bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 6

– Сердце у вас доброе, Nicolas, и благородное, – включил, между прочим, старичок, – человек вы образованнейший, вращались в кругу высшем, да и здесь доселе держали себя образцом и тем успокоили сердце дорогой нам всем матушки вашей… И вот теперь все опять является в таком загадочном и опасном для всех колорите! Говорю как друг вашего дома, как искренно любящий вас пожилой и вам родной человек, от которого нельзя обижаться… Скажите, что побуждает вас к таким необузданным поступкам, вне всяких принятых условий и мер? Что могут означать такие выходки, подобно как в бреду?

Nicolas слушал с досадой и с нетерпением. Вдруг как бы что-то хитрое и насмешливое промелькнуло в его взгляде.

– Я вам, пожалуй, скажу, что побуждает, – угрюмо проговорил он и, оглядевшись, наклонился к уху Ивана Осиповича. Воспитанный Алеша Телятников отдалился еще шага на три к окну, а полковник кашлянул за «Голосом». Бедный Иван Осипович поспешно и доверчиво протянул свое ухо; он до крайности был любопытен. И вот тут-то и произошло нечто совершенно невозможное, а с другой стороны, и слишком ясное в одном отношении. Старичок вдруг почувствовал, что Nicolas, вместо того чтобы прошептать ему какой-нибудь интересный секрет, вдруг прихватил зубами и довольно крепко стиснул в них верхнюю часть его уха. Он задрожал, и дух его прервался.

– Nicolas, что за шутки! – простонал он машинально, не своим голосом.

Алеша и полковник еще не успели ничего понять, да им и не видно было и до конца казалось, что те шепчутся; а между тем отчаянное лицо старика их тревожило. Они смотрели выпуча глаза друг на друга, не зная, броситься ли им на помощь, как было условлено, или еще подождать. Nicolas заметил, может быть, это и притиснул ухо побольнее.

– Nicolas, Nicolas! – простонала опять жертва, – ну… пошутил и довольно…

Еще мгновение, и, конечно, бедный умер бы от испуга; но изверг помиловал и выпустил ухо. Весь этот смертный страх продолжался с полную минуту, и со стариком после того приключился какой-то припадок. Но через полчаса Nicolas был арестован и отведен, покамест, на гауптвахту, где и заперт в особую каморку, с особым часовым у дверей. Решение было резкое, но наш мягкий начальник до того рассердился, что решился взять на себя ответственность даже пред самой Варварой Петровной. Ко всеобщему изумлению, этой даме, поспешно и в раздражении прибывшей к губернатору для немедленных объяснений, было отказано у крыльца в приеме; с тем она и отправилась, не выходя из кареты, обратно домой, не веря самой себе.

И наконец-то все объяснилось! В два часа пополуночи арестант, дотоле удивительно спокойный и даже заснувший, вдруг зашумел, стал неистово бить кулаками в дверь, с неестественною силой оторвал от оконца в дверях железную решетку, разбил стекло и изрезал себе руки. Когда караульный офицер прибежал с командой и ключами и велел отпереть каземат, чтобы броситься на взбесившегося и связать его, то оказалось, что тот был в сильнейшей белой горячке; его перевезли домой к мамаше. Все разом объяснилось. Все три наши доктора дали мнение, что и за три дня пред сим больной мог уже быть как в бреду и хотя и владел, по-видимому, сознанием и хитростию, но уже не здравым рассудком и волей, что, впрочем, подтверждалось и фактами. Выходило таким образом, что Липутин раньше всех догадался. Иван Осипович, человек деликатный и чувствительный, очень сконфузился; но любопытно, что и он считал, стало быть, Николая Всеволодовича способным на всякий сумасшедший поступок в полном рассудке. В клубе тоже устыдились и недоумевали, как это они все слона не приметили и упустили единственное возможное объяснение всем чудесам. Явились, разумеется, и скептики, но продержались не долго.

Nicolas пролежал с лишком два месяца. Из Москвы был выписан известный врач для консилиума; весь город посетил Варвару Петровну. Она простила. Когда, к весне, Nicolas совсем уже выздоровел и, без всякого возражения, согласился на предложение мамаши съездить в Италию, то она же и упросила его сделать всем у нас прощальные визиты и при этом, сколько возможно и где надо, извиниться. Nicolas согласился с большою охотой. В клубе известно было, что он имел с Павлом Павловичем Гагановым деликатнейшее объяснение у того в доме, которым тот остался совершенно доволен. Разъезжая по визитам, Nicolas был очень серьезен и несколько даже мрачен. Все приняли его, по-видимому, с полным участием, но все почему-то конфузились и рады были тому, что он уезжает в Италию. Иван Осипович даже прослезился, но почему-то не решился обнять его даже и при последнем прощании. Право, некоторые у нас так и остались в уверенности, что негодяй просто насмеялся над всеми, а болезнь – это что-нибудь так. Заехал он и к Липутину.

