Темные спасатели

Ночное небо было насыщенного темно-синего цвета. Звезды почти скрылись от глаз земных жителей из-за ярких огней в округе. С каждым мгновением начинало тянуть от земли все большим холодом и откровениями. Даже я чувствовала, что ночь рождает новых людей, более открытых и честных. Была ли я в их числе?

Передо мной в толпе выделилась парочка. Они шли, обнявшись за спины и держа в руках сигареты, немного покачиваясь, напевая песни на ломаном французском. Казалось, что других прохожих это не особо заботило, но я же им завидовала. Они были друг у друга. Это мгновение жизни они решили провести именно так, именно здесь и с этим человеком. У них было плечо, чтобы выплакаться. Руки – чтобы обнимать. Тело – чтобы любить. Губы – чтобы целовать. Уши – чтобы выслушать. Разве это уже не бесценное сокровище? Да, я определенно им завидовала.

Почему же я не могу быть на месте этой девушки? Каштановые волосы ее струились вдоль спины. Черное кимоно с красно-белыми цветами развивалось вдоль стройного тела, а дальше виднелись голые притягательные ноги и черные сандалии.

Я не вижу разницы между нами. У меня тоже темные волосы, худое тело. Да, сегодня я надела джинсы и простую черную майку, а поверх черно-красную рубашку. Отличие в стиле одежды? Это мелочи. Может стоит начать курить? Хотя это никак не повлияет на мой социальный контакт с людьми, к тому же меня тошнит даже от одного запаха, а тут на постоянке… хотя вопрос, наверно, в другом. Почему люди курят? Что сподвигло их? Может, причины для курения у них одинаковые, и поэтому они сейчас вместе, потому что нашли друг друга по отличительному признаку, который явно бросается в глаза при первой встрече? А мои отличительные признаки всегда спрятаны. Но может ли это помешать истинной заинтересованности мужчины во мне? Хотя как он может узнать меня лучше, если я постоянно все прячу и закрываюсь?

Черт!!! И тут я вспомнила, что бросила того парня на кухне в офисе сегодня, хотя, казалось, что он хотел завязать разговор, а я просто убежала и ничего не сделала. Вот дура! Надо с этим что-то сделать. Может, завтра подойти к нему? Но что я скажу? Извиниться за сегодняшнее? Предложить кофе? Но я же так не люблю делать первый шаг! Хотя я оказалась в полной депривации от общества именно потому, что свела социальные контакты к минимуму, а когда кто-то хочет со мной заговорить, то сразу тушуюсь и убегаю. Да, надо определенно завтра к нему подойти. Надо хоть что-то поменять, потому что старая модель поведения, очевидно, не работает.

Пока я отвлеченно смотрела на ночное небо, парочка успела куда-то исчезнуть, но это и к лучшему. Сравнивание себя с другими людьми до добра не доводят.

– Девушка! Девушка! – настоятельно кричал мужчина рядом со мной, привлекая внимание. И как только он это получил, то продолжил: – девушка, сегодня первый день работает этот бар. Заходите! Первый бокал за счет заведения!

– Нет, спасибо. Мне надо домой, – отнекивалась я, четко осознавая, что домой мне как раз и не надо.

– Сегодня пятница. Все выходные вы сможете провести дома, а сегодня время для ночной жизни.

– Нет, я …

– Видимо девушка слишком хороша для этого бара, дядя, – раздался голос сзади. Когда я обернулась, то увидела молодого человека с черными волнистыми волосами, высокого, с грустной улыбкой. – Не приставай ко всем, пожалуйста. Я же сказал, что скоро приведу своих друзей. – Он не смотрел на меня. Только подошел к дяде и, взяв его за локоть, повел в здание, они тихо перешептывались, пока дверь не открылась, где красовалась вывеска «La maison rouge de Toby». Они скрылись за красной дверь, забирая с собой и доносившуюся оттуда громкую музыку. Я узнала ее, это была песня «Doradо» Mahmood, Stefa Еbbasta, Feid. Через секунду, звуки снова пропали, они зашли в бар и дверь плотно закрылась.

