Цветение нарцисса

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.

Гул в руках начал проходить.

– Что тут нахрен происходит??

Эдмунд стоял в дверях. Это был управляющий баром. Эдмунд был густого телосложения, с ярко выраженным блестящим лбом и грубым носом. На нем была черная футболка, заправленная в выстиранные джинсы и закрепленная подтяжками вместо ремня. На глазах были очки классической формы. Он проявлял интерес к каждому сотруднику, но только в рамках рабочего процесса. Больше всего из работников бара он любил Глеба за его исполнительность и продуктивность. Эдмунд обвел склад взглядом, посмотрел на бледного Нестора, посмотрел на мокрого Алекса и, наконец, прикрыл дверь.

– Эдмунд, Алексу плохо, отпусти его домой.

– Нестор, не надо… – поднимаясь, вяло сказал Алекс.

– Не надо что?? Нахрена ты мне тут сдался в таком состоянии?? Посетителей пугать?? Переодевайся и дуй отсюда!!

Эдмунд вышел на улицу. Алекс вздохнул и пошел к вешалке. Отпустило. Но не вовремя. Эдмунд все увидел. Это плохо. Он быстро натянул свой пуховик, пожал руку Нестору, вышел в зал, попрощался с Глебом и вышел с бара.

– Алекс, задержись перед уходом, – в приказном тоне обратился Эдмунд.

Голос исходил из курилки, которая находилась в паре метров от входа. Алекс повернулся и покорно подошел к нему. Управляющий не спеша зажег еще одну сигарету, затянулся, посмотрел в глаза Алексу через запотевшие очки и заговорил:

– Долго это будет продолжаться?

– Я не знаю, я не специально это делаю, – пробубнил Алекс.

– Парень, пойми, я не могу тебя тут держать с такими выкидонами: мне не нужны такие сотрудники.

– Это временно, я пропиваю курс, уже есть улучшения, просто, когда я переутомляюсь…

– Почему я должен в это вникать? Слушать это? Ты думаешь мне это интересно?

– Нет, извини этого не должно повториться.

– Подумай над этим, незаменимых нет. Я тебе хорошо плачу, отношусь по-доброму, я не хочу вникать в такие мелочи. Ты представляешь, что было бы, если бы я вникал в такие пустяковые проблемы каждого сотрудника? Я бы либо сошел с ума, либо уволился бы сам, но точно не открыл свой бар. Не нарушай мою работу, и я не буду нарушать твою, договорились? – Эдмунд докурил и, не успев выслушать ответ, развернулся и ушел обратно в бар.

Алексу это не понравилось. Это было, как минимум, неуважительное отношение не только к нему, но и ко всему коллективу. Он всегда выполнял свою работу добросовестно, но как только начались приступы, он резко потерял свою ценность. Он всегда выполнял рабочие нормы, проходил всех «тайных посетителей», получал исключительно положительные отзывы, но сейчас это все приравнивалось к грязи. Факты, которые абсолютно ничего не значат. «Незаменимых нет». Когда-нибудь так скажут и Эдмунду, но сегодня это заявили именно Алексу, и ни Глеб, ни Нестор не смогли бы ему в этом помочь.

Алекс выругался вслух и поплелся к метро. Снег растопило реагентом, и грязевая жижа тянулась вплоть до дверей метро, а некоторые части прокрались и в саму «подземку». Спустившись в метро, Алекс посмотрел на время: оставалось всего пару часов до приема у психотерапевта. Построив нужный маршрут, он успел сесть в обшарпанный вагон, держащий путь на нужную станцию.

***

Он сидел на кресле напротив засаленного журнального столика. На столе лежало стекло, которое ввиду своего возраста было унизано многочисленными царапинами, и, потеряв прозрачность, сейчас больше напоминало подложку для сдачи в дешевом киоске.

На журнальном столике лежала пара книг, среди которых были «Мы» Замятина, «1984» Оруэлла, а также потрепанная книга какого-то неизвестного писателя под названием «Двойственность Демиурга». Страницы этой книги были желтыми, а корешок надорван, словно кто-то забыл ее здесь очень давно. Алекс подумал, что уже где-то видел эту книгу.

