Эти земли полны волшебства

Татьяна Мельникова

Эти земли полны волшебства

Глава 1. Нежданные гости

В дверь кто-то постучал. Сначала показалось, что это дождь, но стук повторился. Мюрла нехотя вылез из кресла, в котором он полусидел-полулежал, накрывшись пледом до самого носа. В такую отвратительную погоду делать совсем нечего, кроме как прятаться в глубоком кресле и укрываться до носа пушистым пледом.

Дождь лил с утра, то усиливаясь, то стихая. Это был такой осенний день, когда в воздухе уже начинают чувствоваться первые заморозки, солнце показывается все реже, а летнее тепло растворяется в воспоминаниях.

И вот в такой день, ближе к вечеру, когда лесная опушка стала погружаться в сон с первыми сумерками, в дверь Мюрлы кто-то постучал. Это был настойчивый и уверенный стук, совсем не похожий на те, когда заблудившиеся в лесу и уставшие путники как бы извиняясь скребутся в дверь, чтобы узнать дорогу домой или попросить о помощи.

Сначала Мюрла решил притвориться, что никого нет дома, поплотнее обернулся пледом и стал ждать, когда незваный гость уйдет.

Но гость не уходил. Видимо, он не верил, что хозяин покинул свой домик в такую погоду. Мюрла слушал стук, ощущая, как одновременно внутри просыпаются страх и любопытство. Вечер моментально перестал быть сонным и ленивым, все существо маленького гнома напряглось и чутко вслушивалось в звуки за дверью.

И Мюрла решил вылезти из-под пледа. Он неслышно подошел к двери и нехотя спросил:

– Кто это там?

За дверью что-то забулькало и пролилось, после чего откуда-то издалека донесся мягкий голос:

– Это Гриф.

Мюрла даже подпрыгнул от удивления и потянулся к замку. Он торопливо отодвинул щеколду, и тяжелая дверь со скрипом открылась. В домик влетел порыв ветра, а за ним холодные брызги.

На пороге стоял высокий крауд из Затерянных земель. В руках он держал корзинку, в которой сидел попугай.

Глава 2. Приключение Грифа

Почему же Мюрла так удивился, и кто такой был этот Гриф?

Возможно, это покажется странным, но они знакомы не были и видели друг друга впервые. Для Мюрлы и всех немногочисленных жителей Леса и Опушки Гриф представлялся почти что персонажем из легенд и мифов. Некоторые даже думали, что он и не существует вовсе. О Грифе ходило много слухов, но мало кто знал о нем что-то.

Гриф жил в далеких Затерянных землях, в странном жилище на уступе острой скалы, напоминавшем то ли гнездо, то ли неглубокую пещеру. Открытый всем ветрам, высоко над землей Гриф пребывал в полном одиночестве, независимый и недосягаемый. Поговаривали, что он практикует какой-то недоступный вид магии, изучает старинные обряды, умеет договариваться с ветром и туманом.

Ни в Затерянных землях, ни за их пределами никого не удивляли занятия магическими упражнениями, магия была образом жизни для многих. Однако, по слухам, Гриф практиковал что-то невиданное даже для этих краев.

Гриф жил уединенно, удалившись ото всех. Дело не в том, что он не любил других существ, он всего лишь не хотел тратить свое время на пустые разговоры и ежедневные ритуалы вежливости. От природы немногословный, Гриф мечтал посвятить себя изучению таинственных сил природы, разгадать загадки ветра, обрести магические силы как у древних магов. Гриф знал, что когда хочешь чего-то подобного, придется отказаться от обычных жизненных удовольствий и радостей. И он без сожаления обосновался в суровых скалах, постепенно став таинственным волшебником, про которого сочиняют разные истории, часто необыкновенные и удивительные.

Нельзя сказать, что Гриф был полностью одинок. Затерянные земли все-таки были населены, хотя и довольно странными существами. В других краях и не представляли, что такие могут быть. Как правило, все они жили уединенно, целиком посвятив себя какому-то делу, но не все выбирали подчеркнуто-суровый образ жизни Грифа. Даже здесь этот колдун иногда казался чужаком. У Грифа не было друзей, но с некоторыми волшебными созданиями существовало что-то вроде взаимного уважения.

Гриф был из краудов. Когда-то они считались особым типом волшебников, но сейчас их почти не осталось. Крауды не относили себя к людям, они говорили, что отличаются более тонким чутьем и сильной интуицией. Интересно было то, что с другими краудами Гриф почти не общался. Они тоже жили где-то в Затерянных землях, считали Грифа чудаком-одиночкой и уже давно махнули рукой даже на самые простые магические упражнения.

