Дочь твоего врага

 Но закрывая глаза, она потеряет намного больше.

– Я пойду в свою комнату, слишком устала, – сама продолжаю я. Уже поднимаясь по лестнице, я слышу ее тонкий голос.

– Они придут завтра в семь часов, обсудить свадьбу.

 Это не свадьба мама, это похороны. Но ты не считаешь, что это так. Не отвечаю и продолжаю идти.

Я слишком устала, и завтрашний день не обещает ничего хорошего. Мне нужно хоть немного отдохнуть. Раздеваюсь и принимаю душ, немного отчищаясь от этого тяжелого дня.

Уснуть удается не с первого раза, я еще долго вожусь в постели, но мне все-таки удается это сделать.

Мне снится он. Его горячее дыхание и голос. Он как змей-искуситель, то наполнен злобой и ненавистью, то нежен и робок. Но есть что-то еще…

Клим – хозяин половины этого города. Он был моим единственным шансом. Но его ненависть слишком сильна.

Глава 4

Утром просыпаюсь немножко попозже. Сегодня мне ко второй паре, поэтому волноваться не стоит. Умываюсь и спускаюсь на кухню. Уже на лестнице слышу голос отца. Значит приехал.

– Доброе утро, Арина, – папа смотрит на меня, улыбаясь. Не могу сделать тоже самое, чисто физически не могу, поэтому только киваю. – Похоже, кто-то сегодня встал не с той ноги, – усмехается он, отпивая свой кофе. Мама крутится около него.

Подхожу к кофемашине и подставляю чашку, мне надо хоть немного взбодриться. У нас есть домработница Лида, она убирается дома и готовит, но сегодня это хочет сделать мама, поэтому Лиды нет.

– Диан, ты слышала, что Сафин опять покупает завод, – в голосе отца слышится нескрываемая злоба. – Сукин сын не может успокоиться!

Мама смотрит на мужа, а потом на меня с опаской, скорее всего помня наш вчерашний разговор.

– Да, милый, но ничего страшного, ведь скоро у тебя будет поддержка Захарова, – улыбается она мужу, сжимая его плечо.

– Да-да, хотя я знаю, что этот сукин сын не остановится, – в отце так и плещется гнев. – Что там со свадьбой, сегодня придут Захаровы?

Он смотрит на меня, но я отвожу взгляд и сажусь справа от него. Аппетита совсем нет, поэтому беру только чашку с кофе.

– Все хорошо, Саш, организаторы почти все сделали, остались мелочи, – мама опять заискивающе говорит с отцом. – Хорошо, что мы выбрали их. Свадьба будет с размахом, город будет гудеть!

– Отлично, отлично, нам это надо. Пусть знают, что Краморы еще покажут всем, а с помощью Захарова мы просто раздавим этого щенка Сафина! – в его глазах так и видится лихорадочный блеск.

Мы с мамой молчим, хоть тут она не разделяет убеждений отца.

– Сегодня они сообщили, что придут часов в семь, – говорит она, глядя на мужа.

– Прекрасного, буду дома в шесть, пригласи слуг, надо встретить подобающе дорогих гостей, – отец поворачивается и смотрит на меня. – Ты готова, Арина? Вы, по-моему, с Глебом встречались один раз?

– Мне не нужно встречаться с ним, о его садистских подвигах трубит весь город. Как жаль, что ты этого не слышал, папочка, или просто не хочешь слышать… – в моем голосе так и сочится яд, но я просто не могу ответить спокойно. Они делают вид, что все нормально, но это не так. Я чувствую, что просто бьюсь об глухую стену, и мою мольбу никто не слышит.

Воцаряется тишина и тут кулак отца летит на стол. Удар и резкий звук.

– Только попробуй ляпнуть что-нибудь такое при них! – теперь вся ярость отца направлена на меня. – Это все слухи! Слышишь, слухи, не имеющие оснований! Ты должна быть благодарна, что они обратили на тебя внимание! И только попробуй что-то испортить!

