Проклятый граф. Гарде и шах. Том VI

Татьяна, кусая губы, слегка покачала головой и, обратив взгляд на отца, немного развела руки в стороны.

– Он все еще ребенок, папа, не обращай внимания.

– Мне это известно не хуже, чем тебе, моя милая, – великий маг мягко улыбнулся и слегка вздохнул, – Он всегда так вел себя, но на мою к нему любовь это никогда не влияло. То же самое я могу сказать и по поводу Романа, да и по поводу всей моей семьи. Любопытно… – он внезапно запрокинул голову и хохотнул, – Я не задумывался об этом прежде… Но ведь теперь, благодаря Анри, благодаря вам с Эриком, мы все и в самом деле стали семьей. Мы связаны кровными узами, и… – мужчина опустил голову и внезапно помрачнел, – И, возможно, теперь Мактиере и Вилкас обозлятся на всех нас. Не могу сидеть сложа руки, надо что-то делать!..

– Папа! – Татьяна нахмурилась и слегка погрозила отцу пальцем, – Займись противоядием для Дэйва. Мы ничего не можем предпринять против Чеслава сейчас, мы и не должны – это слишком опасно, тем более, если он даже сильнее тебя! А я бы не хотела тобой рисковать, – она пожала плечами, – Тем более сейчас, когда ты вернулся в нашу семью.

– А я бы тем более тобой не хотел рисковать! – ее брат, сдвинув брови, шагнул вперед, – После того, как шесть лет полагал тебя погибшим, опять пережить это я не хочу!

Альберт окинул их долгим взглядом и, неожиданно вздохнув, улыбнулся так счастливо, что у девушки сразу потеплело на сердце.

– Дети мои, родные мои дети… Если бы вы знали, как ваши слова радуют меня, каким бальзамом они проливаются на мою душу!.. Но я повторюсь. Вы – мои дети, моя семья, как и мои племянники, мой внук, мой предок и прочие, прочие, прочие… но не Альжбета, – он на мгновение стиснул зубы, – Она – чужая мне, чужая нам, и я очень надеюсь, что вы, мои дети, не станете убеждать меня наладить отношения с вашей бабушкой!

Ответить брат с сестрой не успели. Они лишь переглянулись, пытаясь принять какое-то решение, пытаясь сообразить, что говорить или делать, когда дверь за их спинами внезапно вновь распахнулась, пропуская старого мага и подталкивающего его в спину мага молодого.

Тьери, остановившись на пороге каморки, недовольно отмахнулся от пихающего его юноши и, устремив взгляд прямо на мастера, чуть поклонился ему – уважение к человеку, некогда обучавшему его магии в душе его все еще было сильно.

– Людовик рассказал мне, что произошло, – он решил не тянуть, говоря сразу и по существу, – Записка Альжбеты, просьба встретиться… Но, признаться, боюсь, что помочь вам не в моих силах, учитель. В созданном вами мире с вашей… – заметив по лицу мастера, что так называть эту женщину не стоит, он торопливо исправился, – С Альжбетой мы и в самом деле были знакомы, жили в одном доме, были дружны… Но она никогда не говорила о вас, этой темы мы не касались в наших разговорах. Я понятия не имею, что ей может быть нужно от вас сейчас… Хотя, впрочем, постойте, – мужчина, внезапно о чем-то вспомнивший, немного встрепенулся. Лицо его обрело весьма беспокойное выражение; в глазах засветилось волнение.

– Мы как-то говорили… Да-да, я вспоминаю сейчас, я был удивлен, услышав это от нее! Она… – он окинул внимательным взглядом слушателей, исключая разве что Людовика, оставшегося за его спиной, – Она знает Чеслава. Говорила мне об одном, исключительно сильном, рыжем оборотне… Ума не приложу, как она могла познакомиться с ним.