Мне хотелось войти. Парень был очень симпатичный, знакомая музыка и мне нужно было что-то сделать, чтобы не идти домой. Так я и стояла на обочине оживленной улицы перед красной дверью в нерешительности. На самом деле было страшно. За этой дверью могло скрывать все, что угодно. От интересных историй до событий, которые лучше не вспоминать, но с другой стороны могло ничего и не произойти. Нужно было только протянуть руку и посмотреть,что же там меня ждет. Глубоко вдохнув и задержав дыхание, я сделала шаг вперед, обнимая холодную сталь ручки своими разгоряченными пальцами. Легкое движение вперед и музыка снова обрушилась на меня.

Запах сигарет смешался с ароматами хмельных напитков. Как ни странно, но было много людей. Зачем же тот мужчина звал меня? Длинная барная стойка располагалась справа от входа, слева находился ряд небольших столиков с винтажными коричневыми и красными креслами, диванчиками и маленькими пуфиками. Красные кирпичные стены окружали со всех сторон, кроме стены за барной стойкой, позади которой красовалась красная неоновая вывеска, которая гласила, что мы находимся в «La maison rouge de Toby». Никакого разделения на секции не было, все люди смешались в толпе, и ненароком иногда можно было почувствовать чье-то тело, которое касалось слишком многих интересных мест, которые в обычной обстановке оставались всегда нетронутыми, хотя, вернее сказать, даже под запретом.

Кудрявого парня и его дяди не было видно. Музыка сменилась на другую, кажется, начала играть какая-то испанская группа. Немного пройдя в зал, я увидела только что освободившееся места на высоком кожанном стуле около бара на отшибе. Стремглав я метнулась занимать место, потому что второй попытки могло и не представится. Победоносно вздохнув, я перевела взгляд на бар. Было очень много бутылок непонятного содержания, стеклянные полки ловили блики неона, а два бармена лавировали между гостями и резво смешивали напитки. Через пару мгновений я все-таки поняла, что один из этих парней и был кудрявым незнакомцем, но он не обращал на меня внимание. Возможно, это было связано с тем, что я сидела у самой стены, а рядом со мной был взрослый мужчина лет 50, который успел уже изрядно напиться. А я даже не знала, как позвать бармена для заказа, да и названия коктейлей не знала особо. Так, какие-то очень популярные названия, которых часто мелькали в фильмах. На этом мои познания в алкоголе заканчивались.

– Милочка, вам заказать? – спросил заплетающимся голосом мужчина рядом.

– Спасибо, я сама. – Когда он начать разговаривать, от него изрядно повеяло перегаром.

– Коктейль для девушки! – крикнул он, игнорируя мои слова. На его слова обратил внимание кудрявый парень, а поймав мой взгляд, он приподняв бровь, устремился к нам. Я отвела взгляд.

– Не может быть! Хорошие девочки тоже ходят в бар? – язвительно спросил он, немного перекрикивая музыку.

– А может я не хорошая девочка? – Его карие глаза смотрели на меня в упор, а ухмылка лишь раззадоривала. Мне захотелось понравиться ему.

– Даже твоя осанка говорит об обратном, – улыбаясь, он оперся руками на барный стол, чтобы быть ближе и лучше слышать.

– Что с ней не так?

– Все очень даже так! Слишком идеально.

– И это плохо?

Приподняв руки в извиняющемся жесте, он усмехнулся:

– Я ничего не сказал!

Я решила сменить тему и подколоть его:

– Жду свой бесплатный напиток.

– Мы похожи на алко меценатов?

– Хм. Нет.

– Тогда алкоголь платный.

– Твой дядя сказал обратное.

– Правда? – немного помедлив, он внимательно осмотрел меня, пытаясь найти фальшь, которой не было. – Раз так, то заказывай!

Стукнув ногтями по каменному покрытию, я внимательно посмотрела ему в глаза. Казалось, что сейчас они сияют намного сильнее, чем на улице.

– Выберу сам, – рассмеялся он, понимая мое молчание. Он отошел в другую часть бара и начал что-то смешивать. А мой старый сосед молчаливо наблюдал за всем этим, помалкивая.

Достав телефон из маленькой черной кожанной сумки, я проверила наличие сообщений. Было пусто. Поджав губы, телефон отправила на прежнее место, где он продолжал быть ненужным грузом. Рядом лежал роман в мягком переплете, «Тошнота» Сартра. Подумав, я все-таки достала его и закрыла сумочку.

– О нет! Ты что, будешь читать? – наигранно-оскорбленно удивился бармен, который поставил передо мной прозрачный стакан с непонятным ярко-зеленым содержимым.

– Что это? – проигнорировала я его вопрос.

– “Зеленая фея”.