Его лицо искажено в гримасе злости, а ноздри раздуты. Сейчас с него слетает маска хорошего показательного семьянина и любящего отца…

– А почему тебя ненавидит Сафин? – говорю совсем другое, не то, что хочет слышать отец. Пусть скажет, признается. Но этого, как и ожидалось, не происходит.

– Арина! Ты поняла меня!? – игнорирует он мой вопрос. – Как ты будешь вести себя при Захаровых?!

Смотрю на него. Выдерживаю этот взгляд. Раньше его взгляд давил, а сейчас мне уже все равно, мне осталось совсем немного…

– Как примерная дочь, у которой отобрали право выбора, – спокойно отвечаю я.

Кулак опять летит на стол.

– У тебя никогда не будет его, пока ты моя дочь! Живешь в моем доме! Как я сказал, так и будет! И попробуй только надумать сбежать! Найдем, и мало не покажется! – все это он мне словно выплевывает в лицо. Предупреждает и угрожает. Я знаю, что они меня найдут, мне просто не дадут выехать из города, но даже это меня не спасет. Только один человек мог бы меня спасти, помочь. Но ему это не интересно, хотя теперь я понимаю его и принимаю его нежелание этого делать.

– Спасибо, я наелась, – говорю, вставая со стула, так что он с грохотом падает.

Больше не говорю ни слова и иду прочь. Поднимаюсь в свою комнату, меня уже начинают душить слезы. Но стараюсь сдержаться. Я поплачу, только не при них. Собираю сумку в университет. Сегодня у меня три пары, поэтому даже выйду пораньше. Учеба была моей единственной отдушиной, там я хоть немного чувствую себя свободной.

Спускаюсь обратно, отца уже на кухне нет, может, ушел, а может – направился в свой кабинет. Так даже лучше.

Одеваюсь и вижу, как из-за угла выходит мама и направляется ко мне. Нет, не хочу сейчас выслушивать ее нравоучения: не обижайся на отца, он делает как лучше для тебя и все в таком духе.

Хочу уйти до того, как она подойдет, но не успеваю. Она берет меня за руку, смотрит на меня.

– Арина, ты придешь?

– Как я могу не прийти, у нас же будут дорогие гости, – язвлю, хочу выйти, но она не отпускает.

– Не обижайся на отца, просто у него проблемы на работе, – опять смотрит на меня с жалостью.

– Не обижаюсь, уже давно все поняла.

Больше она ничего не говорит, понимая, что ситуацию не изменишь. Выхожу, меня ждет водитель, но я не хочу ехать. Я вообще стараюсь ходить пешком до университета. В этот раз тоже не изменяю своим привычкам. Поэтому только киваю водителю и иду в другую сторону от него.

В университете немного отвлекаюсь от предстоящих событий. Пары интересные, а еще мне написала Ирина и сказала, что ждет меня в приюте, к ним поступили новые животные и надо их осмотреть. Да, я учусь на ветеринара, хотела стать им с самого детства, поэтому еще с младших классов готовилась к этому, изучая специальную литературу. В университет поступила с лёгкостью на бюджет, и по мере учебы не пожалела, а убедилась еще раз – хочу стать именно ветеринаром. Утром работать в клинике, а вечером в приютах, я уже подрабатываю там, бесплатно. Но это доставляет мне большое удовольствие, поэтому никогда не отказываюсь, если они просят о помощи.

Но мне все же приходится отказать Ирине, перенеся все на завтра. Сегодня мне нужно встретиться с моим будущим женихом. Прихожу домой, мама вовсю суетится в доме, указывая, что где сделать и как прибрать. Не обращаю внимания и иду сразу в свою комнату, не выходя из нее до самого вечера, когда заходит мама и спрашивает, готова ли я.

