Вопреки его правилам

Эмма Райц

Вопреки его правилам

Глава 1

Олеся

– Задолбали эти вилки… Кто их только придумал? – моя в целом усидчивая и любознательная ученица Сонечка сегодня решила взбунтоваться против необходимости под каждое новое блюдо использовать отдельный столовый прибор.

И я её прекрасно понимала. На улице пышным цветом пестрел июнь, и любой нормальный десятилетний ребёнок между уроком этикета и блаженным летним дуракавалянием выбрал бы второе. Но Сонечке в этом плане не повезло. Дочери президента были недоступны многие детские радости, и даже в летние каникулы она продолжала заниматься, учиться и готовиться к жизни в высшем и самом закрытом из всех слоёв общества.

Сонечка вздохнула и с завистью посмотрела в окно, где её пятилетний младший брат ещё пока имел возможность беззаботно веселиться в компании няни, золотистого ретривера Роджера и двух персиковых корги, чьи клички я так и не запомнила.

– Софья, давайте не будем отвлекаться. Осталось совсем немного, и я вас отпущу до следующей недели.

Общение с ученицей только на «вы», и никак иначе. Даже несмотря на то, что я старше на пятнадцать лет.

Спустя ещё четверть часа мы завершили урок, счастливая Сонечка в нарушение всех правил, пританцовывая, пропела:

– Спасибо! Спасибо! Спасибо, Олеся Викторовна! – и, сверкая пятками, унеслась из нашего уютного светлого кабинета.

Я убрала учебник в изящный чёрный кожаный рюкзак от «Лансэль», щедрый подарок одного из бывших учеников, аккуратно сложила фарфоровую посуду и столовые приборы, подправила сдержанно-розоватую помаду, глядя в маленькое зеркальце, и, прихватив поднос с учебным «инвентарём», направилась в крыло огромной резиденции, отведённое под нужды обширного персонала, обслуживающего президентский быт.

Самого Алексея Макарова за три месяца работы тут я видела всего дважды. И то – мельком издалека.

– Ой!

До конечной точки моего маршрута оставался последний поворот, когда из-за угла на меня внезапно налетел высокий шатен. Поднос дёрнулся,  дорогущая чашка из тончайшего японского фарфора на моих глазах подскочила вверх и… Я успела только зажмуриться…

– Поймал! – усмехнулся незнакомец, вернув драгоценный предмет на место.

Я распахнула ресницы и с облегчением выдохнула:

– Спасибо… Извините.

– За что? Это я виноват.

Я подняла на него взгляд. Сердце пропустило удар, щёки вспыхнули, а губы сами по себе растянулись в глупой улыбке. Шатен был на голову выше меня, на вид – лет тридцать, плечистый, красивый… Тёмно-голубые глаза откровенно рассматривали моё лицо и искрились смеющимися чёртиками.

«Леся, не стой столбом, дурная твоя голова!»

– Ну… Всё цело, – промямлила я. – У вас потрясающая реакция.

– Это всё спорт, – ответил незнакомец. И добавил: – Вы тут новенькая? Ни разу вас не видел.

Кажется, он принял меня за горничную…

– Условно. Я с марта преподаю основы этикета для Софьи Алексеевны. Приезжаю сюда дважды в неделю.

Мужчина забавно приподнял брови, но его глаза продолжали внимательно изучать меня:

– О… Теперь всё ясно. Я Демид.

– Приятно познакомиться, Демид. Меня зовут Олеся. А вы…?

– А. Я ассистент Алексея Григорьевича. Редко бываю тут. Работаю, так скажем, в полях.

Мне нужно было идти дальше, но я словно приросла к мягкой ковровой дорожке и продолжала глупо румяниться перед новым знакомым, краем глаза заметив, как рукава его безукоризненно белой рубашки под классическим серым жилетом плотно облегали спортивные плечи.

– Понятно…

– Наверное, я вас задерживаю?

Я наконец-то пришла в себя:

– Ну… Немного. Через десять минут меня отвезут обратно в город. Нехорошо заставлять водителя ждать.

Демид кивнул:

– Согласен. Приятно было познакомиться, Олеся. Надеюсь, ещё увидимся.

– И я…

Он задорно подмигнул мне и быстрым шагом устремился прямо по коридору, а я, ухватившись за поднос вдвое крепче обычного, побрела дальше, сдала посуду на кухню и… узнала, что мой водитель задерживается минимум на сорок минут. Зам управляющего резиденцией извинился за накладку во времени и предложил мне обед.

