Прибавление семейства

– Так это что ж получается? – подскочил Синяев. – Это сейчас он получит наследство?

– В принципе да.

– А как же закон, что убийца не может наследовать за убитым?

Ирина только руками развела, гадая, в каком детективном романе Синяев почерпнул этот постулат.

– Степан Васильевич, все эти годы Чернову активно искала милиция, и раз они не сумели доказать причастность Ильи Максимовича к ее исчезновению, нам придется это принять.

– Все равно он вел себя очень подозрительно!

– Очень, – прошелестела Олеся Михайловна из своего угла.

– Но к делу это не относится.

Ирина решительно, насколько позволял живот, поднялась из-за стола и отправилась в зал.

После перерыва им предстояло заслушать двух свидетелей, которые бы подтвердили, что за последние пять лет ни разу не видели Чернову по месту жительства.

Первая из них, бодрая пенсионерка с пронзительно-рыжими волосами, отрапортовала, что, являясь соседкой Черновых по площадке, не видела мать семейства очень давно. Дату не помнит, но с тех пор, как к ней приходила милиция по поводу исчезновения Авроры Витальевны, точно ни разу.

Синяев не успокоился, продолжал свои бестактные расспросы, и благодаря им удалось выяснить, что данная соседка периодически подрабатывала у Черновых уборщицей.

– Не каждый день, конечно, но барыня у нас сама полы не мыла, – заявила свидетельница не без яда. – Белоручка была, Царствие ей Небесное. Ну а хозяин, видно, не таков, сам справляется. После пропажи хозяйки ни разу меня не нанимал.

«Интересно почему? – эта деталь заставила Ирину насторожиться. – Медсестры получают копейки, так что он явно не обеднел после исчезновения жены. С какой стати отказался от проверенной домработницы?»

Тут Синяев совсем распоясался и поинтересовался, какие отношения были в семье Черновых.

Покосившись на бесстрастного Илью Максимовича, свидетельница сказала:

– Откуда же я знаю? Чужая душа потемки… – но состроила при этом такую гримасу, что у суда не осталось никаких сомнений на этот счет.

Второй выступала молодая симпатичная женщина в умопомрачительно прекрасном ангорском свитерке со стоечкой и небольшими рюшечками на груди. Именно о таком Ирина страстно мечтала, поэтому, заглядевшись на свитерок, чуть не прослушала показания свидетельницы, но одна фраза заставила ее отвлечься от важных мыслей о том, как бы эта необыкновенная вещица смотрелась с джинсами.

– Последний раз я видела Аврору одиннадцатого апреля, – уверенно заявила свидетельница.

– Одиннадцатого?

– Да.

– В день исчезновения? Вы ничего не путаете?

Свидетельница усмехнулась:

– Нет, конечно. Я это точно помню. Да вы мои показания милиционерам почитайте. Я, как обычно, гуляла с дочкой во дворе, а тут Аврора идет из гаража.

– И что дальше?

– Как обычно. Перекинулись парой слов, она немножко дочку потискала, она вообще детей обожала, ну и всё. Она домой, мы на качельки.

– Вы видели, как она вошла в дом? – сразу отреагировал Синяев. Похоже, заседатель был большим любителем детективного жанра, и сейчас наслаждался, что из читателя превратился в действующее лицо увлекательного сюжета.

– Да я вообще-то не следила, куда она пошла, мне за ребенком надо было смотреть. Откуда же я могла знать, что дальше будет?

Неугомонный Синяев спросил, дружила ли свидетельница с Черновой, на что та весело засмеялась:

– Ну что вы, какая дружба! Кто они и кто мы! Я ж говорю, Аврора просто детей любила. Очень жалела, что не может жить вместе с сыном и нянчить внуков. Прямо это у нее мечта такая была.

– А почему не может-то? Вроде жилищные условия позволяли?

Ирина пнула Синяева, но промахнулась.

– Свидетель, на этот вопрос можете не отвечать, – сказала она. – Это не имеет отношения к делу.

Но свидетельница ответила:

– Вроде у невестки какая-то болезнь легких или что-то в этом духе, и она не может в городе жить. Черновы собирались к детям переехать, когда на пенсию выйдут, и Аврора очень переживала, что к тому времени внуки уже вырастут и самое интересное она пропустит.

Ирина покосилась на Илью Максимовича. Тот сидел, уставившись в герб, висящий позади Ирины, но, кажется, на его лице промелькнула тень досады.

– Ладно, раз вы не видели, как она заходила в дом, может, заметили, как она снова вышла? – задал Синяев вполне логичный вопрос, поэтому Ирина не стала его одергивать.

– Нет, больше я ничего не видела.

– То есть вы хотите сказать, что Чернова, по сути, приехала домой и бесследно исчезла где-то на пути в квартиру?

Тут Чернов наконец не выдержал и поднял руку:

– Разрешите?

– Слушаю вас, Илья Максимович.

– Естественно, жена приехала домой, иначе как машина оказалась бы в гараже?

«И то правда», – подумала Ирина.

– В свое время милиционеры выяснили все эти обстоятельства, – продолжал Чернов. – И я, честно говоря, не совсем понимаю, почему вы из гражданского процесса пытаетесь устроить кружок юных следопытов.

