Ледяная колдунья

– А как ты узнаешь, что она не справилась? Твоя магия за пределами Нордлига слепа и глуха.

– Моя – да, но не Халлстейна. Кинжал из горного хрусталя связан со мной. Я почувствую, если его носитель с ним расстанется. Надеюсь, ты удовлетворил своё любопытство и не будешь мне больше докучать?

– Буду, если авантюра с девчонкой затянется. Мы договорились, и я не стал приходить лично за своей долей. Но моё терпение, так же как и твоя привратницкая магия, скоро закончится!

Внезапно разговор прервал рёв, сотрясший стены.

Практически в ту же минуту Вит, забыв о собеседнике, крикнула неизвестно кому: «Возок!» Снова завыли стражи. Даже те, что сидели на постаментах в коридоре, скинули свои «мантии-невидимки». Вой этот, как и в первый раз, пробирал до костей. Аня отступила к стене, испугавшись, что теперь их точно обнаружат. Несколько стражей выскочили в узкие оконца, просочившись туда словно заправские коты. Оставшиеся урчали и клокотали, но, видимо, не смели покидать свои «насесты».

Мимо галереи в вихре сверкающей снежной пыли и тугих струй морозного ветра пронеслись ледяные сани. В них, прямая и собранная, стояла Вит, управляя двумя белоснежными крылатыми волками. Следом, прямо по воздуху, мчалась едва различимая свора стражей.

– Халлстейн, – негромко хмыкнула белькара. – Ненавидит она своего папочку. Интересно, кто кого в итоге? Хотя мне всё равно. Лучше всего, если они оба друг дружку поубивают. Пошли.

– Погоди! Там же какой-то мужчина!

Белькара посмотрела на спутницу со смесью удивления и сожаления:

– Мужчина? У Вит в замке? Не считая слуг и того белобрысого хлюпика, – она махнула лапкой в «Сашкин» коридор, – тут вряд ли появится хоть один. Это магия.

Возразить бы, конечно, про Никонова, но после увиденного в рыжей комнате Аня вполне понимала Нарсу. Удивительно ещё, что та не выразилась как-нибудь покрепче. Сашка тут, конечно, ни при чём, но сейчас это слишком долго пришлось бы объяснять.

Но один вопрос всё же вертелся на языке:

– А что значит «нойта»?

– Ведьма, – ответила Нарсу и недвусмысленно кивнула в сторону зала.

Несмотря на то что руки стали ватными, девочка толкнула ледяные створки. По счастью, ледяной зал оказался пуст. То ли Вит была уверена в его охране, то ли оставшиеся стражи просто не видели белькару, но никто из них не проявился.

Зато теперь Аня получила возможность лучше рассмотреть зал, где не так давно решалась её судьба. В тонких колоннах, как и везде в замке, уходили вверх светящиеся потоки. Будто там, подо льдом, мигрировали тысячи светлячков. Пустой и холодный камин, словно оторванный от стены, стоял позади высокого кресла, обитого белым бархатом.

«Интересно, она знает, что в природе существуют другие цвета?»

Ещё дверей, кроме входной и ведущей на террасу, Аня почему-то не видела.

– Нам точно сюда? – обернулась она к белькаре.

– Точно-точно! Ищи неприметную дверь. Тут где-то должна быть.

Аня огляделась.

Да нет тут больше… Ой! Может, за камином? Она заглянула за него – с другой стороны поверхность была идеально ровной. Никаких тайных ходов.

На противоположной стене, у одной из колонн-барельефов, чуть ниже уровня глаз взрослого человека сиротливо висел светильник. «Интересно, зачем тут светильник, когда светятся сами колонны?»

Пока Нарсу обследовала противоположную стену в поисках щелей, Аня подошла к насторожившему её бра. Едва заметный контур отмечал небольшую дверь.

– Нарсу! – негромко позвала девочка, надеясь, что правильно расслышала и запомнила имя белькары. – Кажется, я её нашла.

