Невиданные чудеса Дивнозёрья

– Если это и в самом деле случайность, вылечи их. – Тайка указала на утирающего нос коловершу.

– Я не умею. – Огнеястра с опаской покосилась на Тайкин кулак с Подвеской-Кладенцом. – Но не кручинься, научу тебя, как беду избыть. Найди чёрное петушиное перо и положи каждому под подушку – на следующее утро всю хворь как рукой снимет. Вишь, какую тайну тебе поведала! Тока сёстрам не говори. Теперь я могу забрать варенье?

– Нет! – Пушок вздыбил шерсть. – Я раскусил твой коварный план! Малиной от болезней лечатся. Стало быть, ты хочешь его отравить, чтобы самое верное средство помогать перестало.

– Я хочу его съесть. – Огнеястра облизнулась. – Очень уж оно вкусное. У нас на болотах токмо кислая ягода растёт. И как её сладкой сделать – ума не приложу. Хошь верь, хошь нет, но несколько лет назад я проникла в чужой дом вместе с сестрицей Ледеей. Не здесь, в другой деревне. Пока она с заражалкой ходила, я заскучала. Смотрю – на столике вазочка, а в ней что-то красное. И пахнет заманчиво. Решилась попробовать и с тех пор покой потеряла. Сплю и вижу, как бы ещё раз вареньица отведать. А людей мучить я ни-ни, мне эт не нравится.

Ну дела! Теперь Тайка поняла, почему Кладенец артачился. Вовсе не из жалости. Он чужие намерения за версту чует. Выходит, Огнеястра сказала правду.

– Нонсенс! – фыркнул Пушок.

А Никифор сочувственно покачал головой:

– Тяжко тебе в жизни будет, коли не станешь воплощать своё предназначение.

Огнеястра горько вздохнула:

– Знаю… Старшие сёстры меня не понимают. Им бы только хворь наслать да уморить кого. Но ты не беспокойся, ведьма. В Дивнозёрье они ни ногой. Им Мокша такого нарассказывал, что они теперь боятся тебя до жутиков.

Тайке стало жаль юную трясовицу. И, несмотря на недовольное бухтение Пушка, она решила:

– Забирай варенье. Мы себе ещё сварим.

– Вот спасибочки! – Огнеястра ещё крепче прижала к себе баночку.

– И это… если не хочешь заниматься тем, к чему душа не лежит, ты не обязана. Например, у меня есть знакомая мавка, которая мечтает играть в группе на барабанах. А у тебя есть мечта? Кем ты хотела бы стать, когда вырастешь?

– Хочу съесть много варенья!

– Эта мечта уже сбылась. Когда закончится, приходи за добавкой. Только не заражай никого больше, – улыбнулась Тайка.

– Выходит, мне нужна новая мечта? – Огнеястра почесала в затылке. – Ну я не знаю…

– И это тоже нормально. Порой любому нужно время, чтобы понять, чего душа просит.

– Сестриц обижать не хочется… – всхлипнула трясовица. – Они ведь желают мне блага.

– Моя мама такая же. Уже всё за меня распланировала: где жить, где учиться. Только ведь это её мечты, не мои.

– И как ты поступила?

– Стала жить своим умом, конечно. Было непросто. Но в итоге всё получилось. Значит, и у тебя получится. Главное, верь в свои силы.

– Ты лучшая, ведьма. Обещаю, я обязательно найду собственный путь!

Украдкой смахнув слезинку, Огнеястра прошмыгнула мимо Пушка. Помахала лапкой, спрыгнула с подоконника – и только её и видели.

– Слишком ты добрая, Тая. – Коловерша затворил окно.

Наверное, он всё ещё не мог пережить утрату варенья.

– А по-моему, Таюшка-хозяюшка правильно рассудила, – одобрительно крякнул Никифор. – Кстати, тебе, обалдуй пернатый, тоже стоило бы задуматься о будущем. Не всё ж по лесам шататься да малину лопать. Делом бы каким занялся полезным.

