bannerbanner
Приключение Арчибальда Д'энуре: проклятье камня и пепла
Приключение Арчибальда Д'энуре: проклятье камня и пепла

Полная версия

Приключение Арчибальда Д'энуре: проклятье камня и пепла

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 6

– Не типично, для варвара…

– Ха! Еще бы! Когда он только начал себя так вести, мы с Тог’реком забеспокоились, вдруг в него дух какой-то злой вселился, но шаман заверил, что с Рек’шаром все в порядке. Муж пытался брать его в битвы, но талантами он не в него пошел.

– Может в Вас?

– Нет! Точно не в меня, – рассмеялась варварша. – Ни в моем роду, ни в роду Тог’река толковых следопытов не было.

– Он хороший следопыт? – впервые в разговор вмешалась Юиль.

– Отменный! Ему всего пятнадцать лет, а он местность знает получше, чем опытнейшие из стариков. Половину всех зверей, что сейчас на столе, добыл он; старался изо всех сил. Никогда я его таким старательным не видела. Вот, как он отца уважает!

– А ваша дочь? – Д’Энуре перехватил инициативу.

– Тог’хур – это Тог’рек, только с сиськами, – подмигнула Хур’шар. – Один в один! Девке семнадцать уже, а я уже в пятнадцать не была уверена, что замуж ее выдам! Ни один парень еще не победил ее в бою!

Арчибальд бросил взгляд на крупную молодую девушку, сидящую поодаль, что одерживала вверх в соревновании по варварской борьбе на руках: нужно не только своего оппонента забороть, лишь одной рукой, но и выпить рог вина, не пролив ни капли. Описание, предоставленное женой Тог’река, невероятно точно описывало Тог’хур.

О мыслях о своем ученике, Арчибальд немного скуксился. Когда он только приехал, то не понимал такого отношения к покойному, ожидая чего-то более спокойного и траурного. Но в культуре варваров сама по себе смерть не была трагическим событием. Важны были лишь обстоятельства смерти и то, как варвар зарекомендует себя, пока еще жив.

По меркам народа степей, Тог’рек умер не просто сильно, а героически, почти легендарно. Во время перекочевки на новые места, их врасплох застало стадо бовинтавров. Дело было ночью и Рек’шар не мог помочь в дозоре, так как был отправлен отцом к месту старой стоянки, проследить, чтобы оставшиеся не оказались под нападением диких зверей. Тог’рек сражался с невероятной силой и яростью. Для обычного легионера убить одного зверочеловека уже сложная задачка; обычный варвар или опытный охотник мог осилить бой, самое большое, с тремя; Тог’рек собственноручно убил пятнадцать, но от полученных ран скончался на руках у жены. Рек’шар, тихий и спокойный в обычное время, стал еще более замкнутым и отстраненным, считая себя частичным виновником произошедшего.

– Не переживайте, наставник, – подтолкнула локтем Хур’шар Арчибальда. – Вам еще «шоу» устраивать.

– «Шоу»?!

– Да, «шоу». Муж говорил, что на одном древнем языке так называется представление. Вы, кажется, сами его этому научили.

– Какое еще «представление»?

– Кто-то должен зажечь погребальный костер. Все вожди и старейшины решили, что это должны быть именно Вы.

– Согласно традициям, это должны делать родственники. Разве нет?

– Не родственники, а близкие. И я, и дети уверены, что Вы лучшая кандидатура. Прошу Вас, сделайте это. Я уверена, что он бы и сам был горд, что сделаете это именно Вы, наставник.

Арчибальд набрал в легкие воздуха для решительного отказа, но беглый взгляд по вождям, показал, что те отказа не примут.

– Хорошо, раз Вы так настаиваете… И, когда?

– Когда станет совсем темно.

Спустя час, солнце исчезло совсем, а гнус, проклинаемый Арчибальдом, стал полноправным хозяином ночи. Небольшие костерки, поддерживающие свет, никак не спасали, и Арчибальд тайком использовал заклинание [Проклятие Гнуса], одно из множества заклинаний придуманное Анмором-Безумцем.

Когда стало совсем темно, слово взял самый старый и опытный шаман, что произнес речь, славя деяния и подвиги ушедшего вождя. Некоторые из них, даже Арчибальд не знал, но значения этому он не предал. Во время слов шамана установилась тишина, почище той, что являет своим появлением сам Арчибальд, входя в аудиторию первогодок Магической Академии. Лишь потрескивание хвороста и жужжание насекомых разбавляло звуки старческого голоса.

