Ведунья пятого измерения

– Да, нет, мам, меня к аспирантуре уже приговорили. Только училище надо закончить, мне еще два года до диплома, звание – внеочередное, диплом получу на общих основаниях, сдам вступительные в аспирантуру, но темы пока нет. Надеюсь, что будет. Наметки есть.

– Ладно, посмотрим! Красивая девочка. Сложностей не будет?

– Будут, но мы оба готовы к этому. Но это разговор не сегодняшний. У нас путевка на «Кавказское побережье». И есть курсовка туда же.

– Нет, в августе там невыносимо, мы в октябре поедем. Ника, чем могу помочь? – завершила разговор мать. Насколько Сергей понял, мама полезла немного не туда, завязав разговор о матери Ники. Имелся у нее такой пунктик в характере: любила поднять вопросы, ради которых и наклоняться не стоило. Но, этот вопрос был решен и заблокирован еще ранее. Скорее всего, Ника не стала встречаться с одноклассницами, чтобы сведения о празднике не просочились в Тбилиси. Тот кружок очень узок, и все на виду друг у друга. Через двое суток началось их свадебное путешествие. Все проблемы и нерешенные задачи остались в Питере. Родители решили провести пару недель в музеях и дворцах города, видимо с каким-то умыслом, но Нику и Сергея этот вопрос не слишком волновал. Темно-синяя «тройка» летела в сторону теплого моря и брызг шампанского Абрау-Дюрсо. Они были молоды, счастливы и довольны собой, и судьбой. Еще не зная толком, что их ждет впереди.

Глава 5. Неожиданный поворот событий

Еще в августе, прямо на свадьбе, удалось «закрыть» вопрос с секретностью: замначальника «особого отдела» Военно-Морской Академии оказался вполне понятливым подполковником береговой службы, и к моменту возвращения из отпуска тема было загрифована. Ника продолжала находиться в отпуске, и вовсю готовилась к защите, но заявление уже подала и переходила на кафедру общего высшего образования заместителем начальника кафедры (замзавкафом, если по-граждански), но утвердят ее только после защиты. Сама защита вызвала некоторое недоумение у академика Фаддеева, который ожидал несколько большего, но Ника почти слово в слово повторила тот доклад, который был прочитан ею в мае, добавив в него кое-какие мелочи.

Людвиг Дмитриевич, выступая как оппонент, указал, что надеялся услышать гораздо большее, в первую очередь о новых категориях, но члены комиссии ВАК, которые уже отметили, что диссертантка поменяла фамилию и находится в интересном положении, лишь улыбнулись, ведь молодо-зелено, и своя рубашка ближе к телу.

– Нам кажется, что Вероника Федоровна гораздо лучше подготовилась в защите, чем она была готова к ней в мае месяце. Появилась уверенность, убежденность. Стоит отметить и возросшую научность материала. Исчезли некоторые шероховатости, которые мы наблюдали в старой редакции работы. Изменился сам подход к решению этой сложной задачи. Она выросла как ученый, и впервые отметила, что сейчас речь идет о практических экспериментах, которые докажут наличие пятимерного пространства-времени. Вы можете это подтвердить, Вероника Федоровна?

– Да, найдена модель, которая может послужить основой для проведения экспериментов в движении. Увы, этим крайне заинтересовались в одном очень серьезном ведомстве, которое предложило продолжать эти работы там, а не под эгидой Академии наук. Вот постановление Комитета Государственной Безопасности, датированное 1-м сентября текущего года, что данная диссертация открытой публикации не подлежит. Дальнейшие исследования в этом направлении будут проходить в лабораториях Военно-Морской Академии, где, собственно, и зародились методы расчетов этих категорий. К моему сожалению, Людвиг Дмитриевич, я не могу показать Вам применяемые нами способы расчетов этих спектров. Это – военная тематика.

– Ну, вот так вот всегда! – всплеснул руками академик, – Чуть что забрезжит – появляются военные и начинают говорить нам о том, что нам кто-то чем-то угрожает. Но чем угрожает – мы не скажем, это секретные данные.

– Людвиг Дмитриевич, еще 12-го мая Вам было отказано в публикации работ Старинова по причине их секретности. Мы подошли к этой теме с другой стороны, а это уже используется военной наукой.

