Воспитанный биржей

– Виктор, вам нет восемнадцати? – спросила меня менеджер компании.

– Увы, – улыбнувшись, я развёл руками. Присутствующие переглянулись.

– Вы, наверное, уже и денег попросили у родителей, чтобы начать торговать и зарабатывать? – спросила другая девушка-менеджер, не отрывавшаяся от экрана своего телефона.

– Честно говоря, ещё нет, – ответил я. О подобном разговоре я даже не помышлял ввиду его очевидной бесперспективности.

Они на некоторое время задумались.

– Виктор, давайте мы сделаем так. Вы зарегистрируете счёт на кого-то из родителей и расскажете им, как здорово торговать и зарабатывать на валютном рынке. Преподаватель сказал нам, что вы хорошо учились и сможете и сами управлять деньгами, а мы никому не скажем, пусть все думают, что это ваши родители успешно торгуют. И обязательно скажите им, что чем больше у них на счету будет денег, тем лучше. Минимально мы рекомендуем две тысячи долларов, но лучше, чтобы депозит был не меньше десяти тысяч долларов, чтобы мы могли выводить ваши сделки на реальный валютный рынок, – сказала мой менеджер. Лектор, сидевший рядом, лишь кивал в подтверждение её слов.

«Ничего себе, десять тысяч долларов… Откуда же взять столько денег? Да даже две тысячи долларов – это большая сумма, а что случится, если я вдруг всё потеряю?..» – размышлял я, но вслух сказал:

– Хорошо, открою счёт от имени родителей.

На этой фразе мы распрощались.

Возвращаясь домой с курсов, я обдумывал сегодняшний день.

«Интересно, – мысли крутились в моей голове, – сколько же денег тогда зарабатывает преподаватель в их компании? Ведь даже пара удачных сделок на депозите в десять тысяч долларов – это можно вообще жить припеваючи. А если делать каждую сделку правильной и точной, так, может быть, и удвоить, а то и утроить счёт можно за короткий срок? Главное – торговать правильно, при помощи технического анализа, и не допускать ошибок». Эти размышления ещё долго не давали мне покоя.

У меня оставалась одна незаконченная задача по итогам обучения, а именно сдача тестов в академии и получение сертификата трейдера. Я уже представлял, как расскажу родным о том, чего добился всего за два месяца, хотя понимал, что их гораздо больше заботит, как я сдам экзамены в реальном мире, а не в мире финансовых рынков и бирж.

Майские вечера 2008 года вместо штудирования билетов по математике и решения множества вариантов ЕГЭ по русскому языку были проведены мной за компьютером и поочерёдным прохождением нескольких сессий онлайн-тестов по трейдингу в академии. После активного повторения теории и дополнительно прочитанных материалов мне не составляло большого труда сдавать определённые элементы тестирования, но на некоторых я откровенно встревал, особенно там, где речь шла про не особо знакомые мне тогда темы, вроде волн Эллиотта.

Ответов на некоторые вопросы тестов я тогда не знал – и искал их на форумах, а также спрашивал совета у своего интернет-коллеги Александра. Правда, каждый раз, когда я обращался к нему с очередным вопросом из тестов, он отвечал мне: «Зачем тебе эта лишняя информация? Она не пригодится тебе в торговле, ты только голову забиваешь. Не трать на это время». Но, несмотря на это, правильным, на его взгляд, ответом он со мной делился. Я же всерьёз хотел изучить премудрости трейдинга и технического анализа. Казалось, что с каждым новым прочтением очередной книги или статьи или успешно сданным тестом по техническому анализу я познаю биржи всё больше.

Помимо этого, я зарегистрировал свой первый торговый счёт (мама была не против) и пополнил его на подаренные компанией 50 долларов. Наконец-то мне удастся почувствовать себя в шкуре трейдера, пусть и не на реальном рынке, но уже и не на демосчёте! Цели заработать передо мной тогда не стояло, мне хотелось узнать, будут ли полученные знания прибыльны, действительно ли на рынке всё так, как нас учили, и смогу ли я хоть немного увеличить депозит.

