Полная версия
Истинная для Ледяного Дракона
Особое любопытство вызывают насмешливые интонации. Вальгард словно бы подначивает князя.
Но мы уже выходим в коридор, и страж, идущий сзади, плотно прикрывает дверь. Жаль. Ведь наверняка и моё появление обсудят. А также, что со мной дальше делать. Хотелось бы быть в курсе.
Глава 8. Адриана. Столкновение в галерее
Несмотря на все мои переживания, я не могу не восхититься красотой дворца, в котором оказалась. Мы идём по длинной галерее с витыми колоннами и высоченными потолками. Чтобы рассмотреть, что там вверху, мне нужно задрать голову до боли в шее. А она у меня всё ещё слегка кружится. Поэтому ограничиваюсь одним беглым взглядом наверх, отмечаю только, что там какие-то фрески, как в соборе.
А, может, это и есть собор? Помолвка не брак, но кто их знает, может драконы все значимые мероприятия проводят перед своим драконьим богом. С другой стороны, в соборах окон не бывает, а тут просто океан дневного света, правда, зимнего и холодного. Значит, время года у нас с ними совпадает.
Осторожно верчу головой, разглядывая, что вокруг меня. С одной стороны от пола до потолка арочные окна. На противоположной стене – портреты мужчин с такими же белыми волосами, как у князя. Необязательно вглядываться, чтобы уловить фамильное сходство: сплошь высокие скулы, жёсткие волевые подбородки, холодные глаза всех оттенков от голубого до тёмно-синего, красиво очерченные губы. Вглядываться-то оно необязательно, но уж очень залипательно. Столько красивых мужчин, даже глубокие седобородые старики выглядят прекрасно. Может, тут этих драконов клонируют?
Вот только ото всех: и от мужчин, и от женщин даже на расстоянии веет ледяным высокомерием. Ну, а чего я хотела? Какую-то человечность увидеть в сильных мира сего?
Вздыхаю, продолжая идти вперёд между своими двумя тюремщиками.
Возле портрета пожилого мужчины я останавливаюсь. В нём есть нечто особенное: истинная власть над миром.
– Это король Ингвар, – поясняет смутно знакомый женский голос. – Ведь именно он твоя главная цель, тварь Хаоса? Разве нет?
Я резко оборачиваюсь: передо мной воплощение Снежной королевы. Именно так я представляла в детстве похитительницу Кая*: прекрасной и холодной. Она такая же, как ледяные дамы на портретах, только настоящая, живая. И в глазах её клубится до ненормальности жгучая ненависть. А поскольку взгляд обращён на меня, нетрудно догадаться, кто её так бесит.
Недолго я в этом мире, а двух врагов себе уже нажила. Князь и вот эта дамочка. Скорее всего она и есть его невеста. Лица её я не видела, а голос не сразу узнала, потому что она сейчас не визжит на эмоциях, а скорее шипит сквозь стиснутые зубы. Ну точно змея, и с чего он тогда обиделся? Я чистую правду сказала.
– Ну так что молчишь, тварь? Как ты так промахнулась? Или решила через сыночка до папаши добраться?
Вот это просторечное «папаша» от холёной дамы в сочетании с перекошенным лицом стервы окончательно вырывает меня из ступора. Я начинаю злиться.
А у меня есть такая особенность в характере: в случае опасности я чаще испытываю гнев, чем страх. Пару раз это помогало избежать неприятных ситуаций. От бешеной кошки даже крупные псы порой шарахаются. Проверено на практике.
Это не значит, что страха нет. Просто он обычно приходит позже, вместе с осознанием.
Но вот не факт, что сейчас сработает именно этот метод. Вероятно, благоразумнее было бы склонить голову и попытаться, проявив покорность, оправдаться. Дескать, случайно, госпожа, и вы, наверное, так же добры, как и прекрасны, помогите вернуться домой заблудшей овечке.
Но вместо этого у меня вылетает:
– Сама ты тварь.
Немая сцена. Застывают все: я от собственной борзости, мои стражники и два амбала за спиной Снежной королевы от неслыханной дерзости.
Благородно-бледное лицо дамы начинает багроветь.
– Наглая дрянь, – шипит она, и переводит взгляд на одного из моих охранников:
– Куда вы её ведёте?
Мои спутники медлят.
– Распоряжения князя не принято обсуждать, – бурчит один из моих сторожей.
