Метка

Разбираться с вещами было некогда – стрелки часов показывали пять вечера. А мне ещё нужно к свиданию подготовиться. Странно, но я не испытывала при этом радости. Даже наряжаться не стала, надела лосины и тунику. Навела лёгкий макияж, волосы забрала в конский хвост. Где прежнее волнение? Азарт? Неуверенность? Не было их. Потому что мне стало всё равно, какой итог выйдет из сегодняшней встречи, а именно – понравлюсь я Игорю или нет. Все мои чувства и мысли были сосредоточены на экстрасенсе Александре Родионове.

Сначала мне было страшно, потому что разговор с Конюховым выбил почву из-под ног. Следователь открыто заявил, что считает возможным причастие Родионова к совершённым преступлениям и рассматривает меня, как потенциальную жертву. Во всяком случае я могла ею стать, а теперь вот перешла в статус живца. Благодаря этому, выйдя из прокуратуры, мне постоянно казалось, что за мной следят.

Потом круговерть с переездом вытолкнула из головы плачевные мысли. И сейчас, в переполненном автобусе, я сама попыталась сопоставить факты, стараясь доказать самой себе, что уважаемый Антон Сергеевич не прав. Кстати, у меня это неплохо получалось.

Во-первых, при всём желании, я никак не могла представить Родионова в роли убийцы. Слишком уверенный, слишком красивый, эпатажный. Разве это маньяк? Хотя, на этот счёт я могу ошибаться. Во-вторых, я снова и снова прокручивала в памяти события прошедшей ночи и задалась вопросом: как он мог убить Нину, если был со мной? Конюхов не дурак, наверняка у него есть своё мнение на этот счёт. Какое? В голову пришла нелепая мысль – вдруг следователь считает нас сообщниками? Но я сразу отмела её, так как она бредовая. Что же тогда? Родионов заранее всё спланировал, привёз измученную Нину в лес, а потом отправился за мной? Но я сама слышала, как она кричала. Сообщник? Вот чёрт, следователь это предполагал. А зачем тогда Александр вызвал полицию? Ох уж эти вопросы! И внутри всё предательски сжимается, стоит вспомнить крепкие объятия и неистовые поцелуи… Я бы и рада не вспоминать, да только не получается.

В кафе народу было мало. Я немного опоздала, но Игоря ещё не было, и заняла свободный столик. Стала ждать. Тайком поглядывала по сторонам, вдруг Игорь всё-таки уже здесь? Я не исключала вероятность того, что его аватарка может оказаться фальшивой. Одиноких парней было всего двое, и никто из них не обращал на меня внимания. Когда я поняла, что Игорь уже порядком опаздывает, достала смартфон, чтобы заглянуть в сеть. Мало ли…

Зайдя в контакт, я не поверила своим глазам – страницу Игоря заблокировали. Тогда я подождала ещё немного и собралась уходить, но решила полностью, так сказать, снять с себя ответственность за очередную несостоявшуюся встречу. Я позвала переминавшегося в углу парня, решив, что это официант:

– Извините, – начала я, когда огромный сутулый парень подошёл к моему столику, – вы не видели, минут тридцать назад сюда не приходил высокий молодой человек? Блондин.

Официант воровато оглянулся.

– Нет, – буркнул грубым голосом.

– Вы уверены? У него ещё тело такое, спортивное. И глаза серые.

– Простите, – парень отрицательно покачал головой. – Я работаю на кухне и не вижусь с посетителями.

С этими словами молодой человек спешно ушёл. Его движения были резкими и почему-то знакомыми. Он напоминал мне кого-то, но я не могла вспомнить, кого. Потом решила, что мне померещилось, и покинула кафе.

Вот так. Теперь уж точно – не судьба. Расстроившись (исключительно из-за потерянного времени), я отправилась в свой новый дом.

Пока принимала душ, звонила Ирка. Пришлось перезвонить.

– Привет, ты чего звонила?

