P.S Бывшие

Фирсов идёт со мной к берегу, ровно до того момента, пока мои ноги не касаются сухого песка.

– Иди грейся, а я ещё поплаваю немного, – заключает он и возвращается в воду.

И радуюсь тому, что он поступает именно так. Мне тоже необходимы пару минут, чтобы привести мысли в порядок.

На покрывале уже разместилась Анита. Даже не заметила,в какой момент она вышла из воды. Ну, это и неудивительно.

Присаживаюсь рядом, потому что просто стоять будет глупо.

В тишине невольно выискиваю глазами фигуру Фирсова и, когда нахожу, губы тянутся в счастливой улыбке.

– При мне можете не притворятся, – ошарашивает меня спокойный голос Аниты, которая решается прервать тишину.

– Что? – поднимаю на неё вопросительный взгляд.

– Ваша игра в притворство касается только родителей Влада, если он тебе не сказал, – её голос отдаёт стальными нотками. – Что насчёт меня, то я в курсе, что вы развелись полгода назад. Поэтому не стоит попусту тратить актёрские силы, чтобы убедить меня в вашей идеальной семейной жизни.

Её слова ударяют сильно. Так сильно, что мне и отвечать ничего не хочется.

Выходит, Анита в курсе развода. Причём я полагаю, с того самого дня, как он случился.

Два года назад

– И почему ты решил перестать заниматься плаванием? Надоело? Появилось дело поинтереснее?

Спрашиваю, пока мы сидим с Фирсовым в горе книг, в компании клея и скотча.

– Случилось кое-что, после чего мне нужен был перерыв от соревнований. Точнее от воды.

Выражение его лица остаётся непроницаемым, поэтому не могу понять, стоит ли дальше вести свой расспрос.

– Что-то личное, скорее всего? – спрашиваю и прикусываю язык, потому что в этот момент во взгляде Влада мелькает грусть.

– Возможно ты слышала, как шесть лет назад родители недосмотрели за дочерью на пляже, – предполагает, продолжая подклеивать учебники.

У нас спокойный городок, в котором практически не происходит ничего криминального. Именно поэтому трагические события в воспоминаниях откладываются чётче.

Даже спустя шесть лет я прекрасно помню, как на душе потяжелело от этой новости. Какую бурю скорби всполошили в людях. Особенно сильной была ненависть к родителям этой девочки у местных. Насколько знаю, они не выдержали такого напора и переехали.

Время от времени ходят слухи, что они появляются на кладбище пару раз в год и приводят участок в порядок. Но даже в этом случае, найдётся тот, кто их узнает, и вновь осыпает проклятиями с ног до головы.

– Помню, тогда, казалось, городская суета остановиласьи на каждом углу обсуждали лишь это.

– Людям всегда нравилось поласкать чьи-то кости, – невесело ухмыляется Влад. – Этого, к сожалению, не исправить. Маша ходила со мной в одну группу. В тот день она просто захотела доказать кому-то, что круче плавает и может выдерживать более дальние дистанции.

– Об этом ничего не говорили, – понимаю, что Фирсов сейчас имеет в виду именно утонувшую девочку.

– Потому что это неинтересная правда, которую пропустили мимо ушей. Твоим и моим знакомым и соседям легче было взвалить всё на плечи Машиных родителей и спустить на них всех собак. А им, к слову, и так было не легко. Загорая на солнце, они и подумать не могли, что сейчас на этом же пляже находится их дочь. Маша должна была быть в школе в тот день.

Ужасаюсь правде, которая открывается передо мной. Иногда, наверное, лучше и не знать. Теперь голову разрывают мысли о том, каково же было родителям, даже неподозревающим о том, что трагедия поджидает всего в нескольких метрах?

Аж леденящие мурашки по коже бегут.

– Поэтому на какое-то время мне перехотелось ходить на тренировки. Перед глазами постоянно всплывала эта ситуация, хотя я там и не присутствовал. Думал, как только пройдёт это наваждение, так сразу и вернусь к тренировкам, но нет… То ли до сих пор до конца не прошло, то ли просто перегорел полностью.

Иногда узнавать человека ближе и глубже тяжело.

Наши дни

Как только Влад возвращается на берег, мы с Анитой изъявляем единогласное желание вернуться домой. Кажется, она, как и я, сыта событиями, произошедшими за полчаса.

