Измена. Любовь vs ненависть

Ближе к ночи мне привозят еду. Её приносит медсестра по имени Жанна. Как стюардесса, только медсестра. Улыбаюсь. Наверное, впервые за последние дни.

– Я не верю, что вы невменяемы, – вдруг говорит она.

– Спасибо…

– Ваш муж заплатил всему персоналу больницы. А завтра… – она переходит на шёпот, – приедет комиссия из психиатрической клиники.

– Они поставят диагноз, – вздыхаю, – если даже я буду просто молчать.

– Не сдавайтесь! – вдруг восклицает она, – самая тёмная ночь перед рассветом. И вам есть, кому помочь!

– Вас Егор подослал? – догадываюсь.

Она хихикает и с загадочным выражением лица скрывается за дверью. Всю ночь ворочаюсь. Новость о комиссии не выходит из головы. Мобильный у меня отобрали, документы тоже фиг знает где.

Так что я лежу и думаю о том, что же с нами случилось. Максим… мы были почти идеальной семьей.

Вспоминаю, как мы познакомились. Как влюбились. До свадьбы я считала, что он будет изменять. В студенчестве мой будущий муж вёл себя не очень хорошо. Но я была наивной дурой. Думала, что смогу своей любовью сделать его верным. И сейчас, лёжа с поломанным телом и растоптанным сердцем в больничной палате понимаю, что гулял он и тогда.

Не хотела верить.

Но после свадьбы Макс изменился. Стал идеальным. Приходил домой вовремя, перестал пить с друзьями. Взял управление частью отцовского бизнеса. С чего такие перемены, я не думала. Помню лишь, как он однажды вернулся со встречи с отцом очень злым и пышущим тихой яростью. Но я радовалась и влюблялась всё больше. Старалась стать идеальной женой идеального мужа.

Вот итог. Закономерный.

Утро застаёт врасплох. Кажется, я даже смогла заснуть на пару часов. Просыпаюсь, ощущая влагу на щеках. Быстро вытираю слёзы. Почему-то вспоминаю слова Егора.

– Сегодня меня признают невменяемой, – шепчу, затем делаю глубокий вдох, – но я не дам им повод глумиться.

Завтракаю. Жанна приходит меня подбодрить. А вот Егора нет. Я ждала его? Нет! Понимаю, что быстро привязалась, потому что он хочет помочь. Но с мужчинами рода Фадеевых нужно быть начеку.

– Доброе утро, Лилия Борисовна! – вздрагиваю от голоса Маши.

Держаться! Не показывать ненависти! Натягиваю на лицо улыбку. Вот же настырная девка!

– Вы все скушали! – восклицает она, – тогда к вечеру принесу ещё. Скоро приедут врачи, вы должны быть красивой. Я принесла вам вещи. Давайте, помогу одеться.

– Я сама, – тихо говорю, продолжая улыбаться.

– Нет, нет! Макс сказал, что мы должны подружиться, ведь нам предстоит жить вместе!

Стискиваю зубы, прикрываю глаза. Я сбегу! Они не сломают меня! Позволяю любовнице мужа натянуть на меня халат. Еле держусь, чтобы не сморщиться от отвращения.

В голову лезут гадкие картины. Как он трахал её, как целовал и обнимал. МОЙ МУЖ! Боже… ощущаю, как моё сердце заполняет разрушительная ненависть. Хочу сбежать на край света! Освободиться!

– Здравствуйте, Лилия Борисовна, – вздрагиваю, когда в палату входят трое мужчин в белых халатах, – как себя чувствуете?

Напрягаюсь. Рядом с ними семенит «добрый» доктор. Жадный до бабок трус. С презрением гляжу на него, пока бородач меряет мне давление, температуру. Врачи комиссии рассаживаются вокруг меня.

– Вы напряжены, – констатирует самый старший на вид.

– Нисколько, – цежу сквозь зубы, – вам показалось.

– Чувство юмора – хороший знак, – скалится он.

– Давайте скорее, – бросаю, даже не глядя на них, – ставьте ваши диагнозы, отдавайте меня в руки мужа, словно мешок с костями.