Дверь, конечно, оказалась заперта. Толкнуть её не получалось, подцепить ногтями тоже. Оставалось попробовать что-то сделать со светильником.

– Ну чего ты копаешься, дылда? Мне что, самой туда лезть? – недовольно проворчала Нарсу, глядя, как Аня рассматривает белый светящийся шар.

– А? Нет, я сейчас! – она схватилась за светильник и потянула его вбок.

Ничего.

На себя – тоже тишина.

– А он ведь тут один, – расстроилась Аня. Рычаг казался ей идеальным вариантом. И единственным.

– Будут ещё гениальные идеи? – дёрнув хвостом и вскинув одну бровь, спросила белькара.

– У меня хоть какая-то идея была, – насупилась Аня.

Она ещё раз на всякий случай подёргала светильник, но чуда не произошло. Нарсу в это время занялась исследованием стены вокруг потайной двери.

Девочка огляделась. Если бы она была Вит, где спрятала бы рычаг? Ни книжных полок, очень популярных в качестве потайных дверей, ни других предметов… Колонны казались монолитными. Без трещин, выемок и каких-либо неровностей.

И вдруг в ней проснулся азарт: прошла же она «Странную жизнь» без подсказок из Интернета – чем это не квест? Аня вернулась к камину и заглянула внутрь. Ничего – ровные поверхности. Интересно, как же Вит зажигает в нём огонь? Девочка осмотрела наружную часть. Сперва нажимала на то, что казалось ей подозрительным, потом просто на всё подряд. Никакой реакции.

– Ай! – осматривая камин, Аня наткнулась на спинку кресла Вит. – Понаставила тут…

Внезапно мелькнула догадка: зачем нойте вставать и куда-то идти, чтобы открыть потайную дверь? Девочка осторожно села на мягкий бархат и положила руки на подлокотники. Странное ощущение… будто это какая-то игра, где воображаешь себя всемогущей колдуньей. Даже королевой Севера.

Оп! Вполне ожидаемо палец наткнулся на странную выемку и, нажав, утопил невидимую кнопку.

Сзади раздался щелчок, и Аня поняла, что дверь поддаётся.

* * *

Круглое помещение было совершенно серым и пустым, только в прорезанную в полу дыру спускалась винтовая лестница.

– Что там внутри?

Нарсу в три прыжка оказалась рядом со спуском в темноту:

– Можешь ждать меня здесь. Ты странная, но, кажется, нойту знаешь мало и готова помогать.

– Я тоже пойду! – храбро вызвалась Аня.

– Ладно.

Почему-то на этой лестнице не оказалось никаких решёток, только тускло горели масляные лампы. Чем ниже спускался маленький спасательный отряд, тем более затхлым становился воздух. Тревога всплыла со дна желудка словно подводная лодка. От прикосновений к холодным сырым стенам руки покрылись гусиной кожей. На последних ступеньках стали слышны тихая возня и приглушённые всхлипывания.

– Они ещё живы… – ускорив шаг, выдохнула Нарсу.

Подножие лестницы врастало в широкий каменный коридор. По правую руку темнели маленькие полукруглые дверцы с решётчатыми окошками. Дальше узкое пространство каменного мешка терялось в темноте.

– Они там! – белькара кинулась ко второй двери от лестницы.

Послышались удивлённые взволнованные возгласы.

– Эй! Я белькара! Дочь пограничного племени Помуа. Слышите меня?

В камере согласно загомонили.

– Сейчас мы вас выпустим!

Аня лязгнула тяжёлой задвижкой, радуясь, что замок так прост. Но как только дверь сдвинулась, открыв узникам путь на свободу, в глубине коридора зажёгся красноватый свет и послышались шаркающие быстрые шаги.

«Поймают!» – оборвалось всё внутри.

Аня разглядела силуэт приземистого человека в фартуке. Рядом зажглись синеватыми гнилушками глаза очередного стража.