– Как чего? – не поздоровавшись, заявила она. – Как день прошёл? Всё успела?

– Всё, – ответила я. – И даже больше.

Ира не знала о свидании с Игорем, а ещё я не говорила ей о встрече со следователем. Зачем? У неё был тяжёлый рабочий день, не до моих проблем. И так достала её за последнее время.

– Что опять? – тут же отреагировала Ирка.

– Да так, потом расскажу, – если честно, мне и самой не особо хотелось сейчас разговаривать. Усталость взяла своё, единственным моим желанием на данный момент было как следует выспаться перед работой.

– Как знаешь, – не стала настаивать подруга и замолчала. Настала неестественно длинная пауза.

– Ир, ты чего? – интуиция взяла след, я поняла, что Ирка о чём-то умалчивает.

– Да, так, ничего…

– Колись давай!

По ту строну трубки вздохнули.

– Анжелика, ты экстрасенса своего больше не видела?

– Утром у следователя столкнулись.

– У следователя?! Тебя что, вызывали?

– Угу, – я зевнула.

– И ты молчишь?!

– Ой, Ирка, хорош! Обещаю, что на выходных обо всём расскажу! Так чего ты про экстрасенса вдруг вспомнила?

Ирка тут же перестала возмущаться.

– Номера его тачки помнишь? – шёпотом спросила она.

– Шестьсот тридцать семь.

– Точно – он. Короче, его машина весь вечер у подъезда нашего маячит.

– Ты уверена? – голос предательски дрогнул.

– Чёрный форд, шестьсот тридцать семь. Он?

– Он.

– Я так и подумала! У нас во дворе ни у кого форда чёрного нет. Ой, подожди, звонит кто-то…

– Опять соседей затопила? – попыталась пошутить я. А у самой на душе неспокойно, нервы заиграли. Неужели выслеживает?

Щелчок. Крик. Короткие гудки.

– Ира? Ира!!!

Дрожащими пальцами я набрала номер, но мне никто не ответил. Набрала ещё раз, но абонент стал недоступен.

Двадцать два года назад.

Николай рос смышлёным и общительным. Одна беда – добрый слишком. Нет, это, конечно, хорошо, но излишняя мягкотелость до беды довести может. Вот и вчера, в песочнице чужие ребятишки формочки отнимали, а Коленька только глазками хлопал и улыбался неуверенно. Ольга специально молчала, делала вид, что не видит ничего. Наблюдение – наилучшая стратегия для воспитания, все слабые и сильные стороны ребёнка выявляющая.

Когда последняя формочка оказалась в чужих детских ручках, сынишка заплакал. Ольга вмешаться хотела, обидно за сына стало, но сдержалась. К тому же, злость по большей степени на мамашку непутёвую затаилась, а не на обидчика. Куда только смотрела? Её парень хулиганил, а она с подружкой болтала и за ребёнком не следила. А мальчик смекнул, что никто его ругать не собирается, и руки распустил – ударил Николая с размаху по лицу ведёрком.

Ольга такой подлянки не ожидала.

– А ну, пошёл вон! – рявкнула она и отвесила парню звонкий подзатыльник. Она бы на подзатыльнике одном не остановилась, да людей вокруг слишком много было. А мальчишка губы скривил и заорал, как резаный. Мамашка его глаза выпучила, завизжала:

– Что вы себе позволяете?! – не стесняясь, прямо в лицо Оле прокричала, поганцу своему сопли вытирая.

– Что, вспомнила про ребёнка? – съязвила Ольга. – За пацаном своим следить лучше надо. А ну-ка, Николай, собирай игрушки.

Коля начал неуверенно, а потом приободрился – малыши формочки побросали, попятились. Кого-то родительницы забрали, подальше от мамашки неуравновешенной увели. Это ж надо, чужого ребёнка – по голове! Некоторые своё мнение на этот счёт высказывали, да Ольга быстро всех обрубала, за словом в карман не лезла. А когда домой с сыном пришла, пожалела сразу.

