Полная версия
…А еще, на предпоследнем сеансе у психолога Эльвиры Михайловны, опытного профессионала с высоким рейтингом, которую я нашла в крутой московской клинике, вдруг вспомнила, что другие дети сторонятся Темку. Всегда. Будь то детская площадка, магазин или развивающие занятия. Даже малыши, не понимающие, как их зовут, плачут, стоит сыночку подойти к коляске.
Первое время я жутко переживала и нервничала. Успокаивала родителей детей, что мой сын не замахивался, не бил и не стукал чужого ребенка игрушкой.
Он всего лишь подошел.
Многие не верили и на повышенных тонах объясняли, что я – плохая мать. Дело кончилось тем, что последние два месяца мы избегаем детские площадки и не общаемся с детьми. Да, это решение далось мне с трудом. Ведь детки должны коммуницировать, общаться друг с другом. Вместе лепить куличики и строить гаражи из песка. Качаться на двуместных качелях и скатываться с горки.
Дружить. Или хотя бы пытаться понять это слово.
Но… обвинения в адрес сына звучали всё жестче и агрессивнее. Я не знала, как реагировать, и плакала, уводя сына в сторону.
– Вы неправы, – уверяла меня Эльвира Михайловна на предпоследнем сеансе, – Скорее всего, ваш сын – интроверт. Вот и не получается у него общаться с детками. Приводите его в следующий вторник, я приглашу детского психолога, и мы вчетвером выясним, что нам с ним делать.
… Да, теперь я начинаю понимать причину этой неприязни. Вполне вероятно, дети инстинктивно чувствовали, что Темка – другой. Они боялись его также, как я боюсь врачей в этой больнице.
Кроме Кирилла Ивановича. Он – совсем другой.
Человек?…
– Тук-тук, к вам можно?
Вернуться в реальность оказалось непросто – вспоминая свои нелегкие последние два года, я кажется, задремала. Потому что голова была как ватная, а тело затекло.
Повторный стук окончательно разбудил, и я сонно приподнялась на кровати.
Дверь в палату приоткрылась. На пороге стояла худенькая невысокая женщина с растрепанной копной коричневых кудрявых волос.
– Вы – новенькая? Скотч есть?
– Да. Здрасьте. А вам зачем?
– Привязать сына, – как само собой разумеющееся, ответила женщина, и вошла, – Совсем распоясался, негодник.
Наверное, вид у меня был совсем ошарашенный, потому что женщина немного смутилась и пояснила:
– Да нет, вы не так поняли. Он у меня после операции. Ему нельзя двигаться, а он перебрасывается во вторую ипостась каждые две минуты. Я говорю: лежи смирно! А он всё равно: то хвост вытащит, то уши проявит…
Я осторожно спросила:
– Позвольте, если дело в хвосте, то, как вы собираетесь этот хвост фиксировать скотчем? Он же слетит.
– Да нет, не хвост! – махнула рукой женщина, – я хотела привязать туловище крепко-накрепко к кровати, чтобы ему было неудобно двигаться. Тогда он не сможет повернуться на бок и вытащить хвост.
Прозвучало так дико, что я сглотнула, и перевела тему:
– А какой касты ваш сын?
– Волчонок он. Шебутной, весь в отца! – в голосе матери прозвучало тщательно скрытое одобрение.
– Вы тоже волчица?
Ничего в облике женщины не указывало на волков. Мелкая она была и какая-то юркая. Либо я ничего не понимаю в этих оборотнях, либо волком здесь даже не пахнет!
– Нет, я Лиса, – женщина по-свойски прошла в палату и присела на стул. Загадочно улыбнулась и закинула ногу на ногу.
Я пригляделась – ну вылитая Лиса Патрикеевна! Спросила про одно, просочилась в палату уже с другим…
– Как же вы с волком связались? То есть замуж вышли?
