Ты – моё Настоящее Новогоднее Чудо!

Однако в последний раз, и Арон это точно помнил, не было никаких объяснений. Вариатор сразу же выдал ему рекомендацию. Так как ВБ был не просто сверхмощным искусственным интеллектом, а самой что ни на есть божественной сущностью, глюк либо какое-либо вмешательство в его работу – исключались от слова «совсем». А вот Категоризатор Межреальностной Памяти был хотя и сверхмощной, но всего лишь машиной. Машиной, из которой при соответствующем уровне доступа можно было удалить данные. И именно это, как вскоре выяснил Арон, и произошло. Кто-то весьма тщательно и одновременно филигранно подчистил базу данных КМП, удалив из неё все сведения о том, кто надоумил молодого короля Лотера на непрофильное, так сказать, использование «камня силы». В том же, что этот кто-то существовал, Тридцать Третий не сомневался.

Слишком резкий, слишком кардинальный и слишком необоснованно рискованный скачок произошёл в мировоззрении того, кто с молоком матери впитал заветы предков о том, что благословение бога света Нибе и богини Тьмы Лунгид пребудет с ним лишь до тех пор, пока оно будет расходоваться на защиту исконных территорий Нибелунгидского королевства. Что касается амбиций молодого короля обрести большее могущество и стать более значимой фигурой, чем были его предки, здесь Арону было всё понятно. Однако ему было непонятно, как мог якобы помешанный на могуществе Лотер собственноручно снять со своего пальца знак божественного благословения и заложить его в фундамент Академии Магии.

Чего он хотел этим добиться? На что надеялся? Что Нибе и Лунгид проникнутся его «жертвой», погладят по головке за хорошую идею и с радостью возьмут под свою опеку Академию? Наивный! Разумеется, этого не произошло. Более того, этим своим поступком он вызвал волну негодования среди жрецов, которые испокон веков не только являлись проводниками божественной воли и благодати Нибе и Лунгид, но и верой и правдой служили как королевскому роду, так и народу Нибелунгидии. К слову, оба ордена, и тёмный и светлый, весьма ответственно относились к своей божественной миссии. Нибелунгидское королевство не знало ни затяжных эпидемий, ни серьёзных стихийных бедствий, ни каких-либо проблем с неконтролируемой экспансией нежити.

Иными словами, у молодого короля не было насущной необходимости не только в резком увеличении количества магов, но и в собственной армии магов тоже.

Кто-то определенно вмешался! Ни секунды не сомневался лучший агент МСИА. И этот кто-то – кто-то из его коллег. Вот только кто? Вот уже месяц задавался данным вопросом Тридцать Третий, присматриваясь к возможным кандидатам на этот «пост».

Сиян, Кейт… во что же вы вляпались?! Ужаснулся Арон, поняв, что его затягивает в омут безвременья. С чем таким вы столкнулись? Неужели я где-то опростоволосился и неуловимый кукловод нашёл вас раньше, чем я его?

Очутившись в непроницаемо-черных глубинах омута, он сломя голову помчался на зов, улавливая его не ушами, а нутром, чувствуя всем своим существом.

Глава 5

Чтобы получить, по крайней мере, секундное облегчение, нужно ослабить натяжение нити. Напоминала себе Екатерина Алексеевна каждый, бесконечно повторяющийся раз, когда нестерпимое жжение в груди выдергивало её из блаженного омута небытия.

Острая и безжалостная боль, по мнению женщины, не просто наслаждалась её мучениями, но питалась ими, становясь с каждой секундой всё сильнее и нестерпимее.

– А иначе, зачем бы она снова и снова заставляла меня приходить в себя? – обреченно думала она.

– Возможно затем, чтобы дать мне время отыскать тебя? – неожиданно услышала она ответ на свой риторический вопрос. Озвученный, к слову, знакомым, ворочливо-снисходительным голосом.