В эту осень в скалах было очень холодно. Постоянно дул промозглый ветер, принося с моря ледяные брызги. Моросил дождь, в небе плыли тяжелые серые тучи, задевая острые вершины. Гриф уходил глубже в пещеры и расщелины, разжигал костер и размышлял.

В такие дни он особенно ясно понимал, что очередная зимовка здесь принесет новые трудности, и лучше бы подготовится к ней заранее. Внизу, в долине, обитатели Затерянных земель старались свыкнуться с непогодой. Они запасали дрова, заполняли жилища провиантом, вывешивали за порог дома обереги от сильных северных ветров, непрерывно дующих всю зиму.

Гриф же, напротив, не собирался прятаться от ветра. Он потратил немало времени на изучение его магических свойств и задался целью приручить стихию. Ветер и пугал, и завораживал его. Гриф чувствовал в нем одновременно разрушительную силу и великую свободу, древнюю, как мир, и необузданную как сама магия.

Забравшись жить высоко в скалы, Гриф оказался наедине с ветром и стал пристально наблюдать за ним. Эти опыты имели некоторый успех: колдун научился ориентироваться в потоках воздуха, предсказывать погоду и различать разные настроения ветра, слушая эхо в скалах. В остальном же ветер так и остался для Грифа загадкой, хотя кое-какие секреты ему открылись, когда по ночам в темноте он выходил из своего убежища, смотрел на звезды и ощущал себя частью бесконечного и такого близкого неба.

В тот день многое изменилось. Дождь лил и лил, из подмокших веток никак не удавалось развести костер, запасы еды подошли к концу, а вода потоками опасно стекала по скале, не давая возможности выбраться из пещеры.

Замерзший, промокший и голодный, Гриф думал, как спуститься в долину. Это было нелегкое дело: ледяной ветер сбивал с ног, мокрая глина скользила под сапогом, а острые камни не давали идти. И Гриф решил колдовать. Он встал во весь рост, взял в руки посох и начал шептать заклинания. На его шее висел амулет, на запястьях блестели браслеты. Заклинания придали Грифу сил, он зашагал вперед и стал аккуратно спускаться, делая частые остановки. Так он и двигался вниз, стараясь попадать в ритм, задаваемый ветром. Думая только о ветре, Гриф немного забывал о холоде, голоде и усталости.

Уже давно стемнело, когда спуск был окончен. Гриф стоял у подножия скалы, целый и невредимый.

Затерянные земли получили такое название потому, что заселены они были крайне мало. Это и понятно – мало кто отважится жить среди неприветливых каменных глыб, холодной долины и болотистых лесов с вечными туманами. Дальше никаких земель не было, а было только море – холодное, северное, с неприветливыми серыми волнами и ледяными штормами. В таких краях находили дом чудаки, которые видели в своей жизни особые цели, а также скитальцы, не нашедшие приют в других местах. Жил в этих землях и опасный угрюмый народ, решивший по разным причинам обитать вдали ото всех.

Однако для Грифа Затерянные земли не являлись загадкой, он неплохо знал большинство троп и мог сориентироваться даже в полной темноте.

Итак, спуск был окончен. Сейчас, конечно, разумнее всего было бы найти себе ужин и ночлег, поэтому Гриф отправился к старику Хёдлю, который жил на границе Затерянных земель и Туманных Болот. Скала Грифа тоже была недалеко от границы, и путь на болота был близким.

Старика Хедля Гриф высоко ценил как опытного колдуна и знатока нравов Болота. Они не виделись уже давно, Гриф не был любителем ходить по гостям.

Подождав, когда глаза окончательно привыкнут к темноте, Гриф начал свой путь. Дождь стал совсем мелким, в воздухе повисали холодные маленькие капли. Гриф вдыхал сырой темный воздух и старался не думать о том, как сильно он замерз. Впереди чувствовались терпкие запахи мха и багульника.

В это время суток на болотах было небезопасно. Ближе к ночи появлялись какие-то особые звуки, в темноте оживали болотные духи, играющие друг с другом и преследующие запоздалых путников. Здесь и так-то редко кто появлялся, а уж тем более в такую пору! Именно поэтому мшистые норны – полупривидения-полудухи – не упускали возможности проследить за незнакомцем. Они могли напугать его, могли запутать дорогу, могли навести морок. Делали они это отчасти от скуки, отчасти для того, чтобы не потерять форму. Гриф точно знал, что при встрече с норнами нельзя показывать им свой страх. Что бы они ни устроили, нужно сохранять спокойствие и делать вид, что все в порядке. Такую добычу норны перестают чувствовать и теряют к ней интерес.

