Цена желания

***

Поясница невыносимо ныла, не оставляя и шанса забыть о ней хоть на минуту. Ру чувствовала страх ребенка, и инстинкт, который толкал его наружу. Её сила сильно возросла, и это только ухудшало ситуацию. Она хуже понимала, что с ними происходит, и это пугало ребенка еще больше, заставляя защищаться. Собственно поэтому боль и стала такой невыносимой. Чтобы спасти себя от холода внутри матери, плод сжигал ее кровь. Надо было позволить телу его отвергнуть еще в самом начале, а теперь… Ру стиснула зубы до хруста, чувствуя, как откололся уголок одного из них. Теперь у нее выбора нет. Скорее всего, они оба умрут, и осознание этого факта еще больше сковывало её тело льдом, и еще больше заставляло ребенка защищаться.

– Рамус? – позвала она еле слышно, хотя ей самой это казалось оглушающим криком, но алхимик её услышал.

– Да? – он обеспокоенно забегал глазам, оценивая её состояние. Заметил вздувшиеся черные вены на ногах и животе, и сильно побледнев, остановил вопросительный взгляд на её лице.

– Есть что-то сильное от боли? – с трудом произнесла Ру, – Мне нужно сосредоточиться.

– От боли? – растерянно переспросил тот и зашарил по карманам, – Настойка где-то есть, но она с опиумом, так что сосредоточиться не получится. Хотя вот, – он протянул ей конверт с зеленым порошком, – Но оно не сильное.

– Не важно, – она выдернула конвертик и всыпала его в себя, а потом пошла к кровати. Каждый шаг давался с большим трудом, а каждая минута, громко вела обратный счет. Когда огонь доберется до её сердца, всё закончится. Нужно успеть, тогда можно будет сохранить хоть одну жизнь, и тогда она умрет не зря.

– Ру? – начал Рамус, но осекся, не понимая, чем он смог бы помочь. Он был, увы, просто алхимиком, а не магом.

Она с трудом легла, и перевела дух. Все же порошок помог и боль отступила. Страх ребенка, даже уже паника, захлестывал ее огненными волнами.

– Кто же знал, что все закончиться так, – улыбка чуть тронула её пересохшие губы, – Да, очкарик?

Рамус молчал. Да и что он мог поделать? Все что он скажет, будет звучать глупо и неуместно.

– Маленькое чудовище, – простонала Ру, хотя отлично понимала, что ребенок не виноват.

Алхимик судорожно сглотнул, и суетливо задергал руками. Предательская влага все же набежала в нижнее веко, хотя он изо всех сил пытался сдерживаться. Ру заметила и улыбнулась шире.

– Ну не плачь дружище, я же не про тебя, – новая острая боль пронзила уже диафрагму, времени не осталось совсем, Ру печально вздохнула и посетовала, – Надо было оставаться Руфисом….

Она прикрыла глаза и сосредоточилась. Единственное, что она сейчас хотела больше, чем избавиться от боли, это увидеть Риза. И словно услышав ее желание, он появился в дверях, застыв словно внезапно обратился в камень.

– Ру? Ру! – бросился он к ней, отчаянно призывая.

– Риз? – она снова открыла глаза, – Как ты смог так быстро вернуться?

– Важно не как, а что смог, – он положил ей руку на лоб, удивившись тому, насколько он был холодным, – я сейчас, я помогу….

– Нет! – Ру помотала головой, и попросила, – Верни магию. Мне сейчас нужно все, что у меня есть.

– Ру, что ты собралась сделать? – обеспокоенно спросил Риз, видя, как ее тело покрывается инеем.

– Прости, – она протянула ему руку, которую он тут же схватил своими ладонями и приложил к губам.

– За что? Ру, – он поймал ее взгляд, – Если это тебя спасет, то я переживу смерть ребенка. Ру?

– Не перебивай, – её тело все сильнее остывало, покрываясь уже не инеем, а корочкой льда, – За то, что ухожу первой. Меня уже не спасти. Время вышло, и помощь просто не успеет….

