Ветер над пропастью

– Машенька, не бойтесь! Не уведу я вашего поручика…

Напряжение за столом постепенно спадало, Ника, которая очень любила рисовать, рассказывала Андрею, все, что знала о современной живописи. Он внимательно слушал, и осторожно интересовался, чему еще их обучали в пансионате. Вера, рассеяно слушая армейские байки поручика, улыбаясь, поглядывала на Андрея. А сам поручик, машинально ухаживая за Верой, откровенно любовался Никой. Иван Михайлович старался поддержать непринужденность обстановки, не придавая значения предпочтениям офицеров, поскольку первая встреча еще ничего не значила. Маша окончательно запуталась, увидев, что поручик, которого она мысленно уже определила себе в женихи, заглядывается на невесту брата. Впрочем, вскоре, отец в категоричной форме потребовал, чтоб она отправлялась к себе, и ослушаться его она не посмела.

Отужинав, офицеры пригласили девушек прогуляться и все отправились в беседку, хозяин, однако остался в доме, справедливо полагая, что его присутствие на прогулке необязательно. Был теплый летний вечер, спускались сумерки и обе пары отправились в беседку. Как-то само получилось, что Вера шла рядом с Андреем, а Ника опиралась на руку Лискина. Девушки, ничуть не жеманясь, смеялись незамысловатым шуткам офицеров, а разговор был общим, без попыток уединиться.

– Андрей, а попросите Веру почитать стихи, мне они очень нравятся… – сказала вдруг Ника.

– Вера, будьте так добры, прочтите… – попросил Андрей.

– Извольте, – ответила Вера, – а потом, пусть Ника сделает рисунок, портрет поручика. У нее получается потрясающее сходство.

– Я согласна, – ответила Ника.

Все вошли в беседку, и Вера начала декламировать:

Я вышла на берег реки,

В ней много рифм не букву И,

Там заводи и камыши

И рыба плещется в тиши.

Течет зеленая вода

И отражает облака…

Речная нимфа там живет,

Она всю жизнь кого-то ждет.

Сквозь ранний утренний туман,

Не распознать ее обман.

И ранний путник у реки,

Случайно сбившийся с пути,

Уж околдован будет враз,

Красой ее зеленых глаз…

– Сдается мне, что я знаю этого путника, – смеясь, сказал поручик, – да и нимфа, как будто, знакома.

– А мне понравились стихи, – сказал Андрей, – и надеюсь, что обещанный портрет поручика, будет так же хорош.

– Нас хорошо учат, в нашем пансионате, – добавила Вера.

– Мы наслышаны, что вы владеете и некоторыми военными навыками, умеете стрелять… – продолжил поручик.

– Этому нас тоже обучали, – уклончиво ответила Ника, – но эти наши уменья вряд ли когда-либо будут востребованы…

– А, позволено ли нам будет завтра пригласить вас на прогулку верхом? – спросил Андрей.

– Мы согласны, – быстро ответила Вера, не сводя с него глаз.

Беседа продолжалась еще некоторое время, после чего офицеры проводили барышень в их комнату, а сами отправились в комнату Андрея, где высказали свои впечатления от встречи.

– Они обе хороши, а Вера просто чудо, я действительно не могу забыть ее зеленые глаза, – сказал Андрей.

– Боюсь, твой отец будет недоволен, – ответил Лискин, – тебе предназначалась Ника.

– А ты? – ухмыльнулся Андрей.

– Только не думай, что меня взволновало приданое Ники… – с досадой ответил поручик.

– Да я и не думаю, не знаю только, что сказать отцу, – сказал Андрей, – впрочем, обручение еще не женитьба, а через два года время покажет.

– Мое мнение ты можешь, конечно, игнорировать, а вот мнение твоей нареченной тебя не интересует? – ответил Лискин.

– Черт! – воскликнул Андрей, – ладно, утро вечера мудренее, в конце концов, с отцом объяснюсь, да и помолвка необязательна. А вот роман с Верой он точно не одобрит.

– Само собой, – сказал поручик, – пойду к себе, завтра нас ждет насыщенный день. У нас с тобой еще неделя отпуска, проведем ее в приятном обществе.

Офицеры расстались. В это время девушки еще оживленно беседовали, обсуждая кавалеров и делясь впечатлениями. Из их комнаты еще долго доносился смех.

– А ведь мы перепутали кавалеров! – вдруг спокойно сказала Вера.

– Ну и что, нам все равно возвращаться в пансионат, а обручение можно отложить, – ответила Ника.

– Твоя тетушка, да и Иван Михайлович, будут недовольны, – продолжила Вера.

– Тетушки я не боюсь, мое наследство никуда не денется.

– А мне вообще терять нечего! Пусть все решают мужчины, наше дело соглашаться или не соглашаться. У нас еще два дня, проведем их с удовольствием…

На следующее утро, офицеры встретились в беседке и, закурив папиросы, поглядывали на веранду, ожидая пробуждения своих прелестниц. Внезапно в воротах усадьбы открылась калитка, вбежали две, девушки, босые и простоволосые, в белых штанах и белых курточках, и пробежали в дом. Офицеры, в первый момент онемевшие от неожиданности, не тотчас узнали в них своих барышень.