В ответ Пушок показал домовому язык:

– Сам разберусь, чай, не маленький. Ты, Никифор, лучше свои мечты воплощай, а мои не трожь. Только подумайте: однажды наступит время, когда никто не станет указывать другим, что им делать, – тогда не жизнь у нас начнётся, а малина!

* * *

Перья черного петуха Тайке удалось найти без особых проблем. Сложнее было подложить их деду Фёдору и Маришке под подушку – да так, чтобы не заметили. Но и с этим она справилась. Вскоре все заболевшие выздоровели.

Взбодрившийся Пушок сам вызвался летать за дикой малиной в лес – одной садовой-то сыт не будешь, если теперь в расчёте норм варенья ещё и Огнеястру надо учитывать. Он даже Никифору с Анфиской умудрился впарить по лукошку. Мол, чего просто так на свиданки ходить, если можно с пользой?

Так что весь конец июля Тайка вечерами только и делала, что перебирала малину, а коловерша развлекал её страшными историями. Большую часть из них он подсмотрел в фильмах-ужастиках, но некоторые придумывал на ходу. А ещё Пушок на удивление умел подгадывать момент: то вдруг в самый страшный момент ветер на улице взвоет, то телефон зазвонит, а то и вовсе почудится, что в дверь постучали.

Ой, или не почудилось? Настойчивый стук повторился.

– Пушок, будь другом, слетай, глянь, кого там принесло. А то у меня руки в малине.

– Не полечу, – буркнул коловерша.

– Ну что тебе, трудно, что ли? Или ты сам себя напугал?

Смех смехом, но неистощимая фантазия и впечатлительность Пушка уже не раз приводили к печальным последствиям. А запрещать ему смотреть фильмы ужасов или читать страшилки в интернете бесполезно – он и сам может такой сюжет сочинить, что Стивен Кинг позавидует.

– Неправда! Я ничего не боюсь! – Коловерша полетел к двери, глянул в глазок и заорал так истошно, что Тайка чуть чаем не подавилась:

– А-а-а! Тая, только не открывай дверь! Там смерть пришла!

– Какая ещё смерть?

Пушок нырнул под диван и, спрятавшись за бахромой покрывала, прошептал:

– Всамделишная. С косой, в капюшоне и с черепом!

– Ну что ты бредишь?

Тайка много чудес повидала, поэтому была уверена, что смерть просто так по улицам не ходит. Может, коловерша решил её разыграть? А что, с этого артиста станется!

Не обращая внимания на сдавленный писк из-под дивана, она решительно вытерла рук полотенцем, шагнула к двери, глянула – и обомлела. О-ой! Неужели Пушок прав?!

Но в следующий миг девушка поняла – у страха глаза велики. Наслушалась этого крылатого паникёра и сама чуть было не лопухнулась.

– Это вовсе не смерть, а обычная полевица-полуночница. И не коса у неё, а серп.

– Да? – Коловерша с опаской высунул мордочку. – Всё равно не открывай. Сейчас как раз полночь – значит, она в самой что ни на есть силе. Как взмахнёт серпом – плакали наши пёрышки…

А снаружи донесся грубый, явно привыкший командовать женский голос:

– Не спишь, ведьма? Открывай! По делу я!

– Скажи, что нас нет дома! – не унимался Пушок.

– Во-первых, врать нехорошо. – Тайка погрозила ему пальцем. – А во-вторых, мы не в поле, чтобы её бояться. Ну и ты же помнишь: я ведьма, ко мне кто угодно может обратиться за помощью.

С этими словами она открыла дверь.

Полуночницу действительно можно было испугаться: так-то они девицы красивые, но в лунном свете их кости виднеются сквозь кожу, а глаза – сияют алым. В общем, малоприятное зрелище. Но Тайка всё равно улыбнулась, ибо негоже гостей по внешности встречать.

– Здрасьте! Какими судьбами? Что у вас случилось?

Приглашать полуночницу в дом она всё-таки не стала: мало ли? А так – обереги на месте, порог не перешагнёт.