– Вьюжка… фас! – голос охранника был как у старика.

– Быстрее! – торопила сородичей Нарсу.

– Тирре не может идти… – тихо сказал кто-то из них.

– Давайте мне! – почти выкрикнула Аня.

Белькара, сидящая рядом с раненым, уставилась на неё в нерешительности.

– Не теряй времени. Ей можно верить! – поторопила её Нарсу.

В темноте тесной клетки Аня нашарила маленькое тельце, и оно обвисло в её руках словно тряпичное. Тирре тихонько охнул, но ничего не сказал. Остальные белькары уже взбирались вверх по лестнице.

Аня обернулась и чуть не вскрикнула. Страж был совсем рядом и, оскалив пасть, подался вперёд. Тирре в Аниных руках задрожал, вжался в ладони, и девочка, как могла осторожно, плотнее обхватила маленького пленника.

– Только тронь! – она уверенно шагнула к стражу. – Плохой! Плохой пёс!

Страж остановился, даже отступил назад. Аня очень рисковала, ведь сидящий в темнице дух мог и не знать о невольной гостье нойты. Но, видимо, с новым платьем она получила и некий иммунитет в замке, будто её защищала магия Вит. Страж попятился. Ободрённая девочка даже топнула на него ногой:

– Пошёл вон!

– Молодец, конечно, только, может, и мы уже пойдём? – дёрнула её сзади за подол Нарсу.

– Куда это? Только пришли же. Такие милые гости к нам не забредали… – вышедший на тусклый свет старик напоминал бородатого паука-разбойника из детских книжек. На нём и правда поверх одежды был повязан фартук. Аню замутило – на серой ткани она заметила бурые разводы, а в одном месте даже прилип клочок рыжего меха. Старик пожевал губами. – Да, почитай, никогда и не забредали. Куда ж я вас отпущу?

– Я гостья вашей хозяйки! Она очень разозлится, если со мной что-нибудь случится, – Аня решила сразу расставить точки над «i».

– Да и пожалуйста, – добродушно откликнулся старик. – Коли тебе со мной не по нраву – иди себе. А вот белькар оставь. Иначе с меня госпожа спросит.

– Нет! Белькары тоже пойдут со мной.

– Эт вряд ли. Гостья там, не гостья, а у меня работа. Коли ты мне работать мешаешь, уж не обессудь.

Старик вдруг подрос, руки-ноги его вытянулись, выгнувшись под неестественным углом. Теперь он уже совсем напоминал паука. Причём совершенно не сказочного. Тварь вывалила жвалы изо рта, растянув его как резиновую маску. Бывшее когда-то человеческим лицо исказилось, и на беглецов уставились немигающие чёрные глаза – десятки блестящих выпуклых бусин.

Девочку передёрнуло.

– Бежим! – крикнула Нарсу, и этот окрик привёл Аню в чувство. Она развернулась и помчалась к лестнице. Сзади слышалось жуткое шуршание и булькающие смешки.

Первый пролёт Аня, подгоняемая страхом и отвращением, преодолела на одном дыхании. Но не успела она ступить на третью ступеньку следующего, как ногу дёрнуло будто удавкой лассо. Упав и больно ударившись о камень, девочка выронила несчастного Тирре, и её швырнуло в воздух. Голова закружилась. Напротив оказалась мерзкая ухмыляющаяся маска с множеством глаз.

– Ну всё. Приехали… гостья, – с трудом шевеля растянутым резиновым ртом, произнесла рожа. – Убита, так сказать, при попытке побега.

Тонкий свист прервал злорадствующего тюремщика, и он с гневным воплем схватился за глаза, выпустив Аню. Девочка пребольно ударилась о ступеньки, но быстро вскочила на ноги и, вновь подхватив недвижимого Тирре, кинулась вверх по лестнице. Так она не бегала ещё никогда в жизни.

В комнате наверху толпились остальные белькары: Нарсу предупредила их, что выйти можно только с Аниной помощью.