– Элементарно, милочка. Межвидовые браки не запрещены. А какой ген ребёнок унаследует – мне всё равно. Лишь бы здоров был. Разумеется, минусы у межвидовых браков есть. С родителями почти не общаемся. Разные менталитеты, понимаешь? Мои всё время вмешиваются, интриги плетут. Его родители агрессивные, как собаки. Всё время в чем-то обвиняют. Невозможно общаться. Я не собираюсь с ними ссориться, но выслушивать каждый день, какая я плохая – невыносимо! Так что общаемся редко. Конечно, с дитем не помогают. От этого трудно. Но и нервы не треплют… Так и живём!… А где ваш сынок?
Я села на кровати и свесила ноги. Этой Лисе удалось сбить меня с толку.
– Скотча я нет. Сын под наблюдением, ждёт операцию. А вы с чем лежите?
– С хвостом! – Лиса горестно вздохнула, – у вас тоже неправильно вылазит хвостик? Многие с этим лежат.
Я даже мысленно не смогла себе представить, о чём говорит женщина.
– Неправильно вылазит? Это как?
– Ну, он должен быть сзади, а у моего сына Артура хвост вылазит спереди.
– Вы имеете в виду на том самом месте, где должен быть?…
Даже волосы зашевелились, когда представила. Ничего себе проблемы у оборотней бывают!
– Нет, повыше. Выглядит всё равно странно и неправильно. Вот эти самые зачатки хвоста, корешок, неправильно растущий, вырезали и пересадили над копчиком. Чтобы дальше рос правильно. Сам хвост тоже укоротили. Вместо длинного пушистого один кончик оставили. Я говорю ему – отрастёт, что ты волнуешься? А он мне – хочу посмотреть, не отвалился ли… И вот каждую секунду ему надо смотреть. А ведь врачи сказали не двигаться!… У вас кто лечащий?
– Да, с детьми сложно. Кирилл Иванович.
– И у нас. Меня, кстати, Элеонорой Блёсс зовут. Можно по-простому – Нора.
– Очень приятно. А я- Джульетта Крутецкая. Можно просто Джули, – почти искренне улыбнулась я.
Привязчивая соседка начинала утомлять.
– Вы заметили, что он не волк? – понизила голос Нора, – То есть, я не знаю, к какой касте он относится, но не лис. Лисов я за километр чую. Волков тоже. Я с Земли, кстати, как и вы.
– Правда?
Чувствую, не скоро от нее отделаюсь. Намеков такие существа не понимают, а напрямую сказать, что я устала, волнуюсь и хочу побыть в тишине – как-то неловко.
– Да, моя мать – человек. Её отец обольстил. Я взяла его гены, чем очень горжусь. И смогла переехать на Горнэ. Вы бывали когда-нибудь на Горнэ? Волчий мир. Но и другие касты они не притесняют. Там и с мужем познакомилась.
– Нет, я нигде не была.
– Вам обязательно там надо побывать. Синий свет луны, розовый песок и море… Мы, конечно, не купаемся. Но как красиво вечерами пробежаться по бережку… Скучаю по мужу, – пояснила она, – Третий день здесь лежим.
– Ясно.
– А ваш муж кто?
– Не знаю.
– Это как?
– Долгая история! – я поднялась, – Потом как-нибудь расскажу.
– Почему не сейчас? Артурчик заснул. Я с удовольствием послушаю.
Оказывается, отделаться от лисы совсем непросто. Намеков она явно не понимает.
– Вы разве не собирались найти скотч? Примотать сына?
– Да я его третий день ищу! – легкомысленно отмахнулась лиса, и ее глаза загорелись любопытством, – Так что ж, он не открыл вам свою природу? Как необычно. Может, он – беглый преступник? Скрывается от правосудия, а тут вы… вся такая аппетитная человечка. Или он – женат? Среди волков такое невозможно, но вдруг ваш муж змея?
– Он мне не муж, – открываю все карты я и слышу в ответ:
– У… как интересно!
