Костяная корона

Через секунду Остарион остановился перед первым Йонасом и заглянул ему в лицо. Тот уверенно кивнул и медленно закрыл глаза. Когда холодная сталь коснулась его груди, он лишь выдохнул.

Остарион убивал быстро. Убивал лишь тех, кто соглашался на смерть. Остальные либо остались умирать здесь, либо их поднимали их родные и другие нобилиллы.

Когда все было кончено, Остарион лично закрыл глаза тем мертвецам, которые смотрели, как он их убивает. Юноша никогда не думал, что ему придется добивать своих же собратьев и сестер, но когда это случилось – он не позволил своей руке дрогнуть. Только что все, о чем он знал, словно испарилось из его головы. Все его заветы, выученные им по требованию матери, исчезли – все это стало прахом, когда ему пришлось добить своего же собрата из жалости, потому что ОН его попросил сделать это. Оглянувшись, он пересекся взглядами со встревоженными нобилиллами. Кто—то плакал, не стесняясь этого. Остарион нервно сжал кулаки и, вновь превозмогая слезы, произнес:

– Наш путь будет так же труден, как и вся наша жизнь. Готовьтесь.

Народ начал разбредаться и собираться. Они накрыли оставшиеся трупы полотнами гнилой ткани, не смея бросить их в болото.Остарион пытался собраться с мыслями, но не мог. Он понял, что взвалил на себя такую ношу, которую одному ему не вынести, но он понял это слишком поздно. Кто он? Мальчишка, всего лишь сопляк, способный держаться за меч. Ни мудрости, ни примера правления у него не было. Не было советников и армии, даже от народа осталась лишь малая толика. Из раздумий его вывел Кип, хлопнув его по плечу и сев рядом:

– Я пойду за тобой куда угодно, Остарион. Но после того, как нашему народу ничего не будет угрожать…

– Что, после?

– Я уйду. Мне здесь не место, Остарион. Я здесь буду совершенно чужим. Я всегда хотел отыскать своих родных и это мой шанс. Я предал своего старейшину вонзив копье в затылок той твари, и теперь половина нобилиллов косо на меня смотрят. А теперь, когда мои друзья пали… от руки своего же правителя.

– Я не хотел их убивать, – Остарион напрягся. – Нобилиллы не смотрят косо на тебя. Ты лишил их сомнительной радости стать… этим, – он кивнул на получеловека. – Скорее они тебя боготворят.

Кип промолчал. Он замешкался, иногда поглядывая на девушек. Так и не сказав ни слова, он отошел. Остарион с сожалением разглядывал развалины деревни и понимал, что он был прав. У них не было времени похоронить умерших, как должно, но болота их сохранят. Вода выйдет из болот и заберет тела к себе. Там они и будут лежать, в прозрачной, но абсолютно гнилой воде, бескровные, со страшными порванными ранами.

– Пора уходить, – к Остариону подошел Хейн. – Я могу вывести нас к Тракту, но, боюсь, там нам будет не перейти.

– Мы не пойдем к Тракту, – ответил Остарион, с сожалением проговаривая свои слова. – Мы пойдем к Красной пустыне.

– Но это же верная смерть! – ужаснулся старик.

– Нет, – покачал головой Остарион. – Это не смерть. Это самый легкий путь. Притом, ты сам сказал, что через Тракт нам не пройти. Нам придется экономить еду и воду. И идти настолько тихо, насколько это возможно. Чтобы о нашем передвижении знали только деревья и ветер.

Старик ушел предупреждать других. Многие ужасались его словам, многие недобро поглядывали на Остариона, но еще большая часть лишь вздохнула. Никто и не обещал, что их путь будет легким.

Глава 6

Рагнар

Ранним утром побережье нынешних земельнарода оролингов казались пустынными. Дороги за ночь занесло пылью, казалось, по ним давным—давно никто не ездил. После ушедшего сотни лет назад моря здесь остались лишь колючие кустарники, и лишь само море, видимое издалека, показывало, что это все—таки не пустыня. Однако, такая негостеприимная земля уже заканчивалась, открывая достаточно ухоженную и плодородную землю с лесами и большими полями, усеянными пшеницей и рожью. Вдалеке виднелись одинокие крепкие дома, вокруг которых клубился серый дым. Границу между каменистой, поросшей шиповницей и плодородной землей, обозначала построенная еще задолго до оролингов, дозорная башня. Она стояла на каменистой возвышенности, и если бы не было вдалеке видно моря, то вряд ли кто—то бы догадался, для чего эта башня раньше была нужна.

