Нетвой

На пару часов забываюсь, жру мясо, подпеваю песням, орущим из колонки, поддерживаю разговоры всей толпы. Нас много, почти вся команда, а кто-то с девушками и женами. В общей сложности толпа почти сорок человек, и, казалось бы, отдыхай, Антошенька, да кайфуй, но вот ни хера.

Потому что парочки эти счастливые не бесят больше, как раньше, а какую-то тоску навевают. Хочется и самому закинуть на плечо малявку свою, в воду утащить под визг, прикрывать полотенцем ее, чтобы другие не пялились, кормить с рук, потому что горячее, чтобы она не обожглась. Смотрю на этих лбов здоровых, которые рядом с девчонками в ангелочков превращаются, и тоже хочу ангелочком таким же стать, но ей то ли дьявол нужен, то ли в принципе кто-то другой, кто зацепит ее так же, как и она меня.

– Антошка грустит, – звучит на ухо негромко, и к спине прижимается холодное и мокрое от воды тело. Лиза быстро обнимает меня, а потом садится рядом, заглядывая в глаза. Как эта мелкая всегда так четко эмоции считывает, я не знаю, но она могла бы быть хорошим психологом. – Лиска, – хватает подругу за руку и тянет к нам, – нужен план спасения Ковалева от грусти. Что будем делать?

– Предлагаю вколоть порцию любви, – улыбается Неженка, присаживаясь рядом. Цветник, елки-палки. – Ну чего ты, Антош?

– Совсем влюбился? – спрашивает Лиза грустно, смешно поглаживая меня по голове, как будто я ребенок маленький и это я ей до локтя еле достаю, а не она мне.

Киваю, смысл скрываться? На лице же все написано.

Лизка прижимается к одному плечу, Алиса к другому, и меня распирает от радости за друзей, какие у них замечательные половинки.

Нет, мне точно в дурку пора.

– Коваль, я ревную, – ржет Сава, обернувшись на нас. Колос поддакивает.

– Правильно делаете, – смеюсь в ответ, и девчонки хихикают. Они не ревнуют. И правильно делают.

– Нет, ну а она что, совсем-совсем к тебе никак? – спрашивает Колосова.

– Психует, когда я с ней на «ты», просит не подкатывать, сказала, что не нравлюсь ей на девять из десяти.

– Даже я так Тему не отшивала, – удивляется Лиза. – Что ей не так-то?

– Ну, судя по всему, ее не устраивает, что она старше меня. Трагедия пипец просто, как будто мне десять, – опять психую, потому что я проблемы вообще не вижу. Четыре года всего! – Короче, стена непробиваемая, и, походу, кругом построенная. Ни пробить, ни обойти, и перелезть не получается.

– Да поцелуй ее, и все! – говорит Лизка. – Зажми и поцелуй. Я вот в Тему втрескалась, когда он меня поцеловал. На спор с тобой, кстати, – хохочет, – так что давай теперь на спор со мной ты ее поцелуешь?

– Ой, Лиз, – включается Неженка, – не всем нравятся властные парни!

– Да что ты? – хихикает Лизка. Изо всех сил держусь, чтобы не ржать, потому что о чертятах Колоса от самого Колоса наслышан, просто Неженку смущать не хочется.

– Идите вы оба, – прищуривается, – спелись, посмотри на них! Я помочь хочу вообще-то. Вот когда Егор резко перестал внимание на меня обращать, я сразу поняла, что мне его не хватает. Так, может, и тебе так?

– Лис, это только на тебя действует, – говорит Лизка. – Говорю тебе, поцелуй, да и все. Даже если оттолкнет, что-то у нее екнет, если нравишься, ты увидишь.

Помощницы, блин. Прижми, не трогай, поцелуй, не обращай внимания. Супер.

– Коваль, а хочешь, мы вас в кладовке закроем? – поворачивается Сава.

– Она меня покусает, и я от змеиного яда умру, ага. Не надо, придумаю что-то. Спасибо, девчонки.

Встаю. Настроение к плинтусу свалилось, сам себя раздражаю и друзей бесить не хочу. Девчонки просят остаться, но смысла не вижу, только рожу кислую всем демонстрировать.

