Энциклопедия внутренних путешествий. Путь психонавта

Станислав Гроф

Энциклопедия внутренних путешествий. Путь психонавта

Посвящение

Бригитте,

ставшей любовью всей моей жизни и моей второй половиной, наполнившей мой мир светом, шакти, вдохновением, энтузиазмом и безусловной любовью, моей чудесной жене и идеальной спутнице во внутренних и внешних путешествиях – с глубокой благодарностью и восхищением тем, кто ты есть и что ты для меня значишь.

Термин «психонавт» удачно подобран, ведь внутреннее пространство столь же бесконечно и таинственно, сколь и внешнее. Подобно тому как астронавты не могут долго оставаться в открытом космосе, так же и из внутреннего мира необходимо возвращаться в повседневную реальность. В обоих случаях необходима хорошая подготовка, чтобы свести к минимуму возможные опасности и извлечь максимальную пользу из путешествия.

Альберт Хофманн, «Воспоминания психонавта» (2003)

В честь семьдесят пятой годовщины открытия ЛСД-25

Альбертом Хофманном.

Все открытия в одной книге

Перевод с английского Игоря Яншева (Т. 1) и Виктории Долбиной (Т. 2).

Научная редакция канд. филос. наук Владимира Майкова

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Научная революция, которая началась 500 лет назад и привела нас к нынешней цивилизации и современным технологиям, совершила огромный прогресс за последние сто лет. Сегодня нас не удивляют исследования космоса, цифровые технологии, виртуальная реальность, искусственный интеллект и передача информации со скоростью света. Однако, несмотря на подобные достижения, фундаментальная природа реальности остается непознанной. Если поискать в интернете информацию о научных вопросах, остающихся открытыми, можно обнаружить, что на два важнейших вопроса относительно природы реальности до сих пор нет ответа. Из чего состоит Вселенная? Какова биологическая основа сознания? Очевидно, что эти вопросы связаны между собой. Чтобы изучать бытие, мы должны осознавать бытие!

Именно Стэн Гроф, на мой взгляд, наиболее полно и глубоко развивал наше представление о внутренней реальности и ее взаимоотношениях с так называемой внешней реальностью в течение последних шестидесяти лет. Эти два тома систематизируют опыт его путешествий – от личного к трансперсональному и трансцендентному планам бытия. Для любого, кто желает окунуться в тайны бытия и опыта, было бы весьма опрометчиво обойти вниманием данный монументальный труд.

В чем смысл жизни и смерти? Как травма рождения влияет на наш жизненный опыт? Существуют ли сферы опыта, лежащие за пределами наших «снов наяву»? Почему их понимание помогает уменьшить наши индивидуальные и коллективные страдания? Как человечеству исцелиться от нанесенной самому себе травмы? Как преодолеть страх смерти? Какова наша истинная природа за пределами переживаний ума, тела и Вселенной?

Стэн Гроф – это гигант, живущий среди нас, и нам невероятно повезло, что мы можем стоять на его плечах. Назвать его Эйнштейном в исследовании сознания было бы явным преуменьшением. Лично я в большом долгу у него за то, что он стал первопроходцем на этом пути. Будущие поколения будут безмерно благодарны ему за то, что он помог нам пробудиться от коллективного гипноза, который мы называем повседневной реальностью.

Я всю ночь не мог сомкнуть глаз, читая этот великолепный magnum opus Стэна Грофа.