Вариантов всё равно не было, поэтому я согласилась и направилась через просторное царство президентского шеф-повара к служебной столовой, когда за спиной снова раздался приятный низкий голос:

– Тут вообще кормят вне расписания? Или до самого ужина придётся урчать желудком?

* * *

Демид

Приглашение отца присоединиться к семейному празднику в честь завершения Сонькой начальной школы застигло меня накануне возвращения в Москву.

Если бы не это совпадение, я бы отказался. Но так и быть, решил заглянуть на пару дней. Его новая «глянцевая» семейка меня особо не трогала. Да и не то чтобы я как-то особенно скучал по отцу… Давно привык жить без его участия, своей головой и своими принципами. Это скорее был сыновний жест доброй воли.

Единственным условием выставил отсутствие масштабного встречающего кортежа и всей этой неуместной суеты вокруг меня. Но в итоге всё равно по прилёту наткнулся на роботоподобных мужиков в чёрных костюмах, бронированный «Гелик» и парочку сопровождающих его мотоциклистов на заряженных «Хондах».

Изначально я планировал как следует отоспаться в самой дальней комнате этого громоздкого дворца, за субботу – вдоволь наесться шедевров с президентской кухни, а в понедельник броситься на новые трудовые подвиги на поле битвы международных финансов. Но внезапное столкновение с миниатюрной зеленоглазкой в строгом, но безумно соблазнительном бежевом платье, которая так мило смутилась от моего внимания, подкинуло мне идею…

Представься я сыном Алексея Макарова, она бы точно начала испуганно заикаться, а то и вовсе рухнула бы в обморок. Поэтому я схитрил.

Попросив тарелку супа, я немало удивил персонал, вознамерившись отобедать в служебной столовой. С другой стороны – плевал я на условности и мнение окружающих. Эти люди мне никто. Как и я им. А вот прелестная Олеся была совершенно обескуражена.

– Вы вроде торопились уехать?

– Да… Но мой водитель сильно задерживается.

Я внаглую уселся напротив девушки и включил обаяшку. Её движения за обедом были плавными и какими-то… отточенными что ли. Это одновременно и забавляло, и казалось странным. Олеся ела очень аккуратно и чрезвычайно тихо. В отличие от меня, то и дело стучавшего ложкой по тарелке. Сразу видно, кто тут учитель этикета, а кто – нерадивый дитёныш, оставшийся за бортом политического успеха отца.

– Олеся, а кто вы по образованию?

Промокнув губы салфеткой, она ответила:

– По первому образованию я филолог.

– Ммм… А у вас их несколько?

– Э… Да. Позже я закончила Международную школу этикета.

– Потрясающе, – хмыкнул я в ложку.

– Что именно? – Олеся вопросительно посмотрела на меня.

Отодвинув пустую тарелку, я окончательно вознамерился провести время в Москве с пользой:

– Всё! Не желаете прогуляться? Раз уж вы всё равно тут застряли.

* * *

Олеся

Демид оказался из той породы людей, которых невозможно было «прочесть». Он приятно улыбался, вёл себя учтиво, хоть и достаточно свободно, легко шутил, но на самом деле его поведение было похоже на непробиваемую ментальную броню. Я никак не могла понять, забавлялся ли он надо мной или наше общение ему действительно было приятно.

После обеда, прихватив с собой по чашке кофе, хоть я и испытывала неловкость за нарушение правила не ходить по резиденции с едой и напитками, мы вышли на залитую солнцем террасу.

Демид рассказывал о некоторых своих обязанностях, что-то связанное с финансами, и постепенно сокращал дистанцию между нами, всё заметнее вторгаясь в моё личное пространство. В какой-то момент я уже почувствовала запах его парфюма вместо кофейного аромата. Сдержанный, чем-то напоминавший смесь морского ветра и свежеспиленной древесины. С нотками натуральной кожи и сандала… Он окутал меня, выбив все мысли из головы. Хотелось раз за разом вдыхать этот запах, закрыв глаза…

«Блин, Леся! Очнись!» – я сделала аккуратный шаг назад и снова прислушалась к его рассказу. Далось мне это с огромным трудом.

– Насколько масштабной будет моя наглость, если я рискну пригласить вас на ужин?

– Э… – я осеклась от неожиданности.

– Олеся?

Демид широко по-мальчишески улыбнулся, и я упёрлась взглядом в его волевой подбородок, на котором еле заметно проявлялась свежая щетина.

– Или ваша личная жизнь вполне устроена, поэтому моя просьба вас смутила?

