Канцлер Мальтийского ордена: Вежливые люди императора. Северный Сфинкс. К морю марш вперед!

Оказалось, что дочь уважаемого Алексея Алексеевича – самая настоящая амазонка и владеет оружием и приемами рукопашного боя лучше многих мужчин. Теперь и Евгений, и моя дочь Екатерина без ума от Дарьи Ивановой и мечтают стать хоть немного похожими на нее.

Если сказать честно, то мадемуазель Дарья очень нравится и мне. Я был бы счастлив, если бы она не отказала бы мне в своей благосклонности. И не только как императору, но и как мужчине. Но я не буду спешить, а пока постараюсь добиться от этой изумительной девушки доверия и дружбы.

Очень хорошие отношения у меня установились с доктором Антоновым. Несмотря на свою молодость, он оказался умелым медиком, хорошо разбирающимся в болезнях и взрослых, и детей. А его помощница, мадемуазель Ольга, была опытным акушером. Доктор Антонов сказал, что если бы моя бедная Александра рожала бы не в Буде, а в Петербурге, то, скорее всего, и она, и ребенок осталась бы живы.

– Ваше величество, – сказал он, – в нашей истории ранняя смерть ожидала и другую вашу дочь – герцогиню Мекленбург-Шверинскую Елену Павловну. В сентябре прошлого года она родила сына, названного в честь вас и второго своего деда – Паулем Фридрихом. А вот вторая беременность для Елены Павловны станет роковой. В марте 1803 года она родит девочку, а в сентябре скоропостижно скончается в возрасте восемнадцати лет. Было бы неплохо вызвать ее сюда, чтобы она прошла у нас обследование, и мы пролечили бы вашу дочь от той болезни, которая свела ее в могилу.

Я с благодарностью принял предложение господина Антонова и отправил письмо дочери и ее мужу, предложив им приехать в Петербург. О причине, по которой им следовало бы навестить нас, я не сообщил. Написал, что мне просто хочется увидеть внука…

Кроме того, мадемуазель Ольга, как оказалось, была специалистом по женским болезням. Она осмотрела мою супругу и нашла, что прусские доктора, которые пользовали императрицу сразу после рождения моего младшего сына Михаила, нагло обманули и ее и меня. Они заявили, что императрица, дабы не подвергать свою жизнь опасности в случае новой беременности, должна прекратить со мной все супружеские отношения. Господин Патрикеев, ставший моим советником, сообщил, что эти шельмы – прусские доктора – были подкуплены графом Кутайсовым, который таким способом подсунул мне свою креатуру – мадемуазель Лопухину. И теперь я снова воссоедился с императрицей на супружеском ложе. На радостях я наградил мадемуазель Ольгу орденом Святой Екатерины…

Видимо, пилюля, которую дал мне доктор из будущего, все же подействовала. Головная боль, мучившая меня с утра, потихоньку утихала. Я вздохнул и придвинул к себе стопку бумаг, по которым мне следовало принять решения. Императору России приходится трудиться не покладая рук, как праотцу Адаму, которому Господь повелел «в поте лица своего добывать свой хлеб».

* * *

9 (21) марта 1801 года. Санкт-Петербург.

Коновалов Валерий Петрович. Водитель «скорой»

Никогда бы не подумал, что, выехав на обычное дежурство из своего бокса на станции СП, в конечном итоге я окажусь в царском дворце. Ну, не в самом дворце, но с царем, самым настоящим, мне довелось поручкаться и поговорить. Как это все случилось, мне до сих пор непонятно. Но факт налицо – мы с Геннадием и Ольгой очутились в 1801 году.

Вообще-то тут интересно. Люди забавные, говорят прикольно, все одеты как артисты на съемках исторического сериала. Дня три назад к нам приходили портные, обмерили всех и пообещали в самое ближайшее время принести готовую одежду. А приставленный к нам поручик Бенкендорф – тот самый, который в нашей истории стал главой III отделения – сказал, что научит нас правильно надевать камзолы, панталоны и прочую полубабскую шмотку, чтобы мы не сильно отличались от здешнего народа.

