Табу на любовь, или Сломай меня

Табу на любовь, или Сломай меня

Автор: Алекса Гранд

Глава 1

Руслан

– Руслан, это не то, что ты подумал!

Прижав простынь к немаленькой груди, причитает блондинка со светло-голубыми глазами, а я стремительно теряю к ней всякий интерес.

– В какую сказку ты предлагаешь мне поверить? Этот чувак, – кивком головы указав на стоящего рядом с кроватью голого парня, я возвращаю все внимание всхлипывающей девчонке, – просто сантехник, пришедший устранить засор, а одежды на вас нет, потому что вы заткнули ей течь? Последнее на что я рассчитывал, так это стать свидетелем сцены из дешевой порнушки.

Пнув носком кроссовка валяющуюся у ног юбку, я делаю мысленную пометку вызвать клининговую компанию, а потом организовать ремонт. Сменить прогибающиеся под тяжестью кубков и медалей полки, перекрасить стены и выбросить на свалку эти убогие лиловые шторы. Вместе с размазывающей косметику по лицу предательницей.

– Руслан, послушай…

– Хватит, Юль. Собирай вещи и выметайся отсюда. У тебя десять минут. Время пошло.

Стукнув ногтем по циферблату часов, я круто разворачиваюсь и шлепаю на кухню прямо в обуви. С Юлей Смирновой, танцовщицей и студенткой третьего курса филфака, мы познакомились два года назад в парке. Съехались после четвертого свидания и жили на два города, забрасывая друг друга эсэмэсками. Я привозил ей подарки из Лос-Анджелеса, она готовила лимонный пирог и висла у меня на шее, и всех все устраивало.

Ровно до того момента, пока я не перешагнул порог собственной квартиры без предупреждения.

Сосредоточившись на спортивной карьере, я умирал на тренировках, вытаскивал почти безнадежные бои и жил в моменте, не думая о создании семьи. Не рассматривал Юлю в качестве будущей жены и не успел приобрести в ювелирке обручальное кольцо. К счастью.

Только вот осознание того, что Смирнова предпочла мне дохляка с татуировкой-бабочкой на ребрах, ощутимо корябает задетое самолюбие и норовит опустить забрало. И я бы, наверное, мог свернуть незадачливому любовнику табло, но это ничего не изменит в наших с Юлькой разрушенных отношениях.

– Руслан, пожалуйста…

– Пошла вон!

Рявкнув на протиснувшую голову в дверной проем девушку, я удовлетворенно фиксирую ее поспешное бегство и наполняю водой стакан. Мосты лучше сжигать сразу – окончательно и бесповоротно, пока никто не успел покорежить твою душу и засесть так глубоко, что не выкорчевать с корнем без кровоточащих ран.

Проведя поверхностный анализ, я не обнаруживаю серьезных потерь, иронично ухмыляюсь и падаю на диван, листая контакты в мобильном. Ужин в кругу родичей я, пожалуй, перенесу на следующую неделю, а вот отвиснуть где-нибудь с товарищами не помешает.

– Здорова, Демид. Предложение на вечер еще в силе? Отлично, я подскочу.

Переговорив с бывшим бойцом, открывшим свой подпольный клуб, я вальяжно потягиваюсь и иду принимать душ. Смываю с себя усталость после перелета и горький осадок от измены и двигаю к бару, в котором мы знатно гудели в мой прошлый визит.

– Добро пожаловать на родную землю, Бекет.

– И тебе не хворать.

Ухмыляюсь, ощущая, как градус настроения медленно, но верно ползет вверх, и жму протянутую ладонь. В нескольких словах описываю радость от приезда и даже делюсь некоторыми подробностями, сподвигнушими меня приостановить выступления на профессиональной арене. После крайней схватки врачи диагностировали растяжение тазобедренного сустава, и я самую малость остыл, опасаясь дорвать травмированные связки и сесть в инвалидное кресло на несколько месяцев.

