Лишняя принцесса. Право первой ночи

С раздражением, тщательно спрятанным под маску пугливой покорности, Миранда, не поднимая глаз, прошла туда, где ей следовало ожидать княжича. Как только дверь за служанкой захлопнулась, девочка живо встрепенулась и стала осматриваться.

Это была светленькая, небольшая комната, с ткаными обоями нежных цветов и пушистой шкурой-ковром на полу. На одной стене висело кольцо, обтянутое сеткой, на другой – порядком продырявленная деревянная доска с изображениями птиц. В углах стояли открытые сундуки, наполненные яркими игрушками.

Никаких пышных подушек и пуфов не было, и на столике возле кресел не ждала заботливой женской руки ваза фруктов или корзинка сладостей. Это несколько озадачило бедняжку: наверное, сейчас все принесут, и ей придется сервировать столик как следует, чувствуя, как насмешливый взгляд мальчишки прожигает ей спину.

Прошло несколько минут, но в комнату никто не входил. Принцесса осторожно сделала шаг и другой в сторону ближайшего сундучка с игрушками и схватила яркий мячик, но тут же выпустила его из рук. Рядом лежала искусно сделанная повозка с вращающимися колесами. Миранда прислушалась: в коридоре было тихо.

Искушение оказалось слишком велико, и девочка быстро откинула краешек шкуры, обнажив гладкий пол. Затем сильным толчком пустила повозку в путешествие, причем из ее окошек во время движения высунулись пара человечков, а колеса засверкали розовыми и золотыми огоньками-блестками.

Миранда бросилась катать такую удивительную штуку и очередным движением послала игрушку аж к самой двери, которая неожиданно отворилась, а нарушительница сразу похолодела.

Она даже не рискнула встать с колен и так и застыла на четвереньках, ожидая окрика или удара. Это предвкушение наказания было так сильно, что девочка даже не подумала искупить свою вину: вскочить и поприветствовать “господина” поклоном, усадить его и заняться угощением и развлечением. Она лишь молча ждала, окаменев от осознания, что навеки опозорилась, осрамила Империю перед княжеством, и теперь ее засекут до смерти по возвращению.

Но услышала она лишь звонкий, хотя и удивленный, мальчишеский голос:

– Ты чего так стоишь? Вставай.

Миранда, молча и не поднимая глаз, осторожно поднялась с колен.

– Ты испугалась? – участливо продолжил тот же голос.

Ответом должно было быть что-то вроде: “Мне подобает трепетать перед вашим величием, мой могущественный господин”, как учила наставница Арима. Однако Миранда все еще продолжала хранить молчание, не понимая, чего хочет от нее этот чужак.

– Хочешь, поиграем в гонки? – предложил княжич, и тут уже Миранда недоверчиво воззрилась на собеседника.

Перед принцессой стоял довольно рослый, худенький мальчик с темными вихрами и большими зелеными глазами, в которых светилось какое-то неутолимое любопытство. На вид он казался едва ли одним-двумя годами старше ее самой. Одет он был совсем не так ярко и роскошно, как были наряжены те мальчишки, которых Миранда видела у себя на родине. Княжич же носил серую с серебром курточку, облегающие темные штаны и кожаные шнурованные сапожки. На нем не было никаких украшений, не считая зеленой гербовой нашивки на рукаве.

Ну конечно, какая же она недогадливая! Из-за простоты костюма и открытого, улыбающегося, а вовсе не надменного лица, этот шустрый паренек никак не мог быть княжичем, и Миранда приободрилась. Конечно, любой мужчина выше женщины по праву рождения, но она все-таки лишняя принцесса, а принцессы выше простолюдинов и даже вельмож.

– А скоро придет княжич? – выдохнула она.

– Ты умеешь говорить! – засмеялся мальчик. – Я уж думал, ты со страху голос потеряла.

– Ничего я не испугалась, – возразила Миранда. – Просто в моей стране такие правила этикета.

– Стоять на карачках вместо того, чтобы поздороваться? – вовсю развеселился ее собеседник.

– Я ожидала, что войдет княжич, а не ты, – ответила принцесса.

Мальчишка немного помедлил, прежде чем ответить, и, озарив лицо широкой улыбкой, поведал:

– А я тебя обрадую, он и не придет. Давай пока познакомимся, меня Рэй зовут, а тебя?

– Миранда, – представилась девочка и неловко уставилась на протянутую ей руку. Что нужно делать? Поцеловать ее? Припасть к ней лбом?

