Филипп Петрович Пальчиков. Жизнеописание собственного государя Петра Великого ученика и корабельного мастера

Здесь мы не можем не упомянуть тех кораблестроителей и организаторов корабельного дела, которые своими руками создавали военно-морской флот России, позволивший не только укрепить, но и расширить границы зарождающейся империи. Это корабельные мастера и подмастерья – Ф. М. Скляев, И. Ю. Татищев, Ф. С. Салтыков, Ф. Ф. Плещеев, Г. А. Меншиков, Ф. П. Пальчиков, Л. А. Верещагин, М. Черкасов, И. Немцов, В. И. Батаков, А. И. Алатченинов, Г. А. Окунев, И. С. Рамбург, «мастер разных художеств» А. А. Моляров, парусные мастера И. Кочет и Ф. Попов, блоковые мастера Т. Лукин и П. Кобылин, мачтовые мастера Ф. Чанчиков, Н. Чемесов и С. Васильев, мастера шлюпового и ботового дела В. Шипилов и С. Уваров, канатный мастер А. Петров, распорядители строительством судов Ф. А. Головин, А. Д. Меншиков, А. П. Протасьев, Ф. М. Апраксин, А. В. Кикин, И. М. Головин, М. М. Собакин и многие другие. Огромное значение, особенно на начальном этапе строительства флота, имела деятельность иностранных кораблестроителей и специалистов, таких как О. Най, Р. Козенс, Р. Броун, Г. Рамз, М. Пангалой, В. Геренс, Р. Девенпорт, Р. Гардли, Я. Бордор, Ю. Русинов и другие.

Кораблестроительная верфь. Мастерская гравера П. Пикарта. Иллюстрация к книге Карла Алларда «Новое галанское корабельное строение, глашающее совершение чинения корабля». 1709 г.

Значимое место в перечне вышеназванных мастеров принадлежит и Ф. П. Пальчикову. Как и многие «птенцы гнезда Петрова», Филипп Петрович происходил из захудалого дворянства и возвысился исключительно своими трудами. В специальной литературе его имя упоминается эпизодически, и никогда не было предметом исторического исследования. Единственной публикацией, где всего несколько страниц посвящено жизни и деятельности корабельного мастера, является небольшая брошюра «Петровские корабелы» И. А. Быховского, изданная в 1982 г. Этот труд, применительно к биографии Ф. П. Пальчикова, основан на его кратком послужном формуляре из 1-го тома «Общего морского списка» 1885 г. и изобилует массой ничем необоснованных домыслов и легенд. В целом верно расставляя основные исторические вехи жизнедеятельности корабела, автор допускает фантазии вроде того, что Филипп Петрович «происходил из старинного и богатого дворянского рода», «был главным кораблестроителем в Воронежском адмиралтействе, в Москве, Вышнем Волочке, в Новой Ладоге, Нижнем Новгороде, Казани, Астрахани, а также управлял Партикулярной верфью», «был любимцем, ближайшим соратником, другом Петра, частым его гостем», «сделался жертвой личной вражды Бирона» и тому подобное.

Еще одна несправедливость, связанная с именем Ф. П. Пальчикова состоит в том, что во всех без исключении справочниках по парусному военному флоту петровского и первого послепетровского времени, как в современных, так и дореволюционных, он показан строителем только двух судов – безымянного пакетбота в 1703 г. и 100-пушечного линейного корабля «Петр I и II» в 1723—1727 гг. Ситуация парадоксальная – получается, что, построив свое первое небольшое судно, корабельный мастер в течении 20 лет ничем не занимается, а потом сразу приступает к строительству «Собственного Его Императорского Величества корабля», флагмана Балтийского флота, венца кораблестроительной мысли того времени. Конечно, такого не могло быть, и не было.

Автору настоящего исследования удалось выяснить названия нескольких построенных Филиппом Петровичем военных и военно-транспортных судов и показать, что уже в 1710-1720-х гг. он зарекомендовал себя талантливым проектировщиком кораблей и завоевал серьезный авторитет в глазах Петра I и коллег по общему делу. Для сравнения: Г. А. Меншиков, имевший на своем счету не менее 10 именных судов (в том числе 4 линейных корабля и 2 фрегата), самостоятельно никогда не занимался их проектированием, а использовал готовые чертежи. В царствование императора Петра II, получив звание корабельного мастера, Ф. П. Пальчиков стал заведовать модель-каморой, что в те времена фактически означало признание статуса Главного проектировщика (формально такой должности не существовало). Кроме того, Филипп Петрович был еще и незаурядным организатором работ, специалистом по строительству портовой инфраструктуры, оценке качества и заготовке леса – главной сырьевой базы парусного кораблестроения. Вероятно, он был ответственным за реализацию программы модернизации малого флота – речного и каботажного, а с 1718 по 1727 г еще и исполнял обязанности «Главного кораблестроителя» (но не управляющего, как утверждал И. А. Быховский) Партикулярной верфи.