Вот уже несколько месяцев, большие отряды эллийской армии нападали и выжигали деревни и города острозубого народа. Оролинги отступали к своим главным городам и лишь одна дозорная башня, стоящая на окраине земель не далась натиску золотокровых.

Невдалеке от дозорной башни, за кустами ядовитой шиповницы спрятался эллийский отряд, скрываясь в ее тени, а солнце, словно специально для них, скрылось за тучами. Они намеревались атаковать высокую башню, одиноко стоявшую в пыльной степи. Эллы, или золоткровый народ, прозванный так за красно—золотой цвет крови, притаился у запыленной дороги, высматривая окрестности. Дозорная башня раньше была людским маяком, когда море еще билось своими волнами о скалистый берег тогда еще людских земель. Сейчас же там было от силы с десять оролингов, для поддержания порядка в уже покосившейся, но еще стоящей башне. Этот маяк был излюбленным местом для раздумий молодого принца оролингов Рагнара. Он был молод, но уже успел познать радости битвы. Вряд ли кто—то не знал, как принц обращается со своим оружием, ибо об этом уже ходили легенды. На всем Сиинире, да и за его пределами, его знали, как лорда Войны. Видимо, люди не считали его принцем, либо сделали ошибку, однако Рагнару прозвище нравилось, хоть он и не старался о нем упоминать. О нем ходило много слухов и многие из них были правдивыми – кто—то говорил, что Рагнар провел десять лет возле молельни бога Войны оролингов пил дождевую воду и питался тем, что мог сбить, не отходя от места мольбы, в том числе и своим собственным мясом. Рагнару нравилось слушать и байки о себе, возможно, даже больше, чем махать своими топорами. Принц был высоким и худым, его тело покрывали длинные шрамы, скрытые простой рубашкой. Рагнар носил длинные волосы, завитые в косу, коротко подстриженную бороду и усы, а за поясом у него всегда висели два топора. Оролинг не гнушался работы. Его часто можно было застать на лесопилке или в полях. Рагнар был вторым сыном оролингов короля Роккура и владел одним из трех городов возле моря. У него было два брата: Оргар и Оррак. Оргар был старшим братом и наследником короля, а Оррак – младшим и все считали его самым глупым из королевской семьи и ожидали от него лишь очередную глупость а тот, в свою очередь, вполне соответствовал ожиданиям.

Сейчас Рагнар наблюдал из—за скалы за отрядом эллов. Они могли провести кого угодно, но только не его. Рядом с ним лежал их разведчик, с торчащим из горла клинком. Оролинг не любил тихих убийств, ему больше по душе была кровавая битва. Сейчас с этим ему пришлось мириться. Рагнар слушал эллов, втихую ухмыляясь.

– В башне всего около десяти воинов, – голос элла были тихим и вкрадчивым, это капитан, решил Рагнар. Если мы нападем первыми, то сможем без боя убить двух или трех. Эффект неожиданности даст нам преимущество.

– Нутут и воняет, – поморщился один из солдат. Рагнар усмехнулся. Он представлял, что золотокровый народ живет в золотых домах, спит под золотыми одеялами и подтираются шелком и для них сухие, умирающие земли, представлялись чем—то особенно ужасным.

– Не нравится мне эта тишина, даже птицы не поют…

– Тихо! – шепнул капитан. – Ждем разведчиков. Они уже должны были вернуться.

К эллам, почти неслышно, с разных сторон, скрываясь в высокой пожелтевшей траве, приблизились оролинги. Рагнар хищно улыбнулся и поднял руку. Он выждал пару мгновений и резко опустил ее. Оролинги вокруг не пошевелились. Но едва послышался свист стрел, оролинги бросились вперед.

Эллы вскочили с земли, и первый из них тут же свалился с топором в голове. Эллы попытались перегруппироваться, выставить щиты, но, за три длинных прыжка Рагнар оказался рядом с ними и бросился в сбитую с толку толпу. Он отбил меч первого попавшегося элла и всадил топоры ему в предплечья и резко ударил ногой в грудь. Топоры вырвались с чавканьем, и Рагнар, не теряя времени, тут же бросился на второго противника. Тот попытался укрыться щитом, но не успел – топор оролинга разрубил эллу половину шеи. Золоченая кровь забрызгала лицо Рагнару, и, спешно вытерев ее рукавом, он вновь пошел в бой. Капитан эллов, выставив щит перед собой, медленно пошел ему навстречу. Он попытался ударить щитом, но Рагнар легко ушел в сторону и легким ударом топора полукругом, сверху вниз, выбил меч из его руки, и ударил в щит плечом. Капитан не успел среагировать и пошатнулся, снова выставив перед собой щит, куда снова ударил Рагнар, и в этот раз капитан не устоял на ногах. Лежа на земле, он спрятался под щитом, пытаясь достать кинжал, но оролинг лишь расхохотался его попыткам, и ловко перепрыгнул через него и метнул свой топор в последнего выжившего элла.

