Игрушка плюшевых мишек

Оказывается, принятие душа вдвоем. Это так незабываемо, волнительно и весело. Пена, теплые водные струи. Мокрые руки, растирание геля по телу. Все плохие воспоминания в этот миг отступали на второй план. Я с головой окунулась в мир, который всегда меня манил. К которому я тянулась. Мир, где ты можешь всё. Всё, что ты пожелаешь. Кого ты пожелаешь.

Борис, не жалея геля, растер по всей поверхности моего тела. Не забыв пальчики рук и ног. Я сидела на бортике и наблюдала за тем, как этот большой мужчина моет свою любимую игрушку. Хотелось от него сбежать и в то же время остаться. Конечно же, я понимала, что бежать мне некуда. И нужно сделать всё, чтобы выйти из этой игры если не победителем, то и не побежденной. Протянув руку, погладила его по мокрым волосам. Моя душа кричала, что всё не правильно, всё не так. Что я для него так и останусь лишь игрушкой, лишь той, кто продала своё тело за долги.

«Так. Стоп, – одернула я себя.– Нечего бестолку рефлексировать. Раз попала в такую ситуацию, то нечего себя накручивать».

Борис включил горячую воду и, поставив меня на ноги, развернул меня к себе спиной. Я нагнулась, ухватившись за бортик, и он с силой вошел в меня. Я всхлипнула от боли. Всё-таки он был слишком для меня крупным.

– Какая же ты узкая, котенок. Какая же ты горячая! – прохрипел Борис, и я закричала.

Нет, не от боли, а от наслаждения. Когда всё это закончится, мне будет сложно без него. Потому что я не могла спокойно на него смотреть. Мне хотелось трогать его, слушать его, быть с ним. Моя платоническая влюбленность наконец-то перестала таковой быть.

Ужин проходил не менее запоминающе. Никогда не думала, что мне будет комфортно ужинать на балконе голышом. Погода радовала, хоть ночи уже и были прохладными. Моё тело было разгоряченным, и я почти не чувствовала холода. Так как сидела на коленях у Бориса. На мои плечи накинута тонкая шаль. А на Борисе из одежды лишь домашние штаны. Он рассказывал веселые истории, и я громко смеялась. Забыв обо всём плохом. Именно эти моменты я буду вспоминать, когда уйду из этого дома.

Мы пили вино у разожжённого камина. И занимались любовью на мягком ковре. И я хотела, чтобы этот сладкий миг никогда не заканчивался. Я с улыбкой на лице заснула в объятьях любимого плюшевого мишки.

Утро встретило меня хмуро. Срывался мелкий дождик. Но Борис решил, что пробежка состоится. Мне принесли спортивный костюм и обувь для бега. Борис, чмокнув меня в щеку. Сказал, что будет ждать в фойе.

По громким голосам, раздающимся в коридоре, я поняла, что Артём крайне недоволен тем, что Борис кинул его с ужином. Но мне было как то фиолетово на его друга. Нам было вчера хорошо. И мне и Борису и мне не хотелось его огорчать. А друг? Что друг? Он переживёт такое огорчение.

Я не стала слишком долго крутиться у зеркала. И, несмотря на погоду за окном, встретила этот день с улыбкой. Всё-таки я молодец. И, несмотря на то, что в голове вчера был туман удовольствия. Я написала сообщение сестре и маме. Предупредила о том, что меня не будет целый месяц и как будет возможность, выйду на связь. Что я не могла отказаться от неожиданно подвернувшейся поездки в горы. С учебой мне обещал помочь Борис. И я ему верила, ведь связи и деньги многое решают.

Артём и Борис стояли в фойе и оба явно были друг другом не довольны. Я, счастливо улыбнувшись, поздоровалась с мужчиной. Лицо Артёма мне показалось знакомым.

– Артём, мне кажется ваше лицо знакомым. Где мы встречались?