– Ты, Коленька, не плачь. Видишь, какие ребятки невоспитанные есть? Ты на них не ровняйся, но и себя в обиду не давай. Если кто-то стукнет или без спросу вещи твои возьмёт, не стесняйся – сразу сдачи давай. Чтобы знали, что нехорошо себя так вести. Нельзя слабину на людях показывать, загрызут. Слышишь, солнышко?

Коля смотрел на маму заплаканными глазками и носиком шмыгал. Что-то сказать пытался. Понимал бы что ещё…

– Ну-ну, – смягчилась Ольга, – иди, пожалею. Болит?

Ольга осторожно потрогала на лбу Коленьки шишку. Мальчик заплакал. Тогда она обняла сына, по голове принялась гладить и нашёптывать успокаивающе:

– Всё хорошо, милый, всё хорошо. Ты не переживай, мамочка тебя в обиду не даст. Никогда не даст, слышишь?

Время было послеобеденное, Николай, убаюканный мамиными объятиями, потихонечку засыпал. Ольга по привычке запела колыбельную:

Баю, баю, баиньки,Спи, сыночек маленький.Киска спит с котятами,Уточка с утятами,В норке спит колючий ёжик,Он устал сегодня тоже.Спит луна, и звёзды спят,Николашке спать велят.Ты не плачь, любимый мой,Мамочка всегда с тобой.Завтра солнышко проснётся,Нам с тобою улыбнётся,И будем мы с тобой учиться,Как от шакалов защититься.

Первый урок на выживание Ольга провела уже на следующий день. Взяла старую, свою ещё куклу и сказала сыну:

– Коля, она тебя обидела. Она плохая. Дай сдачи.

Коля глазками хлопал, не понимал, чего мать от него требовала. Тогда Оля пояснила:

– Ударь её.

А он по-прежнему стоял и ничего не делал. Ольга вздохнула и повторила указание, но сынок только губки поджал. Пришлось стукнуть малыша куклой. У Коли губы задрожали, а у Ольги сердце сжалось от сочувствия. Но женщина понимала, что так будет лучше. Её сын должен через это пройти. Пускай сейчас – она, чем потом – дворовые. А Коля обиженно на неё смотрел и стоял, как истукан.

– Коля, это не я, это кукла тебя обидела, – объяснила Ольга и снова сына ударила. А кукла пластмассовая, с головой резиновой, лицо чернилами измазано, и голая. Такая очень хорошо на роль обидчика подходила, потому что все обидчики, как псы, грязные и лохматые. Если не снаружи, то внутри – точно.

Коля захныкал.

– Бей, кому говорю! – Ольга раздражённо ударила сына куклой по голове, и он заревел. – Бей!

Коля зло замахнулся и ударил по пластмассовой ручке, да силу не рассчитал – самому ещё больнее стало, отчего и заплакал громче. А Ольга, настырная, на своём стояла:

– Если не ударишь по-хорошему, она тебя ещё раз обидит, – и в подтверждение своих слов лупанула игрушкой Коле по лицу. По носу попала, кровь потекла. Коля её по щекам размазал, ручки свои испачкал. А слёзы текли, с кровью перемешивались, и непонятно, чего больше было – слёз от боли или от страха. Но Ольга жалеть не собиралась, только глаза лихорадочно блестели и румянец на лице пылал. Коля её уже и не слышал, потому что в ушах гудело, а в голове – пустота страшенная. Он решил, что лучшее средство – спрятаться куда-нибудь, желательно – под кровать.

– Куда?! – Ольга схватила убегающего сына за руку. – Нельзя так делать! Слышишь? Нельзя!!! Сожрут, собаки!