Еду к родителям. Отец дома, наверное, давно с ним не виделся, да и маме обещал заехать как-нибудь не на полчаса.

Нужно что-то делать с собой, иначе я завтра просру игру, а это уже крайняя стадия помешательства. Может, мама подскажет, как с ума не сойти, потому что у меня самого не получается.

Дома, как всегда, пахнет вкусненьким, и я, как будто не обожрался шашлыка полчаса назад, иду на самый вкусный запах в мире.

– Ма? – говорю негромко, чтобы не напугать. Мама радуется. Хоть кто-то радуется, когда я прихожу. Обнимает меня, в щеку целует.

– Привет, хороший мой. У тебя все в порядке?

Да, ма, отлично вообще. Влюбился впервые, хер знает теперь, что с этим делать.

– Порвал с Дашей. – Мама одобрительно кивает, соглашаясь с решением. – Влюбился в нашего тренера.

– Надеюсь, речь не про Виктора Павловича, – говорит отец, входя на кухню. – Здравствуй, сын.

– Нет, не о нем, – пожимаю отцу руку и улыбаюсь. Даже не представляю, что должно в жизни случиться, чтобы я перестал обращать внимание на красоток, и… нет, короче. – У нас тренер новая на земле, Ольга Сергеевна. Вот, все, втрескался по уши. Спать не могу, а она только отталкивает.

– Красивая? – спрашивает мама с улыбкой. Романтичная душа.

– Очень. – И сам как идиот улыбаюсь. Ну вот, отвлекся… – Она старше, ма.

– Ей сорок?

– Двадцать шесть.

– Если ты думаешь, – говорит отец, утаскивая из сковородки кусочек мяса, – что мы будем тебя отговаривать и доказывать, что это плохо, то вспомни, что твой древний отец старше твоей молодой матери на девятнадцать лет, и пойми, что в этой семье всем плевать на возраст, если есть любовь.

Да мне тоже плевать. Жаль только, что у Оли другое мнение на этот счет.

Еще недолго болтаю с родителями, сегодня даже странно легко с папой, это радует.

Мы ужинаем, и я понимаю, что желание ехать куда-то отсутствует напрочь. Дома опять не усну, завтра игра, нужно быть в полном порядке, тем более, пока ехал, позвонили из фирмы, утром приедут ставить стекло, мне нужно присутствовать.

– Ма, можно я у вас останусь? Спать охота, ехать не хочется.

– Ты же знаешь, что тебе не нужно спрашивать разрешения, чтобы остаться в собственном доме, Антош. Твоя комната навсегда твоя.

И хорошо как-то… И сплю тоже крепко. Не хватало этого.

Глава 9

Антон

Несмотря на подъем в семь утра, чувствую себя как никогда бодро. Все-таки стены родительского дома реально напитывают силами, хорошо здесь…

Принимаю душ, завтракаю с любовью приготовленными мамой в такую рань сырниками, обещаю не пропадать надолго и уезжаю. Нужно успеть домой за формой и лететь в спорткомплекс, через час приедут вставлять окно в кабинете Крохи, разбитое из-за тупости.

На том самом месте сидит та самая бабушка, снова продает цветы и ягоды. Наверное, надо бы остановиться, не лезть сейчас на рожон, потому что Оля на меня не слишком мягко реагирует, но… Не держу себя, иду к ней, скупаю все ягоды, что есть, и тащу эти три стаканчика с клубникой, малиной и черникой в кабинет Крохи, надеясь, что в штаны она мне их не решит высыпать. Хотя я не сильно против, чтобы она залезла мне в штаны…

Оли еще нет, оставляю ягоды на столе, заношу вещи в раздевалку и иду на улицу встречать ремонтников. В комплексе еще почти пусто, поэтому позволяю себе понаглеть и курить в открытую, пока наблюдаю за тем, как идет работа. Парни справляются быстро, хотя я, честно, ожидал, что затянется это на добрых полдня, и когда они почти заканчивают, вижу, как в кабинет входит Кроха, застывая на месте.

Смотрит на происходящее с непониманием, как будто привидение увидела, а потом переводит взгляд на меня. Между нами всего несколько метров, но закрытое окно и стена толстенная, точно картинку наших отношений в это место перенесли, чтобы еще раз указать на то, как мы далеки друг от друга.