– Серьезно? Есть коктейль с таким названием? – искренне удивилась я.

– Как видишь. Попробуй, – попросил он, выжидающе смотря.

– Что там есть? – Мое недоверие все еще могло с легкость заполнить стакан передо мной, но я спрятала книгу обратно в сумочку.

– Ты мне скажи, – простодушно ответил он, приподняв брови.

Я посмотрела в его темные глаза, которые ловили блики красного неона. Уж не маленькие ли чёртики играли там? Хотя на демона он не был похож. По крайней мере, это не в их стиле – работать в баре и иметь семью.

Наклонившись над стаканом, я осторожно вдохнула в себя аромат, краем глаза подглядывая за его творцом. В нос ударил бодрящий холодный запах крепкого алкоголя, лимона и чего-то сладкого. Сочетание было вполне соблазнительным, чтобы решиться его попробовать. Поднеся стакан к губам, я осторожно сделала маленький глоток. Искрящиеся маленькие хаотичные пузырики газированной воды единоразово оживили все рецепторы. Немного скривившись, я проглотила. Горло обожгла холодная ядреная смесь.

– Вы всем такое наливаете? – еще кривляясь от переизбытка вкуса, спросила я, прикрывая рот рукой.

– Только плохим девочкам, которые играют в хороших барышень.

– И что же это значит? – сощурив глаза, спросила я, сжимая стакан между рук, от холода которого по телу расходились мурашки. Мне не хотелось терять контроль ни от алкоголя, ни от этих глаз напротив.

– Именно то и значит, – пожав плечами, ответил он, но поспешно добавил: – А теперь мне пора работать, – и быстро ушел.

Вот и да. Можно ли назвать это карой за мою утреннюю выходку? Думаю, что да, хотя кто сейчас верить в карму?

Некоторое время я продолжала смотреть на бармена, размышляя о его словах. С чего он взял, что я хорошая девушка, но на самом деле плохая? Разве такое говорят в первые минуты знакомства? Хотя стоп, мы же не особо знакомы. Мне кажется, что человека можно знать, когда хотя бы знаешь его имя. Так что этот кудрявый бармен все еще остался для меня почти таким же безликим незнакомцем, как и все в этом баре. Меня он тоже не знает. Это и к лучшему, вероятно. Посмотрев в последний раз на него, я все-таки снова достала книгу. И стала читать, попивая по чуть-чуть коктейль.

Думаю, что все в жизни приходит вовремя. Вот и Сартр пришел ко мне совсем случайно. Пару недель назад я гуляла в парке, стараясь спастись от дневного зноя и многолюдных улиц, прогуливаясь в старом парке, в котором почти не было людей. Меня окружали только буйные деревья, вышедшие за все рамки планирования садовника этого парка. Они слишком сильно разрослись, и в некоторых местах корни виднелись над почти искрошившейся плиткой. В Париже больше не строят такие дорожки, все выкладывают брусчаткой или асфальтов. Ветви деревьев раскинулись во все стороны, создавая приятную тень. Скамеек здесь не наблюдалось, но было похоже, что редкие посетители сидят прямо на земле под деревьями, чтоб защититься от палящего солнца. Вот и я последовала их примеру. Забралась под одно дерево, и там же нашла чью-то забытую книгу. Мне хотелось ее оставить кому-то другому, более заинтересованному в художественной литературе, но книга не дала мне шанса. Стоило немного ее полистать, как почти каждая строчка отозвалась во мне. Это было полное совпадение во взгляде. Я не могло ее оставить под тем деревом. Так что сейчас она путешествует уже со мной.

Иногда мне кажется, что я притворяюсь, что я не такая, как думаю. Очень много противоречивых вещей витает в голове и я не знаю, где правда, а где ложь. Не могу найти настоящую версию себя. Как люди разбираются с этим? И разбираются ли они? Потому что иногда по их лицам можно понять, что они зашли в далекую пучину отчаяния, посадили там садик, обклеили шалаш обоями и теперь не могут оттуда выбраться, потому что теперь им комфортно. А другой, более плохой вариант, когда не отпускают социальные связи. Супруг/супруга, дети и родственники. Иногда я боюсь проснуться и осознать, что я прожила много лет своей жизни, но так и не нашла приют в этом мире, и не сделала всего, чего хочу. Иногда мне снится, что я просыпаюсь в своем маленьком городе и рыдаю от осознания, что Париж больше мне не доступен. В моей голове сидит мысль, что я не могу вернуться назад. Причина неизвестна, но она реально, и это разрушает все во мне. Даже больно дышать. Думаю, это верный признак того, что Париж – это мое место для данного периода жизни. А дальше – я не знаю. Будущее – темный лес для мечтателей.

