По сказочным тропам

– В любой момент Те-кто-были-до могут вырваться.

– Именно. Они уже чувствую мою слабость и пытаются протиснуться в мелкие щели. Вот смотри, например, – женщина встала и подошла к молодой берёзке. – Что ты видишь?

– Эм… Эта берёза засыхает. Жуки-вредители или недостача питательных веществ в почве?

– Верно и то, и другое. Но это всего лишь результат действий Тех-кто-были-до. Я вижу их ауру вокруг корней дерева. А теперь…

Ивушка провела рукой-корой по стволу, обошла вокруг берёзы, и – о, чудо! – веточки стали не такие вялые, облезший ствол словно обновился, листочки ярче зажелтели. Нине показалось, что берёза поклонилась Хранительнице в благодарность, и та ответила тем же.

– И вот так легко можно помогать Природе? – почти шёпотом спросила девочка.

– Не всегда всё так просто. Иногда приходится даже просить помощи у других Хранителей. Бывает, что ничего не получается даже после этого, – вздохнула Ивушка и устало села на лавочку. – У нас в запасе пара дней, не больше. Это очень мало, но я прошу тебя подумать…

– Я подумаю. А можно за эти пару дней чему-нибудь научиться?

– Конечно можно. Я верю, что у тебя всё получится.

Нина, словно губка, впитывала всё, что рассказывали и показывали ей Хранительница и Великие Духи. Она уже привыкла, что Варвара упрямо называла её Мотыльком. Ей это даже стало нравиться.

Ночью второго дня Нина проснулась от стука в окно.

«Померещилось, наверное, – подумала девочка. – Четвёртый этаж всё-таки».

Но стук повторился.

Нина боязливо подошла к окну. За стеклом она увидела Тошку и Раю. Девочка распахнула окно.

– Как вы… – начала было она, но увидела, что её учителя стоят на шляпке огромного гриба.

– Прости, Мотылёк, что разбудили тебя, но у Ивушки началось превращение. Её время закончилось. И поэтому мы пришли спросить: примешь ли ты Сердце Великого Духа из её рук? Станешь ли ты новой Хранительницей? Если ты откажешься, ты просто забудешь всё, что произошло в последние дни… И мы не будем в обиде на тебя. Ведь ты ещё совсем дитя и…

– Я согласна! – почти закричала девочка. – Я согласна.

– Благодарим тебя, – духи поклонились. – Ивушка ждёт нас в парке. Нам надо поторопиться.

– Сейчас. Я только быстренько оденусь.

Две девочки, мальчик и золотистый лабрадор мчались по городу что было мочи. Улицы изменились. Около домов, на тротуарах, во дворах возвышались огромные синие грибы с яркими розовыми пятнами на шляпках.

– Что это? – спросила Нина.

– Сонные грибы – способность Тимбалора, – объяснил Атошиерек. – Весь город сейчас погружён в глубокий сон, который невозможно прервать. Нам не нужно, чтобы нас сейчас увидели. Утром грибы исчезнут.

– Ничего себе! Замечательный пёс!

Лабрадор благодарно гавкнул.

Когда они добрались до парка, Ивушка стояла на берегу реки у самой кромки воды.

– Ты пришла, Мотылёк, – со слезами на глазах улыбнулась Хранительница.

– Разве я могла отказаться! – переводя дыхание, ответила Нина.

– Значит, ты готова принять сие бремя на следующие двести лет?

– Да. Я понесу его с гордостью и любовью.

– Тогда… – Варвара сняла с шеи цепочку с подвеской в виде листьев ивы и протянула амулет девочке на руке-коре. – Держи. Теперь Сердце Великого Духа принадлежит тебе.

Нина замерла в нерешительности от того, что начало происходить в тот момент. Ноги женщины вросли корнями в землю, всё тело покрылось сморщенной корой, появились гибкие ветви. А вокруг бушевал ветер. Он то ли радовался, то ли злился. Девочка выдохнула, шагнула вперёд и приняла амулет в свои руки, крепко прижав его к груди. Ветер взвыл в последний раз и затих.