Первые несколько сделок оказались не очень удачными, и я был в минусе на пять долларов. Это не расстроило, но вновь показалось, что я делаю что-то не так. Чтобы понять, в чём дело, я отправился на сайт форекс-компании и заметил, что в тот момент все ждали выхода какой-то важной новости и продавали валютную пару EUR/USD. В комментариях я написал одному из форумчан, который тоже держал открытыми продажи. Он был уверен в росте экономики США и ждал солидной прибыли от снижения евро против доллара. Продал евро и я.

Именно на курсах при форекс-компании я узнал, что публикация любой экономической статистики по разным странам важна не только для новостей и журналистов, но и для рынка. На обучении преподаватель не раз говорил о том, что, когда выходят данные по занятости, безработице и процентным ставкам США, рынок FOREX начинает сильно двигаться, и лучше в это время быть «на заборе»1. Но при этом, что тоже подчёркивал лектор, на сильных движениях цен можно было очень много заработать, если правильно провести анализ ситуации.

«Ах ты, вышли слабые данные по США», – спустя пару минут появился комментарий кого-то из клиентов на сайте. Но ещё раньше я увидел, что пара EUR/USD внезапно начала расти. С ростом пары рос и мой убыток.

Было непонятно, что делать. Закрывать сделку? А что, если цена развернётся, как это было много раз ранее. Оставлять сделку открытой? Но тогда от счёта ничего не останется.

«Ну и ладно, – подумал я, – деньги отдавать не нужно, потерять не страшно, это ведь бонус, который может сгореть. Подумаешь, не заработаю… на одной сделке свет клином не сошёлся».

Но спустя ещё пару секунд я всё же её закрыл.

«Как у тебя дела, много потерял?» – спросил я сразу после этого в чате у своего форумного коллеги.

Довольно быстро пришёл ответ:

«Привет ещё раз. Ничего не потерял. Успел перевернуться в покупки. Заработал двести баксов чистыми».

Я опешил. Как же так? Почему же он не подсказал мне, что нужно закрывать продажи и срочно покупать пару? Ему что, жалко было? Я на пустом месте потерял почти половину денег на своём первом реальном счёте, а он не только не потерял, но и заработал!

Когда эмоции чуть схлынули, я решил трезво оценить ситуацию. Я проанализировал валютную пару или новость перед открытием сделки? Нет. Посмотрел ли я на показатель индикатора RSI, который говорил о перепроданности и риске роста цены? Тоже нет. Так зачем возлагать вину в своих убытках на незнакомого мне человека? По сути, он к ним не имеет никакого отношения. Я открыл сделку, потому что так поступили другие, и сам виноват в своих потерях. Никто мне не может сказать наверняка, когда покупать и продавать.

Или кто-то всё же может?

6

Не с первого раза, но всё-таки я сдал тесты в академии и терпеливо принялся ждать, когда из Москвы мне почтой отправят сертификат. Его сканированную копию мне уже скинули на почту, и выглядел документ очень впечатляюще. Там было написано, что я имею дополнительное образование по валютному дилингу, и это в мои-то семнадцать лет! Также там было вложение, где указывалось, сколько часов обучения было затрачено на ту или иную тему по финансовым рынкам. Этот документ был официально выдан негосударственным образовательным учреждением и в те дни казался для меня гораздо ценнее, нежели диплом об окончании средней школы, который предстояло получить. За три месяца в сфере изучения рынка FOREX я узнал, как мне казалось, о мире финансов больше, чем за все одиннадцать лет в общеобразовательной школе.

На валютных парах тем временем наблюдалась неоднозначная для меня картина: валютные пары стало лихорадить.

Я на время перестал торговать на оставшиеся подаренные компанией деньги и вернулся на демосчёт. И если раньше прибыль или убыток были не столь большими относительно размера счёта, то теперь, когда я оказывался прав, прибыль в сделках достигала значительных размеров, тогда как стоп-лосс, который я выставлял чаще всего по наитию, не ориентируясь на правила или методы фиксации убытков, стал срабатывать куда чаще, чем раньше. Почему-то изменения цены на валюту в моменте стали стремительными.