Вскоре все стихло. Через несколько мгновений щит вырвали из оцепенелых рук капитана.

– Поднимите его, – приказал Рагнар, очищая свои топоры от крови чьим—то плащом.

Двое крепких оролингов легко поставили капитана на ноги. Рагнар оглядел его с ног до головы. Элл не был высок, каштановые волосы были откинуты назад, а серые глаза злобно смотрели на принца. Необычайно тощий для острозубого народа, с огромным количеством шрамов на теле, этот оролинг был известен каждому воину, хоть раз слышавшему об этом народе. Рагнар, Лорд Войны, потративший годы своей жизни на бессмысленный обряд, у не видевших его вызывал лишь смех. За эту жертву боги наградили его силой и умением управляться с врагами, как никто другой, и теперь капитан понял, что это похоже на правду. Элл плюнул кровью ему под ноги и обмяк.

– Тебя, как видимо, нужно запускать со всеми почестями? – с иронией спросил Рагнар у капитана. – Я могу это устроить, сначала зайдет твоя голова, а потом ты. Минуты через две. Знаешь, я однажды слышал, что если кто—то встретит меня в плохом расположении духа, то он сможет вырванными глазами увидеть свои собственные уши и как они исчезают в пасти моих собак. Я еще не пробовал такие варианты, мои собаки не любят волосатые хрящи. Им подавай кости. А в тебе их много, не поделишься?

Оролинги расхохотались. Эти странноватые, похожие на людей с острыми зубами существа, вызывали у элла приступ ярости, но от бессилия тот лишь мог злобно стискивать зубы. Он напрягся и ровно встал, позволяя повести себя в башню. Рагнар усмехнулся и, схватив свои топоры, пошел за ними.

Капитана протащили во второй этаж башни. Он поморщился, едва оказался возле дверей – в ноздри ударил неприятный запах разложения. Здесь и была пыточная, и, судя по всему, оролинги не обременяли себя уборкой. В центре стояло пыточное кресло, а вокруг него было много засохшей крови и останков других солдат. На стенах висели факелы, над которыми висели отрубленные головы, с застывшими гримасами боли и отвращения на лицах. Огонь подпаливал обрубки и по комнате разносился неприятный запах жженоного мяса. Рагнар поморщился, но подавил в себе отвращение и улыбнулся.

– Нравится? – спросил он. Капитан лишь поморщился. – Не признаю пыточные комнаты в подвалах. Там сыро и неинтересно и никто не слышит твоих криков. То ли дело здесь… на кресло его. Я знаю, как Эллы не любят говорить. Однако их мясо очень даже нежное и вкусное. Для собак. А когда они пожирают одну из частей тела элла на его же глазах, он начинает говорить столь быстро, насколько это возможно. Мы иногда даже не успеваем записывать, представляешь?

– Вы – убийцы, – сплюнул капитан.

Рагнар разозлился.

– Да что ты говоришь?! И кто же тогда вы? Уж поверь мне, элл, то, что ты видишь вокруг себя – это то же самое, что видел я, когда был в деревне, которую вы разграбили пару недель назад. Огромный костер из тел и валяющиеся головы вокруг – на земле, на кольях, на деревьях, привязанные за волосы!

– Мы делаем то, что нам велят, – заметил капитан. – На войне это в порядке вещей.

– Все делает то, что им велят элл, – Рагнар усмехнулся. – Но неужели такие зверства в порядке вещей? Или ваши командиры решили так запугать нас? Но ведь, это нас только злит, верно? Вам это нравится, нравится до дрожи… я ведь прав, капитан?

– Мне нравится только одно, – капитан поднял голову. – Убивать оролингов.

Рагнар вытащил длинный узкий нож из—за спины. Он медленно провел лезвием по щеке капитана. Тонкой струйкой по щеке начала стекать кровь. Элл даже не вздрогнул, чем вызвал одобрение оролингов. Рагнар хотел воткнуть кинжал в шею наглецу и еле себя сдерживал.