Болота были совсем рядом. Гриф ощущал их особую тягучую тишину. Болота известны тем, что поглощают все звуки, заполняя пространство своей пустотой и неподвижностью. Под ногами Грифа все чаще хлюпало, он то и дело проваливался в мягкий мох и чувствовал, как тот слегка тянет его за собой и нехотя отпускает из своих лап.

Дождь прекратился, ветер стих, тишина и пустота окружили Грифа. Он понимал, что кто-то уже давно следит за ним. Продолжая путь, Гриф прислушивался и принюхивался, то замедляя, то ускоряя шаг. Он был готов в любой момент отразить нападение. Его мышцы напряглись, сердце билось быстро, он кожей ощущал чье-то приближение.

Ожидание длилось недолго. Сначала он услышал хлопанье крыльев, почувствовал прямо над головой пролетевшую птицу. Где-то заухала сова. Расценив это как знак, Гриф осторожно сделал несколько шагов по мокрому мху. И тут он увидел огонек, мерцающий впереди. «Ага, болотные огни. Главное, не поддаваться им», – решил Гриф.

Пройдя еще чуть-чуть, Гриф остановился и потянул носом. То ли показалось, то ли это был запах дыма. Прошептав заклинание, он замер. Да, так и есть! Ветер услышал заклинание и снова донес запах свежего костра. Огонек, с которого Гриф не спускал глаз, начал быстро приближаться. Впереди в темноте уже ясно различались чьи-то тяжелые шаги, донесся хриплый недружелюбный голос:

– Кто тут топчет по ночам эти болота?! Ну-ка, стой!

Но Гриф и не думал бежать. Он стоял, и на лице его расползалась улыбка. Это был голос Хедля!

– О, досточтимый Хедль! Это Гриф со скалы потревожил болота в такую ночь! Я шел к тебе, мне нужна твоя помощь!

Гриф крикнул это, и болота съели последние слова. Однако Хедль услышал все. Огонек оказался факелом в его руке, старый колдун быстро вышел из темноты. Гриф снова почуял запах дыма. Видать, не так просто Хедлю не сиделось дома в такой час, что-то он колдовал с духами воздуха.

– А, Гриф… Признаться, я почувствовал, что ко мне кто-то собирается в гости, но не думал, что ты придешь так скоро. Пойдем, ты совсем замерз.

И они быстро зашагали по мху, их путь освещал факел Хедля. Довольно скоро они вышли к маленькой хижине, перед которой догорал костер, разожженный в такой сырости не иначе как магией. Вокруг костра Гриф заметил блестящие камешки, чугунный котелок, раскрошенный мел. Не иначе как Хедль занимался предсказаниями.

Дверь в хижину со скрипом отворилась, и путники вошли. Домик был маленький, но в нем имелось все необходимое. Под потолком на веревках сушились грибы и травы, на печке грелся в подушках огромный серый кот, на столе дымилась кастрюлька с картошкой. Не говоря ни слова, Хедль достал из шкафчика ветчину, сыр, большой ломоть хлеба, принес графин с настойкой из болотных трав и пригласил Грифа к столу. Некоторое время оба молчали. Гриф сушился у теплой печки и быстро уплетал поздний ужин. Хедль сидел напротив, потягивая настойку и поглядывая на гостя.

Надо сказать, на болоте, при свете своего факела, Хедль выглядел куда более устрашающим. Сейчас же, сидя у печки, он больше напоминал лохматого домового с большими руками, кустистыми седыми бровями и богатой серебристой шевелюрой.

Хедль первым нарушил молчание:

– Я догадываюсь, что заставило тебя спуститься со скалы. Как ни крути, непростое ты выбрал там житье. Это ведь только с ветром воевать – больше и делать там нечего!

– Да, пришла пора спускаться, – Гриф щедро разложил ветчину на хлебе. – Мою пещеру окончательно одолели дожди, боюсь, что для зимовки мне надо искать другое место… Я шел, куда глаза глядят и решил, что должен заглянуть к тебе. Ты знаешь, чему я посвящал себя долгое время. А теперь для разговоров с ветром надо поискать другое место. Не селиться же мне на болотах…

Хедль сидел не шевелясь, то ли думал, то ли дремал. За окном замерла стылая мокрая ночь, а в комнате было тепло и тихо. Серый кот неожиданно мягким клубком спрыгнул с печки прямо на колени старику.