Я поделился соображениями со своим интернет-коллегой, на что услышал от него ни много ни мало похвалу в мой адрес. Он сказал, что я совершенно прав. По его словам, на рынке явно грядёт скорый и мощный обвал, потому как уже сейчас новости из США приходят негативные, и крупные страховые американские компании испытывают проблемы. Он говорил, что ждёт обвала на FOREX, и собирался неплохо на нём заработать.

В один из вечеров Александр отправил мне следующее сообщение:

«Разработал новую стратегию, она мне показывает, что британский фунт вот-вот упадёт. Я его уже продал, в том числе в кросс-курсах. Стратегия на истории работает отлично, мне кажется, она будет меня кормить».

Прочитав сообщение, я подумал о том, насколько всё-таки здорово быть профессионалом: мой коллега создал торговую стратегию, зарабатывает бешеные деньги, давно на рынках и живёт жизнью преуспевающего трейдера, о преимуществах которой много писали в интернете. Я не завидовал ему, но с трепетом вчитывался в его сообщения и проникался любой фразой относительно финансовых рынков.

На моём подарочном счёте на тот момент оставалось около тридцати долларов. «Терять уже нечего, – подумал я, – можно пустить их в дело». Я открыл сделку на продажу валютной пары GBP/JPY, не выставив при этом ни стоп-лосс, ни тейк-профит уровни. Даже если бы я потерял эти деньги, я бы не расстроился, а о каких-то прибылях я тогда и не помышлял. Сделку на продажу я открыл под вечер и как ни в чём не бывало отправился спать. Наутро, открыв терминал, я увидел, что фунт стерлингов рухнул за ночь, а по открытой мной сделке на продажу GBP/JPY отобразилась прибыль в триста с небольшим долларов.

Моментально закрыв сделку, я на некоторое время закрыл глаза, чтобы проверить, не сплю ли до сих пор. Но, открыв их, я увидел, что сумма депозита не изменилась. Британская валюта рухнула против всех основных конкурентов, включая японскую иену. А я только что заработал почти триста долларов сверху своего маленького счёта, которые теперь могу снять и потратить. Три сотни долларов за ночь. В это было очень сложно поверить.

Я не стал писать своему интернет-коллеге об этом, так как понял, что он за эту ночь заработал себе на новую машину. Не стал писать ему и о том, что благодаря его торговой системе заработал и я и что эти деньги теперь могут стать хорошим подспорьем для моей самостоятельной торговли в будущем. Теперь я мог более профессионально начать заниматься трейдингом и разрабатывать свой, уникальный подход в рынке. И о том, что неделю спустя мне наконец-то пришёл мой сертификат из академии, где было написано, что теперь я опытный и образованный трейдер, я Александру тоже не написал.

В тот момент, проснувшись утром и увидев, как мой маленький счёт вырос в десять раз, я даже представить себе не мог, что мир находится на пороге мирового финансового кризиса 2008—2009 годов, вызванного коллапсом на рынке ипотечного кредитования США.

Глава 2. Первая работа

7

Лето 2008 года прошло в суете. Не то чтобы я был обречён на неизбежное и судьба при этом была предрешена, но в вуз всё-таки надо было поступать.

Говоря откровенно, к тому моменту перспектива эта скорее демотивировала, чем придавала дополнительных сил. Довольно неплохо сдав выпускные школьные экзамены, я подал документы в несколько популярных городских вузов, которые, как мне казалось, будут соответствовать уровню знаний. Но демотивация от перспективы пятилетнего просиживания в пыльных и душных аудиториях, траты времени на высшую математику, статистику и изучение базовых экономических принципов была сильна. Я был готов учиться тому, что мне было интересно. А максимализм подсказывал мне, что высшая математика, зазубривание русской классики и изучение истории, а также эконометрика, безусловно, были интересными темами в рамках направления «мировая экономика», на которое я тогда стремился, но для участника финансовых рынков, коим я себя тогда стал считать, это было лишним. К тому моменту у меня уже были определённые представления о влиянии экономических событий на курсы валют, и гораздо больше, чем теоретическое обучение, меня интересовала практическая сторона трейдинга на FOREX. А этому, как мне казалось, ни в одном институте не учили.