– Скажите, – спросил он его, – каким образом вы могли заране угадать то, что я скажу о вашем уме, и снабдить Агафью ответом?

– А таким образом, – засмеялся Липутин, – что ведь и я вас за умного человека почитаю, а потому и ответ ваш заране мог предузнать.

– Все-таки замечательное совпадение. Но, однако, позвольте: вы, стало быть, за умного же человека меня почитали, когда присылали Агафью, а не за сумасшедшего?

– За умнейшего и за рассудительнейшего, а только вид такой подал, будто верю про то, что вы не в рассудке… Да и сами вы о моих мыслях немедленно тогда догадались и мне, чрез Агафью, патент на остроумие выслали.

– Ну, тут вы немного ошибаетесь; я в самом деле… был нездоров… – пробормотал Николай Всеволодович нахмурившись. – Ба! – вскричал он, – да неужели вы и в самом деле думаете, что я способен бросаться на людей в полном рассудке? Да для чего же бы это?

Липутин скрючился и не сумел ответить. Nicolas несколько побледнел или так только показалось Липутину.

– Во всяком случае, у вас очень забавное настроение мыслей, – продолжал Nicolas, – а про Агафью я, разумеется, понимаю, что вы ее обругать меня присылали.

– Не на дуэль же было вас вызывать-с?

– Ах да, бишь! Я ведь слышал что-то, что вы дуэли не любите…

– Что с французского-то переводить! – опять скрючился Липутин.

– Народности придерживаетесь?

Липутин еще более скрючился.

– Ба, ба! что я вижу! – вскричал Nicolas, вдруг заметив на самом видном месте, на столе, том Консидерана. – Да уж не фурьерист ли вы? Ведь чего доброго! Так разве это не тот же перевод с французского? – засмеялся он, стуча пальцами в книгу.

– Нет, это не с французского перевод! – с какою-то даже злобой привскочил Липутин, – это со всемирно-человеческого языка будет перевод-с, а не с одного только французского! С языка всемирно-человеческой социальной республики и гармонии, вот что-с! А не с французского одного!..

– Фу, черт, да такого и языка совсем нет! – продолжал смеяться Nicolas.

Иногда даже мелочь поражает исключительно и надолго внимание. О господине Ставрогине вся главная речь впереди; но теперь отмечу, ради курьеза, что из всех впечатлений его, за все время, проведенное им в нашем городе, всего резче отпечаталась в его памяти невзрачная и чуть не подленькая фигурка губернского чиновничишка, ревнивца и семейного грубого деспота, скряги и процентщика, запиравшего остатки от обеда и огарки на ключ, и в то же время яростного сектатора Бог знает какой будущей «социальной гармонии», упивавшегося по ночам восторгами пред фантастическими картинами будущей фаланстеры, в ближайшее осуществление которой в России и в нашей губернии он верил как в свое собственное существование. И это там, где сам же он скопил себе «домишко», где во второй раз женился и взял за женой деньжонки, где, может быть, на сто верст кругом не было ни одного человека, начиная с него первого, хоть бы с виду только похожего на будущего члена «всемирно-общечеловеческой социальной республики и гармонии».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Федор Достоевский. 1879 год. Фотография Константина Шапиро. Российская государственная библиотека.

2

Миллионная улица в Твери. 1860 год. Из открытых источников.

3

Обложка первого книжного издания «Бесов». 1873 год. Из открытых источников.

4

В конце 1850-х годов помещик Павел Бахметьев увлекся идеями утопического социализма, распродал все свое имущество и уехал на острова Тихого океана строить коммуну, где бесследно пропал. Когда Бахметьев был проездом в Европе, он передал Александру Герцену и Николаю Огареву 20 тысяч франков на нужды революции.

5

Грот в Петровско-Разумовском парке. 1910 год. Из открытых источников.