Доктор Дипак Чопра

Вступление

Решение написать эту энциклопедию было продиктовано несколькими обстоятельствами. Во-первых, я осознал, что мне уже далеко за восемьдесят, и это тот возраст, когда исследователям свойственно, оглянувшись назад, предпринять попытку подвести итог своим исследованиям. Шестьдесят из этих восьмидесяти лет я посвятил тому, что я называю холотропными состояниями. Это большая и важная подгруппа необычных состояний сознания, имеющих терапевтический, трансформационный, эвристический и эволюционный потенциал. Поскольку это было вторжением на новые территории, доселе не открытые и не признанные традиционной психиатрией и психологией, было бы нереалистично полагать, что всю накопленную мною на протяжении этого пути информацию мне бы удалось представить в своем окончательном виде до сих пор. По мере углубления в новые области психического и описания своих находок в ряде книг, мое понимание претерпевало определенные изменения. Несмотря на то что основополагающие факты оставались прежними, менялась важность, которую я придавал моим различным открытиям. В ранние годы своих психоделических исследований я, к собственному удивлению, обнаружил, что в нашем бессознательном мы несем подробную запись всех стадий биологического рождения. Это открытие противоречило тому, чему меня учили в студенческие годы. Как только я убедился в истинности данного открытия, я начал делать огромный акцент на важности родовой травмы в различных областях, включая новое понимание эмоциональных и психосоматических расстройств, ритуальной и духовной жизни человечества, человеческого насилия и алчности, сексуальности, смерти и умирания, произведений искусства. Теперь понятно, что признание чрезвычайной психологической важности биологического рождения на самом деле не было особым интеллектуальным ухищрением. Мозг новорожденного является, безусловно, достаточно развитым органом, для того чтобы сохранить память о потенциально опасном переживании. Существуют также исследования, показывающие, что зародыш, пребывающий в утробе, обладает чувствительностью. А способность формировать воспоминания присуща организмам, находящимся на эволюционном древе значительно ниже человеческого младенца. С тех пор как я признал, что рождение очевидно является существенной психотравмой, мне стало сложнее понимать, почему традиционные клиницисты и ученые не видят этого. В более поздний период психоделических исследований мой интерес был направлен к явлениям, приятие существования которых с интеллектуальной точки зрения оказалось намного сложнее, поскольку невозможно было найти для них какое-либо материальное подтверждение. Это включало в себя память предков и филогенетическую память, опыт прошлых жизней, отождествление с животными и растениями на уровне переживаний, исторические и архетипические области коллективного бессознательного, синхронистичности, космическое сознание и «высшее творчество». При таком новом понимании рождение утеряло свою доминирующую роль, и основной акцент сместился на архетипическую динамику. Базовые перинатальные матрицы (БПМ), паттерны опыта повторного проживания стадий биологического рождения, сами по себе явились особыми проявлениями и выражениями этой архетипической динамики.

Данный концептуальный сдвиг также дал возможность связать мою новую концептуальную схему с архетипической астрологией, развиваемой Ричардом Тарнасом и его коллегами. Альянс этих двух дисциплин внес ясность и уточнения в понимание психоделических и холотропных переживаний, а также эпизодов психодуховного кризиса, не достижимых ранее. При написании данной энциклопедии я счел важным описать все изученные явления так, как это видится мне сейчас.

Вторым катализатором для данной книги послужило стремительно приближающееся семидесятипятилетие годовщины эпохального открытия ЛСД Альбертом Хофманном. Самое время поразмыслить над тем, что принесло ЛСД в мир и как оно изменило понимание того, что такое сознание и человеческая душа. Ни одно другое вещество не было столь многообещающим для множества разнообразных дисциплин. Однако решительный иррациональный законодательный запрет положил конец тому, что считалось золотым веком психофармакологии и превратило этого Хофманнова «вундеркинда» в «трудного ребенка». Спустя несколько десятилетий запрета на проведение каких-либо легальных исследований психоделиков сейчас мы переживаем неожиданное глобальное возрождение интереса к этим очаровательным веществам. Становится все более очевидным, что ЛСД стал тем самым вундеркиндом, родившимся в нефункциональной семье.