– Я понимаю, но, мне очень жаль, что открытие мирового уровня оказалось под замком! Тем не менее, Вероника Федоровна, сам доклад прозвучал гораздо увереннее. Вы получили какие-то подтверждающие результаты?

– Разрешите я промолчу?

– Конечно! Примите мои поздравления!

Ника не могла сказать о том, что с помощью инерциального стола, мы задали 36 точек с известными пятимерными координатами, описывающие положение на нем небольшого объекта весом в один грамм. Копейку, обыкновенную медную копейку, которую переместили на сутки вперед. Она исчезла и появилась там же на следующий день, ровно через сутки и две секунды. И мы теперь ломали голову: откуда взялись эти две секунды? Были и еще проблемы, на месте нами были обнаружены мельчайшие частички металла, которые оказались «срезаны» из-за излишне точного «описания» объекта. Требовался иной способ, гарантировавший полное перемещение объекта, плюс искали способ отправки в минусовую область и как возможность «обратной доставки» посланного. Пока ответов на эти вопросы не было. Жаль, что «стол» находился в училище и требовал весьма специфического питания в 380V/400 Hz. В феврале их стало трое, родился Сергей Сергеевич, опыты были временно прекращены. У самого Сергея и Георгия хронически не хватало времени, так как их обоих нагрузили внести изменения в программу изучения их дисциплины, а это поволокло за собой целый сонм проблем. Опыты возобновились только после выхода Ники из декрета и отпуска по рождению ребенка.

Прошел год и четыре месяца с момента защиты Ники, неожиданно в училище приехал курьер, доставивший Сергею пакет, в котором находилась повестка из «Большого дома». Его он вызвал с кафедры через наряд на КПП.

– Машина нас ждет. – сказал он.

– Я должен сообщить на кафедру.

– Дежурный!

– Мичман Салтыков!

– Пошлите еще раз вахтенного на кафедру, и сообщите, что товарища лейтенанта вызывали в Комитет Госбезопасности.

– Есть, а по какой надобности?

– По государственной надобности, товарищ мичман. Поехали!

Они сели в «черный воронок». Спрашивать у курьера было бесполезно. Так, потрепались ни о чем. Откровенно говоря, Сергей не понимал причину этого вызова: в работах Ники он официально участия не принимал. Они на разных кафедрах, он только предоставил ей возможность использовать «стол», достаточно модернизированный, по отношению к стандартным столам на подводных лодках. Этот стенд позволял задавать любое положение лодки в любых земных координатах. Даже «в степях Украины» или в Кордильерах, произвольно. Служил для имитации производства ракетной атаки. Время и скорость движения можно было задавать программой. Хороший тренажер, аналогичный стоял на 1-й и третьей кафедрах. Был такой и на кафедре кораблевождения. В самом «большом доме» находилось не КГБ, а МВД Ленинграда. Комитет Госбезопасности находился в паре зданий от него, тоже на Литейном. Туда его и привезли. Обыскали. Но каких-либо опасных предметов не обнаружили. Минут десять пришлось чего-то ожидать, затем его пригласили пройти в кабинет, в котором находился незнакомый полковник КГБ. Пошли вопросы, которые, в основном, касались службы в бригаде. Он даже подумал, что там что-то произошло, но какое он имел к этому отношение? Он ни с кем не переписывался. Поставил на этом большую жирную точку, и почти не вспоминал о том, чем приходилось заниматься. Тем более, что подписку о неразглашении этих данных он подписывал, о чем он и напомнил полковнику.

– Соответствующий допуск я имею. То, что Вы об этом помните, это хорошо. Ваша кандидатура отобрана для выполнения задания особой важности. Вас рекомендовали подполковник Мосолов, майор Холбаев, капитан Никифоров и другие офицеры вашей бригады.

– Я, вообще-то, службу там закончил, пишу диплом в училище, через три с половиной месяца у меня его защита. И сыну еще нет года. Никакого смысла принимать это назначение у меня нет.

– Да, конечно, у всех свои дела, служба, карьера. Не хотел тебе напоминать, «Гюрза», не думал, что придется это делать, тебе позывной «Волопас» знаком?

– Знаком.

– И что ты мне тогда говорил, когда смог выйти и вывести своих.

– «Понадоблюсь – зовите, прикрою».

