Серая Башня

– Игра с мечами?! – продолжал удивляться я.

Тут в разговор вступил Тольскер:

– Да нет же, мастш Рой. Мечёвка – происходит не от слова «меч», а от слова «метать, мечет». В смысле – метать карты. Это карточная игра, весьма популярна у солдатни.

– Вот-вот, – сказал помощник. – И Томгар Мечевик – ух какой ловкач по картам был! И ведь знают же все, что ловкач – а за руку никто не поймал. Сядешь с ним – до исподнего разденет, и понимаешь, что наколол, а предъявить нечего: за руку не схватил, не пойман – не вор.

– Ну, теперь-то уж точно вор, – проворчал Тольскер.

Я продолжил:

– Третий – видимо, самый главный у них. Командует всеми, другие его слушаются. Парень среднего роста, крепкий с виду, широк в плечах, волосы русые, глаза голубые, ничего особенного во внешности нет. Разве что – нос широкий и лицо тоже – широкое… квадратное. Чувствуется в нём что-то… деревенское, народное, что ли… узнаёте?

Подручные Тольскера переглянулись, один из них пожал плечами.

– Не узнаём, мастш Рой. Таких парней у нас немало.

– Ладно, – сказал Тольскер. – Проверим всех деревенских, подпадающих под описание. Это всё, мастш Рой?

– Пока нет, – сказал я. – Я продолжу осмотр. Попрошу вас и дальше держаться на расстоянии.

Тольскер оглянулся, встретился взглядом с королём. Отатис молчал, Тольскер неуверенно ответил мне:

– Хорошо, мастш Рой, как скажете.

Я отпустил разворачивание событий, и воры побежали, я последовал за ними, процессия сопровождающих – за мной.

Воры добежали до подъёмной кабинки, но пронеслись мимо и продолжили двигаться дальше. Оказалось, неподалёку находилась лестница.

Воры выбежали на лестницу и начали спуск, я следовал за ними. Миновав два пролёта, они наткнулись на пару человек. Похоже, они были знакомы, так как воры запросто завели с ними беседу.

– Ну, вот и вы, – сказал один из новых. – Что так долго?

– Что там происходит? – перебил второй.

– Там жара! – ответил с усмешкой тот, кого люди Тольскера назвали Мечевиком.

– Вы спёрли, что нужно?

– Всё у нас, – с довольной улыбкой сказал Мечевик и похлопал по пустому пространству.

– Тогда валим отсюда, – сказал один из новичков.

Все пятеро бросились вниз по лестнице, и я последовал за ними. Моя процессия шла за мной – король, кстати, исчез, и не могу сказать, что меня это огорчало.

Пришлось пробежать множество пролётов – так как воры держали путь в самый низ, на первый этаж. Этот спуск занял немалое время, и следующие за мной Тольскер с людьми не раз чертыхались и кляли всё на свете за время пути.

Прошла не одна сотня лет, прежде чем мы, наконец, добрались до первого этажа. Следуя за ворами, я попал в просторный холл. Он не был главным, не королевский, но роскошней и просторней, чем те задворки, через которые провёл меня Тольскер. Стены украшали изображения всё тех же лун – теперь на карамельно-коричневом фоне, и я потуже натянул перчатки.

На первом этаже развернулась бойня, королевская гвардия и дворцовые стражи сражались с заговорщиками. Среди защитников Башни я заметил двух помощников Тольскера. Сам Тольскер тоже был неподалёку, в бой вступал редко, в основном отдавал приказы и подбадривал бойцов громкими грозными выкриками. Пятеро воров, сами того не желая, оказались втянуты в гущу боя, и один из них погиб. Это был один из тех, что присоединились к ворам на лестнице.

Четверо остальных благополучно миновали бойню и ринулись к выходу. И в этот момент остальные заговорщики тоже начали отступать, и воры оказались подхвачены потоком бегущих людей, а сзади их преследовали защитники Башни. Они радостно кричали, гоня бунтарей и атакуя их в спины, а позади ликовал Тольскер и продолжал громко выкрикивать приказы и подбадривать своих людей.

– Добейте их, ребята! Добейте! – кричал он. – Баранья голова! Не выпускайте из дворца! Берите живыми, если можете. Тех, кто сопротивляется – убить! За королевство! За короля!

– За короля! – отвечали бравые бойцы, гоня заговорщиков.

