Дорожные приключения трёх подруг

– До Вегаса осталось пару часов езды, приедем и сразу в бар без бывших! – сказала Нина, и девушки поддержали данную затею.

Вива Лас-Вегас!

– Видите, око Саурона? – сказала Нина подругам, заезжая в город, показывая на огромный человеческий глаз, смотрящий по сторонам. Но девушки уже спали. Нина остановилась полюбоваться на огромную светодиодную сферу, о которой трубили все новостные сайты. Зрелище было поистине впечатляющим и стоящим того, чтобы увидеть это воочию.

Подъезжая к отелю, Нина разбудили Гвен и Элизабет, и, компания пошла заселяться в гостиницу.

– Я так понимаю в бар сегодня уже не идём, – сказала сонная Элизабет, падая в одежде на кровать без сил.

Элизабет и Гвен быстро уснули. Но Нина ещё около часа смотрела в панорамное окно, глядя на город, который ещё день назад обещал приключения и веселье, но после встречи с Чейзом, уже мало что мог предложить.

Встав к обеду Нина открыла глаза и увидела необычную для неё обстановку. Девушка встала с кровати, и её дезориентация прошла, когда она увидела Элизабет и Гвен, сидящих в халатах и пьющих кофе, глядя на панораму города. Девушки сидели на полу, вплотную у окна.

– Мне кажется, или мне приснился весь вчерашний день? – грустно спросила Нина, глядя на девушек и беря фарфоровую чашку для кофе.

– Я уже рассказала Гвен, как нас похитили Боб и его подельник, – с улыбкой сказала Элизабет повернувшись к Нине. Девушка успела рассказать, как к ним за столик подсел незнакомец, и под угрозой застрелить, вывез в заброшенное здание. Боб знал, что Гвен в уборной, но из-за драки в баре, не было времени отправиться на её поиски. Было принято решение вернуться и убить Гвен, после того, как расправятся с девушками и Чейзом.

– Я ещё долго буду переваривать произошедшее, – безэмоционально сказала Нина, добавляя сливки в кофе, начиная осознавать ужас, который с ними случился.

– Вы пережили больший кошмар, чем я. Меня, по крайней мере, не били по голове рукояткой пистолета, – сказала Гвен, глядя на Нину, которая вспомнила о вчерашней травме и погладила шишку на голове в гримасе резкой боли.

– Предлагаю оставить день вчерашний в прошлом, – предложила Нина, не желая больше обсуждать случившееся.

– Идёмте гулять по городу? – спросила Гвен, допивая кофе. Девушке тоже хотелось оставить негативные эмоции вчерашнего дня и наполниться новыми, ради этого они и приехали в Вегас.

Собравшись на прогулку, девушки первым делом решили пойти на выставку, посвященную катастрофе «Титаника». Выставка располагалась в отеле-казино Луксор, и подруги добрались до места пешком со своего отеля. На входе были розданы билеты, на каждом из которых было имя реального пассажира затонувшего лайнера и его краткая биография. На выходе же, можно было сверить списки и узнать выжили вы или нет.

– Ну что ж, я Мальвина Хелен Корнелл, – сказала Нина, внимательно читая имя с билета.

– А я Уильям Эрнест Картер, – представилась Элизабет, согласно билету.

– Натан Голдсмит, прошу на борт, пассажиры, – сказала Гвен, вчитываясь в биографию на билете и проходя на выставку.

– Удивительно как хорошо сохранилась посуда, учитывая, что лайнер был найден спустя семьдесят три года с момента катастрофы. Даже вы ещё не родились, когда корабль был найден, – сказала Элизабет подругам, глядя на чайные пары за стеклом витрины, имея в виду восемьдесят пятый год.

– Я уже начинаю ощущать себя пассажиром в тот роковой день, – грустно сказала Нина, чувствуя себя некомфортно среди предметов, которые когда-то лежали на дне среди погибших людей.