– Вот я тебя и позвал, мне нужно войти и выйти. Но так, чтобы людей не потерять. Поэтому и обратился. Не на прогулку мы собрались. Людей, с таким опытом, как у тебя, у нас раз-два и обчелся. Девять выходов, и все без потерь. Так что, отказа твоего не приму, перестану считать тебя за бойца.

– А как же училище? Три с половиной месяца осталось? Пять лет коту под хвост?

– Завтра тебе этот диплом выдадут. Куда хотел распределиться?

– Я на второй кафедре в училище служу, в штате, преподавателем.

– Но это же временно: до окончания училища. Куда хотел бы?

– Вообще-то, я хотел остаться в училище, в аспирантуре.

– Пойми, тебе здесь боевые не положены.

– Тогда в седьмую дивизию АПЛ, Видяево, Заплица, Западная Лица.

– Это – другое дело. – полковник взял какой-то справочник, полистал его, набрал телефон, представился:

– Полковник Бояринов, начальник курсов усовершенствования офицерского состава Комитета Государственной безопасности СССР. Соедините с начальником училища. Здравия желаю, товарищ вице-адмирал. Есть необходимость встретиться в ближайшее время, хотим временно забрать у вас одного человека, лейтенанта Старинова… Я понимаю, что учебный план, защита диплома, присвоение очередного звания. Имею приказ, подписанный высшим руководством страны и согласие самого лейтенанта. Хотелось бы оговорить некоторые условия… В течение часа… Со мной приедет. До встречи. – полковник повесил трубку, и показал Сергею на дверь.

По дороге полковник молчал, Сергей тоже не слишком рвался разговаривать. С адмиралом встретился только полковник, а он сидел в приемной. Через некоторое время туда зашли два заместителя, в том числе, строевого отдела. Вышли, косо посмотрели на лейтенанта, помотали головами и вышли. Через некоторое время вышли начальник училища и полковник КГБ. Адмирал протянул руку.

– Все это так неожиданно, совершенно по-другому представлялась Ваша дальнейшая служба. Представление на присвоение очередного воинского звания мы направим, остальные документы направим на Северный флот. Что могу пожелать? Ни пуха, ни пера! Возвращайтесь.

– К черту, товарищ вице-адмирал, постараюсь.

– Вы на сегодня свободны, документы будут готовы с самого утра. Желаю успехов.

В коридоре Бояринов приказал после получения бумаг заехать на Литейный, а там он его отпустит собираться до вечера, в 01.05 у них поезд на Москву.

– Ты что, не мог настоять? Зачем ты это сделал? – заплаканные глаза жены совершенно откровенно говорили о том, что он совершил глупость. Собственно, какое ему дело до того, что будет думать о нем какой-то полковник? Но он помнил тот злополучный разведвыход, когда все пошло совершенно не так, как требовалось. Вокруг джунгли, каратели, и только этот самый «Волопас» передавал координаты выхода из ситуации, наблюдая за ними через какую-то непонятную систему, скорее всего, через спутники. Через трое суток, разведгруппа вышла к своим, когда сил уже не оставалось. «Фронт имени Фарабундо Марти» отсек преследующий их отряд американских «котиков». Без Волопаса они, скорее всего, не вышли бы. Сейчас он подбирает себе спецов. Зачем? Об этом не было сказано ни слова.

– Да, не волнуйся ты так. У него приказ, подписанный всеми.

– Ты этот приказ видел?

– Нет.

– А уже сунул туда голову.

– Он мне и моим ребятам жизнь спас. Первое, что я сделал, это отказался. Я же его лично не знал, теперь только познакомились. Ты еще полгода в отпуске, мне сказали, что ненадолго, к Новому году вернемся.

– Не нравится мне это! Совсем не нравится.

– Ник, это – служба. За мной специально приезжали. Больше я никого не видел.