– Ты-ыы?! Здесь?! – Екатерина Алексеевна так изумилась, увидев призрак Сияна, что даже о боли в груди сразу забыла. – Пожалуйста, скажи мне, что это, не то, что я думаю!? Скажи мне, что ты не призрак?! – с надеждой вопросила она.

– Разумеется, я не призрак! – снисходительно фыркнул зверёк.

– Уух! – выдохнула женщина. И поспешила.

– Призрак – это неприкаянная душа, – наставительно продолжал он. – А я пока ещё просто отлетевшая.

– Что-ооо?! – практически взвизгнула Екатерина Алексеевна. – Что значит, отлетевшая?!

Вместо ответа призрачный звёрек хмыкнул и изобразил передними лапками мотылька.

– Это я? Я – виновата? Я что-то сделала не так? – тут же обеспокоилась некромантка-недоучка.

– Не-не, – поспешил заверить Сиян. – Я сам.

– Са-ааам?! Ну полный песец! – на сей раз женщина уже не взвизгнула, а взревела. И откуда только силы взялись?! – Ты что с ума сошёл?! Хотя, стоп. Поорать на тебя по этому поводу в своё удовольствие я ещё успею. Пожалуйста, скажи мне, что прежде чем ты отправился вслед за мной, ты успел передать сообщение Регины Стефану?! – тоном, попробуй только скажи, что это не так, и я тебя в порошок сотру, потребовала ответа она.

– Ты! Ты наихудшая напарница из всех! Эгоистичная! Неблагодарная! И совсем меня не ценишь! – взвившись на задние лапы, неожиданно зло рявкнул зверёк.

От такого наезда Екатерина Алексеевна даже ресницами захлопала. А ведь напарник прав, она и в самом деле – неблагодарная и всегда его недооценивала.

– Сиян, ради этой информации Регина не пожалела своей жизни, – с извиняющимися нотками в голосе проговорила она. – Поэтому я разволновалась и не сообразила сразу, что кто-кто, а ты всегда знаешь, что делаешь!

– Ну если послать сигнал «SOS» прохвосту, который о нас вполне возможно уже и забыл – это «знать, что делать», то комплемент принимается, – самоиронично парировал уже не злящийся на напарницу Сиян.

Екатерина Алексеевна понимающе хмыкнула и открыла рот, чтобы в кои-то веки сказать своему напарнику что-то ободряющее. Однако вместо этого пронзительно закричала от невыносимой, словно кто-то прогнал через её мозг разряд в двести двадцать вольт, боли. Она не была уверена, но ей показалось, что и Сиян тоже кричал…

Последнее, что она помнила, прежде чем некая невидимая сила увлекла её в огненный разлом – это то, что пространство вокруг неё вдруг содрогнулось и завибрировало вместе с ней. Что свинцово-черная пустота перестала быть текучей и воздушной, как шёлковые простыни, и принялась сдавливать её со всех сторон. Ощущение было такое, словно она вдруг оказалась внутри стремительно уменьшающегося в диаметре громадного сверла. И стены его давили на неё с такой силой и скоростью, что она, даже не успев задохнуться, поняла что… уже раздавлена, раздробленна, растёрта в пыль…

Арон знал, что с Пустотой безвременья шутки плохи. Ибо время в ней не просто так не существовало. Оно в ней просто не выживало. Как не выживали в ней пространство, материя и энергия. Едва только что-то попадало в Пустоту, как это что-то тут же одновременно и словно бы размазывало в вечной бесконечности и будто бы сжимало в одну-единственную точку-мгновение. Какое-то время, разумеется, это что-то могло ещё существовать, но очень недолгое. Именно поэтому, несмотря на то, что у него было очень много вопросов к своим агентам, он не стал тратить время ни на приветствия, ни, тем более, на разговоры, а просто сразу телепортировал обоих из Пустоты.