Артём пристально, холодно на меня смотря, вытащил из кармана мои трусики. И ловко повертел ими на пальце. Я от его действия похолодела, а Борис тихо выругался. И неожиданно день стал таким, как ему и положено быть: серым, мокрым, отвратительным.

– Припоминаешь? Они до сих пор хранят твой запах. Именно из-за них я сюда и пришел.

Моё лицо нахмурилось. И я, с гневом посмотрев на Бориса, шагнула за дверь под противно моросящий дождь. Дверь предо мной заботливо открыл Валентин. Парень злорадно улыбался, когда я проходила мимо него.

– Господи. Какие же вы тупые долбаебы! – прошипел Борис.

И не обращая внимания на начавшуюся за моей спиной потасовку, я, сорвавшись с места, побежала по мокрой дорожке. Куда-нибудь, но как можно дальше от жестокого мира мужчин.

Больно, обидно, противно. Розовый замок, который вчера возвел своими руками Борис, неожиданно рухнул и бесследно исчез.

Глава 6.

Я бежала, а слезы, лившиеся из глаз, смешивались с холодными дождевыми каплями. Мне не хотелось заходить в дом, несмотря на усилившийся дождь и ветер. Не знаю, какой круг уже внутри двора пробежала, но мои ноги от усталости заметно подрагивали. Я ловила на себе сочувственные взгляды охранников, сидевших в своих сторожках. Желающих мокнуть под дождем, кроме меня не нашлось. Как же мне было стыдно и в то же время обидно. Друг Бориса присутствовал в том треклятом кабинете, когда меня, раздев, отымели. Артём даже поймал трофей. Он там был и на меня смотрел. Как я после этого могла ему смотреть в глаза? Стыдно, очень стыдно. Он видел мой позор, моё падение в бездну.

«Так. Стоп. А почему мне должно быть стыдно, а не ему? Ведь никто из них и пальцем не пошевелил. Ну, кроме Бориса, конечно же. Тот уж очень хорошо пальцами работал, – я в голос взвыла: – Папочка! – Взмолилась небесам. – Что я тут делаю?»

Услышала хлюпающий звук за своей спиной. Меня явно кто-то догонял. Ускориться попросту не было сил. Бок жутко колол, ноги тряслись. Услышала голос Бориса:

– Эй. Малыш. Нужно возвращаться в дом. Ты вся продрогла, дождь холодный. Да и ветер поднялся. Пойдем, милая. Примешь горячую ванну, успокоишься. Ничего не произошло же? Не смертельно всё это.

– Нет! – выкрикнула я и заковыляла быстрее.

Но ноги мои запнулись друг о друга, и я обязательно бы упала, пропахав носом по дорожке. Если бы не подхватившие меня сильные мужские руки.

– Ну, хватит. Поплакала и будет. Никто не виноват, что у тебя папаша долбаеб. Сейчас горячая вода, потом попьешь чай с малиной. Переоденешься в пушистую теплую пижаму, поплачешь на моём плече, и мы всё обсудим. Тихо, мирно обсудим.

– Нет! – настырно ответила я, срываясь на крик.

– Что нет, малыш? – спокойно спросил Борис.

– Не поплачу. Достаточно. Уже наплакалась. Меня ещё никто так не унижал.

– Забудь. Это всё мелочи. Не убили же?

– И то верно. Пока не убили!

– И не убьют. Я не позволю, малыш. Если тебя кто и убьет, то это буду я. Так что не волнуйся, котенок, – успокоил меня Борис.

Он меня убьет своими руками? Мне нужно по этому поводу радоваться?

– Я ненавижу и тебя, и сво-его от-ца, – стуча зубами, сообщила Борису.

– Нет. Малыш. Чтобы мы тебе не сделали, какую бы боль тебе не причинили. Ты будешь любить до тех пор, пока бьётся твоё горячее сердечко.

Прав ли он был на этот счёт? Могла ли я любить тех, кого должна ненавидеть? Тех, кто, перепахав мою жизнь, решил круто её изменить. Тех, кто дарит надежду и тут же её забирает. Ломает мою жизнь, меняя приоритеты. Борис, как ребенок, играя в песочнице, уничтожает созданные взрослыми замки из песка. Как там в анекдоте говорилось:

– Если тебя оскорбляют, унижают, сразу бей лопатой по морде!