Дальше холл переходил в просторный коридор, и тот заканчивался высокой дверью. Она была раскрыта, даже выбита – так как покосилась и готова была вот-вот упасть. Снаружи стоял пасмурный день, виднелся краешек серого неба, по площади перед Башней метались люди, звучал крик и звуки сражений.

Заговорщики бросились к двери, стража преследовала их, сзади кричал Тольскер. Я, разумеется, тоже последовал за ними. Нынешний Тольскер и нынешние помощники шли за мной.

Сейчас дверь была починена и закрыта. Возле неё стояли стражи. Я повернулся к Тольскеру – заботясь о том, чтобы лицо оставалось скрытым под капюшоном – и попросил:

– Прикажите открыть дверь, мастш Тольскер. Это необходимо для дела.

Он согласно угукнул и мощным командным голосом крикнул часовым:

– Отворите дверь!

Те поспешили исполнить приказ.

В коридоре запахло сыростью, стало прохладно. Подул ветер, внутрь влетели снежинки. Снаружи всё было бело, снегопад и не думал заканчиваться.

Воры, подхваченные потоком убегающих, высыпали наружу, и я последовал за ними. Снаружи всюду происходили бои, звучал крик боли и гнева, лязгало оружие, люди метались туда-сюда, всё перемешалось в непонятную кашу машущих мечей и дёргающихся тел.

Четверо воров снова оказались втянуты в бой. Главный в их компании без труда расправился с противником – и сделал это довольно ловко: его манера боя была интересна и в нём чувствовался явно не новичок. Тот, кого назвали Клячей, тоже неплохо сражался и быстро одолел соперника. Третий вор, Мечевик, просто уклонился от атаки противника и бросился бежать. Двое приятелей последовали за ним. Четвёртый сообщник – с трудом, но одолел аж двух противников, затем заметил, что напарники убегают, крикнул и погнался было за ними, но споткнулся о ногу одного из сражающихся рядом и растянулся на каменных плитах.

Как по волшебству как раз неподалёку оказался Тольскер, командовавший:

– Вяжите тех, кого можете взять живыми! Остальных – убить!

Эти слова спасли вору жизнь. Стражи, наткнувшись на него, приставили алебарды к его горлу, и один из них рявкнул:

– Не двигаться! Лежи где лежишь, собака, если жизнь дорога!

Вор тут же оставил попытки подняться и послушно растянулся на каменных плитах. Один из стражей склонился, быстро связал ему руки за спиной, затем вора подняли и куда-то увели. Я остановил разворачивание событий и занялся изучением внешности вора.

Я сказал Тольскеру, стоявшему неподалёку:

– На лестнице к ворам присоединились ещё двое.

– Да?!

– Да. Один из них был убит в бою в холле, через который мы только что прошли.

– Хех, – довольно хмыкнул Тольскер и разгладил усы. – Так им, бараньи головы.

– А второй попался стражникам.

– Правда?! Это же просто прекрасная новость, Эльс побери! А откуда вам это известно, мастш Рой?

– У меня свои методы, мастш Тольскер, забыли?

– Ладно… Значит, вы говорите, одного из них поймали? А остальные?

Я запустил процесс разворачивания времени и увидел, как воры благополучно убегают в сторону Красных Ворот. Мне не требовалось постоянно бежать рядом с людьми, историю которых я просматривал в отпечатках времени – я мог оставить на них что-то вроде метки, и их передвижения, путь, отображался для меня в виде светящейся линии, парящей в воздухе.

Это было что-то вроде следов, а я был кем-то вроде следопыта. Я видел следы людей или вещей, интересующих меня, оставленные во времени, и мог просто идти по следу и добраться до своей цели.

Вот что выгодно отличало меня от других сыщиков. Вот почему я был лучшим сыщиком в мире. Благодаря психометрии я имел возможность просто просмотреть события, которые случились в прошлом, установить личность преступника, поставить на нём метку, и проследовать до места, где он укрылся, просто двигаясь по светящейся линии, следу, оставленному во времени.

Это нечестно и легко, скажет кто-то?

Да, ну и что?! А я предупреждал. Я же сказал, что всё гениальное – просто. Всё гениальное – действительно, «нечестно и легко».

– Остальные убежали, мастш Тольскер. Вместе с украденными ценностями.

– Пойманный сообщник может пролить свет на это дело, – задумчиво сказал Тольскер. – Кто это такой? Что за человек?

Я ответил:

– Светлые волосы, круглое лицо, голубые глаза, возраст – лет двадцать-двадцать три. Ростом – с нас с вами, широкоплеч. Сломан нос, под глазом после боя синяк.