– Моя сестра полуденница Поля сказала, ты ей помогла однажды, значит, и мне не откажешь. – Гостья протянула бледную ладонь с железными ногтями на пальцах. (И зачем ей серп – такая и голыми руками порвать может.) – Я Нина. И меня так утомила эта проклятая кобыла! Сделай с ней что-нибудь.

– К-какая ещё кобыла?.. – Ох, надо бы ответить рукопожатием, но опасно.

Сперва Тайка подумала, что речь идёт о Поле (та высокая, широкоплечая) и ей предлагают вмешаться в сестринскую ссору (ну спасибо!), но всё оказалось намного проще.

– Такая-сякая, каурая! Пасётся на моём поле, негодяйка! – Полуночница перебросила назад толстую тёмную косу и покрепче перехватила серп. – Ух, я бы ей уши на ходу отрезала! Представляешь – рожь мою жрёт и топчет!

– Ой, она, наверное, у кого-то из деревенских с привязи сбежала. Кажется, у дяди Миши есть каурка. Пойдём поймаем её, а завтра найдём хозяина. – Тайка накинула на плечи платок, взяла верёвку и, немного робея, перешагнула порог, на всякий случай сжимая в кулаке Подвеску-Кладенец, – а вдруг это какие-то уловки полуночницы? Но верный клинок не почуял опасности, остался холодным, поэтому девушка всё-таки протянула Нине ладонь, а та после крепкого рукопожатия скомандовала:

– Побежали скорее! – и потянула Тайку за собой.

* * *

Нет, это оказалась не простая кобыла. Масть у неё, может, была и каурая, вот только грива и хвост сияли в ночи так, что Тайка сперва подумала, что поле горит.

Они спрятались за стогом сена, чтобы не спугнуть волшебную лошадку, хотя полуночницу пришлось уговаривать: та рвалась в бой и размахивала серпом.

– Я никогда такую не видела… – честно призналась Тайка. Ведь нет ничего хуже, чем изображать из себя умную, когда на самом деле ничего не знаешь и можешь испортить дело.

– И как же ты тогда её поймаешь? – сверкнула глазами полуночница.

Смотреть на неё было боязно. Возражать ей – ещё страшнее. Но деревенское поле надо было спасать: не вытопчут, так подожгут.

– Попробую яблочком. Все лошади любят яблоки.

Хотя насчёт волшебных Тайка была не очень уверена.

– Тая, ты что, сказок не читала?! – Откуда ни возьмись на её плечо спикировал Пушок. Не смог, видать, остаться дома. Хоть и страшно было, а всё-таки полетел следом. – Надо как подбежать, как прыгнуть и схватиться за хвост! Сперва она тебя будет носить под облаками, а потом пообещает коней златогривых и Конька-Горбунка. Я считаю, надо брать!

– Сам ты Горбунок. Не во все сказки подряд стоит верить. Слушайте, а может, с ней поговорить просто? Попросить не топтать урожай.

– Так она тебя и послушала! – Нина звякнула когтем о серп, проверяя заточку. – Ловить надо и запирать. Эй, коловерша! Сможешь накинуть ей верёвку на шею?

– Ну, я попробую.

– Не пробовать надо, а делать! – От команд полуночницы даже Тайке захотелось втянуть голову в плечи, а Пушок и вовсе уши прижал. Вот бывают же люди (и нечисть), которых сначала слушаешься, а потом думаешь…

Наверное, раньше у Нины и неудач-то не случалось – уж очень она в себе была уверена. А когда за дело брался Пушок, можно было гарантировать одно: скучно не будет. Что до результата – это уже как повезёт.

Взяв в лапы верёвочную петлю, коловерша мелкими перебежками начал приближаться к кобылице, а Тайка с Ниной крепко держали остаток верёвки. Эх, вот бы было здорово уметь кидать лассо, как в фильмах про ковбоев! Тайка в детстве даже пробовала научиться, но не преуспела, поэтому оставалось надеяться на коловершу.

Лошадь с пламенеющей гривой сперва и ухом не вела – объедала себе колоски. Но в самый ответственный момент, когда Пушок взмыл в воздух, шарахнулась в сторону. И нет бы коловерше опять затаиться и переждать, но тот на волне охотничьего азарта решил предпринять ещё попытку и едва не получил копытом по голове.