Моя личная жизнь была далека от определения «устроена»: за плечами маячил поспешный брак с одногруппником, такой же поспешный развод, чуть не лишивший меня половины квартиры, доставшейся от бабушки… И вот уже больше полутора лет я была одна.

– Нет, Демид. Я просто… Это неожиданно.

«Господи, Леся! Ну что ты заикаешься, как распоследний синий чулок?!»

– То есть вы согласны?

Мой телефон приглушённо пискнул из рюкзака.

– Я… Да, конечно! Почему бы и нет?

Ненавидя свой странный лепет, я спустила лямки и открыла внешний карман. На дисплее высветилось сообщение от водителя.

– Кажется, моё заточение тут подошло к концу.

Оглянувшись, я попыталась сообразить, как мне выйти к служебной парковке. И Демид мгновенно пришёл мне на помощь:

– Пойдёмте, я вас провожу.

– Спасибо…

– Во сколько и куда за вами заехать?

– Вы хотите встретиться прямо сегодня?

– Олеся.

– Что?

– Можно на «ты»? У меня уже зубы сводит от этой излишней учтивости.

Я не удержалась и хихикнула:

– Очень точное описание. Аналогично.

– Итак? Что насчёт сегодня?

– Я за!

– Где тебя искать?

На этом моменте я всегда испытывала неловкость. Каждый раз, когда очередной кавалер узнавал мой адрес, следовали самые непредсказуемые реакции.

– Дом писателей… Лаврушинский переулок.

– Ого… – и Демид не стал исключением. – Неожиданно.

– Да… Бабушка была главредом в «Правде». Оставила в наследство.

– Поэтому и филологическое образование?

– Отчасти.

– Будь готова к десяти вечера, – и теперь уже вместо улыбки Демид одарил меня красноречивым мужским взглядом, от которого по спине понеслись табуны диких мурашек.

– Буду, – я растерянно кивнула и поспешила сесть в чёрный служебный «БМВ».

Глава 2

Демид

Мне предстояло соблазнить потомственную интеллектуалку с лицом и телом фотомодели. Задачка со звёздочкой.

Но перед этим я должен был высидеть пару часов за столом с «семьёй» и очень надеялся, что отец не соскочит в последний момент из-за какого-нибудь внезапного срочного совещания, как это часто случалось. Потому что находиться исключительно в компании его второй жены и их детишечек мне вообще не представлялось возможным.

– Я рад, что ты приехал, – ровно в пять вечера Алексей Макаров вернулся в свою цитадель и вместе с пиджаком и галстуком снял с себя непроницаемое лицо главы государства.

Если мне и было за что благодарить его, так это за переданное с генами умение так же ловко скрывать ото всех своё настроение.

– Скучал? – я как ни старался, не удержал свой сарказм.

– Не без этого, – усмехнулся отец, давно привыкший к моим вольным манерам. – Через час в большой столовой. И будь добр, сбавь остроту. Я, конечно, не сгорю от стыда за твои выходки, но всё же там будут и родители Ирины, и её брат с супругой, и ещё пара тётушек.

– Ужин в честь пятиклашки, а гостей как на свадьбе!

– Демид.

– Ладно, молчу.

Отец снова снисходительно улыбнулся и тщательно закатал рукава голубой рубашки, направляясь к бару из до чёртиков бесценного какого-то там марсианского дуба.

– Как твои дела? Как работа?

– Всё нормально.

– Банковскую систему знатно лихорадит.

– Очень тонкое наблюдение, – нет, я неисправим. – Правда, всё в порядке. Мои подопечные умеренно довольны. Благо, люди подобрались сведущие.

– Очень хорошо. И никакая моя поддержка тебе снова не нужна?

– Снова.

Он вздохнул. Я знал, что отца подбешивает моя независимость. Он обожал контролировать всё и вся. И умудрялся преуспевать в этом даже в отношении моей матери, с которой развёлся пятнадцать лет назад. Пока её не скосил рак. Не по зубам ему остался только я. Поэтому для продолжения наших отношений ему приходилось идти на уступки и соглашаться на мои условия. Нравилось ли мне это обстоятельство? Не знаю. Наверное, я относился к этому посредственно.

Его уход из семьи ради молоденькой тогда Ирины я до сих пор считал предательством. Вероятно, именно поэтому свою семью я заводить не планировал. Нет обещаний – нет обязательств. Нет разочарований. Это, кстати, бесило отца ещё больше. Как же? Старшему сыну уже тридцать два, а он всё шляется по бабам и в ус не дует. Меня-то они с мамой заделали чуть ли не сразу после получения дипломов.