Георг мог быть змеем? Существом с холодным склизким хвостом? Таким огромным и длинным.
Я прикрываю глаза. Из глубины памяти всплывает его лицо – большие бездонные глаза, волевой подбородок. Вьющиеся каштановые волосы, упрямые твердые губы и улыбка с легкой усмешкой. Он всегда смотрел словно бы сквозь тебя. Создавалось впечатление, что он что-то знает. Какую-то тайну. Секретную информацию, или то, что рассказывают лишь посвященным.
Как же я была недалека от истины!
Наверное, этот флер тайны и недосказанности и привлек меня к нему. Подсознательно я ненавижу тайны, и всегда хочу их разгадать. То, что я не понимаю, беспокоит. И я места себе не нахожу, пока не выясню всё до конца.
Вот и мужчину себе выбрала непростого. Под самую макушку забитого тайнами и загадками. Смешно сказать, за те полгода, что мы встречались, я ни разу не была у него дома. Не познакомилась с его родителями или друзьями.
Теперь уже понимаю, что это был тревожный звонок. Вот только дошел он до меня спустя три года.
Так мог Георг быть змеем искусителем? Тем, кто по традиционным представлениям, тянет на дно, выявляет самые темные уголки души…
Нет. Не буду об этом думать. От одной мысли становится противно и гадко на душе.
Всё-таки я его любила. И пусть наши отношения далеко в прошлом, и любовь моя завяла после его предательства, всё-таки нечестно сразу записывать его в змеи.
– Это плохо …ну… быть змеей? Их недолюбливают? – говорить на эту тему было тяжело.
Эмоции захлестнули с небывалой силой. Былая боль снова дала о себе знать и я остро почувствовала свое одиночество.
Одна, я осталась совсем одна! И Темка тоже. За нами нет крепкого и надежного плеча. Поддержки и страховки. Единственное, на кого мы можем рассчитывать, – только на себя.
А лиса сидела напротив и легонько покачивала шлепкой на правой ноге. Понятливо улыбалась.
– Да нет. Обычные оборотни. Не слишком открытые, конечно. Общаются с другими кастами мало. Там у них своя иерархия, заморочки какие-то… Типа младший не может прыгнуть выше старшего. Или там какие-то решения важные принимать… – Нора говорила отстраненно, словно ее это совсем не беспокоило, – Лично меня змеи не трогали. Гадости не делали, детенышей не крали. Так что я нормально к ним отношусь. Вот только, знаете, о чем подумала? Если бы ваш муж относился к змеям, то вы бы своего сына в глаза после родов не видели бы. Они очень оберегают змеенышей. Просто ненормально как-то. Змей мало по всем мирам, они берегут своих.
– Да? Значит, он не змей!
Я испытала такое громадное облегчение, что лиса расхохоталась.
– Вы еще и касту выбираете? Ну, Джули, даете! Да какая разница, кто он был, если …
Её фраза: «так поступил с вами» недосказанной повисла в воздухе.
Я нахмурилась. Нет, выдерживать эту беспардонную нахалку – никаких сил моральных не хватит. Влезает в самое сердце и топчется по нему кирзовыми сапогами.
Да, информация нужна. И где мне её еще добыть, как не у словоохотливой лисы?
Вот только ничего не случится, если мы поговорим завтра. Или послезавтра. А сейчас – нужно сосредоточиться и подготовиться к возвращению сына.
– Простите, Нора, мне нужно побыть одной.
Я глянула на часы, висящие над входной дверью, и ахнула:
– Операция в самом разгаре! Его сейчас… – гулко сглотнув, повернулась к лисе: – Давайте договорим завтра?
– Хорошо! – спрыгнув со стула, она пошла к двери, – Если что-то нужно, стучитесь. Я допоздна не сплю.
– Спасибо! – машинально поблагодарила я, и с облегчением закрыла за нею дверь.