– И о чем они могли договориться сейчас, – мастер скрестил руки на груди, сужая глаза, – Кожей ощущаю, что ничего хорошего от этой встречи меня не ждет. Идти?.. – он вновь оглядел своих собеседников и, вздохнув, пожал плечами. Решиться или нет, мужчина не знал.

– Давайте проведем голосование! – неугомонный Людовик, уверенно шагнув вперед, оживленно хлопнул в ладоши, – Это самый простой и надежный способ решения всех проблем на свете! Так, кто за то, чтобы дядя пошел на встречу с блудной матерью? – он спросил и тотчас же сам вскинул руку. Уклоняться от голосования парень не хотел.

Тьери неловко пожал плечами и тоже поднял руку. Андре с Татьяной переглянулись. На что решиться, они не знали не меньше, чем отец.

Некоторое время царило напряженное молчание; Людовик и Тьери не опускали рук, и молодой маг уже начинал потихоньку закипать, когда девушка, наконец, решилась.

– Я думаю, что следует все-таки пойти… – поднимать руку она не стала, предпочитая все сказать вслух, – Но не в одиночку! Ни в коем случае не в одиночку, папа, надо, чтобы с тобой пошел еще хоть кто-нибудь! Я могу…

– Ты останешься в замке, с сыном, – отец нахмурился и, погрозив несознательной авантюристке-дочери пальцем, обратил взгляд на собственного сына, – И ты тоже. С собой я бы предпочел взять Луи, потому как против Альжбеты и Чеслава может понадобиться немалая магическая сила, и Ричарда, потому как его присутствие Вилкаса отвлечет. Людовик… решайся, – он чуть кивнул и, вздохнув, сжал на мгновение губы, – С Ричардом я поговорю сам. Ах… еще нужно ответить на просьбу, назвав место встречи. И надеяться, что мы все-таки не допускаем ошибки.

***

Встреча была назначена на небольшой полянке неподалеку от Нормонда – уходить на большое расстояние от места, дающего ему силы, мастер не хотел.

Ричард, на удивление легко согласившийся сопровождать великого мага, и Людовик, тоже, в общем-то, решившийся достаточно быстро (ему просто было любопытно взглянуть на мать Альберта в этом мире), принимая на себя обязанность телохранителей, шагали немного позади него и, конечно, не особенно долгий путь для себя отметили.

– Я даже не успел устать, – Луи слегка вздохнул и, переведя взгляд с родного дядюшки на неродного, неожиданно примолк, вытягивая шею и вглядываясь в лес на той стороне полянки. Альберт, ничего не говоря, смотрел туда же.

– А я-то думал, мы прибудем первыми! – юноша хмыкнул и, скрестив руки на груди, с необъяснимой претензией воззрился на стоящего рядом с ним оборотня, – Дядя, мне что, врали о правилах этикета? Я был уверен, что женщина должна опаздывать на свидание!

– Видимо, дело в том, что это не свидание, – Ричард вздохнул и, силясь обуздать племянника, положил ему руку на плечо. Его острый взгляд уже тоже успел различить среди деревьев небольшую фигуру, укутанную в плащ, явственно пытающуюся скрыть самое себя.

Альберт, не особенно желая тянуть время, резко шагнул вперед, окидывая долгим взглядом стоящую перед ним женщину. Лицо его ощутимо потемнело.

– Альжбета ла Бошер, – он не спрашивал, он просто констатировал факт, – Ты просила о встрече – я здесь.

Женщина, негромко вздохнув, чуть склонила голову. Как говорить с этим человеком, она все еще толком не знала.

– Не стану умолять вас об объятиях… мастер, – она быстро глянула на сына исподлобья, словно рассчитывая все-таки получить знак внимания, о котором говорила. Альберт, не в силах сдержаться, изумленно вскинул брови и едва не расхохотался ей в лицо.

– Объятиях? Ты не боишься, что в объятиях я скорее задушу тебя?

Людовик, одобрительно хохотнув за его спиной, широко улыбнулся стоящему рядом с ним Ричарду.