6

Участники кружка Михаила Буташевича-Петрашевского. Собрания проходили в Петербурге во второй половине 1840-х годов, на них обсуждались идеи общественного переустройства и популярные теории утопического социализма. Кружок посещали писатели, художники, учителя, чиновники. По «делу петрашевцев» было арестовано около сорока человек, половину из них осудили на смертную казнь, которая оказалась инсценировкой – осужденных помиловали и отправили на каторгу.

7

Собрания у Сергея Федоровича Дурова, проходившие в 1848–1849 годах. Именно у Дурова Достоевский читал вслух запрещенное письмо Белинского к Гоголю.

8

Ненаписанная философская эпопея Достоевского о внутренней борьбе и духовных исканиях русского человека. По замыслу писателя, она должна была состоять из пяти отдельных повестей, объединенных главным героем-правдоискателем.

9

Историк Тимофей Грановский. Портрет с литографии 1860-х годов. Государственная публичная историческая библиотека.

10

Илья Репин. Сходка (При свете лампы). 1883 год. Государственная Третьяковская галерея.

11

Рабочий стол в Доме-музее Федора Достоевского в Санкт-Петербурге. © Alamy.

12

поражение (ит.).

13

Со мной обошлись как со старым ночным колпаком! (фр.)

14

может разбить мою жизнь (фр.).

15

в любой стране (фр.).

16

в стране Макара и его телят (фр.).

17

я всего лишь простой приживальщик, и ничего больше! Да, н-н-ничего больше! (фр.)

18

у этих семинаристов (фр.).

19

Дорогой друг (фр.).

20

«букетом императрицы» (фр.).

21

для нашей святой Руси (фр.).

22

но надо различать (фр.).

23

Между нами говоря (фр.).

Комментарии

1

Достоевский Ф. М. Собр. соч.: В 15 т. Т. 15. – СПб.: Наука, 1996.

2

Сараскина Л. И. «Бесы»: роман-предупреждение. – М.: Сов. писатель, 1990.

3

Авсеенко В. Г. Общественная психология в романе. «Бесы», роман Федора Достоевского. В трех частях. С. – Петербург, 1873 // Русский вестник, 1873. № 8. С. 798–833.

4

Ткачев П. Н. Избранные сочинения. Т. 3. 1873–1879. – М., 1932. С. 5–48.

5

Салтыков-Щедрин М. Е. Светлов, его взгляды, характер и деятельность // Отечественные записки. 1871. № 4.

6

Русские писатели. Биобиблиографический словарь. В 2 т. Т. 2. – М.: Просвещение, 1990. С. 246.

7

Горький М. О «карамазовщине» // Собр. соч.: В 30 т. Т. 24: Статьи, речи, приветствия. 1907–1928. – М.: ГИХЛ, 1953. С. 146–150.

8

Бердяев Н. А. Духи русской революции // Cбopник cтaтeй o pyccкoй peвoлюции. – M.; Пг., 1918.

9

Альтман М. С. Достоевский: по вехам имен. – Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1975.

10

Гроссман Л. П. Достоевский. – СПб.: Астрель, 2012.

11

Мочульский К. Достоевский. Жизнь и творчество. – Париж: YMCA-Press, 1980.

12

Бердяев Н. А. Ставрогин // Русская мысль. 1914. Кн. V. С. 80–89.

13

Там же.

14

Мочульский К. Указ. соч.

15

Иванов Вяч. И. Экскурс: основной миф в романе «Бесы» // Иванов Вяч. И. Собр. соч. Т. 4. – Брюссель, 1987. С. 437–444.

16

Достоевский Ф. М. Ответ «Русскому вестнику» // Достоевский Ф. М. Собр. соч.: В 15 т. Т. 11. С. 177–202.

17

Н. Н. Страхов – Л. Н. Толстому 28 ноября 1883 г. Санкт-Петербург // Современный мир. 1913. № 10.

18

Долинин А. С. Страницы из «Бесов» (в канонический текст не включенные) // Достоевский Ф. М. Исследования и материалы. Сборник второй. – Л.: Мысль, 1925. С. 546.

19

Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде / Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. – М.: Политиздат, 1990. С. 24–100.

20

Долинин А. С. Достоевский и другие. – Л.: Худ. лит., 1989.

21

Ходасевич В. Ф. Поэзия Игната Лебядкина. // Ходасевич В. Колеблемый треножник: Избранное. – М.: Сов. писатель, 1991. С. 244–249.

22

Серман И. З. Стихи капитана Лебядкина и поэзия XX века. – Revue des études slaves. Année 1981. Volume 53. Numéro 4. Р. 603.

23

Долинин А. С. Указ. соч.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
6 из 6