Тольскер повернулся к своим людям и вопросительно посмотрел на них. Я тем временем вышел из состояния Aeghe’h Zeya Wsettaen и почувствовал невероятное расслабление. Напряжение оставило меня, мне больше не нужно было себя сдерживать.

Я прислушался к себе, к своим ощущениям, затем запустил руку под капюшон и ощупал голову. Всё было в порядке, и я скинул капюшон.

Тольскер внимательно посмотрел на меня.

– Всё в порядке, мастш Рой? Вы какой-то бледный. Или даже… посеревший.

– Да, – сказал я и достал трубку, набил чубук курительной смесью и закурил. После первой же затяжки я почувствовал себя лучше.

– Ну так что? – спросил я Тольскера. – Ваши люди узнали по описаниям человека?

Один из людей Тольскера сказал:

– Описания напоминают много кого. Нужно проверить.

– Да, проверьте, – велел Тольскер. – Найдите в темнице среди тех, кого взяли в тот день, подходящих под описание.

На самом деле, вся эта возня с соучастником мне вовсе была не нужна – ведь у меня уже есть след, оставленный ворами. Но я решил не препятствовать расследованию Тольскера – сведенья, добытые у соучастника, могли нам помочь.

Иметь след – этого ещё недостаточно, если игра будет вестись на опережение, как в нашем случае. Ведь что означает наличие следа? То, что преступники уже были тут, уже что-то сделали, и ты – отстаёшь от них. А наличие информации может помочь тебе ускориться в преследовании и вырваться вперёд.

Люди Тольскера в спешке куда-то убежали, а Тольскер подошёл ко мне и сказал:

– Давайте прогуляемся в темницы, мастш Рой. Ваше присутствие пригодится. Вы сможете узнать этого стервеца, если увидите?

– Конечно.

Я мог бы настроиться на след пойманного соучастника и просто пройти по нему до темниц, и там указать на нужного человека. Но предыдущий сеанс ретрокогниции так вымотал меня, что я сомневался, будут ли у меня силы в ближайшее время на то, чтобы вновь прибегнуть к Aeghe’h Zeya Wsettaen. Близкое присутствие Серой Башни только ухудшало моё состояние.

Если у людей Тольскера не получится найти нужного заключённого, тогда я использую способность, чтобы найти его самостоятельно. Если окажется, что такого заключённого – по каким-то причинам – нет в темницах и пыточных, тогда мы отправимся по следу воров без информации от сообщника – ничего страшного не случится.

Я волновался о судьбе реликвий – не успели ли воры за прошедшую неделю вывезти их из страны, и – что самое ужасное – с континента? Не успели ли они уже отплыть с кораблём на соседний континент, что лежал за Морем Пфортуны, и отдать реликвии императору Норжии, Гелуинну Гзаэвэку? Впрочем, путь до побережья не близкий, и вряд ли недели им хватит.

Тольскер шагал впереди, я следовал за ним. Вдруг сзади нас окликнули, и мы обернулись. Это был король Отатис.

– Ну, что у вас, Адэран? – спросил он.

Продолжал валить снег, король стоял шагах в десяти от нас, и густая пелена снегопада частично скрывала его, будто газовая занавесь. За королём смутно различались другие фигуры – кто-то из свиты.

– Ваше Величество, мы узнали благодаря мастшу Рою, что одного из воров нашим стражам удалось поймать в день бунта. Я послал людей проверить темницы и пыточные.

– Хорошо, – король кивнул. – Когда закончите, отчитаетесь передо мной.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Король развернулся и двинулся прочь, к Серой Башне, Тольскер облегчённо выдохнул. Он отёр пот со лба и сказал:

– Пойдёмте, мастш Рой, пойдёмте.

Глава 8. Методы Тольскера

Я последовал за Тольскером. Он дошёл до длинного трёхэтажного здания и направился к боковой двери.

– Здесь, внизу, находится темница и пыточная, – бросил он на ходу.

Мы прошли в дверь, спустились по лестнице и попали в полутёмное просторное помещение. Стоял запах сырости, холод. Стены – из неровных булыжников, в подставках чадят факелы. Стражи, что дежурили здесь, узнали Тольскера и приветственно приложили кулак к сердцу.

– Даид и Сэлдэн уже здесь? – спросил Тольскер.

– Да, господэн. Прошли к темнице.

Тольскер хмыкнул и позвал меня за собой. Из помещения вели несколько коридоров, Тольскер направился в один из них.