– Прощайте, мои дорогие учителя, Раят’Одасса, Атошиерек. Прощай, Тимбалор. Прощай и ты, новый Хранитель. И спасибо тебе, Мотылёк, – тихий голос Варвары затих, и кора покрыла её лицо.

Перед стоящими в парке теперь возвышалась осенняя ива.

– Всегда они прощаются, – пожал плечами дух гор. – Но ведь Природа сделала нас единым целым, а значит, мы теперь всегда вместе.

– Люди остаются людьми, – вздохнула дух солнечного света. – Они всё равно считают это смертью.

Тимбалор подошёл к Нине, ткнулся носом ей в живот. Девочка посмотрела на него сквозь слёзы. Пёс обнюхал прижатые к груди руки и заскулил, словно попросил: покажи. Нина разжала ладони. Подвеска изменила форму. Теперь на цепочке красовался золотой мотылёк.

– Надевай его, Хранитель, – прозвенели колокольчики Раят’Одассы.

Стоило цепочке повиснуть на тоненькой детской шейке, как мир вокруг девочки преобразился. Она увидела, как бьётся сердце в каждом дереве, как жизненная энергия растекается жилами по земле. Увидела она и чёрные пятна-кляксы с множеством красных глаз. Они уменьшались, исчезали. Новая Хранительница поняла: Те-кто-были-до отступают.

Великие Духи – её учителя предстали пред ней в своём истинном обличии. Атошиерек – огромный, в доспехах из камня, с комками земли в густой бороде и волосах. Раят’Одасса – словно солнечный зайчик, с копной светящихся волос, в летящих одеждах, ноги её не касались земли. А Тимбалор очень отдалённо напоминал синюю собаку с розовыми глазами, в шерсти которой прятались маленькие сонные грибки.

Духи поклонились Хранительнице.

– Добро пожаловать в Природу, Мотылёк.

Кори Кантор

Цирк «Роза ветров»

Глава первая, в которой мы знакомимся с цирком «Роза ветров»

Ветер гнал по утреннему небу тёмно-серые тучи. Лето подходило к концу, и дни становились короче и дождливее, а ночи – длиннее и прохладнее.

Под одиноким деревом на холме у дороги кутался в серый суконный плащ паренёк лет семнадцати. Перед его носом раскачивался кирпич, подвешенный на верёвку. Паренёк разглядывал то его, то облака, то принимался выводить на бумаге какие-то хитрые формулы.

Внизу, у подножия холма стояли три ярко разрисованных деревянных фургончика – маленький бродячий цирк дона Розарио д'Альвадорреза с громким названием «Роза Ветров». Около фургончиков суетились артисты – кто-то укладывал вещи, кто-то запрягал лошадей. Из самого большого фургончика с блестящей табличкой «Директор» выглянул упитанный бородач в старой чёрной шляпе.

– Ульрих! – окликнул он паренька на холме. – Ну-ка, быстро в фургон, сейчас ливанёт!

– Не ливанёт, – отмахнулся он. – Дон Розарио, я всё проверил. Кирпич раскачивается, но сухой, а значит, и день будет ветренный, но сухой. И расчёты подтверж… Ой!

На нос Ульриху упали первые капли дождя. Он удивлённо потёр нос и бросился отвязывать кирпич.

– Оставь ты его! – крикнул дон Розарио. – Найдёшь себе другой! И верёвку тебе купим!

– Не могу! – кирпич Ульрих уже отвязал и теперь подпрыгивал, пытаясь дотянуться до ветки, к которой до того привязал верёвку. – Это специальный кирпич для определения погоды, а верёвка вообще из реквизита!

– Ах ты нахал! – от возмущения борода у дона Розарио встопорщилась, как щётка. – Брать цирковой реквизит для своих опытов! А если ты его испортишь? Я же так разорюсь! Д'Ардженто, помоги ему!