– У нас принято делать так, – он легонько коснулся ее пальцев, – давай руку.

Ощущая его осторожное теплое пожатие, Миранда снова растерялась. Это было совершенно не похоже на привычное поведение мальчишек. Кто же тогда Рэй? Положим, он не княжич, но слуга или раб не будут так себя вести! Наверное, кто-то из сыновей придворных?

– Кто ты? – спросила она, выдернув свою руку, чтобы не показать, насколько ей приятен этот контакт.

– Я тут… живу, – уклончиво ответил мальчишка. – Ну что, давай, я покажу тебе игрушки!

Рэй принялся развлекать свою гостью, радуясь, как блестят ее глаза. Девочка, хоть и была принцессой, похоже, толком не видела игрушек, особенно заводных. Она азартно рассматривала и трогала все, пытаясь постигнуть, какие устройства внутри заставляют игрушки звучать, крутиться или выделывать иные чудеса. Потом они немного поиграли в охоту на птиц, швыряя тоненькие иглы в доску с изображением пернатых, причем поначалу Миранда привычно мазала – ведь при игре с мужчиной нужно обязательно поддаваться, чтобы не ущемлять самолюбие господина. На это Рэй ответил такими глупыми промахами, что девочку разобрал азарт: она словно раскрепостилась и забыла, как положено вести себя с мальчиком. Игра закипела по-настоящему, и Миранда уступила пареньку всего на три очка.

– Вот это да, Мира! – обрадовался Рэй. – Да у тебя здорово получается. Хочешь поесть или погулять пойдем?

Миранда сникла, но тут же встрепенулась. Это же Рэй, может, не нужно будет изображать из себя рабыню?

– А ты… умеешь сам есть? – на всякий случай уточнила она.

Рэй снова расхохотался. Миранду всякий раз приводило в замешательство его веселье, ведь она говорит совершенно не смешные вещи. Не будь смех таким добродушным и заразительным, принцесса обиделась бы.

– Конечно, умею, – уверенно сказал он. – Но раз ты не восторге, то пойдем лучше гулять, только вот одежда твоя…

Мальчишка скорчил рожицу.

– Что с моей одеждой? – Девочка бросила быстрый взгляд на свой кружевной топ и длинную розовую юбку, накидку она уже сбросила – чтоб не мешала бросать дротики.

– Она такая неудобная! Пойдем, я тебе что-нибудь дам. – Он взял ее за руку и потащил к дверце шкафа, на поверку оказавшейся входом в гардеробную.

– Зачем мне?.. – удивилась Миранда, пока он рылся в вещах, бормоча что-то вроде “ага… где ж они… ага, нет… ага”.

– Вот! – Он сунул ей в руки темно-синюю ткань. – Давай переодевайся, и мы пойдем в парк, там столько всего интересного, а лазить там в твоей юбке и туфлях… порвешь еще или запачкаешь, от твоей воспиталки достанется.

– Но если меня увидят в мужской одежде… – Девочка нерешительно вертела в руках узкие штаны.

– Это не мужская, это вещи моей сестры, – вытаращил глаза Рэй. – Обычная одежда для прогулок. У вас там что, нельзя девочкам надевать штаны, как в пещерные времена?

– Можно, но не такие… – Миранда не решалась раздеться, хотя и знала, что старших девочек учили искусству разоблачаться перед мужчиной.

– Ну, давай же. – Рэй кивнул головой, и принцесса начала стаскивать с себя топик. – Э-эй, да вон же ширма, ты что! – покраснел он и отвернулся.

Озадаченная Миранда шмыгнула за ширму, где оказалось зеркало в полный рост. Поведение Рэя не лезло ни в какие рамки. Привычные ей мальчишки только рады были подглядеть за переодеванием девочек, причем жаловаться на них было бесполезно. “Это мужская природа, – говорила наставница Арима с какой-то непонятной гордостью. – А вам грех жаловаться! Вы должны испытывать удовольствие, поскольку ваше природное предназначение – быть усладой для мужского глаза!”

Миранда с удивлением рассматривала на себя в зеркало: там отражался забавный мальчик… то есть, конечно, девочка: обтягивающие штаны, приталенная курточка и рубашка были скроены явно не на парня. Красно-коричневые высокие шнурованные сапожки ладно и изящно облегали ногу, и принцесса готова была биться об заклад, что сейчас она выглядит не менее “женственно”, чем в шелковой юбке. Просто… по-другому.