Коридор был узкий, на стенах висели факелы. Сверху постоянно что-то капало, под ногами хлюпало. Пахло сырым камнем и тухлятиной, вперемежку с травами, которыми окуривают помещения.

– Что за странный запах? – спросил я. – Будто мы в святилище Йолша.

– А, это благовонные травы, – ответил Тольскер. – Тут, знаете, временами жутко воняет. Ну, сами понимаете: трупы, гниение, испражнения… Вот работающие тут ребята и придумали – окуривать помещения пахучими травами. Ловкая выдумка, согласитесь!

Туннель вывел нас в просторное помещение, где располагались камеры. Они имели только одну стену – заднюю, боковые стены им заменяли решётки, то же – вместо фронтальной стены. По сути, заключённые находились полностью на виду у тюремщиков и друг друга. Внутри камер стояли лишь скамейки, на которых можно было сидеть или лежать – и это было единственной мебелью. На пол набросана солома. В углу каждой камеры стоит ведро.

Некоторые камеры были просторней, и там находилось несколько человек, некоторые – одиночки. Камеры тянулись вдоль всей стены, и помещение оканчивалось дверным проёмом, ведущим куда-то дальше. В камерах факелов не было, те горели только на стенах, не соприкасающихся с камерами.

В одной из дальних камер кого-то избивали, страдалец орал что есть мочи и молил о пощаде. Избивали двое, рядом также стояли два тюремщика.

– О, – сказал Тольскер. – Кажется, мои ребятки.

Он крикнул:

– Даид! Сэлдэн! Это вы?

– Да, господэн! – ответили из камеры.

Мы с Тольскером направились в их сторону. Заключённые в других камерах вели себя тихо и жались в дальний угол, в тень, смотрели на нас испуганно.

– Нашли кого? – спросил Тольскер.

– Нашли, – ответил один из подручных и вышел нам навстречу, второй продолжил избивать заключённого. Тот валялся на полу и стонал.

– Викорис «Пастушок», – сказал человек Тольскера. – Прибыл к нам в столицу из деревни, где всё детство пробыл пастухом, потому и получил такое прозвище. Три года служил младшим стражем. Был пойман во время восстания, как один из заговорщиков, арестован как раз у того выхода из Башни, что указал мастш Рой.

Тольскер кивнул, затем обратился ко мне:

– Желаете взглянуть, мастш Рой?

– Было бы неплохо. Нужно удостовериться, что это и впрямь тот человек, – я обратился к помощнику Тольскера: – Надеюсь, вы не слишком изуродовали лицо?

– Постарались не портить физиономии, мастш Рой, – с ухмылкой ответил он.

Мы вошли в камеру, Тольскер велел второму помощнику прекратить бить заключённого. Тюремщикам он приказал поднять человека на ноги. Избитый походил на безвольную куклу, руки и ноги болтались, как тряпки, он готов был вот-вот потерять сознание.

Пока стражи держали заключённого под руки, один из людей Тольскера поднял его голову, потянув за волосы, чтобы мне было хорошо видно лицо. Другой помощник поднёс факел. Я присмотрелся к заключённому.

– Да, это он, – сказал я. – Тот человек.

– Отлично! – сказал один из людей Тольскера и радостно потёр руки. – Тащите его в пыточную.

– Его уже допрашивали? – спросил Тольскер одного из тюремщиков.

– Нет, господэн, до него очередь ещё не дошла. Тут у нас такой наплыв, что мы не справляемся.

– Ладно. Значит, мы будем первыми, – сказал Тольскер.

Тюремщики уволокли заключённого в тёмный проём коридора, за ними двинулся Тольскер и его люди. Я задержал его и сказал:

– С вашего позволения, я отдохну, присяду где-нибудь здесь. Пользы от меня в пытках всё равно не будет, мастш Тольскер.

– Как угодно, мастш Рой. Мы сами разберёмся.

Они скрылись во тьме коридора, а я отыскал скамейку и сел. Нужно было собраться и привести в порядок своё состояние – пребывание в Серой Башне и использование Тэ-сю А’ргаэ здорово выматывало.

Я достал трубку, достал кисет со специальной курительной смесью, зажёг огненную палочку – матчез – и закурил.

Я сидел на скамье, курил и ощущал, как расслабление разливается по всему телу. Конечно, было бы неплохо сейчас принять горстку целебного порошка и выпить лекарство, а потом кружечку-другую отвара, но на данный момент всё, что я имел при себе – лишь курительная смесь.

Из коридора раздался вопль ужаса и боли.