Деятельность Ф. П. Пальчикова была высоко оценена государем: именными указами он не раз был жалован населенными имениями, золотыми и серебряными кубками, образами, многие из которых хранились его потомками четырех последующих поколений. Если во владении отца Филиппа Петровича имелось всего 15 четей земли и «двор крестьянской», то своим двум сыновьям корабельный мастер оставил более 2,5 тысяч четвертей земли в шести уездах страны и в Санкт-Петербурге «каменной дом с двойными палаты на Неву реку и в Милионную улицу».

В Елецком уезде Ф. П. Пальчикову принадлежало 636 четвертей земли в селах Троицкое (Хрущево тож) и Иншаково (Тютчево тож). Позже эти владения перешли в состав Лебедянского уезда Тамбовской губернии и были значительно расширены его внуками. В течение 2-й половины XVIII до начала XX в. Пальчиковы владели здесь в разное время, кроме вышеназванных, еще и селами Большая и Малая Поповы поляны, деревнями Малинки, Марьинка, Малотроицкая, сельцом Подкрасное и пустошью Вадбольской. Кроме того, на границе с Лебедянским, но уже на территории Задонского уезда Воронежской губернии им же принадлежало еще три имения, в том числе при с. Докторово. Это, наряду с псковским и подмосковным, было одним из трех «родовых гнезд» потомства Филиппа Петровича.

Несколько отвлекаясь от темы, считаем необходимым подчеркнуть, что г. Лебедянь и его уезд также имеют некоторое отношение к судостроению. Еще в 1659—1662 гг. московский дворянин И. Романчуков основал верфь на р. Дон близ с. Романово (в 12 верстах севернее Лебедяни) и построил 277 морских стругов и несколько десятков речных судов. В 1673 г. там же строительство продолжил Я. Полуектов и спустил на воду 60 морских и 30 речных судов.7 В петровское время Лебедянь числилась приписным городом к Воронежскому адмиралтейству и поставляла туда для корабельного дела плотников, людей «для очистки рек», а также кормщиков и гребцов. Кроме того, лебедянцы занимались заготовкой строевого леса на территории уезда, поставляли конные подводы для транспортировки различных грузов из Москвы в Воронеж и производили в большом количестве бочки для хранения судовых припасов.8

Следует также сказать, что уроженцем Лебедяни был кораблестроитель и выдающийся писатель Евгений Иванович Замятин (1884 – 1937), который в составе конструкторской группы участвовал в разработке чертежей одного из первых отечественных ледоколов «Царь Михаил Федорович», а в 1916—1917 гг. был представителем заказчика на верфях в Ньюкасле, Глазго и Сандерленде (Англия), где по контрактам российского правительства строились пять ледоколов, в том числе «Святогор» и «Святой Александр Невский».9

Настоящая работа является первой попыткой объединения всех известных источников с целью реконструкции основных биографических вех Филиппа Петровича Пальчикова. Автор уже обращался к этой теме, опубликовав популярную и научно-популярную статьи о жизни и деятельности этого незаурядного человека.10 Однако, в связи с тем, что в последнее время были открыты новые документы, в том числе архивные, которые позволили существенно дополнить и уточнить биографию кораблестроителя, более глубоко и качественно оценить его вклад в дело становления отечественного флота, возникла необходимость издания специальной монографии.

Характеристику источников, позволивших реконструировать биографию Ф. П. Пальчикова, а также показать на фоне каких исторических событий происходило становление его личности и профессионального мастерства, целесообразно дать, разделив весь материал на несколько групп.

Первую часть источниковой базы исследования составили материалы РГАДА, РГИА, РГА ВМФ и в меньшей мере АСПбФИРИ, ОР РНБ, ГАСПИТО. Наибольшее количество сведений дал РГАДА, в котором изучены документы одиннадцати фондов, но из них наиболее детально четырех: Ф. 9 «Кабинет Петра I» (письма, записки, мемории Петра I Ф. П. Пальчикову и наоборот, письма и записки Ф. П. Пальчикова Петру I), Ф. 248 «Сенат и его учреждения» (материалы о Ф. П. Пальчикове преимущественно времени правления императрицы Анны Иоанновны), Ф. 388 «Московский разрядно-сенатский архив» (материалы о службе Пальчиковых в XVII – начале XVIII в.), Ф. 1455 «Государственные и частные акты поместно-вотчинных архивов XVI—XIX вв.» (комплекс документов потомков кораблестроителя, регулирующих имущественные права на недвижимость и землевладения).

