Смысл моей жизни

Амира Шамс

Смысл моей жизни

С именем Аллаха Милостивого и Милующего.

В этот день я был сильно уставшим, неудовлетворенным своей жизнью, отношениями с женщинами, работой, которую всё же в какой-то степени любил, своим существованием.

В город N я приехал несколько лет назад, устроился в органы, обзавёлся квартирой на окраине. Мне было всего 26 лет, финансово я был независим от родителей, девушек в жизни тоже было предостаточно, но чего-то не хватало, внутренне я чувствовал, что в моей жизни что-то не так, незаполненная пустота не давала покоя. Кажется, я даже не видел толком – в чем смысл моей жизни.

Но в этот вечер я особенно чувствовал себя пустым. Как обычно в такие моменты, захожу в магазин, беру пару бутылок пива и отправляюсь домой. Маленький город, узкие улочки, низкие дома, детские площадки, от работы до дома всего пару кварталов, решаю отправиться пешком. По долгу службы я знаю все дворы и подвалы, всех кто стоит у нас на учёте, они мне уже как "родные", поэтому я чувствую себя уверенно даже в такое позднее время.

Вдруг в голову приходит мысль заглянуть к "старому приятелю" Федьке Круглову, тем более что я прохожу мимо его квартиры в затрепанной панельке. Этот отморозок популярен у нас тем, что каждую ночь проводит с новой женщиной. Он из тех, кто, по его словам, "не одевает одни и те же трусы каждый день". В его арсенале такой список, от школьниц до пенсионерок. И что они только в нём находят?

Допив вторую бутылку, я сворачиваю в переулок, вхожу в открытый подъезд и поднимаюсь на третий этаж. Дверь мне долго никто не открывает, но я не ухожу, знаю, что в это время он дома. После шестого звонка дверь начинают отпирать. Передо мной стоит Витёк Шестаев, одетый лишь в семейные трусы, вытирая руки засоленной тряпкой

– Какие люди! – скривит лицо в улыбке, унимая волнение. – Чем обязаны столь поздним визитом? Мы не шумели.

– Расслабься, я в гости, – похлопывая его по плечу произношу я и вхожу во внутрь, оглядываюсь.

– Мы не ждали гостей…

– А я без приглашения, – отвечаю я, на ходу осматривая комнату. На полу я замечаю женскую обувь и сумочку. – Федька где?

– Там, с бабой, – кивает Витёк в сторону соседней комнаты.

– Кто на это раз?

– Да, девка одна… – невнятно отвечает мужик, почесывая взъерошенный затылок. – Пить будешь?

Мы проходим на кухню. Витёк гостеприимно ухаживает за мной, болтает на разные темы, переходя от одной к другой, стараясь не умолкать и не дать мне вслушаться в звуки из соседней комнаты. А там то и дело слышно то стоны и то всхлипывания. Через 20 минут показывается и сам хозяин. Федька сперва тоже робеет при видя меня, но закурив, расправив грудь и делает довольный вид.

– Товарищ начальник, родненький, – улыбается он тем же кривым лицом что и Витёк.

– Что, Федор, как там на любовном фронте?

– Все отлично, сами видите.

– Что за крики? – киваю в сторону комнаты.

– Девочки от меня в восторге! – смеется Федька, косо поглядывая на Витька.

– А что, начальник, голову повесил? У тебя баба-то есть? – спросил Шестаев.

– Нету, – вздыхаю, допивая свой стакан.

– Так в чём проблема, брат? Мы люди не жадные, и выпивкой и женщиной поделиться можем.

Я поднимаю глаза на Федьку, который указывает на спальню.

– Там сейчас такая конфетка. Бери пока тепленькая.

То ли алкоголь ударяет мне в голову, то ли одиночество дало знать, а скорее сам чёрт в тот момент шептал на ухо, и предложение этого подонка показалось мне заманчивым. Меня долго уговаривать не пришлось. Я вхожу в маленькую комнату, освещаемую только лунным светом, с прокуренными коврами на стене, в центре стоит разложенный диван, повсюду разбросанные подушки, одеяла, простыни. У самого края в углу, кутаясь в смятую простыню лежит девушка, как маленький напуганный зверёк, затаив дыхание, выжидая моей реакции. В тишине ночи мне кажется, что я даже слышу, как бьётся её сердце. Она не казалась мне похожей на тех, что я видел здесь раньше. Мой разум подсказывает мне, что что-то здесь не так. Похоже, что эта девушка оказалась здесь не по своей воли, но похотливая часть меня желает её, еще больше возгораясь от этих мыслей.