В груди, по непонятным причинам, бурлит злость на Фирсова. Отчего-то слишком болезненно цепляет тот факт, что его подруга детства в курсе нашего развода.

Хотя, чего ты хочешь, Романа? Это ведь вполне нормально, чёрт возьми! Почему он должен был молчать о своём разводе целых полгода? Было бы странно, как минимум.

Во время наших отношений я часто делала Влада виновником всех моих и наших общих проблем и, похоже, уверенно продолжаю поступать так же. Даже после того поняла, насколько это глупо и неправильно.

Но что поделать с девчачьей логикой?

По возвращению остаётся время немного передохнуть. Первым делом молча ускользаю в ванную, пока Фирсов тусуется где-то на первом этаже. Кажется, общается с отцом.

Набирать воду и нежиться в теплой воде в ванне не решаюсь – слишком долго. Выбираю вариант насладиться тёплыми, почти обжигающими струями под душем.

Когда мы жили вместе, Влад постоянно удивлялся, как вообще можно купаться в таком кипятке и не сваритьсязаживо. Я в свою очередь не понимала, как он может купаться практически в холодной воде.

Конечно же, куда без компромиссов? Достаточно часто мы одновременно делили наш небольшой душ, в который едва помещались вдвоём, но это не мешало сделать эти моменты счастливыми. Наполненными любовью.

Осознаю, что с каждой минутой, проведенной в этом доме, мысли ползут совершенно в неправильное русло. А ведь ещё даже первый день к концу не подошёл.

Приняв душ, кутаюсь в махровое полотенце и притираю им сначала всё тело, а затем и волосы. С радостью для себя нахожу такой же махровый белоснежный халат. Прямо, как в дорогущих отелях. Один огромный, а второй достаточно миниатюрный. В голове зреет хитрый план, и руки делают всё куда скорее, чем мозг успевает среагировать.

Мягкая ткань достаёт мне до пяток, а шириной я могу обмотать своё тело вокруг, как минимум, раза три.

Ощущаю, что пахнет новизной и приятным ополаскивателем. Так в моих ассоциациях пахнет абсолютная чистота.

Выхожу из ванной комнаты и сразу забираюсь под тёплое одеяло. Есть ещё пару часов до того времени, как мы должны спуститься к семейному ужину. Влада в комнате до сих пор не наблюдаю, но как только эти мысли всплывают в голове, входная дверь распахивается и он, собственной персоной, заходит в комнату.

Огромное пространство сразу становится меньше. Будто сдвигается, и взгляд никуда не получается отвести от Фирсова.

Он бросает быстрый взгляд на мои глаза, выглядывающие из-под одеяла.

– Отличная идея, – понимаю, о чём он говорит, лишь после того, как его широкая спина скрывается за дверью ванной комнаты.

Как удачно, не думала, что все карты сойдутся так быстро.

Пока слышу едва доносящийся звук льющейся воды, решаюсь ответить Ионе, которая уже с самого раннего утра закидала меня сообщениями. Самые интересные из них вызывают улыбку на губах.

«Ты жива?». «Неправильный вопрос. Влад жив?»

«Мы приехали. И здесь есть достаточно неприятный сюрприз в виде Аниты» – строчу, быстро перебирая пальцами.

«Поняла-поняла. Надеяться на то, что все живы и здоровы не стоит» – тут же приходит ответ, отчего губы невольно тянутся в широкой улыбке.

«Я плавала. Заплывала на глубину» – делюсь ярчайшими сегодняшними впечатлениями.

«Ты что, её утопила? Тогда сотри мой номер, я не хочу быть соучастником» – продолжает острить Иона. Очевидно понимает, что мне необходимо смягчить уровень нервного напряжения.

«И всего через два часа мне нужно спуститься со своего убежища вниз и принять участие в семейном ужасе» – писать это легче, чем представлять то, как скоро это произойдет.

«Смотри, чтобы вместо запеченной свинки хозяйственная Анита не запекла тебя на вертеле» – конечно же Иона в курсе моего отношения к Аните.

Не счесть, сколько раз ей пришлось выслушивать мои душевные терзания и истерики на её счет.

«Как бы не получилось наоборот:)» – естественно, что я шучу. По крайней мере за несколько прошедших часов подруга бывшего мужа не довела меня до такой степени, чтобы думать о подобном.

Все мысли вылетают из головы, когда слышу звук открывающейся двери. Надо же, за перепиской с Ионой даже пропустила, когда именно стих звук льющейся воды.