– Становитесь за мной! Вас не должны увидеть стражи!

Тирре кто-то взял на руки, и за спиной у Ани собралась целая вереница белькар.

Из дыры в полу появились узкие тонкопалые руки тюремщика, оставлявшие на камне чёрную кровь.

– Живьём шкуры сдеру! – прорычал он беглецам.

– Выходим, – скомандовала Аня.

Стараясь идти не быстро, чтобы за ней успевали, девочка вышла в зал, и замок, тихо щёлкнув, скрыл беглецов от жуткого тюремщика.

Вдруг по гулкому пустому помещению разнёсся раскат грома. Под ногами дрогнул пол, с потолка и колонн посыпалась ледяная пыль, и почти сразу же послышался отдалённый рёв.

– Что это? – тихо спросил кто-то за спиной у Ани.

Послышались тоненькие всхлипы.

– Это Вит, – Нарсу махнула лапкой. – С Халлстейном бодается.

– До сих пор?! – удивилась Аня: ей показалось, что в подземелье они пробыли полдня.

– Это ещё не долго, – покачала головой немолодая белькара. Оказалось, в темнице у нойты ожидали своей участи даже старики и дети. – Вот несколько новолуний назад они сутки над Нордлигом бились.

– Ух и деревьев тогда повалило! – кивнул белькар помоложе. – Целые просеки. Я думал, один другого точно порешит, но нет…

– Да уж, не повезло… – буркнула Нарсу. – Вы, наверное, потому сюда и попёрлись? Думали, что всё – безвластие в Нордлиге? – усмехнулась она.

– Что ты! – замахала на неё старушка. – Мы топь огибали.

– Огибали они… – тихо пробурчала Нарсу.

Они дошли до высокой двустворчатой двери. В зале никого не было – Аня вновь подумала, что, наверное, Вит считает это место неприступным или настолько ненавидит отца, что при его появлении забывает обо всём.

Аккуратно прикрыв за собой огромную створку, Аня огляделась: она помнила, что здесь оставались не улетевшие с нойтой стражи. Кажется, вон на том пьедестале был один.

– Простите, – обратилась девочка к белькарам, – вы не могли бы сместиться немного правее? Нам нужно обойти ту колонну.

На Аню посмотрели с некоторым удивлением.

– Чего ты спрашиваешь, как глупая енора? Говори, что делать, – они сделают, – проворчала Нарсу.

– Поняла.

Белькары послушались, сгрудившись теперь между Аниной пышной юбкой и правой стеной.

Так бочком-бочком, с перестроениями, они добрались до злополучной комнаты, несмотря на то что пару раз со стражей осыпался невидимый лёд и вслед им горели их глаза-гнилушки.

– Значит, так, – Нарсу остановилась перед дверью. – Комната эта жуткая. Всем слабым духом лучше закрыть чем-то глаза. Я вас проведу. Ну и долговязая подсобит, – она кивнула в сторону девочки.

– Эй! – возмутилась Аня, но её протеста, похоже, никто не заметил.

Белькара-мать оторвала от подола своей юбки полоску ткани и завязала глаза своему детёнышу, который тут же принялся ковырять повязку пальцем. Завязала себе глаза и пожилая белькара. Остальные мужественно вошли следом за Аней.

– Студёным на зуб! – потрясённо воскликнул один из них.

– Не смотрите! – бросила Нарсу сквозь зубы. – Им уже ничем не помочь. А нам нужно убираться отсюда.

Оказалось, в камень подоконника впился небольшой металлический крюк с верёвкой. Видимо, так искавшая своих белькара и попала сюда. Пока бывшие пленники переправлялись наружу, замок ещё дважды содрогнулся от жуткого грохота.

Уже наполовину высунувшись в окно, Нарсу внезапно спросила:

– Ты ведь тоже пленница тут? Я правильно поняла?

– Ну, не совсем, но, в общем, наверное, да… – Ане почему-то не хотелось признавать очевидное, но пришлось.