– Что-о? – глаза мадам картинно округляются, а голос снова устремляется к высоким нотам. – Да ты соображаешь, с кем говоришь? Через месяц я буду здесь полновластной хозяйкой, княгиней Южного Предела. Ты знаешь, что я с тобой… с вами сделаю?
– Ёшкин кот, – вырывается у меня тоскливое. Вот это я попала: между двух влюблённых, которые оба меня ненавидят.
Хорошенькая семейка у них получится. Говорят, отрицательные чувства объединяют крепче, чем положительные.
– Что ты там говоришь, человечка? – шипит мадам. – Колдуешь? Здесь иномирная магия не работает.
Что? Какая магия? Но молчу.
– Так куда вы её ведёте?
– В гостевые покои, – неохотно сообщает второй страж. – Велено охранять.
– В гостевые? Айварс решил рискнуть и развлечься? – понимающе усмехается мадам, а я возмущённо вскидываю голову.
Ох, как хочется добавить ещё что-нибудь резкое, но как любила приговаривать моя бабушка: «Молчу, характер мягкий». Ага, то-то у неё все по струночке ходили.
– Свадьба скоро, а он…. – мадам осекается, видимо, решив, что ниже её достоинства посвящать слуг в свои пошлые мысли.
Вместо этого она решительно говорит:
– Я её забираю. Керман, Гарин! Ко мне девку! Я из неё всё вытрясу.
– Нет, – вырывается у меня.
Кажется, страх всё-таки берёт своё, и дамочка это отлично улавливает, потому что теперь на её холёной физиономии проступает торжество.
– Не положено, – мрачно заявляет мой охранник. – Мы подчиняемся только Его Сиятельству.
Краем глаза вижу, как согласно кивает второй из моих стражей.
В моей душе теплеет от чувства благодарности к этим людям, верным своей присяге. Да мне сейчас хоть в Зелёные, хоть в Голубые, хоть в Серо-буро-малиновые покои. В любых я буду в безопасности по сравнению с возможностью оказаться в руках этой неприятной дамочки.
Амбалы, стоящие за спиной дамы, угрожающе подаются вперёд, и мои охранники кладут ладони на рукояти мечей.
О, божечки, что сейчас будет? Я нервно облизываю пересохшие губы. Но мадам неожиданно успокаивается.
– Пожалуй, вы правы, – она одаривает моих сопровождающих улыбкой. – Мне стоит самой поговорить с Айварсом. Думаю, через полчаса вы получите от него другой приказ.
Повинуясь её жесту, амбалы отступают к стене. А у меня внутри что-то скребёт. Не верится, что эта змеюка вот так просто сдалась, и ненависть из её глаз никуда не исчезла.
– Идёмте, госпожа, – говорит мой охранник, и я чувствую облегчение в его голосе.
А мне что-то мешает расслабиться. Наверное, поэтому, делая шаг вперёд, я немного поворачиваю голову, краем глаза наблюдая за женщиной.
Заметить изящное движение руками я успеваю, а вот понять его опасность – нет. Снежная королева поворачивается вслед за нами и направляет раскрытые ладони на моих сопровождающих.
Замерев, наблюдаю, как два полупрозрачных голубых потока врезаются в спины стражников и расползаются по их телам тонкой ледяной коркой вверх и вниз. Миг, и я стою между двумя ледяными скульптурами.
– Уничтожить, – командует Снежная королева.
И два амбала синхронно подаются вперёд, занося ручищи для удара. Машинально отмечаю симметричную слаженность их движений и то, что один правша, второй левша.
Два глухих звука сливаются в один, а потом в пустынной галерее далеко разносится звон осколков. Искрящиеся топазы внушительными горками оседают на полу. Мелкие рубины разлетаются струями фонтанов. Не хочется даже допускать мысль о том, что мгновение назад эти осколки были плотью и кровью живых людей.
Но так оно и есть. И мне ничего хорошего ждать не приходится. Я отпрыгиваю назад и разворачиваюсь для новой стометровки.
На этот раз я успеваю пробежать ещё меньше. Горло стискивает нечто ледяное. Вцепляюсь пальцами в удавку, захлестнувшую мою шею.
Меня тянет назад, и не повиноваться невозможно. В голове мутится. Сознание гаснет. Последнее, что я успеваю услышать:
– Что делать со стражниками?
– А ничего. Нас здесь не было. Пусть Айварс ищет по всему замку тварь Хаоса, убившую его людей.
––
* Г.Х. Андерсен сказка «Снежная королева».
