bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 4

Я не стала говорить, что знала о его занятиях боксом. Хотела услышать это от него. Кирилл заговорил дальше.

– Я занимаюсь боксом, профессионально. Тренер говорит, что я неплох. Скоро будут отборочные на всероссийский чемпионат. Отец знает, как я хочу попасть туда, поэтому, скорее всего, использует этот повод, чтобы лишить меня такой возможности.

Грустно было слышать, что у него такие отношения с отцом. Я невольно сравнила Володина-старшего со своим папой. Он никогда не стал бы поступать подобным образом.

Кирилл больше ничего не говорил, сосредоточившись на дороге. Решив, что разговор исчерпан, я отвернулась к окну.

Мимо проносился город, который уже покрылся снегом. Я наблюдала, как элитные высотки и бизнес-центры постепенно сменяются на старенькие девятиэтажки и хрущёвки.

В тепле и уюте салона автомобиля шок и адреналин отступили. На смену им пришла боль, разбитая губа набухла и ныла, в висках дико пульсировало, а сердце предательски стучало. Мне бы очень хотелось, чтобы мама сегодня была дома, – я не готова была остаться одна.

Спустя ещё двадцать минут машина Кирилла въехала в мой двор. Она смотрелась одиноко и нелепо среди этого унылого пейзажа.

Если кто-то из соседей увидит, как я выхожу вечером из машины, тем более из такой дорогой, то поползут очень неприятные слухи.

– Какой у тебя подъезд?

– Кирилл, ты бы не мог остановить здесь? – Я не стала объяснять почему. – Спасибо тебе большое за то, что подвёз. И за то, что спас меня от тех парней.

Он остановил машину, ничего не спрашивая.

– Пока.

Я открыла дверцу автомобиля, и комфортное тепло салона сменилось колючим морозом. Я как можно быстрее пошла к своему подъезду, решив не оборачиваться и не проверять, уехал ли Кирилл.

Снег приятно похрустывал под ногами. Может, всё же поставить в этом году ёлку? Или хотя бы повесить гирлянды. Думаю, мама будет не против.

Сняв с плеча рюкзак, я начала нащупывать ключи. Пришлось изрядно потрудиться – поиски осложняли тетради и учебники, а ещё куча ненужной мелочёвки. Конечно же, они отыскались на самом дне.

– Значит, шестой.

Я ойкнула и от неожиданности выронила ключи.

– Чёрт! Что? Ты о чём?! – За моей спиной стоял Кирилл, а я даже не слышала, как он подошёл. И сейчас почему-то ужасно злилась из-за того, что он не уехал.

– Подъезд шестой, – невозмутимо ответил он, словно пытался объяснить что-то ребёнку. – Твои окна выходят на эту сторону?

Я кивнула и не задумываясь показала на три крайних окна.

– Вот эти. На пятом этаже.

– Они не горят…

Я не поняла, было это вопросом или утверждением, но решила уточнить:

– Дома никого нет. Мама до утра на смене.

– А отец?

– Его нет… – Мой голос дрогнул.

Кирилл понял, что затронул болезненную тему, и даже если ему было интересно, он больше ничего не спросил и поспешил перевести разговор.

– Твоя губа выглядит совсем плохо. Болит?

– Да, – честно призналась я.

– Можно? – Он медленно протянул руку, ожидая моего согласия.

Я же как будто онемела. Сердце ускорило ритм, я вздохнула и кивнула.

Его пальцы скользнули по моему лицу. Второй раз за вечер.

Несмотря на то что на улице было холодно, кожа в тех местах, где он её касался, начинала гореть.

– Надо промыть и приложить лёд. Где твои ключи?

– Что?

Он отнял руку от моего лица, и я словно очнулась от гипноза, хотя сердце продолжало стучать как ненормальное.

Блин, ключи, точно! Я подняла их с земли.