– Руслан Романович, Олег Викторович, добрый вечер. Прошу сюда, располагайтесь.

Девчонка-администратор в узком темно-синем платье вмешивается в нашу беседу и провожает к столику в центре зала, я же невольно цепляюсь взглядом за сидящую через проход от нас брюнетку. В кремовом топе на тонких бретелях, с рассыпавшимися по плечам волосами и выразительными серо-голубыми глазами, она выделяется своей естественной красотой на фоне силиконовых кукол, чью внешность подправил пластический хирург.

А еще она очень забавно морщит маленький аккуратный нос и смешно кусает кончик самого обычно карандаша. И я ловлю себя на мысли, что хотел бы узнать ее поближе. Особенно тогда, когда она так старательно меня изучает и что-то черкает в своем потертом блокноте.

– Ну, рассказывай. Как дела? Как сам? Жениться не надумал?

– На Юльке-то? Бог миловал.

– А что так? Вы же давно вместе.

– С любовником ее сегодня застал. Прикинь?

– И как? Сломал ему челюсть? Разнес хату?

– Да нет. Послал к хренам и велел выметаться.

– Стареешь.

– Взрослею.

Закончив словесный пинг-понг, я извиняюсь перед Олегом и встаю из-за стола. Потому что затронувшая какие-то неведомые струны внутри меня девчонка тоже поднимается и исчезает в полутемном коридоре, а меня тянет за нею, словно мощнейшим магнитом, и я не могу сопротивляться этому неизвестно откуда взявшемуся влечению.

Делаю шаг, второй, третий. И ловлю ее в свои объятья, когда она вываливается из дамской комнаты мокрая и взъерошенная.

Током прошибает от макушки до пят. Близость женского тела неожиданно волнует, а трепыхающаяся на шее синяя жилка так и манит прикоснуться к ней языком. Впиться в мягкую сливочную кожу зубами и не отпускать.

Странное желание, рвущееся наружу из недр воспаленного подсознания.

– Ты мне кого-то напоминаешь. Мы встречались раньше?

Рассеянно моргнув, я снова прикипаю к кажущимся отдаленно знакомыми чертам и застреваю в полном искрящего напряжения моменте. Варианта, на самом деле, два. Или мы пересекались с этой малышкой когда-то давно и я по глупости не стрельнул у нее номер телефона, или со мной играет мое богатое воображение, смешавшее в один образ лица фанаток, девушек друзей и случайных прохожих.

– Нет.

– Точно?

– Без шансов. Я бы запомнила.

Наклонив голову набок, кокетливо улыбается брюнетка и, пользуясь моим временным ступором, ныряет мне под руку. Грациозно переставляет свои длинные ноги в узких джинсах и практически успевает скрыться в общем зале к тому моменту, когда я отмираю.

Срываюсь с места, как зверь, почуявший дичь, и в два прыжка ее догоняю. Обхватываю большим и указательным пальцами тонкое запястье и что-то пытаюсь найти на дне подергивающихся туманной поволокой глаз.

– Как тебя зовут?

– Дарина.

– Рина. Красивое имя, – раскатав благозвучное сочетание букв на языке, я сокращаю разделяющие нас сантиметры и выдыхаю ей практически в губы: – меня – Руслан.

– Я знаю, – хрипло хохотнув, она косится на меня из-под полуопущенных ресниц и насмешливо сообщает. – Твоя физиономия висит на рекламных плакатах на каждом углу, было бы странно, если бы я ничего не слышала о восходящей звезде боев без правил.

– Смотришь трансляции?

– Делаю деньги на ставках. Веришь?

С поразительной серьезностью утверждает она, тихо сглатывая, и этот естественный жест рвет мою оборону в клочья. Спинным мозгом я чувствую, что дрожащая в опасной близости от меня девушка – самая настоящая беда и сокрушительная катастрофа, но все равно не могу обуздать реакции собственного тела, которое упрямо настаивает на Рине. Да и уязвленное самолюбие требует срочного отмщения.

