Адвокат с Эльтона

Селина Катрин

Адвокат с Эльтона

Глава 1. «Ионский экспресс»

– Итак! – Декоративный молоточек, как дань прошлому, опустился на выемку в деревянной кафедре. Судья откашлялся. – Присяжные проголосовали единогласно. Заключённый номер восемьсот семьдесят пять освобождается под залог в пять тысяч кредитов, и ему назначается три года условного срока. Дело объявляю закрытым! Всем хорошего дня.

В зале наступила полнейшая тишина. Судья, не задерживаясь и лишней секунды, скрылся через служебный вход в зал заседания. Лишь после этого собравшиеся отмерли, зашевелились, зашептались и зажужжали, как растревоженные пчёлы. Послышались возмущённые возгласы и восхищённые ахи. Здесь были и любопытствующие горожане, и группа практикующих студентов из юридических высших школ, и корреспонденты с мелких голоканалов, которые только и ищут способ первыми наткнуться и опубликовать репортаж с грандиозной новостью, и частные видеографы, и даже парочка роботов.

Я взял с соседнего кресла кожаный портфель, бросил туда запароленный планшет и бумаги по делу. Надо будет их уничтожить как можно скорее. Сомневаюсь, что прокуратура подаст апелляцию…

– Ну и каково это, Вейсс?!

Ладная фигурка прокурора заступила единственный проход между столом и защитной проекцией. Виртуальные прозрачные стены между участвующими в процессе и зрителями последнее время вошли в моду.

– Что «это»? – спросил я, не без удовольствия рассматривая Селесту.

Идеальный брючный деловой костюм, чёрные туфли-лодочки на тонкой шпильке и строгий пучок, каждый волосок которого уложен настолько безукоризненно, что поневоле задумаешься, а точно ли перед тобой настоящая девушка, а не искусно сделанная голограмма. По точёным скулам Селесты бегали желваки, серые глаза метали молнии, а маленькие пальчики сжимались и разжимались в бессильной ярости.

– Каково быть безнравственной циничной скотиной, которая выбивает для преступника смехотворный условный срок?!

– А, то есть успешным адвокатом? – Я насмешливо поднял бровь, наблюдая, как от бешенства у прокурора краснеют щёки, шея и даже симпатичные маленькие ушки. – Ну-у-у… вообще, хорошо. Платят так и вовсе отлично! – Я специально надавил на больное место прокуратуры. Кому-кому, а служащим закона во все времена платили мало. – А касательно «скотины» я могу и иск за оскорбление подать…

Шагнул в сторону девушки, нависая над ней и намекая, что неплохо бы освободить проход. Селеста даже не пошевелилась.

– И провалишь дело. В данном контексте «скотина» – всего лишь разговорное название млекопитающего животного. У тебя же хвост имеется, – оскалилась прокурорша ехидно. – Зато я подам на тебя иск за сексуальное домогательство. Ты сейчас стоишь на возмутительно близком ко мне расстоянии, что уже зафиксировали голокамеры. И не забывай, мы на Ионе.

Как уж тут забудешь… Ион – спутник Эльтона, и хотя на него не распространяется большинство законов этой свихнувшейся планетки, передо мной эльтонийка по рождению и документам.

– Один-один, Селеста. – Я медленно вынул руки из карманов и поднял их над головой, чтобы, не дай Вселенная, не дотронуться до мисс Ленц на голокамеру. Портфель неудобно повис на запястье, слегка ударив меня по голове, но это было меньшим из зол в сложившейся ситуации. – Теперь пропустишь? Или на самом деле мечтаешь проверить, как я владею хвостом в постели? Признайся, он давно не даёт тебе покоя.

Селеста излишне громко фыркнула и демонстративно сделала шаг назад.

– Да скорее Вселенная схлопнется, Вейсс! Даже если мне заплатят! Пошёл ты к швархам, самовлюблённый кобель!

– И тебе хороших выходных, крошка! – ответил, точно зная, что обращение выведет из себя неприступного прокурора. Не прошло и секунды…

– Иск за домогательство! – донеслось мне в спину.

– Это всего лишь обозначение твоего роста! – крикнул, не оборачиваясь, и усмехнулся.

Выводить Селесту Ленц из себя после очередного успешного дела всегда было особым удовольствием. Пожалуй, потому, что из всех прокуроров Эльтона она больше всех верила, что поступает правильно, и никогда не давала спуску ни мне, ни другим адвокатам. В зале суда она всегда сражалась как львица, отстаивая интересы подопечных.

