Верни мою дочь

Но иногда я своим шуршанием или даже чихом выдавала себя.

– Это ты, котенок? – вздрагивал он, отрываясь от документов. – Из меня чуть дух не вышел, думал привидения вашего особняка наведались.

– Мне просто скучно.

– И поэтому ты подглядываешь за мной? Не думаю, что это намного веселее.

– Да, ты прав. Ничего не происходит. Успела посчитать, что ты перелистнул страницы бухгалтерской книги восемнадцать раз за час.

Артем смеется.

Раньше было все-по-другому.

И я вдруг понимаю, что готова броситься за ним снова. Плюнуть на все, на последствия, просто за то, что он сейчас пытается поддержать и помочь. У нас ведь может получиться.

– Так какая идея? – спрашиваю я, поглядывая на часы.

Французский маникюр скоро должен закончиться.

Покусывая губы, Артем смотрит прямо.

– Ставки слишком высоки. И действенными будут только самые жесткие методы.

Я молчу, ожидая того, что он скажет. Мне страшно. Но когда он объявляет это, меня по-настоящему прошибает озноб .

– Вам с дочерью нужно притвориться погибшими. Только тогда он от вас отстанет.

Глава 8

Домой я вернулась вовремя, но, к моему ощутимому страху, машина супруга уже стояла в гараже. Мне еле удалось припарковаться, так я разнервничалась. Водитель был готов принять ключи в любой момент, но мне было тупо страшно выходить из машины.

Безумие. Я боюсь собственного мужа.

Собравшись с мыслями, я все-таки открыла дверцу и неторопливой походкой отправилась в дом, делая вид, что все прекрасно. Ноги предательски дрожали, шаг на каблуках был неровный.

В гостиной ЕГО не было, и я быстро прошмыгнула по коридору в сторону своей комнаты, не желая его встретить. По пути хотела было попробовать пройти к Машеньке, но Римма мгновенно вышла из детской навстречу, едва я появилась у двери. В камеру неотрывно пялится, что ли?

– Маша уже спит, – отрубила она, и я замерла, не сводя взгляда с ее маленьких круглых глаз, крючковатого тонкого носа.

Неизменный строгий пучок на голове волос блеклого цвета. На теле чуть ли не монашеская ряса. А ведь она немногим старше меня. Может лет на пять.

Няня смотрела на меня с откровенной неприязнью, и мне стоило неимоверных усилий держать лицо и не начать ей хамить.

– Я тихонечко войду и просто поцелую дочь на ночь, – тихо прошептала я.

От небывалого унижения в горле появился комок, а глаза наполнились слезами. Почему я просто не могу отодвинуть эту ужасную женщину в сторону и подойти к своему ребенку?! Какого дьявола?!

– Она уже спит, вы ее разбудите. – Римма даже не дрогнула, но уже через миг едва заметно выпрямилась и уставилась мне за спину.

– Что у вас тут? – послышался холодный голос Марка.

Я с неприязнью обернулась.

– Я должна спрашивать разрешения поцеловать свою дочь на ночь?

Синие глаза прищурились, он скользнул взглядом по мне, предполагая, где меня носило. Хотя, скорее всего, уже давно водитель ему доложил. Маникюр у меня и так всегда свежий, а уж французский или нет, ему вряд ли разобраться. Мужчины от этого далеки.

Я выдержала его пристальный взгляд, и он, коротко улыбнувшись, заговорил.

– Римма, сделаем небольшое исключение. Думаю ничего страшного не произойдет, если Виталина Павловна тихо пройдет в Машину комнату и поцелует ее. Она не разбудит. Спасибо вам, что беспрекословно выполняете мои указания.

– Да, конечно, – Римма растерянно отошла от двери и, залившись румянцем, опустила лицо.

Внезапно я, усмехнувшись, осознала одну вещь – эта серая кошелка влюблена в него. Глаза сразу заблестели, щеки порозовели, дыхание участилось. Нет, ну точно. Наверное, навоображала себе принца на белом коне, который жил несчастливо со своей истеричной женой.

