Измена. Простить или отомстить

– Это нормально по-твоему? Ты слышал, что устроила твоя чокнутая жена?

Слышал.

Я ее сегодня не узнал.

Моя девочка полезла из-за меня в драку.

Моя фурия, воительница, бестия…

Неужели настолько любит меня?

Моя красавица, чертовка, богиня…

– Лилька меня изуродовала, – Настя плюхнулась на табурет. И поймала меня за рукав пиджака. – Куда пошел? Лечи меня.

– Настюша, Лиля хуже не сделала, – наклонился к ее лицу. Этот длинный нос и раньше внимание привлекал. А сейчас, распухший и красный – картины, в общем-то, не испортил. – Не устраивай драму. Лиля была в своем праве.

– Избить меня? – поразилась Настя. Ударила меня по груди. – Ты обалдел, Давид? Ты что, ничего ей за это не сделаешь?

Выпрямился и взял из аптечки бутылек с антисептиком.

Я в замешательстве. Если бы знал, как моя принцесса будет защищать нашу семью – каждый день дорогу до нашей квартиры лепестками роз выкладывал бы.

Такой женщине преклоняться нужно.

Смочил ватку и прижал к носу Насти.

– Ай! Больно! – она вскрикнула и отшатнулась.

– А какого дьявола ты моей жене про развод наболтала? – придвинулся и уставился на нее в упор.

– А ты разве не разводишься?

– А тебя это больше не касается. Мы договаривались, что я всё решу сам, и ты лезть не будешь? Да или нет, Настя? Кто тебя просил душеспасительные беседы с моей женой вести, м? Всё.

Резко поднялся и двинулся к выходу.

Бесит она меня.

И ведь не было бы ничего, если бы эта прилипала не застукала меня с Вероникой в прошлом месяце.

Когда подруга жены в ресторане видит, как ты выходишь с другой женщиной из одного туалета – не отмазаться.

Не уложил бы в постель Настю – пропал бы.

Никому не дам расстраивать мою жену.

– Давид, ты что, обиделся? – Настя прискакала за мной в коридор. – Прости, я не удержалась. Да, ляпнула Лильке что-то про развод. Но, милый. Она сама тебя подозревает. Я решила, что будет нелишним…

– Неправильно решила, – накинул пальто и щелкнул замками. Обернулся перед тем, как шагнуть за порог. – Ты ведь знаешь, я терпеть не могу, когда кто-то лезет в мои дела. Думай над своим поведением, Настя. И лечи нос.

Вышел в подъезд.

Цветы надо купить, охапку красных роз.

И мчать к любимой.

Драчунья, проказница…

Я не отпущу ее никуда, она моя.

Глава 17

От Насти я вышла в еще более худшем состоянии, чем была до встречи с ней. Добрела до машины, приказывая себе не реветь. Но руки все равно трясутся.

Я становлюсь припадочной.

Может, все эти 5 лет я и была такой. Просто не демонстрировала. Сначала проверяла Давида без конца, а потом прекратила, чтобы не сойти с ума. Но я всегда ждала ножа в спину.

И, кажется, дождалась.

– Дыши, – прошептала, и сбавила скорость. – Просто дыши. Бож-же…

Настю ударила. Я! Ударила!

Она мне как сестра. Да и Давид вечно кривился при виде моей лучшей подруги, хлестко описывая её недостатки. И даже мои замечания не заставили его прекратить. Она не в его вкусе.

– Но муж и лучшая подруга – это классика, – заспорила я с самой собой, припоминая все известные мне случаи измен.

А что если Настя и Давид меня дурят?

Нет, это слишком подло.

Ну а если?

Нет, этого не может быть! Или может?

А та Вероника? Точно ли она знакомая свекрови? Очень сомневаюсь. Практически уверена что к нам подходила любовница моего мужа. И не постеснялась ведь!

Настя или Вероника? Или кто-то третий?