В этом Сергей ошибался: вместе с ним в Москву ехало еще четыре офицера КГБ и два пограничника. Два полных купе. Остаток февраля, весь март и начало апреля их гоняли на курсах как никогда. Ну, было сложнее, в Гайжюнае, в первые два месяца, но все равно не так интенсивно, как здесь. В конце апреля их соединили с еще тремя группами офицеров, среди которых были в основном киргизы, узбеки и таджики, но была поставлена задача проверить их подготовку и вынести вердикт на дальнейшее использование этих людей. Двое отбор не прошли. Затем все переоделись в общевойсковую форму, причем, ношенную. Им выдали командировочные удостоверения, и была поставлена задача отобрать в частях и соединениях двух среднеазиатских военных округов 600 человек-добровольцев. Отобранный личный состав командами направлять в Азад-Баш. И времени дали совсем мало. Самому Сергею приказали отбирать альпинистов и горных туристов, причем, единственному из всех, отдельно от остальных офицеров и прапорщиков. Все остальные тоже получили какие-то «индивидуальные» задания, но, кто кого отбирает, было засекречено. «Своих» тридцать человек Сергей скомплектовал в 111-м парашютно – десантном полку, причем, там было очень сложно отбирать людей: полк выводили из Средней Азии, и поговаривали, что его переформируют в бригаду и отправят в ГСВГ. А это – Германия, заграница! Пришлось малость раскрыть тайну, что он набирает людей тоже за границу. Но он и сам точно не знал: куда. Соседняя кадрированная дивизия, в/ч 77701, подкинула недостающий контингент. И в тот же день спецрейсом их вывезли в Чирчик, а там полигон, и все бегом, да по колючкам. После отсева, естественно, он был, осталось 485 человек рядового и сержантского состава. Командование над батальоном принял майор Холбаев, но в тот же день прилетели офицеры из Москвы, Сергею приказали переодеться в форму старшего сержанта ВДВ, выдали военный билет, но его удостоверение полетело вместе с ним в Баграм, где он, в составе группы солдат и офицеров 111-го парашютно-десантного полка и КГБ провел рекогносцировку местности. В том числе, на предмет вскрытия системы обороны объекта. Через Баграм, с Северного Кавказа прилетел Бояринов, и с ним 15 человек. Ночью Сергея разбудили, вновь приказали переодеться, теперь в форму Афганской армии, и на армейском грузовике они выехали в Кабул. Случилось это 4-го июля, в ночь на пятое. Всего их было 10 человек, жили они в здании русской школы, закрытой на ремонт. Днем большая часть людей занималась ремонтом школы, часть людей ездила по рынкам и магазинам, закупала необходимые для ремонта материалы, продукты, то есть, выглядела обычными работягами, со следами извести, раствора и прочих атрибутов строителей-шабашников. «Бригадиром» был сам Бояринов, который и раздавал задания на все поездки. Требовалось провести рекогносцировку и здесь, а городишко совсем не маленький, и объектов в нем была куча! Ремонт «затягивался», людей катастрофически не хватало. Затем прибыло еще 24 человека, тоже с курсов УОС, которые подключились к этой работе. Начиная с конца августа начало поступать вооружение. Спали урывками, составляли планы «объектов», рассчитывали маршруты движения, а это восточный город со своими «прибамбасами» В октябре удалось вырваться в командировку в Ленинград, откуда требовалось привезти кое-какие спецкомплектующие. Ввалился домой, загорелый до черноты, как будто прямо с пляжей Черноморского побережья. Сын, который научился ходить без него, сел на задницу и заревел. Ника бросилась на шею.

Чуть позже она сообщила о том, что им «заменили» загрузочный диск на «Эппле».

– И кто?

– А вот этого я не знаю.

– Это мог быть посланец единственного в мире человека, который знаком и с «Apple», и с тем, что у нас есть такой. Кому-нибудь говорила?

– Нет, через три дня диск вновь заменили.

– Когда это было?

– Две недели назад.

– Я тут, по своим каналам, настрою систему безопасности.

– Не возражаю, а то мне жутковато стало здесь находиться.

Пришлось обратиться к «куратору», в каждом городе, каким-то образом, связанным с операцией «Байкал-79», существовал человек, который занимался любыми возникающими проблемами. В частности, через него Сергей должен был получить снабжение, доставить его на аэродром в Пушкине и улететь обратно.

– Тащ полковник, есть вопрос, немного личного характера.

– Ну, личный, значит, личный.

Выслушав Сергея, он куда-то звякнул и попросил кого-то подойти.

– Так говоришь, что имеет допуск «три нуля»?