– Ну, папа! Я же девочка!

– Можешь взять розовую!

Возьми розовую лопату и закопай своих недругов. Что-то в этом было. Сидя в горячей воде и стуча зубами. В моей голове зарождался план. До сих пор пользовались только мной. Я отвечала за чужие долги, расплачивалась за чужие грехи. И вот сейчас Артём не просто так показался на моём горизонте. А это значит, у него есть свой шкурный интерес. И какой? Тоже хочет любви и ласки? Что они могли задумать?

Борис носился со мной, как с любимой игрушкой. Был ласков и нежен. Хотя на его скуле присутствовал свежий кровоподтёк. Что говорило о его взрывном характере. Меня он не трогал и чуть ли не на руках носил. Удивительно, но мужчина свою злость вымещал не на мне, а на тех, кто сильнее и может дать сдачу. Я совершенно не обольщалась на счёт Бориса. Ведь именно он вчера мне предложил выбрать либо месяц с ним, либо один раз и всё. Значит, есть в нём и тёмная сторона. И она мне категорически не нравилась.

– Скажи, – зубы мои уже не стучали от злости и холода. Сидя в горячей воде, я расслабилась. Пальцы Бориса разминали мне плечи и от его прикосновений я млела. Мы вместе сидели в большой, наполненной до краёв теплой водой ванне. – Если бы я выбрала один раз, чтобы ты сделал?

– А что я мог тогда сделать? Скорей всего, меня бы это очень огорчило. Но это твоё решение. Какой бы ни был выбор, он твой. Я бы тогда проследил, чтобы тебя никто не поранил. И ты осталась физически целой. За моральные аспекты не берусь говорить. Если бы ты пошла на один раз, ты сама б взяла ответственность за глубину своей моральной травмы.

– Ты мне предоставил выбор отрезать палец или руку. Примерно такой был у меня выбор в тот момент. Ты меня практически изнасиловал на глазах у толпы.

Лизнув моё ухо, Борис зарылся лицом в мокрые волосы и прошептал:

– Ты была восхитительна. Такая желанная, такая сексуальная. И я видел по твоему лицу, как тебе это понравилось. Адреналин, бушующий в крови, подстегнул тебя на безрассудства. И не преувеличивай, малыш. Членовредительством не занимаюсь, – чуть подумав, продолжил. – Ну, почти. У меня для этого есть специальные люди. А, впрочем, тебе об этом точно знать не следует.

Я икнула. И внутренне сжалась. Он был прав, но только отчасти. Я действительно была возбуждена, но мне это не понравилось! Моя первая близость должна была происходить не так! Совсем не так!

– Бережешь мою психику? – хрипло спросила я.

Но Борис не ответил. Он тяжело дышал. Он был возбужден, я это чувствовала. Приподняв моё тело, резко насадил на свой до предела возбужденный орган. Я застонала и тут же забыла, как дышать.

«Черт! Ну почему, когда он рядом, я прекращаю связно думать! И готова сделать всё, что он пожелает. Даже отдаться ему на глазах у толпы?»

Громкие стоны, плеск воды, жар тел. Я хватаюсь за бортик, и Борис вминает меня в себя, а я лишь подстраиваюсь под его темп. Рывок, ещё рывок и любимый изливается внутри меня. Наступает тот момент близости, когда и он, и я в последний раз тесно прижимаемся друг к другу. И мне не хочется, чтобы он покидал меня. Борис дарит мне тот мир, который я так жаждала. И я знаю, как только он покинет моё тело, всё опять вернется на круги свои. Он будет тем, кого я люблю и кого ненавижу.

Борис меня моет, и мы, успокоившись, сидим в полупустой ванне. Любимый крепко прижимает к своей груди меня, свою игрушку. Да, я месяц буду его игрушкой. И как это изменить, совершенно не представляю.