Свернула к «Пятерочке», и припарковалась. Губы дрожат, руки трясутся, в мыслях сумбур. Лицо… Взглянула на себя в зеркало, и ужаснулась – бледная как смерть.

Нужно немного успокоиться, иначе я не доберусь до дома. Скорее, до реанимации из-за аварии.

Этот шарф на кровати меня уничтожил. Как и кровь Насти. До чего я дошла! Не помню что бормотала подруге, я чуть не задохнулась там, в её квартире. Что со мной стало? Куда делась та Лиля, любившая смеяться, играть на скрипке не по работе, а для души, фотографировать красивые рассветы и закаты? Откуда взялась мечущаяся по ночному городу истеричка?

Я не могу так больше. Не хочу и не могу.

Не знаю, сколько времени я провела на парковке – пять минут или час, но я опомнилась, успокоилась и поехала домой. Пора вернуть прежнюю себя, вот только вернуть ту, адекватную Лилю я смогу лишь тогда, когда узнаю правду.

В квартиру я поднималась как на эшафот. Энергии нет, я через чур спокойна, отрешена. А блудный муж, оказывается, дома.

– Ты где была? – Давид вскочил с дивана при моем появлении. – Дэн звонил, сказал что тебе плохо, он скорую вызвал а ты уехала. Родная, какая же ты бледная. Так плохо? Малыш…

У Давида такое встревоженное лицо. Такие честные глаза. А в ладони зажат букет, и пара кроваво-красных лепестков украшают наш ковёр. Пахнет в гостиной сладко.

И всё это ложь: цветы, тревога мужа, его честные глаза. И пахнет дома тоже ложью.

– Сейчас скорую вызову! Я же говорил что не нужно тебе работать, а ты заладила что не хочешь дома сидеть. Глупенькая. Нечего приличной женщине ночами в ресторане среди шума пропадать, отсюда и мигрени твои. Лиль, скорую вызываем? Или давай я сам тебе давление измерю? Да не молчи ты! – повысил Дава голос. – Я чуть с ума не сошел, пока домой ехал. Тебе звонил.

– Телефон дома остался.

– И почему ты с собой его не взяла? Где ты вообще была всё это время? Раз телефон дома, значит ты возвращалась сюда. А потом уехала. Куда, не поделишься? – шагнул ко мне Давид. – Или к кому! С кем ты была? Кто он?

Что? ЧТО, МАТЬ ТВОЮ?!

– У Насти я была.

– Ночью? – хмыкнул Давид недоверчиво. – Уехала с работы из-за плохого самочувствия, поняла что меня нет дома и поехала… к подруге? Я на идиота похож?

Как же естественно он возмущается! Ревнивый муж и блудная жена, браво, любимый муж. Мне почти стыдно, я почти валяюсь у тебя в ногах, моля не злиться на меня-гулящую.

– Позвони и спроси. Вы с Настей неплохо ладите, не так ли? – подмигнула и забрала букет. – Пойду в воду поставлю, с давлением всё в порядке, скорую тоже можешь не вызывать.

– Позвоню и проверю. Хотя твоя подружка тебя всегда прикроет.

– Тут ты прав. Близкие люди прикрывают чужие грешки, – хмыкнула я. – Кстати, а ты сам-то где был? М-м-м, какие ароматные цветы, балуешь меня, милый.

В меня будто демон вселился. Как же я зла! А ведь домой ехала спокойная и опустошенная.

– Серый в баре сцепился с байкерами, побили бутылки. Мне позвонили потому что Серый никакой, без бабла. Поехал выручить его, – отчеканил Давид. – Разобрался, посадил Серого в машину, мне Дэн позвонил насчет тебя. Сразу приехать не смог – эту тушу в квартиру на себе тащил, тазики подставлял, а потом домой помчался.

– Молодец какой. И букетик не забыл купить для больной жены, – провела я пальчиком по бутону.

– Лиля, ты агрессивно себя ведешь. Так, словно это я в чем-то виноват перед тобой, а не ты. Ты меня в чем-то подозреваешь, любимая?