Молодой акробат в серебряной маске кивнул, спрыгнул с фургона, легко вбежал на холм, у дерева подпрыгнул, подтянулся на руках, уселся на ветку, отвязал верёвку, спрыгнул с дерева и в два прыжка оказался у своего фургончика. За ним, спотыкаясь и путаясь в плаще, бежал Ульрих. Дождь капал всё сильнее. Дон Розарио огляделся по сторонам, проверить все ли вещи уложили, все ли заняли места в своих фургонах.

– Ничего не забыли, все на своих местах? – уточнил он на всякий случай. Ведь директор всегда должен проследить не только за имуществом. Он оглянулся назад. – Клементинка?

– Тут я, дедушка, тут! – из-за занавески, отделяющей жилую половину фургона, высунулась белокурая девчоночья головка.

– Хорошо, – улыбнулся дон Розарио. – Лошади готовы?

– Конечно! – кивнула девочка. – Д'Ардженто запряг, а я проверила.

В этом Розарио ей полность доверял. Хоть Клементинке и было всего девять лет, она прекрасно ладила с лошадьми и была самой настоящей наездницей.

Дон Розарио взглянул на закрыту повозку, что была в сцепке с его фургоном. В крыше то тут, то там зияли дыры, а изнутри доносились звуки какой-то возни и возмущённое повизгивание. Дон Розарио пробормотал себе под нос: «Надеюсь, вы тоже все на месте» и продолжил перекличку.

– Д'Ардженто, Эркюль?

– Здесь! – почти хором откликнулись акробат и силач с роскошными чёрными усами.

– Ульрих?

– Тут! – Ульрих неуклюже карабкался на повозку. Эркюль подхватил его за шиворот одной рукой, поднял и усадил возле Д'Ардженто под навес.

– Поехали! – скомандовал дон Розарио, и маленький цирк понёсся по дороге, словно стараясь убежать от дождя. – Ох, смотри у меня! – погрозил он пальцем Ульриху. – Если сейчас мои обезьяны промокнут и простудятся, вычту из твоего дохода и за ремонт фургона, и за услуги лекаря, и за лекарства!

Да, дон Розарио д'Альвадоррез был не просто директором цирка, он был дрессировщиком диких безьян. Их было сто одиннадцать штук, и жили они в отдельном фургоне. Как-то раз они расшалились так, что разломали крышу и теперь ужасно мёрзли из-за сквозняков, а теперь ещё этот дождь! Как чувствовал, думал дон Розарио, что надо было сворачивать лагерь ещё вчера. Так нет же, послушал этого чародея-недоучку!

А чародей-недоучка ехал в другом фургоне, повесив нос. Он сидел и думал о том, что опять ничего не получилось. Хотя он и кирпич повесил на нужную длину, и формулы проверил. Даже не один раз. И снова погоду не смог верно определить.

Когда-то, когда он был ещё ребенком, родители отдали его чародею в ученики. Тот говорил, что у него ощущаются способности, вот они и понадеялись, что сын выучится, из него выйдет толк и жить он будет гораздо лучше, чем его родители. Да только вышло всё не так. Ульриху на занятиях было скучно, и он не особо внимательно слушал своего наставника. Зачем, если у него и так способности есть?

А когда пришло время искать себе место у какого-нибудь дворянина, он понял, каким дураком был раньше. Способности не помогли ему сдать экзамены. Даже самое простое задание – определение погоды – оказалось ему не под силу.

Так и остался бы он на улице ни с чем, пополнил ряды нищих, да встретился ему дон Розарио. Пожалел паренька, взял к себе в труппу фокусником. Хорошо, что всякие детские фокусы у него получались, выучил их когда-то, чтобы девчонок удивлять. И кто бы мог подумать, что он однажды ими зарабатывать станет! Стыдно было поначалу, но дон Розарио поддержал. Всякое в жизни бывает, сказал он. А честной работы стыдиться нечего. Лучше вспоминать, чему раньше учился и практиковаться. А там, глядишь, на новый экзамен с лицензией деньги появятся.