Глава 9. Адриана. Сделка.
Очень холодно. До ожога. Не могу пошевелиться, и глаза не открываются.
– Почему я не могу просто заморозить её? – доносится сквозь туман возмущённый женский голос
– Я уже объяснял, – мягко отвечает приятный баритон с бархатными нотами. – Он замёр-рзнет вместе с ней и р-разобьётся.
– Должен быть способ достать его, – женщина нервничает и явно торопится.
– Только добр-ровольно, леди Альва. Надо договор-риться.
– С кем? С человечкой? – негодующе шипит женщина, и я вспоминаю всё, что произошло в галерее.
Точнее сначала дракона, называвшего меня этим неприятным словом, и только потом Снежную королеву. А ещё вспоминаю двух мужчин, сильных воинов, превращённых ею в ледяные скульптуры. Вот почему мне сейчас так холодно, моё тело тоже сковано льдом. Сердце сжимается от страха.
Пытаюсь ободрить себя, что если умру в этом мире, то, быть может, проснусь в своём. Но почему-то плохо верится в это.
С трудом сдерживаю всхлип. Нельзя себя выдавать. Нутром чую, что нельзя.
– Пытки?
– У тебя не осталось вр-ремени. Скоро найдут тех двоих. Ты поспеш-шила.
Тишина, только медленный стук моего замерзающего сердца. Затем шорох ткани:
– Приведи её в себя, – командует Альва. – Я за артефактом.
Быстро удаляющиеся шаги.
Я испытываю облегчение, услышав звук хлопнувшей в отдалении двери. Эта страшная женщина вышла. Вот только не рано ли я обрадовалась? Всего лишь короткая передышка. Да и не одна я осталась. Со мной кто-то, собирающийся привести меня в чувство. Это разморозить, что ли?
Надеюсь. А пока я по-прежнему не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой. Или уже могу?
Стук сердца становится чаще, и я чувствую, как из центра груди расходятся по телу тёплые волны. Что-то мягкое и пушистое касается моего уха, и голос с бархатными нотками тихонько говорит:
– Не соглаш-шайся. Если добр-ровольно отдашь бр-раслет, погибнешь.
А как я отдам его? До сих пор у меня не получалось от него избавиться. Но язык не слушается, получается только невразумительное мычание.
Между тем, сковывающая корка льда исчезла, моё тело начинает согреваться, и я пробую шевелить пальцами на ногах. Получается. Пора посмотреть, кто тут проявляет заботу обо мне.
Я сажусь, одновременно открывая глаза. Оказывается, я нахожусь в огромной спальне с кроватью-аэродромом. Вот только лежала я всё это время не на постели, а на полу, точнее на роскошном пушистом ковре. Машинально провожу по ворсу рукой – влажный. Наверное, от растаявшего льда. Вода, конечно, почти вся впиталась в пушистый ворс, но и на влажном сидеть неприятно. Быстро поднимаюсь на ноги.
С той стороны, откуда доносился женский голос, роскошное кресло с широкими мягкими подлокотниками, и на одном из них вальяжно развалился огромный котяра. Классический кот Бегемот*, только не полностью чёрный. На его спине два симметричных белых пятна в форме сложенных крыльев. Красавец. Но мне сейчас не до местной фауны.
Оглядываюсь в поисках того, кто беседовал с Альвой. Никого. Не почудилось же мне в самом деле?
– Ёшкин кот, – бормочу себе под нос. – Что же со мной происходит? Куда уехала моя крыша?
– Собер-рись, – раздаётся со стороны кресла.
Я резко оборачиваюсь. Никого. Кот лежит на прежнем месте, и на его морде, как и положено коту, абсолютное равнодушие.
– Ты что невидимый? – интересуюсь я, обращаясь к пустому предмету мебели, но тут же вспоминаю прочитанные книжки о магии в мире фэнтези. – У тебя завеса невидимости?
Кот презрительно фыркает:
– То есть ты меня не видишь?
Я тихо стекаю на ковёр.
– Бр-раслет не отдавай, если хочеш-шь жить, – звук идёт из приоткрытой кошачьей пасти, которая тут же захлопывается, стоит только скрипнуть двери.
В комнату входит Альва. Смотрю на неё со спокойным равнодушием. После заявления говорящего кота я нахожусь в состоянии оцепенения. В голове сумбур. Хотя, если вдуматься, чему я удивляюсь? То, что в этом мире есть драконы, я уже приняла, а беседа с котом меня ввергла в шоковое состояние? С чего бы?