Широкая улыбка с лица стирается, и вместо неё на щеках проступает яркий, жгучий румянец. Сразу прячусь с головой под одеяло.

– Фирсов, чёрт возьми, ты в своём уме? – кричу, зажмуриваясь даже под одеялом, потому что картинка никак не хочет уходить и продолжает стоять перед глазами.

– Кажется, ты перепутала халаты, – заявляет он, а голос так и несёт ехидством. – Ну ничего, уверен, что ты совершенно случайно. Так ведь, Романа?

Влад и правда стал более мускулистым. За пару секунд прекрасно удалось разглядеть это, так как он надел халат, предназначавшийся мне.

В моей голове такая пакость казалась смешной, но я ведь не думала, что она сыграет полностью против меня. Халат едва прикрывает его ягодицы. Но это вовсе полбеды. Совсем другая проблема в том, что ему не удалось обмотать его полностью вокруг своего пресса, отчего открылся прекрасный вид на кубики… И… причинные места.

– Оденься, сейчас же! – взвизгиваю, когда ощущаю, что соседняя сторона кровати прогибается под его весом.

– Уж извини, но для того, чтобы одеться, мне придётся снять с тебя халат, который предназначался для меня. Махнёмся? – ему весело от того, что он переиграл меня.

– Придурок, – злостно выплёвываю и отодвигаюсь на самый край кровати.

Слышу его смех, и пока никто не способен увидеть, улыбаюсь уголками губ. Забавная получилась ситуация.

8

Наши дни

Сон забирает в свои объятия совершенно неожиданно. Собственно, так же, как и пробуждение. Похоже, так происходит не только у меня, но и у Влада. Иначе как можно объяснить, что он сейчас лежит рядом на животе,уткнувшись лицом в подушку.

Отскакиваю, словно от огня, понимая, что моя нога и рука удобно расположились на его горячем теле.

Господи, подумать только!

Видимо, из-за моих резких брыканий, Влад тоже пробуждается. К счастью, я резво успеваю отодвинуться обратно на край кровати и мой позорный фэйл остаётся незамеченным. Жаль только со своей памяти не сотрёшь.

В который раз за сегодня мне вообще приходится краснеть?

Вскакиваю с кровати первая и бреду к дорожной сумке за вещами, которые можно надеть к семейному ужасу.

– Кажется, тебе халат не совсем по размеру. Ты так не думаешь? – его голос сонный и вкрадчивый, способен вызывать мурашки по моему телу даже на расстоянии нескольких метров. Да что там, уверена, что даже сотни километров.

– Ошибаешься, – ухмыляюсь и кутаюсь в тёплую ткань. – Как раз мой размерчик.

Вижу, что Фирсов начинает подниматься с кровати, в ускоренном темпе нахожу вещи, косметичку и практически бегу в сторону ванной комнаты.

– Надеюсь, когда вернусь, ты успеешь переодеть этот срам! – кричу напоследок.

– Не ври хотя бы сама себе! Твой румянец и взгляд буквально кричат о том, что тебе нравится увиденное, – самодовольно заявляет наглец.

– Я серьёзно, Фирсов! Иначе проведу здесь весь вечер, а ты будешь объяснять, почему твоя жена часами не выходит из уборной! – предупредительно возмущаюсь, закрывая за собой дверь. На замок, конечно же. С Владом всегда нужно быть настороже.

Долго думать о том, что надеть, не приходится. Почему-то мой мозг решил, что в ванную с собой нужно взять именно чёрное платье, «которое должно быть в гардеробе каждой женщины».

Оно максимально простое, буквально настолько, чтоможно назвать обычным куском чёрной ткани, которая идеально сидит на моей фигуре.

Знаю, что под такой наряд будет идеально смотреться лёгкий макияж, поэтому подкрашиваю ресничный ряд чёрными тенями и наношу тушь. Просто и со вкусом.

Выхожу из ванной комнаты уже при полном параде и мгновенно попадаю в капкан оценивающего взгляда. Фирсов обводит мою фигуру с ног до головы, и на его лице появляется одобряющая улыбка.

Вроде бы самый обычный жест, а я прямо сейчас начинаю ощущать себя, как минимум, королевой. Знаю ведь, что такую реакцию вызываю у Фирсова, когда выгляжу действительно сногсшибательно.

И совсем неважно, что таким же взглядом он когда-то мог одарить моё тело, на котором совсем не было одежды.