– Нет, – прошептал Риз и затряс головой, – Ру, нет! Слышишь?!

– Не кричи, – поморщилась она. Холод унес боль, и теперь она чувствовала только жар в животе, и могла спокойно попрощаться, – Риз, слушай меня. Я хочу, чтобы ребенок выжил, иначе я умру зря. Позаботься о нем. И об остальных.

– Нет, – неверяще мотал головой Риз, пытаясь отогнать происходящее, словно дурной сон.

– Так бывает, – улыбнулась она и сжала его руку, – Скажи им, что я их люблю. Скажешь? – Риз кивнул, чувствуя, как горячие мокрые дорожки прочерчивают щеки, – И обними. Крепко. Каждого, – он снова кивнул, судорожно сглатывая слюни пополам с набежавшими соплями.

– Ру? – с трудом, очень жалобно позвал он.

– Я рада, что ты успел, – её глаза смотрели с такой любовью, а он просто сидел рядом и плакал. Как и Рамус, который тихонько утирал щеки за его спиной, – Я люблю тебя, – прошептала она, и посмотрела на алхимика, – И даже тебя, тощее чудовище.

Ру с усилием закрыла глаза, а ее тело стало прозрачным, словно лед. Хотя это уже и был лед, и внутри него что-то ярко светилось. Поверхность того, что еще несколько минут назад было Ру, пошла трещинами и рассыпалась на кусочки сверкающего льда, в центре которого, закрытый барьером огня лежал младенец.

На пару минут повисла тишина, прерываемая сдавленными всхлипами мужчин, а потом раздался первый крик ребенка, их дочери. И еще один крик их ребенка, но уже от двери.

– Нет! – Дилар смотрел округлившимися глазами, и мотал головой, – Мама?!

Он подошел к кровати, глядя на усыпанное льдом одеяло и младенца. А потом перевел беспомощный взгляд на отца, пытаясь отыскать там поддержку, но лицо Риза, словно зеркало, вернуло ему его же взгляд.

– Как же так? Мама умерла? – он дотронулся до покрывала и испуганно отдернул руку. Ребенок перестал плакать. Снова повисла тишина, – Я так ей и не сказал…

Лари всхлипнул носом, пытаясь сдержать слезы, но они хлынули потоком. Риз протянул к нему руку, но вместо того, чтобы ее взять, парень отшатнулся и кинулся к двери.

– Оставь его, – тихо обронил Рамус, тоже подходя к кровати. Герцог тяжело встал и с отвращением посмотрел на новорожденную дочь, виня ее в смерти Ру.

– Я не могу, – сглотнул он и отвернулся от ребенка, – Попроси слуг её забрать.

– Она же твоя дочь, – попытался воззвать к его разуму алхимик, – Ру попросила тебя о ней позаботиться. Она её дочь!

– Ру больше нет! – глаза заволокло красным туманом, а ярость пришла на место боли, лишь на время, но Риз был рад. Иначе он не смог бы даже отсюда уйти. Внутри жгло, а в груди что-то давило мешая дышать. Пошатываясь и шаркая ногами, словно внезапно резко постарел, герцог пошел прочь из комнаты. Не понимая, как он сможет это пережить.

Рамус взял на руки ребенка, который тут же заплакал, и печально проводил Риза взглядом. Он и сам такой же, и просто не сможет разделить эту боль с другими. Каждому из них предстоит преодолеть её в одиночестве.

Глава третья. Она этого не стоит.

С крыши самой высокой башни замка открывался чудесный вид на сонную утреннюю долину, покрытую густым туманом. Только вот сейчас этот вид не приносил ни удовольствия, ни покоя. Дилар, обняв колени, мрачно смотрел на солнце. Почему оно все такое же? Небо не рухнуло, и ничего не изменилось, кроме его жизни.