В центре стояла мимоза пугливая, которую уже оборвали то ли дети, то ли невротики, которые посещают этот психологический центр. Его название внушало Алексу доверие. «You can live» – так оно звучало. Центр основывался на работе в гештальт-направлении психологии и занимался коррекцией восприятия людей. Их девиз, «Здесь и сейчас», был заменен на «Здесь и теперь», что в корни поменяло смысл. На ресепшене сидела девушка с пепельным цветом волос и голубым цветом глаз, усердно барабанившая по клавиатуре. Каждый щелчок бил по ушам Алекса и отзывался шумом в голове. Он начал нервно перебирать пальцами, касаясь подлокотника. Ритм начинал учащаться. Время тянулось невыносимо медленно. Стук по клавишам все сильнее начинал бить по ушам. «Когда она закончит эту пытку? Еще несколько адских минут, и я…»

– Алекс Рестлесс.

Алекс встал и, вздохнув с облегчением, зашел в кабинет. В кабинете, как всегда, пахло смесью кориандра и коры дуба. Комната была настолько освещена, что обстановка в ней внушала впечатление нахождения на операционном столе. В комнату зашла женщина со светлыми волосами и очень добрым лицом. Наверное, это был один из обязательных пунктов у психотерапевта по работе с клиентами, но он успокаивал и казался вполне естественным.

Она села на черный стул, открыла свой блокнот и жестом указала Алексу на кресло напротив нее.

– Привет, Ал, – с улыбкой произнесла психотерапевт.

– Здравствуйте, – отрезал Алекс. Ему каждый раз было трудно начинать раскрываться. Для него эти встречи были рытьем в психологическом белье, которое выбирает и носит только он и которое видит только он.

– Ну что, как прошла неделя?

– Нормально.

– Были ли какие-нибудь события?

– Положительных нет.

– Допустим…

– Было два приступа тревоги: я не мог контролировать себя, мне пришлось принять транквилизаторы.

– Ты можешь рассказать, что ты чувствовал перед их приемом?

Алекс вздохнул:

– Это происходит генерализованно, то есть, как только заканчивается деятельность. Первый раз я пришел домой после работы и лег. Как только заканчивается активная часть моего дня, я начинаю слышать свое тело. Сначала ком в горле, потом спазмы, после – тахикардия и прочее. Самое страшное, что сам я не могу с этим справиться. Второй раз был на работе, приступ примерно также начался.

– Давай попробуем еще раз: какие мысли тебя посещают перед приступом?

– Меня начинают посещать мысли о том, что со мной что-то может случиться, чаще всего это связано с сердцем: я боюсь, что у меня слабое сердце, но ЭКГ говорит, что все в порядке. Но эти выбросы адреналина… Я просто боюсь, что оно вот-вот остановится и все – на этом моя жизнь закончится так глупо и без особых успехов. И я не могу понять: это врачи недоглядели или я слишком много думаю? После приступов и все остальное время я чувствую бессмысленность происходящего, я осознаю, что абсолютно любая деятельность бесполезна и не приносит удовольствия, а также я понимаю, насколько мы ничтожны. Что никто никому не нужен, и как я давно не испытывал чувств, сильных чувств… Также этих два состояния меняют друг друга: то есть тревога может быть спровоцирована депрессивным мыслями. А еще я чувствую такое отвращение ко всему, очень сильное отвращение. Как будто я настолько все понял, настолько понял устройство этого мира и человеческие взаимоотношения, что дальше понимать не хочу. Мне все кажется до простоты глупым.

Женщина задумалась. Покрутив ручку в руке, она достала бумажку из блокнота. Аккуратным жестом она протянула ее Алексу. Алекс взял ее и начал всматриваться.

– Это тест, который покажет нам твое состояние более точно, давай ты сейчас пройдешь его и отдашь мне.

Алекс вздохнул и склонился над тестом.

«То, что приносило мне большое удовольствие, и сейчас вызывает такое же чувство. Это точно не про меня. Я даже не помню, когда последний раз просыпался с наслаждением. Предвкушая день. Это осталось в детстве, когда я был глуп и мало что понимал. Сейчас я даже не чувствую вкуса еды».

«Я испытываю внутреннее напряжение или дрожь. Хах… Это то, чем я живу. Так действительно происходит на протяжении уже месяца».

Вопросы были подобными и часто пересекались по смыслу, вскоре Алекс отдал тест психотерапевту. Женщина быстро почиркала ручкой по тесту и подняла голову на Алекса. Впервые за весь прием она не улыбалась.

– У тебя тревожно-депрессивное расстройство.

Алекс сглотнул. Он понимал, что с ним что-то не так уже месяц, но не мог представить, что настолько все запустил.

– Я выпишу тебе курс нейролептиков и антидепрессантов, которые будут помогать снимать напряжение, первое время симптомы могут усилиться, но потом все придет в норму.

– И сколько мне их пить?

– До состояния ремиссии, а потом еще шесть месяцев для закрепления эффекта.