– Так давай с нами! – предложила белькара, тряхнув рыжим хвостом.

У Ани потеплело в груди. Как же всё-таки приятно встретить тут незнакомцев, которые рады взять её с собой! Вот только…

– Спасибо, Нарсу, но я не могу. Здесь мой друг, он тоже пленник, и… в общем, это долгая история, а вам надо уходить.

– Ну, как знаешь, – пожала плечами белькара, а после паузы добавила: – Спасибо, странная Аня. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, просто скажи любому белькару, что приграничное племя у тебя в долгу. Конечно, никто в здравом уме не стал бы доверять девчонке из замка Вит, но я исключение. К тому же кто сказал, что я в своём уме? – Она подмигнула, махнула на прощание лапкой и легко скользнула вниз по верёвке.

Вот и всё. Какое-то время внизу ещё слышался лёгкий шум удаляющихся от замка беглецов, но затем и он стих. Аня осталась одна в спящем замке нойты.

Глава 4. Ледяной принц

Щемящая тоска сжала сердце липкими когтистыми пальцами. Дома уютно, дома привычные и быстрые маршруты. Как же теперь смешно вспоминать «долгую» – целых полчаса! – дорогу в школу. А если бы там пришлось идти пешком три дня по глухому лесу?!

А ещё дома бабушка Тома, и мама, которые… Аня представила, как мама в панике звонит всем, кто мог сегодня видеть её дочь. Как держится за сердце обычно подтянутая бабушка. Тревога сдавила горло колючей проволокой. Хоть бы как-то передать им, что она жива! А как она вообще объяснит, где была?!

Захотелось уткнуться носом в тёплую, родную, пахнущую котом шерсть Барса. И крепко его обхватить. Но вместо любимого питомца здесь были только рыжие белькарьи шкурки, содранные с разумных существ.

Стало так гадко, что даже затошнило. Вот же гадина эта Вит! Помогать ей теперь совершенно не хотелось, только… как иначе попасть домой?

Замок снова встряхнуло, но уже не так сильно. Рёв Халлстейна слышался теперь словно в отдалении.

«Никонов!» – вспомнила Аня.

Мелькнула даже мысль, что, возможно, одноклассник сможет и домой её вернуть.

Она уже собралась выйти из комнаты, когда вдруг увидела грязный, испачканный в темнице замка подол своего платья, который больше не поражал великолепием узора.

Ну, значит, пора сменить дурацкую неудобную одежду.

Удобный тёплый свитер с жилеткой из длинного меха, штаны и мягкие угги с пушистой оторочкой шили словно по ней. Лёгкую куртку с капюшоном девочка накинула почти машинально. Ну вот, она опять вся в белом.

На поясе удобно поместились причудливые прозрачные ножны с кинжалом. Очень надеясь, что шкурка на её одежде не содрана с какого-нибудь разумного полузверька, девочка вышла в коридор. Теперь она шла не таясь. Ни один страж не реагировал на её появление.

Интересно, на что рассчитывала Вит, когда запретила ей искать Сашку?

«А вдруг стражи – ещё не все сюрпризы этого замка?» – мелькнула паническая мысль.

Несмотря на участившийся пульс, Аня, миновав галерею в зал, повернула за угол. Ничего. Так же тихо и пусто. Тот же приглушённый свет. Несколько дверей слева и длинная ниша за колоннадой. В глубине мерцали и переливались вместе со стенами зеркала. За одним из них девочка разглядела очертания мебели. Как будто подсобное помещение. Интересно, что это?

Аня решилась подойти. Потрогала – действительно стекло. Не дверь. На ближайшем столе, выкрашенном синей краской, в аккуратном кружочке в углу стоял номер тринадцать. Девочка присмотрелась – парта! Это же школьная парта! Это их с Сашкой мир!

Но все попытки пробиться за стекло остались тщетными. Разбивать зеркало Аня побоялась – мало ли, потом не сможет вернуться.