Несколько часов назад я вышвырнул из своего дома наставлявшую мне рога пассию, так что надо как-то справляться с бурлящим коктейлем из разочарования и злости. Вот я и справляюсь. Исключительно по-мужски. Скольжу подушечкой большого пальца вверх по предплечью Дарины, обрисовываю острую ключицу, перебираюсь выше к ярко-алым губам и отпускаю сковывавшие безумие поводья.

– Сейчас я попрощаюсь с товарищем, вызову такси, и мы с тобой поедем ко мне.

– А если я буду кричать?

– Кричи.

Щелкнув новую знакомую по аккуратному носу, я демонстрирую немедленную готовность исполнить данное обещание. Жму руку ничего не соображающему Демиду, забираю сумочку Рины с соседнего стола и по-хозяйски устраиваю ладонь на ее гибкой талии. Мягко, но настойчиво направляю Дарину к выходу из бара и по маниакальной привычке контролирую чужие грациозные движения, в которых прослеживается уверенность в собственной привлекательности и едва уловимый намек на нервозность.

– Расслабься, я не обижу.

– Вы все так говорите. А мы потом плачемся подружкам на кухне, маскируем тональником синяки и лечим свое разбитое сердце.

Вполне резонно парирует моя спутница, как будто у нее огромный багаж из полученных шишек и триггеров за спиной, и в противовес колким фразам вкладывает свою маленькую ладошку в мою большую лапищу-ладонь. Отчего нас обоих пронзает высоковольтным разрядом и колотит мелким тремором весь путь с четвертого до первого этажа.

В ожидающий нас автомобиль мы ныряем в кромешной тишине и не извлекаем из себя ни единого слова на протяжении всей дороги. Только дышим шумно и по какой-то негласной договоренности переплетаем пальцы, уставившись в одну точку.

Покидаем такси в таком же глухом молчании и замираем напротив друг друга в десятке шагов от нужного подъезда. Оба вытягиваемся в звенящую струну и проигрываем в мозгу возможные расклады событий, когда темное небо озаряет яркой вспышкой молнии и первые капли дождя падают нам на лоб.

Через пару мгновений незначительные осадки превращаются в обильный ливень, с убийственной силой молотящий по капотам брошенных на улице машин, тренажерам на спортплощадке, нашим макушкам. А мы все так же стоим, не шелохнувшись, и пытаемся расшифровать невербальные сигналы, которые посылаем друг другу.

– Даже если ты попросишь тебя отпустить, я этого не сделаю.

– Хорошо.

Коротко кивнув, дает мне добро Рина, и я уничтожаю разделяющее нас расстояние. Надавливаю пальцами на ее шею, запутываюсь пятерней во влажных волосах, раздвигаю языком ее темно-вишневые губы. Жадно пью льнущую ко мне девушку, смакую ее судорожное дыхание и оттесняю на задний план зарождающееся дурное предчувствие.

Теряю счет времени. Ловлю жесточайший приход. Растворяюсь в ее бешеном отклике. И с огромным трудом прерываю закоротивший клеммы поцелуй.

– Сладкая, – бросаю ей абсолютно банальное и тяну за собой. – Пойдем.

В коридор моей квартиры мы попадаем мокрые насквозь. Вода с нашей одежды стекает на пол, образуя две лужицы, а я забираю у Дарины пиджак и вешаю его на крючок. Роюсь в шкафу и достаю большое полотенце, пахнущее цветочным кондиционером.

Кутаю девчонку в махровую ткань и получаю косой выразительный взгляд.

– Ты живешь не один?

– С сегодняшнего утра один. Это проблема?

– Нет.