Погружаясь в свои мысли, я не замечаю его взгляда. Попивая коктейль, я пытаюсь найти успокоение. Да, Сартр описывает не очень радужные картины, но они меня веселят. Меня забавляет тоска по отчужденности. Меня радует мысль, что не я одна одиночка, потерявшаяся в этом мире. Думаю, этот бар наполняют многие потерянные создания, если не сказать, что почти все. Никто не причиняет вред телу по великому счастью. Все осознают, что алкоголь не может быть полезен, но его пьют, потому что по-другому никак. Это просто есть и все. Ты пытаешься найти выход, но он вечно ускользает.

Думаю о бармене. Интересно, почему люди работают барменами? Наверно, по долгу службы они часто пробуют разный алкоголь. Что же ими движет? Поднимаю глаза и вижу, что его глаза тоже обращены ко мне. Он натирает стакан белым вафельным полотенцем.

Мужчина рядом со мной зашевелился. Он что-то мямлит вслух, но слова неразборчивы. Я не обращаю внимание, и он уходит, навеселе, но на нетвердых ногах. Место остается пустым.

От взгляда темной пары глаз становится не по себе. Он слишком внимателен. Чего же он хочет?

Обращаю свой взор к книге, чтобы не думать о кудрявом красавце. Сартр, Сартр… мы бродим по одним и тем же улицам с тобой. Только вот ты уже мертв, а я все еще здесь. Можно сказать, что моя история еще не написана. Я не писатель, но стоило бы им стать, потому что моя жизнь сейчас похожа на серую картинку – ничего интересного нет. Просто белый шум без смысла. Ты же создал историю. Как же мне из своей жизни создать что-то интересное?

– Что чувствуешь? – спросил грубый голос.

– Я выпила всего треть, а самолетики уже готовы к взлету. – Закрыв книгу, я сосредоточилась на нем. Какова его история?

– По тебе видно.

– Что же ты видишь, мистер проницательность? – мой голос становится увереннее и нахальнее. Пора поиграть в игру «темные ночи», где ты восхищаешься мной и готов многое сделать, чтоб быть со мной.

– Дала мне прозвище?

– Я же не знаю твоего имени.

– Тоби, – произносит он, протягивая мне руку.

Подняв глаза я смотрю на красную неоновую вывеску.

– Как бар?

– Именно. – Тонкие губы расплываются в самодовольной улыбке. Он явно рад, что я раскрыла его главную сторону жизни.

– Так он твой? – Взяв напиток в руку, я протягиваю ему почти пустой стакан. – Тогда повторите, пожалуйста. Я слышала, что новым гостям обязателен к употреблению ваш коктейль.

– Ты только что его выпила.

– Да, но теперь нужен другой. Я новый клиент, так положено, – мой голос звучит правдиво. Я играю роль, где хорошая девочка всегда говорит правду.

– А ведь это еще даже не свидание! – озадаченно произносит Тоби, немного оскалив зубы. – Я даже не знаю твоего имени, а ты уже требуешь от меня чего-то. Вы слишком быстры, мисс неоднозначность. – Он играет в мою игру, пора показать ему, кто ведет.

– Дал мне прозвище? – Отдернув плечо назад, он задумался, загадочно улыбаясь, смотря вниз.

– Хочется дать тебе определение, чтоб понять, с кем я имею дело.

–Ты хочешь знать то, что знать тебе не положено, – философски изрекаю я, многозначительно приподняв бровь.

– А что же мне положено знать? – Тоби тоже порывается приподнять бровь, но вместо этого они летят вверх, глаза округляются, и он прекращает попытку. Немного смеясь над неловким жестом.

– Ну… – протягиваю я, великолепно играя свою роль. – Меня зовут Клара.

– Так. Ну это уже что-то, с этим можно работать.

– Работать? Что же тебе дает знание моего имени?

– Очень многое. Например, частичное понимание твоего характера.

– Вот как? – Правая бровь снова удивленно взлетает на вершину моего лица. Тоби смотрит на нее, но больше не решается повторить трюк.

– Твое имя означает свет и прозрачность. Тебе нравятся простота и лаконичность.