Так. Всё! Надо искать Никонова!

Напротив она увидела три совершенно одинаковые двери. И которая из них Сашкина? Самым простым казалось постучать – но вдруг у Вит в гостях ещё кто-нибудь такой же «приятный», как дед-паук из подземелья. Аня вздрогнула, вспомнив жуткого монстра.

Впрочем, не станут ведь на неё бросаться с порога. Девочка поглубже вдохнула и подошла к двери напротив. Только она подняла руку, чтобы постучать, как заˊмок вновь тряхнуло. Не так сильно, как раньше, но всё ещё ощутимо.

– Да что происходит?! – приглушённо донеслось из-за двери. Ну, вот и Сашка!

Аня выдохнула и постучала. Сперва по ту сторону была только тишина, но затем раздались шаги. Щёлкнул замоˊк – и на пороге появился Никонов в своём белом камзоле и плаще. Всё-таки Аня никак не могла понять, идёт её однокласснику эта средневековая одежда или делает его смешным.

Сашкины белёсые брови поползли вверх:

– Святая?! А ты чего здесь? Мама… Вит же сказала…

– И мне сказала, – кивнула Аня, не дослушав. – Только мне очень нужно с тобой поговорить. А тебе не хочется самому узнать, как там, в нашем мире?

– Н-ну… да. Да, заходи, – видимо, Никонов решил, что раз уж одноклассница пришла к нему, значит, это не так уж и запрещено.

Большая, на удивление светлая сводчатая комната, откуда можно выйти в соседнее помещение или на резной балкон, походила убранством на комнату Ани. Только была побольше и без рыжих белькарьих шкурок.

За перилами балкона, на фоне свинцового неба, шумели припорошённые снегом ели и сосны. Из-под нетронутых сугробов там и тут робко выглядывали кусты с подмёрзшими, не успевшими опасть листьями.

В комнате, отличающейся от пейзажа лишь переливчатыми стенами, стояла кровать с балдахином, укрытая коротким белым мехом, на сей раз неизвестно чьим. Огромная прозрачная шахматная доска с искусно вырезанными и раскрашенными фигурами в половину человеческого роста, такой же пустой камин. В углу подпирали стену настоящие доспехи и прятался маленький столик с тарелкой, полной сладостей. Узкий стеллаж с книгами выглядел тут чужеродно.

– Тебе что, тут не холодно?! – спросила Аня первое, что пришло в голову.

– А тебе? – вернул вопрос Никонов.

Девочка прислушалась к ощущениям:

– Н-нет…

– Ну вот и мне нет. Это всё магия нойты. Пока ты в Нордлиге, холода не почувствуешь.

Сашка не удосужился предложить Ане сесть, впрочем, стульев или кресел в комнате всё равно не было, и девочка самовольно примостилась на краешке кровати. Никонов тоже взглянул было на своё спальное место, но в итоге по-турецки уселся перед шахматной доской.

С чего же начать? Не скажешь же прямо в лоб: «Саш, знаешь, ты умер, и теперь Вит хочет убить тебя ещё раз». Не поверит. И Аня бы тоже не поверила.

– Эм-м… Ни… Саш… – как-то непривычно было называть одноклассника по имени, но и не по фамилии же! – Почему ты называешь Вит мамой? У тебя ведь другая мама. – Вопрос всплыл из подсознания спасительной субмариной.

– Я помню, – кивнул Никонов серьёзно. – Правда, не очень чётко, как на старой фотографии. Но ведь нойта… хорошо ко мне относится. Научила колдовать! Я теперь её наследник. Могу целой страной управлять! У меня есть всё, что захочу… ну, кроме друзей, конечно. Но я ещё столько тут не посмотрел, что пока мне и так интересно. И школы нет – учить ничего не нужно, домашки делать, сдавать.

– И компьютера, – не удержалась Аня.