Я, закинув ногу на ногу, сидел на скамье и курил в полутьме темницы, из коридора прозвучал сердитый окрик:

– Отвечай, собака, а то я тебе сейчас ухо отрежу!

Я продолжал курить целебную смесь, облегчающую моё состояние, и постарался отвлечься на что-нибудь приятное и не слушать этих воплей.

– Не надо, я всё скажу! Уберите нож!

– Держите его голову ровно, чтобы я не промахнулся!

Я подумал о том, кто дал мне эту курительную смесь и научил её готовить – мой брат Н’ри. Я представил его добрые весёлые глаза, улыбку, представил его растрёпанные короткие волосы (Н’ри предпочитал их стричь, хотя у меня на Родине подобное было вовсе не в моде).

– А-а-а-а-а-а!!!

– Так, займёмся пальцами!

Я думал о Н’ри и улыбался. Ах, Н’ри, Н’ри, дорогой братец!

– Держите руку ровно! Сейчас будет второй!

– Нет! Пожалуйста, нет!!!

Я взглянул на трубку. На ней изображались целующиеся рыбка и ящерица. На другой стороне трубки была вырезана буква: AE. Я вспомнил ту, что подарила мне эту трубку. Ту, чьё имя начинается на AE.

– А-а-а-а-а-а!!!

– Что ж ты так вопишь? Я только начал!

Та, чьё имя начинается на AE. Душа моя, моя любовь! О, как скучал я по ней, и по Н’ри, и по другим, кто мне близки, живя один, совсем один, здесь в Стаентраде, в Аг-Винэос, вдали от Родины, от мест родных.

Я обратился к стоявшему неподалёку тюремщику:

– Уважаемый.

– Чего? – недовольно буркнул тот.

– Передайте Тольскеру, что я подожду снаружи. Мне невмоготу пребывать в этом месте – уж очень угнетающе оно действует.

Тюремщик хохотнул:

– Ха! Мне-то можете не говорить, уж я-то знаю. Хорошо, передам ваши слова господэну Тольскеру.

Я встал и направился в коридор, через который мы пришли, и покинул темницу.

Продолжал густо валить снег. Я курил и смотрел на Серую Башню. Я до сих пор не мог поверить в то, что только что побывал в ней.

Пришлось провести порядочно времени, стоя на холоде под снегом, пока из дверного проёма не появился Тольскер и его люди.

– Что, мастш Рой, – спросил Тольскер, – не любите криков боли и мучений?

Я пожал плечами.

– Я, мастш Тольскер, в своей работе к допросам никогда не прибегаю.

Он ухмыльнулся и погрозил пальцем.

– А всё-таки когда-нибудь, мастш Рой, вы раскроете мне свой секрет, благодаря которому вы так ловко ведёте расследование.

– Может быть, мастш Тольскер, может быть…

– Ну, хорошо, мастш Рой, вот что мы узнали у паренька, – начал Тольскер. – Он действительно состоял в шайке, чьей целью было – украсть три королевские реликвии.

– Узнали, кто был третьим вором?

– Да. Парня зовут Асэдий Бальдус. Откуда-то с юга. Он, действительно, главный в их шайке.

– Кто стоял за всем? – спросил я.

– А вы как считаете?

– Император Гелуинн Гзаэвэк?

– Верно, император Желван Гжавчик. Его агенты связались с Асэдием Бальдусом и завербовали его, велели собрать небольшую группу людей, которая под шумок, во время восстания, должна будет обчистить сокровищницу в Серой Башне.

– Вероятно, воры уже покинули город и отправились в сторону побережья?

– Допрашиваемый сообщил, что в городе у них было логово – комната, которую снимали в бедном квартале. Предлагаю для начала наведаться туда, хотя сомневаюсь, что застанем воров на месте.

Я согласился, и мы вчетвером двинулись в сторону Ворот Морских Ветров, прочь из дворцового комплекса.

Глава 9. Аг-Винэос

Погода не менялась – да и с чего бы, ведь прошли всего пара дионов с того момента, как ко мне заявился Тольскер со своими людьми. Мы двигались по улицам Аг-Винэоса, держа путь в бедные кварталы, пользующиеся дурной репутацией.

Дома там были высокие – до пяти этажей, но стены просто ужасны – облупившиеся, грязные. На улицах стояла вонь, двери домов – под стать стенам и общей обстановке – такие же грязные и облупившиеся. По улочкам бродили люди со злым и тоскливым взглядом, чумазые и тощие, в лохмотьях и обносках. Заметив форму дворцовых стражей, они трусливо расступались, отползая подальше от молодцов Тольскера, но взгляд их оставался злобный, волчий. В тёмных арках таились подозрительные субъекты, лиц не видно, лишь мерцают огоньки раскуриваемых трубок.