Пока же каждый из нас, «попаданцев», как называет всех наших Геннадий, занимается тем, что он может и знает. Вояки обучают понемногу здешних служивых, среди которых даже сам Багратион. Тот самый, который Петр Иванович. Нормальный мужик, не кочевряжится, несмотря на то что он князь. Геннадий с Ольгой лечат больных – даже император Павел как-то к нам приходил, жаловался на боли в желудке. Оказалось, что у него застарелый гастрит, и Геннадий дал царю обезболивающее – анальгин и гастал, который нейтрализует соляную кислоту в желудке. Ольга, которая увлекалась народной медициной, дала царю список средств, помогающих при болях в желудке. Она же уладила некие женские дела, мешавшие императрице возобновить нормальную половую жизнь. Теперь поутру Павел, сияя как медный пятак, выходит из спальни Марии Федоровны…

– Ну, ребята, – усмехнулся Патрикеев, узнавший о визите Павла к нам, – наживете вы врагов среди здешних лекарей. Они народ корпоративный и чужаков к императорской семье стараются не подпускать. Теперь эти «помощники смерти» на вас будут строчить доносы, распускать гадкие слухи и распугивать ваших потенциальных пациентов рассказами про вашу ужасающую некомпетентность и отсутствие медицинского образования.

– Поживем – увидим, – философски произнес Геннадий. – Я тут послушал одного местного эскулапа, рассказывавшего о лечении обычной простуды, и чуть в обморок не упал. Они кровь всем пускают почем зря и кормят такой дрянью, что поневоле отдашь концы. Думаю, что скоро у нас появятся высокопоставленные пациенты, которые сделают правильный выбор – или получить от нас нормальную медицинскую помощь, или загнуться после долгой и продолжительной болезни, зато под наблюдением модного доктора-иностранца. Только, друзья мои, не надо забывать, что лекарств у нас не так много, и раздавать их направо-налево не следует.

– Угу, – кивнул я. – У нас тут нет ни аптеки поблизости, ни бензозаправки. Кончится горючка – как мы будем ездить, как заряжать аккумуляторы? Мы тут с Димой Сапожниковым на этот счет уже раскинули мозгами. Надо искать выход из создавшейся задницы.

– А что мы можем сделать? – спросил Геннадий. – Попросить у той силы, которая нас сюда закинула, послать нам вдогонку пару наливников с бензином и соляркой?

– Ну, это вряд ли, – усмехнулся я, представив на мгновение, как посреди площади, где проходят ежедневные плац-парады, с неба десантируются два бензовоза, – хотя если поднапрячь извилины и попросить помощи у здешних умельцев, то можно кое-что сварганить.

– А что именно? – заинтересовался Геннадий. – Ты, Петрович, скажи, а я попробую переговорить с императором. Ну и Сапожникова подтяну с Васильичем. Проведем своего рода «мозговой штурм»…

И вот мы вчетвером сидим в библиотеке Михайловского замка. Сам император Павел, Васильич, ставший с недавних пор его «первым боярином», Дмитрий Сапожников и я.

– Господа, – сказал император, – мне доложили, что вам нужна помощь. Я готов сделать все, чтобы вам помочь. Скажите только, что именно следует предпринять?

– Видите ли, государь, – начал Васильич, – наши машины и некоторые приборы работают на топливе, которого сейчас в вашем времени пока нет. Но его можно попробовать сделать. Вы, наверное, слышали про нефть – горючую жидкость, которая вытекает из ям, выкопанных в земле.

– Я читал про нее, – кивнул Павел. – Ее много в Баку – о ней писали участники персидских походов императора Петра Великого и генерала Валериана Зубова.

– Ваше величество, – улыбнулся Васильевич, – нефть есть не только в Баку, но и в коренных русских землях. Еще в 1703 году газета «Ведомости», для которой новости отбирал лично царь Петр, сообщала: «Из Казани пишут, на реке Соку нашли много нефти…». Это первое документальное упоминание о чисто русском нефтяном месторождении. Петр Великий весьма заинтересовался этим сообщением. Он тогда еще не догадывался, какое значение будет иметь нефть в развитии техники, но пользу в открытии источника нефти сразу увидел. «Сей минерал, если не нам, то нашим потомкам весьма полезным будет», – пророчески сказал Петр Алексеевич.

Позднее нефть была найдена и на Севере. В 1721 году о нефтяных источниках в Пустозерском уезде доносил в Берг-коллегию знаменитый русский инженер Григорий Черепанов. Он наткнулся на нее, когда в поисках руды обследовал берега северных рек. На реке Ухте инженер увидел «нефтяные ключи»: на поверхность реки всплывало черное «масло», которое жители собирали черпаками. В 1724 году Черепанов собрал немного нефти и отправил в Берг-коллегию. Петр I заинтересовался «посылкой», но в 1725 году царь умер, и о черном ухтинском «земляном масле» забыли на двадцать лет.

– А что случилось потом? – спросил Павел.