Я встала напротив мужа, чуть изогнула губы в улыбке.

Можно начать обнюхивать его, выискивать чужие волосы, прилипшие к его одежде и запах женского парфюма. Но он же «был в баре», а там много девиц.

– Ты позвонишь Насте и проверишь, была я у нее или нет. Я тоже могу позвонить Сергею?

– Звони. Не факт что он сейчас ответит, так как в отключке. Но утром можешь позвонить, – хмыкнул Давид.

Ну да. Я могу позвонить, и Сергей, разумеется, подтвердит что барагозил в баре, и мой Давид благородно вызволил его из неприятностей. Может, кстати, это даже правда. Но любовница у Давида всё равно есть. И скорее всего это Вероника.

– Так что? Будешь звонить ему? Снова подозреваешь меня в предательстве? Лиль, я думал что мы нашу проблему решили и больше не возвращаемся к прошлому. Насчет твоей подружки я психанул – не стал бы я унижать тебя недоверием. Просто переволновался, что ты лежишь где-то на дороге в обмороке. Ну так что, – скрестил муж руки на груди, – ты до гробовой доски будешь попрекать меня одной маленькой ошибкой, последствия которой я уяснил?

Ложь, ложь, ложь. Всё – ложь.

– Прости за недоверие, любимый. Пойдём спать. Не хочу с тобой ссориться, – проворковала я.

Я найду его любовницу, – сказала я себе, устроившись на кровати.

Найду. Выведу мужа на чистую воду сама, или же найму детектива. Приду с доказательствами, после которых Давид не посмеет перекладывать с больной головы на здоровую.

И мы поговорим. На равных.

Хватит с меня его лжи.

Глава 18

– Черт, у тебя не одноклассники, а ходячие модели из рекламы стероидов, – бросил муж. И за талию притянул меня к себе.

– Разве стероиды рекламируют? – огляделась в актовом зале.

Столы расставили вдоль окон и сдвинули. На сцене огромными цветными буквами подвешена надпись:

«С юбилеем, любимая школа!»

В зале уже собрался народ.

В последний раз мы виделись на встрече выпускников, и за это время никто не изменился. Но Давид впервые сопровождает меня.

И смотрит он не на женщин, его ревнивый взгляд изучает мужчин.

– С кем ты за партой сидела, покажешь? – шепнул он мне на ухо и повел к столу. – Ты говорила, что с ботаником.

– Ага. Вон он, Гена, – кивнула на высокого мужчину с белозубой улыбкой.

Когда мы учились он был пухленьким. Но в универе занялся спортом. И теперь, правда, похож на бодибилдера, который кроме спортивного питания ничего не ест.

Он стоит в окружении женщин, что-то увлеченно рассказывает.

Все смеются.

Среди них Настя с пластырем на носу.

– А с этой что? – муж посмотрел на мою подругу. – Ожог?

– Почему сразу ожог? – сощурилась.

Давид пожал плечами.

Если он и знал, что я ударила подругу – то сейчас никак этого не показывает. Его красивое лицо расслабленно, рука покоится на моей талии.

Настя махнула нам рукой. И двинулась в нашу сторону.

Мы после того вечера, когда я к ней в квартиру вломилась – не созванивались. Только сегодня утром. Она спрашивала, в чем я пойду.

И сама расстаралась, чтобы внимание от разбитого носа отвлечь нацепила шикарное красное платье, с таким глубоким декольте, что уверена – никто из мужчин в лицо ей не посмотрел.

– Привет, Казанцевы, – проворковала подруга, приблизившись. В пальцах покачала бокал. – Опаздываете.

– Давид долго собирался, – бросила невольный взгляд на мужа.

– Ох, Лиля. Красивый муж – порок нашего общества, – выдала Настя и потянула меня в сторону. – Отойдем.

Давид нехотя убрал руку с моей талии. Оглядевшись по сторонам, вразвалочку направился к столу, по пути собирая на себе заинтересованные женские взгляды.