Тайка ахнула, когда Пушок выронил из лап верёвку, а затем с громким отчаянным мявом вцепился в роскошный хвост кобылицы. Та сперва поддала задом, потом встала на дыбы, а когда и это не помогло, взмыла в воздух и тут же скрылась за облаками.

– Что ж… – Полуночница Нина проводила горе-всадника тоскливым взглядом. – Он крылатый, хотя бы не разобьётся. Что дальше-то будем делать, ведьма? Может, ружьё поискать, а?

– Нет, давай просто подождём.

Так они и прождали до самой зари, пока полуночница не исчезла.

* * *

Пушок вернулся ближе к полудню, ввалился в форточку и заявил:

– Хочу окрошки!

Тайка так обрадовалась, что рыжий пострел жив-здоров, что отдала ему свою мисочку, а себе взялась настрогать ещё.

– Ну как, поймал?

Она сгорала от любопытства. Ну а вдруг коловерша оказался прав, и у них в сарае уже стоят лошадки… «молодые, вороные, вьются гривы золотые»?

– Не совсем… – Пушок набрал окрошки в рот.

Лишь по окончании обеда его удалось разговорить.

– Понимаешь, Тая, она меня оборжала, кобыла эта! Коников, говорит, тебе привести, да ещё и Горбунка в придачу? А не жирно ли будет? Я ей: нет, в самый раз. А она опять ржёт: ничего не выйдет, не ту лошадку ты поймал. А потом такая: что ты прицепился к моему хвосту, как репей? Али рассвет хочешь отсрочить, вражина?

– Погоди, а при чём тут вообще рассвет?

– А при том, что это кобылица-заря. Потому у неё и грива огненная – чтобы в урочный час поджигать облака.

– Красиво, наверное… – мечтательно протянула Тайка, подперев ладонями подбородок. – А на рожь она потраву зачем устроила? Ты сказал ей, что плохо так делать?

– Тая, она голодная была! Как можно отказывать живому существу в еде? Это же форменное свинство! Можешь своей Нине так и передать!

Коловерша встал в позу «когти наголо», готовый до последнего защищать права голодающих.

– М-да… И как же это полуночнице объяснить? Она же ненавидит рассвет. Может, ещё пуще начнёт на зарю-зорюшку охотиться.

– А ты сиди тихо и молчи, – посоветовал Пушок. – Я ещё вчера говорил: нет нас дома, и всё. Кобылка наестся и улетит.

– Ну-ну… Гениальный способ решить проблему – спрятаться от неё. Ты не коловерша, а страус какой-то!

– Но страус не прячет голову в песок!

– Вот видишь, даже страус не прячет! – фыркнула Тайка. – Значит, и мы не будем!

* * *

– И что мне с того, что она – заря? – Полуночница отбивала нервный ритм по поверхности садового столика. От её железных когтей на столешнице уже виднелись вмятины. – Ты мне зубы-то не заговаривай, ведьма! Взялась прекратить потраву, так действуй. А не то ославлю тебя на всю деревню как неумеху, что слова своего не держит.

– А вы, дамочка, нам не угрожайте! – пискнул Пушок, на всякий случай отодвигаясь подальше. Всё-таки серп внушал опасения.

Нина оскалилась да как щёлкнула зубами в его сторону (зубы, к слову, у неё тоже были железные, острые), коловерша охнул и нырнул под стол, а Тайка поджала губы:

– Я от своих слов не отказываюсь. Но теперь действовать будем по-моему. А если не послушаешься меня – сама разбирайся со своей кобылицей.

– Ладно, ладно, – проворчала полуночница. – Выкладывай, что сделать надобно.

И Тайка поведала ей свой план.

– Что-о?! – округлила глаза Нина. – Ну, знаешь ли, я на такое не подписывалась!

– Ты хочешь от неё избавиться или нет? – Тайка упёрла руки в бока. Да, она тоже могла быть упрямой. – И чтобы никаких серпов, ясно?!