– Государь, в нашей хранимой Богом стране немало предприимчивых людей. В 1745 году архангельский купец Федор Прядунов отправился на Ухту и получил разрешение на добычу нефти. Он обязался дважды в год посылать в Санкт-Петербург рапорты о состоянии дел. Свою нефть Прядунов именовал «желтым маслом», и продавалась она в аптеках Санкт-Петербурга и Москвы. Кроме того, в «желтое масло» добавляли растительное, и его использовали для освещения. Но на своем деле купец Прядунов не разбогател, и жизнь его закончилась трагически. За неуплату налогов он был посажен в долговую тюрьму, где умер в 1753 году.

– Да, – вздохнул император, – жаль беднягу. Но если надо, я готов дать деньги тому, кто продолжит дело Прядунова. Только, как я понял, одной нефти вам будет мало. Ведь ваши машины работают на топливе, которое вы называете бензином?

– Именно так, государь. Нефть – это лишь сырье для производства бензина. Но его можно переработать с помощью довольно нехитрых приспособлений.

– «Чеченских самоваров»? – спросил я. – Доводилось мне во время службы в Чечне видеть эти самопальные устройства. С их помощью можно получать условно-годный бензин, который, конечно, будет гробить потихоньку двигатель, но все же в качестве суррогата может для нас сгодиться.

– Ага, – произнес Павел, – я понял вас. Скажите, господин Коновалов, а вы можете нарисовать чертеж этого самого «чеченского самовара», по которому мои мастера изготовят то, что вам требуется?

– С помощью Дмитрия Викторовича, – я кивнул в сторону Сапожникова, – мы такой чертеж нарисуем.

– Государь, – снова вступил в разговор Патрикеев, – а где сейчас находится Иван Кулибин? Тот самый, который сделал часы-яйцо.

– Кулибин сейчас в Петербурге, – ответил Павел. – Я прикажу найти его и отправить к вам. Думаю, что это именно тот человек, который справится с тем, что вы ему поручите…

* * *

10 (22) марта 1801 года. Санкт-Петербург. Михайловский замок

Иван Петрович Кулибин, механик и изобретатель

Сегодня утром ко мне пришел дворцовый служитель с запиской, написанной самим императором Павлом Петровичем. В последнее время государь часто заказывал мне различные хитрые механизмы, за которые он щедро платил. Деньги мне были кстати – я продолжал начатые несколько лет назад эксперименты по созданию вечного двигателя. Правда, ничего путного у меня пока не получалось. Казалось, еще чуть-чуть, еще одна попытка – и двигатель, который я называл самоходной машиной, заработает. Но все мои усилия оказывались тщетными. Видно, удача мне изменила – технические сложности, с которыми я когда-то справлялся играючи, сейчас мне не удавалось никак разрешить.

А супруга моя, Авдотья Васильевна, с печалью смотрела на меня, и лишь тогда, когда нужда в деньгах становилась совершенно невыносимой, жаловалась мне на то, что ей порой просто не на что купить еду для нашей большой семьи. Вместо того чтобы тратить заработанные деньги на семью, я расходовал их на свои неудачные эксперименты. Жена моя была совершенно права, но я все же надеялся в самое ближайшее время изобрести наконец свою самоходную машину, которая принесет мне немалый доход.

Так что мой вызов к императору меня обрадовал. Государь наверняка предложит мне изготовить нечто сложное, такое, что он не может предложить сделать иностранным мастерам, которые часто не знают самых известных законов механики.

В своем кабинете император был не один. За столом, заваленным какими-то бумагами, сидели еще двое. Один из них, человек примерно моего возраста, с любопытством посматривал на меня, время от времени поглаживая короткую седую бороду. Второй, чуть помоложе, взглянул на меня с интересом и что-то шепнул седобородому. Я понял, что это люди нездешние – они были одеты странно, не так, как это принято при дворе царя. Как, впрочем, и я, единственный из подданных государя, которому разрешено было являться во дворец в простом долгополом кафтане и мужицких сапогах. Ну и бороду я не брил, потому что не хотел быть похожим на никонианцев. Как последователь старой и истинной веры, я старался держаться особняком от тех, кто курил табак и играл в карты. Были среди никонианцев и хорошие люди, но от веры своей я не отступал и заставил окружающих смириться с этим. Императрица Екатерина Алексеевна и ее сын Павел Петрович тоже махнули на меня рукой и не старались заставить отречься от старой веры.

Но седобородый не был похож на моего единоверца. Даже борода его еще ничего не значила. В отличие от моей, окладистой и тоже подернутой сединой, она была аккуратно подстрижена, а шея и щеки подбриты.

– Доброе утро, ваше императорское величество, – приветствовал я царя. – Вы хотели меня видеть?

– Да, сударь, – голос у императора был немного хриплым, как у человека, который о чем-то совсем недавно много говорил. – Я хочу представить вас двум моим друзьям – господину Патрикееву и господину Коновалову. Они прибыли издалека и хотели бы заказать вам несколько механизмов, которые понадобятся нам. Я не очень хорошо разбираюсь во всех ваших механических штучках и потому попрошу господ Патрикеева и Коновалова самих рассказать вам обо всем.

«Новые друзья царя?» – я вспомнил, что о них толковали мои знакомые. Правда, они были людьми незнатными, и знать то, что творилось в царских покоях, они доподлинно не могли.

– Иван Петрович, – начал седобородый, которого государь представил как господина Патрикеева, – мы хотели бы заказать вам несколько весьма нужных нам вещей. Первый и самый срочный заказ – это изготовление трех крепких и надежных телег для наших самодвижущихся машин…

Услышав про самодвижущиеся машины, я едва не упал в обморок. Неужели эти люди уже создали вечный двигатель?!

Я дрожащим голосом задал этот вопросу господину Патрикееву, который развел руками и сообщил мне, что вечный двигатель невозможно создать в принципе.

– Поймите, уважаемый Иван Петрович, – участливо произнес седобородый, – наши ученые с использованием законов физики и механики доказали, что двигатель, который, раз приведенный в действие, может работать вечно, противоречит этим самым законам.

Мое огорчение оказалось настолько сильным, что я даже на какое-то время перестал слышать то, что говорил мне этот странный человек. Только пару минут спустя до меня донеслись слова: «Наши экипажи обходятся без лошадей…»

– Позвольте, господин Патрикеев, но я десять лет назад изготовил подобный экипаж для государыни-императрицы, приводимый в движение силой двух лакеев.

– Иван Петрович, наши экипажи приводятся в движение мотором, работающим на бензине. Они могут двигаться со скоростью восемьдесят верст в час и перевозить груз весом больше сотни пудов…

– Этого не может быть! – воскликнул я. – Таких машин еще никто в мире не строил!

– Но тем не менее они есть, – с улыбкой произнес господин Патрикеев. – Не так давно государь изволил лично прокатиться на такой машине. Ну, а если вы продолжаете сомневаться в их существовании, то я вам их покажу. К сожалению, во избежание ненужных толков, пока нет возможности продемонстрировать нашу технику на ходу.

– Хорошо, господа, – ответил я, – допустим, у вас и в самом деле есть такие чудо-машины. Но тогда для чего вам нужны повозки для этих самых машин? Ведь они и сами могут передвигаться в нужном направлении с огромной скоростью…

Господин Патрикеев и господин Коновалов переглянулись с императором. Дождавшись кивка царя, господин Патрикеев сказал:

– Видите ли, Иван Петрович, все дело в том, что бензина, с помощью которого движется наш механизм, у нас не так уж и много. И потому, исключительно для сбережения этого самого бензина, нам и понадобится повозка, на которых наши машины будут следовать до нужного места. Ваша задача – сделать повозку достаточно крепкой и надежной.

«Странно, – подумал я, – что-то тут нечисто. Что это за таинственный бензин, который предназначен для машин новых друзей царя, и почему его у них немного? И, самое главное, где они его брали раньше?»

Видимо, прочитав сомнения, появившиеся на моем лице, господин Патрикеев посмотрел на своего товарища, который до этого скромно молчал и лишь внимательно слушал наш разговор.

– Видите ли, Иван Петрович, – сказал господин Коновалов, – вопрос с бензином – это следующее задание, которое мы хотели бы вам поручить. Нужно будет изготовить нечто вроде перегонного куба, с помощью которого и изготовляется бензин. После того, как такой куб будет изготовлен, бензина у нас будет предостаточно. Я сделал схему этого самого куба, думаю, что вы, с вашим опытом и умом, быстро во всем разберетесь.

Услышать такой комплимент в свой адрес, скажу честно, мне было приятно. К тому же посмотрев на руки господина Коновалова, я понял, что он сам механик, и мне потом, после аудиенции у государя, будет весьма интересно с ним поговорить.

– Хорошо, господа, я согласен. Хотелось бы посмотреть на ваши чудо-машины. Меня интересуют их размеры и вес. Без всего этого трудно будет начать работу над заказанными вами повозками. Заодно вы покажете – что это за штука такая, бензин…

– Сударь, – подал голос император, – вам все это покажут, и вы своими глазами увидите то, о чем вам сегодня здесь рассказывали. Но я предупреждаю вас – вы никому на свете не должны рассказывать о том, что увидите. Это один из самых больших секретов Российской империи.

– Государь, – сказал я, – клянусь сохранить в тайне все, что я узнаю от вас и господ Патрикеева и Коновалова. В чем я готов целовать крест…

– Тогда, Иван Петрович, – сказал господин Патрикеев, поднимаясь со стула, – я попрошу следовать за нами. Думаю, что вы просто сгораете от любопытства…

* * *

10 (22) марта 1801 года. Красное Село под Петербургом.

Капитан ФСБ Рыбин Сергей Сергеевич, позывной «Скат», РССН УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области «Град»

Егерь закончил заряжать свой штуцер, подсыпал порох на полку, взвел курок, присел на одно колено и тщательно прицелился. Раздался выстрел. Я наблюдал в бинокль за мишенью – деревянным щитом, приколоченным к столбу, вкопанному в землю метрах в ста от огневого рубежа. Пуля попала в центр щита – я увидел, как брызнули во все стороны щепки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

ГМ-94 – российский помповый гранатомет с подвижным стволом.

2

В доме 4 по Литейному проспекту находится Управление ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. В народе это огромное мрачное здание называют Большим домом.

3

Военно-медицинская академия имени С. М. Кирова.

4

Память святого святителя Софрония патриарха Иерусалимского Православная церковь отмечает 11 (24) марта.

5

28 июня 1762 года Екатерина свергла с престола своего мужа – императора Петра III.

6

Средства индивидуальной бронезащиты.

7

ОКД – общий курс дрессировки; ЗКС – защитно-караульная служба.

8

Шутливое прозвище бойцов питерского спецотряда «Град».

9

Соответствует примерно девятистам километрам.

10

Так сами себя именуют лютеране.

11

Эти слова в качестве девиза были начертаны в гербе Аракчеева.

12

Книга Екклесиаста, 1:18.

13

Свобода, равенство, братство – лозунг Великой французской революции.

14

«И ты, Брут? Тогда умри, Цезарь!» – Шекспир, «Юлий Цезарь», акт III, сцена 1.

15

На жаргоне моряков – в могиле.

16

Так тогда называли игрушку «ванька-встанька».

17

Джефферсон стал президентом 4 марта 1801 года по новому стилю.

18

Филадельфия являлась столицей САСШ до ноября 1800 года, после чего ею стала Коламбия – будущий Вашингтон. Название «Вашингтон» она получила только в 1802 году, а округ, состоящий только из Вашингтона, до сих пор называется округ Коламбия.

19

Британский король Георг III был одновременно и курфюрстом Ганновера.

20

«Бричеры» – на жаргоне спецназа ФСБ – те, кто обеспечивает остальным бойцам возможность проникнуть в помещение, используя накладные заряды, спецсредства и прочие хитрые штучки.

21

Английская поговорка, примерно соответствующая русской «В чужой монастырь со своим уставом не ходят».

22

В данном случае имеется в виду персонаж поэмы Данте «Божественная комедия», древнеримский поэт Вергилий, который служит спутником и проводником Данте в мире мертвых.

23

Арматор – судовладелец; лицо, эксплуатирующее морское судно безотносительно к тому, принадлежит ли оно ему на праве собственности или нет.

24

Так британцы называли сражение при Абукире.

25

Запеченная свинина.

26

Gnädige Frau – милостивая госпожа (нем.).

27

Знаменитый десерт из Ганновера. Состоит из сливок и безе, покрытых перетертыми яичными желтками с добавкой вина.

28

Gaststätte – ресторан (нем.).

29

Христианский праздник, отмечаемый на 25-й день после Пасхи.

30

Сарва́ер – от английского surveyor, инспектор. Чин и должность VI класса в Табели о рангах в русском флоте в XVIII веке. В обязанности сарваера входило наблюдение за строительством кораблей, состоянием верфей и судов действующего флота. Чин сарваера приравнивался к чину капитана 1-го ранга во флоте и чину полковника в армии.

31

Организация, запрещенная в Российской Федерации.

32

«Вектор» – полуавтоматический самозарядный пистолет, разработанный для замены АПС. Используется в спецподразделениях силовых ведомств.

33

Игра слов: по английски shot не только укол, но и выстрел.

34

Палатин – высшая после короля государственная должность в Венгерском королевстве. Королем же считался император Австрии, а потому палатин именовался еще вице-королем Венгрии. Палатин совмещал функции премьер-министра и верховного судьи королевства.

35

Боже мой! (груз.)

36

Горя желанием избавиться от всего, что напоминало бы ему о деяниях его матери, императрицы Екатерины II, Павел издал указ о переименовании Севастополя в Ахтиар.