Ирина почувствовала, что краснеет. Замечание было, конечно, хамским, но не сказать, чтоб совсем уж неуместным.

– Илья Максимович, попрошу вас в этом зале воздержаться от оценочных суждений, – процедила она.

– Извините. Только это для меня до сих пор больная тема… Все эти годы думать, что Аврора не дошла до дома всего несколько метров…

Чернов потупился, прижал к груди стиснутые ладони, тяжело вздохнул, а после уставился в окно. Вышло технично, но неубедительно, Станиславский нашел бы, что сказать этому старательному, но бездарному актеру.

Пришло время удалиться для принятия решения.

– Нет, товарищи, говорите что хотите, но что он ее грохнул, ясно как день! – вскричал Синяев, едва переступив порог совещательной комнаты.

– Ясно или не ясно, а об этом никто нас не спрашивает. – После процесса Ирина тоже была в этом твердо убеждена, но ей хотелось поскорее домой, обиходить семью и лечь в кроватку, а не сливаться с заседателем в дедуктивном экстазе, который все равно ни к чему не приведет.

– Слушайте, ну вы же видели эту рожу!

– Что поделать, таким уж создала его природа.

– При чем тут природа? – фыркнул Синяев. – Он же, по сути, любимую супругу сейчас хоронил, а ни один мускул не дрогнул! Сидел как на партсобрании!

Ирина нехотя кивнула:

– Ну да… Но вы учтите, люди разные есть, и свои чувства выражают тоже по-разному.

– И сын не пришел, – тихо заметила Олеся Михайловна. – Хотя событие такое…

– Многие не выносят бюрократической суеты, – вздохнула Ирина. – Существуют даже такие граждане, которые исполняют откровенно неправомочные решения, лишь бы только не судиться и не спорить.

– Ну сейчас случай особый, все же признать мать умершей – это тебе не лишний счет за электричество оплатить, – вздохнула Олеся Михайловна. – Хороший сын мог бы и переступить свои фобии, чтобы отца поддержать.

– Да этот отец никуда вроде и не падал, – хмыкнул Синяев, – наоборот, выглядел очень даже бодрячком.

Кашлянув, Ирина притянула к себе стопку бумаги:

– Главное, все требования закона соблюдены, а дальше не наше дело, – сказала она веско.

– И тут сплошной формализм! Чернов ее грохнул, это как божий день ясно! Тетка зашла домой и испарилась, или вы хотите сказать, что инопланетяне ее похитили? Чудес не бывает, вообще-то говоря!

– Еще раз прошу оставаться в рамках наших полномочий!

Синяев насупился:

– Товарищ судья, а вы можете вынести такой приговор, чтобы наша доблестная милиция лучше работала?

Ирина засмеялась и ничего не ответила.

– Нет, правда! А то они вообще уже расслабились, не делают ни черта! У меня у дочки сумку срезали в метро, так они даже заявление не взяли. А тут вообще разгадка на поверхности лежит, а они даже не почесались.

– Почему же, почесались, – процедила Ирина, догадываясь, что быстро она домой сегодня не попадет, – но суд, к сожалению, принимает к производству не разгадки, пусть даже очевидные, а убедительно доказанные дела.

Синяев горестно покачал головой, как бабка на завалинке:

– Это правило, видно, только для аппаратчиков работает, а Васю-слесаря давно бы упекли. Жена из дома пропала? Из дома! Кому-то нужна она была, кроме тебя? Нет! Ну и все! Ты ее и грохнул, так что собирай манатки и езжай на зону!

– Поезжай, – еле слышно заметила Олеся Михайловна.

– Что?

– Нет-нет, ничего, простите.

– Я еще понимаю, будь она большой начальницей или типа того, но операционная сестра кому мешает? – горячился Синяев. – Жива она или мертва, кому какая разница? Ну да, девки ей завидовали, но не до такой же степени, в самом-то деле!

– То есть вы твердо убеждены, что Чернову убил муж? – перебила Ирина. Это было грубо, но ее мочевой пузырь мог не выдержать длительной дискуссии.

– Так ясное дело!

– Стало быть, Аврора Витальевна мертва?

– Мертвее мертвого!

– Тогда нам ничего другого не остается, кроме как признать ее умершей, если, конечно, Олеся Михайловна не придерживается другого мнения, и таким образом выполнить поставленную перед нами задачу. Поймите, товарищи, своим решением мы никоим образом не ставим точку в расследовании дела об исчезновении Черновой.

– Ну да, конечно! – фыркнул неукротимый Синяев.

– Конечно. Да, сейчас оперативно-разыскные мероприятия не ведутся так же активно, как в первые дни после пропажи женщины, ведь, как ни цинично это звучит, силы милиции не безграничны, и тратить их надо в первую очередь на поиски тех, кого еще есть шанс обнаружить живыми. Но следствие возобновится, как только появятся новые данные. Наше сегодняшнее решение никоим образом не является индульгенцией для убийцы, кем бы он ни оказался. Мы с вами всего лишь подтверждаем, что если приличная женщина, добродетельная мать семейства и честная труженица в течение пяти лет не дала о себе знать ни на работе, ни дома, то в живых ее больше нет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.