Побегав как угорелый по приёмным комиссиям нескольких вузов с копиями аттестата и прочей макулатурой, например дипломами об участии в различных олимпиадах, я в итоге выбрал для себя институт, который обещал сделать меня специалистом по мировой экономике всего за четыре с небольшим года.

Проходя по баллам на бюджетное отделение, я в итоге туда не попал. Был ли это знак судьбы или просто стечение обстоятельств, сказать быть трудно, но я хорошо запомнил то, что было сообщено моим родным в деканате в один из дней: «Ваше бюджетное место досталось студенту с юга страны. Если хотите, поступайте на платное».

Удивился ли я тогда? Нет, да и причины произошедшего были мне не важны. Важно было то, что на платное отделение поступить было можно и деньги за обучение требовались невеликие, но их при этом нужно было где-то раздобыть.

Вариант заработать их на своём торговом счёте был заманчивым, но малореалистичным, что было понятно сразу. Даже при помощи рыночных идей моего наставника, которым я мог следовать и тем самым зарабатывать, я вряд ли смог бы снова разогнать свой счёт в несколько раз. Один снаряд, как гласит пословица, дважды в одну воронку не падает.

Нужно было искать работу.

8

В пригороде, в часе езды от Санкт-Петербурга, где я тогда жил с семьёй, работы было немного, а мотаться каждый день в город я не хотел. Дорога в два часа туда-обратно отнимала бы силы, да и время, а время, как известно, деньги.

Изучив несколько вариантов работы на сайте местного городского интернет-провайдера, среди которых были как профессиональные, где требовалось образование и опыт, так и совершенно не подходящие, типа раздачи листовок на улице, я разуверился найти работу таким способом. Но в один из дней, читая местную газету, которую в городе выписывали многие, я по случайности наткнулся объявление на последней странице, которое гласило: «Книжный двор ищет мастера на машину-резак. Опыт не требуется. Зарплата достойная».

«Книжный двор – это явно что-то связанное с изданием книг», – подумал я. Звучало интересно и на первый взгляд довольно непыльно. Всё-таки делать книги казалось гораздо более увлекательным занятием, чем стоять весь день на улице с рекламной табличкой на шее. Тем более если они предлагали обучение, значит, вряд ли отсутствие у меня опыта в этом деле станет проблемой. Позвонив по указанному в объявлении номеру и пообщавшись с женщиной из отдела кадров, я узнал, что должность предполагает ни много ни мало изготовление книг, участвуя во всех этапах производства – от печати до сдачи тиража заказчику. Причём мой возраст и отсутствие у меня опыта их совершенно не смутили, потому что работа предполагалась хоть и официальная, но с поправкой на трудовое законодательство в части трудоустройства несовершеннолетних.

«Кто знает, – думал я тогда об этой работе, – какие книги я буду делать, с какими авторами общаться. Может быть, я смогу почерпнуть для себя что-то новое, ведь среди изданий наверняка будут книги по трейдингу или финансам, ведь они в больших количествах представлены в книжных магазинах». Но моё воодушевление исчезло уже после первой рабочей смены.

Суть работы мастера на машине-резаке заключалась в следующем. Уже отпечатанные книги (кто же доверит несовершеннолетнему без опыта процесс печати на огромных, высотой в три этажа, машинах, хоть при устройстве на работу и обещали полный цикл изготовления) привозили из печатного цеха в цех на брошюровку. Брошюровка происходила посредством довольно длинного аппарата, выполненного в виде конвейера, на котором страницы книги укладывалась в правильном порядке и передвигалась дальше к клеящему аппарату, где на сброшюрованные страницы наклеивалась мягкая обложка. Пока клей подсыхал, полученный тираж на тележке подвозился к резаку. Со скоростью обвала цен на финансовых рынках резчику, то есть мне, нужно было брать несколько экземпляров, класть их в машину, следя, чтобы они случайно не склеились обложками между собой. Резак с бешеной скоростью подавал их внутрь аппарата на ножи, обрезавшие книгу по трём сторонам. Этот процесс казался бесконечным, с небольшими перерывами на обед и на те моменты, когда новые книги ещё не успевали сброшюровать и подвезти к аппарату, за которым я стоял.