– Спрашивай.

– Что именно?

– Зачем здесь Артём? Тебя же это тревожит.

– Только не говори, что отец и ему должен, – голос мой после пережитых эмоций всё ещё хриплый.

– Твой отец, как оказалось, много кому должен. Мы с Артёмом выкупили его долги.

– И с чего такая благотворительность?

– Я не считаю свои вложения благотворительностью. Ты той сделкой покрыла половину наших затрат. Партнеры были под впечатлением от того, как я могу вести дела. Да и кто откажется от бесплатного шоу? – я же лишь услышала то, что долг отца та сделка не покрыла.

– Лишь только половину?

– Увы. Увы. Другую половину выплачивать тебе. Ты теперь глава семьи.

– Что? Что вы сделали с отцом?

Я подскочила, как в попу ужаленная, разбрызгивая воду во все стороны.

– Да успокойся ты. Черт, ты въехала мне локтем по подбородку. И разбила его.

Я испуганно обернулась и посмотрела на Бориса. А тот, ворча, вылез из ванной. И подойдя к одному из шкафов, вытащил ватный диск и перекись. Я продолжала стоять внутри полупустой ванны, и с меня слетали пенные хлопья. Борис, встав передо мной на колени и взяв мою руку, начал обрабатывать свезенную об его подбородок кожу на моём локте. Я зашипела, а Борис начал на него дуть.

– Ну всё, моя хорошая. Всё. Всё хорошо уже совсем и не больно.

Глава 7.

Я стояла и смотрела на этого большого и невозможного мужчину. Которого боялся даже отмороженный на всю голову Валек. И удивлялась тому, как он сейчас обо мне заботится. Он боялся того, что мне больно, и я поранилась об него же. Я не понимала, совершенно не понимала. Как такое вообще может быть? И что на самом деле Борису от меня нужно?

– Всё с твоим отцом нормально. Закрыли на лечение на полгода. От запоев и наркоты. Полежит, полечится, психологи мозги твоему бате вставят. И жизнь наладится.

– Это стоит денег.

– Стоит, – согласился Борис. – Ты уж прости, Лиза. Но батя твой переписал свой бизнес на меня и Артёма. На вторую часть оплаты долга не хватит, конечно. Но на его лечение – вполне. У твоего отца две дочки, а он всё просрал. У вас, кроме вашей маленькой двушки и то, которую твоя мать получила в наследство, больше ничего нет.

– Почему ты это делаешь, Борис? Почему?

– Я пока толком ничего и не сделал, – пожал плечами мужчина.

– Зачем здесь Артём?

– У него и спроси, зачем он тут. Сам всё испоганил, пусть теперь сам и рассказывает.

И мы замолчали. Я не знала, что сказать. Мыслей и слов слишком много. Но все они были обидными и истеричными. А такого я себе позволить просто не могла. Мне нужно было разобраться в ситуации. И уже тогда принимать какие-либо решения.

Борис получал удовольствие, ухаживая за мной. Я видела, это было написано на его лице. Большой плюшевый мишка, ухаживающий за маленьким бездомным котёнком. Обогрел, приласкал, умыл, накормил. Обычно мальчики играют в машинки. А этот, видимо, в детстве хотел играть в куклы. Да только мальчику не положены куклы, и он свои детские хотелки перенес на живых людей. А вернее на меня.

– Доктор, это лечится? – тихо спросила я.

– Всё лечится. Всё. Кроме смерти.

Про смерть я уже слышала не в первый раз. И мне не хотелось бы делать выбор между различными способами того, как умереть.

Итог один. Пока ты жив, борись! Падай, вставай, отряхивайся и иди дальше. Но живи. Ползи, Лиза, ползи. Смотри, куда-нибудь в итоге и выползешь.

В спальне, в кресле у камина с ноутбуком в руках сидел Артём. Правый глаз налился багровым цветом. Он морщился, кусал губы, но ничего по этому поводу не предпринимал. Артём и в росте, и в телосложении сильно уступал Борису. И было не удивительно, что и ранения у него посерьёзнее.