– Да, ее докторская диссертация имеет такой уровень доступа. Откуда у нас эта ПЭВМ – я вам уже говорил, причем, идет именно подмена, причем не стесняются заносить ее обратно. К сожалению, система имеет закрытый код программ, но, объем информации на диске увеличился. Какую-то дополнительную программу там поставили. Жена не настолько хороший специалист по ПЭВМ, я – тоже не программист. У меня есть человек, который с этими штуками на «ты», но привлекать его мне бы не хотелось.

– Супруга управится с охранной сигнализацией?

– Конечно, она – физик, доктор наук.

– Ну, доктора у нас разные бывают. Адресок черкни. И забирай документы, и вперед! Не волнуйся, передам это человеку, который занимается именно охраной. Все сделаем сегодня же.

Заскочив домой, было по дороге, Сергей передал информацию, что к ней придут из «конторы глубокого бурения», а сам он уже вернуться не сможет. Ника наморщилась, но в слезы не ударилась. Она так и не узнала того места, где находится супруг. Еще не время, и письма не отправить, и позвонить невозможно. Все и вся «под колпаком у Мюллера». А академик не успокоился! Впрочем, вполне возможно, что это и не он, а кто-то из его окружения. А может быть действует и чужая разведка, так как в научной среде у нас «общечеловеков», как грязи в грязелечебнице. Ника пока на работу не выходила, в деньгах они не нуждались, возможность сидеть дома у нее была. В Ташкенте его пересадили на обычный аэрофлотовский Ту-154, в гражданке и с обычным загранпаспортом, только на чужое имя, инженер-строитель. По этой легенде и прилетел обратно. Теперь у него несколько сменилось задание: часть подчиненных ему людей были обычными строителями, ну, а основной коллектив занимался своей основной работой. Зато обросли автотехникой, и еще больше замаскировались. Но, все мысли его, как только выдавалась свободная минутка, улетали в Ленинград. На что обратил внимание Бояринов.

– Ты, что-то, сам не свой прилетел из дома. Что-то случилось?

– Так точно, я же говорил, что у меня «своя операция» идет. И там не все так хорошо, как хотелось бы. Пришлось задействовать подполковника Москвина, который нас там ведет. Но информации нет, поэтому места себе не нахожу.

– Ладно, задам вопрос по своим каналам.

Через некоторое время подошел и попросил пройти с ним в его кабинет.

– Дело серьезное, на хвосте у твоей супруги висят американцы. Но пока чисто. Соседи у вас поменялись в двух квартирах. Так что, не волнуйся, второе главное управление свое дело знает, держит дело на контроле. Вот только, тебя отзывают. Первое главное управление, его структуры «Т» и «РТ» настаивают на твоем отзыве.

– Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти?

– Ты, действительно, сделал все главное, все, что мог. Осталась только боевая часть, конечно, я бы хотел, чтобы ты возглавил группу, которая пойдет через стену. Ничего, вместо меня пойдет Козлов, он справится, а я возьму твою группу. Езжай, заказывай билеты, и лети. Мне, кстати, приказали охранять тебя и одного никуда не отпускать. Что же ты там такое придумал?

– Пока ничего особенного. Это не я, это моя Ника – богиня пятого измерения.

– Мы с ней так и не познакомились. Не смог я подойти и сам сказать, что забираю ее мужа, по своей прихоти, и потому, что он – лучший из всех. Ладно, наверстаю, недолго здесь сидеть осталось.

Разговор состоялся 8 ноября, 12-го Сергей прилетел в Питер, а ровно через месяц 4-й батальон 15-й бригады специального назначения, который с конца июля, вместе с первым батальоном 111-го гвардейского парашютно-десантного полка 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, охранял аэродром в Баграме, выдвинулся в Кабул и занял вторую линию обороны вокруг бывшего королевского дворца. Ночью должен был тихо умереть в постели Амин. Но этого не произошло, заболел и был вывезен в Москву на лечение только его брат. Разработанная операция сорвалась.