После, шаман пригласил Арчибальда, и его встретили варварские аплодисменты: стуки пустых кружек по древкам и рукоятям их оружий. Он так же произнес пару коротких фраз и призадумался, как же ему половчее произвести на варваров впечатление, не ударив в грязь лицом и уважив своего ученика.

– Сейчас будет «шоу», – сказал Арчибальд, как ему показалось тихо, но шепот и повсеместное повторения слова «шоу», заставили его вновь покорить себя за забывчивость: варвары обладали отменным слухом и интуицией.

Д’Энуре распростер руки и под кострищем, с телом здоровяка, появился ярко-красный магический круг.

– [Усиление Заклинания]!

Круг увеличился кратно, до четырех шагов в диаметре. Это вызвало бурную реакцию у шаманов и немногочисленных колдунов: они, как никто понимали, сколь мощное будет заклинание. Остальные если и не понимали, то чувствовали, что сейчас произойдет что-то необычное.

– [Великий Огненный Столп]!

Красный круг вспыхнул и, на высоту примерно пяти ростов обычного человека, в воздух метнулась огромная огненная колонна. Разрывая ночной воздух ревом и озаряя светом на несколько сотен шагов, огонь закручивался, меняясь и перетекая от ярко-желтого цвета, до темно-красного.

Арчибальд продержался не более десяти секунд и когда бросил поддерживать заклинание, то сначала подумал, что оглох, но потрескивание костров, говорило ему об обратном. Тишину поддерживали варвары, что сидели с перекошенными лицами, от смеси страха и удивления. Даже меланхоличный на вид Рек’шар, сидел с удивленным выражением лица. Спустя пару секунд начались шепоты, переросшие в гогот, и затрещали, не выдерживающие «варварского одобрения», кружки.

Шум и ор вновь заполнили округу. Теперь каждый варвар считал своим долгом подойти и выпить с таким сильным стариком. Они одобрительно хвалили его, говоря, что это самая лучшая церемония сожжения, что была на их памяти. Несколько молодых парней попытались набиться ему в ученики, но были быстро разогнаны Тог’хур, заявившей, что только у нее есть право об этом просить. Девушка тут же фамильярно обняла Арчибальда и тряхнула того за плечи, как тряпку, выбивая желание сопротивляться. Позже она «сменила гнев на милость» заявив, что быть учеником может стать только достойный и она лично за этим проследит. Парочка подвыпивших варваров попыталась «пройти испытание», но быстро провалившись, под смех и улюлюканье, уползли к своим местам.

Гулянье, с постоянной попойкой и драками, продлилось до самого рассвета. Перед тем, как первые лучи солнца осветили бескрайнюю степь, Хур’шар собрала весь оставшийся пепел в большой глиняный сосуд. После, Рек’шар указал на пригорок, буквально в сотне шагов от лагеря, куда вся процессия и направилась. Придя на вершину холма, жена и дети достали из кувшина по горсте пепла и развеяли их по созданному шаманами ветру, что дул в направлении восхода. Следующими на очереди стали Арчибальд и Юиль. Эльфийка взяла горсть и тихо шепотом произнесла пару слов на эльфийском. Д’Энуре никогда не видел, чтобы девушка молилась и мешать не стал. Следом прах Тог’река по ветру развеяли все оставшиеся гости. Некоторые из них даже чуть вдыхали его, чтобы насытиться силой, храбростью и мужеством Тог’река.

– Из степи вышел, в степи вернулся… – задумчиво произнес Арчибальд.

– Все верно, – его мысли прервала Хур’шар. – Из степи вышел, в степи вернулся. Так говорят у нас.

– И что дальше?

– А дальше, мы отправимся вперед, неся память о нем в своих песнях и сказаниях. Мой муж жил, как варвар и умер, как варвар. Не думаю, что он хотел бы другой судьбы. Я благодарна ему за те годы, что провела рядом с ним, за детей, что мы вместе воспитали. Но нам пора идти вперед. Рек’шар проведет вас, до границ Империи. Там вас, кажется, уже будут ждать?

– Да. Там нас ждет карета, – с неохотой признался Арчибальд. Ему не хотелось оскорблять этих людей.