Кирилл всё так же стоял рядом, даже не думая уходить. Похоже, он вознамерился пойти ко мне домой.

Я приложила ключ к домофону, открывая подъезд. И действительно, Кирилл зашёл следом. На пятый этаж мы поднимались в тишине. Единственным звуком, сопровождающим нас, был скрип наших шагов. Последняя ступенька, и мы на месте.

Кирилл остановился посреди лестничной площадки, осматривая четыре абсолютно одинаковые двери. Было видно, что он чувствует себя не совсем уютно. Но с другой стороны, его никто не просил подниматься со мной.

Я отперла дверь ключом.

– У нас немного тесновато, надеюсь, тебя это не смутит. Проходи. Будешь чай? И можешь не разуваться.

Мы вошли в квартиру. Несмотря на мои слова, Кирилл снял свои безумно дорогие кроссовки. Наверное, сейчас это самая дорогая вещь у нас в квартире.

– Где аптечка?

– На кухне.

Кирилл по-хозяйски прошёл в комнату и стал выдвигать ящики. Я зашла следом. Приготовив всё необходимое, Кирилл жестом указал на кухонный уголок.

– Садись.

– Я могу сама…

Он не дал мне закончить – потянул за руку и слегка подтолкнул в сторону диванчика. Я совсем не изящно на него плюхнулась и стала заворожённо наблюдать за ловкими движениями его рук. Вот он открутил крышку перекиси, поднёс ватный диск и опрокинул баночку. Вот его рука снова приблизилась к моему лицу, аккуратно прижимая влажный диск к ранке. На несколько долгих секунд он замер и окинул меня взглядом с головы до ног. Скорее всего, он пытался понять, есть ли ещё повреждения, но я почувствовала себя неуютно. В кухне вдруг стало нестерпимо жарко.

Видимо, перекись всё же добралась до царапины, ранку начало щипать, и я слегка вздрогнула.

– Прости, – голос Кирилла звучал глухо, – если как следует не промыть, то будет только хуже.

Он приложил к губе свежую ватку – я снова вздрогнула.

Кирилл опустил взгляд на мои губы и осторожно убрал ватный диск. Он подался вперёд, его лицо, его губы оказались всего в паре миллиметров от моих, и я снова почувствовала тепло, которое исходило от его тела. У меня начали дрожать колени, дыхание перехватило, а сердце забилось быстрее. Он почувствовал это – я видела по его расширившимся зрачкам, – и мне показалось, что он испытывал то же самое. На одно короткое мгновение мне почудилось, что сейчас он поцелует меня, но вместо этого я ощутила, как мою губу холодит ветерок. Он начал дуть на неё, чтобы меньше щипало.

Мои ресницы задрожали, когда я подняла на него глаза. Поймав мой взгляд, он как будто только сейчас понял, что делает. Кирилл резко отстранился и отступил назад. Развернувшись, он бросил через плечо:

– Дальше сама справишься.

Я растерянно заморгала. Что это было?

Хлопнула входная дверь – он ушёл, даже не попрощавшись.

Мне потребовалась пара мгновений, чтобы прийти в себя, прежде чем я смогла встать, закрыть входную дверь на замок и добраться до своей комнаты.

Не знаю зачем, но я подошла к окну и, слегка отодвинув занавески, выглянула во двор.

Кирилл стоял, упёршись лбом в дверцу машины. Неожиданно он обернулся, и я поспешила спрятаться, но занавески предательски колыхнулись. Я снова осторожно выглянула. Кирилл бросил последний взгляд на мои окна и исчез в салоне своего дорогущего автомобиля. Мигнули фары, освещая наш маленький унылый дворик, и машина рванула вперед, унося его к привычной жизни.

Где-то на задворках сознания я услышала рингтон своего мобильника.

Телефон нашёлся в районе кровати. Это была Настя.