Они начинают говорить, игнорируя мой выпад. В палате лишь я и мои палачи. Выпрямляю спину, смотрю каждому в глаза. Отвечаю на странные вопросы.

Почему вы решили покончить с собой?

Какой вы видели любовницу мужа? Образ или что-то материальное?

Не мучили ли вас в последние недели головные боли?

И всякое такое. И постоянно что-то черкали в своих блокнотах. Когда допрос был закончен, комиссия удалилась посовещаться. А в палату вошел муж. Я ощутила аромат его одеколона. Раньше обожала, а теперь меня начинает тошнить.

– Надеюсь, ты была честна, Лиля, – говорит он.

Поднимаю глаза. Вижу опухшее лицо, покрывающий подбородок легкий пушок щетины, расхлябанный внешний вид.

– Ты вчера пил?

– Тебя это не касается.

– Выглядишь ужасно.

– Ты не лучше.

Повисает тишина. Макс подходит к окну. Закуривает.

– Здесь нельзя курить, – рычу.

– Похуй… ты для меня никто.

– Тогда отпусти! – восклицаю, – оставь меня!

– Ты сама себя наказала, – он подходит, нависает сверху, – вот нахуя ты всё испортила, а?!

Вижу совершенно пустые глаза. Если Егор похож на отца своим стержнем и внутренней силой, то Максим перенял у Олега акулий пустой взгляд и жестокость. Он тянется окурком к моей руке.

– Отвали! – выкрикиваю, вышибая сигарету из рук мужа, – не смей! У тебя нет на меня никаких прав!

Он совершенно непроницаем. Поднимает сигарету, затем выбрасывает в ведро.

– Ошибаешься, дорогая. Пока мы женаты, у меня есть на тебя все права. Так что заткни свой милый ротик. И улыбайся. Иначе…

Договорить ему мешает вернувшаяся делегация из трех врачей.

– Мы проанализировали ваши ответы, Лилия, – прокашлявшись, говорит старший.

– И что? – Макс меняется, превращаясь в любящего супруга.

Хватает меня за руку, сжимает. А я хочу впиться ногтями в его рожу.

– Увы, показатели неутешительные. Вашей жене лучше пройти курс лечения в нашей клинике. У нее апатия, депрессия и начальная стадия шизофрении.

– ЧТО?! – я таращусь на них во все глаза, – ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ?! КАКАЯ ШИЗОФРЕНИЯ?!

Все мысли о том, что нужно быть спокойной и не поддаваться улетучиваются. Они собираются похоронить меня! Пичкать антидепрессантами, сильными препаратами! Лишить воли! Так вот, что ты задумал, любимый?!

– Лиля, спокойно! Мы лишь хотим помочь! – Макс упорно корчит из себя любящего супруга.

Всё тело болит, но я вскакиваю с постели. Больные рёбра ноют. Голова шумит.

– Вы не посмеете… я не позволю!

– Я же говорил, – вздыхает психиатр, – такие вспышки гнева ненормальны.

– ВСПЫШКИ? Вы меня сумасшедшей назвали! – ору.

– Это не так, Лилия Борисовна. Успокойтесь.

– УСПОКОИТЬСЯ? – меня колотит, начинается истерика, – знаете, что?! Сколько Фадеевы вам заплатили? Сколько ты им заплатил?!

Бросаюсь на мужа с кулаками. Мне уже всё равно! Я не шизофреничка! Долбаный ублюдок! Предатель! К чему весь этот цирк?!

– Ненавижу тебя! И шлюху твою! – верещу, пытаясь вцепиться ногтями в глаза мужа.

Подбегает «добрый» доктор со шприцем. Комиссия снова что-то строчит в своих блокнотах. Я для них словно мартышка в клетке. Какой смысл терпеть, если мне всё равно сломают жизнь?!

– Милая, успокойся! – Максим сильно стискивает мои запястья, – мы поможем тебе!

– ПРИЗНАЙСЯ! – продолжаю кричать, но вдруг чувствую боль в руке.

И затем тело обмякает. Я вроде бы в сознании, но вместе с этим парю над постелью. Затем засыпаю. А просыпаюсь вечером. Всё позади? Рядом сидит Настя.