Неудивительно. Марк нравился многим. Только на меня не действовал его магнетизм, потому что он заставил быть с ним.

На влюбленность его преданной стражницы мне было в принципе наплевать. Пусть любит. Скоро меня здесь вообще не будет. Пусть хоть охомутает его.

Аккуратно пробравшись к спящему ребенку, я тихонько спустила стенку кроватки и наклонилась, чтобы поцеловать. Любимый человечек сразу же закопошился, я чуть отпрянула, но, вцепившись, в прутья кроватки, не уходила. Вдыхала ее нежный детский запах, трогала шелковистые волосики.

Малышка моя. Скоро мамочка будет рядом всегда.

Предложение Артема безумное. Я не смогу так поступить со своим мужем. Да, я ненавижу его. Но разве так можно? Просто взять и объявить ребенка мертвым. Это чудовищный план. И я сразу сказала об этом Артему. Что я никогда на такое не пойду.

Пока я разглядывала дочь, тень мужа в дверном проеме застыла, не шевелясь. Он наблюдал за мной. Опять вторгался в личное пространство. Даже со спящей дочерью нельзя побыть наедине.

Поцеловав крохотный кулачок и пухлую щечку еще раз, я выпрямилась и направилась в свою комнату. Отстраненно заметила, что супруг идет за мной. На расстоянии. Вошел в мою комнату вслед за мной.

Около шкафа я замерла, не решаясь раздеваться при нем. Отвернулась к окну и обхватила себя руками, внутренне приготовившись к его прикосновениям. Тишина в комнате уже начала бить по барабанным перепонкам, а плечи окаменели, как вдруг раздался тихий щелчок,а потом моя дверь аккуратно прикрылась. Обернувшись, я увидела, что комната опустела. Он молча ушел.

Только на кровати лежала темная матовая коробка, а рядом с ней такая же, только поменьше. Я даже не заметила их, когда вошла. С облегчением вздохнув, я прикрыла глаза и, проигнорировав его подарки, пошла в душ. Но перед сном все равно заглянула, отрешенно поднимая крышки коробок. На случай если он спросит понравилось ли. Нужно знать что там.

Внутри оказались восхитительные дизайнерские туфли из нежного дымчатого атласа, с небольшой россыпью кристаллов. Во второй коробке лежала небольшая сумочка, из того же атласа и переливистых камушков. Теперь мне такое не придется носить. Мне предстоит прятаться по съемным квартирам, неброско одеваться, даже маскироваться.

Испытывала ли я по этому поводу сожаление? Нет, конечно.

Убрав коробки в гардеробную, я легла в кровать и принялась терпеливо отсчитывать минуты до своей свободы.

Утром все было по моему плану. Я дождалась, когда Римма с Машей сядут в машину к водителю, чтобы отправиться в бассейн, что был по средам, прыгнула в Майбах, и покатила за ними. Пришлось сильно отстать, чтобы меня не заметили, но я знала, где находится бассейн территориально, поэтому меня это не волновало. А вот все остальное очень даже. Мой слабый план мог развалиться в любой момент. Все казалось совсем по-другому, когда я крутила сегодняшний день в голове. А в реальности оказалось, что у меня трясутся руки, и я забываю об очень важных мелочах. Например, я припарковалась прямо около главного здания. А времени менять что либо уже не было.

– Добрый день. Будете смотреть как Машенька занимается? – вежливо спросила девушка на ресепшене.

Рита. Я ее запомнила, и перед ней мельтешила уже пару недель, едва начала вынашивать свой план.

– Да, немножко посмотрю, – улыбнулась я. – И пораньше хочу забрать. Планы изменились, наверстаем на следующей неделе.

– Ох, вот как. Конечно. Хотите мы скажем Римме? – засуетилась Рита.