– Смотрю, обзавелся свежей ссадиной? – спросил с ядом в голосе Артём.

– Да. Лиза бьёт, нечета тебе! – хохотнул Борис и отправился к полке со спиртным.

Мои временные покои вмещали в себя и спальню, и гостиную с камином. Теперь, оказывается, здесь есть и не большой бар, который я ранее не заметила. Я, хмурясь, подошла к креслу и тяжело в него села. После ванны и расслабляющего массажа делать ничего не хотелось. Даже говорить. А ведь придётся открывать рот, удивляться, возмущаться, а может быть и даже плакать. Ничего не хотелось. Совершенно ничего.

Борис налил коньяк всем троим. У меня не спрашивали, буду пить или нет. Просто всучили стакан со словами:

– Чтобы выгнать из тебя всю хворь.

– А из вас всю дурь, – предложила я свой вариант тоста.

– Хороший тост, – согласился со мной Артём.

И я поняла, что эти два молодца нашли друг в друге такого, что до сих пор не поубивались о соседские кулаки.

– Ну, в общем, я, пожалуй, начну. Мы с Тёмой ходили в один садик. Сидели, так сказать, на одном горшке, – начал свой рассказ Борис.

– И блевали друг другу в кашу, – продолжил Артём.

– Ну да, и такое было. Не дружили мы по началу. Артем, понимаешь ли, у меня красивых девчонок отбивал. Потом мы пошли в одну школу и в один класс. И после очередной ссоры до крови и выбивания зубов решили, что будем иметь всех и вся, но делать это будем вместе.

– Великолепно! – сказала я с повышенным энтузиазмом. – И мы плавно перешли к вопросу. Вы будете иметь меня вдвоём? – догадка была дикой. Но, кажется, Артём именно за этим здесь.

Пугало ли меня это? Немного, но не сильно. Я всё ещё была после горячей ванной вялой, а после выпитого чуть пьяной. Или прилично пьяной? В голове шумело, и я тщательно выговаривала слова.

– Ну, это если ты так захочешь. Настаивать не вправе. Контракт у тебя со мной, – Борис испытующе посмотрел на меня.

– Верно, контракт у меня с тобой и на месяц. Я хотела бы послушать, что мне предложит Артём.

– Я бы сказал, что ты наглеешь и нарываешься. Но Борис почему-то не желает тебя ненароком обидеть.

– Видимо, бережет свои активы?

– Да какие там с тебя активы? Только убытки сплошные. Он тебе уже весь список озвучил того, что ты будешь изучать в течение дня?

– Мы только дошли до половины дня.

– Угу. Понятно. Наш Боренька завел себе любимую дорогую игрушку. И всё никак не может наиграться. Смотри, Боренька, чтобы у игрушки твоей завод не кончился, – неприязненно произнес Артём.

– Заткнись, Тёмыч. По-хорошему прошу.

Мои опасения подтвердил Артём. Но, похоже, я ему не особо нравлюсь, и он был против выбора Бориса. Может, у Тёмы уже есть для этих целей кто-то на примете? А тут папочка мой взял и всё испортил.

– Где мой телефон? – не в тему спросила я.

– Сел, наверное. А что? Зачем он тебе? Ты месяц без телефона, я так решил, – голос Бориса моментально похолодел.

Кресла стояли так, что парни сидели рядом, а я напротив них. И они меня буравили своими изучающими взглядами.

– Мне нужно общаться с сестрой, с друзьями. Сказать, что я жива и здорова.

– Могу подтвердить, ты жива и здорова, – усмехнулся Борис. – И раз у нас сейчас день откровений, начнёшь свои тренировки с завтрашнего дня. Мне нужно уладить кое-какие моменты в твоём расписании, – и вернулся к моему вопросу.– Я видел, ты сестре написала, что в горах и плохая связь. Через пару дней выйдешь с ней на связь. А друзей у тебя сегодняшнего дня двое. Я и Артём.