Тридцать Третий городился тем, что он всегда и ко всему был готов. Поэтому при нём всегда был полный арсенал накопителей, а в его портаторе хранились все необходимые координаты и данные на случай экстракции, как его самого, так и любого из его агентов. Однако он никак не ожидал, что когда-либо кого-либо из его агентов занесёт в Пустоту безвременья…

– Эх, чего только не сделаешь ради спасения Вселенной, – сокрушенно проговорил Психопомп, убедившись, что при отправке агентов он полностью опустошил не только заряд портатора, но и десять из двенадцати накопителей. Не то, чтобы такой расход энергии его удивил. Любой сотрудник МСИА знает, что на то, чтобы преодолеть гравитационную сингулярность Пустоты необходимо затратить чертову прорву энергии. И всё же слабая надежда на чудо жила в нём, пока реальность её окончательно не добила. – Даже самолично подпишешься на выволочку от шефа! И это в лучшем случае! Особенно, если учесть, что я всё равно собирался всё рассказать Первому, – напомнил он себе и послал зашифрованный сигнал «SOS» со своими координатами.

– А в худшем… – чувствуя подступающее головокружение, пробормотал Арон. – Э-эээх! Не будем о плохом, – цокнув языком, криво усмехнулся Психопомп.

Глава 6

Перед мысленным взором Екатерины Алексеевны, стремительно уносясь в никуда, мелькали даже не лица или ландшафты, а целые миры и судьбы. Сотни, тысячи миров и судеб! И, тем не менее, она успевала рассмотреть и навсегда запомнить каждую мельчайшую деталь и подробность. Время, как будто бы остановилось для неё и одновременно… бесконечно ускорилось. Для хрупкого человеческого разума – это было слишком, и она в буквальном смысле на физическом уровне ощущала, как кипят и плавятся её мозги, как её душу наполняет пустота и как всё ближе и ближе подступает к ней безумие…

И вдруг она увидела её.

– София?

Екатерина Алексеевна и сама не поняла, как ей это удалось, но сводящее с ума бесконечное мельтешение миров перед её мысленным взором тут же прекратилось. Она стояла на пороге художественной студии своей внучки.

Девушка не видела её. Она увлеченно рисовала чей-то портрет. Нет. Не чей-то. Это был её портрет. Точнее, ещё не портрет, а всего лишь набросок.

– Прости меня бабушка, – вдруг, смахнув слезу, шмыгнула носом девушка.

– София, маленькая моя! Конечно, я тебя прощаю! – воскликнула Екатерина Алексеевна, попытавшись обнять внучку.

И не смогла. Между нею и девушкой словно бы была преграда из невидимой, но очень плотной плёнки. Настолько, по-видимому, плотной, что девушка её не только не почувствовала, но и не услышала.

– Ты не сможешь к ней прикоснуться. А она не может тебя ни видеть, ни слышать, – сообщил уже и так очевидное знакомый голос.

Екатерина Алексеевна резко обернулась на голос. Убедившись, что это тот, о ком она и подумала, радостно выдохнула.

– Сиян?! И ты здесь?!

– Как видишь, – хмыкнул зверёк.

– И почему мы здесь? – осторожно уточнила собеседница. – Не то, чтобы я была против… – тут же добавила она, покосившись на внучку. – Просто интересно…

Песец задумался на довольно долгое время, по-видимому, серьёзно взвешивая возможности.

– Точно не знаю, но похоже на то, что мы с тобой неприкаянные души, – сообщил, наконец, он.

– То есть, или мертвы, или в коме, или что-то в этом роде? И меня притянуло к Софии, потому что у меня с ней самая сильная связь?

– Угу, – подтвердил зверёк. – А меня притянуло с тобой, потому что я твой фамильяр.

– Или, – продолжала развивать свою мысль Екатерина Алексеевна. – Это новый уровень игры!