Полуночница некоторое время сверлила её огненным взглядом, а когда напугать не получилось, со вздохом кивнула:

– Я попробую… Но ничего не обещаю.

И они направились к полю – с пакетом, полным спелых душистых яблок, и кульком рафинада.

Кобылица была тут как тут: Тайка заметила пламя её гривы издалека. Достав из кулька пару кусков сахара, она протянула их полуночнице:

– Иди, приманивай.

Та, закатив глаза, сжала кусочки в кулаке, поморщилась:

– Фу, какие липкие!

Но пошла.

Стоило ей приблизиться, лошадка перестала есть и навострила уши. Полуночница остановилась и выдала:

– Кыс-кыс-кыс… Цып-цып? В общем, иди сюда, вражина. У меня сахар.

Заря ответила ей насмешливым ржанием. Нина обернулась к Тайке:

– Она не понимает!

– Да всё она понимает. Поговори с ней подольше.

Полуночница, скрипнув зубами, повторила:

– У меня сахар. Хочешь? Тогда иди сюда. На-ка, на-ка…

– Споймать меня надумала? – фыркнула кобылица. – Многие хотели зарю захомутать, да ничего не вышло. Не накинуть на меня уздечку, не надеть седло! Так что катись отсюда, глазастая, пока копытом в лоб не получила.

– Сама катись! – обиделась Нина. – Сдалась ты мне, как собаке пятая нога! Я только хочу, чтобы ты мою рожь не ела и не топтала.

– Подумаешь, порезвилась немного. Не убудет! – Заря всё же немного смутилась. По крайней мере, Тайке так показалось.

– Ах, вот значит, так?! – Полуночница подняла кусок сахара высоко над головой и, закинув его себе в рот, захрустела. – Шиш тебе тогда, а не лакомство!

– Ха! Напугала! Да я тогда ещё больше колосков слопаю. И что ты мне сделаешь?

Тут уже Пушок не выдержал, высунулся из ржи, поправил на носу тёмные очки (опять детективов пересмотрел, не иначе) и прокричал со знакомыми интонациями дяди Семёна, участкового:

– Гражданочка кобыла! Почему нарушаем? Вам вообще знакомо понятие «частная собственность»? По сто писят восьмой статье пойдёте!

– А, это ты давеча в хвост мне вцепился да свалился на вираже, как мешок с картошкой? – Каурка насмешливо приподняла верхнюю губу, показав крупные зубы.

– Это было тактическое отступление, – принялся оправдываться Пушок. – Меня укачало!

Разговор повернул уже совсем не в то русло, и Тайка, выглянув из-за стога, помахала пакетом с яблоками. Всё-таки нужно было с самого начала брать дело в свои руки.

– Госпожа Заря, вот вам угощение, а поле оставьте в покое, пожалуйста. Давайте разойдёмся с миром. Никто ведь не хочет ссориться, я надеюсь?

– Странные вы, – мотнула головой кобыла. – Сперва кричат, за хвост хватают, руками машут, потом яблоки предлагают… Нет бы сразу по-хорошему.

– А сама-то! – Рука Нины дрогнула, но всё-таки не схватилась за рукоять серпа. – Я это поле холила-лелеяла, а ты… Могла бы по-хорошему попросить, и я бы тебе выделила с краю кусочек. Не из середины! Нет, нужно было прийти, всё потоптать-попортить и вдобавок в душу нагадить!

Губы полуночницы дрожали, она чуть не плакала. И тут случилось то, чего Тайка никак не ожидала: кобылка бочком-бочком подошла к Нине и потянулась мордой к руке:

– А сахарок ещё остался?

– Угу. Вот.

Заря осторожно взяла лакомство с протянутой ладони.

– Ты уж прости меня, защитница полей. Не подумала я. Впредь буду спрашивать разрешения.

– И ты прости… – Нина, всхлипнув, похлопала её по шее. – Я так озлилась, что уши тебе отрезать хотела. А надо было всего лишь объяснить спокойно…

– Хочешь, я в качестве извинения тебя под облаками покатаю? – вдруг предложила Заря.