– Привет… – шепчу.

– Лиля! – в глазах подруги стоят слёзы, – что они сделали с тобой?

Отворачиваюсь.

– Плевать, – соленая влага течет по щекам, – пусть делают, что хотят.

– Они тебе что вкололи? Феназепам? Или что посильнее? – в глазах Насти тревога.

– Без понятия.

– Лиля. Подруга, не сдавайся! – её голос становится ниже, – у Егора есть план.

– Он уже и тебя подговорил? – бесцветно спрашиваю.

– Мы поможем тебе выбраться! Клянусь, я тебя не брошу!

Сердце пропускает удар. Затем снова бьется ровно. Медленно-медленно.

– Я с тобой! – она нежно касается моей руки, – всё будет хорошо.

Настя плачет. Переживает за меня.

– Наверное…

– Осталось немного, Лиль. Скоро ты станешь свободной! Поверь мне, – шепчет подруга, затем уходит.

Мне почему-то отчаянно хочется увидеть Егора. Отщипнуть от его уверенности хотя бы крошечный кусочек. Мужчина появляется глубокой ночью. Его приводит Жанна. Видимо, через черный ход. Но сначала Фадеев-старший осматривается, затем берет жвачку и залепляет крошечную видеокамеру.

– Одну половину персонала купил мой муж, а вторую вы, Егор Олегович, – еле шевелю губами.

– Ну ты и устроила, – ухмыляется он.

Сейчас Фадеев-старший без галстука. В джинсах, свободной футболке и кожаной куртке. И вдруг внутри меня промелькивает крошечное, но отчаянное желание.

– Обнимите меня… – шепчу, – пожалуйста…

Он молча подходит и делает то, о чём я попросила. В его руках так тепло. Словно и нет всех ужасов, которым меня подверг муж. Ещё чуточку… совсем немного! Этот аромат соснового леса, воздуха после дождя. Свежего мужского шампуня. Силы и уверенности.

Чувствую сердце, которое колотится сильно-сильно. В такт моему.

– Спасибо, – отстраняюсь, испугавшись этой защиты.

– Лиля, – он садится рядом, – я же просил.

– Они сказали, что я шизофреничка! – выпаливаю, – это ни в какие ворота. Ладно, я стерплю депрессию и прочие мерзости. Но это!

– Эх ты, – он улыбается, – такая гордая девочка.

– Я не девочка… – отворачиваюсь.

– Для меня девочка.

– Зачем вы пришли?

– Уточнить, хочешь ли ты бежать?

Он специально оттянул принятие этого решения? Чтобы я увидела, какие мерзости готовит для меня муж?

– Вы хитрый, Егор Олегович, – тяну.

– Почему?

– Подкупили медсестру, даже мою подругу перетянули на свою сторону. Я так нужна вам? Почему?

– Я говорил…

– Потому что были влюблены семь лет назад?

– Да.

– Время жизни обычной влюбленности обычно не превышает полгода, – констатирую, – но семь лет…

Он ухмыляется, но не отвечает.

– Я хочу правды. Лжи у меня в жизни и так полно…

– Это правда, Лиля. Я просто хочу помочь, потому что ты мне дорога. Моя семья не должна смять тебя. А они это сделают. Вынут душу, оставят глянцевую оболочку.

– Ну и какое вам-то дело? Сомнут меня или нет…

Егор снова молчит. Вот же партизан! А я сомневаюсь. Не понимаю его!

– Главное не это, а твоё желание быть свободной.

– А вы дадите мне свободу? Или новую клетку?

– Свободу, – спокойно говорит Фадеев.

– Почему я должна верить?

– Не должна. Но я единственный, кто предлагает выход. И прошу тебя мне довериться.

– Каков план?

– Мой брат поступил как мудак. Он привык действовать как отец, жестоко и топорно. После твоей истерики они боятся, что ты сбежишь и всё расскажешь прессе. Бросишь тень на идеальную репутацию Олега Фадеева и его традиционной семьи.

– На что вы намекаете?

– Тебя теперь охраняют, Лиля. Головорезы частной мини-армии отца следят за каждым твоим шагом. В палате камера. Я пока её закрыл, но это временно. Не стоит привлекать внимание.