– Что ж, раз мы побросались в друг друга приветствиями, то мы вполне можем начать. Итак, капитан. Мне очень хочется узнать, на какой город планирует напасть ваш король. Как мне помнится, он стоит на развилке, недоумевая, куда идти. Налево, направо, только указателя не хватает. Десять тысяч эллов разбредется на три стороны, верно?

Капитан медленно кивнул. В его глазах читалась ненависть к оролингам, он хотел бы видеть каждую их голову на коле. Даже по несколько штук на одном. Рагнар заглянул ему в глаза и вспомнил, какими они находили деревни после нашествия эллов. На кольях были насажены головы, по три, по четыре на одном. Обезглавленные тела были сброшены в кучу и медленно горели, где—то подъеденные дикими животными тела женщин, детей, стариков и мужчин. Оролинг оглядел свою пыточную. Она вполне соответствовала ожиданям Рагнара и пугала уже не первого золотокрового.

– Так на какой город вы нападете первым? Или, может, на все три одновременно? – Рагнар убрал нож и заглянул эллу в глаза. Тот даже не проявил какого—либо страха, даже головы его собратьев, коптившиеся над факелами, не вызывали у него ужаса.

– Я не знаю. – Таков был его ответ. Принц оролингов улыбнулся и осмотрел своего пленника. Капитан не был высоким, обычный, черноволосый загорелый простолюдин, да и только. Однако, обычно эллы говорили ему все уже на подходах к башне, а этот мужественно терпел. Рагнар начинал приходить в гнев. Его глаза начали понемногу наливаться кровью, а зубы словно стали длиннее. Принц приоткрыл рот, и его клыки словно начали выпирать. Капитан не обратил никакого внимания и продолжал смотреть, пытаясь размять руки, жестко привязанные к подлокотникам.

– А мне кажется, что знаешь, – Рагнар говорил медленно, растягивая слова. Он мог распознать ложь и терпеть ее не мог. А капитан ему врал, врал, как малым детям. – Я даю тебе еще один шанс сказать нам правду. Не терплю лжецов, знаешь ли. Волки их особо не едят. – Лицо элла невольно вытянулось,и Рагнар заметил на его шее довольно неприметную татуировку, изображающую голову змеи. Оролинг знал, что такие дают только доверенным лицам самого короля, и им наверняка известны его планы. – Да, мои верные псы – это волки. А если они голодны, они воют. А я люблю тишину, элл. Только представь. – Рагнар наклонился к эллу и начал говорить чуть ли не ему на ухо. – Берег у лесного озера, в милой глуши. Нет никого и ничего, что может помешать твоим мыслям, лишь пение птиц разбавляет тишь леса. Прекрасное место для осмысления собственной жизни. Именно там я тебя и закопаю, окровавленного и изуродованного, без рук, ног и смысла твоего существования, но живого, если ты не ответишь на один простой вопрос.

– Я не знаю.

Рагнар вздохнул.

– А ты не сдаешься. Ну, разговорами можно только детей пугать. Бирк, приступай. Но пока осторожно, нечего лишний раз приводить его в чувство, воды итак мало, – Рагнар отошел к окну и снова взглянул на капитана.

Один из оролингов подошел к небольшому шкафчику из красного дерева и достал оттуда сверток из серой ткани. После он развернул его и в свете факелов блеснули орудия пыток. Сначала оролинг вытащил длинный и узкий нож, но потом положил его и достал совсем маленький нож, годный чтобы чистить грязь под ногтями, а не пытать пленников. Маленький, с длинным тонким лезвием, он едва был длиннее пальца. Осмотрев его, оролинг удовлетворительно ухмыльнулся и медленными шагами пошел в сторону капитана. Тот лишь уныло посмотрел на него и его оружие пыток.

– И этим вы собираетесь меня… а—а—а!!!

Нож был мгновенно воткнут ему под ноготь. Лезвие вошло прямо в палец, и одним движением оролинг вырвал ноготь у элла. Его вопли смешались со смехом оролингов. Рагнар смотрел на пытки спокойно, хотя предпочитал убивать своих врагов быстро, чтобы они уже не смогли встать, но отказывать в удовольствии своим воинам не мог. Принц поморщился, увидев раскуроченный палец, и глотнул вина с волчьей кровью. Она придавала ему особый вкус, хотя многие оролинги, особенно те, кто почитал древних богов Пучины, пили кровь эллов, эльфов, людей. Они считали это даром богов – добытая в бою кровь врага поможет от болезней. Рагнар считал это глупостью.