Вторую группу источников составляют опубликованные в различных сборниках документы петровского и первого послепетровского времени. По объему информации, представляющей интерес для нашего исследования, эта группа источников является самой значимой. Дело в том, что большая часть документооборота канцелярии Петра Великого, а также материалы региональных архивов и частных собраний были опубликованы еще в XIX в. и продолжали издаваться на протяжении всего XX в. Автору удалось найти всего 1 неизвестное письмо Петра I к Ф. П. Пальчикову, 5 писем кораблестроителя к царю и 2 к кабинет-секретарю А. В. Макарову.

Здесь в первую очередь следует упомянуть: фундаментальное собрание «Письма и бумаги императора Петра Великого», 1-й том которого вышел в 1887 г., а последний – 13-й том (часть 2) уже в наше время, в 2003 г.; «Собрание писем Императора Петра I к разным людям с ответами на оныя» в 2-х томах (СПб., 1829—1830); «Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом» в 2-х томах (М., 1872); Елагин С. И. «История русского флота. Период Азовский» (СПб., 1864); «Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате в царствование Петра Великого» в 6-ти томах (10 выпусков) (СПб., 1880—1901); «Протоколы, журналы и указы Верховного Тайного совета» в 8-ми томах (СПб., 1886—1898); «Бумаги кабинета министров императрицы Анны Иоанновны» в 12-ти томах (Юрьев, 1898—1915); «Материалы для истории морского дела при Петре Великом, в 1717—1720 годах» (ЧОИДР. М., 1859). Особое значение для изучения профессиональной деятельности Ф. П. Пальчикова имеют «Материалы для истории Русского флота» в 17 томах (СПб, 1865—1904), «Описание дел архива Морского министерства за время с половины XVII до начала XIX столетия» в 10-ти томах (СПб., 1877—1906) и опубликованные в «Русской старине» А. В. Пальчиковым «Распоряжения Петра I по кораблестроению. 1717—1724» (СПб., 1872).

Третью группу источников составляют мемуары, воспоминания и различные записки современников рассматриваемой эпохи, в том числе: «Записки о России при Петре Великом» Г. Ф. Бассевича; «Путевые заметки о России» К. Р. Берка; «Дневник камер-юнкера К. Ф. Берхгольца, веденный им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725 год»; «Записки о Петре Великом и его преобразованиях» Ф. Х. Вебера; «История Российского флота в царствование Петра Великого» Д. Дена; «Путешествие через Московию» Корнелия де Бруина; «Рассказы о Петре Великом» А. А. Нартова; «Россия при Петре Великом» И. Г. Фоккеродта; «Дневник» Н. Д. Ханенко и другие. Не смотря на то, что кораблестроитель Ф. П. Пальчиков упоминается только в записках трех из них – Д. Дена, А. А. Нартова и Н. Д. Ханенко, значение этих источников для нашего исследования чрезвычайно велико. Они позволяют восстановить колорит и «дух» времени, раскрыть чувства и мысли свидетелей и очевидцев событий – именно по этой причине автор неоднократно цитирует и даже приводит достаточно большие выдержки из сочинений мемуаристов.