– А дядя-то молодец, – он выразительно кивнул на спину великого мастера и гордо выпятил грудь, – Моя школа!

Оборотень попытался сдержать улыбку. Других слов от племянника он, в общем-то, и не ждал, в поведении его не сомневался, однако, громогласно обсуждать слова Альберта, нарушая его беседу с матерью, не слишком хотел. В конечном итоге, здесь они были по делу, а не для досужей болтовни.

– Нет, правда, моя, – Людовик, поняв поведение дяди по-своему, даже обиженно заморгал, – Клянусь шевелюрой своего брата, дядя!

– Я верю тебе, Луи, верю, – мужчина чуть нахмурился, – Но давай-ка поговорим об этом позже, – взгляд его устремился к беседующим.

Впрочем, беседы, как таковой, между ними пока и не было.

Альжбета молча созерцала сына, пытаясь придумать нужные слова; Альберт ждал, тихо закипая и уже морально готовясь развернуться и уйти.

– Ты… Вы стали очень красивым… сын мой, – она сглотнула, осторожно шагая вперед, – Вижу и чувствую в вас силу и, признаться, горжусь вами… Столько лет прошло!..

Людовик, опять не могущий удержаться, вздохнул и, подавшись ближе к уху Ричарда, прошептал, явно пытаясь не мешать беседе, но безмерно желая высказать свое мнение:

– Для своих лет она, кстати, неплохо выглядит. Ты заметил, дядя?

– Тьери для своих лет тоже выглядит неплохо, – отмахнулся мужчина, – Тише.

Парень на несколько секунд явственно оторопел, пытаясь сопоставить слова дядюшки Ричарда с хорошим видом Альжбеты, силясь понять, причем здесь вообще Тьери, и как он ухитрился примазаться ко всей этой ситуации.

– А… – он растерянно покосился на Альберта и, внезапно сообразив, что имеет в виду Ричард, с облегчением понимания протянул, – Ааа! Ну, да, да. Это точно.

– Оставим ностальгию, – голос мастера, прервавший излияния племянника, был холоден как лед, – Могу я узнать причину, по которой ты попросила о встрече? – он внезапно скривился, окидывая женщину презрительно-насмешливым взглядом, – Надеюсь, это не неожиданное желание повидать меня? Ибо в таком случае я буду вынужден уйти.

Альжбета ощутимо заволновалась и, сделав вперед еще один шаг, прижала руки к груди.

– Нет-нет!.. Сын мой, Ант… – наткнувшись на взгляд мастера, она поспешила исправиться, – Альберт. Я вынуждена признаться вам… в не самом благовидном поступке.

Ричард, в душе которого последние слова женщины отразились странным эхом, ощутимо напрягся, настораживаясь и, быстро покосившись на племянника, дернул его за рукав.

– Может, пока не поздно, вернуться в замок? – говорил оборотень тихо, но вполне серьезно, с подозрением поглядывая на мать великого мастера, – Может, она подослала Чеса…

– Прошу вас! – женщина, от которой перешептывания за спиной сына, конечно, секретом не оставались, наконец, не выдержала и, хмурясь, слегка всплеснула руками, – Умоляю, позвольте мне закончить! Коли уж мой сын не желает меня слушать, выслушайте хоть вы!

– Я слушаю, – великий маг, скрестив руки на груди, немного приподнял подбородок, – И испытываю все бо́льшую и бо́льшую неприязнь. Буду признателен, если ты прекратишь без конца упоминать о нашем родстве, Альжбета. Говори, зачем пришла и разойдемся.