Мадам Снежная королева направляется прямиком ко мне с радушной улыбкой на лице, и от этой нестыковки меня снова пронизывает холодом. Я поднимаюсь на ноги, чтобы встретить опасность лицом к лицу.
– Милочка, я была не права, – ласково говорит леди Альва, а в глубине её глаз осколки льда. – Я, действительно, приняла тебя за пришедшую из мира Хаоса. Но пойми, в Южном Пределе давно не было иномирян. Я испугалась за судьбу королевства.
Ага-ага, так испугалась, что убила стражников князя. Но леди Альва и сама понимает, что этот вопрос не обойти и продолжает:
– Пострадали слуги князя. Конечно, это всего лишь простые стражники, но мне бы не хотелось его огорчать. Скажу прямо, ему будет неприятно, если он узнает, что это сделала я.
Всего лишь стражники? Хорошо сказала. Люди – для неё ничто. Я тоже человек. Не знаю, с чего вдруг котяра взялся меня учить уму разуму, но в то, что моя жизнь для Снежной королевы не дороже жизни какой-нибудь мошки, ни мгновения не сомневаюсь. А, значит, браслет отдавать нельзя. Пока он у меня, я всем нужна живой. И могу поторговаться.
– То есть вы хотите свалить вину на меня?
– Ну что ты, милочка, – как же противно звучит в её устах это «милочка», едва ли не хуже, чем «человечка». – Если он подумает, что это сделала ты, он тебя просто убьёт на месте. Мне бы этого не хотелось.
О как! Мои глаза слегка округляются, и леди Альва спешит продолжить. Только теперь она заходит с козырей:
– Ты ведь хочешь вернуться в свой мир?
– Да, – вырывается у меня.
– А князь тебе в этом отказал?
Я не уверена, что можно ей говорить, а чего не стоит, поэтому делаю неопределённое движение головой, заодно пожимая плечами.
– Времени мало, он сейчас появится здесь, и я предлагаю тебе сделку. Ты отдаёшь мне браслет. А я помогаю тебе вернуться в твой мир.
Так я и поверила. Кошусь на кота. Он ведёт себя, как и положено его породе: индифферентно. То есть ему на всё пофиг. Вот только кончик хвоста нервно дёргается.
– И как это всё провернуть? – осторожно спрашиваю я.
В конце концов, это её браслет, а вернуть я его в целях безопасности могу не авансом, а у двери в мой мир. Тогда не будет смысла от меня избавляться.
– Нужен обряд, во время которого… – она замолкает, прислушиваясь к шуму за дверями. – Всё это позже. Сейчас мне нужно, чтобы ты не говорила князю о том, что случилось в галерее. Я сама ему всё объясню.
– То есть не мешать вам врать? – на этот раз говорю прямо, без обиняков, чтобы совсем за дурочку не считала.
Леди Альва морщится:
– Это в твоих интересах. Как ты думаешь, если я скажу, что это сделала ты, кому он поверит? Ну же, решайся. Просто дай обещание.
Нехорошо всё это, но, с другой стороны, это средневековый мир, и не мне менять его порядки. Я вернусь домой, а они продолжат свои дворцовые интриги. А если она обвинит меня, получится ли у меня, вообще, вернуться?
– Хорошо, я попробую, – говорю я без особой уверенности.
– Обещаю не говорить о том, что произошло в галерее, – подсказывает леди Альва.
– Обещаю не говорить о том, что произошло в галерее, – повторяю я с большой неохотой.
Леди резко подаётся вперёд и касается моих губ обжигающе ледяной штуковиной, похожей на обычную сосульку. На её лице появляется торжествующая улыбка.
– Обещание закреплено артефактом. Теперь ты, действительно, не сможешь сказать, даже если захочешь.
Кажется, меня провели. Торговаться я никогда не умела. Теперь у меня из ценностей только этот браслет с живой ящерицей. И вот его я соглашусь отдать только на пороге…
Но думать об этом уже некогда. Дверь спальни распахивается, и на пороге появляется князь. При виде меня зрачки в его глазах становятся вертикальным, а ноздри раздуваются от гнева.
______________
* кот Бегемот – персонаж из романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».
Глава 10. Айварс. Прорыв
– Ну, поздравляю, Ваше Сиятельство, – насмешливо тянет Вальгард, не дожидаясь пока за строптивой человечкой закроется дверь.
– С чем? – рявкаю я, не очень понимая, что именно так развеселило герцога.