– Правильно, Храм, я тоже так думаю.

Хедль почесал кота за ухом, кот что-то промурлыкал в ответ и довольный уселся перед Грифом. И Хедль, и Храм смотрели на Грифа и, казалось, улыбались.

– И что же вы хотите мне сказать?

Но вопрос Грифа так и остался без ответа. Хедль вздохнул и сказал:

– Вот что, ложись-ка спать. Утро-то помудрее ночи будет.

Хедль показал Грифу место для сна и молча удалился к себе на чердак.

Глава 3. Хедль что-то задумал

Утренние лучи солнца принесли тепло. Непогода закончилась, ветер окончательно стих. Гриф чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Рядом мурлыкал проснувшийся Храм, где-то на печке свистел вскипевший чайник, пахло свежим хлебом и душистыми травами. Хедль появился в дверях с банкой варенья. За завтраком два мага вели вполне светскую беседу о погоде, плохом урожае ягод на болотах и запасах на зиму.

Вдруг Хедль замолчал, выдержал паузу и произнес:

– Знаешь, у меня, кажется, для тебя кое-что есть. Тебе нужны перемены. Скоро ты попадешь туда, где ни разу не был. Ты многое, конечно, уже знаешь, но нужно и другое знание…

– Другое знание?

– Да… У меня было видение про тебя. Перед тем, как ты пришел. Я увидел на пороге гостя, у которого закрылось прошлое. Ты спустился со скалы и теперь идешь новым путем.

– И куда я иду?

– Это пока неясно. Пока открыто много дорог. Скоро они будут закрываться – сначала одна, потом вторая… И так, пока одна тропа не останется. И ты на ней будешь стоять. Сейчас тебе уже пора. Нельзя тут задерживаться.

– Но я хотел поискать место для зимовки…

– На болотах ты будешь долго плутать. Не твоя это стихия. И зимовать тебе надо не тут. Храм, иди сюда!

Кот моментально откуда-то появился. Он сидел у ног Хедля и с удовольствием щурился под уходящими на долгую зиму солнечными лучами.

– Храм, приведи-ка нашего друга. Похоже, мы нашли того, кто нужен ему…

Гриф ничего не понимал. Он смотрел то на кота, то на хитрого старого мага. Храм бесшумно исчез за печкой, чем-то там зашуршал, послышались какие-то странные звуки, и в комнату влетел большой разноцветный попугай с огромным желтым клювом. Похлопав крыльями и что-то прокричав, он приземлился на стол перед Грифом.

– Ну вот и славно, – вставая, произнес Хедль. – Теперь это твой проводник. Вместе вам легче будет к своей тропе выйти.

Попугай склонил голову и рассматривал Грифа.

Гриф же, казалось, оцепенел.

– Ты предлагаешь мне взять с собой попугая?! Хедль, да я даже не знаю, куда иду и где буду ночевать! И потом я всегда один, ты же знаешь… И зачем мне проводник? И вообще – почему попугай? И откуда он здесь, у тебя?

– Гриф, тебе надо идти. Снег скоро. Надо торопиться. Пора!

Хедль нахмурился, протянул Грифу корзинку с едой и отворил дверь.

Глава 4. В дорогу!

Попугай, наклонив голову, внимательно смотрел на Грифа. Уже довольно долго он ехал на плече нового попутчика, оба при этом молчали. Гриф шел, погруженный в себя, и, казалось, не замечал птицу. В руках он нес корзинку, которую дал им в дорогу Хедль. В ней приятно лежали сырный пирог с пряными травами, печеная картошка и фляга клюквенного морса.

Гриф думал о словах Хедля. По какой дороге ему идти? Какое будущее его ждет? А может, старик ошибся? Мудрые волшебники тоже могут ошибаться… Гриф вздохнул и остановился.

– Ну и куда теперь?

Неожиданно для себя он задал этот вопрос вслух.

– Тепееерррь… – вдруг раздалось над ухом.

Попугай невозмутимо смотрел на Грифа своим круглым глазом.

– Куда тепееерррь… – старательно вывел он, явно получая удовольствие от разговора.

– Куда тепееерррь… – попугай вдруг замолчал и уставился на Грифа.