Полуночница глянула на неё со смесью восхищения и ужаса:

– Дык скоро рассветёт. Нельзя мне, глаза слабые.

– А у меня как раз есть очки от солнца! – подсуетился Пушок.

– Ты зачем их вообще взял? – прошептала Тайка, закатив глаза. – Ну кто же ночью в тёмных очках ходит?

– Во-первых, тёмные очки – это стильно! Эх, мне бы ещё шляпу, как у комиссара Мегрэ… А во-вторых, Тая, они при-го-ди-лись! К чему тогда вопросы?

Ну да, тут не поспоришь, конечно.

Когда Нина с Зарёй улетели, Тайка с Пушком помахали им вслед и отправились домой – досыпать.

Уже завернувшись в одеяло, она размышляла: а ведь правда – люди так часто ругаются на пустом месте. Одному на ногу в автобусе наступили, другой в ответ сумкой двинул – и на тебе, готов конфликт. Порой до драки. А всё могло бы разрешиться извинением и улыбкой: ведь в большинстве случаев никто не желает соседу зла. Может, просто надо быть добрее друг к другу?

Потом Тайку всё же сморило, и она заснула. А заря в тот день зажглась в небе Дивнозёрья немного позже положенного, но этого никто не заметил.

* * *

На следующее утро Пушок за завтраком как-то подозрительно разглядывал Тайку, то вздыхая, то качая головой.

– Ну что не так? – наконец не выдержала она.

– Тая, ты только посмотри на себя: бледная, как моль. Под глазами синяки. Знаю, ты в последние ночи спала плохо, но это случается ре-гу-ляр-но. Тебе срочно нужно в отпуск!

В глубине души Тайка знала, что Пушок прав, но всё равно запротестовала:

– И вовсе я не бледная! Пару дней отдохну, приду в себя…

– Ты на днях полила герань сладким чаем вместо воды. А сегодня пыталась почистить зубы средством для умывания. Думаешь, я не видел?

– Да просто я ещё не проснулась.

– Отговорки! – взмахнул крылом Пушок. – Меня не слушаешь, так Никифора спроси. Он тебе то же самое скажет: нельзя человеку только работать и не отдыхать. Ты хоть и ведьма, но не робот же. Чего упираешься?

– Да потому что дел по горло. Надо бы окна помыть, тюль постирать, печку побелить. А то облупилась – без слёз не взглянешь. Смородину скоро пора собирать и варить… И вдруг, пока меня не будет, в Дивнозёрье что-нибудь плохое случится? – Тайка в рассеянности чуть не села мимо табуретки, но в последний момент спохватилась.

– Так, а ну-ка иди и ляг на диванчик! Молодец. Вот тебе водичка, вот пряничек. Ешь, пей и слушай, что тебе умные коловерши говорят: ничего не случится. В такую жару даже кикиморы не безобразничают, лежат себе под яблонями, раскинув лапки. Тебе мама что предлагала?

– Путёвку в «Сосновый бор». Но я уже отказалась.

– Перезвони и скажи, что передумала. – Пушок приблизил мордочку к Тайкиному носу и пустил в ход последнее средство. – А не то за нос укушу! Я не шучу. Тая, я о тебе забочусь.

– И поэтому укусишь? Хороша забота.

– Ну а как ещё тебя убедить?

– Ладно, уговорил. – Тайка потянулась к мобильнику. – Но только на неделю, не больше.

– Хоть так… – вздохнул коловерша. – Имей в виду: я полечу с тобой. Буду следить, чтобы ты хорошенько отдохнула. Трёхразовое питание, банька, лошадки, дискотека.

– Ой, только не дискотека! – закатила глаза Тайка.

– Ладно, без тебя пойду. Написала маме? Супер! А теперь бегом собирать чемодан.

* * *

Они добрались до места на закате. Домики турбазы располагались посреди живописного леса. Жара здесь совсем не чувствовалась, а воздух был таким свежим, что казалось, будто его можно пить.