– Не беспокойтесь, я сама передам. Заодно посмотрю на успехи, – успокоила я ее.

– Да, конечно. Проходите.

Естественно, ни к какой Римме я не пошла. Та даже не имела ни малейшего представления, что я тут бывала. Мы никогда не пересекались. Римма всегда находилась внутри, а я снаружи. За большим стеклом, спрятавшись в зарослях цветущей акации. Все камеры были отвернуты в другую сторону. Я знала, что Марк все равно узнает, что это я. Для этого не нужны камеры, я исчезну вместе с дочерью. Но мне бы не хотелось, чтобы меня обнаружили сейчас. Странно это выглядит – женщина в дорогой одежде прячется за кадкой с цветком и подглядывает за купающимися.

Вот и сейчас я встала в своей позиции, нашла глазами цербера. Она сидела на лавочке, лениво ковыряясь в телефоне. Ну хоть человеческое ей не чуждо, обрадовалась я.

Быстро набрав номер, я шепнула в трубку:

– Начинай.

Дальше действовал Артем, и его знакомая. Позвонив с неизвестного номера Римме, она представилась секретаршей Марка и, в связи с тем, что не может дозвониться до своего босса, попросила срочно принять документ по личной почте Риммы и удостовериться, что он его получил лично. Вся эта просьба сопровождалась булькающими звуками, собеседница пожаловалась, что ничего не слышит, и Римме пришлось выйти из бассейна в коридор, чтобы полностью понять, что она должна сделать. Тренер заверил, что сейчас будет пятиминутный перерыв на лавочках, и она с чистой совестью ушла.

Я знала что это сработает, потому что Римма во что бы то ни стало захочет выслужиться перед Марком. Со своего места я видела, как ее распирала гордость, едва она поняла, что секретарша Марка звонит ей.

Пока она ковырялась с получением несуществующего документа, я быстро вошла внутрь за своей дочерью.

Глава 9

– Мама! – ко мне тут же бросилась моя дочь.

Я подхватила обернутую в полотенце Машеньку.

– Егор Андреевич, мы сегодня Машу пораньше заберем, на праздник торопимся, – окликнула я тренера.

Мужчина оглянулся в поисках Риммы, и я, пытаясь сохранить спокойный голос, уверенно произнесла:

– Римма на звонок отвечает снаружи. Я пока пойду высушу Машеньке волосы и переодену ее. Передайте, пожалуйста, няне что мы в раздевалке.

– Конечно, – улыбнулся он, возвращаясь к своим подопечным.

Выдохнув, я с по-прежнему колотящимся сердцем прошла в раздевалку довольно быстрым шагом, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

В раздевалке я принялась быстро одевать дочь. Стянув шапочку, обрадовалась, что ее волосы почти сухие. Шустро натянула на нее штанишки и теплую кофту. Защелкнула липучки на кроссовках.

– А сушить? – удивилась она, когда я накинула капюшон розовой толстовки на ее макушку.

– Маш, нам нужно быстро пройти в машину. Я тебе там печку включу. Ладно?

– Да.

Дочь, кажется, никак не могла поверить что это действительно я, и сейчас рядом с ней. Она трещала без умолку, рассказывая о своих успехах. Подпрыгивала от удовольствия, хватала меня за руку и гладила по волосам, пока я ее обувала. Это здорово отвлекало.

Весь путь до выхода я все ждала, что по коридору раздастся крик Риммы, и меня повяжут прямо здесь. Кошмар. Я даже не могу забрать своего ребенка без того, чтобы не разразился скандал. Я ощущала себя воровкой, похитительницей. Разве это нормально?

Смогла дышать более-менее спокойно только когда села в машину.

– Ты сама поедешь? – глаза дочки заблестели.

– Да, солнышко. Я умею водить машину, – я потрепала ее по макушке.

На всякий случай включила печку, чтобы она не замерзла. А потом торопливо выехала с парковки, мысленно благодаря Артема что он и его знакомая помогли мне отвлечь няню.