У меня в голове снежный шторм, в котором вертятся обрывки ярости и недоумения. В круговороте перемешались сорванная помолвка, наглая и шустрая иномирянка, в которую прямо-таки врос мой брачный браслет, предназначенный для другой, но главное – мой неожиданный оборот, произошедший помимо моей воли.
И впервые я не испытал боли. По крайней мере, то разрывающее болезненное ощущение внизу живота, с которого он начался, можно отнести скорее к животному вожделению. И теперь на холодную голову, я могу сказать это с уверенностью. Именно с него всё началось.
А ещё оно, возбуждение, никуда не делось, поэтому я предпочитаю одеваться в принесённую камердинером одежду, стоя спиной к Вальгарду. Камердинер тоже деликатно отводит глаза от моего так и не остывшего достоинства. Но он слуга, ему положено ничего не замечать.
А вот герцогу знать необязательно о моей дикой реакции на простую человеческую девчонку. И поэтому одеваюсь я очень быстро. Особенно радует меня длинный камзол, прикрывающий ставшие тесными штаны.
В этом есть что-то ненормальное: ни одна наложница не вызывала у меня такого желания схватить, смять и разложить прямо здесь, не считаясь ни с чьим присутствием. Я не совсем уверен, что желание было только моим. Вскипел и взорвался мой всегда спокойный и холодный зверь. Впервые я отчётливо слышал в своей голове громовой голос второй ипостаси: «Моя. Только моя. Не пускать».
– Только не говори мне, что ты жаждал жениться на леди Альве.
С трудом отвожу взгляд от двери, за которой скрылась человечка, и перевожу на Вальгарда:
– Ты о чём?
– О, да ты меня не слушаешь. Повторяю: появление иномирянки очень своевременное, не находишь? Теперь ты можешь оправдать разрыв помолвки с родом Аттерлани перед своим отцом.
Я пожимаю плечами.
– Разве это что-то изменит? То, что произошло сегодня, – всего лишь отсрочка. Да и так ли это важно, на ком жениться? Брак – это всего лишь брак.
Я говорю то, что говорил всегда и считал верным и правильным. Жена – это статус, необходимость. Но почему сейчас последняя фраза кажется мне фальшивой?
– А оборот – всего лишь оборот? – хитро прищуривается Вальгард.
Он возвращает меня к тому, о чём я сам напряжённо думаю. Что не так в этой человечке?
– А, может, наоборот, в ней всё так? – подхватывает герцог.
Оказывается, последнюю фразу я произнёс вслух.
– Что ты почувствовал при обороте? – требовательно спрашивает он.
И он имеет право задавать такие вопросы. Именно Вальгард в нашей Академии занимается моей проблемой. Никто, кроме него, не знает, как тяжело мне даются обороты. И так было почти всегда, с того самого дня, когда Хаос забрал нашу мать. Во время перехода во вторую ипостась я испытываю такую боль, что временно теряю свою основную сущность. Около часа после оборота я беззащитен. И это одна из причин, почему отец поставил меня управлять Южным Пределом. Здесь тихо и безопасно. Твари Хаоса атакуют границы трёх остальных Пределов, и мои старшие братья с ними справляются. Я же остаюсь на подхвате.
На помощь я прийти могу, но вот мгновенно возникшую опасность едва ли успею отразить. И осознание этого бьёт по самолюбию сильнее самой разрушительной физической боли.
Только Вальгард в курсе этой моей особенности, и сейчас он ждёт моего ответа. Но я молчу, и герцог продолжает:
– Сегодня мне почти не понадобилось усилий, чтобы успокоить твоего дракона. Да я и вообще не уверен, что это сделал я. Ты очень быстро взял контроль над второй сущностью, а возможно даже и не терял.
Верно, не терял. Злился, бесился, но держал зверя в узде. И дракон впервые подчинился. Вот только после возвращения в человеческую ипостась он на этот раз не ушёл. Остался, и вопросы герцога ему не нравятся. Я его понимаю: нам надо время, чтобы разобраться. С чем? С кем – с человечкой.
От необходимости отвечать меня спасает резкий обрыв невидимой струны в сердце. Это невозможно. Здесь? В Южном пределе?
– Прорыв? – Вальгард застывает на месте, поймав точно такое же ощущение.
– Хаос, – вырывается у меня.
Только драконам дана возможность чувствовать всплеск магии той стороны.