– Хорошо, – собеседница его тяжело вздохнула и, опустив голову, с виноватым видом покачала ею, – Я не знаю, насколько это навредит вам… великий мастер, не знаю, зачем он спрашивал меня об этом, но, увы… Под страхом смерти я была вынуждена сознаться рыжему оборотню, Че́славу, что мне известно, где скрыт мистический меч, способный отобрать силу у существа или человека, ею наделенного. Была вынуждена рассказать все, что знаю об этом мече и указать ему путь… Он не сказал, для чего ему знать это, он не сказал, собирается ли получить этот меч. Но я боюсь, что если он получит его, может обратить его против вас…

– Что значит «может», он обязательно обратит! – Луи, возмущенный открывшимися известиями значительно больше обоих своих дядюшек, хмурясь, топнул ногой, – Если он попытается помешать ребятам…

– Луи! – Альберт вскинул руку, прерывая племянника. Рассказывать об их планах, давать Альжбете ла Бошер еще какую-то информацию, о которой она могла известить Чеслава, он не хотел.

– Что ж, – взгляд его обратился к понурой собеседнице, – Ты и вправду совершила весьма неблаговидный поступок. Увы, его уже не исправить. Почему ты созналась, меня не интересует – это проблемы твоей совести, как я полагаю, и я бы не хотел иметь к ним отношения. Надеюсь, впредь ты не будешь доставлять нам неприятностей, – он резко развернулся и, кивнув своим спутникам, скомандовал, – Возвращаемся.

Альжбета совсем сникла. Судя по всему, отправляясь на встречу с давно не виденным, оставленным некогда сыном, она по какой-то глупой наивности надеялась на более теплый прием. Или, по крайней мере, рассчитывала побеседовать с ним подольше.

– Я хотела узнать!.. – они уже подошли к краю поляны, когда она окликнула их, – До меня доходили слухи, и я помню, в том мире, созданном твоей силой… Антуан, это правда, что у меня есть правнук?..

Мастер остановился и, медленно повернувшись к матери, послал ей такой взгляд, что женщина невольно попятилась.

– Это правда. Но на встречу с ним ты можешь не рассчитывать – я никогда не позволю этого. И мое имя – Альберт… мама.

***

– Третий вечер подряд я вынужден мучать себя недожаренной дичью! – Роман закатил глаза и, демонстративно упав на немудреную подстилку, кое-как сооруженную из веток и травы (применять магию здесь уже было нельзя, Паоло категорически воспрещал это, говоря, что Нейдр уже близок), воздел руки к небесам, – За что мне такие мучения! Мало того, что дичь приходится ловить вручную, так еще и повара меня сопровождают никудышные! Ах, где ты, где ты, мой любимый замок…

Эрик, давно привыкший к такому поведению брата, хмыкнул, присаживаясь рядом с ним и, протянув руки к яркому костру, немного поежился. Вечером в горах было довольно прохладно, а одет молодой граф был не слишком тепло – о погодных условиях предупредить его забыли и чемодан с теплыми вещами он не захватил.

– В этом есть что-то захватывающее, – Винсент, полулежащий с другой стороны от пламени, улыбнулся, любуясь его дикой пляской, – Сидеть у костра вечером, в горах… жарить птиц на огне… Такой уютный поход на природу, естественная идиллия!..

– Тебе везде идиллия – ты кот! – виконт недовольно приподнял голову, поддерживая ее руками, – Тем более, дикий кот, да еще и на каторге в свое время побывать успел. Скажи, Винс, там было так же, как здесь? – последний вопрос в его устах прозвучал откровенно каверзно. Хранитель памяти, воспоминаний о тех днях не любящий и, как правило, предпочитающий осаживать наглого юношу, напоминающего ему о них, на сей раз ограничился тем, что приподнял один уголок губ выше, превращая улыбку в ухмылку.

– Там было теплее, – хладнокровно отозвался он, – Хотя возле огня я себя чувствую довольно неплохо. Любопытно, как поживают наши друзья…

– Во всяком случае, не мерзнут, – вновь не удержался неугомонный Роман, – И огонь у них заперт в камине, а не бегает по всем встречным веточкам!

– Да успокойся ты уже, – Марко, наконец, не выдержавший, фыркнул и, сев по-турецки, лениво потянулся, – Наслаждайся горным воздухом и экологическим отдыхом, Роман, когда еще ты испытаешь такое удовольствие?