Вот Ульрих и стал практиковаться, когда выпадала свободная минутка. Что-то вспоминалось, что-то даже почти получалось, а что-то – нет. Как сейчас с погодой. Он тяжело вздохнул.

– Не вешай нос, – Ульрих почувствовал, как на плечо мягко легла рука д'Ардженто. – Не боги горшки обжигают. Продолжай тренироваться. Рано или поздно всё получится.

– Лучше, если это будет рано, – Ульрих опять вздохнул.

– Всё придёт в свой срок, – ответил акробат.

Ульрих знал, что даже у д'Ардженто не всё получалось. Дон Розарио подобрал его в каком-то госпитале при храме, хотел из него сделать эльфа-лучника в номере с живой мишенью, но затею пришлось оставить. Стрелок из д'Ардженто оказался никудышный, зато благодаря ловкости, вышел хороший акробат, который всегда срывал аплодисменты.

Глава вторая, в которой появляется трактир «Пятое колесо», в котором все спят

Цирк оторвался от дождя и к обеду подъехал к старому трактиру. На ветру поскрипывала щербатая вывеска «Пятое колесо» и раскачивалось туда-сюда повешенное на цепь огромное колесо от кареты.

– Наверняка это знак! – обрадовался дон Розарио. – У них есть даже навес для повозок. Может быть найдётся и тот, кто отремонтирует крышу. Делаем остановку!

В трактире почему-то было особенно тихо. Казалось, что все спят, даже лошади в конюшне. Дон Розарио сказал, что во всём виновата испортившаяся погода. Кто-то из постояльцев уехал пораньше, чтобы не попасть под дождь, а кто-то остался переждать непогоду и поспать, пользуясь случаем.

Пристроив под навесом фургоны, труппа «Роза ветров» заняла столик в зале. Д'Ардженто убрал маску в дорожную сумку, надвинул на глаза капюшон – своё лицо он показывал только труппе – и устроился за столом так, чтобы видеть вход. Клементинка пристроилась рядом. Эркюль с Ульрихом уселись напротив них. А дон Розарио пошёл к стойке, заказать обед и разузнать, есть ли тут мастер, который мог бы отремонтировать фургон.

Толстая трактирщица зевнула, будто только что проснулась и оценивающе взглянула на гостей. Вроде небогаты, но и не совсем уж оборванцы. Можно предложить что-то скромное и не особо усердствовать с готовкой.

– Что будет угодно гостям? – изобразила она любезную улыбку.

– Ах, любезная хозяюшка, нам было бы угодно пообедать и узнать, есть ли в этом чудесном месте мастер, который отремонтировал бы крышу моего фургона, – улыбнулся в ответ дон Розарио, вынув из кармана кошелёк.

Трактирщица оценила размеры кошелька и подумала, что обед придётся готовить не такой уж скромный.

– Ну, конечно же, есть! – улыбнулась она ещё шире. – Сейчас я пошлю за ним и займусь вашим обедом! Для дорогих гостей будет всё самое лучшее! Аурелия! – крикнула она кому-то. Никто не ответил. – Аурелия, где тебя носит?! Вот неблагодарная девчонка! Опять, наверно, убежала на речку, вместо того, чтобы работать! Ну я ей задам, когда вернётся! Сейчас сама позову мастера. Ах, всё приходится делать самой!

Причитая, трактирщица скрылась за дверью где-то в глубине дома.

– Ипполито! – визгливо крикнула она. – А ну, пулей сюда, ремонт нужен!

Послышались шаги, и трактирщица появилась в сопровождении носатого сутулящегося человечка.

– Вот, дорогой сударь, муж мой, Ипполито. Всё умеет, всё сделает в лучшем виде!