– Не стоит волноваться, – Хур’шар будто бы прочитала его мысли. – Да, мы разные. Из разных миров, и с разными взглядами на жизнь, но за эти два дня Вы увидели нас, варваров, как никто и никогда. Возможно, мы даже никогда не встретимся более, но будьте уверены, что в нашем племени Вам будут рады всегда, пока песни о Тог’реке будут петься. Рек’шар!

Юноша уже вел под узды двух запряженных и отдохнувших лошадей, при мысли о которых у Арчибальда заболела промежность: верховой езде он смог обучиться лишь поверхностно.

Арчибальд положил руку на плечо Юиль и коротко кивнул:

– Честно говоря, у нас есть для вас небольшой подарок. Доставай, Юиль.

Из магической сумки девушки извлекла два клинка, что были вложены в ножны. Арчибальд передал их Тог’хур и Рек’шару. Двое молодых людей удивленно приняли и клинки и извлекли их из ножен. Они были костяные, грубо отделанные металлом, явно изготовленную на скорую руку.

– Это клинки [Клыки Баргеста]. Они естественным путем усилены энергией смерти. Двадцать три года назад, ваш отец подарил их нам, как память, – объяснила Юиль. – В тот день, я едва не потеряла руку, но ваш отец помог мне. Я знаю, в вашем народе не принято иметь магические амулеты, но примите их хотя бы в качестве памятного подарка.

Дети Тог’река удивленно переглянулись, но отказываться от клинков не стали. Рек’шар быстро нашел на поясе место куда приторочил свой клинок, тогда как Тог’хур лишь сунула его за пояс. В ее широких ладонях клинок выглядел не опаснее зубочистки, хотя Арчибальд был уверен, что применение ему молодая варварша найдет.

Распрощавшись со всеми в последний раз, Арчибальд запрыгнул на коня (хоть что-то в верховой езде он научился делать хорошо), посадил перед собой Юиль и они, ведомые Рек’шаром, тронулись в обратный путь.


***


Спустя два дня, к полудню, Ульз подошел к дверям Гильдии охотников с тяжелым сердцем. От одного только воспоминания о сестрах-главах, у него закрутило живот, но отступать было нельзя, как из-за тяжелого положения его народа, так и за собственной гордости. Ульз, еще перед началом их путешествия знал, что трудностей будет масса, так что глубоко выдохнул и вошел в зал.

Людей в зале практически не было: обычно к полудню, охотники или находили себе новое задание и покидали город, или занимались тренировками, в ожидании следующего утра. Сейчас, в просторной зале первого этажа было две группы людей, что-то обсуждавшие между собой. На Ульза они бросили лишь мимолетный взгляд. Цверг и сам заметил, что охотники были одними из немногих людей, что смотрели на него с сестрой как обычных прохожих, а не как на диковинку из далеких краев.

Заметив, что Ульз направляется к стойке, администратор, молодой парень, вышел из-за нее и делал пару шагов навстречу. С его стороны это было жестом уважения, ведь рост Ульза едва позволял глядеть поверх стойки.

– День добрый. Чем могу Вам помочь? – улыбнулся юноша.

– Добрый. Меня зовут Ульз Краздурр, и мне назначена встреча, с главами гильдии, сегодня.

– Секундочку, – молодой человек закинул за стойку руку, извел оттуда какую-то книгу и продолжил. – Да, все верно, господин Краздурр. Они уже ожидают Вас. Офилия!

Девушка, стоявшая у стойки и проверяющая бланки заказов, подошла и слегка поклонилась.

– Офилия, будь столь добра, проведи господина Краздурра к госпожам Аргументис. Они его уже ожидают.

– Прошу за мной, – девушка направилась к лестнице наверх и Ульз пошел за ней.

Чем ближе они подходили к уже знакомому Ульзу кабинету, тем сильнее крутило у него живот. Возле самой двери он вновь услышал их голоса, что периодически перемешивались одним мужским голосом. Ульз был решительно настроен не устраивать себе очередной сеанс пыток. Ждать, пока сестры наспорятся с еще одним своим посетителем, а после, слушать их самому, не было никакого желания. Перед тем как войти в здание, он серьезно думал применить к себе заклинания повышающее выносливость, но опасался, что сотрудники гильдии могут посчитать это за недоверие, о чем сейчас жалел.

Девушка постучала и, услышав два, почти слившихся в унисон слова «Да!», открыла дверь.

– Госпожи Аргументис, к Вам прибыл господин Краздурр; вами была назначена ему встреча.

– Пусть войдет, – так же синхронно ответили обе главы гильдии.