Я никогда не буду готова, но их это не интересует. Поэтому я как бездушная кукла надеваю черное облегающее платье, сшитое специально для меня. Волосы решаю собрать, немного подкрашиваюсь и надеваю большие увесистые серьги с бриллиантами. Их просил надеть отец, чтобы показать наш статус перед гостями.

Они приходят с сыном вовремя. Очень похожи друг на друга. Я не знаю, что произошло с их матерью, но знаю – она умерла очень давно, и сына воспитал отец.

– Добрый вечер, Тимофей Ярославович, рад, что вы нас еще раз посетили, – отец расплывается в гостеприимстве.

Мужчины пожимают друг другу руки. А я ловлю взгляд Глеба, и уже сейчас по моему телу проходит неприятный холодок. Он улыбается, обнажая свои белые ровные зубы, вроде бы мило, но мне кажется – это больше маска. Вообще с виду может показаться, что он красивый парень, с добродушной улыбкой. Девушки, которых находили после ночи с ним, тоже думали так вначале. Не представляя, что их ждет. За этой маской скрывается настоящее чудовище.

– А вот и наша невеста Арина, – его отец обращает внимание на меня. – Красавица, моему сыну явно повезло.

Теперь взоры всех обращены на меня.

– Да-да, а еще очень умная, сама поступила в ветеринарную академию и считается одной из лучших студенток, – с гордостью говорит отец.

– Прекрасно, моему сыну такая и нужна, – усмехается Захаров старший.

Он говорит комплименты моей маме. Мы проходим в гостиную, нанятые официанты сразу же начинают суетиться, расставляя приборы. Меня садят напротив Глеба, который, не отрываясь, смотрит на меня, что очень нервирует.

– Как идут дела к подготовке к свадьбе? По выставленным счетам вижу, что все даже очень хорошо, – смеется Захаров старший.

– Да, но прошу заметить, свадьба будет с размахом, о ней будет трубить город, – сразу же говорит мой отец. – Это может поднять твои рейтинги, Тимофей!

– Мои рейтинги не нужно поднимать, Александр, я и так на вершине, наши банки – самые крупные в городе, – самодовольно отмечает мужчина.

– Но все же… – не сдается мой отец.

– Но ты прав, лишняя реклама нам не помешает, – кивает.

– Так выпьем за наших детей! – отец поднимает бокал с вином.

 Все делают так же.

– Что бы они жили счастливо! Всю жизнь, – в тон говорит Захаров старший, но очень лживо, не скрывая это.

 Все пьют, а меня начинает натуральным образом тошнить.

– Я отойду, что-то не хорошо, – не смотрю ни на кого, а просто встаю.

– Доченька, все хорошо? – мама тоже хочет встать, но я не хочу, чтобы она со мной пошла.

– Все хорошо, – отвечаю я, чтобы она не вставала. – Я приду…

Направляюсь в туалет, мне нужно умыться и немного прийти в себя. Захожу и сразу же хватаюсь за раковину, тяжело дыша.  Включаю кран и пропускаю момент, когда в ванную заходит Захаров младший.

– Ну здравствуйте, Арина, – в его  голосе уже нет такой доброжелательности. – Познакомимся поближе?

 Он начинает наступать на меня, а я пячусь назад. Потому что вижу в его глазах этот пугающий блеск. Он облизывает губу, словно кот.

– Мы уже з-знакомились, – отступаю еще раз, больно ударяясь об угол раковины.

– Нет, это было не так, – и тут он резко берет меня за волосы и больно тянет на себя. – Вот так лучше.

 Хватаю его за руку и хочу, чтобы он отпустил. Но он тянет еще больнее.

– Отпусти, – прошу я, все так же стараясь отцепить его руку с моих волос.

 Но он сам выворачивает мне голову так, что я смотрю на него снизу, а он возвышается надо мной.

– Нет, привыкай, – улыбается он. – Теперь так будет всегда, научись принимать боль и получать от этого удовольствие. Хотя я больше люблю, когда кричат от боли.