– Демид, ку-ку.

Я тряхнул головой и повернулся:

– Извини, что ты сказал?

– Тебе налить чего-нибудь?

– Нет, мне вечером за руль.

– Я думал, ты на все выходные…

– Правильно думал. Но нужно отъехать на несколько часов.

– Папа! Папочка приехал!!! – в кабинет, не обращая на меня внимания, влетела мелюзга, и отцу пришлось отставить нетронутый стакан с алкоголем, чтобы обнять соскучившихся по нему детей.

Пожав плечами, я бесшумно вышел в коридор и мыслями вернулся к Олесе. «Хороша…» – и вся эта её интеллектуальность не на шутку заводила. Хотелось бросить все силы на то, чтобы стащить с неё платье и посмотреть, какова она без этой шелухи формальностей и правил. Наверняка горячая. Скромная училка днём, развратная сучка ночью.

Через мгновение выругался. Грёбаный совратитель. Номер телефона-то я не взял! Вот это факап…

Оглядевшись, двинулся в сторону служебного крыла в поисках управляющего за несчастными десятью цифрами.

* * *

Олеся

Дорога из резиденции до дома занимала обычно не меньше двух часов. И это был самый неприятный и утомительный момент в работе с дочерью президента. Восемь часов в неделю уходило на мою доставку туда и обратно. Разумеется, оно того стоило… Я приноровилась и всегда брала с собой наушники, чтобы послушать книгу, подкаст или хотя бы музыку. Но не в этот раз…

Перед глазами вместо проносящегося подмосковного пейзажа маячил Демид. Господи, и пообщались ведь какие-то полчаса, а он словно под кожу успел залезть. Взгляд, голос, смех, запах… «А ты и поплыла, как мартовская кошка!» – ну а что мне оставалось?

В своих размышлениях я даже не заметила, как мы оказались в городе и его плотном транспортном потоке.

«Ой, подождите! – и тут до меня дошло: мы не обменялись номерами телефонов! – А как же быть? Допустим, адрес и время мы обсудили… Вот же…»

Я тупо уставилась в экран телефона, впившись пальцами в гладкую поверхность чехла. И словно по волшебству сверху отобразилось короткое сообщение: «Сбежать от меня хотела, зеленоглазка? В десять буду у тебя. Демид».

Сдержав нервный смех, я бесшумно выдохнула через рот и отправила ему ответ: «Рада, что ты так быстро раскусил мой коварный план! В десять буду готова».

– Приехали, Олеся Викторовна, – добродушно произнёс водитель.

– Отлично! Спасибо, Игорь Иванович! До свидания.

* * *

Демид

Сидя за столом в окружении малознакомых мне людей, я на автомате удерживал на лице пластиковую полуулыбку, а сам попеременно проваливался в мысли о предстоящем свидании и о рабочих встречах с несколькими крупными московскими клиентами.

Не знаю почему, но во мне крепла уверенность, что ночка меня ждёт горячая. В своих фантазиях я уже сжимал ладонями узкую талию Олеси. Интересно, какое на ней будет бельё? Я бы сделал ставку на чёрное или бордовое кружево. Его удобнее стаскивать зубами с тела… «Эй, стоп!» – я так увлёкся, что неуместное возбуждение не заставило себя ждать. Усилием воли переключился на цифры будущих сделок.

– Демид, ты с нами?

– А?

– Я спросила, помнишь ли ты свои ощущения от начальной школы? – повторила Ирина.

Я, слабо понимая суть её вопроса, тупо уставился на жену отца.

– Хоть что-нибудь? Тебе было интересно? Сложно? Может быть, страшно?

Как ни старался, но так и не удержал глаза от закатывания:

– Мне было скучно.

– Даже так?..

– Демид был математическим гением, – отозвался отец. – Школьный курс проглотил к седьмому классу. Правда, с остальными предметами оставались напряги.

– Неправда. Не было никаких напрягов. Просто было неинтересно.

Ирина снова улыбнулась своим елейным личиком:

– Но ведь ты в совершенстве владеешь английским.

– Выучил, играя в сетевухи, – я ненавидел говорить о себе, особенно с людьми, которые были мне безразличны.

– А что такое сетевухи? – Сонька прыснула в тарелку супа.

– Вырастешь – узнаешь.

– Ну Демид!

– Игры такие. Для мальчиков. Девочкам туда нельзя.

– А я притворюсь мальчиком!