Когда Ульз вошел, то кроме двух сестер, сидевших за своим большим столом, он увидел еще и одного пожилого человека. Мужчина был гладко выбрит, хорошо одет и на первый взгляд не враждебен. Ульз, положившись на собственный опыт, подумал, что это какой-то чиновник или представитель знати, что не добавило успокоения: такие люди обычно юлили больше всех.

Сестры поднялись синхронно, и та, что стояла справа сказала:

– Господин Краздурр, позвольте Вам представить, сенатор Альпин.

Ульз помнил, что сенаторы были чиновниками высокого уровня в Империи, но больше ему ничего не удалось выудить из своей памяти.

– Мы оставим Вас с сенатором наедине, господин Краздурр, – сказала левая, и будто бы долго тренировавшись, сестры одновременно направились к выходу, и покинули свой кабинет вместе с Офилией, оставляя в ней только самого Ульза и пожилого мужчину.

– День добрый, господин Краздурр, – сенатор говорил ровным спокойным голосом, хозяина положения. – Присядете?

– Благодарю.

– Я слышал, что среди цвергов прямолинейность ценится достаточно высоко. Я прав?

– Что Вы хотите этим сказать?

– Я хочу, чтобы наш разговор был комфортным для нас обоих. Вам не очень нравятся долгие и затянутые приветствия?

– Да, прямолинейность ценится среди цвергов. Но, прошу меня простить, я не очень понимаю, чего Вы сейчас от меня хотите.

– Главы гильдии обратились ко мне, чтобы я помог Вам попасть на прием к Его Величеству. И, так как я неплохо знаю сестер Аргументис, то точно могу сказать, что вести с ними диалог бывает непросто, – мужчина обеспокоено покачал головой, но это выглядело слишком наиграно, что понял и Ульз. – Так что, я решил избавить Вас от этой мороки, – продолжил сенатор.

– Вы не очень лестно о них отзываетесь.

– Не вижу смысла приукрашивать правду. Между нами говоря, они и сами знают об этом.

– Тогда почему продолжают себя так вести?

– Такая манера общения отваживает нежелательных посетителей: к ним приходят только тогда, когда обойтись без них не могут.

Ульз тяжело вздохнул.

– Тут я, пожалуй, с Вами соглашусь, господин Краздурр, – улыбнулся сенатор, – люди порой странно себя ведут.

– Вы пришли только чтобы обсудить со мной глав гильдии?

– Разумеется, нет. Я пришел лично уведомить Вас, что просьба, о вашем нелегком положении, нашла отклик в душе Его Величества. Он примет Вас через три дня, – брови Ульза поднялись в удивлении, и это не скрылось от взгляда сенатора. – Да, все верно. Его Величество действительно выкроет в своем плотном графике время и выслушает Вашу просьбу лично.

– Это хорошие новости. Но можно ли встретиться с господином Д’Энуре пораньше? Не в том смысле, что тороплю Его Величество, а в том, что Господин Д’Энуре может быть недоволен тем, что мы сразу к нему не пришли.

– Боюсь, что нет. На данный момент старик отсутствует в городе: он отправился в степи, там проживал один из его учеников, что к сожалению, погиб в битве.

– Понятно. А он не будет зол, что Его Величество направит его в далекую страну, сразу после такой трагедии?

– Зол?! П-ф-ф! Что Вы! Я знаю старика Д’Энуре почти четверть века и, поверьте мне, если что он любит не меньше, чем своих учеников, так это путешествия. А злым я его не видел ни разу. За последние полтора десятка лет, старый заклинатель объездил всю Империю и завоеванные ею земли. Он строил сиротские приюты, восстанавливал школы, помогал восстанавливать разрушенную инфраструктуру. Говоря простым языком, его знают, как самого влиятельного благотворителя Империи. Не думаю, что он отказал бы Вам, даже если бы Вы просили бы его лично, а не через Императора. Ну, а если я Вас не убедил, то скажите, что в его отсутствии обратиться к Его Величеству порекомендовал Вам я. Мы с ним старые друзья, – подмигнул сенатор, – мы сможем это все уладить.

– Значит, через три дня?

– Да, через три дня. В какой гостинице Вы остановились?

– «Танцующий Жеребец».

– Тогда, позволите заехать за Вами к полудню третьего дня? Утром Император занят выслушиванием докладов.

– Хм… пусть будет так.

Они поднялись поблагодарили друг друга и Ульз вышел из кабинета. Пока он возвращался в гостиницу, он много думал, терзаемый сомнениями.