У мальчика началась истерика. Ручку из маминых ладоней-тисков вырвать хотел, но та не пустила и закричала так, что сердечко детское ужас леденящий сковал, а грудь от кашля разорвалась. Кашель с каждым новым спазмом всё сильней расходился, потому что Коля ножки поджал, на коленки упал, а голову назад запрокинул, отчего кровь по носоглотке в горло стекала. Кашель угрожал удушьем обернуться, и Ольга смягчилась. Побежала за перекисью и ватой.

– Ну-ка, посмотри на меня, – прохрипела и руками дрожащими неумело ватные жгутики, смоченные в перекиси, в носовые ходы вставить попыталась. Не получилось, пришлось сначала с лица Колиного рукавом своего платья кровь стереть.

– Да не реви ты! – от злости руки ещё сильнее задрожали. – Уж здесь потерпеть, и то не можешь!

Коленька начал успокаиваться. Не по мамкиному указу, а оттого что сил не осталось. Только всхлипывал редко, нервно.

– Ну, вот, кажется, больше не течёт. А если бы сразу дал сдачи, ничего плохого бы не случилось!

Николай вздрогнул и снова заплакал. Ольга поспешно обняла ребёнка за плечи.

– Что ты, солнышко! Разве мама тебя обидит? – а у самой слёзы градом. Как же это сложно, Коленьку от его же слабости уберечь! Ну, ничего, она сильная. Вытерпит. И Коля вытерпит, спасибо маме опосля скажет. – Всё хорошо, милый, всё хорошо. Шшшшш…

Ольга принялась сына на руках, в его же крови испачканных, убаюкивать и колыбельную на самое ушко нашёптывать:

Баю, баю, баиньки,Спи, сыночек маленький.Киска спит с котятами,Уточка с утятами,В норке спит колючий ёжик,Он тебе подарит ножик…

Глава 3

Сделка

Господи, что же делать?! Я снова и снова набирала Ирин номер, но ответа не было. В отчаянии позвонила Славе, но он тоже был недоступен, на работе почти всегда выключал телефон. В сотый раз набрав Ирку, я наспех оделась и схватила сумочку, как в дверь позвонили.

Сердце пропустило удар. Кто это может быть? Я затаилась. Возможно, посетитель решит, что дома никого нет, и уйдёт. Но звонки продолжались.

– Анжелика, детка, ты дома? – услышала скрипучий голос. – Это Надежда Викторовна. Открой, пожалуйста.

Соседка. Что надо в такое время? Но, если честно, от сердца отлегло.

– Извини, что так поздно, – начала Надежда Викторовна, когда я открыла. – Решила блинов испечь, а соли-то и нет. У тебя не найдётся немного?

Казалось бы, ничего особенного, бытовая ситуация. Но я застыла, как вкопанная. Сейчас что-то случилось с моей лучшей подругой, а ей – соль.

– Ой, ты спешишь куда-то? – полюбопытствовала соседка, заглядывая за мою спину. – Или не одна?

Вопрос вывел меня из ступора.

– Нет у меня соли!

Я захлопнула дверь и помчалась вниз. Надежда Викторовна в недоумении смотрела мне вслед, я спиной чувствовала её колючий взгляд. Между прочим, я не наврала. Соли у меня, действительно, не было.

На первом этаже как раз в тот момент, когда я уже выходила на улицу, в дверях столкнулась с Родионовым. Чёрт! Инстинктивно отпрыгнула назад и попятилась, ужас отразился на моём лице. Экстрасенс хмуро смотрел на мою неудачную попытку побега и медленно наступал. Какой же он мрачный! И огромный, как гора. Одним прыжком догонит меня и раздавит. Вот только я не собиралась сдаваться… Дамы и господа, пора кричать!

Я не произнесла и звука. Родионов настиг меня и зажал ладонью рот. Я стала брыкаться и пинаться, но мои попытки не увенчались успехом, и уже через несколько секунд я оказалась закинутой в злосчастный форд, причём с такой силой, что даже опомниться не успела. Когда же метнулась к двери, она уже была заблокирована.