И пока мы пытаемся осознать объём свалившейся беды, всё исчезает, словно и не было.
Мы переглядываемся и бросаемся к выходу, причём Вальгард, обычно пропускавший меня вперёд из уважения к титулу, на этот раз пытается выскочить в галерею первым. Ну уж нет. Князь здесь всё-таки я. И Предел защищать – моя обязанность. Мне хватает одного рыка, чтобы герцог не забывался.
Мои руки окутывает голубое сияние. Краем глаза вижу такое же исходящее свечение от Вальгарда. Он уступил дорогу, но начал боевую трансформацию и находится там, где положено: прикрывает мне спину.
Вот только где враг? Никаких признаков Хаоса больше нет. Чтобы двоим померещилось? Вряд ли.
– Ваше сиятельство, – из-за поворота выскакивает один из охранников, везде сопровождающих леди Альву. – Нападение.
А вот это уже плохо, очень плохо.
– Леди Альва? – быстро спрашивает Вальгард.
Он тоже понимает, что если одна из Аттерлани пострадает на моей территории, то только что закончившаяся вражда может разгореться с новой силой.
– С леди Аттерлани всё в порядке. Она закрылась магией. Пострадали только стражники и иномирянка.
И вот тут из моего горла вырывается такой рык, что слугу леди волной относит в сторону:
– Где она? Иная где?
– Леди велела отнести её в свои покои. Девушка жива.
Дальше я не слушаю. Колонны галереи, портреты предков сливаются в сплошную полосу. Вальгард за мной не поспевает. У дверей Альвы я оказываюсь в одиночестве. Тяжёлая дверь в покои леди с грохотом бьётся о стену.
И первая, кого я вижу, – человечка. Живая, глаза испуганные. Внутри удовлетворённо урчит зверь: «Моя девочка».
Глава 11. Адриана. Между Сциллой и Харибдой*
Капец. Он меня сейчас убьёт. В его взгляде столько бешенства. Я пячусь назад и спотыкаюсь, наткнувшись на кресло. Невольно опираюсь рукой на первое, что попадается под руку, чтобы не рухнуть подобно мешку с картошкой. Нечто пушистое дёргается и недовольно шипит. Прости, котик, совсем о тебе забыла. Спасибо, что не цапнул. Но сесть получилось. Быстренько отдёргиваю руку от недовольного зверя и пытаюсь сообразить, как вести себя дальше.
Наверное, я опять нарушаю приличия, усевшись в присутствии важных персон. Но вот так получилось. Не надо было меня пугать до потери равновесия.
А теперь что? Вскакивать? Значит, демонстрировать собственную неуверенность. В конце концов, я им не присягала, и я тоже человек. Хм, а вот последнее в этом мире не аргумент.
– Что произошло? – рявкает князь, продолжая сверлить меня глазами.
И я понимаю, что влипла по-настоящему. Если в этом мире работают артефакты, и мадам вздумается обвинить меня в убийстве стражников, оправдаться я не смогу.
Но, к моему удивлению, леди Альва говорит совершенно другое:
– На меня напали, Айварс! В галерее из портала выскочила тварь Хаоса. Эта чело… девушка случайно оказалась рядом, на линии удара. Ваши стражники закрыли собой её и меня, только поэтому я успела сформировать защитный купол, – она судорожно вздыхает. – Я не думала, что в Южном Пределе возможно такое.
Сейчас её голос звучит совершенно иначе, в нём слышится мягкий укор. Ни одной визгливой нотки. Если она всегда так говорит, то не удивляюсь, что князь в неё влюбился. «Влюбился», – повторяю про себя это слово. Вот только почему-то эта мысль мне неприятна. Князь – конечно, чудовище и в прямом, и в переносном смысле, но мерзавец красив до невозможности. Я закусываю губу, чувствуя, как начинают пылать щёки, и учащается дыхание. Какая странная реакция. Неужели это элементарная зависть? Чему тут завидовать? Он мне совсем не нравится, в смысле, как человек. Да и не человек он вовсе, а рептилия мерзкая и холодная.
Но память услужливо подкидывает мне картинку, как Айварс поглаживал подушечкой большого пальца моё предплечье. Ничего холодного в этом жесте не было. Стоп, не о том думаешь, Рия.
К счастью, никто на меня не смотрит, и, с трудом отведя взгляд от крышесносного блондина, я постепенно успокаиваюсь. Только внутри живота по-прежнему туго сжатая пружина. Но ведь этого никто не видит? Им не до меня.