Пожав плечами, Рина запирается в ванной, а я невольно представляю, как струи воды облизывают ее совершенное тело, скатываются с высокой аккуратной груди и прокладывают дорожку к пупку. Злюсь из-за того, что реагирую на новую знакомую, как зеленый пятнадцатилетний подросток, и остервенело стаскиваю с себя влажные рубашку и джинсы.

Швыряю их в стиральную машину, нахожу в стопке сложенного еще Юлькой белья спортивные серые штаны и успеваю сгонять на кухню и выпить холодного апельсинового сока прежде, чем щелкает замок и снова переворачивает все вверх дном.

К виду полуголой Дарины, завернутой в одно лишь полотенце, я оказываюсь не готов. Гулко сглатываю, оценивая ее стройные длинные ноги, и рывком припечатываю ее к стене, упирая ладони в твердую поверхность.

– Откуда ты такая взялась на мою голову?

– Тебе не понравится.

Шепчет она еле слышно и прикрывает подрагивающие веки, отчего мне окончательно сносит крышу. Я не знаю, в чем причина такого помешательства, но руки сами избавляют Рину от лишней ткани и начинают жадно изучать каждый сантиметр девичьего податливого тела. Находят чувствительные точки, запоминают триггеры и намертво прилипают к соблазнительным округлым бедрам.

Дальше в памяти появляются конкретные провалы. Я не фиксирую, как и когда мы перемещаемся в спальню. Замечаю лишь упавшее на ковер одеяло и чертовы лиловые шторы, которые я обязательно сожгу, и вновь погружаюсь в шквал невероятно острых ощущений.

Выцарапываю из грудной клетки Дарины сиплые стоны, сжимаю до боли тонкие запястья и дурею от ее запаха, перемешавшегося с моим гелем для душа. Целую ее, как в последний раз. Да и она откликается так самоотверженно и яростно, как будто завтра настанет Армагеддон и какой-нибудь метеорит врежется в Землю и убьет все человечество.

Лишаюсь всех ориентиров, мало что соображаю и лихорадочно цепляюсь за выгибающуюся подо мной девушку-маяк. Никак не могу ею насытиться и даю нам передышку только тогда, когда начинает рассветать. Приземляюсь за лопатки, широко раскинув руки, и мысленно пересчитываю выпирающие позвонки на спине Рины.

– Мне, наверное, ехать пора, – роняет она глухо через плечо, и это мне почему-то не нравится. Не нравится до такой степени, что я подгребаю девчонку к себе и смыкаю ладони у нее на пояснице.

– Ложись спать.

Да, по-хорошему не стоило ей препятствовать. Да, надо было просто вызвать такси. Да, скорее всего, завтра мне придется смотреть в блестящие от слез серо-голубые глаза и произносить что-то не очень приятное, вроде «все было здорово, спасибо. Но ты же понимаешь, что это разовая акция».

Все эти прописные истины калейдоскопом проносятся в моем мозгу, но эгоизм и сиюминутные хотелки побеждают, и я улетаю в объятья Морфея вместе с Дариной.

А наутро я просыпаюсь один в прохладной постели со смятыми простынями. Ни записки, ни номера телефона, ни Рины. Ни-че-го.

Глава 2

Дарина

Я лежу на груди у Руслана и слушаю, как мерно бьется его сердце. Даю себе еще пару минут и осторожно снимаю его ладонь со своей поясницы. Скатываюсь с кровати и выскальзываю из спальни, тихонько притворяя дверь.

Он крепко спит, а я забираю из ванной еще влажные вещи и неторопливо их надеваю. Снимаю пиджак с вешалки, туфли несу в руках, потому что ноги еще дрожат от волнующей близости, и долго вожусь с хитроумным замком.

На часах шесть утра, в общем коридоре пустынно, так же, как в спускающем меня на первый этаж лифте. Слишком рано, чтобы встретить кого-то во дворе, да оно и к лучшему. Я, как никогда, сейчас нуждаюсь в одиночестве, чтобы смириться с тем, что натворила.