Ждать пришлось долго. Всё это время я мучилась от неизвестности и гнала нехорошие мысли.
Всё хорошо! Всё будет хорошо! Просто операция продлилась не час, как мне обещали, а чуть подольше.
Такое ведь бывает, верно?
А врачи здесь опытные. Очень опытные. И Кирилл Иванович произвел благоприятное впечатление…
В восемь вечера ко мне постучалась медсестра. Она просунула голову в дверной проем и улыбнулась.
– Не спите? Волнуетесь? Не надо!… С вашим малышом всё хорошо. Он восстанавливается под наблюдением. Через полчаса должны привезти, – Эллен тряхнула кудряшками, – Кстати, Джульетта Ивановна, к вам тут хотели зайти… Вы не против?
– Зайти?
Я бессмысленно уставилась на часы. Восемь вечера. Я – в волшебной больнице. Кто ко мне может прийти?
– Ну да… Наверное.
– Заходите, Олег Иванович! – позвала кого-то медсестра и вдруг подмигнула мне: – Только вы недолго. Не надо афишировать.
– Афишировать что? – хотела спросить я, но медсестра исчезла.
Какие они всё-таки быстрые, эти лисы!
А дверь распахнулась шире. На пороге появилась высокая подтянутая фигура того, кого я меньше всего ожидала снова увидеть.
– Рэй? Что ты тут делаешь? – изумилась я.
Он стоял такой же огромный и сильный. Вот только в белом халате и с папочкой под мышкой.
– Теперь Олег Иванович, – ровно оскалил зубы мужчина и закрыл за собой дверь, – Меня назначили главврачом Владимурра. Так что теперь будем часто видеться, Джульетта.
Глава 6
Я не могла поверить своим глазам. Как, как такое возможно? Он же попрощался с нами тогда в холле больницы, и ни словом не обмолвился, что будет работать здесь. Да и не врач он, насколько я поняла.
Ищет детенышей в беде – так мне сказали. А кто обычно ищет? Полиция или детективы. Почему-то я сразу отнесла Рэя к этой категории и даже мысли не допускала, что ошибаюсь.
– Приятное совпадение, правда? – мужчина слегка нахмурился, – Удивлена? И я не меньше. Никогда не возглавлял что-то такое большое… То есть я вообще никогда не руководил. Полевая работа – это одно, а вот больница – это…
Он взмахнул руками, обрисовывая огромный шар.
Папка выскользнула, со смехом он подхватил ее у бедра.
– Ну, ладно. Чего сразу обо мне. Рассказывай: как тебе больница? Слышал, операция прошла успешно. Кир мастак в своем деле. Он любому что хочешь пришьет!
– Рэй, подожди! – я подошла ближе к мужчине и заглянула в глаза: – У меня голова кругом, и даже в глазах звездочки. Ты должен мне рассказать. Всё. Иначе я изведусь и напридумываю себе что-нибудь невероятное.
– Например, что? – мужчина усмехнулся, но в глазах блеснуло напряжение.
– Что ты преследуешь нас. Если утром ты просто выполнял задание и ликвидировал этих варрей… То сейчас – я в полном шоке. Это что-то невероятное. Ты и главврач. Прости, если это прозвучало непочтительно, но… у тебя хоть медицинское образование есть?
– Нету, – честно ответил он, – Джульетта, чем ты недовольна? Я тебе говорил, что пока не узнаю, кто дал заказ варрям, тебе лучше переждать в больнице. Сюда они не проникнут. Запрос на идентификацию тел я отправил. Мы выясним, кто заказчик вашего похищения… А насчет должности. Так странно получилось: когда я приехал с дела в контору, шеф вызвал к себе и показал бумагу… Она спустилась сверху, и в ней говорилось, что я назначен главврачом. Вот так. Сразу и бац! Руководитель одной из крупных больниц в Междумирье. Для меня это тоже сюрприз! Шеф сказал, что впервые на его памяти обычного следака назначают управленцем. Да еще и в другой области. Я ведь в медицине ни черта не смыслю. А бумага пришла, и мы подчинились.