– Это можно сказать про любого человека.

– Нет. Посмотри на меня. Разве ты видишь простоту и лаконичность? Вовсе нет. Так что это про тебя.

– Откуда же ты это узнал?

– Из книг, конечно.

– На досуге читаешь?

– Частенько. Меня интересуют переплетения фактов, фантазии и реальности в этом мире.

– А я здесь при чем?

– Не при чем. Просто я изучаю значения имен тоже. А твое имя носила моя прабабушка.

– Интересное совпадение.

– А ты в них веришь?

– Возможно.

– Хм. Коктейль на мой выбор?

– Именно. В этом вопросе я тебе доверяю.

– Чувствую ответственность. – Потерев ладони, он снова ушел в другой конец бара.

Допив остатки зеленой феи, я огляделась. Здесь было очень приятно находиться. В моем представлении бар – это что-то не очень хорошое, место, где не может быть уютно и комфортно. Возможно, все дело в том, что он недавно открылся, и еще суровые будни пьянства и разврата не пропитали всю обстановку. Сейчас люди просто наслаждались выходными и изливали души за бокальчиками веселящих напитков. В основном все сидели небольшими компаниями, но за барной стойкой можно было найти и несколько человек, которые невидящими глазами смотрели вперед, слишком быстро опрокидывая стаканы. Что может тревожить их так сильно?

– А вот и новая порция. Последняя для тебя, – самоуверенно произносит Тоби.

Будет ли он возражать, если я потрогаю его кудряшки?

– Почему последняя? – невинно спросила я, хлопая глазками, протягивая руку за бокалом.

– Ты уже теряешь равновесие. Не хочется прибегать к помощи такси, чтоб доставить тебя домой.

– Со мной все в порядке, – уверенно сказала я, смотря ему в глаза, но голос немного терялся и сбивался. – Расскажи лучше про это, – игриво сказала я, указывая на новый яркий напиток. Нужно было сменить тему. Думаю, что разговор про алкоголь его увлечет, не зря же он открыл свой бар.

– Апероль Шприц. Не очень крепкий, как раз для тебя. Обычно его пьют на аперитив, как легкое развлечение, но для тебя это серьезный напиток. Попробуй, уверен, тебе понравится.

Снова пузырьки газа и лед обожгли горло. Было сладко и немного кисло. По телу пробежали мурашки, и я вздрогнула. Казалось, что тепло вокруг согревает, но холодное содержимое в моем желудке создавало диссонанс, так что не только в моей голове метался ураган, но и в теле тоже происходили напряженные метания.

– Похоже на газировку. Вкусную газировку.

– Да, только немного крепче.

– Тоби… – позвал его парень, который работал с ним за баром. Отвернувшись, он кивнул ему и, бегло посмотрев на меня, быстро сказал:

– Сейчас вернусь, – и стремительно ушел. Другой бармен был тоже высокого роста с серьгой в ухе, взъерошенными темно-русыми волосами. Можно было сказать, что ему лет 20 или около того. Черные, немного свободные джинсы облегали худые ноги, красный бомбер был закатан на руках до локтя, показывая рельеф мышц. Он смотрел на Тоби очень увлеченно и прислушивался к каждому его слову. Лица Тоби я не видела. Через минуту они удалились в подсобку.

Я сидела, рассматривая людей. Все такие разные. Обычно я редко обращаю на такое внимание, но сейчас… мир немного изменился, как будто какая-то стеснительность ушла, и теперь я могу более свободно смотреть на людей. Было бы интереснее, конечно, научиться читать их выражения лиц, узнавать прошлое по морщинам, в глазах находить огонь, который их держит здесь. Возможно, к счастью, это под запретом, но я могу ловить лёгкие порывы и мотивации, и иногда находится что-то, что совсем ни к месту и не встраивается в картину, которую я построила. У меня нет объяснения этому, но сейчас восприятие немного изменилось. Картинка плыла, а я просто следовала ее зову. Цвета усилили свой напор, став ярче. Контуры немного расплылись, и я потеряла нить своих размышлений. Просто алкоголь вливается в меня слабыми движениями моей руки, просто я обмякла на стуле, а люди просто существовали вокруг, не обремененные житейские буднями.

Как-то быстро коктейль закончился, и через пару мгновений вернулся Тоби.

– Как дела, мисс Клара? – Его глаза смотрели не на меня, а куда-то дальше. Его тело было здесь, но проекция падала в другое место. Кто забрал тебя от меня, кудрявый мальчик?