– Под этой люстрой, танцевали, сплетничали, рассуждали как по прибытии в Нью-Йорк приукрасят свои истории о поездке на лайнере класса «Олимпик», – сказала Гвен, глядя на искорёженную золотистую люстру.

– Где так грань между тем, что можно показывать на всеобщее обозрение, а что не стоит? – спросила Нина, говоря об этическом моменте выставки.

– Массовое любопытства людей. Раньше ходили смотреть как на гладиаторских боях люди убивают друг друга, позже смотрели как вешают преступников, и, весело улюлюкали под хруст шеи сдавливаемой верёвкой. Такова жизнь, и мы никогда не ответим на вопрос: спасено ли было культурное наследие или разграблена братская могила. Эти два факта могут существовать друг с другом. Каждая эпоха диктует свои правила. Думаете, если бы Джеймс Кэмером не снял фильм «Титаник», мы бы знали об этой катастрофе? Настолько массово, как сейчас, я не про узкий круг историков и моряков. Наш медиа век диктует свои условия, что нам интересно, а что нет. Это никогда не было нашим выбором, все внушается на подкорку. Людям не интересны баночки и стекляночки, им нравится воссозданная лестница, с ангелом посредине, держащим факел, та самая лестница, что была показана в кино, кадры которого помнят все. Нам так нравится эта выставка потому, что она часть нас. Людям всегда нравится то, что имеет отношение лично к ним. Мы все были на борту Титаника, в качестве пассажиров – в кинотеатре. Так что морализаторством заниматься бесполезно на этот счёт. Хлеба и зрелищ во все времена, – сказала Гвен, подходя к знаменитой лестнице орехового цвета, на которую девушки уставились с особым любопытством.

– Ты права, я вижу Джека возле часов, протягивающего руку Роуз, – сказала Нина и романтично улыбнулась уголками рта.

– Мальвина Хелен Корнелл, Натан Голдсмит, пройдемте на палубу в этот прекрасный морозный апрельский вечер, – сказала театрально Элизабет, взяв девушек под руку с важным видом.

– Непременно, мистер Уильям Эрнест Картер, – с важным тоном ответили девушки, проходя мимо лестницы. Компания оказалась на воссозданной палубе «Титаника». Тускло светящие лампочки, отражали свет от начищенного деревянного пола. Холод был как в роковую ночь одна тысяча девятьсот двенадцатого года. Искусственный огни холодного свечения за бортом, реалистично имитировали звездное небо.

– А вот и убийца, – сказала Нина, подходя к большому голубому айсбергу, от которого веяло холодом, трагедией и смертью, – всё, я насмотрелась, подожду вас у выхода. Вчера нас чуть не убили преступники, сегодня мы гибнем на Титанике, шикарно развлекаемся! – эмоционально сказала Нина и пошла в сторону выхода.

– Ну что в каюты? – предложила Гвен глядя на Элизабет.

Спустя пятнадцать минут девушки встретились у выхода и приступили к сканированию билетов, для выяснения, кто выжил, а кто погиб.

– Уильям Эрнест Картер, выжил! – весело сказала Элизабет, глядя на экран монитора.

– Мальвина Хелен Корнелл, я тоже спаслась! – радостно сказала Нина, с облегчением выдохнув, будто сбросив с себя груз эмоций этой экскурсии.

– Натан Голдсмит, увы и ах, я погиб! – сказала Гвен, сканируя свой билет.

– Сочувствую, – сказала Нина, со скорбью в глазах глядя на Гвен.

– Все там будем, – философски заметила Гвен и девушки покинули выставку.

– Сходим поесть, а как повечереет в музей неона? – предложила Элизабет, не зная, как назвать этот приём пищи, так как для обеда было поздно, а для ужина рано.

Зайдя в ближайший стейк хаус, девушки заказали еду.

– Мне не хватало этого, – сказала Элизабет, с аппетитом кусая бургер и не давая расплавленному сыру убежать, собирая его пальцем.