– Я не услышала, что хочет от меня Артём, – мужчина посмотрел на меня холодно и прошипел:

– Артем хочет трахнуть тебя, маленькая наглая сучка. А с виду была настоящим теленком. И вот, пожалуйста, рога на лицо.

– А вот грубить не обязательно, – да, знала, что наглею и захожу всё дальше и дальше по скользкой тропе. – А то можно и в рыло получить, – я пьяненько захихикала.

Глава 8.

Видимо, я всё-таки дочь своего папочки. Розовая лопатка мне в помощь. Мне терять сейчас нечего, особенно по пьяни. Девичья честь загублена, осталась лишь жизнь. Но и ту, по словам Бориса, отнимет лишь он. А любимый мужчина сидел и смотрел на меня и Артёма с улыбкой и умилением. Борис, когда находился дома, то совершенно менялся. Лицо, поза, поведение – всё было другим. Он такой домашний, уютный, тёплый. Хотя и холодность проскакивала время от времени мимолетно задевая его серые глаза. И это было, когда я показывала свой норов.

Артём выпил одним махом коньяк и, поставив на стол пустой стакан, неприязненно сказал.

– С вами всё ясно, мадам. Мне от вас ничего не нужно.

Артём собирался уйти. Борис тоже подобрался. Мне стало его жалко, захотелось протянуть руку и прикоснуться к его взъерошенным волосам. Я, пьяненько икнув, ответила:

– Зато мне от вас много что нужно. И вы мне это можете дать. Как и я вам, впрочем, тоже.

– Ты? – Артём, развернувшись ко мне, громко рассмеялся.

Коньяк после ванны расширяет, очевидно, все сосуды в организме. Попутно заглушая голос разума. Он так же притупляет страх и подстегивает на подвиги.

– Ю-ху! Я предлагаю новый контракт! Скажем, на полгода. Ик. Не считая этого месяца. Месяц у нас с тобой будет идти притирка, – ткнула пальчиком, указывая на Артёма. – Бориса я видела и раньше, и он мне нравится. Очень нравится-я-я. Тебя же я вижу впервые. И в договор ты не входишь. Не входишь же, да? – я наморщила лобик, вспоминая, что там, в этом устном договоре, было сказано. – Точно не входишь. Но что нам мешает составить новый? И все будут довольны. Ты доволен. Я довольна, плюшевый мишка доволен. И будем мы жить дружно и счастливо. И, обретя бессмертие. В общем, никогда не умрем! Вот.

Мне показалось или – Артём победно улыбнулся? Нет. Наверняка показалось. Вон какой серьезный и хмурый.

– Ты пьяна. Ну да ладно, это и к лучшему. Твои условия? – Артём вернулся в кресло и испытующе уставился на меня. Потом взял ноутбук, открыл его и, уставившись в экран, сказал: – Я тебя слушаю.

В их жизни сплошные договора, деньги и азарт. А где азарт, там обязательно есть игра. А играть, видимо, с живыми куклами Артёму тоже нравилось. А кукла была не просто куклой, а наглым, маленьким, самонадеянным кактусом. Об которую вытерли ноги, (потому что колючки слишком мелкие) и которая решила оторваться по полной. Мы начали обсуждать условия договора. В котором поучаствовал и Борис.

Несколько раз мужчинам приходилось отвлекаться и отвечать на телефонные звонки. Но со мной в комнате оставался кто-то один, и жаркие дебаты начинались по новой. Артём оказался принципиальным, дотошным козлом. Я настояла на том, что вечера проводим все вместе. Эту неделю – так точно. Костер, картошка и песни под гитару. Поход в лес, на речку, на рыбалку, пока тепло. От охоты отказалась, а вот от стрельбы из пистолета по мишеням – нет.

– И ещё как заканчивается месяц, я возвращаюсь к учебе. Уже к тому времени будет середина октября.