– Я… – вздохнув, мои плечи непроизвольно опустились, чтобы сохранить в себе силы сидеть ровно, я опустила голову на скрещенные руки. – Голова кружится. – Развернувшись немного резче, чем следовало, я чуть-чуть потеряла равновесие, но все-таки удержалась за барную стойку, избежав двойного падения – в глазах Тобиаса тоже. – А где кондиционер? – спросила я, снова обернувшись к нему, но там никого не оказалось. В растерянности посмотрев по сторонам, я нашла его рядом со мной, он держал меня за руку.

– Пойдем на улицу, – громко сказал он мне на ухо, ведя в противоположную сторону от выхода. Голова немного кружилась и чувствовалась невесомость всего тела, которая не давала мне шанса крепко стоять на ногах.

– Когда в последний раз ты пила?

– Пять минут назад, – засмеялась я, сжимая сильную руку, потому что его касания были чересчур невинны, чтобы удержать меня.

– А до этого? – немного серьезно, но расслабленно спросил Тоби.

– Кажется, – протянула я, стараясь вспомнить, – года два назад.

– Оу, – удивленно выдал он.

Только сейчас я заметила небольшую чёрную дверь, которая идеально вписывалась в боковую стену, рядом с которой находилось какое-то служебное помещение. Легко открыв ее, мы вышли во внутренний двор. Вечерний воздух захватил меня, будоража рассудок, но помогая с головокружением. Дворик был очень мал и окружён жилыми домами, так что солнечный свет сюда не попадал, но солнце все равно уже спряталось за горизонтом – его функцию выполняли жёлтые лампочки натянутые между деревьем, образуя святящуюся паутину. А под искусственным светом находился деревянный стол с двумя скамейками, а неподалеку стояли мусорные баки.

– Это тоже относится к бару?

– Нет, – произнес он, усаживая меня на скамейку. – Это внутренний дворик дома. Частая история для Парижа.

– А почему мы здесь?

– Тебе нужно подышать, потом все-таки придется вызвать такси.

– Чем оно тебе так не угодило?

– Это Париж, – сказал он так, как будто это было очевидно. – Тут обязательно надо обойти все, что возможно.

– А права у тебя есть?

– Нет.

– И ты не ездишь на такси?

– Нет.

– Ты странный, – серьезно сказала я так, как будто это была тайна, которую смогла раскрыть только я.

– Для меня – нет.

– Но я тебе говорю «да».

– Но для меня и ты странная, – заметил он, присаживаясь на противоположную скамейку. – Все зависит от точки зрения. Например, свои интересы и хобби я нахожу занимательными, но кто-то может подумать, что оно и драгоценной секунды не стоит, но для меня это важно.

– Ты думаешь, я странная?

– А ты не знала? – рассмеялся он, выпрямляя ногу в попытке достать что-то из кармана. Через секунду я увидела пачку сигарет. Мгновенная волна разочарования прокатилась по моему телу.

– Ты куришь?

– Иногда, – равнодушно пожал он плечами, поджигая белую сигарету красным пламенем. Непроизвольно скривившись, я отвернулась. – Тебе не нравится?

– Вопрос в том, почему тебе нравится?

– Это расслабляет.

– Самоубийство? – недоумевала я.

– А ты мастер осуждения, – скривился он, затягиваясь в очередной раз.

– Нет. Просто я не понимаю причину. Это же бесполезное действие, направленное на разрушение. Это деструктивно.

– А ты, значит, за логику?

– Мне нравится порядок.

– Хорошо. Это мило, но ведь именно из хаоса рождаются новые вещи, меняется мир и происходит что-то чудесное. Нельзя запланировать счастье, если что. Это тоже по сути хаос, а, пытаясь все структуризировать, ты лишаешь себя всего самого хорошо.

– Возможно, я и согласна с твоими словами, но это никак не вяжется с сигаретами.

– Сигареты вносят деструктивный элемент в мою жизнь, напоминая, что я смертен. Я создаю маленький хаос, держа в руках маленького убийцу, которым могу управлять. – Наклонившись вперед, он показал мне сигарету, устремленную вверх, и резкий запах ударил мне в глаза. Непроизвольные слезы потекли из глаз, и я отвернулась. – Ты отрицаешь саму жизнь, – бросил он, вставая и уходя на пару метров в сторону мусорки.