– Доброе утро.

Плюхнувшись на заднее сидение, я приветствую полусонного водителя и радуюсь, что он включает музыку, заполняющую салон ненавязчивыми битами. Ночью я выплеснула слишком много, и сил не осталось. Ни на то, чтобы говорить, ни на то, чтобы кого-то слушать и даже пошевелиться.

Я провожаю проносящиеся картинки невидящим взглядом, медленно выползаю из автомобиля, когда мы доезжаем до места, и ступаю на асфальт босыми ногами. Холодно.

Какое-то время я сижу на лавочке и не думаю ни о чем. Просто смотрю в пустоту и очень хочу оттянуть момент, когда случившееся обрушится на меня своей тяжестью. А спустя полчаса все же звоню школьной подруге и поднимаюсь в ее съемную однокомнатную квартиру с дешевой мебелью и продавленным диваном.

– Ринка, ты как здесь?

– Привет, Лесь, – я крепко ее обнимаю и съеживаюсь. Продрогла. Зуб на зуб не попадает. – Есть во что переодеться?

– Да, конечно. Минутку.

Бросив мой пиджак на сушилку, она начинает суетиться и вскоре снабжает меня теплой фланелевой пижамой на два размера больше. В которую я с удовольствием ныряю и прячу нос в мягкой ткани.

– На кухню. Живо! Чай будем пить.

Вечная активистка, профорг группы, строго командует Леська, а я с радостью подчиняюсь. Мне нужно, чтобы кто-то взял надо мной шефство, усадил в скрипящее кресло и сунул в руки чашку с горячим черным чаем без сахара.

– Сто лет не виделись. Кажется, с твоей свадьбы? Ты похудела, Дарин. Нормально все?

– Угу.

Я отвечаю односложно и чувствую, как постепенно отогреваются озябшие пальцы. Тепло медленно растекается по стенкам желудка, и жизнь представляется чуть лучше, чем пару минут назад. Медленно цедя ароматную жидкость, я молчу, пока подруга бойко тараторит, рассказывая последние новости.

– Мы с Артуром недавно расстались, и теперь я – птица в свободном полете. Инка иммигрировала в Штаты, Зойка развелась с мужем, Катька родила второго. А вы со своим Бекетовым ребеночка не планируете.

– Нет.

Едва не пролив чай на штаны, я вздрагиваю от мыслей о супруге и моей измене, и это, конечно же, не укрывается от проницательной Леси. Так что она подозрительно щурится и выдает твердое.

– Колись!

– Мое замужество вряд ли можно назвать счастливым.

– И что тебя держит? Его статус? Деньги?

– Было бы все так просто.

Горько усмехнувшись, я опускаю чашку на колени и веду подушечкой указательного пальца по ее ободку. Набираю полные легкие воздуха и резко выдыхаю, приготовившись к исповеди.

– Если мы расторгнем брак по моей инициативе, я буду должна ему огромную сумму. Ни один банк столько не даст безработной студентке.

Я не посвящаю подругу в детали заключенного мной контракта, но и этих подробностей достаточно, чтобы она ошарашенно охнула и грохнула большой пузатой кружкой по столу. Только вот Леся не знает, что самая страшная правда впереди.

Поджав под себя ноги, я промачиваю горло чаем и рвано произношу.

– А еще я переспала с его братом сегодня ночью.

Болезненное откровение падает между нами огромным булыжником и потрясает эмоциональную Леську до глубины души. Так, что она смешно выпучивает глаза, вскакивает со стула и садится обратно, прожигая меня неверующим взглядом.

– С тем самым Русланом Бекетовым, который…?

– Участник смешанных боев. Чемпион. Да.

– Так он же в Америке!

– Прилетел вчера.

– Господи, Ринка! – испуганно всплескивает руками Олеся и хватается за голову. – Муж тебя убьет! А Руслан?!

– Он не знает, что я – Лешина жена. Он пропустил нашу свадьбу. Готовился к какой-то схватке.

Откинувшись на спинку кресла, я истерически хмыкаю и очень жалею, что не могу отмотать время назад. Не ехать в проклятый бар, не сталкиваться с опасным деверем и не принимать его провокационное предложение.

– А делать-то что теперь будешь?

– Молиться, чтобы Руслан укатил в свой Лос-Анджелес и мы с ним больше не встретились.

В конце концов, зачем парню, вкусившему жизнь в Америке, киснуть в задрипанной Рашке?

Именно так я убеждаю себя в потенциальном благоприятном исходе и свято верю, что скоро Бекетов-младший свалит за бугор и возобновит карьеру, о приостановке которой трубили все социальные сети и масс-медиа. Чем он хуже Мак Грегора, трижды возвращавшегося на ринг?

– На что я бедовая, но ты, Ринка – самый настоящий магнит для неприятностей. Это ж надо было так попасть между двух огней.

– Не сыпь соль на рану, а?

Шикнув на Лесю, я уже спокойнее допиваю свой чай и закусываю обуревающую меня панику бутербродом с докторской колбасой. Соглашаюсь посмотреть пару эпизодов недавно вышедшего сериала про трудных подростков и на несколько часов залипаю в экран плоского телевизора.

Там бывший спортсмен Ковалев пытается найти общий язык с проблемными ребятами. Не глупый парень Филипп старается не вылететь из университета, играть в футбол и выпутаться из банды одновременно. Разменивавшая себя на мелочи девочка Лена пересматривает ценности и прикладывает максимум усилий, чтобы заново заслужить расположение Фила. А закрепощенный неудачник Гена попадает во всевозможные казусы и очень стесняется своих отношений с толстушкой Женей.

И я настолько растворяюсь в созданной фильмом атмосфере, что с большим трудом выпутываюсь из виртуальной реальности. Снимаю с себя пижаму и складываю ее аккуратной стопочкой на краю кровати. Надеваю просохшие вещи и взбиваю запутавшиеся волосы пальцами.

– Скоро Лешка с рыбалки приедет, надо успеть раньше него, – отказываюсь зависнуть еще на день и переночевать у Олеси, объясняя ей причину своих сборов, и застываю на пороге, прижавшись щекой к ее щеке. – Спасибо, что выслушала.

– Не за что, – укоризненно выгнув тонкую бровь, фыркает приятельница и на полном серьезе сообщает. – И помни, если помощь какая-нибудь нужна будет, труп там закопать или алиби подтвердить, я с тобой.

– Ненормальная!

– От сумасшедшей слышу!

Еще раз крепко обняв Лесю, я выметаюсь на лестничную площадку, с сожалением покидая гнездышко, где мне было тепло и уютно. А в салоне такси все возвращается на круги своя: тревога затмевает рассудок с новой силой, интуиция ревет белугой, тугой спазм скручивает спиралью желудок. И мне приходится вонзить ногти в серую обшивку и часто-часто дышать, чтобы обрести хоть крохи утраченного самообладания.

Перед глазами до сих пор мелькают непристойные картинки, кожа хранит аромат чужого парфюма, а губы помнят требовательные властные прикосновения. И я никак не могу справиться с разыгравшимся воображением и долго и нудно себя грызу, варясь в котле противоречивых эмоций.

Приехав домой, я попадаю ключом в замок только с третьего раза и буквально вваливаюсь в прихожую, зацепившись каблуком о порог.

– Твою мать!

– Здравствуйте, Дарина Николаевна.

– Привет, Геля.

Окатив нечитаемым взглядом непривыкшую к грубостям с моей стороны горничную, я сбрасываю туфли в угол и поднимаюсь наверх. Резко сдергиваю с себя одежду, пропитавшуюся духами Руслана, и торопливо запихиваю ее в стиральную машину, как трусливый вор, едва не спалившийся на горячем.