– Пойдём? – спрашивает Влад, когда начинаю в ответ рассматривать его наряд.

Белая свободная футболка и чёрные джинсы. Следов макияжа, конечно же, не замечаю.

К слову, Фирсову безумно идут более обтягивающие футболки. Такие, чтобы подчёркивали его выступающие кубики. Но Влад всегда чувствует себя комфортнее именно в свободной одежде. При том, что теперь, уверена, обтягивающая ткань на нём смотрелась бы ещё в разы лучше.

– Да, – отвечаю, отводя взгляд и тяжело вздыхая.

– Не бойся, они тебя не съедят, – проходя мимо меня, его ладонь успокаивающе касается моего предплечья.

Ощущаю порцию пробегающих мурашек.

Вовсе не этого я боюсь. Мне страшно от таких вот реакций на все его взгляды и прикосновения. Казалось, что я смогла взрастить в себе ненависть к нему и к нашему прошлому, как минимум потому, что это всё закончилось. Но, чёрт возьми, почему тело продолжает реагировать так, будто не было вовсе этих ужасных полгода мучений? Вот только за это готова съесть саму себя. И никакие Фирсовы-старшие в таком случае не страшны.

По лестнице спускаюсь следом за Владом, но буквально на последних ступеньках он приостанавливается и захватывает мою ладонь в свою.

То ли потому, что игра уже началась, то ли просто пытается так придать уверенности.

Вдыхаю поглубже и понимаю, что обратного пути уже нет.

Два года назад

– Спасибо, Ромашка, – произносит ласковым голосом бабушка Влада.

На любого другого человека я бы могла обидеться за такое прозвище, но в её голосе столько тепла и добра, что мне кажется это самым милым, что может вообще существовать на белом свете.

Фирсов познакомил нас месяц назад. После того дня, когда мы практически до ночи провели время в библиотеке за разговорами и книгами.

Совершенно точно не понимаю, почему он решился на этот шаг, но бесконечно благодарна. Теперь несколько раз в неделю мы обязательно заходим в гости. Если вдруг не появляемся дольше нескольких дней, бабушка начинает бить тревогу и требует, чтобы Влад привёл к ней в гости «Ромашку».

Возможно, я так быстро начала дорожить этими отношениями из-за того, что отношения с собственной единственной бабушкой всегда были на нуле. Мы-то и виделись всего пару раз за жизнь, не больше.

– Было бы за что, – тяну губы в неподдельной улыбке и снова разворачиваюсь в сторону кухни. – Сейчас ещё чайник принесу.

– Какая же ты хозяйственная, – хвалит бабушка, при том, что я просто принесла вазу, наполненную печеньем и конфетами и заварила нам всем чай.

Не спорю с ней, потому что привыкла к тому, что это абсолютно бесполезно.

На кухне в этот момент находится Влад. Аккуратно нарезает дольками арбуз, который мы купили по пути сюда.

Мне приходится подойти вплотную, чтобы дотянуться до чайника с заваркой.

– У тебя глаза светятся от счастья, – неожиданно и вкрадчиво произносит Фирсов, из-за чего я так и замираю возле его тела.

Его взгляд и правда замирает на моих глазах.

– Просто у тебя прекрасная бабушка, – произношу едва слышно. – И я рада, что ей нравится, когда я прихожу в гости.

– Это всё потому, что ты и сама прекрасная, – когда Влад произносит эти слова, моё сердце уходит в пятки, а после возвращается в строй и начинает неистово пытаться пробить грудную клетку.

– Я… – не знаю, что именно хочу сказать прямо сейчас.

Да и кажется, слова лишние, потому что в следующую секунду Фирсов начинает плавно приближаться своим лицом к моему, и мне хочется буквально молиться, лишь бы ничего сейчас не испортило и не прервало этот момент.

В груди взрываются тысячи фейерверков, стоит нашим губам едва коснуться друг друга. А в следующую секунду с нас буквально срывают стальные цепи, иначе никак не объяснить то, что я оказываюсь прижата к кухонной тумбе, а напор между нами такой, что способен сокрушать всё вокруг.

Это не первый поцелуй в моей жизни, но отчего-то кажется, что раньше опыта вовсе не было. Потому что он другой. Не похож на все, что были до него.

Когда наши губы разъединяются, глаза продолжают внимательно вглядываться во взгляд напротив. Кажется, что произошедшее только что – нереально. Лишь головокружение и жжение на губах – как стойкое напоминание того, что случилось.