Юноша, не меняя позы, пожал плечами, ядовито ухмыляясь.

– Искренне надеюсь, что никогда. От таких удовольствий я бы предпочел воздержаться и пока вообще не понимаю своей роли в нашем походе! Я-то думал, вас придется защищать…

В воздухе что-то свистнуло.

Несколько прядей срезанных волос с головы итальянского мага, сидящего рядом со своим подопечным, но не участвующего в разговоре, упали прямо в пламя костра и, вспыхнув, мгновенно сгорели. В остатки птицы, жарящейся на импровизированном вертеле, вонзился тонкий, острый, омерзительно знакомый стилет.

Роман нахмурился и, не позволяя себе паники, рывком сел. Эрик, в сантиметре от чьих рук вонзился в жаркое стилет, непроизвольно отшатнулся. Паоло и Марко, выпрямившись, переглянулись; Винсент неспешно поднялся на ноги, озираясь.

– А я-то думал, погони за нами не послали… – медленно процедил он, вглядываясь в окружающий их ночной сумрак, – Как же я был наивен.

– О твоей наивности пора слагать легенды… Венсен, – знакомый голос, сопровожденный звуком шагом, заставил братьев де Нормонд совершенно синхронно поморщиться. Встреча с предком в их планы сейчас не входила.

– А ведь я рискую, – продолжал человек, выходя из тьмы поближе к костру, – Рискую вновь быть схваченным, заточенным в плен… ах, – на губах его отразилась какая-то нетипичная для него, явно позаимствованная у кого-то, шаловливая улыбка, – Совсем запамятовал. С вами же сейчас нет Антуана, придумавшего это зелье, нет моего потомка Людовика, чтобы обманом вколоть его мне… – мужчина развел в стороны руки, затянутые в кожаные, определенно теплые, перчатки, – Зато у меня по сию пору имеются стилеты. Как обидно, что никто даже не узнает…

– Что тебе нужно, Виктор? – Винсент, в конце концов, не выдержав, сжал руки в кулаки, делая резкий шаг вперед. Друзья и спутники его неспешно поднимались на ноги.

Основатель рода де Нормонд легко пожал плечами, продолжая лучиться, казалось бы, самой искренней улыбкой.

– Полагаю, то же, что и вам – меч. Меч, способный лишить сил… – он чуть сузил глаза, изучающе переводя взгляд с одного на другого, – Меч, до которого вы еще не добрались, как я вижу.

– Как вы оказались здесь, Ваша светлость? – Эрик, неизменно вежливый и холодно-приветливый, сдвинул брови, сверля предка внимательным взглядом. Тот равнодушно повел плечом и, бросив взгляд куда-то в вышину, негромко произнес, как будто окликая:

– Курк.

Послышалось хлопанье больших крыльев. На плечо Виктору мягко спланировал, приземляясь, большой черный ворон и, нахохлившись, замер, устремляя взгляд на источающую приятный запах жареную птицу.

– Мы голодны, – старый граф, проследив взгляд своего пернатого спутника, очаровательно улыбнулся, – Быть может, накормите усталых путников? Догнать вас было непросто, ребятки…

– Не стоило и пытаться, – Роман, как обычно, резкий и даже дерзкий с врагами, даже если они и были родными по крови, сжал кулаки, выступая вперед, – И, кажется, птичка твоя поначалу пролетела над нами… что ж ты не прокатился у нее на спине, паучок?

– Я прокатился, – Вик хмыкнул: общение с неприятелями его определенно забавляло, – Но мы и вправду улетели слишком далеко, вход в гору найти оказалось труднее, чем я предполагал… Быть может, по доброте душевной, сопроводите нас туда? Что скажете, Ваша светлость? – взгляд прозрачно-карих глаз упал на мрачного Эрика.

Тот скривился, не в силах сдержать эмоций.

