Дорога длиною в жизнь. Книга четвертая. К итогам

Однако об антисемитизме в СССР и в России написано множество и научных исследований, и художественных книг, и воспоминаний. Воспоминания же автора добавляют интересные мазки к этой картине, но людям, интересовавшимся этой темой, они, скорее всего, послужат только дополнительной информацией.

С другой стороны, для семьи, потомков и друзей такие воспоминания, несомненно, будут оставаться бесценными.

Воспоминания о предках, своевременно зафиксированные для потомков, также бесценны. Мама АЗ была увлечена историей семьи и составила большое родословное древо, в котором более 250 человек. Но когда АЗ стал расспрашивать её подробнее, деталей она рассказать не могла. Сказала, что во времена её детства, юности и зрелости разговор с родителями и живущими родственниками о предках не заходил, а потом родные поуходили и расспрашивать стало просто некого…

Автор просто молодец, что делится с родными своими воспоминаниями о семье, пока ещё история семьи может быть изложена, а фотографии и документы не затерялись. Как бывшему работнику ВСБГ (1984—1992 гг.), АЗ было невероятно интересно узнавать и о предыстории создания Службы, и о годах её становления и развития в 1960—1980 годы.

Встретилось много знакомых фамилий (АЗ не знал, что многие начинали вместе с Леонидом Абрамовичем в Корнештах ещё в 60-е годы, когда АЗ ещё не был с ними знаком), деталей деятельности в те годы.

Особенно после прочтения Книги 2, у АЗ очень сильно изменилось в лучшую сторону мнение об именно научной деятельности Леонида Абрамовича в Молдавии (организационным способностям и достижениям автора АЗ и его коллеги сам был свидетелем и восхищался ими).

Многие аспекты научной деятельности АЗ не знал и явно их недооценивал. АЗ утверждает, что заслуги автора в деятельности ВСБГ нисколько не преувеличены.

Здесь же хочется отметить прекрасную память автора на имена, фамилии, места работы и должности и сотрудников ВСБГ, и научных сотрудников из разных регионов и НИИ страны, и руководства (министерства, ЦАО и т.д.).

Интересны для АЗ были воспоминания В. И Петрова, которого АЗ знал и в годы работы в ВСБГ и с которым АЗ до сих пор поддерживает отношения, в приложениях к Книге 3.

Что касается третьей книги, АЗ было исключительно интересно читать про боль эмиграции, через которую пришлось пройти Автору и членам его семьи. Как иммигранту в США в самом конце 1992 года, АЗ знакомы многие проблемы и чувства Автора.

Интересно было сравнить Израиль и США – в судьбах эмигрантов, особенно приехавших в другую страну без знания языка, много общего. Как уже упомянуто выше, от Израиля для АЗ ожидалось много большего для представителей алии из Советского Союза.

Хронология

По этой части у АЗ много замечаний. Судя по названиям, Книга 1-я должна быть посвящена предкам автора, его семье и жизни в годы детства и юности, вплоть до окончания института и начала работы, Книга 2-я – жизни и работе в Молдавии и в других странах вплоть до отъезда в Израиль, а Книга 3-я – жизни и деятельности после начала эмиграции.

В книгах же все эти части жизни описываются вперемежку во всех трёх частях автобиографии. Это нарушает ход чтения.

Вот только некоторые примеры:

– В Книге 1 воспоминания о родственниках, живших одновременно с автором (кузен) предшествуют воспоминаниям о предках, живших намного раньше (бабушка);

Часть «О маме и папе» из Книги 3 логически должна бы была быть в Книге 1 или 2;

Из Книги 3, часть «Мои дорогие ученики и коллеги» (кроме письма 2009 года) следовало бы представить в Книге 2;

Фотографии в приложении в Книге 3 расположены не в хронологическом порядке, и многие совершенно не о жизни после переселения автора с Израиль;

Фотографии и подписи к ним в Книге 3 расположены на разных страницах, что затрудняет просмотр.