От постоянных наклонов к тележке за новой пачкой книг спина начинала ныть спустя полчаса, а с учётом лета и жары в цеху пот при этом лился ручьём. Помимо этого, из-под аппарата нужно было постоянно выгребать шваброй обрезки от книг, которые валились прямо на пол: если их вовремя не вычищать из-под днища резака шваброй, то машина могла начать сбоить. В итоге различных телодвижений у мастера на резаке было предостаточно, хоть и были они ограничены двумя квадратными метрами рабочего пространства.

Самой главной задачей было не лезть пальцами под ножи, не пытаться достать из-под них застрявшие книги и вообще никоим образом не прикасаться ни к чему, кроме кнопок включения и остановки. С другой стороны машины на приёмке уже обрезанных книг стояла моя коллега, которая в те или иные моменты давала команду «стоп», и я быстро нажимал на кнопку остановки, что давало возможность минуту-другую передохнуть. Чаще всего такое случалось, если ножи начинали криво обрезать брошюры, а брак в рамках тиража допускался в очень малых объёмах. В случае остановки я иногда подолгу ждал, когда придёт мастер, настроит ножи в резаке, чтобы мы с коллегой вновь могли начать свою работу.

С учётом моего возраста мне разрешалось работать неполный день, но, видя, как мои коллеги (в основном это были женщины) на смене выкладываются на полную, я не отлынивал и работал все восемь часов. График работы у меня чередовался: либо с 8 утра до 16 часов дня либо с 16 часов до 12 ночи.

Довольно быстро я понял, что почитать книги по биржам или инвестициям на этой работе мне не удастся. Вся продукция, которую печатали на заводе, была отнюдь не по финансовой теме. Чаще всего это были детективы или сборники стихов от местных поэтов, учебники по правилам дорожного движения, телефонные справочники, книги о кулинарии, способах посадки помидоров и о многих других темах, столь полезных простому человеку. Это не сильно расстраивало, но всё же я надеялся, что работа на книжном дворе будет приносить хоть что-то, помимо денег. И действительно, кое-что интересное в ней было.

Довольно скоро после начала работы я узнал, что многие из моих коллег оставались на книжном дворе после своей смены для того, чтобы подработать. Оказалось, что в вечернюю и ночную смену на производстве в больших объёмах печатались газеты, выходившие уже рано утром, и, как и в случае с книгами, отпечатанные газеты нужно было правильно сброшюровать, чтобы страницы были не перепутаны, уложить их на палеты и быть готовыми к тому, что в три часа ночи за тиражом приедет грузовик, который позже развезёт газеты по разным киоскам, магазинам и другим местам, где они распространялись. Рук не хватало, поэтому коллеги оставались на несколько часов в ночь – и для дополнительного заработка, и просто по своей инициативе, чтобы помочь производству.

Количество газет, которые печатались на книжном дворе, было невелико, и в основном это были местные издания. Но была одна газета, которая оказалась мне знакомой и в создании которой я захотел поучаствовать. Я договорился с начальницей цеха о том, что также буду иногда задерживаться, чтобы помочь моим коллегам. Об этом не должен был узнать никто, кроме коллег со смены, потому что из-за работы несовершеннолетнего сотрудника в ночное время могли бы возникнуть большие проблемы. Благо о том, что мне нет восемнадцати, знало очень небольшое количество человек, что дало мне возможность в ночь заниматься брошюровкой, а также чтением газеты под названием «Деловой Петербург».

Отпечатанная на дорогой розовой бумаге, газета и стилем, и содержанием походила на Financial Times, популярную среди финансистов и биржевиков в США. Точно как и в американской, особо ценимой на Уолл-стрит, в газете «Деловой Петербург» печаталась информация о бизнесе, экономике Петербурга, а также о ситуации на рынке нефти, золота и валют. Обзоры аналитиков и экономистов были полны уже знакомых мне терминов: перегретость рынка, коррекция, корреляция, фундаментальная картина, – это были не чужие для меня слова, которые выстраивались в понятную картину того, что происходило в то время на мировых биржах.

«Вот было бы здорово, – думал я, аккуратно перелистывая страницы газеты, только что отпечатанной, оставляющей на пальцах следы от краски, – если бы и я в будущем давал комментарии о том, что происходит на финансовых рынках». Я представлял, как журналисты звонят или пишут мне с просьбой объяснить происходящее на международном валютном рынке, а я в свою очередь, уже опытный и знающий аналитик, подробно рассказываю им о причинах. А утром, когда газета оказывалась на столах у бизнесменов, банкиров и инвесторов, они могли бы получить точную и эффективную информацию от эксперта, коим я надеялся однажды стать.

Но пока это были лишь мечты.

9

Часть дня я проводил за работой на книжном дворе, а остаток свободного времени – непременно за компьютером, будучи погружён в ситуацию на биржах.

Мой интернет-наставник продолжал регулярно выходить на связь, и в один из дней я получил от него следующее сообщение.

«Ты уже ведёшь дневник трейдера?» – гласил его текст.

«Нет, а надо?» – ответил я.

«Так, подожди, ты прочитал „Воспоминания биржевого спекулянта“, как я тебе советовал?»

Книгу я прочитал. Она показалась мне скучной и не такой потрясающей, какой мне описывал её мой коллега. Несмотря на то что, по его словам, он взял для своей торговой системы многое из подходов Джесси Ливермора, легендарного трейдера первой половины двадцатого века, о котором и была написана эта книга, ничего конкретного для себя я не смог из неё почерпнуть. Мне показалось, что весь подход Ливермора сводился к тому, что ему казалось или он чувствовал, что вот-вот может что-то произойти, и всегда оказывался прав, вовремя продавая или покупая акции. То, что я знал тогда о торговой системе, а вернее, то, что мне рассказал о ней мой коллега, к тому моменту превратившийся в моего наставника, указывало на необходимость создания автоматизированного подхода на основе технического анализа, тогда как ощущения, чувства и эмоции были под запретом – это называлось интуитивной торговлей, и о таком подходе на сайтах и форумах, посвящённых трейдингу, отзывались как о бесполезном, убыточном и бесперспективном. Нужна была торговая система.

Я сказал Александру, что книгу я прочитал, и она мне в целом понравилась, не вдаваясь в детали своих мыслей по итогу прочтения. Он акцентировал моё внимание на важности «дневника трейдера», ведение которого описывалось в книге. На мой вопрос, что такое «дневник» и как его нужно вести, мой наставник подробно расписал, что это – важный инструмент в трейдинге, а выглядеть он может как угодно. Это мог быть блокнот или тетрадь, куда я должен буду записывать все планируемые и совершаемые сделки, подробно писать о причинах, побудивших меня к их совершению, а также о том, как я буду действовать в той или иной ситуации, если цена пойдёт в мою сторону или против меня. По итогу ведения дневника, по словам моего наставника, я должен буду регулярно возвращаться к написанному, анализировать свою торговлю и искать закономерности в совершении сделок, которые смогу заложить в свою систему. Всё это я должен был видеть в своём дневнике и черпать из него необходимую для системной торговли информацию.

Честно говоря, на тот момент я не до конца понимал, как из написанного смогу сформировать систему, но, доверившись опыту коллеги, завёл себе такой дневник. Если я хотел совершить сделку, то для начала писал в дневник уровень входа по валютной паре, направление сделки и те факторы, которые позволили мне сделать вывод о росте или падении цены. Но сколько бы я ни искал возможности, ни перебирал инструменты анализа, ничего даже отдалённо напоминающего систему в моих записях не проявлялось.

Я продолжал использовать в качестве основы анализа и поиска точек входа известные мне инструменты, в первую очередь индикатор RSI. Но получалось очень неоднозначно: иногда после сигнала «дивергенции» или «конвергенции» цена разворачивалась и я точно определял направление движения цены, а иногда цена не слушалась сигналов индикатора и двигалась в каком-то своём направлении. Блуждая по сайтам и читая статьи и сообщения на трейдерских форумах, я узнал, что стандартные параметры индикатора должны быть оптимизированы для рынка и актива и что многие трейдеры подбирали показатели для себя. Этот подход мне уже был знаком, и я решил, что в этом кроется проблематика неидеальной работы индикаторов. Нужно было определить подходящие для себя настройки.