– Да, вкусно, – ответила Нина, внимательно глядя в экран своего телефона.

– Кто пишет? – спросила Гвен, пытаясь заглянуть в телефон к Нине.

– Чейз, извиняется за произошедшее. Говорит, что будет завтра в Вегасе, и предлагает мне встретиться с ним за завтраком, – озадаченно сказала Нина, отвлекаясь от телефона.

– Ты согласилась? – спросила Элизабет, рассуждая о том, насколько Нина преданна своему слову.

– Почему бы и нет, – ответила Нина, сильно желая этой встречи, но смущённая тем что произошло.

– Сотрясение уже вылечила? – язвительно спросила Элизабет, вспоминая слова Нины, сказанные напоследок Чейзу. Элизабет не одобряла, что Нина хочет оставить подруг одних в их совместной поездке, когда на горизонте появился мужчина.

– Да, я выжила на Титанике, что мне какое-то там сотрясение, – отшутилась Нина, понимая, к чему клонит Элизабет.

– Напитки возьмём с собой? – спросил Гвен с набитым ртом, кивая на кассу заведения и резко перестав жевать, глядя на странную мимику на лице Элизабет, которая пыталась о чем-то сказать подругам.

– Что? – спросили девушки Элизабет, которая взяла свой телефон и написала сообщение, показав девушкам: «за столиком сзади нас сидит моя школьная учительница, и мужчина рядом с ней, не похож на её мужа». Гвен стирая сообщение Элизабет, написала: «это Вегас, что было тут, останется тут, но мы можем выйти незамеченными, если ты хочешь избежать неловкостей с ней». Элизабет встала спиной и направилась к выходу, девушки пошли следом, загораживая её. Выйдя на улицу, Элизабет рассмеялась данной ситуации, она не могла поверить, что может стать свидетелем учительского адюльтера, тем более отъехав так далеко от дома.

– Неловко, – сказала Нина, и поджала губы. Пройдясь немного по улицам девушки направились в Музей неона.

– Ночь, пустыня, неон, – мы будто в фильме «от заката до рассвета», костра не хватает, – весело сказала Гвен, заходя в музей под открытым небом. Вокруг было множество неоновых ретро вывесок, разных цветов, изображений и надписей. Все они были рабочими и служили отличными декорации для прогулки среди тысяч зажжённых лампочек.

– Главное, чтобы без вампиров, – сказала Нина и надела солнечные очки из-за слепящих в ночи огней.

– Мой перфекционист пищит от ужаса, – сказала Элизабет, глядя на множество уникальных олдскульных вывесок расставленных друг на друга, – я бы навела тут порядок, расставив каждый экспонат отдельно друг от друга, вытерла бы пыль, натерла лампочки, а так словно я на барахолке, – продолжила девушка, думая о том, что это преступление, так хранить экспонаты.

– Небрежный стиль, мне тут нравится, но я бы тоже расширила пространство, составит вывески иначе, чтобы каждую можно было хорошо разглядеть, а так самые яркие и большие затмевают те, что поменьше, хотя у каждого объекта есть своя интересная история, – сказала Гвен, глядя на вывеску в виде большого жёлтого утенка.

– Я думаю, в этом и суть, показать, как всё старое уходит на свалку истории, а ты гуляешь по кладбищу прошлого. Расставив всё как экспонаты в музее, место потеряет свой шарм, – сказала Нина, понимая концепцию этого места по-своему. Девушка остановилась возле вывески «Леди удача» под которой было изображено сердечко с причудливыми вензелями. В эту минуту на скамейку, прямо под сердечко, села парочка и начала целоваться, Нина отвернулась, чтобы не смущать влюблённых. Элизабет же пристально смотрела на парочку, боясь пошевелиться.