Он подносит палец к моему лицу и проводит подушечкой большого пальца по коже губ.

– Прости, если напугал, – вкрадчиво просит он, а моёсердце снова идёт вразнобой.

Точно. Я ничего не перепутала. Поцелуй бесповоротно изменил что-то между нами.

– Не напугал, – тут же отрицательно качаю головой и тяну губы в улыбке.

Не могу же закричать о том, сколько чувств в груди вызывает произошедшее.

– Ромашка, куда ты подевалась? Тебе нужно помочь? – слышу бабушкин голос и тут же краснею ещё сильнее. Знала бы она, чем я здесь только что занималась.

– Нет-нет, я уже иду, – выкрикиваю, наверное, слишком резко, и возникает мысль о том, что Влад может неправильно трактовать моё желание поскорее убежать.

Именно поэтому привстаю на носочки и касаюсь горячей кожи на щеке Фирсова своими губами.

Вероятно, это для него конкретная неожиданность. Но по взгляду понимаю, что приятная.

Возвращаюсь в комнату с чайником, вода в котором успела подостыть, с неподдельно счастливой улыбкой.

Кажется, сегодня мы с Фирсовым окончили этап нашей дружбы. Полностью.

И теперь уж у Миши, которого я игнорировала последний месяц, точно нет никаких шансов.

Надеюсь, у Фирсова точно такие же мысли о подружке, о которой он говорил, когда у нас состоялся разговор по душам.

По крайней мере, очень хочется в это верить.

Наши дни

Волнение охватывает своими ледяными тисками, стоит лишь оказаться около накрытого стола.

Уверена, приблизительно так выглядит приём с сотней гостей, у которых огромный кошелёк. Вовсе не походит на тихий семейный ужин.

– Ну что же стоите, проходите, – тут же спохватывается мать Влада и указывает нам на свободные места за столом, ломящимся от количества еды.

Нет, серьёзно. Явно здесь можно накормить одну небольшую страну. А нас, на секундочку, всего человек десять. Собственно, родители, я с Фирсовым, Анита и брат Влада, которому приветственно киваю головой. Вот остальных уже не знаю. Две, вероятнее всего, семейные пары средних лет. Предполагаю, что это ближнее окружение Фирсовых-старших.

Естественно, все проходятся по мне изучающим взглядом. Неудивительно. Презрения во взгляде не вижу, поэтому спокойно выдыхаю и присаживаюсь за стол, когда Фирсов по-джентельменски пододвигает для меня стул.

Здесь все одеты достаточно нарядно. Мама Влада в простом вечернем платье, которое, несомненно, стоит целое состояние. Просто я не сильна во всех этих брендовых вещах и никогда ничем подобным не интересовалась. Отец в костюме. Создаётся впечатление, что он даже спит в нём.

Их друзья одеты под стать хозяевам дома. Причём костюмы у мужчин практически идентичные. Разве что оттенком отличаются.

Анита надела нежно-бирюзовое платье. Не вечернее, более летнее и повседневное. Тем не менее отлично вписалась в общую картину так, чтобы привлечь к себе внимание.

Брат Влада, как и он сам, пренебрёг официальностью и сидит за столом в чёрных джинсах и свободной синей футболке. Чем-то они всё-таки похожи, пускай Фирсов и постоянно уверяет, что общего между ними совсем нисколечко нет.

– Здесь можно неделю за столом жить и не проголодаться, – комментирую количество еды, когда Влад присаживается рядом со мной.

Анита, к слову, тоже оказывается рядом с ним. Он как раз зажат между нами двоими.

– Что ты, Романа, – смеётся Наталья Алексеевна. – Просто терпеть не могу, когда кто-нибудь уходит голодный. Это признак плохой хозяйки.

«Ну да, точно, гораздо проще ведь объесться до смерти» – мелькает в голове, но мне хватает ума не сказать это вслух.

Но кажется, когда Фирсов замечает, как я закатываю глаза,и едва дотрагивается до меня локтем, он читает мои мысли.

Тут же невольно прикусываю язык – будто и правда сказала всё вслух. Но затем бросаю на него взгляд и,заметив улыбку на его губах, расслабляюсь. Однозначно, он думает так же, как и я.

– Странно, что мы до сих пор не были знакомы с вами, девушка, – заявляет один из приятелей Фирсовых-старших.