 Он берет мою руку, выворачивая так, что из глаз брызжут слезы. Глеб склоняется к моим губам, прикусывая нижнюю до крови. Опять пытаюсь оттолкнуть его. Но у меня ничего не выходит.

– У тебя такая вкусная кровь, Арина, – он и правда облизывает ее, закатывая глаза. – Словно невинный нектар, я такую еще не пробовал. У шлюх она грязная и невкусная, но у тебя она другая. Я буду ее пить…

 И да, это явно в прямом смысле. Меня начинает трясти от страха, по щекам льются слезы от боли и от того, что это все происходит.

– Ты будешь кричать, Арина, кричать от боли, поэтому тебе стоит уже привыкнуть, – усмехается, глядя на мое лицо, наслаждаясь моими слезами. – Ведь ты будешь моей женой, значит должна продержаться дольше всех.

– Ни за что!  – выкрикиваю я ему в лицо. Не будет этого, я не выйду за него замуж!

 И тут меня сбивает с ног очень сильная пощечина, такая, что в  глазах темнеет, а в ушах звон. Он опять больно берет меня за волосы, выбившиеся из моей прически.

Приседает, вынуждая смотреть на него.

– Тебе лучше привыкнуть ко мне, Арина, чтобы прожить побольше, быть послушной,– он ведет рукой по моему телу. – У тебя очень красивая молочная кожа, мне кажется, она будет идеально смотреться с кровавыми царапинами от моего хлыста. Да, я отхлыщу тебя моим самым любимым, с металлическим наконечником.

 Его глаза словно в тумане, он уже представляет эту картину, а я только содрогаюсь от ужаса. Просто слыша эти слова, не скрывая свой страх.

– Я научу тебя послушанию, – он говорит это хрипло, с возбуждением, его это заводит.

 Потом он отпускает мои волосы. Я ничего не могу говорить, у меня истерика, поэтому я просто обнимаю себя руками, содрогаясь всем телом. Хотя ему и не надо ничего говорить. Он встает и как ни в чем не бывало, бросает мне:

– Еще увидимся, Арина!

И уходит, оставляя меня одну. У меня нет сил подняться и закрыть дверь. Я ничего не вижу, все расплывается перед глазами. Мне нечем дышать.

 В гостиную я так и не возвращаюсь, я просто не могу успокоиться, меня всю трясет. Только перебираюсь в свою комнату, снимая тряпки и зарываясь в кровать, словно в защитный кокон.

 Слышу голос отца, рассыпающийся в благодарности за визит  Захарову старшему. Слышу, как извиняется за меня, что потом так и не вышла. Тот тоже не остается в долгу, хваля гостеприимство семьи. Они все делают вид, что все прекрасно. Даже Глеб, которого я тоже слышу. Он явно в хорошем расположении духа. Он получил сегодня свою порцию страха и боли. И возможно не будет сегодня мучить других девушек.

 Но когда я выйду замуж, такое будет повторяться ежедневно. И я просто не выдержу, сдамся. Я готова сдаться уже сейчас….

Глава 5

Я так и не смогла нормально уснуть от страха пережитого. Задремала только утром, вздрагивая и вспоминая те ужасные картины. А что же ждет меня дальше? Нужно стараться как можно реже встречаться с Глебом до свадьбы, потом… Об этом я старалась не думать.

Встаю и только сейчас чувствую боль во всем теле и на губе. Вчера он сильно прикусил ее, поэтому нижняя губа опухла. По телу уже были видны синяки от его рук. Стараюсь замазать это все, но плохо получается, поэтому просто надеваю свитер с воротом и рукавами, сегодня у меня пары, но слава богу всего две. Сегодня мне не хочется куда-либо идти, но я обещали Ирине приехать в приют и помочь ей. Поэтому собираюсь и спускаюсь на кухню. Вся семья в сборе, если так можно сказать. Отец читает газету, а мама крутится около него, расставляя еду.