Но в течение этого промежуточного периода традиция передачи опыта и знаний между поколениями была прервана на многие десятилетия, и ранние пионеры 1950-х и 1960-х быстро уходят со сцены, старея и умирая. В настоящий период возникает много исследовательских программ с психоделиками и энтеогенами, а на сцене появляются новые поколения молодых терапевтов. По моим ощущениям, им могла бы оказаться полезной информация, собранная теми из нас, у кого была возможность проводить исследования во времена, когда психоделики были легальны, и теми, кто умудрялся находить лазейки и продолжать исследования подпольно. Мне хочется надеяться, что мы идем по пути осуществления мечты Альберта о Новом Элевсине, будущем, в котором легальное использование психоделиков будет вплетено в ткань современного общества на благо человечества.

Третьим и наиболее важным стимулом при написании книги стало предложение Стивена Диана – главного исполнительного директора Shift Network – сделать двухмесячный цикл телепередач Психология Будущего. Этот цикл оказался успешным (более 600 телезрителей), и Стивен попросил меня сделать продолжение в виде 24-недельного продвинутого курса, который решено было назвать Путь Психонавта. После некоторых сомнений и размышлений я принял его предложение. Для меня было непростой задачей сначала дать восьминедельный курс, а затем продолжить его в 24 модулях, не допустив многочисленных повторов. Кроме того, это была возможность посмотреть на мои ранние произведения и понять, какие бы я внес изменения или уточнения в свои первоначальные формулировки. Мне также пришлось провести исследования в областях, к которым я еще не обращался в прошлом или не уделял им должного внимания. Моя жена Бригитта смотрела телепередачи и настоятельно рекомендовала мне выпустить содержащуюся в них информацию в виде книги. Она также предложила придать этой работе форму энциклопедии, в которой те, кто интересуется внутренними путешествиями, смогли бы найти актуальную информацию, вместо того чтобы искать ее в разных книгах и интернете.

Когда я решился на написание данной работы, у меня в голове было несколько целей. Мне хотелось предоставить в сжатой и исчерпывающей форме полезную и необходимую информацию для новых терапевтов, приступающих к психоделическим сессиям, для их клиентов и для тех, кто отправляется в самостоятельные внутренние путешествия. Я решил включить в данную книгу наблюдения, ломающие существующую парадигму и относящиеся к исследованиям холотропных состояний сознания, которые делают традиционные представления о том, что такое сознание и человеческая душа, устаревшими и указывают на срочную необходимость радикального их пересмотра. Я также предложил внести изменения в теорию и практику психиатрии, необходимые для интеграции этих «аномальных феноменов» в основной корпус психологических знаний. Это бы послужило более качественному и глубокому пониманию эмоциональных и психосоматических расстройств и выработке более эффективных методов их лечения.

Первая часть данной энциклопедии описывает историю психонавтики как «систематическое достижение и использование холотропных состояний сознания для исцеления, самоисследования, духовного, философского и научного поиска, ритуального действия и художественного вдохновения». Жажда трансцендентных переживаний – та движущая сила, что стоит за психонавтикой, – является сильнейшим мотивом человеческой души; этот поиск своими корнями уходит в самое начало человеческой истории, к шаманам эпохи палеолита. Он прошел через столетия высокой культуры античности, древних мистерий смерти и возрождения, ритуалов инициации, церемоний исцеления и прочих событий в культуре аборигенов. Великие мировые религии выработали свои собственные «технологии священного», методы обретения духовного опыта, применявшиеся в монастырях и их мистических филиалах.

Современная эпоха психонавтики берет свои истоки в самом начале XX века, когда Артур Хеффтер выделил из пейотля мескалин, за которым последовало выделение ибогаина из африканского кустарника Tabernanthe iboga и гармалина из сирийского растения Peganum harmala. Клинические эксперименты с мескалином проводились в первые три десятилетия XX века. Золотой век психонавтики начался в 1943 г. с открытия Альбертом Хофманном психоделических эффектов ЛСД-25. Его химический tour de force затем продолжился выделением псилоцибина и псилоцина, активных алкалоидов «волшебных грибов» индейцев-масатеков и моноамида лизергиновой кислоты (LAE-32) из семян «утренней славы» (ololiuqui). Эти новые психоактивные субстанции вызвали лавину лабораторных и клинических исследований. И когда казалось, что началась глобальная революция сознания, всему этому был положен внезапный конец невежественными административно-правовыми мерами.