– Что на тебя нашло? – громовым голосом спросил он. Меня трясло. – Анжелика!

Он ударил по рулю, глаза горели диким огнём. Я нервно дёрнулась.

– Что ты сделал с Ирой? – всхлипывая, спросила я. Родионов помрачнел ещё больше. – Отвечай!

На его лице заиграли желваки. Я сжалась, готовясь к удару, но экстрасенс ровно ответил:

– Не понимаю, о чём ты.

От нервов мне стало тошно, закружилась голова. Не сразу поняла, что звонит телефон.

– Ответь, – посоветовал Родионов и, немного подумав, добавил: – Давай только без фокусов.

Что он имел в виду, я не знала, но решила, что это угроза. Сглотнув, дрожащими руками достала мобильник. Это у меня получилось не сразу, аппарат несколько раз падал. Звонила Ира!

– Алло, – заикаясь, ответила я. На том конце молчали. – Ира, это ты?

Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем собеседник отозвался. Всё это время Родионов не сводил с меня глаз.

– Ну, здравствуй, Анжелика, – хриплый мужской голос мурашками отозвался по моему телу. – Узнаёшь?

– Жаба?! – не поверила я. – Что тебе нужно?

– А здороваться тебя не учили? – словно настоящая лягушка, проквакал он. – Вот, звоню про долг напомнить. Сечёшь? Давно хотел в гости зайти, да ты всё кочуешь, вот я и решил подружку твою навестить.

– Что с Ирой?

– Пока ничего, – многозначительно заметил он. – Но в следующий раз…

– Мы расстались! – отчаянно крикнула я. Какая же я всё-таки дура, раз решила, что Жаба исчез из моей жизни вместе с Женей…

Жаба был первым и единственным Женькиным знакомым, у кого мы одолжили денег. На самом деле сумма была маленькая, мы рассчитались уже через неделю. Вот только я не знала, что Женька продолжал занимать у Жабы средства и однажды перегнул палку – влез в долг в несколько сотен тысяч. При чём здесь я, спросите? Всё очень просто – бывший парень выставил меня в качестве залога. Сука.

– Детка, а ты совсем не изменилась! Такая же дура набитая! – прогоготал Жаба. – Я, конечно, от бабок никогда не откажусь, но знаю, что у тебя-то их нет. Или что-то изменилось?

– Триста? – зачем-то уточнила я. Где я возьму такие деньги?

– Обижаешь, – по-деловому отозвался Жаба. – Про проценты не забывай. Четыреста пятьдесят.

Я опешила. Всё, катастрофа… И Родионов, словно ястреб, зубы стиснул, того гляди дырку на мне просмотрит.

– Значит так, – рыкнул Жаба. – У тебя два дня. Номер карты у подружки своей возьмёшь. Если денег не будет, из-под земли достану. А уж там… – Жаба довольно хрюкнул и прогнусавил: – До скорой встречи, детка!

Короткие гудки. Через мгновение телефон снова ожил. Я затравлено посмотрела на Родионова, и он кивнул. Поднесла трубку к уху, но не смогла произнести ни слова.

– Анжелика!

Меня тряхнуло. Это была Ира.

– Ира? – всё ещё не верила я. – Ирка! Ты как?!

– Нормально всё, – убийственным тоном заявила подруга. – Напугал, падла. Анжелика, поговорить надо.

Ещё бы… Я бы на Иркином месте себя уже прибила.

– Сейчас? – я покосилась на Родионова. Он выразительно покачал головой. Спорить я не решилась. – Ирочка, солнышко, давай завтра, а? Я после работы сразу к тебе приеду. Ты только двери на все замки закрой, хорошо? Ну, пожалуйста…

Я очень надеялась, что Ира не потребует от меня объяснений. Мы очень хорошо понимали друг друга и без слов, и со словами… Я почти никогда не называла подругу Ирочкой и сейчас сделала это умышленно, чтобы она смекнула, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Вот только как попросить её не волноваться, когда у самой зуб на зуб не попадает?