Заключение

В предисловии к Книге 3 автор написал то, что важно для очень многих людей, особенно пожилого возраста: «Был ли я на этом пути спичкой или костром, ЧЕЛОВЕКОМ или так себе? Вот в чём вопрос».

В отношении Леонида Абрамовича Диневича, АЗ отвечает на этот вопрос так: «Уважаемый Леонид Абрамович! Несомненно, для меня, на Вашем жизненном пути Вы были И спичкой, И костром! Вы стали большим костром, оказав огромное влияние и на меня лично (за что я Вам безмерно благодарен), и для очень многих людей, которых я лично знаю и тех, о которых я раньше даже и не слышал. Да воздаст Б-г Вам и Софье Ефимовне, Вашей половине, по Вашим заслугам!!!

…Из этого письма я убрал лишь рассуждения о моём генеральском звании. Они ошибочны и, вероятно, не обязательны для обсуждения в таком письме. Ну что я могу ответить на такой отзыв – лишь только «спасибо, Игорь»!

Первые шаги в Израиле

Мое первое интервью после приезда в страну

Газета «Вести», примерно через два месяца после репатриации. На фото я, в своей генеральской форме, и эпизод пуска метеорологической ракеты «Облако».

Хочу быть полезным. Первое интервью в Израиле

Я, подобно проф. Плейшнеру из кинофильма «17 мгновений весны», в тот период потерял осторожность, не понимал, что журналистам нужна только сенсация.

Журналисты и сенсации

Журналистка сумела вытащить из меня искренние переживания первых дней на новой родине по поводу необустроенности и отсутствия ясности будущей жизни. Я не сомневался в искренности журналиста по отношению ко мне и восприятию моего излияния души моими родственниками, близкими и дальними читателями.

Просто ранее со мной никогда такого не было. Обычно журналист перед публикацией показывал и согласовывал со мной текст. Думаю, что это было правильно. В этом случае в тексте точнее передавались мысли человека, дающего интервью.

Это первое интервью преподнесло мне хороший урок.

Далее всё по порядку

Пытаясь вспомнить и проанализировать свой жизненный путь, я нахожу на нём множество собственных ошибок. Однако, мои жизненные принципы, такие как честь, долг, ответственность, я всегда стремился соблюдать.

Мой жизненный путь в какой-то степени отражает время и события чрезвычайно важного периода и пространства моего бытия, в том числе развития науки об атмосфере, которая вошла в него важнейшей страницей. И главное, с этим периодом на шкале времени и пространства связаны процессы развития одной из самых сложных тем современной науки. Такой темой стала физика атмосферы, облаков, процессов, формирующих погоду, климат и попыток найти способ управления ими.

В 1991 году в преддверии развала СССР газета «Правда» (орган ЦК КПСС) писала, что если СССР добился в мировой науке самых значимых результатов, так это в развитии космических программ, в освоении ядерной энергии и в технологии управления рядом погодных процессов.

Эта тема «управление рядом погодных процессов» с тогда еще эмбрионального состояния в 1965 году стала моей по образованию. В решении задач предотвращения градобитий, увеличения осадков, раскрытия аэродромов от переохлаждённых туманов, защите урожаев от ранних заморозков и т. д. я был одним из тех, кто находился на переднем крае настоящего фронта познания, созданного не только советскими, но и многими зарубежными учёными.

Мы собирались на международные конференции, бывали друг у друга на полигонах, пили вино, а иногда и водку, жёстко спорили, но очень творчески относились друг к другу. До развала СССР в среде советских учёных и специалистов, в системе их взаимоотношений преобладало творческое начало.

Вот этот важнейший скреп, по моим наблюдениям ушёл в то наше замечательное прошлое. Современная коммерциализация науки, особенно в странах бывшего СССР, вытеснила честный и бескомпромиссный путь к истине. Нет! Не подумайте, что всё остановилось. Наука, конечно, развивается. Честные учёные тоже есть. Но всё ныне происходит не так, как было в наше время. Почему я так думаю?