– Кейт, ну хватит уже! Достала ты со своей игрой! – застонал Сиян. И вдруг разозлился. – Не просто достала! Именно из-за того, что для тебя всё происходящее с нами – это игра, мы и оказались в подобной ситуации! Или ты думаешь, я не догадался, что ты не собиралась возвращаться?! Думаешь, я не чувствовал в каком настроении ты отправилась за грань?! Плевать ты хотела на меня, Марика, Стефана и вообще весь тот мир, всё, что тебе хотелось это поскорее расквитаться с миссией!

– Вот только, пожалуйста, не надо! Не надо валить с больной головы на здоровую! – возмущенно фыркнула «Кейт». – Я отправилась за грань, чтобы спасти Стефана и я его спасла! Ну или… по крайней мере, я надеюсь, что спасла! И Марика спасла. И мир я бы тоже спасла, если бы кто-то не прыгнул вслед за мной и не поломал мне все планы! Так что, если хочешь кого-то обвинить, посмотрись в зеркало! А я займусь тем, что постараюсь придумать, что же нам теперь делать!

В этот момент дверь студии постучали.

– Открыто! – пригласила войти того, кто был за дверью, София.

Дверь отворилась. И на пороге возник высокий смуглокожий молодой человек.

– Не помешаю?

– Конечно, нет! – улыбнулась девушка.

– Я подумал, что ты наверняка опять забудешь поесть и потому взял на себя смелость позаботиться об обеде, – сообщил мужчина, продемонстрировав огромный пакет.

– Да-аардьян? – округлила глаза Екатерина Алексеевна, многозначительно проводив взглядом молодого человека.

– Ну так, – хмыкнул Сиян. – Арон же тебе пообещал, что Ян позаботится о твоей внучке, вот – о ней и заботятся! Кормят и даже поют, – прокомментировал зверёк также и сок и кофе, которые дракон как раз извлёк из пакета.

– И целуют! – сварливо прокомментировала Екатерина Алексеевна.

– Ну во-первых, это всего лишь поцелуй в щечку. А во-вторых, тебе не всё равно? – фыркнул зверёк. – Для тебя же это только игра!

– Вообще-то это тебе должно быть не всё равно! – проворчала расстроенная поцелуем бабушка. – Насколько я помню, он тебе пообещал, что разыщет душу твоей Кейт! А он вместо этого моей внучке глазки строит.

Зверёк окинул внимательным взглядом смеющуюся пару. Этим двоим однозначно было хорошо вместе. Об этом говорили и открытые позы, и не сходящие с губ улыбки, и неспешная беседа ни о чём.

– Как по мне так они просто друзья, – хмыкнул песец и тут же съязвил. – Или твоей внучке без твоего разрешения не только женихов, но и друзей тоже иметь нельзя! Что же касается поисков души моей Кейт, то откуда ты знаешь, что он её не ищет? Не кажется ли тебе, что ты несколько торопишься с выводами, учитывая, что мы здесь всего несколько минут как?

Словно подслушав их спор, София вдруг поинтересовалась у своего гостя.

– Ян, а ты нашёл ту девушку, которая, когда ты подвозил её в больницу, потеряла в твоей машине одну из своих серег?

– Нет, девушку пока не нашёл, – кивнул с улыбкой Дардьян. – Но зато мне удалось получить копии историй болезни всех подходящих по возрасту пациенток, поступивших первого января в больницу. И теперь я планирую с методичностью маньяка выследить каждую из восемнадцати, – криво усмехнулся он.

– Слышала?! – покосившись на своего бывшего хозяина, победно выпятил грудь песец. – Ищет!

Екатерина Алексеевна кивнула, мол, слышала. И впервые задумалась, если это не игра, то что? Что с ней произошло? И что ей теперь делать?

– Надо же, как твоя прекрасная незнакомка тебя зацепила? – хохотнула София.

– Да нет, дело не в этом, – запротестовал Дардьян, сделав вид, что смутился. – Просто в серьге бриллиант в три карата. И работа явно старинная. Я бы и рад забить, но не могу я не вернуть владелице столь ценную, вполне возможно, фамильную вещь. Меня совесть замучает.