– И как ты себе это представляешь? Ты хочешь, чтобы кто-то из нас всё время был при тебе. Я или Борис? Предлагаешь и на лекции за тобой таскаться?

– И не только на лекции. Никто не отменял курсовые, зачёты и экзамены. Вот! Вы же умные, вы мне поможете!

– Я, конечно, знал, что наглость – это второе счастье. Но ты, похоже, переплюнула нас всех. Борис, ты пригрел на своей груди змею, а не котенка, – я лишь пожала плечами. Мне было непривычно хорошо и тепло.

Чувство страха, похоже, у меня атрофировалось, завяло и само собой отпало. А может на меня повлиял так этот дом? Где, несмотря на жизнь, за воротами. Тепло, уютно и, как ни странно, хорошо. Мы вместе пообедали. Хмель постепенно прошел. Еда творит чудеса.

Друзья загнали меня после обеда в библиотеку, где я с наслаждением перебирала книги. Всё-таки читать то, что напечатано на бумаге и в электронном виде – вещи разные. Парни занялись накопившимися за утро делами. А я, закутавшись в плед, сидела у камина и читала. Делала пометки в выделенном мне блокноте. Так незаметно время подошло к ужину. После ужина игра в бильярд. Где: то один, то другой учили меня гонять шары.

После игры пошли смотреть веселую зарубежную комедию. Меня в свои объятья сгреб Борис. Артём же время от времени завистливо посматривал на нас. В его глазах уже не было злости, яда и раздражения. Этот месяц я посвящу Борису. А дальше покажет время. Меня это устроило. Был шанс пересмотреть новый договор. Мама, узнав, на что пошла её любимая дочурка, по головке бы не погладила. Бабушка по папиной линии назвала бы проституткой. Что сказал бы отец, знать не хотела. Потому как именно из-за него я пошла на это. Долг, деньги и яркая жизнь. Я, сама того не замечая, пала на самое дно. Мне взгрустнулось, и я начала впадать в меланхолию.

Борис почувствовал смену моего настроения. И как это ему удавалась делать, не понимала. Не иначе он был импатом. Мы попрощались с Артёмом. Напоследок он сообщил, что завтрашний день проведет со мной. И он уж повеселится над моими интимными упражнениями. Разошлись по комнатам в приподнятом настроении. Всё-таки когда мой плюшевый мишка рядом, мне не хочется ни о чём серьезном думать. Есть лишь только он, я и секс.

Как только мы вошли в спальню, Борис притиснул меня к двери и прошептал на ухо:

– Была б моя воля, я бы неделю не вылезал из постели. Когда играли в бильярд, ты так призывно терлась о мой пах. Что я хотел наплевать на все договоренности и разложить тебя на столе.

– Это так романтично, – хохотнула я. – Играть твоими шарами на бильярдном столе.

– Ах, ты ж мелкая похотливая кошка.

Борис начал меня щекотать, а я залилась смехом. Мне было легко с этим неунывающим мужчиной. Мне кажется, я в него сразу влюбилась, как только он появился у нас на пороге. Столько харизмы, столько улыбок и комплиментов ни я, ни моя мама и младшая сестрёнка никогда и ни от кого не получали. Про себя я его называла плюшевым мишкой. Он стал моим наваждением. Он стал моей мечтой. Странное оказалось исполнение мечты. Не так как хотела, совершенно не идеально и порочно. Но уж лучше так, чем умереть за отцовские долги.

Бизнес не терпит нытиков и слюнтяев. Он их просто перемалывает. Связи и разумное вложение средств – это наше всё.

– Ты думаешь явно не обо мне, – чуть обиженно прошептал мне в ухо Борис.– Мне кажется, Артём чуть потеплел. Уверен, ты его полюбишь. Он, конечно, редкостный зануда и засранец. Но он мне как брат близнец. Мы всё делаем вместе. Ведем бизнес, работаем, отдыхаем, ругаемся, бьём друг другу морды. Но каждый раз напиваемся и трахаем девок до умопомрачения, до отключения сознания.