Ипполито в подтверждение её слов закивал, как болванчик.

– Мастер на все руки – это как раз то, что мне нужно! – радостно воскликнул дон Розарио. – Пойдёмте, дорогой Ипполито, нужно оценить масщтабы трагедии.

И они вышли осматривать фургон, а труппа осталась дожидаться обеда.

Кроме них в зале никого не было. Но с верхего этажа, где были жилые комнаты, доносился храп и неразборчивое бормотание. Как будто все постояльцы дружно уснули и просыпаться не торопились.

Но вот д'Ардженто насторожился, будто что-то услышал. Артисты прислушались. Уже все расслышали, что в одной из комнат кто-то заворочался и сердито заворчал. Потом крикнул кому-то «Хватит спать, она сбежала!» Кто-то зашевелился в своих койках, заскрипели половицы, На лестнице появилась компания богато одетых молодых людей.

– Шевелитесь! – крикнул, спускаясь вниз, молодой господин с красивым, но злым лицом. В руке он сжимал тряпицу, похожую на залатанный женский передник.

Трактирщица оторвалась от готовки, выглянула из кухни.

– Как, вы уже уезжаете?

– Нет, ещё вернёмся! – бросил на бегу всё тот же господин. И добавил, обращаясь уже к своим спутникам. – Ведите собак и готовьте карету! Так просто от меня ещё никто не уходил!

Артисты проводили их взглядом. Ульрих с Клементинкой выждали немного и выглянули во двор. Молодой господин со злым лицом протягивал собаке залатанную тряпицу.

– Давай, Блэк, ищи! Найди хозяину эту гадину!

Чёрный охотничий пёс обнюхал тряпочку, поискал на земле след и с лаем понёсся по дороге. А компания села в поданную им карету и поехала следом.

Клементинка и Ульрих вернулись за стол, где их ждал обед. Наездница плюхнулась на скамейку и поделилась тем, что увидела снаружи.

– Они поехали кого-то искать с собаками, представляете! Как думаете, кого они ищут?

– Кто знает? – силач развёл руками – Может быть, их кто-то ограбил, а может произошло что-то другое. Нельзя сказать точно, когда не знаешь всего. А узнаем мы только, когда они вернутся.

Всем ничего не оставалось, кроме как согласиться с ним.

Когда все уже пообедали и поболтали обо всём, о чём только можно, вернулись Ипполито и дон Розарио. Директор был счастлив, что фургон отремонтировали быстро и на совесть, он теперь может, не боясь за здоровье артистов, отправляться дальше. Дон Розарио расплатился с трактирщицей и бродячий цирк тронулся в путь к ближайшему городу. Богато одетые господа так и не вернулись.

Глава третья, в которой спасают прекрасную Аурелию

Фургоны цирка «Роза ветров» катились по дороге, поднимая пыль. Дон Розарио не успел пообедать в трактире, поэтому его порцию захватили с собой и пока он ел, фургоном правила Клементинка. Впереди показался лес, а возле него – знакомая карета, но рядом с ней никого не было видно.

– Помогите! – раздался из леса девичий крик и тут же стих, оборвавшись.

Дон Розарио оставил обед.

– Клементинка, быстро в фургон! – скомандовал он. – Д'Ардженто, Эркюль, оружие к бою! Ульрих, подстрахуешь!

Дважды повторять не пришлось. Клементинка перебросила поводья дону Розарио и скрылась где-то в глубине фургона, Эркюль вынул из-под сиденья тяжёлую закопчённую кочергу. Другого оружия у него не было, да и не требовалось. Он был так силён, что перевернул бы землю, если бы нашёлся надёжно врытый в неё столб. Д'Ардженто надел свою маску, толстые кожаные перчатки и вооружился тесаком, похожим на большой кухонный нож, к которому даже не приделали ручку, а просто петлёй загнули хвостовик. Ульрих принялся вспоминать заклинания и знаки, которые могли бы пригодиться в драке. Они уже получались у него гораздо лучше, а огонь или молнии, появляющиеся из ниоткуда на ладони производили впечатление.