В своих воспоминаниях, как мне кажется, я даю примеры, из которых вытекает такой вывод. В среду ранее чистых в науке людей, не снимая грубых и грязных «сапог», используя турбулентные процессы в разваливающемся в СССР обществе «влез» доллар.

И это следует знать, чтобы вернуть науку к честному поиску истины. Истину, поисками которой занимается наука, нельзя купить.

Настоящие учёные приближаются к ней последовательно. Их мозг в приближении к ней работает 24 часа в сутки. Ни дату, ни месяц, ни год её открытия нельзя планировать. Следует только знать, что путей к истине может быть много, а следовательно, и соответствующих учёных, их школ тоже должно быть много.

Детство, школа, институт, армия, творческая часть жизни в СССР и затем в Израиле – вот мой путь. Дела и ошибки на этом пути. И всё это разговор с читателями под контролем души, которая порой не принимает правило селекции информации, идущей только из памяти.

Ведь не всё следует рассказывать всем. Так требует голова. Душа же эти требования чаще всего не принимает. Вот на базе таких противоречий я пытаюсь построить свой рассказ.

На этом пути мне посчастливилось быть не только ведомым, но и ведущим членом общества и руководителем большого созданного мной научно-производственного коллектива.

В СССР я прошёл статус и одного из создателей ракетной технологии активных воздействий на облачные процессы, и руководителя очень большой комплексной научной и производственной программы, и школы народных депутатов и профсоюзного движения. Безусловно у меня были и старшие товарищи, и руководители, и соисполнители. Однако, в своих книгах я рассказываю о своей жизни и о своём пути.

28 лет я вместе с коллегами создавал технологию, соответствующие технические средства и руководил созданной мной самой большой в СССР и в мире военизированной научно-производственной организацией по воздействиям на облачные процессы с целью сокращения ущерба от градобитий, увеличения осадков из облаков разных периодов года, рассеиванию туманов в аэропортах, защиты сельскохозяйственных культур от заморозков и т. д.

Более 3,5 тысяч (включая подразделение в Крыму) специалистов из различных ВУЗов СССР и непосредственно из Молдовы после соответствующего организованного мной обучения работали на 18 полигонах и около 300 ракетных пунктах в моей службе.

Кроме того, два полигона были мной созданы в Крыму. Немало специалистов из разных стран (Болгария, Венгрия, Румыния, Аргентина, Бразилия, Швейцария, Куба, Китай, США, Франция, Чехия, Словакия, Югославия) изучали мой опыт на моих полигонах.

Под словами «мой, я» безусловно следует понимать коллектив специалистов службы, а нередко и коллег, учителей из различных научных институтов Большой Страны. Конечно, главные научные связи были у нас с Центральной Аэрологической обсерваторией Госкомгидромета СССР. Моя ответственность и занятость была 28 лет умноженные на 365 дней и на 24 часа в сутки. Мой телефон, в том числе домашний, был известен каждому сотруднику и открыт для связи 24 часа в сутки. Мне звонили ночью, но только по абсолютной необходимости. Я должен отметить, что за все годы не было ни одного случая, что бы меня потревожили ночью бесцельным звонком. Ныне некоторые мои сотрудники, прочитав мои книги, согласились со всеми эпизодами, но обратили внимание на то, что я отметил своё звание генерал-лейтенант в системе Госкомгидромета СССР. Отвечаю всем. Это звание должностное. Оно определено уставами службы, введенными Постановлением Совета Министров СССР о нашей военизации. К тому же, в новой Стране я должен был как-то понятно и правдиво представиться. Да, я действительно не вводил в службе порядок обращения по званиям. Тем не менее, я настойчиво требовал военной дисциплины от каждого сотрудника. Знаки отличия по званиям были на форме одежды. Ко мне все обращались по имени отчеству. Такая форма обращений была на всех уровнях.