– Прекрасно, а где гарантии того, что я не подсяду на эти колеса на всю жизнь?

Психотерапевт внимательно посмотрела на Алекса:

– Послушай, я понимаю, ты сейчас напуган этими страшными историями про синдром отмены и зависимость от таблеток, но на то здесь я и работаю. Вместе мы восстановим твою нервную систему и уберем зависимость, во всяком случае ты же понимаешь, что сейчас ты не протянешь без препаратов?

Алекс задумался. Он уже шестой день принимал транквилизаторы по временному назначению участкового врача. Они снимали напряжение, но только временно.

– Это легче феназепама?

– Намного, в отличии от феназепама это будет тебя лечить, а не убирать симптомы.

– Я просто не хочу, чтобы у меня что-то ухудшалось в жизни.

– За качество жизни мы сейчас и боремся, Алекс. Тебе необходимо начать принимать этот курс. Если начать сейчас, ты уже через полгода вернешься к прежней жизни, а может и раньше.

Треск. От внутреннего напряжения Алекс надавил на ручку и сломал ее пополам. Кажется, у него не оставалось выбора.

– Хуже не станет точно, это я тебе гарантирую, – с изначальной улыбкой произнесла женщина.

– Хорошо, выписывайте.

***

Алекс хаотично прибирался в доме. Через несколько минут должна прийти Ева, и она не должна была заподозрить о том, что что-то не так. Уже стемнело, поэтому на стенах комнаты лежал бледно-желтый свет лампы. Алекс сел. Вроде все было готово. Для еще одного фальшивого акта близости. В комнате царила тишина, и только звук часов ее нарушал.

Раздался истошный звук старого постсоветского звонка. Алекс подскочил и открыл дверь. На пороге стояла она.

– Привет, Ал.

Алекс молча обнял ее и забрал куртку.

– Снимай обувь, проходи.

– Алекс, что-то не так?

– Нет, все хорошо, – как обычно соврал Алекс и натянул улыбку.

В груди екнуло неприятное ощущение.

Она прошла в комнату и грациозно, поддерживая осанку, села на кровать. Ева была очень красивой девушкой. Ее каштановые волосы развевались ручьем по блузке, у нее было аккуратное личико, выразительные стрелки, подчеркивающие красоту зеленых глаз, и маленький вздернутый носик. Она была худенькая, но имела шикарные бедра. Маленькие ножки носочками аккуратно доставали до пола. Часто подруги Евы рассказывали Алексу, как ей предлагали встречаться другие парни, но она всегда оставалась верна ему, что еще больше порождало в нем чувство вины.

– Как прошла неделя?

– Нуу… Хорошо, мы с девочками встретились в кафе, посидели, так душевно поговорили. Теперь планируем больше проводить времени вместе. У Марты есть планы по поводу создания общего блога.

– А как тебе самой эта идея?

– Мне нравится, я думаю мы сможем что-то сделать. Посмотрим, чем это повернется, сейчас не хочу загадывать.

–Ну, хорошо-о, а на учебе как дела?

– На учебе все прекрасно, у нас новые преподы. Пока что плохих не было, одни душки. Что ты там стоишь? Может быть сядешь рядом со мной наконец?

Алекс сел рядом и приобнял ее. Ева растворилась в его руках и закрыла глаза.

– У тебя как дела?

– Да все хорошо, одним словом, работа-учеба. Ничего интересного.

– Ал…

– Да?

– Когда мы начнем видеться чаще?

Алекс вздохнул.

– Ева, ну ты же понимаешь, что сейчас завал на работе, и я не могу просто не выходить на работу.

– Я понимаю, просто скучаю по тебе.

Возникла тишина. Неприятное чувство внутри разрасталось все шире. Алекс положил руку на ее ногу и начал подниматься наверх. Ева вздохнула. Грудь практически моментально проступила через блузку. Она сделала вид, что сопротивляется, но ее слабый отпор тонкими руками говорил об обратном. Алекс медленно стянул с нее джинсы и провел губами по верхней части бедра. Ева встрепенулась и, стянув футболку с Алекса, начинала целовать ключицы, спускаясь все ниже. Алекс распахнул блузку на ней, и Ева очередной раз ахнула. Сердце наращивало стук.

Тахикардия.

Алекс начал тяжело дышать. Ева продолжала раздевать его.

Выброс адреналина. Началось.

Рука Евы скользнула вниз, обхватив бедра Алекса руками. Алекс откинулся на спину.

Стук нарастал. Тревога набирала обороты.

Ева села сверху и, сделав аккуратное движение, начала ходить бедрами. «Это не может быть естественным». Алекс вспотел и громко дышал.