– О, братишка! Быстро ты. Что, близняшки тебя отбрили?

Кратко Ульз пересказал сестре о встрече с сенатором.

– Так это же здорово! Мы сэкономили кучу времени!

– Я в сомнениях.

– Чего это?

– Этот сенатора говорит явно не все. Много темнит, и уж больно красочно все описывает. Будто бы старик сам умоляет отправить его куда подальше.

– А нам-то, что с их политических игр?

– Политика людей запутанна. Если старик стал Императору неугоден, то мы его крупно подставляем. Сама понимаешь, каково будет его желание нам помогать.

– И что предлагаешь?

– Навестить старика. Если его нет, мы ничего не теряем, если застанем его на месте, то скажем всю правду: и про него, и про сенатора, и про Сихта.

– Кажется у него другое имя было. Ксихт, кажется…

– Не важно. Ты пойдешь со мной или останешься?

– … а может быть, Пихт?… А? Чего? А-а-а! Ну, если там не будет этих близняшек, то пойдем, сходим, почему бы и нет-то. А-то я уже и отдыхать устала.

На третий день, как и было договорено, ко входу в гостиницу подъехала красиво украшенная карета. Работники и владелец испуганно заметались, ведь их заведение не было особо шикарным или популярным; это была самая обычная, ничем не примечательная, гостиница, что были в изобилии разбросаны по всему Капитолису.

Когда же они узнали, что за двумя странными цвергами приехал один из сенаторов, да еще и один из советников Императора Августа, то жена владельца упала в обморок, а сам хозяин стоял белее высокогорного снега. Они извинились тысячу раз и грозились бесплатно потчевать Ульза и Ольдру ужином до конца их прибывания в городе.

Цвергам не очень нравилось столь подобострастное отношение, тогда как сенатор Альпин буквально купался в нем, раздавая жиденькую похвалу, и принимая за Ульза с сестрой извинения.

Дорога до дворца прошла в разговоре сенатора и Ульза; Ольдра, по большей части, пялилась в окно, разглядывая проносящиеся здания. Сенатор с наигранным интересом расспрашивал о делах в Королевстве Цвергов, периодически сокрушаясь о проклятье. Ульз не верил ни одному его слову сожаления, и предпочел бы вообще не вести диалог, но сенатор помог быстро попасть на прием к Императору, а с этим, стоило считаться.

Дворец вызвал у Ульза странное чувство двойственности. С одной стороны, он был самым большим из всех дворцов правителей, что они видели, с другой, одним из самых невзрачных. Ульз уже привык, что люди украшали свои дворцы ярко, красочно и цветасто, но это здание подошло бы среднего размера полису, а не правителю такого огромного государства.

Ни у въезда во дворец, ни у входа в здание, стража не остановила их для проверки, что говорило о влиянии сенатора Альпина. Это радовало положительными перспективами и пугало, что их используют в политических играх. Ульз крепко решил стоять на своем, не влезать ни в какие политические сделки. Даже если его попросят принести с улицы опавший древесный листок, он останется непреклонен.

Внутри дворец был отделан более подобающе Императорскому дворцу, но все равно сохранял четко выдержанный стиль, не становясь аляповатым от обилия украшений и золота.

Император Август встретил их в большой зале, за столом с маленькими, но удобными диванчиками. Это был мужчина в средних, для людей, годах, с цепким взглядом, темными волосами, что едва коснулась седина. Вместе с ним за столом сидела девушка, лицом на него похожая. Предположение Ульза оказалось правильным, это была старшая дочь Императора, Августина. Третьим человеком, кто присутствовал вместе с ними (кроме, конечно, сенатора, нескольких легионеров и пары служанок), была девушка, что представилась личным секретарем Императора.

Ульз проявил максимально возможное уважение, на какое был способен, и после традиционных приветствий, их с сестрой пригласили сесть напротив Императора и его дочери, рядом с сенатором.

– Итак, господин Краздурр, сенатор донес мне Ваше послание, и войдя в ваше бедственное положение, я решил выделить вам время, и выслушать вашу просьбу.

– Благодарю Вас, Ваше Величество, за великодушие. Положение нашего народа действительно не ахти. Поэтому мы с сестрой отправились на поиски любой возможной помощи. Мы ищем любые, даже самые призрачные зацепки, что смогут нам помочь. Ваша страна славится, как одна из самых сильных и прогрессивных среди всех стран, на обоих континентах. Так что мы построили свой маршрут таким образом, чтобы попасть к Вам как можно скорее.