– Сомневаюсь, что есть резон помогать врагам. Уходите, господин граф… пока не случилось непоправимого.

– Чем вы мне угрожаете, Ваша светлость? – Виктор заинтересованно подался вперед, слегка склоняя голову набок, – Я бессмертен, убить меня не в ваших силах, пленить тоже…

– Мы можем подстрелить твою птичку и оставить тебя без транспортных крыльев, – виконт, не способный оставаться в стороне, очаровательно улыбнулся, – И почему ты решил, что мы не можем тебя пленить, предок? Пауков ведь тоже сажают в банку… – здесь серо-зеленые глаза юноши азартно сверкнули: по всему было видно, что он уже морально готов ползать на четвереньках по земле и ловить убегающего вораса в его паучьем облике.

Граф, неспешно переведя на него взгляд, расхохотался, не в силах держать себя в руках.

– Браво, браво, – он пару раз смежил затянутые в перчатки ладони, – Снимаю шляпу, господин виконт – вам все же удалось меня рассмешить. Прежде я полагал, что ваши шутки меня не забавят…

– Особенно весело будет, когда ты поймешь, что я не шутил, – Роман отвесил собеседнику поклон и, внезапно серьезнея, резко шагнул вперед, – А теперь и вовсе шутить не желаю. Зачем ты явился, предок, что тебе нужно?

– Меч, – Виктор развел руки в стороны, как бы давая понять, что ответ на вопрос потомка очевиден, – Мой учитель желает получить Нейдр раньше вас, поэтому просил меня поискать его.

Винсент, до сей поры в беседе не участвовавший, нахмурился, сам выходя немного вперед и, повернув голову, окинул собеседника искоса испытующим взглядом.

– Но ты не сможешь взять его, Вик… – он чуть приподнял уголок губ и покачал головой, – Нет, не сможешь… Взять его способен лишь тот, в ком нет ни капли магической силы, человек! На это способен только твой потомок, – он легко кивнул в сторону Эрика, – Но не ты.

Основатель рода де Нормонд чуть сузил глаза. В них заплескалась насмешка.

– Ты лжешь, Венсен, – он хмыкнул и, покачав головой, неожиданно отступил на шаг, – Учитель предупреждал, что вы лжецы, да я и сам уже имел несчастье в этом убедиться… Что ж. Я добуду меч сам, я буду следовать по пятам за вами, и окажусь первым, кто сомкнет пальцы на его рукояти! Прости, потомок, но на сей раз тебе меня не обойти, – он криво улыбнулся и, отступив еще, глянул на сидящего на его плече ворона. Коротко кивнул ему, словно отдавая какой-то безмолвный приказ и… исчез.

Паука, взбежавшего на спину большой птицы, мгновенно взмахнувшей крыльями, путешественники не увидели.

…Курк скрылся где-то во тьме уже минут пять как, а они все не могли перестать подозрительно озираться и прислушиваться к каждому шороху.

– Или Чеслав ему солгал… – Винс медленно повел головой из стороны в сторону, хмурясь, – Или он не знает и сам. Если Вик перестанет быть ворасом…

– Нам это будет только на руку! – Марко, в беседе участия не принимавший, но теперь решивший высказать свое мнение, оживленно пожал плечами, – Чес потеряет еще одного союзника, еще одного шпиона – это же хорошо!

– Но это глупо, – Паоло, куснув себя за губу, взял еще одну ветку и сунул ее в огонь. Когда ветка загорелась, он поднял ее на манер факела и задумчиво всмотрелся в пламя.