Небольшая сумка со всем необходимым была уже в багажнике. Много вещей я не стала брать. И украшения все оставила дома, как и банковские карты. У меня было немного налички, которой должно было вполне хватить на первых порах, а дальше что-нибудь придумаем.

По плану я должна была прямо сейчас поехать к Артему, он меня ждал. Но я его обманула и повернула совсем в другую сторону. Просто я боялась рисковать и так подставлять его. Мой супруг озвереет, если не дай Бог узнает, что я прячусь у бывшего. Он от него мокрого места не оставит. Я не могу так беспечно положиться на Артема, как бы мне не хотелось.

В дороге телефон разрывался от входящих звонков. Марк, Римма, Артем, куча незнакомых номеров. Я хладнокровно ехала в потоке машин, двигаясь к автовокзалу.

Звонки продолжали поступать, а я их игнорировать, пока Маша не попросила.

– Мама, возьми тлубку. Телефончик же звонит.

– А я его сейчас выключу.

Только потянулась, чтобы отключить его вообще, как увидела на экране «Сестра». Замешкалась, но все-таки ответила на звонок.

– Марина?

В уши ворвался бессвязный поток эмоциональной речи сестры.

– Ты с ума сошла, Вита?! Ты что творишь? Марк всех на уши поднял, звонил уже и мне, и отцу. Куда ты забрала Машу? Что происходит?

Никому даже в голову не пришло, что я просто хочу отвезти ее домой сама или провести с ней время. Что он влил им в уши?

– Марин, я не могу иначе. Я устала от всего этого. Я хочу быть со своим ребенком, – я покосилась на пританцовывающую под радио Машу.

– Но ты и так с ней. Ты же мать, – недоумевает Марина.

– Все не так, – мой голос надламывается от подступивших слез. – Ты многого не знаешь. Я не могу сейчас тебе все это рассказать, но нам лучше уехать. Развода он мне не даст, ну или только если я откажусь от всех прав.

Я горько усмехнулась. Да, Марк связал меня по рукам и ногам. Он просто не оставил мне другого выбора.

– Вита, – взмолилась сестра. – Мне страшно за вас. Куда ты направляешься? Приезжай ко мне, я дам тебе ключи от дачи. Или переждете у меня. Мы что-нибудь придумаем. Ну куда ты сейчас поедешь? Он остановит тебя на ближайшем полицейском пункте. Ты же сама знаешь, что для него это раз плюнуть.

– Он проверит у тебя в первую очередь, – покачала я головой.

– И пусть проверит. Он вас не найдет, – твердо заверила Марина.

– Марин, спасибо, но…

– Хочешь сказать, твой план лучше? Он вообще есть или ты просто едешь из города сломя голову? Подумай о Маше. Вы не сможете остановиться ни в одном нормальном отеле! Не дури, Вита. Приезжай ко мне, мы вместе что-нибудь придумаем. Чтобы не палиться с дачей я могу дать ключи от квартиры Семена. Он сейчас все равно со мной живет, квартира пустует.

Семен это парень моей сестры, насколько я знаю.

– А дальше что? Ну просижу я в чужой квартире неделю. А дальше что, Марин? Мне нужно просто уехать отсюда, как можно дальше. Туда, где он нас не достанет.

– Тебе кто-то помогает? – вдруг спросила Марина.

– Нет, – ответила я. – Я все придумала сама.

– Ох, Вита… Сестренка, что же ты наделала, – она всхлипнула. – Мне так страшно за вас. Неужели это стоило того?

Я посмотрела на сияющую Машу, которая улыбалась мне и тыкала кнопки радио, и тихо произнесла:

– Да, это однозначно стоило того.