Однако, всегда в построении моих и всех сотрудников обращений были слова «командир, командир отряда, командир части, начальник отдела, командир ракетного пункта, боец и т. д. Эти формы обращений были записаны в уставе дисциплинарной службы. Я ныне понимаю, что ошибочно не требовал от сотрудников службы изучать уставы. А может быть, это и хорошо?! Все сотрудники ощущали себя свободными, но согласно своему воспитанию достойно исполняли все приказы и строили свои отношения на основе уважительного отношения друг к другу. Именно это определяло всю творческую атмосферу в службе.

Уехав в Израиль, я надеялся с позиции научного сотрудника одного из израильских университетов, в качестве научного руководителя этой моей Службы, создать международный полигон для проведения экспериментов управления некоторыми погодными явлениями. Таковы были условия моей договорённости с Председателем Совета Министров Молдавии Сангели.

Моему приемнику (прежде всего ученику) Буйницкому всё это было известно. Много часов у себя в кабинете я рассказывал ему об этих планах. И такие предварительные договорённости с ВМО (Всемирной метеорологической организацией) у меня были. В кармане у меня было письмо Председателя Совета Министров Молдавии Сангели в адрес министра науки Израиля с просьбой назначить меня научным руководителем моей службы от имени одного из израильских университетов.

Однако, через очень короткое время власть в Молдавии поменялась. Моя попытка реализовать эти планы столкнулась с новой позицией человека, которому я передал свою службу. На письмо в адрес уже нового премьер-министра Молдовы с предложением назначить меня научным руководителем своей службы этот «человек» написал «не целесообразно». Вот они, сверх характерные черты человеческого эгоизма, зависти и всех других подленьких качеств.

В тот момент он хотел власть. Через несколько месяцев правительство Молдовы освободило его от должности. Однако, свою «роль» он отыграл в полной мере. Это была моя роковая ошибка. Я в такой степени доверял своему ученику Владимиру Буйницкому, которому оставил Службу, что потерял чувство осторожности. Я не заметил вовремя его отрицательных качеств. Мне нужно было до отъезда, по согласованию с Правительство Молдовы, образовать в штатном расписании Службы должность научного руководителя с большими полномочиями. Правительство Молдовы было в то время на это не только согласно, но и в лице Председателя Совета Министров Молдовы ко мне обращалось с таким предложением. И только с этих позиций я должен был выстраивать дальнейшие отношения и с израильскими университетами, и с правительством Молдовы, и тем более, со Службой. Я доверился своему ученику Буйницкому. Я совершил ошибку. В то же время, вдумаемся – я уезжал из СССР. Уезжал в неизвестность. У меня не было ориентиров для будущих поступков. Эти ориентиры нужно было искать по прибытии в новую страну, в Израиль. Вот почему я был вынужден довериться своему ученику. В этом состоит моя большая ошибка. Она не даёт мне покоя до сего времени.

Проиграл не только я. Проиграла моя Служба, проиграли все достигнутые к тому времени результаты в области активных воздействий на атмосферные процессы в Молдове.

Через короткое время Буйницкий был освобождён от должности, затем к руководству приступил второй, третий и т. д. Служба «пошла по рукам непрофессиональных людей» и очень длительный период времени была «больна» и разграблена.

Её состояние ныне я не знаю. Нынешний руководитель Службы – тоже один из моих выпускников в Кишинёвском университете, но при этом с очень заоблачными амбициями.

Это те амбиции, которые не позволяют ему советоваться. Служба продолжает болеть. Больше попыток вернуть Службу под своё научное руководство я не делал. Ныне всё созданное мной кем-то присвоено.

Новая задача

Значительная часть моего жизненного пути теперь проходит в Израиле. Здесь, помимо физики атмосферы и облаков, мне в рамках Тель-Авивского университета посчастливилось решать новую, очень ответственную задачу.

Территория Израиля вытянута вдоль берега моря. Веками сложился здесь путь межконтинентальной сезонной миграции сотен миллионов птиц. После создания государства Израиль в этой зоне появилось очень много летательных аппаратов, особенно военных. В итоге появились много случаев столкновения самолётов с птицами. Повреждаются самолёты, погибают пилоты, гибнут птицы.