– Он потерял Анхеля, единственным его пособником оставался Виктор, который был ценен лишь потому, что умеет становиться пауком… Если он лишится этой силы, зачем он будет нужен Чеславу? Оборотень останется один…

– Вы ему сочувствуете? – Роман, очень чувствительный в подобных вопросах, скрестил руки на груди, подозрительно вглядываясь в союзника, – Нет, скажите честно – вам жаль нашего дедушку-паучка, вы хотели забрать его домой и сделать из него сушеный экспонат! Не выйдет, засушить мы его и сами можем, – парень элегически вздохнул, – Он будет очень красиво смотреться в рамочке на стене в холле…

– Угомонись, – Эрик, с трудом подавляющий улыбку, покачал головой, – Синьор Паоло прав – со стороны Чеслава это было бы глупо. Остается лишь предположить, что сам он об этом не знает, но возникает вопрос… – он закусил губу, окидывая своих собеседников долгим взглядом, – Стоит ли нам мешать ему первому коснуться меча? Потеряв силу, он станет безвреден для нас и… как знать, может быть, став бесполезен Чеславу, вновь вспомнит о своей семье.

***

– Итак? – Татьяна, в нетерпении ожидавшая отца и двух его спутников с их необычной встречи, заинтригованно подалась вперед. Волнения она как такового не испытывала – в конечном итоге, в Альжбете ла Бошер угроза ей не виделась, даже наоборот: бабушку свою девушка полагала скорее союзницей. Однако, узнать, что она все-таки сказала и как на это отреагировал отец, было безмерно любопытно.

– Напоследок он назвал ее мамой, – наябедничал Людовик, бросая на названного дядюшку нескрываемо претенциозный взгляд, – А ведь клялся, что мамой своей считает нашу бабушку! Обманщик, ох, если Роман узнает…

– Если бы была возможность сообщить Роману о том, что она растрепала Чеславу о мече, я бы первый связался с ним, – осадил племянника великий мастер и, глубоко вздохнув, перевел взгляд на пораженную дочь, разводя руки в стороны, – Это все, что она хотела нам сообщить. Чеслав допросил ее, и она призналась, что знает, где скрыт Нейдр. Что теперь предпримет этот оборотень… – мужчина помрачнел, – Или что он уже предпринял. Всем известно – Чеслав не любит медлить.

– Не пугай, – Андре, тоже присутствующий при этом разговоре, тяжело вздохнул и, подперев подбородок кулаком, перевел взгляд с отца на кузена, а затем и на Ричарда, в родстве с которым, конечно, тоже состоял, но степень его определить затруднялся, – И что же теперь делать? В Уэльсе, где-то в горах, куда они направились, судя по всему, отсутствует мобильная связь – я сам уже несколько раз пытался связаться с ними, узнать, как дела… Сообщить им невозможно. Остается… молча ждать?..

– Переместиться следом за ними тоже нельзя – слишком близко к Нейдру, слишком опасно, – мастер закусил губу, глядя в столешницу и напряженно размышляя. Затем тяжело вздохнул и, покачав головой, грустно улыбнулся.

– Нет, невозможно. С ними нельзя связаться ни одним из существующих способов, увы. Остается лишь надеяться, что друзья наши не так уж и слабы, и что с преследователем они сумеют совладать. В конечном итоге, вряд ли Чеслав отправится в погоню за ними сам – он скорее пошлет Виктора, а с ним они точно справятся. Наш достославный предок не слишком силен… хотя и хитер, – здесь он на секунду сжал губы, давя зарождающееся беспокойство. Отчаиваться было нельзя, он должен был верить, должен был подавать пример своей уверенностью, чтобы поддержать своих союзников.

Альберт резко поднялся на ноги и, опершись о столешницу, слегка навис над нею, окидывая слушателей внимательным взглядом.

– Все, что мы можем сделать сейчас – попытаться пополнить наши ряды еще одним союзником. Противоядие для Дэйва почти готово, Тьери занимается им, но, думаю, что и моя помощь может оказаться не лишней.

…Противоядие для Дэйва было готово к середине следующего дня. Альберт, и в самом деле оказавший неоценимую помощь своему бывшему ученику с его приготовлением, сам лично вызвался дать его страдающему хранителю памяти и, предупредив, что сразу эффекта ждать не стоит, заперся вместе с больным в комнате.