Как только она замечает меня, ее взгляд сразу же приковывается к моей губе. Ее я не смогла замазать, да и не нужно было. Она отводит взгляд сразу же, и я понимаю – ей стыдно. Она не хочет замечать, что творится, но точно прекрасно осознает, откуда это.

– Доброе утро, – хрипло говорю я, садясь за стол и привлекая внимание отца.

– Не доброе, Арина, – холодным тоном начинает отец. – Вчера ты нас очень подвела, не вернувшись обратно и уйдя в свою комнату!

Он почти откидывает свою газету и с гневом смотрит на меня.

– Были причины… – не хочу рассказывать ему все, он не поверит. Хотя нет, он поверит, но скажет, что я это неправильно поняла.

– Какие могу быть причины?! – опять стучит кулаком об стол. – Это почетные гости! Будущие твои родственники! Как ты могла так неуважительно обойтись с ними! Ты наплевала на нас.

И тут я не выдерживаю, во мне что-то ломается.

– Тогда я не хочу таких будущих родственников! Которые делают так, – показываю ему на свою раненную губу,  оттягиваю свитер, показываю следы от пальцев этого садиста. – Причиняют боль! Я не хочу так! И не говори, что это все сделала я сама. Он пошел за мной! Вы видели это! Но не остановили! И сейчас ты смеешь обвинять меня в том, что я подвела вас! Вы выдаете меня замуж за садиста!

Я уже кричу, слезы опять катятся по моему лицу, когда я вспоминаю все это и то, что мои родители не верят мне, не хотят защитить меня.

– Доченька… – мама ошарашено смотрит на меня, прикладывая ладонь ко рту. Отец молчит, только внимательно смотрит на меня, его ноздри раздуваются, а руки сжимаются в кулаки.

– Я поговорю с Глебом! – говорит он мне твердо. А мне не нужно это, он больной! Парню нужны не разговоры, ему нужно лечение. – Он больше не сделает этого с тобой.

– Не нужно мне разговоров и обещаний! Просто отмените свадьбу! Прошу! – почти умоляю я его, смотря с мольбой. Мама тоже начинает всхлипывать, словно ей тоже больно.

– Нет, и это больше не обсуждается! – говорит он мне без тени сомнения прямо в глаза.

И я понимаю – все. Точка невозврата, уже точно. Я потеряла родителей, в душе с этого момента они умерли для меня навсегда.

С грохотом встаю, так что стул снова падает.

– Тогда у вас больше нет дочери… – говорю глухо, но смотрю на них твердо. Это серьезное заявление, но мне нужно было его сказать. Мама хватается за сердце, а отец хмурится.

Больше не смотрю на них, просто разворачиваюсь и ухожу. Не могу их видеть.

– Доченька… – слышу дрожащий голос мамы, она хочет подойти ко мне, но ее оставляет властный голос отца:

– Нет, не ходи к ней, успокоится и придет, ей уже некуда бежать…

Он прав – мне некуда бежать, меня везде найдут и от этого еще страшнее. Выхожу и глотаю прохладный воздух, не обращая ни на кого внимания, иду, куда глядят глаза. Обнимаю себя и реву навзрыд. От несправедливости и непонимания самых близких людей. Я бьюсь об глухую стену, наверное, нужно уже перестать это делать и успокоиться. Принять то, что есть…

– Нет! Нет, Арина! – самая качаю голой, сильно-сильно, чтобы вытеснить эти мысли. – Насилие – это не выход! Нельзя принимать это, привыкать.

Но что же делать дальше! Опять почему-то вспоминаются холодные глаза Сафина. Он мне не поможет, мне больше никто не поможет…

В университет не иду, первый раз за все время я пропускаю пары по добровольной причине. Не боюсь, что что-нибудь упущу. Я смогу понять все по учебнику, но сейчас я просто не готова с кем-либо общаться и что- либо делать. Поэтому бессмысленно хожу по городу, рассматриваю витрины магазинов, как туда-сюда бегают люди, куда-то спешат, живут. Время словно останавливается, мне некуда спешить, моя жизнь с каждым днем становится все более и более бессмысленна. Все предрешено, мне некуда бежать.