– Отлично, – по-свойски хлопнул ее по плечу Рэй. – Только вот еще, как же ты берет надела? Свалится же! Сейчас, постой…

Его руки аккуратно коснулись волос девочки, когда парнишка поправлял некрепко сидящий берет, и неожиданно Миранде стало неловко. Движение было приятным и неуловимо ласковым. Так ее еще никто не касался. Рабыни, расчесывая и убирая пряди в замысловатые прически, могли неосторожно дернуть, наставница Арима даже в редкие случаи похвалы так сильно проводила ладонью по голове, словно и не поглаживала вовсе, а хотела выдрать волосы.

Закончив превращение Миранды в нормальную девочку Зеленых земель, Рэй просиял и за руку потащил ее в удивительное приключение.

Во-первых, они спустились в сад не через лестницу, а через балкон, на крышу, а потом по пожарной лестнице вниз. Не то чтобы это был самый короткий и простой путь, но какому же ребенку не хочется забраться на крышу, а может быть, Рэю хотелось впечатлить гостью. У Миранды дух захватывало и от необычности маршрута, и от того, как одобрительно глядел на нее княжич, поскольку она нисколечко не боялась. Высота казалась лишней принцессе куда менее страшной, чем порядки в родной Империи.

Во-вторых, тот уголок парка оказался совершенно диким, без посыпанных белым песком или гравием рукотворных дорожек, ажурных скамеек и вазонов с цветами.

– А теперь посмотри вверх, – прошептал Рэй, подводя ее к огромному старому дереву.

Миранда ахнула: наверху, в листве, притаился самый настоящий домик!

– Это твой?… – Она широко открыла рот и таращилась на Рэя, как на божество. Да-да, она бы рассердилась, если бы ей кто-то сказал, что она смотрит настолько восхищенно на мальчика. Но Рэй в ее глазах не был мальчиком. Он был… другом.

– Хочешь, и твой тоже, – ответил мальчуган, лишь смутно догадываясь, что творится в душе золотианки.

Этот домик был выстроен еще для его отца и с тех пор не претерпел больших изменений – разве что была заменена пару раз подгнившая ступенька да подкрашены оконные рамы. Там когда-то хозяйничали старшие братья и сестры Рэя, он же родился сильно позже остальных, и теперь, когда все уже стали взрослыми, домик перешел в безраздельное владение младшего княжича.

Миранда замерла, чувствуя, как ее горло совсем пересохло от волнения. Она даже не смогла вымолвить “Хочу” и только несколько раз кивнула с усердием игрушечного болванчика.

– Тогда пойдем, посмотришь!

Рэй пропустил Миранду вперед, и она забралась на ступеньки, ведущие к двери удивительного домика. Девочка нерешительно распахнула ее и застыла на пороге.

– Ну, заходи же, – подбодрил девочку Рэй. – Нравится?

Взору принцессы открылась светлая маленькая комната. В углу валялся широкий тюфяк, в другом – небольшая переносная жаровня, сделанная так, чтобы из нее не вылетали искры. На столике лежало несколько книг, бумага, кисти и карандаши, на полке громоздились какие-то кости, монетки, камни…

– Это словно пещера с сокровищами, – отозвалась восхищенная Миранда.

– Ага, хочешь, я тебе все покажу? Но сначала… – Рэй взял со столика горстку конфет и протянул ей. – Угощайся!

Миранда с удивлением воззрилась на ворох ярких фантиков, не спеша брать лакомство. Это что, все ей? Столько?

– Но это же мужская еда. – Девочка сглотнула слюну.

– У вас что, мужчины самое вкусное себе прячут? – с какой-то ноткой презрения удивился Рэй.

– Нет, просто… – Миранда так и впилась взглядом в призывно манящую обертку, обещающую вкус шоколада с вафлями…

Рэй почти насильно впихнул ей конфеты в руки, взял еще себе и решительно развернул фантик большой шоколадной конфеты.

– Кусай, – скомандовал он, видя, что девочка медлит.

Команда была привычней, чем просьба, и маленькая принцесса послушно откусила половинку, ощутив непривычно сладкий вкус шоколада и пралине с орехами. Рэй сунул оставшийся кусочек себе в рот.

Когда большая часть конфет была съедена, Миранда застенчиво пояснила:

– У нас девочкам разрешено есть сладости только раз в неделю, потому что иначе испортишь фигуру.

– Фигуру?

– Растолстеешь.

Рэй недоверчиво посмотрел на худенькие руки и ноги своей новой подружки.