– Да расслабься ты, – хмыкнула Настя. – Давно пора привыкнуть, что все на него пялятся. Ты мне лучше скажи. Не решилась? Я думала, ты теперь у родителей живешь. А сама заявилась под ручку с бывшим на юбилей, – укорила подруга.

– Да, я живу у родителей, – бросила, разозлившись на нее. Даже если Настя добра мне желает – сама разберусь, нет у меня больше сил с кем-то делиться подозрениями.

Ведь никто не поймет, как мне страшно.

– Нос заживает? – спросила прежде, чем Настя успела вытрясти с меня подробности. – Хорошо. Платье – класс. Я пойду поздороваюсь.

С улыбкой пошла к мужчинам. Пока мы обнимались, Давида успели обступить смеющиеся одноклассницы.

Мы по разным концам зала. Он что-то говорит и неотрывно смотрит на меня.

А я на него и женщин.

Мы познакомились как раз перед моим выпускным из школы. Давид вместе с отцом приходили к нам домой, к моему папе, были у них какие-то общие дела.

И однажды он увидел меня.

Было лето, жара, я носила старый халатик, застегнутый на одну пуговицу и литрами пила ледяную газировку.

Мужчины тогда в кухне сидели, и я как раз зашла за очередной баночкой кока-колы.

Это была любовь с первого взгляда…

Мне так казалось.

Ведь кто теперь знает. Давид тогда забрал меня с выпускного. И, может, успел познакомиться с кем-то из девчонок.

Вон с Ларисой. Или с Машей. Или с Катей – она, кстати, похожа на ту Веронику, которая подходила к нам в ресторане.

Он спит с моими одноклассницами.

Точно.

Со всеми сразу, они налипли на него, как на сладкое.

– Лиля, – гаркнул в ухо Гена и прижал меня к себе. – Красотка.

Встряхнулась и обняла его в ответ.

Господи, у меня просто паранойя, я с ума схожу, я чокнулась.

– Ты с нашей последней встречи еще крупнее стал, – в шутку потрогала его бицепс, обтянутый тканью пиджака. Через его плечо увидела, как муж скользнул между окруживших его женщин.

Идет к нам.

– Давид Казанцев, – представился он за спиной Гены, и когда одноклассник обернулся, муж смерил его подозрительным взглядом.

– Я за стол, – отошла.

Внутри меня – натянутая струна.

– Любимая, – нагнал меня муж.

– Что? – сбросила его руку, когда Давид коснулся моей ладони. – Так весь вечер будет?

– Как? – удивился Давид. – Только хотел познакомиться.

Его глаза ясные, честные. Он привлек меня к себе.

– Ладно, – выдохнул. – Просто этот ходячий анаболик…– Давид замолчал. Его лицо окаменело будто. Муж процедил. – А этот что тут делает?

Машинально обернулась к дверям.

И взглядом столкнулась с Максом.

Единственный мужчина, что на праздник явился не в костюме. На нем мешковатые брюки. Черная футболка. И черные узоры татуировок ползут по мускулистым рукам. На голове беспорядок.

Спустя столько лет он не изменился, хоть и старше стал, ему словно плевать, как он выглядит.

Но при этом похож на главного и единственного короля вечеринок, что способен собрать вокруг себя толпу.

Он точно приехал не на машине, а на байке.

– Что он тут делает, Лиля? – повторил Давид.

– Он тоже здесь учился, – посмотрела на мужа. – Ты же знаешь.

Да, муж помнит Маркова. Хотя пять лет уже прошло. Наверное, сложно забыть человека, с которым ты сначала из-за жены подрался, а потом сутки провел в обезьяннике, с ним же на пару.

Может, если бы я тогда не простила измену Давида…

Нет, к черту.

Отвлеклась на звонок телефона.

Достала сотовый из сумочки и нахмурилась на незнакомый номер, что высветился на экране.

И тут же вспомнила.