– Милая, убери локти со стола, – Ирина раздраженно вздохнула.

Дальше я снова провалился в забытье, и, к счастью, до конца посиделок меня больше не дёргали. Зато потом…

– Демид, мне нужно с тобой кое-что обсудить. Ты ведь не прямо сейчас уезжаешь?

Я глянул на часы:

– Минут сорок у тебя ещё есть.

– Отлично, пойдём ко мне в кабинет.

Тон отца показался мне подозрительным: он странно улыбался и прятал руки в карманы брюк, словно задумал какую-то авантюру.

Мы зашли в просторный кабинет с дубовой мебелью и огромным окном, выходившим на цветущий сад. Шум шагов заглушал мягкий зелёный ковёр. Я плюхнулся на тёмно-рыжий кожаный диван и, расправив плечи, положил руки на широкую, но низковатую для моего роста спинку:

– О чём поговорим?

– О тебе.

– Обо мне?

– Как у тебя дела на личном фронте? – отец плавно присел за огромный рабочий стол. – Или ты всё так же держишь оборону?

«Началось…»

– Ты хочешь знать, есть ли у меня постоянная спутница?

– Да.

– Нет. И не планирую.

– Прекрасно. Отличная новость, – отец довольно хлопнул в ладоши, а я свёл брови от удивления.

– И как это понимать?

– Мне нужно, чтобы ты женился на дочери Эдуарда Пахомова.

Я завис, тупо моргнув.

– Демид, не тормози. Мы с ним планируем слияние банков. А ещё у него есть хорошие подвязки на индийском рынке. И возможно, ты помнишь, что я туда стремился пролезть за несколько лет до президентства.

– А я тут причём? – внезапное осознание того, что родной отец решил взять меня в оборот в качестве инструмента достижения сверхприбыли, накрыло волной холодного бешенства.

Он сжал челюсти, но продолжил улыбаться:

– Ну как же? Совместно работать над такими масштабными вопросами можно только при наличии твёрдых гарантий. А что может быть лучше, чем брак? Пахомов заимеет место у меня в тылу, а мой бизнес, которым, как ты знаешь, я ввиду должности сейчас не имею права заниматься вплотную, получит мощный толчок в развитии. В конце концов, ты – один из наследников. А значит, заинтересован в кратном преумножении капитала.

– Нет, – отрезал я.

– Что нет?

– Я не заинтересован. И жертвовать собой ради твоих миллиардов не намерен.

– Никто и не просит от тебя жертв. Это договорной брак по контракту. От вас понадобится только совместный ребёнок. А лучше два.

– Я похож на проститутку? Должен спать с кем-то за деньги?

– Конкретно сейчас ты похож на идиота, – взгляд отца стал ледяным. – Существует множество способов заиметь потомство и без прямого контакта. Хоть суррогатную мать наймите.

– Нелюбимые дети от ненавистной жены. Неужели я за столом был слишком саркастичен, что ты решил наказать меня настолько строго?

Затылок уже вовсю жгло от негодования. Он даже не предлагал. И не просил. Он просто привёл меня сюда и заявил, что ему «нужно».

– Демид. Ты не понял?

– Я-то как раз всё понял. Это ты не понял. Никакого брака. Никаких контрактов. Мне это без надобности.

– Речь вообще не о тебе.

– Конечно. Речь о твоём состоянии. Повторюсь, оно меня не интересует. Я зарабатываю в разы больше, чем успеваю тратить. Если нужно, подпишу отказ от наследства, – поняв, что находиться в этом доме больше не могу и не хочу, я поднялся на ноги с острым желанием забрать вещи и свалить в свою студию на Пресненской набережной.

– Стоять, – голос отца прогремел на весь кабинет предупредительным выстрелом. – Я не закончил.

– Но сказал ты и так уже достаточно.

– Президентом я буду не вечно. А бизнес нужно удерживать от развала и расширять.

– Ты не слышишь? Мне не нужен твой бизнес! Сколько тебе осталось? Два года до конца первого срока? И ещё шесть на втором кругу? Вот как раз к тому времени Соньке стукнет восемнадцать, её и выдавай замуж за кого тебе там выгоднее. А я в твоих игрищах не участвую! – обойдя диван и шумно дыша, я еле-еле сдержался, чтобы чего-нибудь не пнуть со злости. – Мой визит вежливости окончен.

– Нет, дорогуша. Мы с тобой договоримся. По-хорошему или по-плохому.

– Интересно! – уже стоя у двери, я повернулся на угрозу. – Что значит твоё «по-плохому»?!