О решении этой задачи я тоже рассказываю в своих воспоминаниях. По оценкам заказчика (Министерства обороны Израиля), разработанная мной с коллегами в рамках темы проф. Иоси Лешема, заведующего орнитологической лабораторией Тель-Авивского университета, методика селекции радиоэхо птиц принесла только за несколько лет, по данным на 2018 год, уже полтора миллиарда долларов.

Наука и общественная деятельность

Физикой облаков в годы жизни в Израиле я занимался в качестве научного консультанта в Аргентине и Бразилии. В эти же годы мне пришлось побывать с научными докладами во многих странах, в том числе в США, Финляндии, Швеции, Японии, Италии, Греции, Болгарии, Франции, России, Англии, Венгрии, Германии, Молдове и т. д. Ну и последнее, не мог я со своей биографией остаться в Израиле в стороне от участия в решении общественных и политических проблем научной и профессиональной алии.

Кроме занятий собственно наукой, учёными и специалистами- репатриантами из СССР мне было доверено возглавлять общественные движения учёных и специалистов и учёные советы при министерствах инфраструктуры и транспорта.

Доктор Юрий Штерн, профессор Михаил Нудельман, профессора Эдгарт Альтшулер, Евгений Плоткин, доктор Александр Берман, профессор Михаил Белинский, доктор Яков Мазганов, профессора Сергей Поляк, Леонид Красильщиков, Борис Хесин, Яков Красик, Абрам Король, Михаил Штейнман, Абрам Шарнопольский, доктор Лев Бейрах, Михаил Векслер, Юлия Систер – вот команда, взявшая на себя решение проблем учёных и специалистов-репатриантов первой волны большой алии 1989—1992 (самых проблемных) и последующих годов.

Я горжусь тем, что моё имя тоже стоит в составе этой команды. В этой команде ни все были единомышленниками, не все были одинаково активны, но толкающая сила острия тарана в наших руках и действиях всё-таки концентрировалась в одном направлении и возымела свои результаты.

Власти Израиля были вынуждены понять, что в страну прибыли не только солдаты, не только метоплот (люди ухаживающие за пожилыми), но и черезвычйно необходимые для развития экономики Страны «мозги». Десятки конференций и семинаров учёных и специалистов-репатриантов тоже связаны с моим именем.

В девяностые годы в Страну приехали сотни тысяч специалистов, в том числе порядка 400 профессоров в различных научных и профессиональных областях. Всех этих людей нужно было познакомить между собой и сформировать коллективы по соответствующим специальностям.

Важно было понять их профессиональный уровень и далее приступить к их представлению соответствующим специалистам Израиля, которые могут помочь в решении проблем профессионального трудоустройства. В рамках своей общественной активности для решения такой задачи я организовал десятки конференций и семинаров.

Благодаря этому сотни специалистов получили возможность для своей профессиональной работы в новой Стране. Особо следует отметить создание условий для работы над своими проектами бывших оборонщиков. Мы нашли способ представления их предложений в особой области профессиональной деятельности в Стране.

Должен отметить, что этой работой я занимался параллельно с основной деятельностью в университете, выездами для консультационной работы в Аргентину, Бразилию, Болгарию и т. д.. Это требовало от меня особой концентрации времени своей жизни. Жил ли я в то время или не жил в фактическом понимании смысла этих слов, я не знаю.

В своём первом интервью израильскому журналисту я сказал: «Хочу принести пользу своему народу». Очень пафосно? Да. Но сказанное относится и к голове, и к душе. Следует иметь ввиду, что при всех задачах и проблемах в основе моего жизненного внимания, на первом месте была моя замечательная семья (мама, папа, жена, дочь, внучка, зять и его родные, сестра, мой брат и вся его семья, брат жены и его семья).

К сожалению, в условиях интеграции этого моего внимания было недостаточно. В этом вопросе моя голова и душа в своих оценках объединились. Именно в этой части моего пути я существенно не додал им своего внимания. Оценка моего пути, дел и ошибок – вот что я пытаюсь в своих трёх книгах воспоминаний проанализировать и понять, кем я был. В данной четвёртой книге я продолжаю искать ответ на этот вопрос.