Еще остались в старых летописях воспоминания о великом государстве оролингов на Севере, утерянным в давние времена и тогда началась, продолжающаяся несколько столетий, война эллов с оролингами. Каждый оролинг с детства мечтал вернуться домой, слушая рассказы своих отцов и сказки матерей о холодном, суровом, но родном месте. Рагнар мечтал об этом не меньше каждого из своего народа. Но среди народа острозубых случился раскол – часть осталась жить на Дарве, подчиняясь тамошнему королю – Ниару Темному, а отец Рагнара отправился на Сиинир, где заключил союз с правителями и получил право называться королем. Принц не был доволен положением дел и тем, что города оролингов были расположены слишком близко друг к другу, но ничего поделать с этим не мог.

Рагнар был славным воином и зверски обходился в бою с противником – его слава лорда Войны пронеслась по всему миру, однако ни он, ни его старший брат Оргар не особо нуждались в излишних пытках, но иногда без них нельзя было обойтись. Как и сейчас. Рагнар уже порядком позевывал, он знал, что элл расколется, рано или поздно, но его стойкость уже не внушала уважения, а навевала скуку.

– Больно, да? – усмехнулся Рагнар. Капитан эллов видел его скучающее лицо, и, судя по всему решил заставить скучать еще больше. Элл лишь крепче стиснул зубы и опустил голову, дыша через раз. – Тебе разве не говорили, что оролинги – мастера пыток? За такое долгое противостояние наших народов хотя бы мелкий слушок об этом точно прошел. Бывает, что ножи смазаны особым ядом, заставляя боль не отступать, а медленно растекаться по твоим венам, твои раны не закроются и ты будешь медленно умирать от кровопотери… Но, я могу проявить милосердие, если ты скажешь правду – твои раны затянутся, боль уйдет и ты останешься жить, элл. А пока ты молчишь и желаешь себе смерти, ты будешь страдать. И поверь, твоя смерть будет медленной…

– Я ничего не знаю—ю!!! – заорал капитан. Рагнар вновь пригубил вино и поставил кубок на подоконник. Его рука уже нащупывала кинжал, а желание все это закончить все больше и больше завладевала оролингом. Нельзя было допустить, чтобы эллы начали осаду без него и Оргара. Его брат был мастером зелий и ядов, своими знаниями он выиграл не одну битву против эллов, и сейчас его знания могли бы быть весьма полезными. Но, его брат сидел в столице оролингов, и ожидал сведений от Рагнара. Отец не был настроен отдавать хоть один город золотокровым, так что принцу пришлось терпеть мужество элла.

– Поверь мне, элл, я меньше всего хочу видеть твои страдания, – вздохнул Рагнар, отпуская руку от кинжала. – Рано или поздно, ты скажешь все, что мы хотим знать, но зачем тебе излишние страдать? Тебе не спасти жизни своих солдат, спаси хотя бы свою. Я могу еще раз подумать над тем, что происходит. Мой маяк пытались захватить трижды – я никогда не видел столь печальной вещи, как эллийская осада одинокой деревянной башни с двадцатью оролингами внутри. Такое ощущение, что вы не знаете, что такое башня. Такое отличное начало и такой печальный конец – головы других командующих ты можешь увидеть здесь. Ты выглядишь куда храбрее их – они плакали и пускали сопли со слюнями еще до того, как я хотел их о чем—то спросить. Однако захватить это сооружение вы все равно пытаетесь. Вам что, жжет задницу оттого, что эта башня не ваша? Да, с нее удобно смотреть за трактом и даже поглядывать на море, но, увы, для большего она не создана. И какой же смысл нападать на эту башню?

– Нам приказали – мы сделали, – пробормотал капитан. Он пытался разглядеть свою раненую руку, но не мог повернуть головы. – Попытались. Больше я ничего не знаю.

– Я уже слышал это. От него, – Рагнар кивнул на самую уродливую из отрезанных голов. – Он говорил то же самое, что говоришь ты. В итоге, он выдал нам все, что знал, даже количество юбок, под которые он заглядывал, прежде чем умер от шока. Я хотел узнать его имя, возможно, самого храброго элла, что я встречал, но, не успел. И видимо, не зря. Как зовут тебя?

– Эстиас.