– То есть утром ты не знал, что будешь работать здесь?
– Неа. Даже не догадывался. У меня на вечер вообще другие планы были… – как-то легкомысленно отмахнулся он.
– И какие же? – с подозрением уточнила я.
И оказалась права. К чести Рэя, он не соврал. Лишь с легким смущением признался:
– Вас проведать.
И так посмотрел, что мне вконец стало неловко. Он ведь из-за сына интересуется, верно? Переживает. Рэй нес его на руках до машины, переспрашивал, часто ли у сына случаются обмороки, и костерил этих варрей на чем свет стоит.
– Но зачем? – теперь смутилась я, – То есть, мы итак благодарны за спасение и помощь… Совершенно необязательно было беспокоиться и…
Я не знала, куда деть глаза. Мы добавили прилично проблем ему этим утром. Не без потерь он вышел из этой стычки. Несколько пуль задели по касательной. И хотя он был в теле волка, и регенерация у них, по его заверениям, хорошая, всё равно пострадал. Я видела кровь, когда он размещал Темку на заднем сидении лэнд-ровера. И теперь чувствовала вину. Ведь это из-за нас он тогда изменил маршрут и примчался в город. Из-за нас оказался втянут в драку.
Рэй перебил, взяв меня за руку.
– Знаешь, Джули, я должен признаться. Только не суди строго, я и сам понимаю, что дал лишку. Хотя, нет, не дал. Так может показаться со стороны. И если не знать, что стоит на кону.
– Та-ак! – я подозревала, что день принесет еще сюрпризы. Но никак не ожидала, что такие.
– Да, – Рэй нервно взлохматил короткий ежик черных волос, – Она говорила, что Темка – баресс. Поэтому я не мог спокойно смотреть на то, как его уничтожают. Или, еще хуже – заберут варри и заставят служить темным силам. В общем, прости меня, Джули, но все эти два года я следил за вами. Издалека, не вмешиваясь… почти! я всегда находился где-то рядом.
– Ты охранял нас?
– В некотором роде, – а сам смотрит исподлобья и скромно улыбается. Конечно, защитничек!
Он думает, я буду счастлива. Брошусь на шею от радости или завизжу как девчонка. Боже мой, нас спасли от стольких напастей!
Только непонятно, почему не спасли от самой важной?
– Тогда какого черта поставили зажим? – я не удержалась и легонько пихнула Рэя в грудь, – Почему ты допустил это? Почему не проследил?!! Ведь из-за этой железяки, мы так страдали эти два года. А ты был рядом и молча смотрел?!
– Она приказала не вмешиваться без необходимости, – стушевался мужчина и перехватил мою руку, снова норовящую его пихнуть, – Подожди, Джули, не спеши. Всё не так, как ты думаешь. Я – не враг, и на вашей стороне. То, что зажим поставили – я, честно, не знал. Кир сказал, эту операцию провернули в роддоме, когда мальчишка родился. А я вправду не знал!.. Да, поверь мне! О Темке узнал только через две недели после его рождения. И сразу примчался к вам. А у вас порталы на Земле нестабильные… – покачал головой он, – Знаешь, как неудобно следить?
– Что-то не вериться. То есть был рядом, но не знал, когда Темка родится? – я скептически подняла бровь, – Кстати, о ком ты говоришь? Кто такая – она? И о чем она могла тебе сказать? Кто такие барессы?
– Провидица нашей касты. Волкулара… – тон Рэя стал уважительным и восхищенным одновременно, – Она следит за звездами, знаками судьбы и сплетением человеческих судеб. Если те связанны с нами. Она обычно предвещает о рождении истинных пар, о катаклизмах и переворотах в других кастах.
– И?