– Вот этот дом, – сказал Тольскер, указывая на дверь одного бедного двухэтажного домика, где, видимо, сдавали комнаты средней паршивости за дешёвую плату. На первом этаже была дверь, рядом находилась лестница, которая вела к двери на втором.

Я попросил Тольскера обождать, надел капюшон и пробудил Тэ-Сю А’ргаэ. Я уже был настроен на след воров, так что именно он сейчас и возник передо мной. Я увидел в воздухе светящуюся размытую полосу, висящую примерно в метре над землёй. Полоса вела к двери на первом этаже. Я усыпил сверхчувство и откинул капюшон.

– Они жили в комнате на первом этаже, – сказал я.

Тут сверху что-то скрипнуло. Мы подняли глаза и увидели, как кто-то быстро захлопнул дверь на втором этаже.

– Сэлдэн! Даид! Наверх! – скомандовал Тольскер, и молодчики устремились вверх по лестнице.

Дверь оказалась заперта, но в этом квартале всё было таким хлипким, что после двух хороших ударов ногой она хрустнула и промялась внутрь. Сэлдэн и Даид ввалились в комнату. Кто-то испуганно вскрикнул, послышались шлепки, яростный рык.

Я отошёл в сторону и зевнул. Люди Тольскера выволокли из комнаты испуганного упирающегося толстяка. Втроём они спустились по лестнице, Сэлдэн и Даид поставили человека перед начальником дворцовой стражи.

– Кто ты такой? – рявкнул Тольскер.

– Я владелец этих комнат, – простонал испуганный толстяк. – Сдаю их в наём.

– Снимали у тебя недавно эту комнату трое человек? – Тольскер указал на дверь.

– Да, – владелец комнат скривился, когда люди Тольскера посильнее скрутили ему руки.

– Где они сейчас?

– Съехали, – болезненно простонал толстяк. – Три дня как съехали.

Я сказал Тольскеру:

– Три дня. Это отлично. Я боялся, что мы отстаём от них на неделю, а, оказывается, всего на три дня.

Тольскер кивнул, затем вернулся к владельцу комнат:

– Куда они направились?

– Не знаю. Они быстро убежали, даже расплачиваться не хотели. Последние дни они вели себя странно, всего боялись, из комнаты выходил только один из них – и то, как стемнеет. Я испугался, что они собираются сбежать не заплатив, поэтому позвал шайку знакомых ребят, чтобы они караулили у входа.

– Значит, твои съёмщики всё же тебе заплатили? – усмехнулся Тольскер.

– Им пришлось.

– Умный малый, – хмыкнул один из людей Тольскера.

– Ты понимаешь, почему мы здесь? – строго спросил Тольскер.

Владелец комнат простонал от новой вспышки боли.

– Догадываюсь. Они – участники восстания?

– Верно, – ответил Тольскер, потом скомандовал своим людям: – Отпустите его.

Они отшвырнули испуганного толстяка, и тот плюхнулся в рыхлый жидкий снег. Тольскер подал знак, и самый бешенный из помощников – Сэлдэн (потихоньку я начал запоминать этих людей и присматриваться к их особенностям) – вышиб с ноги дверь. Мы прошли внутрь.

Обстановка была бедноватой. Стены облупившиеся, мебель – трухлявая и хлипкая, в качестве постели – просто матрасы, брошенные на пол. Да уж, не шиковали воры. Неужели у них не было денег на что-то получше – они же кроме трёх реликвий стащили ещё много ценностей, к тому же должны получить плату от норжских агентов. Впрочем, полагаю, они специально поселились в дешёвой комнатушке в бедном квартале – это обычная стратегия людей, которые скрываются и не желают привлекать внимание.

Я надел капюшон, попросил всех отойти подальше и вошёл в состояние Тэ-сю А’ргаэ. Я отмотал время назад на трое суток и вскоре увидел бродящие по комнате фигуры трёх воров. Они что-то обсуждали, спорили – я не стал вслушиваться в их разговоры, мне это было ни к чему. Честно говоря, мне вообще не нравилось то, что сейчас происходило. Тольскер со своими допросами, посещениями темниц, расследовательской самодеятельностью – только напрасно тратил моё время. Мне – с моей способностью к психометрии – всё это не требовалось.