Четвертая группа источников – аналитические статьи, исследовательские монографии и другие фундаментальные труды дореволюционных, советских и современных авторов. Не смотря на то, что имя кораблестроителя Ф. П. Пальчикова, как мы уже говорили, никогда не было предметом развернутого научно-исторического исследования, здесь следует указать литературу, в которой он упоминается эпизодически, хотя бы в нескольких строках: Бобровский О. П. «История лейб-гвардии Преображенского полка. 1683—1725» (М., 2008); Богатырев И. В. «Голландия – Балтийскому флоту Петра I» («Судостроение». №6. 1985); Гиппиус В. «Лейб-гвардии Бомбардирская рота в царствование императора Петра Великого. Исторический очерк» (СПб., 1883); Голиков И. И. «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России» (М., 1838); Дуров И. Г. «Провиантское обеспечение флота в эпоху Петра Великого» (Нижний Новгород, 2002); Золотарев В. А., Козлов И. А. «Три столетия Российского флота. XVIII век» (СПб., 2003); «История отечественного судостроения» (Т. 1. СПб., 1994); Расторгуев В. И. «Воронеж – Родина русского Военно-морского флота» (Воронеж, 2002); Соловьев С. М. «История России с древнейших времен» (Т. 18. М., 1891); Усанов Б. П. «Ногою твердой стать при море…» (СПб., 2003); Чернышов А. А. «Российский парусный флот. Справочник» (Т. 1—2. М., 2002); Шарымов А. М. «Предыстория Санкт-Петербурга. 1703 год» (СПб., 2004); Новикова Н. Н. «Имение Щиглицы Псковского уезда и его владельцы» // Псков. №21 (Псков, 2004); Половинкин В. Н., Фомичев А. Б. «Отечественное кораблестроение» (СПб., 2017).

Пятую часть источниковой базы исследования составляют различные словари, указатели, списки, адрес-календари и прочая справочная литература. Так, например, в «Общем морском списке» (Т.1. СПб., 1885) впервые был опубликован послужной список Ф. П. Пальчикова, на который ссылаются все последующие авторы. Из фундаментального труда «Московский некрополь» (Т. 2. СПб., 1908) нам удалось выяснить место смерти и погребения Филиппа Петровича (ранее почти все писавшие о нем утверждали, что кораблестроитель умер в своем Псковском имении), а из «Именного списка всем бывшим и ныне находящимся в Сухопутном Шляхетском Кадетском Корпусе штаб-обер-офицерам и кадетам» (СПб., 1761) стала известна дата рождения и место учебы его второго сына Андрея. О службах многочисленного потомства Ф. П. Пальчикова мы получили сведения из следующих изданий: «Месяцеслов с росписью чиновных особ в государстве, на лето от Рождества Христова 1783, 1794, 1795, 1796 гг.»; «Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской Империи на 1891 г. (СПб., 1891); «Список Воинскому департаменту и находящимся в штате при Войске, в Полках, Гвардии, в Артиллерии и при других должностях генералитету, шефам и штаб-офицерам, такожде Кавалерии Военного ордена и старшинам в Иррегулярных войсках» (СПб., 1793); «Адрес-календарь Санкт-Петербургских жителей. Т. 2. Календарь служащих чиновников» (СПб., 1844) и другие. О некоторых Пальчиковых мы узнали из переписных книг и указателей г. Москвы (1739—1745, 1793, 1901, 1917 гг.) и Санкт-Петербурга (1901, 1913 гг.). Большое значение для получения справок о сподвижниках Петра I и других персоналиях, упоминаемых в нашем исследовании, имели: многотомный «Русский биографический словарь», издававшийся под ред. А. А. Половцева в 1896—1916 гг.; «Родословный сборник русских дворянских фамилий» В. В. Руммеля и В. В. Голубцова; «Энциклопедический словарь» Ф. А. Брокгауза и И. А. Эфрона и другие справочники и словари.

Работая над книгой, автор старался максимально глубоко погрузиться в рассматриваемую эпоху, поработать не только в архивах и библиотеках, но и побывать в тех местах, где происходили ее ключевые события, в том числе в Воронеже, Санкт-Петербурге, Кронштадте, Петрозаводске, Выборге и, конечно, в Москве. С огромным восторгом удалось ступить на палубы современных реплик петровского флота – линейных кораблей «Гото Предестинация» в Воронеже и «Полтава» в Сант-Петербурге, а также пройти рядом с тем местом, где стоял столичный дом главного героя «с двойными палаты на Неву реку и в Миллионную улицу».

Повествование о жизни и деятельности Ф. П. Пальчикова происходит преимущественно в хронологической последовательности. Однако, для более глубокого понимания исторической обстановки и кораблестроительного процесса, а также знакомства с окружающими нашего героя персонажами, с которыми он несомненно общался, в некоторых случаях автор намеренно нарушает эту последовательность.

Большое значение имеют представленные в первой и последней главах книги сведения о предках и потомках Ф. П. Пальчикова – как с точки зрения генеалогии рода Пальчиковых, так и логики самого исследования. Рассматривая время, к котором он жил, как переходную эпоху от старой к новой России, от Московского государства к Российской империи, автор, таким образом, представляет личность Филиппа Петровича как «звено цепи», соединяющей столь непохожие друг на друга старое и новое поколения.