– Элизабет? Что ты тут делаешь? – неловко спросила женщина, что целовалась на лавочке, отвлекаясь от партнёра. В незнакомке девушки узнали учительницу Элизабет с любовником из стейк хауса.

– Гуляю, – коротко и гранича с хамством ответила Элизабет пожав плечами. Девушке не понравился тон учителя, она уже была не ученицей и власти ни у кого над ней больше не было. Элизабет была разочарована в учительнице. Та, кто учил её добру, искренности, вежливости и справедливости, изменяет мужу под старой неоновой вывеской Вегаса, даже не поздоровавшись для приличия, будто бы их застукали в спальне, а не общественном месте.

– Приятного вечера, – улыбнувшись сказала Гвен влюблённым и девушки прошли мимо под опешивший вид парочки. Нина и Гвен никого уже не идеализировали, зная, что мир более лицемерен, чем кажется.

– Я хочу выпить, идёмте в бар при каком-нибудь казино поближе к нашему отелю? – спросила Нина, желая наконец-то погрузиться в пучину знаменитой жизни города с напитками, казино и сожалением о принятых решениях.

Зайдя в холл казино, девушки были потрясены величием этого места. Полы были выстелены красными коврами с изобилием причудливых узоров. На потолке было несколько золотых люстр и всё помещение пестрило электроникой в виде игровых автоматов. В казино было множество залов, для игры в покер, блэк-джек, рулетку, зал с огромными экранами, где люди делали ставки на спорт. Это была империя по выкачиванию денег у людей.

– Явно такое место существует не потому что тут постоянно выигрывают, – скептически сказала Нина, осматривая толпы, которые казалось не сочетаются с интерьером. Нина понимала, что построить такое можно лишь на неиссякаемый поток денег, стекающийся в это место со всего мира.

– Говори, что хочешь, а я, ощущаю себя тут практически Вирджинией Хилл, – иронично сказала Гвен, расправив плечи и подняв подбородок, деловито направилась к игровому автомату.

– В какой именно её ипостаси? Любовница всех гангстеров Капоне или главный курьер мафии? – спросила Элизабет, желая поддеть пафос Гвен.

– В той, в честь которой назвали отель! – ответила Гвен, запуская автомат и ожидая выигрыш.

– Если ты о «Фламинго», то это миф, назван он был не в честь её прозвища, – сказала Элизабет, говоря о старой городской байке, в которой мафиози Багси Сигель назван отель в честь прозвища любовницы, полученного из-за её длинных ног.

– А что есть этот город, если не один сплошной миф и сказка? – сказала Гвен, доставая выигрыш в пять сотен долларов и сложив их веером обмахнула себе лицо.

– Пожалуй на этом стоит остановиться, – предложила Нина, рассмеявшись от неожиданного успеха, – умерла на Титанике, но воспрянула Фениксом в городе грехов! – продолжила девушка, не сдерживая удивления.

Девушки направились в сторону бара. Оказавшись в роскошном зале со множеством столиков, роялем на небольшой сцена и леопардовой обивки кресел, подруги поспешили к барной стойке.

– Дежавю, – сказала Нина, садясь на бархатный барный стул, вспоминая их посиделках в баре «Трещащие доски», которые ничем хорошим не закончились. Заказав по коктейлю девушки приступили к смакованию напитков.

– Не помешаю? – уверенно спросил подошедший мужчина лет сорока, присаживаясь за соседний стул. Мужчина был ухожен и по-деловому одет. У него была короткая стрижка, светлые волосы и зелёные глаза с маленькими вкраплениями коричневых точек. Аромат парфюма незнакомца опережал его, заставляя окружающих ощущать весь шарм мужчины.

– Прошу вас, – вежливо и отстраненно ответила Нина, не слишком рада такому соседству, так как придётся говорить с подругами тише и фильтровать сказанное.

– Много проиграли? – с ухмылкой спросил мужчина, обращаясь к девушкам, и выпивая залпом, заказанный виски безо льда.