Я вышел из зала заседания, ловко протиснувшись между неопомнившимися журналистами, свернул в ближайший пустой коридор, зашёл в мужскую комнату. Ещё полностью не отработала очистка помещения, когда меня поперёк талии обхватили наглые женские руки и характерные выпуклости дерзко потёрлись сзади через рубашку.

– О, Эрик, ты был так восхитителен! Так потрясающе заставил эту дуру заткнуться! А присяжные вообще были полностью на твоей стороне! Любовалась бы тобой и любовалась!..

Я с невозмутимым видом застегнул ширинку, отодвинул от себя бывшую клиентку и направился к раковине. Приподнятое настроение после выигранного дела и словесной пикировки с Селестой падало с той же скоростью, с которой по мужской комнате распространялся приторно-сладкий запах женских духов. К сожалению, я бы предпочёл стандартный освежитель для ионизации воздуха.

– Говори, что тебе надо, Розалинда, – перебил чистокровную эльтонийку.

Та, ничуть не смутившись, мгновенно перешла к делу:

– Эрик, золотце моё, будь моим адвокатом, пожалуйста!

– Прости, но бракоразводными делами я больше не занимаюсь, – ответил ровно, наблюдая за тем, как после поднесения ладони к датчику из диспенсера выдавливается пушистая белая пена. Шварх, почему так медленно?

– Ну Э-э-эрик, на этот раз будет действительно последний развод! Честно-пречестно! Я его так любила, а он, оказывается, вообще мне не доверял… Разве люди, которые по-настоящему любят, проверяют?! – патетично заявила Розали, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу.

Сейчас, моя руки, я через зеркало мог внимательно рассмотреть её лицо: припухшие от слёз глаза, красноватый нос, подрагивающие губы с алой помадой. Определённо, Федерация многое потеряла в лице Розали, которая, вместо того чтобы пойти на сцену Межгалактического Театра, занялась «хомутанием» мужчин побогаче. И в первый раз я, как малолетний прыщавый идиот, поверил этой дерзкой лгунье, что она действительно любила мужа и на самом деле это он ею воспользовался, после чего выставил за порог без кредита в кармане, хитро составив документы.

– Людям, которых по-настоящему любят, не изменяют, – ответил, споласкивая руки.

– Вот! И я то же самое говорю! – Розалинда просияла. – Ты точно сможешь справиться с моим делом! Всего-то требуется доказать, что измены не было. А у Томаса заело, как флешку у робота: я слишком поздно возвращаюсь с работы, не пришла ночевать домой, а наутро он ещё и запах алкоголя учуял. Просто чёрная дыра! Говорит, развод!

«А так как развод из-за измены, то, согласно брачному договору, ты ничего не получаешь», – добавил я мысленно.

– Это всё не доказательства, – пожал плечами. Помогать Розалинде не было никакого желания, но чем Вселенная не шутит? Вдруг на этот раз она действительно испытывает к мужу глубокие чувства? – Ты могла после работы зайти в салон красоты, не прийти ночевать – потому что на Маркетхолле ночь скидок, а алкоголь… купила в подарок коньяк в космопорту, а бутылка разбилась, и часть попала на тебя. Вот и всё.

– Точно! Эрик, ты гений! – Розалинда аж подпрыгнула и захлопала в ладоши. Но овации длились секунду или две. – А мужские носки под кроватью? – неожиданно спросила она. – Их как-то объяснить можно?

М-да… как была, так и осталась охотницей за мужским состоянием. Ничто в этом мире не меняется.

– Ты могла ими протирать пыль, потому что на руку надевать удобно, – бросил, стряхивая воду с рук и направляясь к выходу из туалетной комнаты.

– О! Вейсс, я нанимаю тебя! Сколько ты стоишь?! – обрадовалась наглая эльтонийка.

– Нисколько, – сказал через плечо обескураженной женщине. – Я уже сказал, что бракоразводными делами больше не занимаюсь, а тебе действительно стоило хотя бы раз ради исключения попробовать сохранить верность супругу.

– Ах ты мразь! Да как ты смеешь со мной так разговаривать?! Мой муж, между прочим, член Аппарата Управления Цварга! – Красивое лицо Розали вмиг перекосило от гнева. – Да я на тебя в суд подам, ты ещё пожалеешь…

Что она собиралась сделать, я уже не слышал. Автоматическая дверь, отделяющая мужскую комнату от коридора, захлопнулась, и я прибавил шагу, чтобы затеряться в толпе посетителей Ионского суда. Вот из-за таких представительниц расы мужчины терпеть не могут эльтониек… Впрочем, я их не осуждаю. На собственной шкуре многократно убеждался, что чем больше генных мутаций у женщин Эльтона, тем они адекватнее и приятнее в общении. Чистокровные эльтонийки же – те ещё беспардонные акулы. Это ж надо было додуматься – дожидаться меня в мужском туалете!

Я вышел на свежий воздух, но не успел сделать и трёх шагов, как меня тут же облепили репортёры со всех сторон.

– Господин Вейсс, можно интервью?

– Эрик Вейсс, скажите, вы знали, что выиграете дело?

– Вейсс, количество выигранных вами дел уже перевалило за три сотни. Как вы думаете, когда закончится ваше везение?

Грудастая журналистка в укороченной кожаной курточке и дерзкой мини-юбке смотрела на меня с неприкрытым вызовом, явно считая, что её вопрос меня задел и уж кому-кому, а вот ей я точно дам эксклюзивное интервью. Я даже остановился, чтобы ответить что-то вроде: «Везение – это навык, оттачиваемый годами упорного труда и опытом». Но меня сбил с настроя низкий синтезированный голос робота:

– Как вы прокомментируете последнюю статью в «Ионском экспрессе»? Вы не боитесь, что вам придётся отвечать перед законом по всей строгости?

– Что? – Я чуть не споткнулся на ступеньке и повернул голову в сторону андроида. – Что это значит?

– Вас обвиняют в нездоровых сексуальных пристрастиях к молодым особам…

От такого обвинения мне даже стало смешно. Чего только не придумают разобиженные клиенты, которым я отказал, да и просто проигравшие дело стороны… Если уж на то пошло, у меня женщины не было уже несколько лет.

– …смешанной крови.

А вот тут я улыбаться перестал.

– Без комментариев! – рыкнул я на журналистку, которая решила закидать меня ещё горой «цепляющих» вопросов, и бросился к ближайшей инфопалатке за углом здания суда.

Инфопалатки – забавный атавизм, совмещающий в себе старинные технологии печати газет прошлого и современные таноржские тенденции. Оказывается, несмотря на то что практически всю информацию можно прочесть в планетарной или системной инфосети, гражданам Федерации всё ещё нравится держать в руках накопители. Именно поэтому многие новостные издания выбрали пластели. По подсчётам аналитиков выяснилось, что изготавливать электронную бумагу для выпусков-однодневок – слишком дорого, а перерабатываемые таблички из пластика с оттиском – дело малозатратное и практически безубыточное, ведь пластели при небольшом нагреве вновь становятся чистыми.

Худой угловатый мальчишка в драных джинсах и мятой футболке сидел верхом на целой стопке пластелей и играл в коммуникатор, приговаривая на автомате:

– Свежие выпуски, пресса, официальная и жёлтая, новостные листки… всё по полкредита.

– «Ионский экспресс»! – требовательно сказал, судорожно ища в карманах мелочь.

При всех неоспоримых плюсах инфопалаток был в них один жирный минус: они никогда не принимали безнал. Все на Ионе и Эльтоне прекрасно знали, что этот бизнес нечист, но никто не занимался тщательными раскопками, потому что в целом он никому не мешал.

Пока я рылся в карманах, взгляд зацепился за мятные леденцы-зонтики в банке. Почему-то редкая вещь на Ионе, а Шарлен их очень любит.

– И их, пожалуйста.

– Да-да, конечно. – Мальчишка, не отрываясь от экрана коммуникатора, ловко нащупал позади себя пластель и протянул мне. – Ваш «Экспресс». Советую прочесть вторую статью, там про такого извращенца, закачаешься! Леденцы сами возьмите, я не дотягиваюсь…

– Что-о-о?! – зарычал я, бросая лишь беглый взгляд на заголовок статьи.

«Самый успешный адвокат в истории Федерации вновь подминает закон под себя! На этот раз он на глазах публики, не стесняясь…»

А дальше шла наша фотография с Шарлен месячной давности из зоопарка, где мы решили отпраздновать её восемнадцатилетние. Я купил ей лимонное мороженое, сразу два рожка. Ленни как раз поднялась на цыпочки поправить на мне слетевшую кепку, а я опустил руки с мороженым, чтобы не испачкать её… С ракурса, который сделал фотограф, кистей не было видно, и казалось, что я трогаю Шарлен за… Шварх! Просто отвратительно! И эти косички, которые делают её визуально младше, а также нездоровая любовь к штанам с подтяжками и наследственная худоба! Да и Эльтон – не Захран, здесь совершеннолетие в двадцать один, а не в восемнадцать…

– Да вы сами посмотрите, этому старпёру за сотню, если не за полторы, а девчонка на вид…

Сколько лет «на вид» Ленни, слышать не хотелось. Если учесть, как много у девушки миттарской крови и фигура совершенно не напоминает пышные формы чистокровных эльтониек.

Парень осёкся, встретившись с моим разъярённым взглядом, понял, кто перед ним стоит, икнул от страха и проблеял:

– Ой, простите, я не то хотел сказать…

Я кинул на колени мальчишки купюру в десять кредитов, сгрёб все леденцы и быстрым шагом направился к запаркованному флаеру.

«Шарлен уже знает или ещё нет?» – пульсировало в голове, а эхом доносились слова «извращенец», «сексуальные пристрастия», «девчонка на вид…».

Проклятые астероиды, я знал, что этот день рано или поздно наступит.

Глава 2. Посадите меня в тюрьму, пожалуйста

Шесть лет назад

Я потёр зудящие виски и вновь переспросил:

– Так вы утверждаете, что взломали личные вирт-аккаунты пятерых вице-президентов, входящих в состав Аппарата Управления Эльтоном?

Странная девочка кивнула.

– И вы хотите, чтобы я… вас защищал в суде?

Было несколько странно обращаться к ребёнку на «вы», но деловая этика не предполагала панибратства с клиентами. Даже если они ещё совсем дети.

Вновь последовал сосредоточенный кивок.

– И сделал так, чтобы никто не думал, будто это именно вы взломали?

Клиентка хотела кивнуть, но тут вдруг нахмурила миниатюрный носик и возразила:

– Нет, мне как раз надо, чтобы в суде все поняли, что это провернула именно я, а не кто-то другой.

Впервые у меня был такой сложный случай в практике. Клиентка не хотела, чтобы её оправдали. Наоборот, она желала оказаться виновной! Это ставило меня в абсолютный тупик. Я встречал на своём жизненном пути много гражданок с нестандартной логикой, но конкретно эта ломала все шаблоны.

– Так. – Вздохнул, мысленно откладывая неуместные вопросы на потом. – Расскажите, пожалуйста, как же вы всё-таки взломали вирт-аккаунты?

– О, вот тут как раз ничего сложного, – ответила Шарлен, и даже весь её тон и образ сразу стали как-то собраннее, сосредоточеннее. – Логин оказалось выяснить несложно. Двоих я узнала из связанных систем – социальных сетей и интернет-магазинов. Ещё двое проверяли голосовую почту и заказывали еду на дом из самой популярной на планете продуктовой сети. А пятый я подобрала вручную, на это потребовалось не более получаса, так как логин состоит из имени и фамилии, написанных межгалактической транслитерацией на стандартные руны Эльтона.

– Та-а-ак, а пароли как вы узнали?

– О, тут проще простого! Я подключила систему перебора со словарём самых популярных слов. В конец или начало можно добавить какую-то персональную информацию – год или город рождения, имя питомца или супруга. То, что доступно в общей инфосети.

– Хм-м-м… – Я прикинул в голове всю схему. Хотя моё образование было ближе к гуманитарному, базовая математика в Академии Космофлота давалась мне тоже неплохо. – Но это же колоссальная работа! Допустим, словарь состоит из ста тысяч слов, добавим сюда возможность ввода личной информации в разных форматах, заглавные и строчные буквы…

– На самом деле не так уж и много. – Шарлен потеребила длинную светло-розовую чёлку тонкими пальцами, а затем лучезарно улыбнулась, отчего жабры на шее слегка встопорщились. – Распределённая программа на мощном бот-кластере потянет и тысячу слов в минуту. То есть сто тысяч слов – это всего полторы минуты работы, совсем немного. Даже если накинуть время на перебор всевозможных форматов и прочего, что вы перечислили – ну десять минут, двадцать… Поверьте, когда речь идёт о доступе к вирт-аккаунту первых лиц планеты – это совершенно не много!

Я кивнул. Да, в этом девочка определённо права. Ради такой информации даже сутки или пара недель ожидания – сущая ерунда. Но, что удивительнее всего, передо мной сидела именно девочка. Лет десять на вид, от силы двенадцать. Волосы цвета клубничного милкшейка собраны в две пышные косички с бантами, ровная чёлочка, делающая личико ещё более круглым и милым, очаровательные ямочки на щеках. Глаза светлые, водянисто-голубые, зато цвет кожи самый что ни на есть эльтонийский – персиково-золотистый.

Девчонка явно не по годам умна в том, что касается техники и вычислений, но совершенно не понимает, на что напрашивается, вот так по полочкам раскладывая и рассказывая, как именно она взломала вирт-аккаунты уважаемых дам, входящих в АУЭ.

– Гуманоиды очень ленивы, – добавила гостья, будто оправдываясь. – Слишком большой процент предпочитает вместо создания хотя бы 256битных уникальных паролей использовать привычные слова. Знаете, там, «яблоко», «хвост», «пирог», «звездолёт». И парадокс: чем больше власти и денег у гуманоида, тем меньше он задумывается об информационной безопасности. Обычно такие личности имеют персональную охрану, водителей, менеджеров, секретарей, банковские страховки. Всё это… расслабляет.

Рассуждения Шарлен звучали весьма логично. Я и сам знал нескольких эльтониек, которые беспечно ставили одинаковые пароли и на систему «Умный дом», и на рабочий компьютер, и на личную голосовую почту, и даже на игровой аккаунт.

– Насколько мне известно, – протянул, прищурившись, – у каждой такой системы есть защита от ботов. Когда пользователь вводит неправильный пароль более трёх раз, необходимо пройти несложный вопрос, ориентированный как раз на то, чтобы убедиться, что по ту сторону экрана гуманоид, а не робот. Только программы могут вписывать тысячу слов в поле за секунду. Что касается разумных гуманоидов, то мы несколько медлительнее… Примерно в тысячу раз. – На последней фразе я позволил себе усмехнуться, надеясь, что всё-таки девочка проколется, а затем уже из неё можно будет вытрясти имя того, кто действительно провернул эту дерзкую аферу и подослал её ко мне. Ну, в конце концов, не могла же она сама в двенадцать лет дойти до этого своим умом?

– Вы мне не верите, да? – Шарлен сверкнула глазами из-под прозрачных очков в алюминиевой оправе, но ни на секунду не смутилась. Скорее, тяжело вздохнула и покачала головой так, будто это ей здесь было за сотню, а мне как раз только-только исполнилась первая дюжина лет. – Я прокинула собственную инфосеть в соседний сектор с Федерацией Объединённых Миров, где тоже живут разумные гуманоиды, но при этом их финансовое состояние плачевно. За один кредит они готовы вручную решить до пятисот капч. Это гроши, если понимать, чей именно вирт-аккаунт взламываешь.

Я в который раз за вечер потёр виски́. Да не будь я адвокатом, по всему выходит, что эта мелочь с косичками действительно провернула всё самостоятельно!

– Шарлен, ты понимаешь, что дело очень серьёзное? Формально банковские чипы, привязанные к вирт-аккаунтам вице-президентов планеты, а также электронные подписи оцениваются…

Я прикинул в голове, что сделал бы, будь злоумышленником и имей такие доступы, и махнул рукой. При желании можно было бы по-быстрому сместить президента, поменять Конституцию и ввести парочку новых законов, прежде чем все хватились бы. Или просто вывести все деньги первых лиц на оффшорные счета Межгалактического Банка, благо Эльтон входит в состав Федерации… Но эта егоза не сделала ничего такого. Более того, она сама пришла ко мне и честно обо всём рассказала.

– В общем, если суд будет настаивать на максимальном наказании, то это тюрьма до конца жизни. Если же я буду делать акцент на том, что ты несовершеннолетняя, то, скорее всего, отделаешься уголовным проступком.

– Уголовный проступок? А что это такое? – заинтересовалась маленькая клиентка.

– В твоём случае – запрет на покидание системы и суток двадцать общественных работ.

Девчушка вновь нахмурила носик:

– Уголовный проступок мне не подходит. А именно тюрьму на два-три года мне нельзя устроить? Если надо, то я заплачу. Я долго откладывала… У меня есть деньги!

Серые глаза посмотрели с интересом и… надеждой?

С самого начала я понимал, что у ребёнка нет необходимой суммы даже на час моей консультации, но когда секретарь доложил, что клиент – маленькая девочка, любопытство взяло верх. И теперь эти наивные серые глаза за круглыми стёклами не давали мне выставить её за дверь. На столе загорелся диодный сигнал автотрекера, оповещающего, что ко мне уже пришёл следующий клиент по записи. Я тяжело вздохнул, пытаясь подобрать правильные слова для ребёнка.

– Шарлен, я не торговец «наказаниями», я адвокат, и моя работа заключается в том, чтобы советовать, как поступить другим людям, попавшим в сложную жизненную ситуацию. Сейчас единственное, что я могу тебе посоветовать, – это вернуться домой, стереть все доступы к чужим данным и больше никогда так не поступать. То, что ты сделала, – это плохо. Это называется воровством, хорошие девочки так не поступают.

Малышка потупила взгляд, но, вместо того чтобы подняться со стула, жарко заспорила:

– Я не сделала ничего плохого, не отдавала никаких приказов с вирт-аккаунтов чиновниц, ни кредита не перевела с их счетов! Просто взломала и сразу же пришла к вам! Могу на экране планшета показать, что всё именно так. Мне всего два года надо в тюрьме. Уголовный проступок не годится. Не поверят. А я уже полностью составила список книг и занятий, которые хочу освоить за это время. Вот, посмотрите… – Она потянулась к рюкзаку, но я остановил её жестом.

– Верю-верю. Шарлен, давай начистоту, зачем тебе это?

– Ну как зачем? Я закон нарушила? Нарушила. Значит, мне можно в тюрьму.

Вот же упрямая мелкая!

– Обычно преступники хотят не в тюрьму, а из неё. К тому же если ты рассчитываешь на комфортные апартаменты с инфосетью, то я тебя расстрою. Тюрьмы Эльтона переполнены; скорее всего, тебя отправят на астероид с ядовитыми парами или повышенной радиацией добывать ценную руду.

Конечно, я лукавил, никто не отправил бы ребёнка на астероид, но мне уже надоели эти пляски вокруг да около. К тому же автотрекер повторно мигнул диодом.

– Но как же… – Вот теперь Шарлен действительно расстроилась очень сильно. – Вы же адвокат! Неужели вы не можете устроить мне хорошую камеру?

– А чем тебя твоя квартира с родителями не устраивает? – раздражённо ответил вопросом на вопрос.

Неполную минуту Шарлен молчала, и я уже подумывал о том, как всё-таки избавиться от приставучей девчонки, как она вдруг скуксилась и заговорила совсем тихо:

– Я раньше с папой в подводном городе на Миттарии жила, но недавно он женился. Мачеха ждёт малыша, они с папой очень счастливы, а я там явно лишняя. Здесь, на Эльтоне, мама постоянно каких-то противных мужчин в дом водит и говорит, что я у неё бракованная… Я же не глупая и понимаю, что мама меня стыдится и пытается зачать сестру с чистыми генами… Без вот этого всего. – Маленькая детская ручка выразительно провела по жабрам на шее, а затем поправила очки. – Полгода, может, год – мама тоже забеременеет, и мне действительно станет негде жить.

Я прикрыл глаза, сглатывая горечь во рту и сдерживаясь, чтобы грязно не выругаться. Пожалуй, единственное качество, которое я никак не переносил на дух у своих соотечественниц, – это снобизм и оценка по чистоте крови. Эльтонийки всегда гордились доминантными генами и выбирали себе мужчин по всей Федерации, заранее зная, что у них родятся лишь очаровательные девочки с правильными чертами лица, пышной копной малиновых волос, сияющей золотой кожей и хвостиком с мягкой кисточкой. Впрочем, эльтонийки по праву считались самыми красивыми женщинами во всех Мирах.

Но время от времени случалось так, что в детях проявлялись гены по мужской линии: лиловая кожа и эмоциональная холодность – если мужчина был цваргом; мощное телосложение и характерные вытянутые зрачки – если ларком; или, как в случае Шарлен, – жабры на шее и цвет радужек… Ей ещё в принципе повезло, что по телу нигде не проступили чешуйки, а пальцы без перепонок.

Женщины, у чьих детей проявлялись «слабые» гены, теряли практически всё: начиная от уважения приятельниц и заканчивая высокооплачиваемой работой. И хорошо, если на свет появлялась всё-таки девочка. В случае, когда эльтонийка рожала, например, мальчика-цварга, это вообще могло стать крахом всей жизни. Такую женщину не взяли бы работать даже мусорщицей в складскую зону космопорта. От неугодных детей избавлялись всеми правдами и неправдами. И хорошо, если их после рождения удавалось отправить автоматическими капсулами на планеты к отцам. Моё собственное появление на свет оказалось случайностью – очередной мутационный сбой, но мне повезло… Единственный чистокровный эльтониец в истории.