– Может, хотя бы в кофейню заскочишь? – продолжала шмыгать носом сестра. – Когда я еще вас увижу? Машка и так быстро растет, и мы редко видимся, а теперь и вообще не знаю, что будет… Я вам в дорогу бисквитных пирожных соберу, у Али новый рецепт…

Она все-таки не выдержала и разревелась. Узнаю свою сестру.

Бросив глаза в навигатор, я вздохнула.

– Мы недалеко, сейчас подъеду. Только минуты на три, Мариш. Я не хочу рисковать.

– Да, конечно, – сквозь слезы обрадовалась сестра, у меня в миг потеплело на сердце от ее радости. – Тогда побегу соберу десерты лично.

– Ладно, давай. Я еще ничего у тебя не пробовала.

– Ты не разочаруешься.

Буквально через минут пять я и правда была около ее кофейни. Кусающая ногти сестра стояла на крыльце. При виде меня она бросилась вниз по мраморным ступеням, упала мне в руки.

– Вита!

– Марина, – мягко ответила я, крепко сжимая сестру в объятиях.

Мы так давно не виделись.

– Эй, а это что за красавица такая большая? – она распахнула руки для Машеньки.

Та смущенно подошла. Конечно, она свою тетку не узнала. Она видела-то ее всего раз до этого случая.

– Марин, мы на пару минут…

– Зайдите внутрь. Выпейте чаю прежде, чем ехать. Маша, наверное, голодная. – Марина приглашающе распахнула дверь.

Неуверенно потоптавшись на месте, я нервно оглянулась на выделяющийся Майбах, но сестра, потянула меня за руку.

– Это ненадолго.

Глава 10

– Ну как ты? – спросила Марина, после того, как мы уселись за уютным столиком у окна.

В кофейне-кондитерской было весьма оживленно. Круглые столики с голубыми скатертями, кружевные занавески, все в ненавязчивом стиле прованс. Мне очень тут нравилось.

– Мариш, не осуждай меня. У меня нет другого выхода, – вздохнув, произнесла я, наблюдая за тем, как Маша облизывает крем от пирожного с пальцев.

– Думаешь, бегать черте знает где будет лучше? Лучше для нее? – сестра кивнула на Машу.

– Ей будет лучше с матерью. С полноценной матерью, а нее жалкой тенью. Я не могу ни погулять, ни покормить, ни позаниматься со своим ребенком. Ничего не могу сделать! Ты понимаешь?

– Так пусть этим няня и занимается, все правильно.

– Нет, не правильно. Марин, мне нельзя приблизиться к своему ребенку! – отчаянно прошептала я, быстро взглянув на дочку. Но она увлеклась яркими салфетками, раскладывала одну за другой. – Я хочу проводить с ней больше времени, а меня ущемляют в этом праве. Это долго все рассказывать и бессмысленно, к тому же. Я не хочу тратить на это время. Не сегодня.

Марина посмотрела на меня долгим взглядом, криво улыбнулась.

– Хоть убей, не могу тебя понять. Да Марк тебя на руках готов носить, и носит. А ты нос воротишь. За такого мужика крепко держаться надо. Намертво. А ты бежишь.

Хмуро взглянув на сестру, я промолчала. Она не поймет. Все видят в нем только достоинства. Богатый, красивый, щедрый. И остальное замечать не хотят. Что он жестокий тиран, деспот, контролирующий каждый мой шаг. Что я в его руках всего лишь игрушка, кукла, которую он крутит и вертит как хочет.

Смирись. Привыкнешь со временем. У тебя еще масса времени полюбить его. Сколько раз я это слышала и от Марины, и от отца.

Но хоть бы раз кто-то из них попытался просто по-человечески понять меня.

Через пару минут неловкой тишины я засобиралась.

– Ты чего, Вит?

– Марин, нам пора.

Сестра посмотрела на часы, закусила губу.

– Подожди, я наложу тебе десертов.

– Я думала ты уже это сделала. Знаешь, ты не заморачивайся. Маше нельзя много сладкого, а к пирожным в принципе равнодушна. Не суетись.