– Эх, проводник… – проворчал Гриф. – У тебя имя-то есть?

Повисла пауза. Гриф задумался. Вдруг попугай неожиданно прокричал ему на ухо:

– Кресс!

– Вот это да! Тебя зовут Кресс? Что ж, приятно познакомиться. А я – Гриф. Кресс, куда нам идти?

– Вперед!

Удивительно, но команда попугая прозвучала так уверенно, что Гриф даже не стал спорить. Съев на двоих кусок пирога, они продолжили путь вперед. Погода на удивление радовала. Сквозь облака поблескивало осеннее солнце, ветер стих, воздух был прозрачный и свежий.

Гриф и Кресс пересекли границу Туманных Болот и через Дикий лес направлялись в сторону Холмов. Что ждало путешественников впереди, не знал никто. Гриф немного беспокоился и был привычно погружен в свои мысли, а попугай дремал у него на плече.

Глава 5. На Холмах

Народ, живший на Холмах, вовсю готовился праздновать День Холмов. Нужно заметить, что эта земля была очень населенной, здесь любили и почитали традиции, создавали свои мифы и легенды, не пропускали ни одного значимого праздника. Поздней осенью отмечался День Холмов. Это был хороший праздник: он подводил итоги года, настраивал на зиму, возносил благодарность за летнее тепло и урожай.

Холмы отличались красивой природой. Тут были таинственные леса, озера с водопадами, росли редкие виды деревьев. Летом Холмы становились разноцветными от цветов, осенью их покрывала золотая листва деревьев, зимой они укутывались белым шарфом, а весной журчали ручьями и пели птичьими голосами.

Жители Холмов были маленькими, легкими и подвижными, они обитали в небольших домиках, похожих на домики для птиц. И правда, все существа на Холмах будто порхали по склонам, быстро делая свои ежедневные дела.

Холмы простирались далеко. Ближе к границе с Диким лесом природа была суровее, а обитателей становилось все меньше. Именно тут Гриф и Кресс развели костер и стали устраиваться на ночлег. Кресс принес в клюве несколько веточек с ягодами и красивыми листьями. Гриф раздувал огонь и грел картошку.

На почерневшем небе одна за другой зажигались звезды, светился рогатый месяц, вокруг было тихо и спокойно. Попугай сидел на поваленном дереве и смотрел на огонь. А Гриф доедал свой ужин и наблюдал за Крессом. Только сейчас он впервые в подробностях разглядел своего попутчика. Кресс был большой и яркой птицей. Изогнутый тяжелый клюв, синие, зеленые, оранжевые и желтые перья, длинный хвост, большие глаза… Он выглядел захватывающе и необычно. Таких птиц не было в ближайших землях, он казался случайно попавшим сюда из какого-то другого мира.

– Кресс… Кресс… – тихонько позвал Гриф попугая. Птица шевельнулась, но продолжала изучать огонь.

– Кресс, скажи… А как ты оказался на Болотах у Хедля?

Попугай молчал.

Гриф почувствовал в воздухе едва заметное напряжение. Скоро подует сильный ветер, и что-то принесет с собой. Вдруг Кресс встрепенулся, захлопал крыльями и прокричал:

– Вперрред!

– А ночлег? А спать?

– Вперрред!

Попугай хлопал крыльями, взлетал и рвался дальше в лес. Гриф потушил костер, взял пустую корзинку, посадил в нее Кресса и двинулся в путь. «Теперь это твой проводник» – звучали в его голове слова Хедля.

Глава 6. Крылатый хочет летать

Когда лес находится на склоне холма, деревья часто принимают причудливые формы, а их корни становятся необыкновенно крепкими и цепкими. Среди таких деревьев пряталась маленькая хижина. Она находилась в Холмистом лесу, прямо над рекой, протекающей внизу, в ущелье. Открыв дверь и неосторожно шагнув за порог, легко можно было полететь кубарем прямо в холодную воду.

Хижина выглядела необычно. Кое-где она обросла травой. На крыше из какого-то случайного семечка вырос цветок. Сквозь рассохшиеся доски пробивались мох и ягоды. Даже поздней осенью растения не сдавались и покрывали домик странными узорами. Перед тяжелой дверью висел оберег – паутина теней. Такие обереги стерегут границы и не пускают посторонних. У крыльца краснели большие мухоморы, а на крыше вертелась флюгером металлическая сова.