С утра я оставила заявку в детективном бюро.

– Кто тебе звонит? – муж попытался подсмотреть.

– Мама. Сейчас приду.

С телефоном в руках торопливо выскользнула из зала. Запыхавшись, приняла вызов.

– Алло, – сказала с колотящимся в горле сердцем. Свернула по коридору и толкнула одну из дверей.

Кабинет музыки.

Гардероб для нас почему-то не открыли, сегодня все раздеваются здесь.

– Алло, я вам звонила, – прижала трубку плечом и отошла к окну. – На счет моего мужа.

В динамике в ответ прозвучал приятный мужской голос. Который вежливо сообщил, что:

Их бюро собирает сведения и разыскивает пропавших людей. Но устанавливать слежку за кем-то – запрещено законом. Прослушка и съемка тоже попадают под запрет. Плюс, в суде эти доказательства я использовать не смогу. Поскольку они добыты незаконным путем.

– А другие агентства? – спросила с упавшим сердцем. – Есть такие, кто занимается слежкой?

– Нет таких, – прозвучал за спиной насмешливый голос. И в следующую секунду из моих рук выдернули телефон.

– Что ты… – вздрогнула и повернулась.

Максим нажал на сброс и вернул мне трубку. Оперся на подоконник, поймав меня в кольцо рук.

– Что тебе нужно? – улыбнулся он на мое волнение. – За мужем проследить?

– Тебе какое дело? – огрызнулась и отвела глаза.

Не хочу.

Этот человек и так в курсе, что Давид мне изменил пять лет назад. И слушать, как кто-то повторяет: «ну я же говорил» – не могу.

Макс такое не сказал.

Он наклонился, заглядывая в мое лицо. И, продолжая улыбаться, напомнил:

– Я в полиции работал.

– Пока тебя не выперли.

– Теперь я частный детектив.

Невольно посмотрела на него.

– В агентства эти не звони больше, бесполезно, – он хмыкнул. Облизнул губу. – Чего хочешь, Лиля? Мне скажи. Я для тебя, что угодно достану.

– И проследишь? – засомневалась.

– И это.

Хм…

Не хотела я больше никого вмешивать. Но если Давид опять поедет на «научное собрание». По какой-нибудь «Пластике ушных раковин»…

Не вынесу.

– Да, – выдохнула. И уперлась ладонями в грудь Макса, отодвигая его. – Нужно проследить за моим мужем. Сделаешь?

Глава 19

Пять лет назад

– Может, поговоришь с Давидом? Не по-людски всё это, – мама села на мою кровать.

Гладит меня по волосам, уговаривает мужа впустить. Уже который день уговаривает.

– Мам…

– Лилечка, но так же нельзя!

– Как? Уйти от предателя? Так нельзя?

Мама поджала губы и поднялась с кровати. Я села, и посмотрела на неё мрачно.

– Ты уже взрослая, хватит вести себя как ребенок, – отчеканила мама. – Я нянчилась с тобой, сюсюкалась, когда ты пришла с чемоданами. Но всему есть предел. Ты должна была выслушать мужа, а не убегать от него. Жизнь – штука сложная, и разное бывает.

– Например, измены, да-да. Спасибо, мам, за поддержку.

– Давид клянется что не изменял.

– Ты впустила его? Он здесь? – вскочила я. – Мама, я же просила!

– Я разговаривала с ним. И впущу в следующий раз, когда Давид приедет. Мне надоело держать его у двери как попрошайку. Милая, – мама попыталась меня обнять но я увернулась, – он уверяет что не изменял. А если ты мудрая – ты поверишь.

– Ч-что?

– То! Ты наказала Давида, и это правильно. Но настало время поговорить с ним и вернуться домой. Тех девушек, – мама сморщилась, – позвали его друзья. Давид к ним не прикасался.

– Ну да. Давид святой! Мама, ты вообще на чьей стороне?

– На твоей. Именно поэтому я и говорю тебе возвращаться домой. У тебя семья.