Прошло почти две недели со смерти матери. Отец отправил какие-то письма и заперся в кабинете. Его состояние было похоже на бред, он забывался беспокойным сном днем, шепча её имя, или бродил по пустым коридорам замка по ночам, до чертиков пугая челядь. Риз перестал различать лица, и путался в днях, а когда он выплывал из этого состояния, то он пил. Герцог оброс и похудел, глаза провалились и часто вспыхивали красным, словно угли в камине. Теперь Лари не мог смотреть на отца без страха и отвращения. И это сейчас! Когда он ему так нужен!

Глаза снова увлажнились, и горячая дорожка пробежала по щеке. Лари вытер её рукавом, а затем и набежавшие слезы. Он не должен плакать! Лучше уж злиться. И в первую очередь на мать! Потому что он был прав, когда говорил, что им не нужен четвертый! Он чувствовал! Знал!

Лари так хотел, чтобы это было правдой, что уже почти и сам поверил. Вот только чувство вины всё равно не оставляло его в покое. Если он знал, то нужно было упорнее отстаивать свое мнение, и тогда, мама была бы жива. Он снова утер лицо, уже порядком повлажневшей тканью рукава.

Его новая сестра, маленькая девочка, с рыжими, даже почти красными волосами, так и осталась без имени. Ру не успела ей его дать, а отец, похоже, вообще о ней забыл. Впрочем, как и о нем.

Тощий алхимик уехал почти сразу. Он звал его с собой, но Дилар отказался, и уже не раз об этом пожалел. Даже такая ненавистная академия уже казалась ему единственным выходом, и он готов был туда отправиться хоть прямо сегодня. Лишь бы забыть. Лишь бы не видеть этот кошмар.

Почти у самого замка из тумана вынырнула повозка и пара всадников. Дилар вскинул голову, пристально вглядываясь. Кто бы ни приехал, это значит, что он больше не будет один. На одежде всадников он различил цвета Мортре. Дедушка? Он бы предпочел брата. Не смотря на издевки Дирта, они все же неплохо ладили, и брата Лари любил, но и так тоже хорошо.

Спеша спуститься, мальчишка чуть пару раз не свалился со скользкой от росы черепицы, но именно что чуть. И это было нормально. Отсутствие магии, Лари старался заменить хорошей физической подготовкой, и именно поэтому отец собирался отправить его в академию. Риз всегда говорил, что из всех детей, он больше всего на него похож, и мальчик этим гордился. До недавнего времени. Таким, как сейчас выглядел его отец, он быть не хотел. Разочарование накрывало, и ему никак не удавалось с этим справиться.

Когда Лари выскочил на площадь к воротам, повозка уже остановилась, и из нее вылезал дед. Увидев внука, он улыбнулся и кивнул. Мальчишка кинулся к нему и крепко обнял, вжимаясь в пыльный плащ.

– Ну, ну, – похлопал его Мортре по спине, – Ты как? Отец где?

– Там, – не отлипая от фигуры старика, махнул куда-то себе за спину мальчик.

Филип гладил внука по спине, чувствуя, как тот тихонечко вздрагивает. Все настолько плохо? Он не сомневался, что Риза накроет. Очень давно он и сам пережил подобное, но чтобы так?

– Идем, – тихо сказал он, и, взяв Лари за руку, пошел к жилой башне.

Увидев герцога, Мортре был поражен и даже не стал пытаться с ним заговорить. Может и следовало вытащить Риза из его состояния, но вот только он с этим точно не справиться. И даже глаза внука, заблестевшие надеждой, не заставили его на это сподвигнуться.

– А где девочка? – спросил он у Лари, отрицательно качнув головой, тот тяжело вздохнул и с потухшими глазами зашаркал ногами по коридору.

Ребенок спал в красивой кроватке, в комнате Ру, и когда он только вошел, ему почудилось, что вот сейчас и Ру выйдет. Обнимет старика, улыбнется и возьмет девочку на руки, чтобы с гордостью показать ему. Мортре вздрогнул и потряс головой, скидывая наваждение. Лари цеплялся за его руку, что-то бурча под нос. А на белой кружевной подушечке словно горело пламя.