– Ты подпишешь брачный договор, засветишься с невестой несколько раз на публике, дальше вы распишитесь и займётесь потомством, – каждое слово рассвирепевший от моего неповиновения отец буквально выплёвывал с пламенем из пасти. – А трахаться и веселиться ты можешь с кем угодно. Мне плевать. Но если откажешься, все твои крупные клиенты, которым ты так ловко навострился отмывать бабло за бугром, по очереди лишатся и бизнеса, и состояния… А некоторые – и свободы. Те же, кому повезёт просто обанкротиться, найдут тебя и подвесят за твои борзые яйца! Теперь я понятно объясняю?!

В тот момент всё, что я пытался понять, это когда и чем успел настолько насолить своему папаше, чтобы он взял и вот так запросто решил уничтожить меня…

Он достал из сейфа увесистую папку, швырнул её на стол и указал мне на своё кресло:

– Садись и подписывай. А потом катись к своим шлюхам на все четыре стороны, пока я не позвоню.

Перспектива лишиться всего, что я нажил своим умом и трудом, вообще не радовала. Но в ту минуту я был настолько шокирован, что каких-то ещё доводов для мотивированного отказа подобрать не смог.

Медленно прошёл к столу, опустился в кожаное кресло и открыл папку. Это был предварительный договор о намерениях сторон. Стиснув зубы, я начал вчитываться в текст. Теперь стало понятно, почему со мной говорили в таком тоне: договорённости уже были достигнуты и чётко расписаны задолго до моего визита в резиденцию. Я бегло пробежался по тексту: страница, вторая, третья… Ставил подпись в углу каждой из них.

«Ладно… Тут только намерения. Это ещё не финал. Разгребусь, разберусь и потом найду способ отказаться от этого цирка…»

– Сразу бы так! Не пришлось бы скандалить, – дождавшись последней моей подписи, отец убрал папку обратно в сейф.

– Надеюсь, ты счастлив, – буркнул я и, не глядя на него, вышел в холл, добрался до своей гостевой спальни, покидал вещи в дорожную сумку и устремился к парковке, где меня уже больше месяца дожидался мой верный тёмно-серый AMG GT.

«Мудак…» – и это было самое приличное из тех слов, что вертелись на языке всю дорогу до города.

Глава 3

Олеся

Уже в третий раз поймала себя на том, что, готовясь к свиданию, мурлыкала под нос какую-то милую попсовую песенку.

«Так, Жданова! Ну-ка прекрати! Это всего лишь ужин!» – я строго посмотрела на себя в зеркало, а потом опустила взгляд в верхний ящик комода и задумалась…

«Если это всего лишь ужин, то какая разница, какое на мне бельё? Большая! – подержав в руках простой белый хлопковый лиф, я вернула его на место и потянулась к бордовому атласу, но тут же отдёрнула руку. – Ну это уже совсем откровенное и неприкрытое приглашение продолжить… Может быть… – отодвинула атлас и задержала пальцы на бандо из сдержанного гладкого кружева цвета какао. – Пожалуй, да. Отличный вариант. Даже если я сойду с ума и позволю… лишнее… Такое бельё не выдаст во мне изголодавшуюся по близости отчаявшуюся деваху!» – горько рассмеявшись своим странным мыслям, я надела нижнее бельё, проигнорировала чулки и сделала глубокий вдох перед вторым шагом – выбору платья. До десяти вечера оставалось чуть больше часа…

* * *

Демид

После скандала с отцом меня продолжало потряхивать, даже когда я приехал домой.

В студии чувствовался ненавязчивый запах бытовой химии, потому что накануне сюда приходила девушка из клининга подготовить квартиру к моему возвращению. Но пусть лучше пахнет так, чем полуторамесячной пылью.

Глянув на себя в зеркало, я сам чуть не отшатнулся: в отражении маячил какой-то психопат с бешеными глазами.

«Нет, так дело не пойдёт… Бедная Олеся убежит, сверкая пятками, – я стащил с себя всю одежду и шагнул под прохладный душ, вспоминая фамилии всех известных мне столичных адвокатов. – Стоп! Никаких проблем, никаких забот и уж тем более никаких адвокатов сегодня ночью. В планах лёгкий ужин и необременительный секс. Точка. Всё остальное – в понедельник. Ладно, наводить панику и справки начну в воскресенье… – как следует намылившись, я постоял под струями воды минут десять и вышел. Отражение в зеркале немного «подобрело». – Вот так лучше…»