Номер на втором этаже Тайке сразу понравился: с балкона было видно, как над макушками деревьев встаёт молодой месяц. И чего она сопротивлялась? Отличное же место. И тихое такое, аж в ушах звенит.

Стоп! А вот это, кстати, странно. Время ужина прошло, значит, сейчас гости «Соснового бора» должны отрываться на дискотеке, досматривать вечерний фильм в местном кинотеатре или просто бродить по аллеям. Почему же не слышно ни музыки, ни разговоров, ни смеха?

Наклонившись через балконные перила, Тайка посмотрела налево, потом направо – никого. В соседних корпусах ещё и свет не горит, словно они с Пушком одни на всей турбазе.

– Мне кажется, тут что-то нечисто…

И будто в подтверждение её слов, на аллее, ведущей к столовой, показались два красных огонька – точно чьи-то глаза. И хуже всего было то, что они приближались…

– М-мамочки… – пролепетал Пушок, прижимаясь к её плечу. – Тая, ты тоже это видишь?

– Угу.

– Надеюсь, это не оборотень.

– Так вроде же не полнолуние.

– Тая, а вдруг это неправильный оборотень? Наобороборотень!

– Таких не бывает! Тайка старалась говорить твёрдо и уверенно, хотя у самой поджилки тряслись.

Так, спокойно. Ведьма она или кто? Обереги при ней. Память хоть и девичья, но заклинания вызубрены на отлично. А Кладенец на цепочке – лучшая защита от любой нечистой силы. И если подвеска до сих пор не превратилась в меч и даже не нагрелась, значит, серьёзной опасности нет.

– Если ты чего-то не видела или не читала об этом, это ещё не значит, что так не бывает. Мир большой, непознанный… Ой-ой, Тая, мне кажется, этот наобороборотень совсем близко. Пора прятаться.

Тайка услышала, как за спиной скрипнула дверца шкафа. Она отбросила малодушное желание присоединиться к коловерше. Любой, кто смотрел хоть один фильм ужасов, знает, что это не поможет.

– Эй! Кто там? А ну выходи, поговорим! – крикнула она в темноту.

Красные огоньки расширились – значит, наобороборотень услышал. До её ушей донеслось сдавленное шипение, Тайка сжала оберег до боли в пальцах и сглотнула. Неужели придётся драться?

И вдруг глаза, мигнув, пропали. Послышался удаляющийся шорох листьев. Хлоп – в мир вернулись звуки и свет. Тайку на мгновение даже оглушило весёлой танцевальной музыкой.

– Уф! – Она вытерла выступивший на лбу пот. – Пушок, вылезай. Сбежал твой наобороборотень.

Коловерша бочком выбрался из шкафа.

– Выходит, он нас напугал, а мы – его?

– Похоже на то. Наверное, он думал, что его никто не видит и не слышит. Тайка опустилась на пластмассовый стул и принялась обмахиваться. Несмотря на ночную прохладу, её вдруг бросило в жар. Видать, перенервничала.

– А может, он тоже отдохнуть приехал? – нервно хихикнул Пушок. – А музыку и свет вырубил, потому что не любит дискотеки, как и ты.

– Кто знает… Уверенно скажу только то, что этот наобороборотень маленький. Не больше кошки.

– Волшебный кот?! – закатил глаза коловерша. – Тая, это плохо.

– Почему? Уж всяко лучше, чем волчара.

– Потому что я тоже волшебный частично-кот. И не выношу конкуренции. Пф!

Он, казалось, забыл о недавнем страхе и теперь знай надувался и презрительно пыхтел. Успокоился, лишь когда Тайка вскипятила чайник. Потому что чай с пряниками – лучшее средство, чтобы поправить нервы.

Месяц вскоре зашёл за тучки, музыка смолкла, любители поздних прогулок разбрелись по своим номерам. Но ночь не стала совсем уж тихой и непроглядной. Было слышно, как где-то неподалёку журчит родник, в траве стрекотали кузнечики, вокруг каждого фонаря роилась мошкара. Этот кажущийся покой не обманул Тайку – она была уверена, что загадочный наобороборотень ещё вернётся.