Дежурившая нянечка вынула её из кроватки и протянула ему. Он осторожно взял кроху и сдул со лба прилипшие пряди. Личико ребенка недовольно сморщилось, а потом она открыла глаза. Такие же зеленые, как и у матери. Увидев незнакомое лицо, девочка заплакала, и женщина поспешила её забрать.

– Извините, – засуетилась няня, – Обычно она тихая.

– Как её зовут? – прошептал Филип еле слышно, но женщина его услышала.

– Я зову огонёк, – улыбнулась она, – ей еще не дали имени.

– И не нужно! – внезапно сорвался на крик Лари, и дед обернулся. Глаза мальчишки полыхали такой злобой, что ему даже стало не по себе. Он-то хотел забрать девочку с собой, но теперь уже был не так уверен в этом решении.

– Почему? – только и спросил Мортре, хотя вопрос был не к месту, а ответ очевиден, но надо же было хоть что-то сказать.

– Потому что из-за нее мамы больше нет! – выкрикнул мальчик то, что давно уже горело внутри него, – Ей не нужно имя. Она этого не стоит!

– Но она же есть? – тихонько спросил Филип, – А всем живым нужно имя. Назови её.

– Нет! Никогда! – Лари попятился к двери, упрямо мотая головой.

– Потом ты об этом пожалеешь, – Мортре горько вздохнул и устало потер лоб, – Знаешь, если уж и жалеть то о том, что сделал, чем о том, на что так и не решился.

Слова деда вынудили Лари резко остановиться. Буквально час назад он сам плакал, жалея о том, что не сделал, не сказал…. Мальчишка закусил губу, упрямо мотая головой, но потом сдался, опуская плечи и буркнул:

– Тиаят.

Имя словно и впрямь его обожгло. Лари вздрогнул и, развернувшись, умчался куда-то вглубь замка.

– Тиа, значит? – довольно замурлыкала женщина, – Это по эльфийски? Что оно значит?

– Магическое пламя, – ответил ей граф и провел пальцем по щеке крохе, – Ей идет.

– Идет, – согласилась няня и широко улыбнулась, – Вот видишь огонёк, я звала тебя правильно.

– Не знаешь, что герцог собрался с ней делать? – Филип не сомневался, что Риз, когда его немного отпустит, не бросит девочку, но кроха маг, а Ру больше нет.

– Мне не докладывали, – пожала плечами женщина, и грустно добавила, – Но народ говорит, что её заберут эльфы. И не удивительно, с такими-то волосами.

Мортре снова вздохнул и молча вышел. Надо найти Дилара и уезжать, оставаться тут дольше необходимого ему совсем не хотелось.

***

Замок выглядел как обычно, по крайней мере, внешне. Во дворе суетился народ, пахло хлебом, железом и навозом. Войнич и Нарус ехали мимо добротных домишек, где люди продолжали жить своей жизнью.

Перед воротами внутреннего замка они, не сговариваясь, переглянулись. Снова. Вот уж чего старый вояка не ожидал, так что ему придется ехать сюда при таких обстоятельствах. Но приказ есть приказ. А у них он был один – найти командира и доставить в лагерь.

Про смерть Ру они даже не знали. По дороге встретили повозку графа Мортре, он им и сказал. Новость оглушала и обескураживала. Они с Нарусом бросали друг на друга испуганные взгляды и боялись представить, в каком состоянии сейчас Риз.

Челядь ходила по коридорам, точно призраки. Ни одной улыбки вояки так и не заметили. Да и самой челяди явно стало меньше. Распорядитель довел их до двери кабинета герцога и поспешил удалиться. И вот оба стояли в просторной комнате с большим столом и словно отражения друг друга, озадаченно чесали затылки. Риз был тут. Ну его тело точно. Хотя в том, что лежало на полу и храпело, командира они признали не сразу. Пустых бутылок видно не было, но перегаром воздух пропитался так, что его можно было пощупать.

– Хм, – наконец первым пришел в себя Войнич, – Надо что-то делать.

– Угу, – кивнул Нарус, не отрывая взгляда от лица Ризу, из угла рта которого стекала струйка слюны на пол.

– Что угу, – подобрал рукава старший, – хватаем это и тащим.

– Куда? – удивленно захлопал глазами Нарус, но послушно взял герцога под руку. Тот дернулся и что-то забормотал.

– К колодцу, – схватив Риза с другой стороны, они поволокли его во двор. Храп прекратился, а через какое-то время, это обросшее чудовище попыталось рассмотреть их мутным взглядом.

Дотащив командира до колодца, они усадили его на землю, облокотив на шершавую стенку. Нарус заглянул внутрь, и удовлетворенно кивнул, начал крутить ворот, поднимая ведро наверх. А Войнич зачем-то хлопнул себя по лбу.

– Комар? – язвительно поинтересовался младший.

– Кретин! – не задумываясь, ответил Войнич.

– Ты? – усмехнулся Нарус, – Как самокритично.

– И я тоже, – как ни странно не стал возражать вояка, – А еще думаю, чего это очкарик нам столько своей отравы прислал? Вот хоть бы записку нацарапал. Про Ру.

Оба снова замолчали, а Войнич, вздохнув, пошел к конюшне.

– Принесу фляжку.

Нарус недоуменно покрутил головой, удивляясь такой прозорливости старшего, но вслед ничего говорить не стал. Он тоже вздохнул и окатил командира ледяной водой. Странное дело, но тот даже не охнул, лишь слабо пошевелился. С плеском Нарус снова скинул ведро и заработал воротом.

Когда вернулся Войнич, он как раз выливал на голову герцога четвертое, и тот уже был похож на гуся. По-крайней мере он так же гордо плавал сидя на пятой точке, как и эта птица.

– Ну как? – поинтересовался старший поймав очень злой взгляд от Риза, и слушая замысловатую дробь, выбиваемую его зубами.

– Я еще жив, – констатировал Нарус, подхватывая пятое ведро под низ.

– Именно это и странно, – хмыкнул Войнич.

– Прекратите уже, злодеи, – с трудом прохрипел герцог, хмуро глядя на Наруса, – и помогите подняться.

Риз осмотрел свой мокрый и грязный халат, а потом и своих подчиненных и вопросительно посмотрел на каждого по очереди:

– И? Какого черта тут происходит?

– Хороший вопрос, – согласился с ним старший и протянул флягу, – Пей.

Риз приподнял бровь, слабость накатила с такой силой, что он сейчас и колпачок был не в состоянии открутить самостоятельно. Войнич понял и проделал эту нехитрую манипуляцию сам, снова сунув флягу под нос герцогу. Тот скривился от неприятного запаха, но взял емкость и трясущимися руками поднес ко рту. Опустошив флягу до дна, он вернул ее владельцу, и судорожно вздохнул. Проклятое зелье жгло внутри, словно он углей нажрался. Но в голове почти сразу прояснилось.

– Знаете уже, да? – оценил он хмурые лица подчиненных, и попытался шагнуть. Но ноги тут же подкосились и если бы не бдительные вояки, он опять бы сел в лужу.

Снова под руки, теперь они потащили герцога обратно, на ходу отдавая распоряжения принести сухую одежду и поесть.

– И цирюльника, – добавил в конце Нарус, распорядитель поклонился и убежал. Не прошло и часа, как герцог уже сидел за столом, в чистой одежде, выбритый, подстриженный и вполне походивший на человека, а его бессовестный командующий отбирал у него курицу.

– Мы тебя только в чувство привели, а ты опять? – еще и возмущался он, хотя это вроде как должен был делать Риз, – Вон с бульончика начни, – получив презрительный взгляд от командира, Войнич насупился, но добавил, – Я серьезно! Остальное нам. Ты вообще как до такого себя довел?

– Оно само ко мне пришло, – Риз вздохнул и послушно взял чашку с бульоном. Ребята правы, от грубой еды его сейчас просто вывернет. Не спрашивая, перед глазами снова всплыл тот момент, и Риз до боли закусил губу, смешивая горячее варево с собственной кровью.

– Сочувствуем, командир, – кивнули сразу оба, – Но у тебя же дети! Разве так можно? – добавил Войнич.

– Я же не в крестьянской хате живу, – поморщился Риз, – в замке полно людей, за Диларом кто-нибудь присмотрит.

– И поэтому нужно было себя довести до такого свинского состояния? – поинтересовался Войнич, и укоризненно покачал головой.

– Ру, умерла! – наконец сорвался герцог, выкрикнув то, что он так долго отрицал, – Какая теперь разница?

– Один бьёт, другой дразница, – спокойно парировал Войнич, – Дети, Риз! Ваши дети. Ты считаешь, что им пойдет на пользу, если умрешь и ты?

Дивейн молчал, и хмуро смотрел в пустую чашку. Потому что ответить было нечего. Да знает он! Даже обещал. Риз вздрогнул и сдавленно выдохнул. Ей обещал…. Только, как теперь это выполнить?

Командующий достал письмо и протянул ему. Риз забрал и вскрыв быстро прочитал.

– Какой сейчас день?

– Середина лета, – тут же ответил Нарус.

– Ох, – поморщился герцог, – уже больше двух недель прошло.

Он встал, и с трудом удерживая равновесие, пошел к дверному проему.

– Ты куда? – удивился Войнич такой прыти, – Если исполнять приказ, то не стоит так спешить. Дорога дальняя, а ты слаб.

– Сам же тут про детей втирал. Надо поговорить с сыном, и, – Риз замялся, но действительность отрицать больше было нельзя, – наконец посмотреть на дочь.

– Дилара забрал дед, – сообщил Нарус, тоже поднимаясь.

– Так даже лучше, – кивнул Риз, и голова тут же закружилась, но он упрямо пошел вперед, придерживаясь за стену. Следом за ним, словно тени, не отставали его подчиненные.

Когда он возник на пороге ЕЁ комнаты, сердце сжалось, вызвав острую боль, а няня испуганно вскрикнула, словно увидела призрак. Но узнав герцога, поклонилась и отошла от кроватки.

Волосы крохи полыхали словно пламя. И как такое чудо могли сделать они? Можно было даже заподозрить измену, вот только, во-первых – в Ру он не сомневался, а во-вторых ребенок имел магическую силу, что само по себе этот факт исключало. Малышка спала, и он не решился её потревожить.

– Хотите подержать? – внезапно предложила няня, откуда-то набравшись смелости.

– Не сегодня, – покачал головой Риз, слабость была настолько сильной, что он и себя-то с трудом держал, – Ей дали имя?

– Да, – закивала женщина, – Тиаят. Правда, красиво?

– Красиво, – согласился Риз, и устало опустился на большую кровать, еще недавно принадлежавшую его жене, – И кто так постарался? Мортре?

– Нет, – помотала головой няня, – Молодой господин назвал.

– Лари? – очень удивился герцог и непроизвольно взял подушку, вдохнув слабый, но такой родной запах. По щеке снова скатилась слеза, хотя ему казалось, что не осталось ни одной. Риз завалился на бок и, сжавшись в клубок, так и уснул, обнимая ЕЁ подушку.

– Оставь, – придержал Войнич за руку младшего, дернувшегося к командиру, – Пусть спит тут. Пойдем лучше скажем, чтобы часа через два ему сбитень принесли и бульон.

***

Через пару дней Риз почти пришел в себя и приказал заложить повозку, заодно и, предупредив няню, чтобы собрала девочку. Не то чтобы он хотел, но так как Тиа маг, то вариантов было всего два – наложить печать, или найти сильного мага, чтобы присмотрел за ней. И чтобы он не выбрал, ехать ему все равно к эльфам. Да и кроме этого там было чем заняться. Ему нужно было передать письмо короля, его там ждал Дирт, и он надеялся застать там Азавию.

Войнич и Нарус наотрез отказались возвращаться в лагерь без командира. И он их прекрасно понимал. Может король и сделает ему уступку, на такую задержку, но вот его подчиненным вряд ли так повезет.

Еще до обеда, небольшая повозка и три всадника, покинули замок Дивейн и взяли курс к устью большой сумрачной реки.

Глава четвертая. Фирафель.

Безмятежная лиловая река, по-прежнему толкала свои воды к океану, посередине золотого леса. Риз стоял на холме, в том самом, любимом месте Ру, в котором по вечерам собирались светлячки. Обычно, их семейство, приезжало сюда раз в год на праздник. Сначала с одним сыном, потом с двумя, а потом и с дочерью. Они с Ру старели, дети росли, а Дол Фираэл оставался неизменным, как и населявшие его эльфы.

Звуки флейты замолкли, и Луаз поднял на него свои лиловые глаза. Которые вмещали в себя гораздо больше, чем все воды текущей внизу реки.

– Сочувствую твой утрате, – тихо произнес он, а Риз сжал челюсть и кивнул в ответ. Нашарив за отворотом куртки письмо Люциуса, он протянул его эльфийскому королю.

Тот вздохнул, забрал, но прежде чем распечатать и прочесть, поинтересовался:

– Это действительно необходимо? Я могу отказаться?

– Я считаю это бессмысленным и вредным, – абсолютно ровным голосом произнёс герцог, – И да, можешь. Но тогда мои дети останутся еще и без отца.

– Я уже начинаю жалеть, что решил «сблизиться» с людьми, – нахмурился Луаз, пробегая строчки глазами, – Но, слава святым рощам, и ты, и твой король люди, и совсем скоро вы уже не сможете меня шантажировать, по причине вашего отсутствия в этом мире.

– Ты как всегда мил и оптимистичен, – чуть заметно поклонился ему Риз, но, не смотря на это и саркастичный тон, его лицо оставалось совершенно серьезным.

– Я напишу ответ завтра, – Луаз прищурился, внимательнее оценивая собеседника, – Но ты ведь не только за этим приехал?

– Мне придется забрать Дирта. Он готов? – не став накручивать реверансы, прямо ответил Дивейн.

– Если ты про его способности, то да, – Луаз все еще смотрел ему прямо в глаза, и сквозь них словно прожигал душу, но Риз и не подумал бы отвести взгляд, – Вот только он слишком молод для войны, даже по вашим людским меркам. Но и это еще не все?

– Не все, – согласился герцог, – Еще у меня есть просьба, хотя мне почему-то кажется, что ты уже знаешь?

– Знаю, – прошипел сквозь зубы эльф и отвел глаза, а Риз внезапно почувствовал дикое облегчение, – Дирт же мой ученик, – Луаз вздохнул, – Я присмотрю за девочкой.

– Тиаят, – ответил на не высказанный вопрос Риз, а потом и на еще один, – Лари её так назвал.

– И как? Попал? – поинтересовался король, и теперь на его губах мелькнула тень улыбки. Если боль не личная, то эльфы не могут долго пребывать в унынии. Уж такие вот они есть. Зато если личная, герцог непроизвольно передернул плечами вспомнив Лафи.

– Сам увидишь.

***

Дирт рассматривал маленькое существо, тихонько сопевшее в кроватке. Красными, волосы останутся недолго, это лишь следы сильной магии, но даже если его сестра станет больше похожа на всех остальных, она ему не нравилась. И не только по той причине, что осталась жива, а мама нет, но было в крохе слишком много огня. Как мать вообще на это решилась? Или сила в девочке пробудилась не сразу?