Оля хмурится, как будто понять не может, что происходит, а когда парни заканчивают и я расплачиваюсь за работу, вижу, как наблюдает за нами в окно.

Иду. Стремно отчего-то, ощущение, что высказывать сейчас начнет, что так делать не нужно было, и все остальное, и бла-бла. Женщины вообще аргументов могут целую гору найти, даже ненужных, просто лишь бы отбрить посильнее, уколоть, задеть. Женщины, они же хитрые. Она даже если сама хочет, нужно отказать почему-то, она это «нет» так уверенно скажет, что ты себя потом еще полжизни будешь дерьмом чувствовать.

Вхожу в кабинет и застываю. Кроха стоит у окна ко мне спиной. Красивая до чертиков. Стройная, еще и на каблуках сегодня, в брючном костюме, твою ж… Мозг отключается, пока рассматриваю, и она, словно подыгрывая мне, не поворачивается, позволяя любоваться. В штанах опять тесно, член призывно дергается, реагируя на ту, в ком бесконечно хочется оказаться, и я с трудом держусь, чтобы оставить дыхание ровным.

Подойти бы, обнять, в ушко поцеловать, чтобы злилась и шипела, что возбуждаю не вовремя, чтобы не одному тут от кипящей крови дохнуть.

Но я же не нравлюсь.

Поэтому и стою как идиот в дверях, косяк плечом подпирая.

– Антон, что это было? – наконец-то решает со мной заговорить и разворачивается. Губы накрашены темным, на шоколадку похожи, и сдохнуть от диабета прямо на месте хочется, если нет возможности эти губы целовать.

Она сегодня – картинка. Всегда шикарна, но эти губы, босоножки… черт, я готов на колени к этим ногам упасть, честное слово, что-то нереальное она со мной делает, точно ведьма.

– Окно? – усмехаюсь, через силу отрывая взгляд от тонких щиколоток.

– Да. Сколько я вам должна? – опять режим колючки включает, ну стерва стервой, змея, ведьма, блин!

Сердце ты мне вернуть должна, Ольга губы твои манящие Сергеевна, жить тяжело, неполноценным себя чувствую. Стою тут как кретин, слюни по полу размазываю, потому что от взгляда одного на тебя внутри все сжимается, а ты еще спрашиваешь, что должна.

Любовь, Кроха.

– Ты мне должна одно свидание, – загибаю пальцы, – один поцелуй, один шанс и… – про ночь не стоит говорить, наверное, да? – и все, в общем-то.

– Я просила, – говорит с нажимом, закатывая глаза, – не оказывать мне знаков внимания, Антон, я старше вас, у нас ничего не получится, направьте свою энергию в другое женское русло и назовите сумму за окно, в конце концов!

– Цену за окно уже назвал, – подхожу к ее столу и хватаю одну ягодку черники, закидывая в рот, – вот еще туда же, скушай витамины, полезно. А если ты про деньги, то мой косяк – мои затраты. Я разбил – я починил. Еще вопросы?

– Да, Антон, вопросов масса, – подходит ближе, бесится, еще чуть-чуть, и пар из ушей пойдет. Если так безразличен, то что ж ты бесишься? – Вы всегда такой наглый?

– Девяносто процентов времени, в остальные десять я зайчик пушистый. – Улыбаюсь и смотрю на Ольгу заразу Сергеевну, она так близко, что дыхание останавливается, а сердце, наоборот, по ребрам с тройной скоростью лупить начинает. Браслет на руке пищит, оповещая, что слишком высокий пульс, и пока Оля глаза закатывает и фыркает в очередной раз, я быстро наклоняюсь и крошечный поцелуй на щеке оставляю, просто чтобы… Ну, чтобы коснуться и соперника на льду сегодня вынести, моментом этим заряженным. Чтобы выжить, блин, сердце успокоить и душу патокой залить, чтобы не болела от очередного отказа.