Дверь со скрипом отворилась, и на кривом крылечке появилась хозяйка хижины древняя старуха Чаромира. Она была колдуньей, знала толк в травах и природной магии. Сколько ей было столетий никто не знал, да и сама она вряд ли помнила.

А выглядела Чаромира вполне дружелюбно – такая маленькая кругленькая старушка, опирающаяся на посох. Она весьма проворно спрыгнула с крыльца прямо на корни растущего рядом дерева, нагнулась и положила туда какой-то сверток. Потом посмотрела вверх, провела рукой круг по воздуху, так же ловко запрыгнула обратно на крыльцо и исчезла за дверью. А из-за деревьев на другом берегу тем временем вышел житель Холмов, которого все называли Крылатым. Это имя нравилось и ему самому. Крылатый писал стихи и играл на скрипке. Он был тонким и чувствительным. Поговаривали, что в его роду кто-то умел ненадолго зависать в воздухе, что со стороны напоминало короткий полет, за что ему и дали такое имя.

Крылатый осторожно спускался в ущелье, стараясь не упасть в реку. Подойдя к избушке, он остановился, поправил старенькую шляпу, потом забрался на крыльцо и постучал в дверь.

Чаромира открыла не сразу. Когда Крылатый вошел, он увидел двух ворон, которые шумно делили кусок хлеба на подоконнике. Чаромира стояла в центре своего дома и улыбалась.

– А я тебя и не ждала! Смешно как: тебе не надо здесь быть, а ты пришел!

– Чаромира, помоги мне. Я хочу стать крылатым по-настоящему.

Колдунья засмеялась:

– А от меня ты чего хочешь?

– Крылья! Мне нужны крылья!

– Знаешь, Крылатый, я, конечно, много чего могу… Но ведь тебе не крылья нужны. Тебе нужен полет, но не такой, как у птицы. У птицы есть крылья – и что? – Она показала на дерущихся ворон. – Они это разве ценят? Разве они от этого стали мудрее? Нет, Крылатый, не это тебе надо. Подойди-ка сюда.

Чаромира взяла с темной полки какие-то банки-склянки, стряхнула с них паутину и пыль, высыпала в кружку сухие цветы и непонятный зеленый порошок. В комнате приятно запахло ягодами. Порывшись в ящиках стола, она достала высохшие листья, что-то похожее на мох, все это засыпала в ту же кружку и залила какой-то кипящей жидкостью из дымившегося на печке котла. Кружка забурлила пузырьками, поднялся зеленый пар, запахло лесом, костром и вареньем. Старуха не отрываясь смотрела на пар, потом стала раскачиваться и медленно заговорила:

– Пар, поднимайся в потолок,

Лети по воздуху, дружок,

Лесные духи там и тут

Твои сомненья заберут.

Они подарят ясный взор,

Затей же с ними разговор!

Мир интересный и простой,

Нащупай крылья за спиной!

Кружка булькнула еще раз и замолчала. Пар прекратился.

– Уже не горячее, пей, – ласково сказала Чаромира.

Крылатый схватил кружку и залпом выпил. Сразу же голова закружилась, ноги стали ватными, перед глазами поплыли цветные пятна. Вороны оторвались друг от друга и с интересом смотрели на медленно оседающего на пол Крылатого. Сквозь туман до него доносились ритмичные заклинания Чаромиры:

– Отвар волшебный, крылья подари,

Пускай взмывает отрок от земли,

Пускай летает и не ведает границ,

И будет быстрым, словно стая птиц.

Пусть мысль его поднимет в облака,

А слово станет сильным, как река,

Те крылья, что в душе обретены

Вернее тех, что на спине закреплены!

Крылатому казалось, что он летит над Холмами, с высоты он видел хижину колдуньи, лес, речки… Ощущения были немного странные: он летел как будто в своем воображении, в своих мыслях. Это не был полет птицы, это было что-то другое. Казалось, что для него нет границ, он может лететь как угодно высоко, туда, где уже нет никого, где космос и звезды.

Крылатый приходил в себя, вокруг него снова появилась комната Чаромиры, старуха стояла рядом и протягивала ему кружку с водой.

– Ну что, летал? – подмигнула она.

– Летал…

– Теперь так летать будешь, когда захочешь, твой полет всегда с тобой. Только подумаешь о крыльях – и полетишь. Это не те крылья, которые всем видны. Это сильнее – крылья, которые внутри тебя. Из любой беды вынесут, и любое дело тебе с ними под силу. Береги их, относись с уважением да всем подряд не показывай.