– Ничего не проиграли, мы приехали не ведомые азартными настроениями, – ответила Нина, так как сидела ближе к незнакомцу. Девушка откинулась на спинку, улучшив обзор видимости мужчины, чтобы подруги тоже участвовали в диалоге.

– А зачем тогда вы приехали в Вегас? – с наигранным недопониманием, граничащим с издёвкой, спросил мужчина, выделив речью слово Вегас, как намёк на то, что сюда все приезжают исключительно играть.

– Вот, выпить, – с сарказмом сказала Нина, доставая зубами листочек мяты из своего коктейльного бокала. Девушка не переносила таких беспардонных людей и ей хотелось своим поведением их от себя отогнать.

– Я тоже люблю мяту, и люблю брать от жизни всё, как и вы, – сказал заигрывающим тоном незнакомец, глядя как Нина жуёт ароматичное растение, и заказав ещё виски протянул бокал, чтобы чокнуться с блондинкой.

– Матс Гранхольм, – представился мужчина, держа бокал в ожидании ответа Нины.

– Нина Эванс, – ответила Нина, подняв свой бокал, но не прислоняя его к бокалу незнакомца.

– А ваша жена любит брать от жизни всё? – вступила в диалог Элизабет, заметив кольцо на пальце Матса. Девушку бесили такие мужчины, которые будучи женатыми пытаются познакомиться в баре. История с учительницей тоже стала триггером для Элизабет.

– Она любит брать всё от моей жизни, – сказал, улыбаясь мужчина и девушки рассмеялись.

– А что насчёт вас? Вы пьёте от радости выигрыша или горечи проигрыша? – спросила Гвен мужчину, переадресовав ему его же вопрос немного видоизменив, дав больше вариантов на ответ.

– Я профессиональный игрок в покер, и я выиграл, но пью я по привычке, – с хвастовством сказал мистер Гранхольм, намекая на то, что выигрыш для него уже не праздник, а рутина и будни.

– Я тоже выиграла, тысячу долларов, в игровом автомате, – сказала Гвен, не гнушаясь умножить выигранную ей сумму на два.

Мужчина, услышав это, рассмеялся безудержным смехом. Гвен не почувствовала, что её самолюбие ущемлено, напротив, ей хотелось спровоцировать мужчину на откровения.

– Какая самая большая выигранная вами сумма? – спросила девушка, с вызовом в голосе, глядя на отражение своего бокала в отполированной барной стойке.

– Не могу разглашать эту информацию. Скажу только, что выиграл однажды три миллиона, это освещалось на телевидении, так что тайны нет. Но это была не самая большая сумма, выигранная мной, – загадочно и с хвастовством ответил Матс, глядя на девушек.

– Понятно, почему жена всё ещё не ушла, – сказала Элизабет, предполагая меркантильную природу жены Матса, учитывая его тягу к флирту с незнакомками.

– Нет, она богаче меня, деньги тянутся к деньгам, так? – задал риторический вопрос мужчина девушкам и снова прислонил губы к бокалу с горячительным.

– Про деньги это не к нам, – сказала Нина, подчёркивая средний финансовый статус девушек, явно уступающий мужчине. Нина устала от Матса, его откровений и рассуждений, ей хотелось, чтобы он ушёл.

– Боюсь, мне пора, – сказал Матс, деловито глядя на свои дорогие часы, и, будто читая мысли Нины, – запишите всю выпивку девушек за вечер на мой счёт, – сказал мужчина, обращаясь к бармену.

– Не стоило, – демонстративно сказала Нина, но боялась, что мужчина передумает.

– Возможно, ещё увидимся, – сказал Гранхольм и встав направился статной походкой в сторону двери.

– Я правильно поняла, за наши напитки платит женатый миллионер, которому мы ничего не должны за это? – спросила Элизабет широко улыбаясь.

– Я поняла всё так, – сказала Нина, даже немного переживая, что была груба с таким щедрым человеком.