Труппа дона Розарио, может, и была обычным бродячим цирком, но постоять за себя они умели. Не на всех дорогах было безопасно, и не всегда была возможность присоединиться к каравану или нанять охрану. А если кому-то требовалась помощь, в стороне «Роза ветров» тоже не оставалась. Как сейчас.

Из леса показались богато одетые господа из трактира. Они тащили к карете связанную по рукам и ногам девушку. Эркюль сжал в руках кочергу и хотел броситься в драку, но д'Ардженто остановил его.

– Сначала я. Ты и Ульрих, прикрывайте с боков.

– Осторожней, я тебя умоляю, – зашептал из фургона дон Розарио. – Не хватало мне ещё потерять своего лучшего акробата!

– Всё будет хорошо, – успокоил его акробат и, спрыгнув с повозки, направился к молодым людям. Справа от него шёл Эркюль, слева – Ульрих.

– Господа! Будьте добры, объясните, что произошло, и что вам сделала эта девушка?

– Не твоё дело, старикашка! – огрызнулся молодой господин с красивым, но злым лицом. – Тебе тут ничего не перепадёт, езжай дальше!

Д«Ардженто был ещё молод, но в его тёмных волосах уже проглядывала седина, лицо он прятал под маской, поэтому неудивительно, что его приняли за старика.

– И всё же мне хотелось бы получить ответ на свой вопрос, – акробат приготовился в любой момент перейти к бою.

– Старик, ты оглох? – господин со злым лицом вынул меч и повернулся к артистам. Связанная девушка пыталась что-то сказать, но ей мешал кляп во рту. – Ладно, буду объяснять по-другому. А вы не лезьте!

Последнее было сказано уже его свите и Ульриху с Эркюлем. Молодой господин быстро подошёл к д'Ардженто, с размаху рубанул мечом. И был очень удивлён, встретив блок. А потом получив сдачи. Д'Ардженто был никудышным стрелком и не попал бы даже в мишень на расстоянии вытянутой руки, зато мастерски владел мечом. «Весь талант ушёл в фехтование», – говорил он, шутя.

Противник забыл о защите. Может быть, он не ожидал, что какой-то простолюдин умеет обращаться с оружием, а, может, просто привык драться с теми, кто не мог дать отпор. Довольно быстро он оказался обезоружен. Д'Ардженто приставил тесак к его шее.

– Ты серьёзно влип, – зашипела на него побледневшая свита. – Знаешь, чей это сын и что его отец сделает, когда тебя найдёт?

– Сначала пусть найдёт. – тихо ответил акробат, не убирая тесак. – А теперь отпустите девушку и уезжайте!

Люди из свиты молодого господина положили её на землю и, не говоря ни слова, нырнули в карету.

– Геркулес, – акробат назвал силача сценическим именем. – Забери её.

Эркюль, не выпуская из правой руки кочерги, левой рукой подхватил девушку и понёс к фургонам.

– А теперь, – он обратился к молодому господину с красивым лицом, которое было уже не столько злым, сколько испуганным. – Медленно отойди к карете. Руки держи так, чтобы я их видел.

Молодой господин поднял руки вверх.

– А м-меч? – спросил он, запинаясь – Он дорого стоит, попытаешься перепродать, узнают сразу.

– Не беспокойтесь, верну. Когда будете возле кареты.

Держа руки поднятыми, молодой господин попятился к карете. Споткнулся, едва не упал, но удержался, ухватившись за дверцу. Д'Ардженто бросил ему поднятый меч. Молодой господин поймал его и спрятался в карете.

– Гони! – крикнул он притихшему кучеру и карета, развернувшись, покатилась обратно к «Пятому колесу». За каретой бежал забытый хозяевами чёрный охотничий пёс.

Девушку развязали, вынули кляп изо рта.