Четыре десятилетия, в течение которых были невозможны какие-либо исследования с психоделиками, на самом деле стали важной главой в психонавтике, благодаря полулегальным и нелегальным исследованиям и экспериментам, породившим и изучавшим широкое разнообразие энтеогенов, производных фенэтиламина и триптамина. В атмосфере современного возрождения психоделических исследований информация, появляющаяся в ходе этих неформальных исследований, может послужить вдохновением для легальных и контролируемых исследований, как это уже произошло с МДМА. Будем надеяться, что мы стоим на пороге еще одной удивительной эры психонавтики.

Следующий раздел данной энциклопедии сосредоточен на наблюдениях и опыте исследований холотропных состояний, указывающих на острую необходимость радикального пересмотра некоторых базовых установок традиционной психиатрии и психологии. Здесь также предлагается увидеть, в каких областях эти изменения необходимы, и описывается их природа. Существуют многочисленные свидетельства в пользу того, что сознание не является продуктом человеческого мозга, но является основополагающим аспектом существования. Мозг является проводником сознания, но не его генератором. Также и человеческая психика не ограничена послеродовой биографией и фрейдовским индивидуальным бессознательным. Она содержит два дополнительных критически важных параметра: перинатальный слой, тесно связанный с травмой биологического рождения, и трансперсональный, который является источником переживаний, выходящих за пределы пространства, времени и диапазона наших физических чувств.

Следующая сфера, требующая важного пересмотра, – это происхождение и природа эмоциональных и психосоматических расстройств, которые по сути своей являются психогенетическими (не имеют биологической основы). Многие из них коренятся не в младенчестве или детстве; они имеют более глубокие корни, уходящие в перинатальный и трансперсональный уровни. К положительным моментам относится то, что терапевтические интервенции на уровне послеродовой биографии не являются единственной возможностью улучшения клинического состояния. Мощные механизмы исцеления и положительной трансформации личности становятся доступны, когда регрессия в холотропных состояниях достигает перинатального и трансперсонального уровней.

Еще одно предложение радикального пересмотра взглядов психиатрии касается отношения к духовности. С точки зрения опыта холотропных состояний духовность – это не проявление суеверий, первобытного магического мышления, недостаток научных знаний или умственное расстройство, как это трактуется материалистической наукой. Это имеющее право на существование измерение человеческой психики и универсального порядка. Когда возрастная регрессия в холотропных состояниях достигает перинатального и трансперсонального уровней, переживания приобретают новое качество, которое К. Г. Юнг назвал нуминозностью. Это непосредственная апперцепция необычной, потусторонней природы переживаемого.

Наиболее интересные инсайты холотропных состояний относятся к стратегии терапии. Существует большое количество школ психотерапии, имеющих разногласия относительно основополагающих аспектов теории и практики терапии. Как следствие, представители различных школ расходятся в вопросах актуальности определенных проблем и трактуют одни и те же ситуации по-разному. Работа с холотропными состояниями решает эту дилемму путем радикальной альтернативы.

Вхождение в эти состояния активирует внутренний самоисцеляющий разум, который автоматически направляет процесс к бессознательному материалу, имеющему сильный эмоциональный заряд и находящемуся близко к порогу сознания. Затем он спонтанно выносит данный материал на поверхность для обработки.