– По-моему, тебе это не грозит.

– Ты ничего не понимаешь, тех, кто растолстел, никто не возьмет замуж… – Принцесса осеклась, поскольку ей в голову пришла неожиданная мысль.

А хочет ли она вообще замуж?

Что она вообще об этом знает?

Рэй воспринял ее молчание как страх и весело ответил:

– Ну если ты растолстеешь от моих конфет, тогда я на тебе и женюсь, не бойся!

Миранда не ответила ему, и парнишка, чтобы сменить разговор, принялся звать ее вниз.

Он показал ей свои секреты – два птичьих гнезда с крошечными, в крапинку, яичками, маленькую полянку с костровищем и научил пускать в ручье кораблики на скорость. Эту идиллию неожиданно прервал высокий голос слуги:

– Ваше высо-очество, вас там не докличутся… Извольте на ужин явиться!

Рэй увидел, как Миранда побледнела и замерла, точно игрушка, у которой кончился завод. Ее расширенные глаза смотрели на него с непонятной смесью восхищения и осуждения.

Глава 4. Колыбельная для принцессы

– Ты меня обманул! – прошептала Миранда, когда они плелись за слугой во дворец.

– Ну, прости, – повинился Рэй. – Ты была такая напуганная, вся сжавшаяся, точно нашкодившая собака, и я решил, что ты будешь меня бояться, если я скажу, что я и есть княжич. Ведь ты правда бы не стала играть и веселиться со мной?

Миранда молчала. Она корила себя за легковерность.

– Ты ведь не сердишься на меня, Мира?

Миранда снова ничего не ответила. На мальчиков нельзя сердиться. Девочкам вообще нельзя сердиться. Миранда довольно часто ощущала себя не такой, как все – из-за своей вспыльчивости, и это было мучительно. Но при этом принцесса поймала себя на мысли, что Рэй, в общем-то, был прав, когда скрыл от нее свой статус: она действительно не смогла бы ему довериться, как сейчас.

Ужин был еще одним потрясением для Миранды: дети ели отдельно от взрослых, но при этом мальчики не требовали от девочек подносить им еду и развлекать их. Разве что пара лакеев меняли грязные тарелки на чистые и ставили на стол новое блюдо. Еда не делилась по полу, и Миранда с удивлением обнаружила, что девочки тоже могут просить добавки, и при этом они вовсе не выглядели толстыми. Наевшаяся, уставшая от впечатлений Миранда была препровождена к себе в комнату, а Рэй – в свою спальню.

“Завтра я ее по кровати прыгать научу… – мечтал Рэй, ворочаясь и обхватывая пышную подушку. – Об заклад готов побиться, что она никогда-никогда не прыгала по кровати!”

Княгиня, днем занятая государственными делами, всегда обходила спальни младших детей перед сном. Рэй с нетерпением ждал этого часа. Это было время, когда он делился впечатлениями дня и поверял матери свои секреты, а порой спрашивал совета, как поступить.

– Мама, – Рэй прижался к ее ласковой руке, – мам, эта девочка…

– Да, милый? – Княгиня с ласковой улыбкой смотрела на сына.

– Она рассказывала такие ужасные вещи!

И Рэй взахлеб принялся пересказывать услышанное им от Миранды, с надеждой поднимая зеленые, как у отца, глаза на мать.

– Ты молодец, мой мальчик, – ответила она, выслушав его сбивчивый рассказ. – Обращайся с ней поласковей, только учти, что ей поначалу это будет непривычно, страшно, даже обидно…

– Обидно? – переспросил ничего не понимающий сын.

– Именно так. Представь себе, она выросла в другом мире, где на черное принято говорить “белое”. Там, где следует сказать “насилие” или “унижение”, они говорят “забота”, “мужское внимание”, даже “любовь”. Когда ребенку с малых лет запрещают быть тем, кто он есть, из них вырастают… калеки. Помнишь, ты слышал рассказ о том, как раньше существовали цирки уродов, и их хозяева специально скупали детей у нищенок, ломали им руки, ноги, повреждали спины? Так и строй Золотой империи калечит и ломает, только не тела, а души.

– Миранда не такая… – взволнованно произнес Рэй.

– Ей придется нелегко, – вздохнула княгиня. – Сынок, только, пожалуйста, не говори девочке о том, что имперские порядки губительны для нее. Миранда родилась с обостренным чувством справедливости, ей будет в тысячу раз труднее там жить, если она будет об этом думать.