– Вит, да подожди, – она ухватила мне за руку. Карие глаза сестры забегали. – Ты к Артему, что ли?

Я убрала пряди волос, упавшие на лицо и покрепче сжала ручку своей дочери.

– Марин, я же сказала, что действую одна. Мы торопимся, извини.

Но она не давала мне выйти, заблокировав проход между столиками.

– Дай пройти.

– Нет.

– Что? – у меня от неожиданности чуть ли не глаза на лоб полезли. – Марин, ты чего?

Она молча смотрела на меня, и у меня в голове все встало на свои места. Я в ужасе посмотрела на свою сестру.

– Ты сдала меня? Это была ловушка?

– Вита, ты делаешь глупости. Сама мне потом спасибо скажешь. Сейчас ты действуешь сгоряча.

В полнейшем шоке я продолжала смотреть на обманувшую меня сестру. Вот так просто она обманула меня. Сдала при первой возможности. Но какая ей в этом выгода? Что пообещал ей Марк?

О Боже… Все развалилось на глазах…

Этого не может быть!

С отвращением оттолкнув ее в сторону, я бросилась к выходу, утаскивая за собой дочь, но в середине зале застыла. Прямо передо мной в дверях уже стоял Марк. Сердце сорвалось вниз. Все внутри меня заклокотало от ярости, от отчаяния, от осознания безвыходности ситуации.

Какая же я дура! Зачем я вообще поехала сюда? Попрощаться с сестрой! С той, что предала тут же, не раздумываясь.

– Папочка!

Маша отпустила мою руку и бросилась к нему, он тут же подхватил ее на руки, прижал к себе, не отрывая от меня нечитаемого взгляда. Пиджака на нем не было, рукава рубашки закатаны до локтей. Волосы слегка растрепаны, что для него непривычно. Я заставила его понервничать.

– А мы такие пиложные вкусные кушали, – счастливо рассказывала дочка, обнимая его за шею.

– Вит… – ко мне подошла понурая сестра. – Я же хотела как лучше…

– Что ты ей пообещал? – еле слышно спросила я у супруга. Он молчал. – Что ты ей пообещал?!

От моего крика все посетители начали на нас оглядываться. Марк передал Машу в руки водителю, тот вынес ее на улицу.

– Садись в машину, – беспрекословным тоном заявил мне.

– Марк. – Я подошла к нему ближе. – Я тебя ненавижу. Я просто до одури тебя ненавижу!

Мой злой шепот бил по ушам даже меня. Не верилось, что все так быстро закончилось. Даже не успев начаться. Это просто нелепо.

Я такая нелепая. Ничего у меня никогда не получится. На что я надеялась? Если бы не предала Марина, может, меня предал бы Артем. Я больше никому не хотела верить.

В серых глазах отчуждение и ощутимый холод.

– Сядь в машину. Поговорим дома, – отрезал он. Развернулся и вышел.

Знал, что я как миленькая побегу за ним. Не оставлю свою дочь.

Я горько усмехнулась. Что ж, Вита. Пора в свою золотую клетку. Побегала немного, порадовалась видимости свободы, и на этом все.

– Вит… – проблеяла сестра, но я даже не обернулась.

Только хлопнула дверью хорошенько. Никогда ей не прощу.

Майбаха уже не было. Водитель уехал на нем. Мне ничего не оставалось сделать, как сесть в авто Марка, где уже сидела на заднем сиденье пристегнутая к детскому креслу Маша. Я села к ней.

Всю дорогу я ехала, отвернувшись к окну, пытаясь сдержать слезы. Мне не хотелось при нем плакать. Но еще больше мне не хотелось плакать при дочери. Я должна оставаться сильной.

На крыльце у дома нас уже ожидала Римма. Посмотрев на меня с ненавистью, она забрала у Марка дочь и ушла в дом. Мы остались снаружи.

– Не будешь входить? – спросил он и устало потер глаза.