– Ну, Сивкова, – процедила подруга, – если завтра не явишься…

– Да-да, я поняла! Не открывай больше никому!

Ира сбросила вызов. Я уставилась на погасший мобильник.

– Проблемы?

Его голос пронзил наставшую тишину. Я вытерла непрошенную слезу. Первостепенная цель – не разрыдаться ещё сильней. Что за жизнь такая? Почему если наваливается, то всё и сразу? А плакать хотелось сильно-сильно, с подвываниями. Может, этот пожалеет? Как же хочется, чтобы меня кто-нибудь пожалел!

– Проблемы, – призналась я. Равнодушно так призналась, отрешённо в окошко смотря.

– Могу помочь.

Я уставилась на Родионова. Он был серьёзным. Усмехнулась. Вот ведь ирония какая! Всего пять минут назад я была уверена, что меня похищают, а теперь вдруг помощь предлагают.

– Как? – спросила из любопытства.

– Деньгами.

Я хотела задать глупый вопрос, но потом меня осенило, что он, конечно же, всё слышал. А как не услышать, если динамик такой громкий? Родионов терпеливо ждал. Чего он хочет? Чтобы я согласилась? А что взамен? Ведь не просто так меня выслеживал, у Иркиного дома весь день ошивался. И ведь нашёл. Интересно как? В голове вспыхнула нелепая догадка о том, что он экстрасенс… Но, уж лучше экстрасенс, чем убийца. Недавний ужас напомнил о себе, и я поёжилась.

– Тебе чего надо? – кажется, однажды я уже задавала ему этот вопрос.

Родионов завёл авто.

– Не бойся, не обижу.

– На работу завтра, – пожаловалась я, смирившись с тем, что сейчас меня куда-то повезут.

– Мы недолго.

Машина запетляла по району и выехала на трассу. Страшно уже не было. По крайней мере Александра я не боялась, а о Жабе думать не хотела. Напомнил о нём Родионов:

– Так что с деньгами?

Что с деньгами, что с деньгами… Нет у меня их и не будет, похоже, никогда. Придётся кредит брать. Иначе Жаба из-под земли достанет. А когда достанет… Бррр. Воспользоваться моментом и согласиться на помощь Родионова хотелось (уж лучше быть должной ему, чем Жабе), но… Но.

– Сама разберусь.

Он криво улыбнулась и отрезал:

– Как знаешь.

Я даже не пыталась угадать, куда меня везёт Родионов. Оказалось, в придорожное кафе на окраине. Мы заняли столик в отдалении и заказали кофе. В ожидании заказа Родионов о чём-то сосредоточенно думал, иногда смотрел на меня и хмурился. Я равнодушно изучала окружающую обстановку, вяло предполагая, что же от меня потребовалось Александру Родионову. Совсем недавно в его компании меня бы одолевали неприличные мысли и образы, теперь же из-за свалившихся на мою голову проблем я не чувствовала ни толики волнения. Пустое безразличие.

Принесли кофе. Люблю его. Удивительно, но в этом заведении оказался очень хороший кофе. Качественный. Не всё потеряно в этой жизни…

– Говори уже, – попросила я. Дело в том, что нам принесли уже по второй чашке кофе, а экстрасенс по-прежнему молчал. И думал, думал, думал… А мне вставать завтра рано. Наконец, я услышала:

– Предлагаю сделку.

Глаза серьёзные. Не шутит, гад. И тон такой официальный, что волей-неволей ответишь по-деловому, без иронии.

– Какую? – насторожилась я.

Размышляя, он продолжал внимательно изучать меня. Сказал:

– Я хочу, чтобы в течение некоторого времени ты ежечасно звонила мне и сообщала, где ты, с кем и что делаешь. Заметь, каждый час. Даже ночью.

Я опешила. Он что, извращенец? Что ещё за бред?