– Она не будет там жить, – решительно произнес Рэй. – Когда я вырасту, я на ней женюсь и увезу ее оттуда.

Княгиня тихонько улыбнулась и прижала к себе сына.

– Да, я знаю, что ты у меня по характеру – настоящий защитник всех обиженных. Но, Рэй, сынок, нельзя жениться только потому, что тебе кого-то жалко. Для совместной жизни нужно чувство и родство характеров… Подумай об этом, пожалуйста.

– Ладно, мам, – кивнул Рэй. – А можно… я хотел тебя вот о чем попросить… Чтоб ты сходила к Миранде, если она не спит, и спела ей колыбельную, как ты пела всем нам в детстве?

– Хорошо, Рэй, я схожу к ней, – согласилась княгиня. Она ласково поцеловала сына в вихрастую макушку и вышла из его спальни. Ее радовало и одновременно печалило, что у сына такое чуткое сердце.

Когда женщина зашла к Миранде, то обнаружила принцессу у окна. Девочка сидела с видом застигнутой на месте преступления, сжимая в руках книгу, и, кажется, готовилась быть казненной сию секунду.

“Боги, какая же она запуганная”, – подумала княгиня с жалостью, а вслух сказала:

– Почему ты не зажигаешь света, дитя мое?

Миранда не ответила, и княгиня повернула выключатель. Спальня озарилась мягким светом ламп.

– Еще здесь лампа, чтобы было удобно читать. – Княгиня зажгла светильник с зеленым абажуром на столике, за которым сжалась испуганная Миранда. – Что ты читаешь, дитя мое?

Миранда несмело положила книгу на стол. Ласковый голос княгини, совсем непохожий на требовательный тон наставниц, сбивал ее с толку, но заговорить она еще не решалась. Мать Рэя взглянула на обложку и едва сдержала улыбку: это был учебник “Окружающий мир” для младших классов. Что же делают с девочками в Империи, если они готовы тайком ночью читать учебник?

– Это Рэй тебе дал, да? – продолжила княгиня и не ошиблась: имя ее сына приободрило маленькую гостью, и та наконец осмелилась поднять глаза. – Я его мама.

Внешность правительницы Зеленых земель поразила Миранду: и пусть в Золотой империи ее сочли бы старой и непривлекательной, но девочке она показалось безумно красивой. Это была женщина лет сорока – сорока пяти, среднего роста, с немного полноватой фигурой от рождения шестерых детей и с царственной осанкой. Ее умные серые глаза смотрели на мир внимательно и ласково, в углах глаз виднелись лучики морщинок, выдающие улыбчивый нрав их обладательницы, а ее русые волосы были собраны в затейливую косу, лежащую на голове, словно диадема.

– Нет, я нашла ее здесь, – прошептала Миранда.

Княгиня, шурша домашним платьем, присела за столик рядом. Стул, конечно, был ей низковат.

– О чем ты читала в этой книжке? – спросила она, пододвинув учебник к девочке. – Покажи, пожалуйста.

Миранда перелистала страницы. Взгляду княгини предстала картинка хлебного завода, где в огромном цеху на конвейер подавались пышные, свежие булки.

– И как, тебе понравилось? – Княгиня снова говорила серьезно, хотя ей так и хотелось улыбнуться. Ее позабавило, что из стопки книг девочка выбрала именно эту, чудом затесавшуюся между сборниками сказок и стихов.

– Я не все слова понимаю, – созналась Миранда, еще более осмелев. Ей уже стало ясно, что мама Рэя не будет ее наказывать за недостаточно женственное поведение. И своего сына тоже не будет.

– Какое слово ты не поняла? – спросила княгиня, уже позволяя себе тихонько улыбнуться.

– Вот. – Миранда показала пальцем на жирный черный заголовок. Княгиня прищурилась и прочла: “Промышленное производство”.

Она все же не сдержала своего порыва рассмеяться, но Миранду не испугал ее смех – уж очень он был похож на то, как это делал Рэй. Если бы княгиня не представилась маленькой принцессе, та догадалась бы сейчас, кто это, по манере смеяться.

– Ты уж прости, что я смеюсь, – сказала женщина, – но представь себе, моя дочка Лара, сестра Рэя, когда была в твоем возрасте, вечно пыталась избежать учить эти главы, объясняя, что это слишком скучно для девочек! Посмотрела бы она на тебя сейчас!