Я подхожу ближе и присаживаюсь на диван, пытаюсь рассмотреть её, маленькое существо ещё сильнее прижимается к углу. Её большие глаза блестят в ночи, грудь трепетно вздымается, а волосы облепляют влажное лицо, и я не могу больше сдерживать себя. Одним рывком я срываю с неё простыню, оставляя беспомощную жертву предстать передо мной обнаженной.

Не стану описывать всей красоты её тела в лунном свете и всю ту сладость, что оно мне подарило, я чувствовал себя голодным путником, которому позволили вдоволь отведать сытной еды, я не мог насладится, не хотел, чтобы это наслаждение прекращалось.

Придя в себя, я бросаю взгляд на девушку, которая за все это время не проронила ни звука, а сомкнув губы и зажмурив глаза тихо плакала. Она даже не взглянула на меня, в то время как я не переставал её рассматривать, насколько это было возможно в темноте. Откинувшись на подушку, замечаю кровь на руках, оглядываюсь и замечаю, что кровь и на простыне, и на одеяле. Тут ко мне приходит осознание, что произошло и волнение заставляет меня протрезветь. Выругавшись, спешно встаю, одеваюсь, покидаю комнату.

Хозяин с другом в это время курят на кухне.

– Что здесь происходит? – подбегаю к ним. – Кто эта девушка?

– Тише, тише, начальник. Не кипятись! – Федька выглядит заметно спокойнее, чем ещё полчаса назад, – Понравилась девочка?

– Я спрашиваю откуда вы её взяли?

– Оттуда откуда и всех.

Я прихожу в бешенство, хватаю его за шкирку, смотрю горящими глазами, сжимаю скулы.

– Слушай, Круглов, я тебя и Шестаева знаешь куда упрячу за такие дела? Вы двое…

– Тише, начальник. Оглянись, трое нас, – подмигивает он.

Резко замолкаю, краснею от злости.

– Не впутывай меня в это дело!

– Не будешь воду мутить, не впутаю. Давай избавимся от нее, делов-то?

– Избавиться надо! – вмешивается Витёк, – Узнает, нас всех сдаст.

– Не сдаст, – тише говорю я. – Она так перепугана, что не сдаст.

– Не слушай, его, Федь. Говорил я, не нужно с такой связываться, – не унимается Шестаев. – Быстро с ней справимся и всё.

– Так, стоп! – я смотрю на этих двоих и в моей голове тут же рисуется план избавления из этой ситуации.

Против своей воли я оказался соучастником группового изнасилования, и я прекрасно осознаю, что мне за это грозит. Втроём мы решаем не вредить девушке, но аккуратно и безопасно избавиться от неё. Нам пришлось усыпить её хлорофиллом, обернуть простыней, я сложил все её вещи и на руках, так как я без машины, несу к ближайшему медпункту, оставляю на ступеньках, благо в это время этот район абсолютно безлюдный, и никто нас не застаёт.

Витёк с Федькой всю дорогу следят, чтобы нас никто не заметил. Это единственный случай, когда я благодарен нашей администрации, за то, что по всему пути нам не встречается ни один работающий фонарь, тёмная улица скрывает нас от посторонних глаз, и мы благополучно проворачиваем задуманное дело. У дверей больницы мы и расстаёмся.

На следующее утро я чувствую себя ещё хуже, чем накануне вечером. Мысли о судьбе той девушки не дают покоя и днём. В кабинете я делаю вид, что занят работой, пытаюсь отвлечься в кругу сотрудниц из архивного отдела, но безуспешно. Её глаза, волосы, запах меня преследуют.

После обеда начальник вызывает к себе, о чем-то говорит, погружаясь в свою мысли, я пропускаю часть его слов. В конце он даёт мне адрес, велит открывать новое дело и ехать за первыми показаниями. Я думаю, поехать завтра, но до конца рабочего дня остаётся ещё четыре часа и волей не волей я плетусь до машины. Лишь в машине взглянув на папку, читаю: "Изнасилование. Рахимова Рания. Городская больница". Холод пробегает по телу. Как же хочется верить, что это не она.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.