Внутри всё холодеет. Даже так?

– Но зачем… неужели они думают, что я после всего буду просто улыбаться, играть роль идеальной жены?

– Так они и думают. Моя мать так делает больше двадцати лет.

– Кошмар… – я и не задумывалась об этом.

– Макс теперь наследник. Он будет тебя мучить. И просто так не отпустит.

– Но что же делать?

– Выход есть, Лиля. Непростой, но действенный. Мне придется тебя похитить…

Глава 6

Лилия

Похитить? Мамочки! Но стоит мне лишь представить, что я буду играть роль примерной жены, а на самом деле жить в аду, тут же соглашаюсь.

– И какой всё-таки план?

– Ты восстанавливайся, – говорит Егор, – я всё сделаю сам. У тебя есть союзники, помни об этом. Береги себя.

– Хорошо.

– Теперь тебе нужно поспать, а мне уйти, чтобы никто не знал, что я здесь был.

– Вы ещё навестите меня? – голос срывается, как ни стараюсь скрыть надежду.

– Да. Сейчас я займусь тем, чтобы сделать тебе новые документы.

– Они будут искать меня… – всхлипываю, – я не могу! Это слишком опасно! Фадеевы найдут меня и всё, конец! Даже представить страшно, что будет со мной…

– Ты не готова рискнуть ради своей жизни? Я рос в этой семье, Лиля. И знаю все их тонкие места. Ничего не бойся. Доверь всё мне.

Когда он уходит, я растягиваюсь на больничной кровати. Впервые начинаю различать яркость цветов. Ведь с момента, как открыла глаза в этой палате, всё вокруг казалось серым и безжизненным.

Есть ли шанс, что Егор Фадеев спасет меня?

Боже! Прикрываю лицо руками, стыдливо улыбаюсь. Снова наступаю на одни и те же грабли. Доверяюсь мужчине. Успокаивает одно: оказавшись на свободе, смогу уйти. И от него в том числе.

Я не стану больше ничьей разменной монетой! Сама буду строить своё счастье! Но лапы Олега Фадеева протянуты от границы до границы… как же Егору удастся меня скрыть?

– Они так сильно пекутся о своей репутации? – спустя две недели мы гуляем с Настей по территории больницы.

За нами всюду следуют вояки Фадеева. Официальная версия: чтобы ненормальная жена младшего сына не навредила себе или вдруг не дала сумасшедшее интервью. Все должны думать, что идеальная семья по-прежнему идеальна.

– По словам Егора, они готовы на всё, чтобы их честь не «опорочили», – выплевываю.

– Странно, а на первый взгляд такие все приличные. Олег Васильевич, когда приезжает в компанию, сразу всем улыбается, выслушивает… а внутри его семьи прям деспотия.

– Угу. Я и сама не знала, Насть. Мы с Максом жили в своей квартире, приезжали только на праздники.

Не знала? Или не хотела видеть…

– Как жалко его маму, – качает головой Настя.

А у меня сердце сжимается. Она родила ему детей! Двух сыновей! Где уважение к матери? А Олег Фадеев ведет себя так, словно жена – его собственность. И никто ей не помог. Даже я… корчила счастливую. Вот, лови обратку, Лилька.

– И оба сына были так воспитаны…

– Думаешь, Егор такой же? – уточняет подруга.

– Мне всё равно, – гоню прочь навязчивые мысли о старшем Фадееве, – он нужен мне, чтобы спастись.

– А, по-моему, он влюблен в тебя по уши, – улыбается Настя.

– Не говори ерунды. Мы знакомы с ним совсем немного. Сама не понимаю, почему он так хочет помочь.

– Это отличный вариант. В семье не без урода, но в случае с Фадеевыми наоборот.

– Поэтому и не хочу связываться ни с кем из них. Матери были нужны их бабки. А я как дура наивная, влюбилась и…

– Что ты сейчас чувствуешь к мужу? Скажи только честно…

– Не знаю, – вздыхаю и мы садимся на скамейку, – мне сложно даже представить, что он решил так со мной поступить. Это очень жестоко. Но я не позволю меня растоптать! Не дам уничтожить!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.