Дардьяну очень не нравилось лгать Софии. Но разве мог он сказать ей правду?

Правду, которая заключалась в том, что он разыскивает не девушку, а душу девушки, причём из другой реальности. Душу, которая, к тому же вполне могла вселиться в любое тело, в том числе и мужское. Вот и пришлось ему придумать историю, которая бы не только объяснила Софии его интерес к пациентам больницы, но и то, почему он не пытается приударить за ней самой.

– Конечно, не можешь, – продолжала насмехаться над мужчиной собеседница. – Девушка ведь хорошенькая! Ты сам сказал.

Дракон в очередной раз сделал вид, что смутился.

– Да, хорошенькая, – кивнул он. – Но даже, если бы она была дурнушкой или старушкой, хочешь верь, хочешь нет, я всё равно бы её искал, чтобы отдать столь ценную вещь!

Дардьян многое бы отдал, чтобы добавить также, что какой бы хорошенькой разыскиваемая девушка не была, она даже в подметки не годится Софии.

Но он не мог. Не имел права.

Потому что была ещё одна правда. Правда – о нём самом. О том, что никакой он не шведский студент по обмену, а ледяной дракон из одной из смежных реальностей. Правда, о том, что как бы ни дорога была ему София, он хочет вернуться домой. Хочет вернуться к родителям, друзьям, в привычный для него мир.

«Достаточно с неё и одного разбившего ей сердце лжеца, – самобичующе думал он. – Два подряд – это уже слишком!»

Молодой дракон был достаточно бесшабашен и авантюрен, чтобы не просто согласиться, но с энтузиазмом поддержать вмешательство Психопомпа в разум Сергея Максимовича Старцева и Юлиана Лундстрёма для того, чтобы подкорректировать им воспоминания.

Настоящий Юлиан Лундстрём просто начисто забыл о том, что когда-либо претендовал, и тем более, получал приглашение о стажировке в адвокатской конторе «Старцев».

Сергею Максимовичу же был внушен новый внешний образ его стажёра и то, что это большая удача, что в результате его случайной описки Юлиан Лундстрём приступил к своей стажировке с первого января, а не с десятого, как это изначально планировалось. Описки, само собой разумеется, никакой не было – это Арон внёс изменение по дате прибытия в письмо-приглашение. Что же касается самого стажёра, то ему осчастливленному возможностью – даже в голову не пришло, попросить у нового шефа отсрочку в связи с новогодними праздниками.

Изначально, идея – занять место шведского студента-стажера, оформленного в штат адвокатской конторы «Старцев» – показалась Дардьяну более чем приемлемой. Тем более, что настоящий Юлиан Лундстрём не только не пострадал, но и получил более выгодное для его дальнейшей карьеры предложение из Австралии.

Однако чем дальше, тем меньше дракону нравилось жить во лжи.

Но разве у него был выбор? Не стань он Юлианом Лундстрёмом – стажёром-юристом адвоката Сергея Максимовича Старцева, то ему даже и познакомиться с ним не удалось бы, не то, чтобы стать доверенным лицом.

То же самое касалось и отношений с Софией. Вряд ли бы их отношения стали дружескими и доверительными, явись Дардьян к девушке и сообщи об обещании, которое он дал её покойной бабушке.

При этом обязательно бы возник вопрос: «А откуда он знает её бабушку?» И ответь он на него честно, что, мол, они познакомились благодаря Психопомпу, работающему на Межреальностную Службу Искоренения Аберраций, и девушка бы его на порог больше не пустила. Другими словами, ему всё равно пришлось бы лгать и изворачиваться.