– Да ты!.. – рычит за поцелуй, слов не находит, шлепает меня по плечам пару раз, но больно не делает. Хотя может, у нее мышцы крепкие, захотела бы – сделала. Но нет. Не хочет? Это радует. – От тебя сигаретами пахнет, – вдруг смягчается, хмурит брови и идет к окну, открывая настежь. Блин, у нее ж аллергия… Вот я придурок! Хватаю еще несколько ягодок из тех, что сам и купил, пытаясь перебить запах дыма, и быстро подхожу со спины к Крохе, пока она не ушла. Она слишком удобно стоит у окна, я не могу устоять, это выше моих сил.

Обнимаю крепко, сжимаю руки на талии, она такая тонкая, что боюсь сломать. И, на удивление, Кроха не вырывается. Расслабляется как-то странно и выдыхает грустно, словно я с ней что-то плохое делаю. Да что с тобой происходит-то, а? Неужели и правда так сильно не нравлюсь, что приходится терпеть мои прикосновения? Не хочу верить.

Она не слишком убедительна в своих отказах, чтобы я поверил в их искренность.

– Крох, скушай ягоды, я от чистого сердца купил, – шепчу на ушко, нагло не отпуская Олю. Не хочу. Не могу! Я первый раз дорвался, оттаскивать всей командой придется. Она сногсшибательно пахнет, от аромата голова кружится и появляется новое маньяческое желание этим ароматом все в своей квартире залить, чтобы ощущать фантомное присутствие Крохи. – И плевать мне на эту разницу в возрасте, там всего-то четыре года…

Обнимать ее круче всего на свете. Я так не кайфовал в свой первый секс, как сейчас, имея возможность просто касаться кожи губами и сжимать руками талию. Гуляю губами по скуле, щеке, виску, Оля странно не реагирует, возможно, вообще отключилась и думает о чем-то своем, но это даже к лучшему. Пусть это будут лично мои пара минут счастья, я заслужил, она каждый день разбивает мне сердце, должен же быть утешительный приз!

– А мне не плевать, Антон, – внезапно холодеет снова, отбрасывает руки мои и отходит, усаживаясь за стол. А было так хорошо, пока она колючки не выпустила. – Как бы вы ни говорили, вы все равно ребенок. Я уже молчу об остальных факторах невозможности наших отношений.

– Слушай, да что ты пристала, ребенок, ребенок? – злюсь, психую, лечебных прикосновений как и не было, опять словами ранит, как кобра, нападая и кусаясь. – Я два года уже один живу, работаю, учусь, денег хватает, трахаться тоже умею, что не так?

– Мужчина, Ковалев, измеряется не кошельком и не умением трахаться. – Вроде ниже меня и сидит за столом, а смотрит свысока. Заколебала с этой разницей в возрасте, да ей всего-то двадцать шесть! Четыре года разве разница? Ну я не врубаюсь, какого черта этому такое значение придавать.

Злюсь. На нее, на себя злюсь. Зачем вообще к нам в команду приперлась? Зачем вся такая недоступная ходит тут, сердце мне с ритма сбивает. Ведьма.

Хватаю еще три ягодки, чтобы занять руки, и иду к выходу. Прижать бы ее к стене сейчас и доказать, что не ребенок я давно, да только так с ней, видимо, точно не сработает. Хрен она сдастся мне, а насиловать ее – это не то, чего мне хочется.

Останавливаюсь, оборачиваюсь и смотрю на нее – сидит вся такая безразличная, не улыбается даже.

Усмехаюсь. Подхожу обратно, ладонями в стол упираюсь, наклоняюсь низко, критически, почти носом ее касаясь, и слышу, как сбивается ее дыхание от такой наглой близости. Да, Кроха, я от тебя не отстану.

– Ты просто со мной еще не трахалась, – говорю негромко, добивая ее наверняка участившийся пульс, и выхожу из кабинета, хлопая дверью. И да. Я намеренно сказал «еще».

Глава 10

Оля

Этот мальчишка когда-нибудь сведет меня с ума. Ему всего двадцать два, почему прицепился ко мне? Я ведь специально намеков не даю и взаимностью никак не отвечаю, только чтобы он отстал от меня, но он как суперклеем приклеился, оторвать невозможно.