– Ну… да… – вздохнул Сашка, – компа не хватает. Но я тут сам могу путешествовать и даже сражаться, если захочу, или там напасть целой армией. Даже гонки тут есть. Правда, на санях… но тоже ничего. И это не чел на экране, а я сам.

– А по родителям ты что, совсем не скучаешь? – Аня представила, что никогда больше не увидит маму, и к горлу тут же подкатил ком, а глаза наполнились слезами.

– Скучаю, – признался Сашка, – но она обещала, что я смогу их навещать.

– Во сне, что ли? – нахмурилась Аня.

Сашка её вопрос проигнорировал:

– А если надоест, я могу вернуться.

Аня чуть не поперхнулась:

– Погоди, как это? Нам же сказали, что ты упал с шестого этажа на Заводской. Это где дом новый строился, а потом его забросили. Мы туда с ребятами ходили, там цветы лежат… и следователь в школу приходил… Да и Вит тоже говорит…

– Да что за бред-то?! Не падал я, – не очень уверенно возразил Никонов. – Помню, как поднимался по лестнице. Ма… Вит меня звала. Помню, как вошёл в зеркало. И… я летел… а не падал. Потом, правда, отрубился, и мне снился какой-то стрёмный сон про окровавленного мужика, но я очнулся. Вот я! Жив! – он похлопал себя по груди. Потом опустил глаза, будто пытаясь что-то сообразить или вспомнить.

Аня только с сожалением пожала плечами. Ну правда, что ещё она может сказать, если одноклассник и впрямь сидит перед ней вполне осязаемый?

Никонов поёрзал и вновь посмотрел на неё:

– Да ну, не мог же я умереть! – В глазах Сашки заметались растерянность и страх.

Повисло неловкое молчание. Наконец Аня решилась:

– Нойта сказала, что заменила тебе сердце, иначе ты бы не смог жить. А когда я спросила, отпустит ли она тебя, если принесу то, что ей нужно, она ответила, что раз ты умер в нашем мире, то обратно вернуться уже не сможешь.

Сашка отвернулся к балкону. Ей показалось, что он плачет, но Никонов снова посмотрел на неё сухими светло-серыми глазами:

– Не понимаю. Зачем ей врать мне?

– Может, чтобы ты её слушался? – негромко предположила Аня.

– Да заставить слушаться можно же по-разному!

– Ага, то-то Ирина Петровна никак не могла это сделать, – съехидничала Аня, чувствуя, что разговор уходит не в ту степь.

– Ой, да ладно! – быстро отмахнулся Сашка, будто испугавшись возможного продолжения темы. – Ты не понимаешь! Пойдём, я тебе покажу кое-что.

Аня хотела было возразить, но Никонов уже вскочил и, ухватив её за руку чуть ниже локтя, потащил в соседнюю комнату.

Там среди горок, лыж, саней, фигур и фигурок, непонятных приспособлений и даже лошади, выпиленной изо льда в натуральную величину, высилось зеркало. В серебристой вычурной оправе, на изящной подставке в виде длинных волчьих лап, оно смотрелось в этом беспорядке просто по-королевски. К нему-то и направился Никонов.

Сашка хитро улыбнулся и притронулся к поверхности. Аня чуть не вскрикнула, когда по гладкому стеклу зазмеились знакомые морозные узоры. А когда они добрались до руки Никонова и она совсем побелела, почти слившись с его одеждой, поверхность вновь очистилась, но комната в зеркале больше не отражалась.

Там в свете заходящего солнца виднелись отроги заснеженных гор, где что-то вспыхивало наподобие молний и металась огромная птица. Или не птица? Но лесная опушка ещё хранила следы прошедшего лета и покой не тронутой человеком природы. Ветер ерошил начавшую кое-где желтеть траву, шелестел листьями рябин и кустарника, терялся в тёмных лапах елей. Семейство ежей чинно пересекло полянку и исчезло в густом подлеске. Аня заметила чьи-то любопытные мордашки, выглядывающие из-за кочки.