Глава 6. Активная часть экспериментов

Сергей, который находился в очередном отпуске, сидел дома, так как Ника только-только вышла на работу. О ней, вежливо говоря, вспомнили, что тема стоит. Почти два года – это абсолютно никого не волновало. А тут – зашевелились. Ребенку предоставили место в яслях. И вдруг на столе на кухне появляется тетрадь, которую Сергей хранил у себя в правом ящике стола. Сверху записка: «Убери куда подальше, у нас проверка из „Большого дома“». Этот фокус они проводили четвертый или пятый раз, вычислив координаты нескольких подобных мест в квартире, среди которых были кухонный стол, диван в большой комнате, новая кровать в большой спальне, стол в зале, туалет и ванная. Отправлялся теперь не сам предмет, а некий объем, чтобы не повреждать пересылаемые вещи и не создавать шума: если предмет появится на расстоянии от опоры, то он упадет. Проверки «ОО» редко, но бывали, просто это было небольшое нарушение режима, тетрадь была не зарегистрирована, не прошнурована, и хранилась не в сейфе. Ну, а пользоваться машиной они только учились. Используемые спектры годились только для местного пространства-времени, но транспортировка в нем не вызывала перегруза сети питания, не сопровождалась громкими звуками. Немного обдавало холодом и над этим местом несколько секунд струился туман. Чем меньше зазор между объектом и заданными координатами, тем незаметнее был этот эффект. Чистая газогидродинамика: когда из замкнутого объема на огромной скорости исчезает какой-то объем, то возникает разряжение, воздух в этом случае ведет себя как смесь газов, пары воды превращаются в иней или туман. В зависимости от перемещаемого объема. Если объект достаточно большой, то может образоваться небольшая лужица и достаточно сильно ударит по ушам. После этого Сергей Нике сказал, чтобы никогда не использовала телефон, чтобы уточнить результаты. Переслала? И бог с ним! Приедешь домой и узнаешь результаты. Через пару дней в спальне появилась взъерошенная белая лабораторная мышь. Слава богу, в маленькой клетке, ловить не пришлось! Нуль-транспортировка оказалась доступной для живых существ.

– Ника, – сказал жене Сергей, – помнишь наш разговор перед свадьбой, где ты мне обещала, что всегда будешь слушаться меня во взаимоотношениях с внешним миром?

– Да, конечно, такое обещание я давала.

– Пришел этот момент. Никаких записей о перемещении живых существ во времени не должно быть записано в журнале.

– Сереж, а я записала!

– Умная голова сама себе могилку роет! Мышку мне придется надуть и разорвать изнутри, с помощью ВВД [4]. Впишешь именно этот результат, приложишь такие фотографии. Есть биологический запрет на эти действия.

– А если прихватят, потребуют провести опыт при них?

– Чуть уменьшаешь размеры объема, и получаешь «мышку без головы».

– Так ведь голова останется на «столе»?

– Что-нибудь придумаем, сейчас ничего в голову не лезет, требуется переключиться на «досрочное возвращение объекта». Иметь кнопку возврата, с поправкой на прошедшее время. Это гораздо сложнее, чем «вульгарное» перемещение на сутки вперед и ожидание появления. Забросив человека на 30–40 лет вперед, мы замучаемся ждать его возвращения. За это время объект может и помереть.

– Вот с этим я согласна. Но мышку, пожалуйста, без меня. Мне достаточно фотографий того, что ты сделаешь. Совершенно точно, что меня и с них стошнит.

– Да, докторишкой Айболитом тебе не быть!

– Я уже доктор, правда, зовут меня немного по-другому. Что будем делать на Новый Год?

– Ох, да, осталось четыре дня. Давай куда-нибудь смотаемся? Хочется провести его на природе. В Золотой долине, например. Там ребята здорово всё это организовывают. Да и пора тебя и Сережку на лыжи ставить. Завтра съезжу на Новоизмайловский, в «комок», попытаюсь добыть тебе и ему лыжи.

– Мне больше нравится ездить у тебя за спиной. Надежно и не боюсь упасть!

– Вставать на лыжи – это совсем другое. Сама почувствуешь, начнутся каникулы, отпросимся на Чимбулак, там я тебя за неделю на них поставлю, но это после Нового Года.

– Тогда не трать деньги, сам праздник проведем у папы на даче, тоже природа, и рядом Воронья гора, сам покатаешься, а мы рядышком на санках. Сессия завершится, и рванем в Алма-Ату.

– Договорились. Давай возьмем коляску и пройдемся. Смотри, какой снег валит! Самое время пройтись, пусть Сережка воздухом подышит.

Предложение было принято, они прогулялись по набережным рек и каналов Петроградской стороны. Сергею было несколько тревожно, так как радио и телевидение молчало о том, что происходит в Кабуле. Первоначальный план сорван, но он знал, что командование на этом не остановится.