Аппетита совсем нет, поэтому я еду в приют немного раньше. Чему удивляю Ирину, которая практически всегда тут. Она живет этим местом, это ее второй дом. Я познакомилась с ней чисто случайно, когда в одном из районов нашла бедного слепого котенка, который громко пищал. Мамы в округе не оказалось, и я просто не смогла оставить бедное животное одно, но понимала, что домой мне не разрешат его принести. Поэтому начала искать в интернете, куда же можно его пристроить. И вот мне попался приют с символичным названием « Вторая жизнь», которым руководила Ирина. Она-то и приняла этого несчастного котенка к себе. Мы разговорились. У нас было многое общих тем, особенно когда она поняла, что когдато заканчивала тот же университет, где учусь я. Она предложила мне поработать волонтером. Тогда у меня было свободное время, поэтому я с радостью согласилась. И вот уже как год как я тут. На самом деле это хорошая практика в работе с животными, то что дает университет – это одно, но практика – это совсем другое. Тут ты встречаешься с предательством и болью несчастных животных, разочаровываешься в людях, но вместе с тем опять начинаешь верить в человеческое добро, когда люди берут себе питомца из приюта, давая животному второй шанс на жизнь.

Я очень рада, что именно тот котенок попался мне на пути. Кстати, у котенка все хорошо. Его взяли уже через неделю после поступления. Сейчас котику годик, он очень активный и шустрый, радует своих хозяев, а те его просто обожают. Они присылают мне фотографии, как он вырос – и правда, из беззащитного худого котенка он превратился в прекрасного молодого кота.

– Что-то ты сегодня рано, – улыбается мне Ирина, но как только я подхожу, то она сразу же хмурится. – Кто это сделал?!

Кивает на мою губу.

– Мой жених, – усмехаюсь я, это даже смешно звучит.

– Он же больной! – подтверждает факт Ира. – Ты показала это родителям! Как он может стать твоих мужем! По нему же психушка плачет, там как раз его сородичи находятся!

– Отец сказал, что поговорит с ним, и мне некуда бежать, – говорю совсем тихо.

– Какой нахер поговорить! Он что, вообще не любит тебя?! – все же не сдерживается Ирина. – Они оба больные!

– Не любит и я это давно поняла, – улыбаюсь невесело. – И давай на другую тему, я больше не хочу об этом говорить, итак больно…

– Хорошо,– соглашается Ира, но по девушке видно – она явно хочет сказать еще многое.

– Спасибо, – благодарю за понимание. – Какой план работы на сегодня? -

подхожу к ее рабочему столу.

– Нужно перебинтовать лапу Лимону. И еще курьер ошибся адресом и теперь мне придется ехать за лекарствами в специальную аптеку, он оставил их там. – закатывает глаза Ира. Такое часто случается, так как приют находится не в самом лучшем месте, тут много ям и кочек, и некоторые просто предпочитают сюда не ехать.

– Я могу съездить, если надо, без проблем, – улыбаюсь.

– Отлично, спасибо большое! – радуется она. – А то ко мне еще должны приехать и забрать одного котенка.

Она улыбается. Мы всегда радуемся, когда это происходит. Фотографируем новых хозяев со своим питомцем и вещаем на доску «Мы нашли семью».

– Прекрасно.

Я помогаю перебинтовать лапку Лимону. Это маленькая собачка, похожая на породу Чихуахуа, даже не знаю почему носит гордое имя Лимонка. Возможно, потому что ее нам привезли, когда Ира нарезала лимон, а может и нет. Но все равно собачка пока у нас, хозяева, выгнавшие ее из дома, так и не вернулись за ней. Поэтому мы уже размещаем фотографии на нашем сайте в поисках дома.