– Нам по коктейлю Риц Сайдкар, – сказала Гвен бармену, заказывая один из самых дорогих коктейлей, о котором она узнала, прочтя статью накануне в интернет паблике.

– Хороший вкус, у нас как раз осталась бутылочка коньяка Ритц Резёрв, – сказал удивлённый бармен, говоря об уникальном коньяке, которых осталось всего пара бутылок и приступил к смешиванию ингредиентов.

– Потом клубничный дайкири! – сказала Нину бармену, показывая на бокал, желая, чтобы напиток подали сразу после Риц Сайдкар. Девушки перепробовали все авторские коктейли бара, веселясь, смеясь и обсуждая произошедшее вначале их дорожного приключения.

Иди к чёрту, Вегас!

Элизабет сквозь сон слышала, как звонит её телефон, но головная боль была настолько сильной, что девушка была не в состоянии встать с кровати, и отправиться на поиски телефона. Элизабет перевернулась на другой бок и закрыла голову подушкой. Телефон продолжал настойчиво звонить. Соня начала ощупывать рукой прикроватную тумбочку. Нащупав сумку, она достала телефон и прислонила его к уху.

– Ты где? Я тебе уже час звоню! – раздался сердитый женский голос.

– Я это кто? – промямлила Элизабет, сонная и всё ещё не совсем трезвая.

– Я это Гвен, ты это Элизабет! Ты где?! – перешла на крик паники и отчаяния подруга.

– Гвен, а ты где? Я в нашем номере, если ты мне звонишь, вопрос в том где ты, – медленно ответила Элизабет, не желая слушать ор, ей просто хотелось спать.

– Я в нашем номере, тебя тут нет, – сказала Гвен, начиная успокаиваться от факта того, что Элизабет жива и ответила на звонок.

– Что? – удивилась Элизабет, открыв глаза и осматривая номер, – я тебе перезвоню, – сказала растрёпанная девушка и сбросила вызов. Номер был больше и роскошнее того, в котором они жили. На тумбочке напротив кровати стояло две вазы, сделанные из маленьких разноцветных треугольников. Девушка встала с кровати и прошла по комнатам. Зайдя в зал, она увидела сидящего на диване Матса Гранхольма, который смотрел на экран ноутбука и разговаривал с кем-то по телефону. Увидев девушку, мужчина улыбнулся. Он встал, и подошёл к кофе машине. Сделав чашечку кофе, он протянул её Элизабет.

– Какого чёрта я тут делаю? – в замешательстве спросила Элизабет, беря чашку кофе и делая глоток. Кофе горчил, и девушка скривила лицо, и добавила больше сливок, что сделало напиток немного лучше.

– Я перезвоню, – сказал мужчина и сбросил телефон.

– Ты что ничего не помнишь? – удивлённо спросил Матс, внимательно глядя на Элизабет.

– Ты, я Нина и Гвен, бар. Игра Гвен под названием «что ты сделаешь за миллион долларов»? – тезисами начал перечислять мужчина события вчерашнего вечера, безуспешно пытаясь ассоциациями пробудить память Элизабет, которая полностью дала сбой.

– Я поняла, я переспала с тобой за миллион долларов? Где мои деньги? – спросила Элизабет, понимая, что хуже уже не будет и от стресса пыталась шутить.

– Нет, это ты сделала бесплатно, в смысле, я думал мы понравились друг другу, – сказал сбитый с толку мужчина, грустно глядя на Элизабет, – но деньги твои в спальне, – продолжил Матс, собравшись с духом. Девушка пошла в спальню и нашла сумку с деньгами.

– Сколько тут? И что я сделала за эту сумму? – спросила Элизабет держа сумку трясущимися руками, и не уверенная в том, хочет ли она знать ответ на животрепещущий вопрос.