Княгиня объяснила Миранде, что такое промышленность и еще несколько непонятных слов, а затем рассказала немного о том, как устроено производство в княжестве. Оказывается, еще дедушка Рэя распорядился построить первые заводы и за счет государственной казны обучить работников из числа малообеспеченных горожан. Теперь у них есть заводы и фабрики, на которых пекут хлеб, делают из молока сыры и творог, шьют одежду и даже выпускают игрушки.

Принцесса никогда еще не слушала так зачарованно. Ни одна из волшебных сказок, которые рассказывали наставницы, когда маленькие девочки только учатся читать и писать, не могла сравниться в ее воображении с этой завораживающей речью княгини. Подумать только, это существует на самом деле, где-то совсем рядом! Это сделали люди!

Княгиня ласково, не прерывая рассказа, погасила лампу, оставив лишь слабенький ночник, уложила бедную девочку в кровать и подоткнула ей одеяло.

– Засыпай, малышка, – сказала она нежно, словно обращалась к собственной дочери, – а завтра Рэй покажет тебе наш город…

– Завтра… – с надеждой прошептала маленькая золотианка, чувствуя, как ее неудержимо клонит ко сну.

Княгиня еще немного посидела с Мирандой, монотонно напевая песенку и гладя по голове. Почувствовав, как ровно и размеренно задышала девочка, мать Рэя тихонько встала и направилась в свою супружескую спальню.

– Свет мой, – обратилась она к своему мужу, который не спал, а только раздевался с усталым лицом человека, который отработал двойную смену.

– Да, душа моя? – отозвался князь, и лицо его при виде супруги чуточку разгладилось. Они пронесли свою любовь через годы и до сих пор именовали друг друга ласковыми прозвищами.

– Наш младший сын объявил, что хочет жениться, – улыбнулась женщина.

– На ком? – хмыкнул князь, ныряя к ней под одеяло.

– На маленькой гостье из Золотой империи.

– А, так вот почему он спросил меня перед ужином: “Пап, а как сказать человеку, что его страна – куча дерьма, и не спровоцировать дипломатический скандал?” – не моргнув глазом, произнес князь.

– Эгберт! – возмутилась княгиня.

– Что, душа моя? – Князь изо всех старался сохранить невозмутимость, но лукавые смешинки так и бегали у него в глазах и даже в пышных, хоть и тронутых сединой усах.

– И что ты ему ответил? – Глаза княгини строго сузились.

– Что надо при этом крепко держать человека за яй… Ай! – Князь рассмеялся, потому что жена больно ущипнула его. – Душа моя, я помню, что ты не любишь, когда я грубо выражаюсь, но посол Золотой империи достал меня до самых печенок. Кстати, к чести Рэя, он выразился помягче, но суть была та же. Это я своих впечатлений добавил.

– А что случилось? – встревожилась княгиня.

Она была в курсе всех дел и забот своего мужа, несмотря на то, что государственные обязанности у них были разные. За установление связей с Золотой империей отвечал лично князь Эгберт – потому что золотианские послы ни за что бы не согласились иметь дело с женщинами. До недавнего времени империя и княжество вежливо игнорировали друг друга, не мешая торговцам с обеих сторон ввозить и вывозить местные товары, но сейчас, когда объемы экспорта со стороны княжества достигли такого размаха, потребовался язык дипломатических соглашений.

Положение отягощалось тем, что пост министра экономического развития в Зеленом княжестве занимала тетушка князя Клара – подвижная, хваткая старушка, которой до сих пор не находилось достойной замены. Со вступлением ее в должность страна пережила крутые экономические реформы, пополнившие не только княжескую казну, но и поднявшие уровень жизни обывателей Зеленых земель. Женщина-министр, да еще и пожилая – это было чересчур для культурных представлений золотианских мужчин.

Князь коротко рассказал жене о переговорах и подытожил:

– В общем, по-моему, посол остался не очень доволен. Но выбирать ему не приходится – мы слишком много производим товаров, в которых нуждаются они. Если б ты знала, душа моя, как тяжело иметь с ними дело! Золотианцы заносчивы и надменны, они мнят свои порядки самыми лучшими и совершенно не умеют уважать чужие обычаи. Даже в слуги им я распорядился отрядить одних мужчин, потому что женщин они считают чем-то вроде бессловесных кукол, с которыми можно делать, что угодно. Придется зимой нанести им ответный визит, чувствую, что наши переговоры так и не завершатся в этот раз… Да, кстати, с чего это наш сын решил жениться на маленькой золотианочке? Не поверю, если ты скажешь мне, что он просто решил обзавестись послушной бессловесной женушкой.