– Она предсказала появление Темы под звездами. Он – особенный малыш, способный и уникальный мальчик. Таких, как он, мы называем барессами.
– И в чем проявляется его особенность?
– Он может вершить судьбы. Управлять вселенной! Творить историю!
– Да ну! Глупости это всё… – я с облегчением выдохнула и даже улыбнулась, – Скажешь то же – творить вселенную! Да, он – замечательный и шабутной малыш, для меня – самый важный в мире! Но никаких особенных талантов я за ним не замечала. Он даже говорить еще не начал.
– Так зажим мешал. Вот снимем его, и ты увидишь! – убежденно произнес Рэй.
– А если его рождение предсказала ваша провидица, получается, Темка – волк?
– Необязательно, – разбил мои надежды Рэй. А я-то уже хотела определиться с кастой, – Баресс принадлежит всем и никому. Он – особенный. Он как бы над кастами.
– Хм… Запутал ты меня еще больше!
– Ничего, со временем поймешь! – Рэй как-то криво усмехнулся, одними кончиками губ. Глаза оставались серьезными и напряженными, – Не знаю, как поделикатней спросить, но хотелось бы спросить тебя об отце ребенка. Эллен сказала, что он тебя бросил… Ээ… больной вопрос? … Прости!
Виноватое выражение на его лице перекрывало смущение. Если мой новый знакомый и не отличался деликатностью, он хотя бы понимал, что вопрос деликатный и непростой.
– Да нет! – я постаралась, чтобы голос звучал ровно и непринуждённо, – Уже не больно. Да, он нас бросил, когда узнал, что я беременна. Это случилось неожиданно, и я… долгое время себя плохо чувствовала. Скажем так. В депрессии была… Когда любимый человек твердит о любви каждый день, а потом внезапно исчезает – это… тяжело. Скажи, так принято в вашем мире – бросать детей человечек? Кастой не вышла, можно и не считаться, так?
Подбородок дрожал, и я уже не старалась скрывать. Вызывающе вздернула его и смотрела прямо в глаза Рэю. Пусть видит. Чего храбриться и что-то из себя изображать, когда итак ясно, что мною пренебрегли.
– Что ты!… Это не так,– на мои предплечья легли сильные мужские руки, – Я бы ни за что не бросил тебя с Темой! Он просто гад. Из змей или лис. Они любят обманывать женщин. Пользуются своей красотой и обаянием.
– Разве? – я не заметила, как на кофту упала слеза, потом другая, – Моя соседка Нора сказала, что змеи оберегают своих детенышей.
– Чистокровных, да.
– Ясно… – голос пропал и говорить дальше было трудно.
Значит, мы с Темкой – не котируемся. Нечистокровные. Что с нами возиться?!… На Земле еще говорят что-то про дискриминацию. А как подобное отношение можно назвать?!
– Он поступил некрасиво, – твердо сказал Рэй и легонько сжал мои плечи. От его пальцев тепло нежно проникало в тело. Стало как-то спокойнее и приятнее, – Обсуждать его мотивы не буду. Не знаю, что было в голове у недоумка, и не хочу, чтобы ты страдала. Зато в этом есть и хорошая сторона. Гад не узнал, что его сын стал барессом. В этом вижу перст судьбы. Она отвела его от вас. И это хорошо. Чем меньше будет ненадежных существ в окружении Темки, тем мне спокойнее.
– Но почему?
– Многие хотят заполучить баресса, – Рэй говорил прямо, не скрываясь, – Большие возможности открываются не только перед ним, но и перед кастой, в которой он будет жить. Барессов мало, они рождаются раз в сто лет. А могущества и власти могут предоставить своим покровителям много. Всем нужны друзья. И, что скрывать, очень часто баресс просто-напросто используют в корыстных целях.
– А ты… тоже хочешь использовать Темку? – решилась на вопрос я, – Только скажи честно, прошу тебя!
– Я бы никогда не посмел использовать баресса в корыстных целях, – медленно произнес Рэй и отнял руки.