– Миллион долларов, он твой. Ты сказала, что за эту сумму ты позвонишь мужу своей бывшей школьной учительницы и расскажешь какая она дрянь и изменщица, – ответил мужчина и ухмыльнулся, находя ситуацию забавной. Почва стала уходить у Элизабет из-под ног, ей хотелось исчезнуть, чувство стыда переполняло девушку. Элизабет села на диван и разрыдалась. Матс стоял рядом в оцепенении не зная, что делать.

– Не стоит так переживать из-за учительницы, которую ты давно уже не видела и вряд ли увидишь, – сказал Матс, искренне не понимая, как можно убиваться из-за такой ерунды.

– Мне не нужны эти деньги, – сказала Элизабет пытаясь прекратить истерику и ногой пнула сумку с наличностью.

– То есть за секс со мной ты бы их взяла, а за телефонный розыгрыш, нет, я правильно понимаю? Странная у тебя шкала ценностей, – скептически сказал мужчина, глядя на Элизабет и совершенно не понимая её логику.

– Да пошёл ты к чёрту, урод! – резко переменилась в лице девушка, встала с дивана и направилась к двери. Матс побежал следом.

– Мы ещё увидимся? – спросил мужчина, перегородив девушке путь.

– Да, в аду или моём кошмарном сне, – серьёзным тоном сказала Элизабет испепеляя взглядом Матса.

– Понял, значит ради тебя с женой не развожусь, – сказал задумчиво и играя с девушкой мужчина, глядя себе под ноги, – но фото на память я оставлю, ты же не против? – провокационно продолжил свою речь мужчина.

– Только не это, – медленно сказала Элизабет, и начала ладонью почёсывать себе лоб. Мужчина достал свой телефон и приступил к показу Элизабет фотографий их вчерашнего вечера. Матс, Гвен, Нина и Элизабет сидели у бара прислонив бокалы друг друга и весело смеялись. Было много смазанных и непонятных фото, на которых были мельком видны цветные платья девушек и посетителей бара.

– Так, это кажется видеозапись, – сказал мужчина, глядя на видео как Элизабет делает звонок мужу учительницы и смех подруг и Матса на фоне, – заметил мужчина, промотав видео и показал их совместное селфи в лифте, где они стояли в обнимку.

– Это последнее? – спросила Элизабет, переживая, что ответом будет «нет – это только начало».

– Да, потом была наша с тобой соло вечеринка без телефонов, – сказал мужчина, но Элизабет от этих слов легче не стало.

– Удали всё прямо сейчас и корзину почисти! – приказным тоном сказала Элизабет, внимательно глядя на действия мужчины.

– Если ты просишь, то я так и сделаю, но ты не оказала бы мне одну услугу напоследок? – спросил мужчина, как бы заранее извиняясь за просьбу.

– Что тебе ещё нужно? – напряжённо сказала девушка, глядя на шею мужчины и желая вцепиться в неё обеими руками.

– Отнеси эту пепельницу в покерный зал, я страдаю клептоманией и уходя вчера с игры прихватил это, – сказал мужчина, беря с комода причудливую мраморную пепельницу, опоясываемую серебряным драконом, – сегодня мне стало стыдно, а сам отнести не могу, меня там все знают. Положи в сумку и незаметно поставь её куда я тебе скажу. Но там везде камеры, я расскажу, как и где повернуться, чтобы остаться незамеченной, – сказал мужчина протягивая Элизабет предмет. Девушка взяла пепельницу, которая показалась ей достаточно увесистой и небрежно бросила её в сумку. Выслушав инструктаж, девушка направилась в покерный зал. Зайдя внутрь, Элизабет удивилась количеству народа, так как время было почти обеденное, но время текло в этом городе по своим законам. В помещении не было кричащих красок, как в холле, напротив, всё цвета и оттенки были приглушенных тонов, кроме сине-белого ковра и синего покрытия столов. Девушка отсчитала количество шагов, повернулась вполоборота и поставила пепельницу, предварительно переложив её в рукав, для удобства.