– Вы – моя семья!

– Твоя семья – это муж и ваши будущие дети. С таким мужчиной как Давид должна быть мудрая женщина, а не обиженная девочка. Выслушай его, и прости. И Давид больше никогда не поставит вашу семью под угрозу. Ты хочешь быть женой хирурга, или, – мама обернулась к окну и хмыкнула, – или такого как этот бандюган Марков? Вон, явился твой жуткий поклонник. Пронюхал уже, наверное, что ты от мужа ушла. Ты такого себе хочешь будущего?

Я хочу съехать.

От Давида я ушла к родителям, в надежде что найду здесь поддержку. И мама поддерживала меня некоторое время, но начала давить. Давид вернется, она впустит его, еще и поможет мои вещи до машины донести, пока Давид будет меня на руках тащить.

По доброй воле я не вернусь. Не могу я измену простить. Не смогу больше целовать его, ложиться в кровать… Гадко это!

– Ты куда? Лиля? – закричала мне вслед мама. – Ты к Давиду, надеюсь?

Я не ответила. Накинула ветровку и выбежала из квартиры, а затем и из подъезда. И увидела машину Макса.

Мы в одной школе учились, и жили в одном дворе. Он постарше. Из неблагополучной семьи, да и сам он – хулиган, если выразиться мягко. Драки, при́воды, побеги из дома – всё это было на моих глазах. Помню, как я стояла ночью у окна, и видела как Макс гуляет один. А ему лет 14 было.

Села на лавочку, и открыла браузер на телефоне. Пора прекращать жить с родителями. Мне нужна квартира, работа, развод. Загружу себя делами так, что некогда будет думать о предательстве мужа.

На экране высветилось имя свекрови.

Нет, не хочу разговаривать. Опять одно и то же выслушивать: мой мальчик не виноват, всегда виноваты оба, ты должна вернуться, должна быть мудрее…

Должна, должна, должна! Всем и сразу я должна. Только себе я ничего не должна по мнению мамы и свекрови.

Звонок оборвался, я открыла группу «Драже», в которой выложены варианты квартир, и… снова звонит.

– Господи, – простонала я.

– Молишься? – услышала хриплый голос, а затем рядом опустился Макс.

Сначала я взглянула на его длинные ноги, упакованные в светлые джинсы. Затем на простую черную футболку – она свободная, но я видела Макса на турнике, и прекрасно знаю какое тело скрыто под одеждой. Встретилась с его насмешливыми глазами, и снова вздрогнула – опять свекровь звонит.

– Чего грустим? Ну-ка, – он отобрал мой телефон и нагло сбросил звонок, – вот и всё. О, ты квартиру ищешь?

– Ищу. Привет.

– Привет, – хмыкнул. – А почему муж не озаботился поисками жилья? Вы у родителей живете?

– Я живу. Одна. Муж объелся груш. Не хочу об этом говорить.

– Да я вроде не дурак, всё понял.

– Что ты понял?

– Левачит? – Макс широко расставил ноги и запрокинул голову, улыбаясь солнцу. А я не смогла ему ответить. Это такая грязь. – С квартирой помочь? Или хочешь рисковать, и снимать жилье с неадекватными соседями за стенкой, тараканами и клещами?

– Ты же мент, а не риэлтор.

– Я и швец, и жнец, – подмигнул он, вскочил и протянул руку. – Идем гулять, кнопка. Кислая, помятая, страшненькая, аж бесишь.

– Ах, ты! – шутливо замахнулась я на Макса.

– Идём гулять, страдалица, – увернулся он.

Я посмотрела на него с сомнением, но выглянувшая с балкона мама придала мне ускорения. И я вложила свою руку в ладонь Макса. Почему бы и не погулять с ним? Я теперь свободная женщина, могу проводить время и принимать помощь от посторонних мужчин. А Макс… может, зря мама гоняла его от меня? Даже участковому жаловалась, помню. И мне запрещала даже в его сторону смотреть.