Уже в ходе разговора стало понятно, что он здесь самый общительный и идейный.

Если бы я уловила в его словах нотку претензии, то, скорее всего, ощетинилась. Но, к счастью, ничего такого не слышу.

– Много времени уделяю работе и учёбе, – пожимаю плечами, бросая взгляд на Влада.

Сама же задумываюсь, почему за время нашего брака мы так редко навещали родителей Фирсова?

Скорее всего причина в том, насколько комфортно было в нашем мирке. Когда людям настолько хорошо друг с другом, совершенно пропадает желание впускать в эту идиллию кого-то ещё. Даже если речь идёт о родителях и времяпрепровождении с ними нескольких часов.

Мы с Владом раз за разом продолжали выбирать друг друга.

Интересно, в какой момент это куда-то исчезло? И исчезало ли? Возможно, это пресловутая надуманная проблема.

Наталья Алексеевна перебирает салат в своей тарелке, слушая мой ответ.

Интересно, что она думает по этому поводу? Отчего-то думаю, что, возможно, недолюбливает меня, потому что считает, что именно из-за меня Влад так редко проводит с ними время.

Но ведь это не совсем так.

Даже спустя полгода после развода он по-прежнему редко бывает в родительском доме.

– Это очень похвально, – одобрительно заявляет мужчина, кивая головой.

Лишь слегка тяну губы в улыбке и пожимаю плечами.

В этот момент в игру вступает вторая семейная пара. Менее приятная мне, потому что одного взгляда на них двоих хватает для того, чтобы понять – их мнение обо мне не самое лучшее. Взгляды свысока терпеть не могу, поэтому данная парочка вызывает невольное раздражение.

– И какое же у тебя образование? – спрашивает женщина.

– Романа – будущая управляющая, – уверенно заявляет Влад, а я даже не успеваю открыть рот. – И, вероятнее всего, владелица сети отелей или ресторанов.

Он говорит об этом так, будто ни капли не сомневается в серьёзности и правильности моей профессии. Всегда так делает, отчего испытываю по отношению к нему неподдельную благодарность. Особенно сейчас.

Признаться честно, работа по профессии не для меня, потому что я уверена, что не потяну. Тянуть на себе управление такой сложной сферой требует бесконечное количество опыта, характера и выдержки. В этом плане я слаба.

Но всё же, каждый раз, когда Фирсов так уверенно заявляет о том, что ждёт меня в будущем, ненадолго начинаю верить сама в себя. А вдруг и правда стоит дать себе шанс?

С Владом спорить никто не решается. Хотя, очевидно ведь, что, как минимум, у нескольких человек за этим столом мнение с серьёзностью моего образования не возникает.

9

Наши дни

Глупо было полагать, что уверенным тоном, не терпящим возражений, Влад способен поменять мнение каждого человека, сидящего за этим столом. Но, если быть совсем откровенной, этого и не требовалось.

Я уже ощущала себя выше и достойнее, лишь потому что Фирсов отстаивал мои границы даже сейчас, когда мы не являемся парой. Значит, что за время нашей совместной жизни он ни разу не солгал, что гордится моим выбором и верит в успех. Вроде бы и мелочь, но настроение от этого взлетает до небес.

Полгода прошло, а мне до сих пор до чёртиков важна его поддержка. Он по-прежнему остался главным мотиватором.

Без него многие цели кажутся далёкими и недосягаемыми, к сожалению. При том, что давно пора к этому привыкнуть и смириться с таким плачевным раскладом. Искать стимул в чём-то другом, более постоянном.

Правда, одно дело осознавать всё это, а совсем другое предпринимать какие-то действия.

– Ещё не планируете детей? – весело спрашивает мужчина, который за столом вызывает больше моей симпатии, чем остальные гости.

Кажется, если бы все вокруг в эту секунду отпивали из своих бокалов, то после произнесённых слов тут бы случился фонтан.

Мать Влада, к слову, начинает откашливаться.

– Нет, – испуганно произношу я. – Ещё ведь рано совсем.

Сложно не заметить, что напряжение за столом в ту же секунду улетучивается и растворяется в облегчённых вздохах.

Знаю, что Фирсов, пусть и слишком задумчиво молчит, но полностью придерживается моей точки зрения. «Встать на ноги», «чтобы ребёнок ни в чём не нуждался» – это как раз про нас. Точка зрения, которая полностью нас объединяет.