– Пить, – прошептала она. Клементинка принесла ей кружку воды. Девушка в несколько глотков осушила её. – Ещё!

Клеиентинка снова убежала за кружкой, а Ульрих протянул ей свою флягу.

– Это просто вода, – успокоил он её, увидев недоверчивый взгляд.

Но и этой фляги оказалось мало. Водой поделились Эркюль, д'Ардженто, дон Розарио. Только когда почти все запасы труппы закончились, девушка утолила жажду.

– Спасибо! – выдохнула она. – Вы спасли мне жизнь!

– Не стоит благодарности! – махнул рукой дон Розарио. – Но как тебя зовут, дитя, и чего хотели эти господа?

Девушка уселась поудобнее, стянула с головы старую шаль. По плечам рассыпались золотые волосы. В своём поношенном и залатанном платье она была похожа на нищую принцессу. Ульрих смотрел на неё и не мог налюбоваться, она казалась ему самой прекрасной на свете.

– Меня зовут Аурелия, – скромно представилась она. ¬ С детства живу в трактире у своей родственницы и помогаю по хозяйству. Матери своей не помню, отец много лет назад отправился в плавание. Когда он уезжал, то взял с тётушки обещание заботиться обо мне, но вместо этого она забрала всё, что мне оставили, и заставила делать самую тяжёлую работу. Я не жаловалась, потому что знала – отец когда-нибудь вернётся, и мы уедем вместе. А на днях в трактире остановился тот господин со свитой и начал оказывать мне всякие знаки внимания.

Аурелия немного замялась, но продолжила рассказ.

– Вечером он потребовал, чтобы я принесла ужин в их комнату. Я смогла их усыпить и сбежать. Мне нужно было всего лишь добежать до речки и спрятаться там, но из-за жажды я не смогла убежать далеко и они меня догнали. А дальше вы знаете.

Дон Розарио задумчиво потеребил бороду.

– Что мы могли бы для тебя сделать? Отвезти назад и рассказать о происшедшем твоей тётушке?

– Нет, нет! – взмолилась Аурелия.– Только не назад! Вы же понимаете, что это может повториться снова! Я хочу найти отца. Помогите мне в этом.

– Мы поможем, – согласился дон Розарио. – Но где он сейчас?

– Я не знаю, – Аурелия опустила голову и едва не расплакалась.– Он мореход, это всё, что я знаю. На память о нём осталось только это, тётушка не успела забрать.

Девушка достала из-за пазухи овальный медальон. Артисты склонились над ним, разглядывая. На одной стороне снаружи гравировка – парусник, летящий по волнам, с обратной стороны – надпись «Беллероз». Внутри – портрет женщины, немного похожей на Аурелию.

– Если твой отец мореход, то искать его нужно в порту. А портовых городов много, поверь старику.– вздохнул дон Розарио.

– Что же мне теперь делать? – всхлипнула Аурелия.

¬– Мы можем тебя подвезти до ближайшего города. Денег на первое время дадим, а дальше – сама.

– Но, дон Розарио, так нельзя! – возмутился Ульрих. Директор, конечно, был по-своему прав и последнее слово всегда за ним, но это решение казалось несправедливым. Ведь Аурелия не сможет выжить одна в большом городе, она пропадёт. А ещё ему не хотелось расставаться с ней.

– Он прав, Розарио, – поддержал его д'Ардженто. – Она не справится одна, а мы – единственная надежда. И должны помочь.

– Вы понимаете, что нам придётся заезжать в каждый портовый город? Представляете, какой крюк придётся закладывать каждый раз? Мы можем не успеть найти себе место для зимовки.

– В каждый портовый город заезжать не нужно, – возразил акробат. – Если её отец ходит на таком же паруснике, что изображён на медальоне, то он заходит не в каждый порт, а только туда, где позволяет причалить глубина. Эти корабли ходят в дальнее плавание, и заходят обычно в порт М.