А что было бы, если бы?..

– Снова нос повесила, – приобнял меня Максим. – Всегда хотел спасти принцессу из башни. Дракон, вижу, в ярости, – кивнул он на балкон, – но принцесса свободна.

– Дракон вполне способен дунуть на нас огнем.

– А я посажу тебя на своего коня… хотя я, блин, ни разу не рыцарь. Так что садись-ка, принцесса, в мою тачку, и поедем веселиться. По-взрослому.

– Не говори мне это слово, – хихикнула я.

– По-взрослому? Ладно, тогда взрослый дядя сегодня будет развращать юную принцессу, – Макс открыл дверь своей машины, и я почти успела сесть, как атмосфера резко изменилась.

Обернулась, и увидела что Макс и Давид стоят напротив друг друга. Макс скалится, его верхняя губа по-звериному приподнята. А Давид покраснел от ярости. Как я могла пропустить его появление?

– Дава, уезжай, – попросила я.

– А ты неплохо проводишь время, дорогая, – процедил муж, глядя не на меня, а на Макса. – Я, как идиот, бегал за тобой, извинялся за то, в чем не виноват, цветы таскал, звонил, писал… А ты? Загуляла? Ай да верная женушка! И ЭТО – моя замена? Ну ты и…

Макс не стал ругаться, и договорить Давиду не позволил. Он поступил как обычно – замахнулся и ударил. Они с Давидом сцепились, а я беззвучно закричала, прикрывая рот ладонью. Мне разнять их? Позвать кого-то? Что делать? Я никогда не видела Давида дерущимся, он руки бережёт. А Макс постоянно агрессирует, сколько я его помню.

Они же сейчас поубивают друг друга!

Вдруг меня крепко обняли чьи-то руки, и потянули подальше от драки.

– Я вызвала полицию, – выкрикнула мама. – Марков, я всё видела, показания дам, слышишь? Тебя посадят. А ну-ка прекратите! Боже, что творят!

Мама причитает. Дава и Макс дерутся. Слышу их хрипы, удары, хлесткую ругань. Но никто почему-то не вмешивается. Никто не разнимет их.

– Макс, Дава, хватит, – закричала я но, кажется, только подстегнула их.

– Это ты виновата! Покалечит он Давида, что будешь делать? Его отмажут, он мент, – сжала мои плечи мама, и я расплакалась.

Мне больно от каждого удара, которыми мужчины осыпают друг друга. Я так хочу, чтобы они прекратили, чтобы Давид ушел, чтобы мама не шипела мне на ухо!

– Эй, мужики, расцепитесь, – закричали справа, и я смогла выдохнуть.

Приехала полиция.

Глава 20

– А у тебя есть такие штучки, как в фильмах? Ручка-фотоаппарат, жучок-брошка…

Макс откинулся на спинку стула. Закрыл лицо руками и хрипло засмеялся.

– Лиля, – он глянул на меня между пальцев. – Есть.

– Правда? – поставила чашку с кофе и подалась вперед. – Слушай, а…– промокнула салфеткой лужицу на столе. – Ты так и не сказал, сколько заплатить. Помимо денег за работу есть же еще расходы. Бензин, кафе. Сколько в твоем агентстве сотрудников? Им тоже надо платить зарплату.

– Переживаешь за моих сотрудников? – он мельком глянул в папку счета, что принесла официантка и вложил туда карту. – Не парься, Казанцева, – остановил меня, когда я полезла за кошельком.

– Так что с оплатой? – бросила сумку обратно на стул и закусила губу.

Деньги у меня есть. Моя зарплата – она моя целиком. Давид к профессии музыканта относится, как к хобби.

И у меня появились накопления.

Вот только я понятия не имею, сколько детективы берут за работу.

– Считай, что это благотворительность, – Максим поднялся и подхватил с вешалки куртку. – Знаешь же. Все эти программы. Вот примерно такое. Давид делает операции в подарок?