Проколоться достаточно неплохо владеющему ментальной магией дракону не грозило. До способностей Тридцать Третьего ему, конечно, было далеко, ни внушать, ни манипулировать сознанием он не умел. Однако с тем, чтобы подслушать мысли собеседника – у Дардьяна проблем не было. Что же касается знаний, которыми должен был бы обладать студент-юрист пятого курса, то здесь дракона выручал предоставленный Психопомпом доступ к ВБД (Вселенской Базе Данных). Стоило дракону мысленно озадачиться каким-нибудь вопросом, и ВБД в ту же секунду выдавала ему полную информацию по интересующей его теме.

Так что нет, страх быть выведенным на «чистую воду» Дардьяна не мучил. Мучила совесть. И чем дальше, тем больше беспокоило сердце, которое каждый раз при виде девушки то болезненно замирало, то принималось колотиться с такой силой, словно хотело выпрыгнуть из грудной клетки.

– А ты не хочешь поговорить с Сергеем Максимовичем? – между тем предложила дракону объект его сердечных терзаний. – Если уж его детективы смогли раздобыть компромат на такого ушлого и продуманного мерзавца, как мой бывший, то…

– Ты шутишь? – хохотнул дракон. – Представляю себе лицо шефа! И не только шефа, но и всех остальных! Нет, уж, спасибо, я сам отыщу свою девушку!

– Сам так сам, – легко согласилась София. Лицо девушки освещала безмятежная улыбка, однако, когда её собеседник назвал неизвестную девушку «своей», сердце её кольнуло. Нет, это не была ревность. Уверила она себя тут же. Просто грусть. Ей грустно из-за того, что её любовь оказалась обманом.

– Получается, что Арон и Дардьяна тоже кинул, – известил о сделанных им выводах Сиян.

– Почему ты так думаешь? – удивилась Екатерина Алексеевна. С её точки зрения, дракон брошенным на произвол судьбы ни разу не выглядел. Наоборот, как говорится в поговорке: «Наш пострел везде поспел!».

– Потому, что если бы этот прохвост не кинул Яна, ему не пришлось бы выслеживать всех реанимированных первого января пациентов…

– Реанимированных? – переспросила женщина. – Но разве Дардьян не сказал, «поступивших»?

– Кейт, ты меня удивляешь, – покровительственно фыркнул песец. – Ян и про серьги тоже сказал! Ну сама подумай, на кой демон, ему нужны были бы «поступившие»?

– Ты прав, – согласилась с доводами зверька «Кейт».

– Ага, прав! Причём опять и снова! – многозначительно-самодовольно отметил зверёк. Вслед за чем наставительно добавил: – Пора бы уже к этому привыкнуть и не сомневаться в моих словах!

– Я так понимаю, мы уже не о списке говорим? – догадалась Екатерина Алексеевна.

– Нет, не о списке, – подтвердил фамильяр. – А о том, что тебе пора бы уже понять, что никакая это не игра! И принять новую реальность как данность!

– И что это изменит? – недоуменно фыркнула женщина. – Мы сразу же перестанем быть призраками?

– Нет, – неохотно признал Сиян, – но…

– Кстати, насчёт того, что нам дальше делать, – перебив собеседника, продолжила Екатерина Алексеевна свою мысль. – Может мы здесь для того, чтобы помочь Дардьяну найти душу «Кейт» раз уж Психопомп и его кинул. К слову, а как именно он его кинул? Ты так и не объяснил.

– Нет, не объяснил. Потому что меня кое-кто перебил, – ворчливо подтвердил зверёк. – Арон пообещал Яну, что раздобудет для него копию отчёта Вестницы по душам, доставленным ею к Вратам.

– И таким образом, ему осталось бы лишь сделать перекрестный анализ списков, – понимающе кивнула бывшая бизнес-леди.

– Вот-вот, – кивнул Сиян. – А без этого списка, я вообще не понимаю, как Ян собирается понять, который из пациентов теперь Кейт? Если, конечно, Кейт ни оказалась настолько глупа, чтобы её упрятали в психушку! Но в этом случае, Ян бы её уже нашёл, – тут же сам себе возразил он.