– Что я получу взамен? – сам сказал, что сделка.

– Четыреста пятьдесят штук. Триста сейчас, остальное позже.

Я растерялась. Честно. Даже в голове было пусто, потому что я и близко не могла предположить, что сейчас происходит. Ангел на моём правом плече умолял не поддаваться на эту провокацию и не падать в грязь лицом, продавая себя. А чёрт на левом уверял, что ничего такого в том нет, от меня не убудет, а денежек прибавится. Тогда ангел решил схитрить и пошёл ва-банк:

– А если я сексом буду заниматься? Тоже звонить?

Родионов еле заметно дёрнулся и заявил:

– В промежутках занимайся. Или…

– Или? – резко перебила я.

– Или спи со мной.

Это была финальная точка, когда мой бедный мозг коротнул и принял линию обороны.

– И за это платить будешь? – прошипела я. Его глаза хищно заблестели, Родионов цинично хмыкнул:

– Если потребуешь, заплачу.

– Да пошёл ты!!!

Я схватила сумочку и метнулась к выходу.

– Стой! – рявкнул он. Длинные пальцы сомкнулись на моём запястье. – Остынь.

Я выдернула руку, но остановилась.

– Сядь.

Удивительно, но я послушалась. В конце концов, я сама увела разговор не в то русло. Вот только признаваться себе в том, что неожиданное прикосновение сыграло решающую роль в отказе от побега, я не хотела. Просто интересно, что он ещё скажет. Да и ситуация безвыходная. Где ещё я смогу заработать такие деньги? Извини, гордость.

– Подумай, это совсем не сложно. Живи обычной жизнью, делай, что хочешь. От тебя требуются только звонки. Аванс переведу уже сегодня.

Я скрестила на груди руки:

– Зачем тебе это нужно?

Мы смотрели друг другу в глаза. Что он в моих пытался рассмотреть, не знаю, я же хотела угадать его истинные намерения.

– Скажем, у меня личный интерес.

– Личный интерес? – переспросила я.

– Не забивай голову лишней информацией, – посоветовал Родионов и многозначительно добавил: – Меньше знаешь, крепче спишь.

– Ты в курсе, что Конюхов подозревает тебя в серии убийств?

– Ты ему веришь?

Последнюю фразу он сказал с улыбкой. Его что, забавляет сложившаяся ситуация? К тому же, не для того я его об этом спросила, чтобы вместо ответа вопрос услышать. Реакцию увидеть хотела. Растерянность, испуг, злость… Удивление, в конце концов. А ему смешно.

– Ты знал Нину?

– Нет.

– А…

– Никого не знал. И с тобой познакомился случайно.

Раз так сказал, значит, в курсе, что убитые были знакомы. Получается, Конюхов с ним говорил откровенно. Или же вырисовывается не очень хорошая картина. Вот только не верю я, что Родионов – маньяк. Даже несмотря на его необычную, весьма подозрительную просьбу.

– Сколько времени это будет длиться? – похоже, я соглашаюсь на его предложение.

Родионов подал мне мобильник, старую, но надёжную модель.

– Не знаю. Может, месяц. Может, день. Год. Звони всегда с него, в справочнике мой номер.

– Год?!

– Не думаю, что зайдёт так далеко.

– А если всего сутки? Ты готов платить такие деньги за несколько бесполезных звонков?

– Уверяю, они не бесполезные. Они очень важные. Очень. Пожалуйста, запомни это.

– Что будет, если я пропущу время?

– Не стоит этого делать.

– Почему?

Он ненадолго задумался.

– Этого тебе тоже не нужно знать.

– Хм… И когда начинаем?

– Сейчас. Набирай.

Я взяла аппарат и набрала единственный в его телефонной книге номер. Через мгновение у Родионова завибрировал смартфон. Он принял вызов и поднёс телефон к уху. Молчание продолжалось, пока меня не осенило: