Красный капюшон Мадлен

Ю_ШУТОВА

Красный капюшон Мадлен

Жак Форестье нервно стряхнул дождевые капли с носа. Ждать уже невмоготу. Сколько можно топтаться за мокрым кустом? Выйдет или нет? Она вроде как ему пообещала. Ну не то, что пообещала, но сказала же: «Надо обязательно сходить, хоть лепешек на День Всех Святых отнести». И вот он уже третий час торчит здесь под стылым октябрьским дождичком. Капли лениво падают на черные листья, стучат по плечам. Плащ начал промокать. Луна выставила свою сырную морду из-за крыши церкви, круглую, любопытную. Может, пора уходить? Не в этот раз. Но свет в окошке горит, значит, в доме не спят. Значит, надежда еще есть.

Он переступил с ноги на ногу, под подошвой хлюпнуло. Из недалекого леса неслись ночные звуки: где-то вдали нервно хохотала сова.

Или уйти? Завалиться в кабачок дядюшки Рене, взять кружку его жуткого пойла, которое здесь считают пивом, если повезет, сесть возле камина. Или лучше рюмочку кальвадоса. Даже кружку – подмерз он тут под кустом-то. Согреться в душном подвальчике, пропахшем жареным мясом, луком, мокрой псиной. Сидеть, вытянув ноги к огню, слушать местные байки про ведьм и оборотней. Если верить крестьянам, лес переполнен оборотнями. Огромные волки так и шныряют по округе, прямо лбами сшибаются. Глупые волки. Глупые сказки. Уж кому-кому, а леснику Жаку Форестье каждая тропинка в округе знакома, исхожена не по разу. За девять лет службы он сотни, а то и тысячи лье накрутил в этих лесах, а оборотней не встречал. И если честно, самым страшным зверем в лесу считал себя. Но пару баек в неписанную историю чудес и ужасов добавить мог. И добавлял. Ему-то на руку.

Не далее, как вчера рассказал завсегдатаям кабака про старика Дезире из Ло, деревни в трех лье отсюда. Несчастного нашли загрызенным в собственном дворе. Ну какие собаки? Собаки на цепях сидят. Да, он сам видел. Сожрал кто-то старика. Кто? Ясное дело, волк. Следы повсюду. Огромные. У обычных волков в половину меньше. Жак говорил негромко, расставлял многозначительные паузы в нужных местах, помогал себе руками, округло обводя в мутном воздухе размеры страшных следов. Пусть проникнутся. Пусть увидят. Ночь, истоптанный грязный двор, жмущиеся друг к другу селяне, факелы дрожат у них в руках. И под ногами обгрызенный труп старика.

Мужики слушали, кивали головами, бубнили: «Вот оно как… Значит, оборотень… Страшно в лес ходить…»

Зачем говорить, что пьяница Дезире ужрался до положения риз и окочурился в собственном хлеву, а некормленые свиньи объели труп, а потом вышибли дверь и ушли в лес.

Вот как раз, когда он давеча к дядюшке Рене направлялся, и встретил ее, малышку Лювето. Малышка и есть, недоросток в зеленом плащике с красным капюшоном. В свои тринадцать Мадлен Лювето тянула едва на девять. У других девиц уже и стати, какие нужно, образовались, грудь и все такое, а эта сопля соплей, худышка. Личико маленькое, а рот большой, лягушачий, глаза круглые, мутно-зеленые, как застоялая в болотном бочажке вода. Волосы ячменной соломой выбиваются из небрежно заплетенной косицы. Топорщатся из-под капюшона. Из такой вряд ли красавица вырастет. Парни вокруг увиваться не станут. Еще года три-четыре, и принесет Мадлен пащенка в подоле неизвестно от кого. Как ее мать в свое время. И бабка. Все они, Лювето, такие. Рожают от ветра. Кого на роль отца не примеряй, никто не подходит. Сам-то Форестье не примерял, он в эти края девять лет назад перебрался, но люди так говорят. И будет Мадлен всю жизнь горбатиться прачкой, как мать, или поденщицей. Ублюдка своего кормить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.