– Алло…

– Ну наконец-то! Яра, ты где пропала? Я уже собралась звонить в полицию или, что ещё хуже, твоей маме! Я тебе звонила уже раз сто!

Поток претензий продолжился, но я всё ещё не отошла от стычки с Кириллом, поэтому даже не осознавала, что говорит Настя. Видимо, до подруги дошло, что что-то не так. Её тон изменился и стал встревоженным.

– Яр, я же не серьёзно, я просто очень переживала. С тобой всё хорошо? Ты дома? Хочешь, я приеду?

– Нет, не стоит. Всё хорошо. – Мне не хотелось рассказывать о том, что произошло, а о том, кто мне помог, – тем более. Да, я бы получила приз в номинации «Худшая подруга года». – Просто был сложный день, собрание самоуправления. Ну, ты понимаешь.

– Да, я слышала, что сделала эта овца Карина.

В этой школе хоть что-то может произойти, чтобы об этом не знали все подряд через пять минут?

– Пустяки!

– Ни фига не пустяки. Она просто завидует тебе – вот и бесится.

Нервный смех всё же вырвался, давая выход эмоциям, скопившимся за этот вечер.

– Яр, ты чего?

– Карина. Завидует. Мне, – выдавила я. – Чему? Нет, не отвечай. Даже не хочу знать. Не обижайся, Насть, но я правда устала. Поговорим в школе?

– Конечно. Буду ждать у станции, как обычно.

Попрощавшись с подругой, я умылась, взяла из холодильника лёд и улеглась на кровать, прикладывая холод к разбитой губе. Надеюсь, завтра раны уже не будет видно.

Мысли сами собой вернулись к Кириллу.

Он совсем не такой ужасный, как о нём говорят. Мне он показался очень милым. Интересно, как он теперь будет вести себя со мной в школе? Мы же уже знакомы, может, сможем дружить?

Эта мысль вызвала приятное возбуждение. Если я буду дружить с Кириллом, возможно, я смогу общаться и с Димой.

Но стоило мне подумать о Диме, как перед глазами всплыли губы Кирилла. Как он наклонился ко мне, лишая воздуха…

Нет! Мне пришлось встряхнуть головой, прогоняя воспоминания. Всё! Нужно поспать, и глупые фантазии пройдут.

Утром лучше не стало – мысли по-прежнему путались и постоянно возвращались ко вчерашнему вечеру.

Мне всё же стоило нормально поблагодарить Кирилла – он ведь был не обязан всё это делать. Он просто переживал за меня, а я себе уже напридумывала. Да, решено: перед уроками подойду к нему и ещё раз скажу спасибо.

Настя ждала меня на станции. В руках у неё было два стаканчика нашего любимого горячего шоколада с маршмеллоу. Увидев её, я улыбнулась, а она протянула мне напиток.

– Привет, держи… о-о-о… – Её внимание привлекло моё лицо, а точнее губа, которая хоть и выглядела лучше, чем вчера, но всё равно была слегка распухшей. Хорошо хоть, тональник скрыл синяки. – Что с тобой случилось?

– Ничего особенного, – попыталась отмахнуться я, с наслаждением отпивая горячий шоколад.

– У тебя губа разбита. Это Карина?

– Что?

– Это Карина тебя ударила? Если это она, я вырву все крашеные волосы с её тупой головёшки.

Меня всегда удивляло то, как Настя была готова заступаться за меня. Даже не знаю, чем я заслужила такого прекрасного друга.

– Это не Карина.

– Тогда кто?

Мне так не хотелось рассказывать, но вечно скрывать что-то от Насти я не могла.

– Не знаю, какие-то уроды в сквере пристали. Я решила срезать вечером до метро, а там они. Хорошо, что их спугнули.

– Спугнули? Кто?

– Не знаю, какой-то прохожий, я его не рассмотрела. – Всё же пусть Кирилл будет моей тайной. Мне показалось, что он хотел бы остаться неизвестным.

– С ума сойти! Нет! Надо заявить на них в полицию! И вообще, где была твоя башка, когда ты решила по темноте прогуляться через этот парк?

Я лишь пожала плечами.

Мы приложили свои ключ-карты к турникету, заходя на территорию «Новых горизонтов».

Кирилла и Диму я заметила сразу. Они стояли сбоку от входа, что-то обсуждая. Кирилл как-то мало включался в беседу, бесцельно пиная снег под ногами.

Ладно, сейчас или никогда.

– Насть, подожди, я быстро. – И не давая себе возможности передумать, я направилась в сторону парней.

Они заметили меня сразу, ещё издалека. Дима выглядел слегка удивлённым, а Кирилл… Кирилл оставался всё таким же безразличным. Он поднял глаза лишь на мгновение и тут же снова вернул их к своим ботинкам.

Все взгляды в школьном дворе были прикованы ко мне. Ещё бы, я бодро топала в направлении двух самых обсуждаемых парней – первого красавчика «Горизонтов» и местного хулигана, с которым предпочитали не связываться даже учителя.

– Эм… Привет? – с лёгким изумлением произнёс Дима, когда я остановилась перед ними.

– Привет. – Мне нужна была пара мгновений, чтоб выдохнуть и быстро протараторить заготовленный заранее текст. – Кирилл, хотела ещё раз поблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделал. Спасибо, правда!

Прошло несколько нереально долгих мгновений, а Кирилл молчал, вообще никак на меня не реагируя, словно я пустое место. Молчание прервал Дима:

– Кирилл, ты знаешь её? О чём она говорит?

Володин наконец-то решил оторваться от своего безумно интересного занятия и взглянуть на друга.

– Понятия не имею, кто это. – Он продолжал меня игнорировать и делать вид, что мы не знакомы.

Со всех сторон послышались смешки и мерзкий шёпот.

– Стрелецкая решила закадрить Володина?.. Или сразу обоих… Совсем отчаялась, по ходу… Сама уже на парней бросается… На богатеньких потянуло…

Вот дура! С чего я решила, что ему нужна моя благодарность?

Глаза начало предательски щипать.

Ну уж нет, я не доставлю им такую радость!

Мне пришлось вбежать в школу, чтобы не расплакаться прямо на школьном дворе.

– Яра, подожди! Да постой же ты! – Настя догнала меня в районе женского туалета и по-хозяйски затянула внутрь. – Что случилось? Объяснишь?

Всё же моя воля дала слабину, и я заплакала, уткнувшись носом в Настино плечо.

– Эй, ну ты чего? – Она погладила меня по спине, пытаясь успокоить.

– Я дура, полная дура!

– Это не так, и ты это знаешь. Хотя поступок был странный и сомнительный. Кто вообще в здравом уме и по собственному желанию заговорит с Володиным? Он же псих!

– Нет, это не так! – машинально вырвалось у меня.

– Ты его защищаешь? Уверена, что тебе вчера разбили только губу? Может, ещё и головой приложили?

Я улыбнулась и обняла Настю.

– Спасибо, что ты у меня есть! Я должна говорить тебе это почаще.

– Конечно, должна. – улыбнулась Настя. – Ну всё, хватит тут прятаться. Если опоздаем на английский, Игорь Анатольевич до конца четверти будет нам это припоминать.

Мы вышли, вливаясь в поток старшеклассников. Мой дурацкий поступок всё ещё был темой этого утра. Ученики пялились и перешёптывались за спиной, но меня это уже не задевало.

– Ну что, как пообщалась с ребятами? – Перед нами возникла Карина и заговорила елейным голосом, который всё равно сочился ядом. – Знаешь, не расстраивайся, тут даже нет твоей вины. Просто ты пустое место, вот и всё. Смирись с этим.

Видимо, вчера меня всё же стукнули по голове, ну или этим утром меня уже всё капитально достало, но сдерживаться больше не входило в мои планы. Я увидела, как Настя открыла рот, готовая осадить эту напыщенную девицу, поэтому поспешила сказать:

– Знаешь, это даже приятно – быть пустым местом для таких поверхностных пустышек. Ты можешь сколько угодно говорить, что лучше меня. Но факт остаётся фактом: без денег своего отца ты ничто.

В коридоре воцарилась тишина. Второй раз за утро я стала центром внимания учеников «Новых горизонтов». Все ждали, что мне ответит королева школы. А Карина продолжала молчать и прожигать меня взглядом.

– Да ты… Ты ещё пожалеешь! – Она почти выплюнула это мне в лицо и, толкнув плечом, направилась в класс.

– Подруга, это было круто! – тут же отозвалась Настя. – Я давно ждала, когда ты наконец-то ответишь ей!

Ближайшие к нам ученики продолжали пялиться, но во многих взглядах уже читалось… уважение?

За окном распахнулись ворота школьного двора.

– Ого, это что – президент? – глупо пошутил Максим, подходя к нам. – Для кого тут так стараются?

Дело в том, что на территорию школы не пропускали никакие автомобили. Ни учителей, ни родителей, ни даже директора, поэтому всех так поразил вид чёрной «ауди», въезжающей во двор.

К окну подошли и девочки из самоуправления.

– Бери выше, – сказала Марина. – Это Володин-старший.

Отец Кирилла? Ах да, точно! Его же сегодня вызвал директор. Перед глазами сразу возникла сцена из машины, когда Кирилл рассказывал, что после этого визита его могут лишить бокса. Похоже, единственного, что приносит ему удовольствие. Взгляд сам нашёл Кирилла – они с Димой стояли во дворе.

Машина подъехала к самому крыльцу, и из неё выбрался не то водитель, не то охранник – человек внушительных размеров. Он открыл заднюю дверь, из которой вышел статный мужчина. На вид ему было около сорока пяти лет. Седина слегка посеребрила его виски. Он был гладко выбрит, и именно от него Кирилл унаследовал скулы и волевой подбородок. Володин подошёл к парням. О чём они говорили, слышно не было, но буквально через мгновение мужчина протянул руку Диме, и тот её тут же пожал. На сына старший Володин даже не взглянул – вот и ещё одна общая черта – и сразу направился в здание. Кирилл расправил плечи и гордо зашёл за ним.

Раздался звонок.

– Ой, мы побежали, у нас литература. А последний урок общий с вами, физра. Как раз можем начать украшать школу, – бросила Виталина, убегая.

Как только мы сели за свою парту, в класс зашёл Игорь Анатольевич, наш учитель английского. Настя тут же стала строить ему глазки.

– Настя, ты же говорила, что тебе нравится твой репетитор по английскому, а не учитель! – шёпотом начала я.

– Похоже, у меня слабость к англичанам за тридцать.

Мы тихонько захихикали, за что сразу же были удостоены неодобрительного взгляда учителя.

Игорь Анатольевич едва успел написать тему урока на доске, как ожил громкоговоритель внутренней связи и изрёк слегка шипящим голосом:

– Ярослава Стрелецкая, зайдите в кабинет директора. Ярослава Стрелецкая, зайдите в кабинет директора! – Громкоговоритель булькнул и замолк.

– Ярослава, ты всё слышала? – подытожил Игорь Анатольевич. – Ступай.

Казалось, стул нереально громко скрипнул подо мной, пока я вставала в тишине класса.

Да что это за день-то такой? Зачем я понадобилась директору? Может, мы его всё же достали и он решил отменить зимний бал?

Дорога до кабинета Геннадия Борисовича заняла не больше трёх минут. Робко постучав, я зашла в приёмную.

– А, Ярославочка, заходи, заходи, – заулыбалась Татьяна Викторовна, школьный секретарь.

Она была весьма дородной женщиной, но при этом достаточно проворной. В одежде Татьяна Викторовна предпочитала принты с жуткими розами. Вот и сейчас она сидела в ядовито-малиновом свитере, расшитом красными цветами.

– Секундочку, я сообщу о тебе.

Она постучала в директорскую дверь, которая находилась чуть дальше в приёмной:

– Геннадий Борисович, тут Стрелецкая пришла.

– Пусть заходит, – послышался из-за двери голос Крота.

Я шагнул в кабинет… и замерла.

За столом, помимо директора, сидели отец Кирилла и, собственно, сам Кирилл.

Теперь я точно перестала понимать, зачем здесь нахожусь. Неужели Володин-старший узнал о происшествии в парке? От меня он точно ничего не услышит, пусть Кирилл и повёл себя утром как натуральный козёл.

– Ярослава, проходи, присаживайся. – Геннадий Борисович указал рукой на свободный стул напротив старшего Володина.

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

В кабинете стояла неуютная тишина. Отец Кирилла окинул меня тяжёлым взглядом, от которого захотелось сползти под стол.

– И долго мы будем так сидеть? Я теряю время. – У отца Кирилла была отрывистая манера речи.

– Ну конечно, это же всего лишь касается твоего сына! – тут же отозвался Кирилл.

– Не дерзи!

Было видно, что Геннадию Петровичу неудобно наблюдать за перепалкой этих двоих.

– Приношу извинения, Феликс Викторович, у нас новый замдиректора, он ещё плохо ориентируется в школе. Будет с минуты на минуту.

Тут же отворилась дверь, и вошёл…

Нет! Не может быть!

В дверь вошёл тот самый дедушка, который вчера спрашивал у меня дорогу в «Горизонты». Только сейчас он выглядел немного иначе – более презентабельно. Его абсолютно седые волосы и аккуратная борода были идеально уложены. Он был одет в тёмно-вишнёвый костюм-тройку в мелкую клетку.

– Простите, задержался. Николай Мирликович. – Он протянул руку отцу Кирилла, и тот нехотя её пожал.

– Что ж, надеюсь, хоть вы расскажете, чего мы здесь ждём такой компанией. И чем в этот раз отличился мой сын, раз уж я тут трачу своё время.

– Да-да, конечно, Феликс Викторович, время – оно так ценно, я уж точно знаю, поверьте. – Слегка надменный тон Володина совсем не смущал нового зама. – Так уж вышло, что вчера в школе произошёл некий инцидент.

– Кирилл снова кому-то врезал? Есть жалоба от родителей? – Володин разговаривал так, словно его сына не было в кабинете вместе с нами.

Мне захотелось украдкой взглянуть на Кирилла. Я знала его совсем недолго, но он был абсолютно не похож на моего вчерашнего защитника. Казалось, из него ушла вся жизнь, он безучастно сидел с низко опущенной головой и рассматривал узор на паркете.

– К сожалению, – продолжил Николай Мирликович, – вчера Кирилл действительно повёл себя несколько агрессивно по отношению к ученику десятого класса.

– Это всё твои глупые занятия боксом! Ничего, кроме этого, не интересует, ещё и руки решил распускать на всех подряд! Я тебя уже предупреждал…

– Однако, – продолжил заместитель директора, перебив мужчину, – как выяснилось чуть позже, этот десятиклассник регулярно издевался над младшими школьниками из числа стипендиатов. Кирилл заступился за пятиклашку, хоть и в своеобразной манере, но всё же.

Ого! Ничего себе! Почему он сразу не сказал? Почему поощряет других думать о себе плохо?

Кирилл замер. Не знаю, заметили ли остальные, но его плечи напряглись, выдавая внутреннее волнение.

Директор не вступал в разговор, оставаясь лишь куратором этой беседы. А я всё ещё не понимала, зачем присутствую при этом разговоре.

– Как я уже сказал, он защитил мальчика, а это хороший поступок.

– Мне что, его теперь похвалить за то, что он машет кулаками? – едко усмехнулся Феликс Викторович.

– Да, не мешало бы. – Все присутствующие, включая меня, опешили от того, как Николай Мирликович отвечает Володину-старшему. – Но, так как факт драки есть, наказание всё же должно быть. И тут мы перейдём непосредственно к тому, зачем мы здесь собрались.

– Наконец-то! – наигранно усталым тоном произнёс Феликс Викторович.

– Кириллу необходимо положительное влияние. А ещё социализация в школьной жизни. Да и некоторые предметы подтянуть не помешало бы. Поэтому я предложил, а Геннадий Борисович поддержал, – директор кивнул в знак согласия, – что Ярослава для этого прекрасный кандидат.

– Что? – Я опешила.

Какой кандидат? Для чего, зачем?

Даже Кирилл поднял голову и впервые внимательно посмотрел на Николая Мирликовича.

Откуда он вообще взялся? Должность заместителя по воспитательной работе пустовала давно – ведь никто не хотел такой головной боли с крошечной зарплатой.

– Да, Ярослава. Ты, как претендент на золотую медаль и президент школьного самоуправления, возьмёшь на себя шефство над Кириллом, поможешь ему влиться в школьную жизнь. Вы как раз готовитесь сейчас к Новому году, Кирилл поможет тебе с украшениями и организацией бала.

– Нет, – одновременно с Кириллом произнесли мы.

– Я не буду принимать участие в клоунаде с этой ботаншей.

Ауч, а вот сейчас и правда было обидно. Я понимала, что не выгляжу как мечта парней, и утром Кирилл чётко дал мне это понять, но всё равно было неприятно.

– А у тебя нет выбора, сын, – с нажимом произнёс Володин-старший. – Поэтому выбирай: либо это, либо прощай, бокс. И если у вас всё, – это он уже обращался к администрации, – то я поехал. Был рад пообщаться.

От «искренности» этих слов аж затошнило.

Мужчина поднялся с места, и директор тут же подскочил следом.

– Конечно-конечно, я провожу вас, Феликс Викторович.

– До свидания, – попрощался отец Кирилла, и они с Кротом покинули кабинет.

– Ну, я тоже пойду. – Николай Мирликович широко улыбался.

Мы остались вдвоём.

– Странный он какой-то, – начал Кирилл.

– О! Так мы всё же, оказывается, разговариваем? А что случилось с твоим планом «понятия не имею кто это»? – Я передразнила его манеру.

– Прости.

– Ты серьёзно?

– Да. Просто так было надо, правда.

– Кирилл, ты себя слышишь? Что за бред ты несёшь? Знаешь, теперь я не хочу тебя знать. Это наказание – сплошная тупость! Я скажу директору, что ты нам помогал. Не переживай, ты свободен.

– Свободен… Если бы! Мой отец сто процентов будет проверять, все ли условия выполняются, так что я совсем не свободен.

– Значит, тебе не повезло, и это только твои проблемы. Я не собираюсь исполнять это дурацкое наказание. Почему какую-то фигню творишь ты, а расплачиваются другие?

Я резко встала и направилась к выходу. Через мгновение Кирилл догнал меня и перегородил путь.

– Яра, постой! Прости, я правда повёл себя как мудак. Больше не буду так делать.

– Больше и не надо, я не буду тебе помогать. Просто сделаем вид, что работаем вместе.

– Так нельзя, говорю же! Отец найдёт способ всё проверить. И если будут хоть какие-то сомнения, он точно не пустит на бокс.

– Я уже сказала: нет!

Моя рука уже легла на ручку двери, но тут сверху её накрыла широкая тёплая ладонь.

– Если не ради меня и моих унижений, то ради Димы.

Это имя прозвучало как контрастный душ.

– Ради Димы?

На страницу:
2 из 4