Нависает надо мной постоянно, и я девочкой себя маленькой чувствую с его ростом и широченными плечами. Хоккеист, спортсмен! Огромный, как скала, особенно со мной рядом. Я ни ростом, ни комплекцией не уродилась, фигуру только благодаря спорту сделала, с грудью разве что от природы повезло, хоть где-то. И стоит этот огромный мужик рядом, а я его ребенком называю, хотя язык с трудом поворачивается, и голова в слова эти не верит почти. Ну потому что какой он ребенок? Взгляд осознанный, за слова и действия свои отвечает, ухаживает, несмотря на то что отказываю раз за разом… А я не могу иначе. Букет за диван поставила, чтобы не увидел и не обрадовался, что не выбросила, а выкинуть совести не хватило, красивый… И Ковалев красивый. И сам это знает, умело пользуется, глазки строит, зубы сжимает так, что очертания челюсти острой под кожей проступают, порезаться можно.

«Ты просто со мной еще не трахалась», – полчаса эти слова из головы не выходят, по рукам и затылку мурашки посылая. Сумасшедший мальчишка… Смотрит как тигр перед нападением, но… не нападает. Не знаю, радует меня этот факт или расстраивает больше, но в любом случае это правильно. Нам совсем не по пути, ему другая нужна, не с тонной скелетов в шкафу, как у меня, и ровесница желательно.

Хотя я совсем не ощущаю, что он младше. И пусть мы не общались тесно, все равно видно, что в свои двадцать два Антон настоящий мужчина. Ягодами накормил, стекло оплатил, сам об установке договорился. Я очень хотела вернуть ему деньги, чтобы не чувствовать себя должной, но не взял! Он хорошо воспитан, хоть и наглый до чертиков, хотя совру, если скажу, что мне не нравится это…

Откидываюсь на спинку стула и прикрываю глаза руками. Вот же влипла… Зачем вообще пришла в эту команду тренером? Знала же, что с толпой взрослых парней непросто будет, и, хотя работать оказалось очень комфортно, сложности нашлись в другом месте. Не первый раз я со взрослыми детьми работаю, не первый раз ко мне подкатывают, но, черт возьми, впервые в жизни меня не раздражают подкаты, а льстят, и сердечко от его флирта и горячих взглядов в меду плавает, постепенно ему сдаваясь.

Я пытаюсь себя одергивать, чтобы не поплыть окончательно. Это ни мне, ни ему не нужно, у нас разные дороги, тут ничего другого не придумать. Ему направо, где девушка будет хорошая, которая ухаживания по достоинству оценит и целовать его будет столько, сколько его широкая душа того заслуживает. А мне налево. Туда, где темные тучи прошлого обзор закрывают, где будущее по минутам расписано и где настоящее такое сложное, что пускать в него такого хорошего парня – кощунство.

Неправильно все, что происходит между нами, а что-то точно происходит, потому что мурашки от одного взгляда и чуть хрипловатого голоса – уже что-то. Жую ягоды, которые Антон принес и велел есть как один из пунктов оплаты за окно. Витамины, говорит, полезно… А кто обо мне последний раз, кроме мамы, заботился? О витаминах думал, о том, что мне нужно. Никто. Много лет уже заботы этой не ощущала, и поэтому душа тоже к Ковалеву тянется, с трудом на месте ее удерживаю, все усилия прилагая.

Мне тяжело делать безразличный вид, отказывая ему, тяжело видеть его улыбку болезненную и тяжелый взгляд, когда понимает, что стена в очередной раз не пробита. А она… А она вся в трещинах давно уже, в толстых, еще пару раз кулаком стукни – к чертям развалится. Но я заставлю себя холодеть и его отталкивать, потому что, поддайся я ему из-за симпатии – влюблюсь окончательно. А этого между нами произойти не должно.

Как я в мужчинах не разочаровалась до сих пор – не знаю. Но то, что Антон все мои льды топит, – факт. Он делает это так быстро, что я едва успеваю натягивать маску безразличия на себя, потому что он как ураган сметает все на своем пути, не давая и шанса не влюбиться. Как у него так выходит? Говорит какие-то пошлости, а у меня жар по всему телу, словно я подросток с бурлящими гормонами. Будь я помладше, будь обстоятельства моей жизни другими – не отпустила бы никогда его. Сама бы на шее повисла и разомлела бы от его взгляда в первые двадцать минут, но… Нельзя. Не тот случай.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.