Третья часть этого тома представляет обзор наиболее важных карт психического, разработанных основателями различных школ глубинной психологии – ее отцом Зигмундом Фрейдом, знаменитыми ренегатами Альфредом Адлером, Отто Ранком, Вильгельмом Райхом, Карлом Густавом Юнгом и Шандором Ференци. Здесь рассматриваются учения данных школ, с использованием возможностей наблюдения, предоставляемых холотропными состояниями сознания с тем, чтобы определить, какие из идей этих первопроходцев нашли подтверждение, а какие нуждаются в адаптации или дополнении. От некоторых же стоит вовсе отказаться. Данный обзор показал, что каждый из этих первопроходцев был сосредоточен на конкретной ограниченной частоте широкого диапазона опыта, который проявляется в человеческой психике, а затем адекватным способом описывал его конкретную феноменологию и динамику.

Сложность в том, что каждый из них, казалось, был слеп к тем частотам диапазона, которые изучались другими, и редуцировал их до своей собственной модели и образа мышления. Таким образом, Фрейд специализировался на постнатальной биографии, и, лишь за одним небольшим исключением, игнорировал область перинатального, редуцируя мифологию и психические феномены до уровня биологии. Ранк признавал чрезвычайную важность родовой травмы, но редуцировал архетипические феномены до производных рождения. Юнг, признававший и корректно описавший широкую область коллективного бессознательного, настойчиво отрицал какое-либо психологическое значение биологического рождения. Этот исторический анализ ясно указывает, что безопасная навигация по альтернативной реальности требует расширенной картографии психики, модели, включающей и интегрирующей биографический, перинатальный и трансперсональный уровни.

Четвертый раздел данного тома вводит радикально новое понимание эмоциональных и психосоматических расстройств, которое становится доступным, как только мы расширяем наше понимание психики, добавляя перинатальное и трансперсональное измерения. Становится ясно, что Фрейд и его последователи были на верном пути, когда пытались отследить корни эмоциональных расстройств до их источника в раннем детстве, но их взгляду не хватило глубины, и они упустили перинатальные и трансперсональные корни психоневрозов, сексуальных проблем, депрессии, суицида и особенно психозов. Паттерны переживаний, связанные с повторным проживанием последовательных стадий рождения (базовых перинатальных матриц или БПМ), обеспечивают логичные и естественные шаблоны для симптомов и синдромов, в которые они формируются. Тот факт, что в основе эмоциональных расстройств лежит травма рождения, процесс жизни и смерти, объясняет те интенсивность и глубину, которые иначе были бы непостижимы. Крайности человеческого поведения – неуправляемое насилие, ведущее к жестоким убийствам и самоубийствам, – должны иметь некий источник, сопоставимый по интенсивности и актуальности. Фрейдистский подход к психопатологии, хотя и следующий в правильном направлении, был неубедительным, а порой даже абсурдным и нелепым. Традиционная психиатрия отреагировала на данную ситуацию, «вылив ребенка вместе с водой». Ее ответом было прекращение поисков вероятных причин эмоциональных расстройств в ранней истории индивида, и замена их «нео-крепелинским подходом», который дает лишь описание симптомов без их этиологических мотивов.

Введение области перинатального в картографию психики также снимает конфликт между теми психиатрами, которые предпочитают биологические объяснения эмоциональных проблем, и теми, кто подчеркивает психологические влияния. Рождение – это мощный и комплексный процесс, включающий эмоции и физические ощущения чрезвычайной интенсивности, сплавленные воедино и неразделимые. Постнатальные переживания могут быть сосредоточены на том или ином аспекте этого гибрида, но на более глубоком уровне это две стороны одной монеты. Роль трансперсонального измерения в психопатологии и его взаимодействие с перинатальным уровнем могут объяснять явления, связывающие духовность с насилием, такие как флагеллантство или сочетание убийства и самоубийства в религиозных целях.

Раздел, посвященный архитектуре эмоциональных и психосоматических расстройств, рассматривает широкий диапазон эмоциональных расстройств – классических фрейдистских психоневрозов (фобий, конверсионной истерии, обсессивно-компульсивных неврозов), депрессий, суицидального поведения, сексуальной дисфункции и отклонений, психосоматических заболеваний и функциональных психозов. Моя цель – показать, сколь многие аспекты характерной для них симптоматики можно объяснить с точки зрения сочетания биографических, перинатальных и трансперсональных элементов. Подобное понимание имеет немаловажные приложения для терапии этих состояний.