После чего приближаюсь к зеркалу во весь рост и предельно внимательно инспектирую свое тело. Кручу шеей в разные стороны, провожу ладонями по ключицам, скольжу дальше – вниз по ребрам. Собираю волосы в небрежный пучок, поворачиваюсь боком и рассматриваю позвоночник, лопатки, поясницу.

К счастью, на коже нет никаких следов. Ни царапин, ни синяков, ни засосов. Единственное, что напоминает о порочном секрете, так это мои лихорадочно блестящие глаза и чуть припухшие искусанные губы. Все, при желании, можно списать на приснившийся ночью кошмар.

– Ну, и дура же ты, Дарина!

Говорю балансирующей на лезвии ножа глупой девчонке в отражении и ложусь в ванную, прикрывая веки. Окаменевшие мышцы постепенно расслабляются под воздействием горячей воды, ванильный аромат приятно щекочет ноздри, и я почти ловлю дзен, когда распахивается дверь, звучат тяжелые шаги и цепкие пальцы обхватывают подбородок, вынуждая поднять голову.

– Ну, здравствуй, Рина. Где ты вчера была?

Глава 3

Руслан

Окно в спальне распахнуто, прохладный летний ветер треплет ненавистные шторы, а я сижу в кровати, заторможено озираюсь вокруг и старательно прислушиваюсь к посторонним звукам. Не шумит вода в ванной, не гудит кофемолка на кухне, не звенят тарелки с ложками. В квартире ровным счетом ничего не напоминает о загадочной девчонке с серо-голубыми глазами, и мне даже на миг кажется, что я ее просто выдумал.

Только вот богатой фантазией я никогда не отличался, да и смятые простыни все еще хранят ее запах, а на коже остались следы от маленьких аккуратных ногтей.

Наверное, нужно радоваться, что утро не встречает меня женской истерикой, потоком обвинений или слез, но в глубине души отчего-то плещется колючая досада. Обычно девушки выстраиваются в очередь, чтобы сходить со мной на свидание, посетить выставку или выпить чашечку кофе, а эта даже не нацарапала номер телефона на злосчастном клочке бумажки.

– Ну, и хрен с тобой, Рина.

Криво ухмыльнувшись, я сонно потягиваюсь и неуклюже скатываюсь с постели. Тело звенит от гуляющей по венам истомы, мышцы приятно ноют, а горечь от вчерашней измены и вовсе куда-то улетучилась. Возможно, виной всем этим метаморфозам образ брюнетки, туманящий разум и пробуждающий такой ворох воспоминаний, что с новой силой вскипает кровь.

Надо срочно принять ледяной душ.

Ощущая не кстати проснувшееся желание, я шлепаю в ванную и встаю под холодные струи, намереваясь как следует прочистить забитую хламом башку. Ежусь, фыркаю, морщусь, когда студеная вода продирает морозом до самых костей, но упрямо терплю до тех пор, пока слишком яркие картинки не отступают. Понемногу стирается острота пережитых ощущений, пульс выравнивает свой ритм, и организм начинает нормально функционировать.

На смену разбушевавшимся вчера инстинктам приходит осмысленность.

Это была ничего не значащая интрижка, позволившая выплеснуть адреналин и поставить крест на Смирновой. Не более.

Разложив для себя все по полкам и заключив пакт о ненападении с совестью, я выпиваю два стакана воды натощак и неспешно одеваюсь, влезая в любимые черные джинсы и неизменное белое поло. Прочесываю волосы пятерней и застываю, обнаруживая на трюмо небольшой потертый блокнот на металлических кольцах.

Он совершенно точно не принадлежит далекой от живописи Юльке и будит во мне азарт, перемешанный с любопытством. Хочется хоть так прикоснуться к кусочку Даринкиной жизни и понять, чем дышит моя то ли девочка, то ли виденье.