Несколько примеров и оценок

1. Перевод решения пяти генералов и ответственного представителя Тель-Авивского университета (ниже есть весь оригинальный текст решения на иврите).

Радар для птиц в Латруне – новый объект наследия. На прошлой неделе (23-го августа) состоялась встреча с генеральным директором «Яд Лашарион» в Латруне – бригадным генералом (в отставке) Хананом Бернштейном, председателем Совета по сохранению объектов наследия – генералом (в отставке) Ури Ором, генеральным директором Совета по охране памятников – Омри Шальмон, директором Центрального округа Совета – Ициком Швицкий, Йосси Лешемом, профессором Тель-Авивского университета и Гайем Слай – директором Общества охраны природы.

Российский радар, работавший на территории Яд Лашарион (музея бронетанковых сил) с 1995 года, был доставлен туда русским генералом доктором Леонидом Диневичем, эмигрировавшим из России в 1991 году вместе с волной русской иммиграции.

Радар был преобразован из метеорологического аналогового в орнитологический дигитальный (то есть цифровой). Он до 2018 года обеспечивал военную авиацию круглосуточными данными о миграции птиц над Изреельской долиной и особенно в районах базы Хацерим и других аэродромов. Это в значительной степени способствовало безопасности полетов ВВС.

Когда доктор Диневич вышел на пенсию, этот радар был выведен из эксплуатации, и вместо него ВВС приобрели новые радары.

На совещании в Латруне было принято решение разместить табличку Совета по охране памятников, на которой будет рассказана история российского радара, значительно содействовавшего уменьшению аварий между самолетами и птицами, что подчеркнет наследие еврейской иммиграции из России и ее вклад в науку и деятельность в Израиле.

Я этим горжусь и благодарю своих коллег – участников проекта.

2. Следующие награды я привожу здесь, как признание моего вклада в науку и общественную активность.

Это не восхваление своих подвигов, а лишь отчёт для моих детей, родных и друзей.

Все время хочу понять, кем я был в этой жизни – спичкой или костром. Ответ на этот вопрос смогут дать только мои друзья, коллеги и мои дети. Этих оценок я, вероятно, не смогу дождаться от своих правнуков, но может быть, их заинтересует жизнь своих прадедушки и прабабушки.

Награждение в 2018 году

На фотографии – сцена награждения меня премией от имени Тель-Авивского университета, Общества охраны природы, военной авиации Израиля и семей лётчиков, погибших при столкновении их самолётов с птицами (награждение состоялось в театральном корпусе университета).

Наряду с множеством очень значимых наград, полученных мною за годы жизни, эта награда была самой трогательной. Генералы армии Израиля, мама и семья лётчика в торжественной обстановке в присутствии более тысячи участников благодарили меня за разработку технологии предотвращения столкновения воздушных судов с птицами.

Должен отметить здесь, что участие в этой работе вместе со мной на каждом этапе в той или иной степени выполняли проф. Йосси Лешем, мой брат Владимир Диневич, Александр Капитанников, Валерий Гаранин, Олег Сикора, Марк Пинский, Дмитрий Штивельман, Олег Портной. Всех их я благодарю за дружную работу.

3. Следующая награда.

Также трогательным было награждение меня за достижения в науке и общественной жизни высшей наградой для репатриантов от имени министерства интеграции и обороны в главном театральном зале Страны Габима в 2019 году.

Решение специальной комиссии (иврит)

Текст решения специальной комиссии на иврите, но следом есть перевод на русский язык.

Текст решения специальной комиссии на иврите

Перевод на русский язык

Доктор Леонид Диневич, ученый в области гидрометеорологии, репатриировался в Израиль из Молдавии в 1991-ом году. Он работал в Тель-Авивском университете и занимался разработкой алгоритмов и методов распознавания радиоэхо птиц для обеспечения безопасности полетов боевой авиации. Был признан международного уровня учёным, организует множество конференций, возглавляет форум ученых-репатриантов.