В этот момент словно бы налетел невидимый ветер, и стало холодно. Я поежилась.
– Могу дать слово волка, что защищал его не из-за того, чтобы подчинить себе или втереться в доверие. Приход баресса в наш мир – большое счастье. И я на самом деле рад, что смог помочь. Правда.
Он говорил уверенно и спокойно, и не было причин не верить. Я вытерла глаза рукавом и отступила на шаг. В этом новом, волшебном мире Рэй – наш единственный друг. И обижать друга недоверием – глупо и некрасиво.
– Хорошо. Прости, что спросила… Но мы в таком положении… – я развела руками, – Хотелось знать точно.
– Понимаю! И рад, что все недомолвки исчезли. Если что-нибудь понадобится – дай знать через Эллен. Хорошая девушка, думаю, ей можно доверять.
Он перехватил папку и уже развернулся к двери.
– Угу! – я снова вытерла набежавшие слезы, – В этой больнице все такие милые и сочувствующие, что плакать хочется постоянно. Лучше б уж совсем не спрашивали, как дела, и игнорировали…
– Что, и Кир – милый и сочувствующий? – сильно удивился Рэй и даже приостановился на пороге, – Не замечал подобного.
– Нет, Кирилл Иванович – серьезный человек. Каким и должен быть лечащий врач.
– Ну-ну! – непонятно к чему бросил Рэй и сказал на прощанье: – Старайся не показывать, что мы знакомы. Мало ли что… Нам не нужны сплетни там всякие… И теперь меня зовут Олег Иванович, не забывай!
Согласно кивнув, я снова не сообразила спросить: почему Иванович?! И какой такой Иван сумел родить столько народа в больнице?
Потом я себя одернула и приказала не думать о мелочах. Какая разница, почему у них одинаковые отчества? Мне-то с этого что? Традиция такая или персонал подбирают по имени отца – мне до этого нет никакого дела.
Скоро привезут Темку. Об этом надо думать, и к этому готовиться! Копить силы и укреплять моральный дух.
…Вот только кто знал, что приготовиться к такому – просто невозможно?!
Глава 7
Каталка въехала в палату в половине одиннадцатого. Они задержались, и, причем, сильно. Эллен снова приходила и успокаивала – операция прошла успешно, с сыном всё хорошо. Нужно только понаблюдать, не будет ли у него побочки. За ним наблюдают три врача и даже сам Олег Иванович. Ничего плохого под их наблюдением не случиться, не нужно переживать.
– Какой такой побочки? – спросила я напряженно.
– Вы разве не читали, когда подписывали первое согласие? – взмахнула длинными ресницами девушка, – Вялость, сонливость, сыпь, потеря памяти…
– Чего потеря?! – если при первых симптомах я еще вяло кивнула – что такое читала, то про потерю памяти ничего в согласии не говорилось.
Или я просто не дочитала этот пункт.
– Не волнуйтесь. Обычно этот эффект кратковременный.
– И всё-таки… А если он меня не узнает?
– Вот врачи и ждут, когда он проснется, чтобы проверить первичные реакции. Понимаете, он, как прибыл в наш мир вместе с Алёной Игоревной, так и не пробуждался больше. И неясно, пострадало что-нибудь при переходе, или нет.
– То есть он в коме?! – спросила я самое страшное.
– Нет, просто спит. Лечебный сон. Такое бывает, если резкий прилив магических сил. А он произошел – в операционной была такая вспышка, вы бы видели! Мы на пару секунд ослепли все. Теперь организм пытается справиться с новоприбывшей силой и выстроить потоки. Это чтобы правильно функционировать. Поймите, сон в таком случае – самая первая помощь. А наши организмы сами знают, как себе помочь. Поэтому и есть у врачей такой принцип: «Не навреди!». Во сне детки выздоравливают, во сне и магические вертикали выстраивать проще.