– Иначе говоря, моя помощь, учитывая нашу с Кейт связь, будет ему очень кстати, – удовлетворенно констатировала Екатерина Алексеевна.

– Вашу с ней связь? Ты что, чувствуешь Кейт? – обрадовался Сиян. Уши его сами собой навострились, как у учуявшей запах дичи гончей.

– Прямо сейчас нет, – остудила напарница его пыл. – Но Кейт же меня как-то нашла. Так что, думаю, стоит попытаться. Знать бы, конечно, с чего начать пытаться…

Глава 7

Глава МСИА ещё никогда не был так зол. Он был настолько зол, что это почувствовала даже бесконечная, величественная и неизменно безразличная ко всему бездна. Наполняющая её безбрежная, бездонная и всесильная пустота всё же не выдержала, дрогнула и не просто расступилась, но шарахнулась прочь от злющего, как лишившийся всех своих сокровищ дракон, Психопомпа.

Еще немного, и он бы не успел. Вот этого он уже мерзавцу никогда не простит! О чём он только думал?! Придурок!

Вывалившись из портала и, наконец, оказавшись в безопасности Первый прерывисто выдохнул, сгрузил с плеч тяжелую ношу…

С трудом разлепил обмороженные глаза и взглянул на лежавшего у его ног сплошь покрытого толстой коркой льда лучшего друга, аура которого почти угасла. Прочитал согревающее заклинание, прислушался к рваному дыханию и, поняв, что дела ещё хуже, чем он думал, в очередной раз выругался. После чего достал из стола все имеющиеся амулеты и обложил ими умирающего.

Голова Тридцать Первого дёрнулась и он застонал.

– Эр-рмий… – выдохнул он. – Ты всё-таки пришёл! Спасибо…

– Итак, ты пришел в себя! – зло констатировал спаситель. Вслед за чем, наклонился и одним рывком усадил надсадно кашляющего Тридцать Первого, прислонив спиной к ближайшей стене. – Я сейчас задам тебе вопрос. Но прежде чем ты ответишь на него, учти: у тебя один шанс! У тебя всего один шанс – сохранить нашу дружбу! Настолько один, что я уже почти жалею, что спас тебя! Поэтому чётко и по существу, от начала и до конца! Я отдал тебя прямой приказ, так какого дьявола, Ар?!

Арон снова закашлялся и обессилено прислонился головой к стене. Резко исхудавший. Бледный настолько, что казался почти синим, если не зелёным. Уже насквозь мокрый, но всё ещё кое-где покрытый тающим льдом. При этом беднягу трусило так, словно его везли на телеге по колдобинам.

– Эр, я всё могу объяснить… – беспокойство, растерянность и даже виноватые интонации в голосе Тридцать Третьего в кои-то веки были неподдельными.

– ДА УЖ СДЕЛАЙ МИЛОСТЬ!!! – тон Первого сочился ядом.

– Понимаешь, я обнаружил, что кто-то подчистил Категоризатор Межреальностной Памяти!

– Знаю, – кивнул Первый.

– Знаешь?

– Я твой начальник, который ОЧЕНЬ хорошо тебя знает! Неужели ты думал, что я поверил тебе на слово?! Ты меня что, совсем за идиота держишь?! Или ты и мне тоже не доверяешь?! – последний вопрос был задан таким тоном, что Арону сразу стало понятно, что это и есть самый главный вопрос, беспокоящий его шефа и друга.

– Эр, я просто хотел…

– САМ ВО ВСЁМ И СО ВСЕМ РАЗОБРАТЬСЯ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ! ПОТОМУ ЧТО ТЫ ВСЁ ЗНАЕШЬ И УМЕЕШЬ И ТЕБЕ НИКТО БОЛЬШЕ НЕ НУЖЕН?! – в совершеннейшем бешенстве взревел глава МСИА.

Арон виновато вздохнул.