Помогаю Ирине, а потом мчусь в аптеку, где курьер оставил нужные нам лекарства. Это почти центр города, а сейчас час-пик, когда все люди едут домой, поэтому мне приходится постоять в пробках. Потом я вообще решаю дойти пешком.

Рядом с аптекой я вижу большую толпу. Хочу уже пройти мимо, когда слышу знакомое имя.

– Сегодня Клим Сафин открывает свой новый клуб. Напоминаем, что его клуб «Грех» является самым популярным и дорогим местом в нашем городе, но от этого клуб не страдает, ведь очередь там на год вперед, – говорит корреспондент на камеру.

И тут я вижу его. Все тот же, в черном дорогом костюме, явно сшитом на заказ, на одной руке массивные часы, скорее всего от дорогого бренда. Вторая рука лежит на талии красивой блондинистой модели. Фигуру девушки облегает ярко-красное платье. Она прижимается к мужчине и смотрит на камеру. Вспоминаю, что я ее где-то видела, но где именно – не припомню, возможно, в каком-то журнале.

Опять перевожу свое внимание на мужчину, он словно чувствует это и поворачивает голову. Смотрит на меня. Вздрагиваю словно от удара.

Нет, этого не может быть. Я слишком далеко, тут толпа народу, он не может увидеть меня.

Но нет, он смотрит именно на меня, тягучий взгляд, доминирующий, так и хочется подчиниться. Отвожу взгляд, не выдерживаю его. Мне нужно как можно быстрее уйти отсюда, бежать. Быстрым шагом иду в аптеку, но мне кажется, я иду словно под прицелом. Лицо горит, я знаю – он смотрит. Прихожу в себя, только когда захожу в аптеку. Перевожу дыхание, ловя себя на том, что все время даже не могла вздохнуть.

Он словно дьявол, хищник во плоти, и теперь я правда сомневаюсь, нужна ли мне помощь от него. Хотя он единственный, кто может мне помочь…

Глава 6

Наконец-то настал этот день – день моей свадьбы. День, который перечеркнет все в моей судьбе. Перевернет мой мир и он уже никогда не станет прежним. Сейчас, стоя перед зеркалом, я понимаю – это конец, финал. Неизбежный финал. Усмехаюсь, качаю головой, чем немного удивляю визажиста.

– Стойте, пожалуйста, смирно, – просит она, поджимая губы и хмуря идеальные брови.

 Делаю, как она говорит, хотя сейчас мне неимоверно хочется послать ее. Сказать, что мне этого ничего не надо. Пусть убирается. Убираются все.

 Но я смирно стою и смотрю на себя в зеркало. Нужно все же отметить, что  мое платье красивое, ничего выдающегося. Легкое, невесомое, немного приталенное, оно невероятно мне нравится.

В детстве я мечтала о таком платье. О свадьбе в кругу семьи и друзей , собравшихся вокруг нас. Но теперь, стоя в своем свадебном платье, я поняла, что больше этого не хочу . Этот день станет мой погибелью. Ведь я выхожу замуж за настоящего садиста, который показал свое истинное лицо еще в тот вечер. Но тогда он сдержался. А после того, как я стану его женой, его руки будут развязаны. И мне больше никто не поможет…

– Очень красиво, у вас такие красивые волосы, – восхищенно говорит визажист, трогая их. – Густые и здоровые! А еще сами красиво вьются. Это какая-то сыворотка?

– Нет, просто никогда не красилась. – пожимаю плечами отстраненно.

– Удивительно… – качает она головой, скорее всего не веря, что я говорю правду. Но мне плевать.

В отражении на меня смотрит невинная девушка. С распущенными волосами, в воздушном платье, с букетом полевых цветов и белым венком на голове, сзади которого прицеплена фата. Организаторы постарались, не зная, что скоро это белоснежное платье измажет моей кровью мой муж.