Неотъемлемой частью панорамы отечественной истории являются представленные в книге иллюстрации – «персоны» и «гистории», причем большая их часть по времени создания относится к эпохе Петра Великого. Автор с особым вниманием относится к визуальному ряду всех своих исследований, не делая исключения и в данной работе. Это позволяет не только почувствовать дух и ритм времени, но и передать свои ощущения заинтересованным читателям.

К сожалению, нам не удалось найти портрет самого Ф. П. Пальчикова. Но то, что он существовал, не вызывает сомнений. В Раздельном имущественном акте от 1 апреля 1870 г. между Марией Александровной Пальчиковой и ее сыновьями Александром и Николаем Васильевичами Пальчиковыми имеется следующая запись: «…Хранящаяся в Московском имении сельце Артемове в доме движимость, оставшаяся после смерти Василия Ивановича Пальчикова, согласно желанию Марии Александровны Пальчиковой, поступает в раздел: …картины, семейныя портреты поступают к Александру и Николаю Пальчикову по равному количеству экземпляров и соображаясь при том с достоинством сих картин, кроме портрета Ф. П. Пальчикова, который достается Александру Пальчикову, Николай же Пальчиков имеет право снять для себя копию сего портрета».11 Возможно, указанный в документе портрет не атрибутирован и еще хранится в запасниках одного из музеев Московской, Псковской, Липецкой или Воронежской областей.

Значительный интерес, на наш взгляд, представляют и документальные приложения к книге – они лучше, чем что-либо иное, раскрывают секреты профессиональной деятельности корабельного мастера и рассказывают об эпизодах его частной жизни. Насыщенные специфической терминологией, со своеобразной стилистикой и орфографией, иногда с характерным юмором, эти документы великолепно иллюстрируют петровскую эпоху. Некоторые из них публикуются впервые, а прочие были напечатаны более ста лет тому назад и практически не доступны широкому кругу читателей. Авторский текст мы оставили без изменений, но для удобства несколько осовременили пунктуацию, так как рукописи первой четверти XVIII века писались практически без знаков препинания и оставляли адресату значительную «свободу» смысла прочитанного. Документы в сносках комментируются автором, кроме тех случаев, где в принципе не понятно о чем или о ком идет речь. Освоить в общих чертах терминологию профессии нашего героя поможет «Краткий словарь морских и кораблестроительных терминов».

Автор надеется, что настоящая книга найдет своего читателя и откроет ему удивительную картину эпохи Петра Великого. Филипп Петрович Пальчиков в значительной мере является олицетворением этой эпохи, а его жизнь и деятельность показывает яркий пример самоотверженного служения своей Родине. Уже за это он имеет полное право навсегда остаться в памяти поколений.

В заключении автор выражает глубокую признательность за помощь при подготовке книги: главному специалисту РГАДА А. И. Гамаюнову, председателю ЛОКО А. Ю. Клокову, начальнику Государственной дирекции по охране культурного наследия Липецкой области А. А. Найденову, лебедянским краеведам В. В. Акимову и Ю. А. Рыжкову, писателю Б. Н. Григорьеву, а также своей жене д. п. н. Наталие Патутиной.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Содержащая сведения из истории достойного рода дворян Пальчиковых.

В конце XVIII в., когда в русской дворянской среде возникла мода на составление родовых гербов, озаботился этим и внук корабельного мастера А. А. Пальчиков. 23 мая 1789 г. он, пытаясь получить информацию о службе своих предков, обратился в Герольдмейстерскую контору с прошением о восстановлении родословной, и ему была подготовлена выписка из Разрядного архива.12 К великому сожалению просителя, особо выдающихся личностей в росписи не оказалось, да и сам род прослеживался только от конца XVI века. Тогда Александр Андреевич обратил внимание на созвучную фамилию польско-литовского происхождения – Пальчевские и, посчитав, что его фамилия происходят именно от нее, принял чужой герб. Так, по нашему мнению, Пальчиковы стали владеть столь необычным гербом, известным специалистов под названием «Орля» или «Шашор» («Опала»).

Герб русских дворян Пальчиковых. 1779 г.

В «Общем гербовнике» дается следующее его описание: «В щите, имеющем серебряное поле, изображен орел без головы красного цвета с распростертыми крылами, у которого вместо головы означена золотая звезда шестиугольная. Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом с дворянскою на ней короною и тремя страусовыми перьями. Намет на щите серебряный, подложенный красным».13 Основной символ герба очень древний и восходит к XIV—XV вв., но при каких обстоятельствах Иерусалимская звезда – христианский символ – заменила голову орла, неизвестно. По одной из легенд герб имеет венгерское происхождение, и появился при Иштване Батории: якобы он был дан некоему роду, представителю которого отрубили голову при штурме какой-то крепости. Однако современные специалисты считают, что герб имеет польско-литовское, точнее белорусское происхождение, поскольку Белоруссия в XVII в. входила в состав Речи Посполитой.