Ульз врал не краснея, а если и краснел, то из-за широкой бороды это бы все равно никто не увидел бы. Но и Август, судя по его хитрому прищуру глаз, это понимал. И тем не менее, Ульзу следовало четко дать понять Августу, что он его ценит, как никого. Дерьмовый трюк, что всегда работал в переговорах с высокомерными людьми.

– О знаниях, накопленных за века процветания Империи Августа, – продолжил Ульз, – ходят легенды. А даже, если слухи о библиотеке Магической Академии правдивы лишь на одну десятую, то там собраны все знания мира, что были найдены смертными. Поэтому, как представитель народа цвергов, я прошу Вас о помощи в поиске хоть крупицы информации о способе борьбы с проклятьем. Мы постараемся отплатить Вам за любую, хоть и самую малую толику помощи, – на этих словах Ульз передал Императору письмо, заверенное подписью Адамитового Короля. Август с почтением принял его, пробежал глазами и вернул его Ульзу.

– Я постараюсь помочь Вам, всем чем смогу. Я отправлю личную просьбу о помощи Экзарху церкви Матери-Богини Калебу и Верховному Магистру академии, госпоже Амелитиции Форкарс. Чем я еще могу Вам помочь?

На секунду над столом повисла неловкая пауза. Ульз до последнего не хотел просить Августа об отправке старика и колебался. Это было заметно невооруженным взглядом, но положение спас сенатор Альпин. Он картинно закашлялся и протянулся к бокалу с соком, заботливо поставленным обслугой. На секунду их глаза встретились, и сенатор, одними глазами, показывал Ульзу, что он должен это сделать, и именно сейчас. Ульз бросил взгляд на Императора, понимая, что и тот ждет этой просьбы.

Цверг продолжал колебаться, в сомнениях. Если он попросит отправить старика с ними, то, возможно, он того сильно подставляет. Если не попросит, то… То вероятность, с которой будет найдена хоть какая-то крупица информации начинает стремиться от маловероятной к невозможной. Он почувствовал легкий толчок, от своей сестры, и вспомнил, как тяжело приходится их народу. Мысленно попросив прощения у Матери-Земли, Ульз все-таки решился:

– Есть еще кое-что, чем Вы могли бы нам помочь.

– Я Вас слушаю, господин Краздурр.

– Не могли бы Вы, Ваше Величество, отправить в Королевство Цвергов хотя бы одного сильного заклинателя. Возможно, что на месте ему будет проще разобраться с проблемой.

– Хорошо. Думаю, мы сможем найти толковых заклинателей, для помощи Вам.

– Ваше Величество, простите мне мое хамство, но я бы настаивал на одном конкретном человеке.

– И кто же это, позвольте спросить?

– Господин, Арчибальд Д’Энуре.

– Дед?!

Удивленный голосок, принадлежащий дочери Императора, взвизгнул, разрезая официоз встречи; Ульза же он вверг в прострацию. «Дед». Он знал, что отношения между Императором и Д’Энуре хоть периодически натягивались, но были всегда теплыми. Да, старик занимался обучением дочерей Императора, но, чтобы они были близки почти как родственники! Насколько знал Ульз, Август Шестой умер достаточно скоропостижно, а мать Августа Седьмого отказалась от трона, не будучи способной удержать такую власть. Тогда выходит, что и Август Седьмой и его дочери выросли под влиянием этого старого заклинателя?! А что, если это и был их план? Старик их вырастил, но стал мешаться вести свою политику, и они решили использовать их, Ульза и Ольдру, чтобы выкинуть старика из страны, а он, как последний дурак, помог им в этом?! Ему хотелось завыть от того, как ловко они его провели, но вместо этого он лишь крепче сжал зубы, пытаясь сохранить самообладание.

Император легонько тронул свою дочь за бедро и та, словно вспомнив, где находится вновь «надела маску» внимательной слушательницы.

– Это очень тяжелый вопрос, господин Краздурр, – с наигранной обеспокоенностью сказал монарх. – Господин Д’Энуре не только сильный заклинатель, но еще и очень авторитетный человек, как в Империи, так и в других близлежащих странах. Что скажете, сенатор?

– Совершенно с Вами согласен, Ваше Величество. Отъезд такого человека, в столь дальние земли, сопряжен с большими рисками.

На страницу:
3 из 6