– Что ж, Эстиас, – Рагнар заглянул ему в глаза, отвернулся и вновь взял кубок в свои руки. – Вы наверняка прознали про некие тайные документы, что должны хранится в этой башне. Однако вам не сказали, кто их владелец. Вам нужно было ловить меня, а не окружать мою башню. Однако, это в прошлом, думаю, что ваш король в ярости повыдергивает себе волосы из носу, но отойдет от этой башни, а я… Я все еще предлагаю тебе возможность выжить. Мои воины уже не особо понимают, чего это я с тобой так долго говорю. Они ведь разорвут тебя на части, а я, как ни странно, им мешаю…

– Больше я ничего не знаю… – Рагнар резко отбросил кубок. Тот ударился о стену и вино разлилось по полу, смешавшись с кровью. Принц кивнул, и оролинг вновь взялся за дело.

Второй нож вошел капитану под ноготь. Тот закричал пронзительней, чем в предыдущий раз, что только веселило оролингов. Они удовлетворенно смотрели на его страдания, поглаживая лезвия своих топоров, желая отрубить эллу голову, как только его отправят в камеру.

– Ну же, мне надоело, пропади ты пропадом, – Рагнар говорил со злостью в голосе и даже самые крепкие оролинги вздрогнули. Его глаза начали немного краснеть, вены на руках и шее начали вздуваться. Своими зубами оролинг прокусил себе губу и кровь, медленно вытекающая из его рта, заставила его выглядеть еще более устрашающим. Она стекала по подбородку, капая на грудь, отчего шрамы краснели. – Я не люблю подолгу мучить противников, я люблю их убивать. Скажи мне все, что знаешь про ваш поход – и ты больше будешь страдать. Я даже велю тебя накормить. Я могу быть милосердным. Используй свой шанс, капитан. Последний шанс.

Капитан молчал. Ножи больше не двигались под его ногтями, и он вполне мог терпеть эту боль. Пока ему снова не воткнут нож под ноготь. Оролинги с любопытством смотрели на элла, а тот лишь пытался не застонать от боли.

Рагнар выжидающе смотрел на него, похлопывая руками свои бока. Принц не был терпеливым, обычно все пленные говорили все, что знали, едва он брался за свои ножи. Этот элл оказался крепче всех, и Рагнар уже совсем потерял терпение.

– К несчастью, я нетерпелив, – вздохнул Рагнар и встал с пола. Затем он вытащил свой топор и одним резким снес капитану три пальца на руке. Кровь брызнула на доспехи капитана, а тот лишь стиснул зубы. Слезы текли по его щекам, он кривился от боли, но кричать у него уже не получалось. Топоры принца всегда были отлично заточены и мгновенно срезали все, что можно, от рук до веток.

– Он не хочет говорить, – сказал еще один оролинг. – Давайте отрежем ему руки и ноги, и растянем его над адским котлом!

Остальные оролинги поддержали его. Им всегда нравилось смотреть на мучения эллов и иногда людей, но когда их вывешивали над адским котлом – они просто не отрываясь смотрели, как пленники превращаются в поджаренное мясо.

– Ты знаешь, что такое Адский котел, капитан? – спросил Рагнар. Длинная расщелина, откуда вечно шел жар. Он лично заглядывал туда, и, сквозь горячий воздух, вызывающий слезы и обжигающий лицо, он видел лишь тьму.

– Нет. – Капитан помотал головой. Кровь разбрызгалась по всему его телу и вытекала из ран, лишая его сил.

– Это такая яма, глубиной с несколько миль, на дне которой брызжет черный огонь, – пояснил Рагнар и продолжил. – Говорят, что пара миль для жара этого огня – ерунда. Я проверял, это правда, капитан. Представь себе, ты поджаришься на легендарном огне, сам того не заметив. Безусловно, это будет милосерднее, чем отдать тебя на растерзание волкам… или же нет?

– Он не будет говорить. Стоит продолжить пытки, мой принц – начал один из оролингов, но стоило Рагнару поднять руку, как все замолчали.

– Ты слышишь, капитан? Что с тобой будет, когда я уйду отсюда? Ведь только мое присутствие держит тебя еще целым. Вот только, уже без пальцев. К сожалению, я не услышал твоего крика, но каково тебе осознавать, что оролинги посчитали тебя обычным вором? Обычно воров вешают над Адским котлом, потом режут их и скармливают псам или волкам.

– Хочется отрезать ваши уши и скормить псам, – буркнул капитан.

Рагнар вздохнул и одним махом отрубил половину правой ступни капитана. Сквозь доспех. Капитан, если бы мог, то вскочил бы со своего места и начал прыгать на одной ноге, но, увы, он был крепко прикован к креслу. Он заорал, что было мочи, пытаясь высвободиться из оков.