А. А. Пальчиков в своих фантазиях, конечно же, был не прав. На самом деле его род является исконно русским по происхождению и значился в списках служилых людей – детей боярских Болховского уезда (ныне одноименного районного центра Орловской области), где издавна владел поместной землей. Первый из его представителей – Федор известен только по сыновьям, которых у него было пятеро: Афанасий, Терех, Василий, Иван и Матвей.

Афанасий Федорович в конце XVI в. был осадным головой в Кромах14, а в 1604 г. посылался в Киев к князю Василию Острожскому от патриарха Иова «з грамотою» обличать самозванца Гришку Отрепьева, выдававшего себя за сына Ивана Грозного – царевича Дмитрия.15 В 1606 г., когда И. И. Болотников,16 также действовавший под именем «царя Дмитрия», занял Болхов, то приказал устроить показательную казнь враждебно настроенным жителям и приковать А. Ф. Пальчикова к городской стене, а затем сбросить его с башни. Таким образом, каждый из Болховских обывателей мог воочию убедиться, какая судьба ожидает того, кто посмел бы утверждать, что «царь Дмитрий» не истинный царь, а самозванец. Племянник казненного – Викула Васильевич позже в своей челобитной так описал это: «Афанасья Пальчикова царь Барис пасылал в Литву растриги абличать; и как шол вор Ивашка Балотников, собрався с воры, и за та, государь, дядю моево Афанасья Пальчикова распял к городовой стене и стоял прикован до вечерни, и потом, государь, велел з башни убити».17

О Терехе, Иване и Матвее Федоровичах нам почти ничего неизвестно, кроме того, что первый в 1594 г. был помещиком в Путивле,18 а последний в 1618 г. описывал Тетюшский уезд.19

Василий Федорович – прадед Ф. П. Пальчикова – личность более известная. 24 февраля 1613 г. он за «московское осадное сиденье» получил «из старого Болховского поместья» в вотчину «в Годыровском стану в деревне Сафоновке, на речке на Сновидовке в деревне Ивановой, Маслова тож, на той же речке, да в Наугорском стану в деревне Фурсовке на Ржавце на Глинском, с окладу шестьсот пятьдесят четвертей». В обосновании пожалования значилось: «Василий будучи на Москве в осаде против тех злодеев наших стоял крепко и мужественно и много дородство и храбрость службы показал, голод и наготу и во всем оскуденье и нужду всякую осадную терпел многое время и на воровскую прелесть ни на которую не покусился, стоял в твердости разума своего крепко и непоколебимо, безо всякие шатости».20

Трагически погибший Афанасий Федорович, как и его отец, оставил потомство из пяти сыновей. Старший Гордей Афанасьевич был пожалован землей при царе Владиславе в 1610/11 гг.21 Он поддерживал царя Василия Шуйского в борьбе против Лжедмитрия II, а в июне-июле 1612 г. и в марте-мае 1613 г. собирал средства в разных городах для ратных людей воеводы Д. М. Пожарского.22 В 1613—1614 гг. служил головой конных стрельцов в Казани и принимал участие в преследовании и пленении на р. Яик казачьего атамана И. М. Заруцкого и «царицы» Марины Мнишек. В уже упомянутой челобитной В. В. Пальчикова о нем сказано: «А брата моева двоюроднова Гардея Пальчикова твой государев баярин князь Иван Никитич Адоевской пасылал за твоим государевым изменникам за Ивашком за Заруцким и за Маринкаю с сыном, и Гардей тебе, государю, служил и прямил – вора Ивашку [За] руцкова и Маринку с сынам взел и к тебе, государю, к Моск [ве] привол».23 За пленение «государевых изменников» Гордей Афанасьевич был пожалован землями в Казанском уезде в починке Конбинском под Малмыжем (позже – Вятская губерния). Скончался он в Казани и похоронен в местном Спасо-Преображенском монастыре. В 2005 г. на территории этого монастыря найдена надгробная плита его захоронения с надписью: «Лета 7133 (1624 г. – Н.К.) сентября 30 дня преставися раб Божий Гордей Афанасий Палчиков».24