– Что ты пообещал Марине?

Его молчание выбешивало, выводило из себя. Ухватив его за рубашку на груди, я прошипела:

– Что ты ей пообещал? Стыдно сказать или что? Какого дьявола ты молчишь?

– Я пообещал ей хорошую сумму. Для развития бизнеса, – спустя мгновение проговорил он. – Она тут же согласилась.

– Из-за денег? – растерялась я. Уронила руки.

– Все как и раньше, – пожал он плечами.

– Что значит как и раньше? – встрепенулась я. – Марк?

Эмоции накапливались в один огромный шар, который вот-вот был готов взорваться.

– Хватит молчать! Говори!

– Твоя семейка выгодно продавала тебя несколько раз. – Его слова падали обухом по голове. – Твой отец продал тебя за свои долги. Я все их закрыл. Это было его условием для нашего брака. Твоя сестрица сдала мне информацию по поводу твоего бывшего возлюбленного. Назвала его имя, хотя я в общем-то и не интересовался. Думала я ей за это заплачу. Но заплатил я ей за совсем другое – чтобы эта продажная дрянь не появлялась около тебя даже в радиусе километра.

Точно мешком прибитая, я стояла, разинув рот и слушала своего супруга, отказываясь верить в услышанное.

– Ни твой папаша, ни сестрица не делали попытки сблизиться с тобой, потому что я им запретил. И они согласились сами. За вполне приличные суммы.

Вот значит на какие деньги она открыла кофейню… А мне говорила, что кредит взяла. И отец… Он сам поставил условие?!

– Ты чудовище, – прошептала я. – Как ты мог так поступить?

– Как? Я всего лишь избавил тебя от их гнилого присутствия.

Размахнувшись, я залепила ему пощечину. Бледная кожа на лице Марка тут же покрылась розовыми пятнами. Сжав зубы, он наклонился ко мне.

– Я прощу тебе эту выходку, как и то, что ты хотела выкрасть у меня дочь. Если не хочешь усугубить ситуацию, то заходи в дом и делай вид перед Машей, что ничего особенного не произошло.

Ладонь горела от удара, пальцы подрагивали. И я вдруг впервые пожалела, что не послушала Артема. Только мертвую Виту Марк мог бы отпустить.

Глава 11

Жизнь потекла своим чередом. Для меня все вернулось к тому, что было. Днем я сидела, безучастно глядя из окна на разбитую под окнами лужайку и пруд, ночью, прикрыв глаза, терпела ласки мужа.

К слову, Марк в эти дни был особенно нежным, зацеловывал каждый сантиметр моего тела, тогда как я ожидала, что он будет наказывать меня грубостью и унижением. Но у меня было ощущение, что я еще больше закрываюсь от всего мира в своей плотной раковине, и никто бы уже меня не смог оттуда достать.

Еще он повадился ночевать в моей спальне, прижимал меня к себе всю ночь, гладил мою отвернувшуюся спину и упрямо не хотел оставлять меня в покое. Я ненавидела его от всей души.

Иногда я не могла уснуть всю ночь, его тиски меня слишком душили. На рассвете, когда солнце начинало пробиваться в спальню, я осторожно поворачивалась к супругу лицом и подолгу рассматривала его черты, силясь понять этого человека.

Во сне хмурая складка на лбу исчезала, разглаживалась, поджатые губы расслаблялись. Черные пряди волос падали на лоб, первые лучи солнца крадучись ползли по скулам, трепетали на ресницах. Мой муж казался в такие моменты непривычно уязвимым, и я в тайне наслаждалась этими мгновениями. Он простой человек, как и я. Мне нужно перестать его бояться.

Иногда взгляд падал на подушку, в голове проносилась со скоростью света чудовищная мысль, которую я тут же в липком страхе и отвращении к себе отталкивала. Нет, я никогда не смогу этого сделать. Свобода такой ценой – это и не свобода вовсе.