Пятая часть энциклопедии обсуждает, пожалуй, наиболее важную составляющую работы с холотропными состояниям сознания и расширенной картографии психики: концепцию трансперсонального, или психодуховного» кризиса. Основываясь на нашем опыте психоделической терапии и холотропного дыхания, мы с моей покойной женой Кристиной заинтересовались большой и важной группой спонтанных холотропных переживаний, которые традиционная психиатрия диагностирует и лечит как проявление серьезных умственных расстройств или психозов.

Мы обнаружили, что при правильном понимании и оказании соответствующей поддержки они имеют чрезвычайный терапевтический, трансформирующий, эвристический и даже эволюционный потенциал. В этой части я описываю феноменологию, триггеры, варианты диагностики и терапию для подобных состояний. Я также кратко обсуждаю различные формы психодуховного кризиса, такие как шаманский кризис инициации, пробуждение Кундалини, «пиковый опыт» Абрахама Маслоу, процесс обновления путем схождения к Центральному Архетипу по Джону Перри, проблемы, связанные с воспоминаниями о прошлой жизни, кризис психического раскрытия, состояния одержимости и прочее.

Шестая, завершающая часть первого тома сосредоточена на холотропном дыхании, новаторской переживательной форме психотерапии, разработанной мной и моей покойной женой Кристиной в то время, когда мы жили в Институте Эсален в Биг-Сур, Калифорния. Этот подход дает ключ к мощным холотропным состояниям очень простыми средствами: сочетанием ускоренного дыхания, побуждающей музыки и высвобождающими движениями тела в определенной обстановке. Участники работают в парах, поочередно меняясь ролями дышащего и ситтера. После сессии все рисуют мандалы, отражающие имевшиеся переживания. Затем в группах происходит обсуждение и осмысление того, что проявилось во время сессии. Холотропное дыхание объединяет основные принципы глубинной психологии с элементами шаманизма, ритуалами инициации, великими духовными учениями Востока и мистическими мировыми традициями. Теория сформулирована на языке современной психологии, и в ее основе – трансперсональная психология и новая научная парадигма. После описания целительной силы дыхания, терапевтического потенциала музыки и использования высвобождающих и поддерживающих физических интервенций в этой части описывается обстановка и подготовка к сессиям, роль дышащих и ситтеров, феноменология переживаний, рисование мандал и осмысление во время группового обсуждения. Особое внимание уделяется обсуждению терапевтических результатов и работе по завершении сессий.

Я написал первый том этой энциклопедии и тот, что следует за ним, в надежде на то, что они окажутся полезными проводниками для психонавтов своими ретроспективными инсайтами в уже имеющийся опыт прошлых путешествий, а также обеспечат необходимой информацией для безопасных и продуктивных путешествий в параллельную реальность тех, кто готов отправиться в захватывающие приключения для новых открытий в себе и окружающем мире.

Счастливого путешествия!

Станислав Гроф, д-р медицины, доктор философии

Милл Вэлли, Калифорния, март, 2018

Благодарности

«Путь психонавта» – это попытка представить в лаконичном и исчерпывающем виде результаты более шестидесяти лет исследований сознания, проводившихся мной в Психиатрическом исследовательском институте в Праге, в Мэрилендском психиатрическом исследовательском институте в Балтиморе, Мэриленд, в Институте Эсален в Биг-Суре в Калифорнии, на семинарах и тренингах холотропного дыхания по всему миру. В течение этих лет я получал щедрую интеллектуальную, эмоциональную и материальную поддержку от многих людей, учреждений и организаций. Упомянуть их всех не представляется возможным. Мне придется ограничиться самыми важными и принести свои извинения тем, кого упустил из виду.