Стук бил по перепонкам. Ком сковывал все горло. Начинался гул в руках.

– Ева, остановись…

Ева застонала и усилила темп, словно игнорируя Алекса. «Ужасно, это отвратительно. Это бесчувственный секс. С таким же успехом я мог заниматься сексом с трупом. Как же это ужасно.»

– Ева!

Дикий стон. «Секс есть ни что иное, как уподобление животным, мы – грязные животные, примитивные до ужаса». Ноги Евы задрожали, и она упала рядом с Алексом.

Алекс вскочил и побежал в ванную, еле добежав, он успел открыть унитаз и, упав на колени, он разразился в приступе рвоты. Стоял невыносимый гул в голове. Алекс отдышался, вытер рот и поковылял на кухню. Дрожащими руками он нащупал таблетку и положил ее под язык. Ева в покрывале зашла на кухню и озабоченно посмотрела на Алекса.

– Все в порядке?

– Нет.

– Что с тобой?

– Нам надо расстаться.

Нависла тишина. Алекс возвращался в адекватное состояние. Феназепам начинал действовать. Алекс закрыл глаза и услышал всхлипы Евы.

– Ева, прости, но дальше так не может продолжаться. Мы уже долго занимаемся самообманом. Ты же понимаешь это, зачем тебе мучаться?

– Но все же было так хорошо, что произошло?

– Нет, не было, точнее хорошо было тебе, ведь я создал максимально комфортные условия для тебя. Хорошо было тебе, но не мне.

– Я что-то не так сделала?

– Нет, все так. Ты просто умница, дело в моем тревожном сознании. Мы не сможем быть вместе, – Алекс провел рукой по щеке Евы.

– Ты не можешь принимать решения за нас двоих, я не хочу тебя отпускать, – Ева резким жестом убрала его ладонь. Руки ее дрожали, а дыхание было прерывистым.

– Придется. Я уже все решил.

Ева встала, стрелки расплылись неровными полосками вниз. Она схватила свою одежду и пошла в ванну, остановилась в дверях, развернулась и дрожащим голосом прошептала:

– Лучше бы ты был безнадежным торчком, чем тем, кем ты являешься. Я не верю, что ты мне это говоришь после всего, что было.

Дверь захлопнулась.

Алекс пошел в комнату: окинув ее взглядом, он поднял с пола трусы и натянул их. Раздался щелчок, и Ева вышла из ванной. Шмыгая носом, не смотря на Алекса, она собирала свои вещи, безнадежно пытаясь поправлять пальцами тушь. Она натянула свои ботинки, небрежно заправив шнурки внутрь, и, наконец, подняла голову.

– Свою рубашку заберешь потом… Или вообще, я передам ее через твоего брата, – Она начала вновь всхлипывать. – Я видеть тебя больше совсем не хочу. Ты худшее, что случалось в моей жизни.

Она зарыдала и набросилась на Алекса, пытаясь ударить его по груди и по лицу. Алекс молча стоял и терпел. Истомное дыхание и плач наполняли квартиру, хотя в душе Алекса было пусто. Он ничего не испытывал, кроме периодических стимулов в виде болевых ощущений. Он взял ее за запястье и прижал к себе. Ева зарыдала еще громче и прекратила попытки нанести увечья. Опомнившись, она оттолкнула его и, хлопнув дверью, исчезла. Алекс сел на недавно разворошенную кровать, поднял покрывало с пола и вздохнул. Через стену были слышны утихающие шаги и всхлипы Евы. Теперь он свободен. Это было странное чувство. Оно не давало никакой легкости. Лишь еще большее опустошение. Она ушла, а вместе с ней лишь одна из проблем. Проблем была сотня или одна огромная под названием «мозг». Алекс вздохнул и лег на кровать. Быть может, стоило остановить ее, а может, иногда в жизни все нужно пустить на самотек. В любом случае на это рассуждение требовалось слишком много энергии, которой у Алекса сейчас вообще не было. Она ушла: стало легче, но чувства обманчивы, был ли в этом смысл могло показать только время. Сейчас Алекс не хотел ничего решать и просто уткнулся носом в подушку. Транквилизатор действовал, и силы покидали его. Желание встать и выключить свет все больше угасало, поэтому Алекс закрыл глаза и уснул.

От подушки пахло ее шампунем.

Глава 3. Чревоугодие

«Чревоугодие. Мне кажется, это качество разрослось в современном мире…

Люди стали более экономически независимыми

и тратят почти половину своей зарплаты,

чтобы набить желудок».

Рассуждения людей

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.