– Савелий! – крикнул Андрей, шедшего по двору конюха.

– Чего изволите, ваше благородие, – ответил Савелий, подходя к офицерам.

– А, не знаешь ли ты братец, куда это барышни бегали в таких нарядах?

– Известное дело. На реку они бегают с раннего утра.

– До реки четыре версты. Сочиняешь?

– Не верите, барин. Я бы тоже не поверил, да ведь бабы сказывали. Плавали там, как русалки и на воде, и под водой. Бабы напугались, не дай бог потонут, но барышни их успокоили, дескать, просто зарядка это для организма, чтоб жиром не обрасти и всегда приятный вид иметь для кавалеров. Для вас, значит, стараются.

– Ладно, иди братец, да Семену скажи, чтоб четырех лошадей приготовил для верховой прогулки.

Савелий ушел к конюшням, а Андрей и Лискин отправились на веранду, где готовили стол к завтраку. Иван Михайлович уже ждал их. Через минуту появились обе барышни.

– Ну, как спалось, сударыни? Первая ночь, на новом месте, приснился жених невесте? – спросил хозяин.

– О, да! – ответила Ника, – Я рисовала портреты, а Вера сочиняла стихи. Но сначала нам обещана конная прогулка!

– Обещание свято, – сказал Иван Михайлович.

Офицеры молча взирали на своих пассий, не забывая ухаживать за ними за столом. Хозяин с удивлением наблюдал за ними, поняв вдруг, что его сын сделал ошибочный выбор. Впрочем, ошибка не раздосадовала его, скорее озадачила. Он, конечно, знал, что подруга Ники – сирота, но он знал и то, что простых сирот среди амазонок нет. Подошел Семен: сказал, что лошади готовы.

– Мы должны переодеться, – сказала Вера.

– Ждем вас… – ответил Андрей.

Прошло не более четверти часа, как появились обе барышни, только на барышень они совсем не походили в своей черной униформе и черных повязках на голове. Теперь это были амазонки, ладные и стройные, даже походка их стала мягкая, кошачья. Оба кавалера, так и не привыкшие и метаморфозам своих барышень, сопровождали их в молчаливом восхищении. Семен вывел лошадей и Ника неуловимым кошачьим прыжком оказалась в седле, а потом молча завидовала Вере, которая с помощью Андрея неуклюже пыталась вставить ногу в стремя, обволакивая его зеленым взглядом. Наконец, кавалькада вылетела из ворот усадьбы и направилась по проселочной дороге в сторону реки. Андрей скакал впереди, а поручик скакал последним, с удовольствием отметив ловкость и сноровку управления лошадьми обеими девушками. Оказавшись на обрывистом берегу реки, Андрей остановился и предложил стреножить коней и прогуляться немного пешком. Никто не возражал и кавалеры помогли дамам спуститься на землю, хотя уже было понятно, что те в помощи не нуждались.

– Я слышал немного об амазонках, но всегда считал эти рассказы легендой, а теперь наблюдаю их воочию, – сказал Лискин, после некоторого молчания.

– Вы прекрасно управляетесь верхом, – добавил Андрей, – умеете плавать. Наверное, можете стрелять?

– Умеем, – ответила Ника, – и это не все наши уменья!

– Предлагаю состязание! – воскликнул Лискин и вынул револьвер.

– Поручик прекрасный стрелок, – заметил Андрей.

Лискин вынул из кармана монету, поднял с земли палку, расщепил один конец, воткнул туда монету, затем отошел на двадцать шагов и воткнул палку в землю, изобразив, таким образом мишень. Затем, он протянул револьвер девушкам.

– Вы первый! – сказала Вера.

– Извольте, – ответил поручик.

Взяв револьвер двумя руками, он тщательно прицелился и выстрелил. Монетка вылетела из гнезда, палка осталась стоять.

– Хороший выстрел, – сказала Вера и протянула руку за револьвером.

– Подождите, я установлю мишень, – сказал поручик.

– Не нужно, – ответила Вера, – Ника установит.

– Как угодно, – пожал плечами поручик и вручил револьвер барышне.

Ника подняла с земли камень и бросила его вверх. Выстрел, и камень разлетелся в полете.

– Превосходно! – воскликнул поручик, – предлагаю продолжить.

– Нет, – ответила Вера, – предлагаю ничью.

– Согласен! – воскликнул Андрей, – к тому же, сейчас очередь Ники.

– Извольте, – ответила Ника и взмахнула рукой.

Офицеры сначала удивленно смотрели на нее, но вдруг Лискин взгляну на палку, которая осталась стоять после его выстрела, и увидел, что в ней торчит короткий нож.

– У меня просто нет слов! – воскликнул Андрей.

– Кроме того, мы владеем искусством рукопашного боя, можем лазать по отвесным скалам, но ведь у нас не военный смотр, а романтическая встреча, – сказала Ника, – пусть лучше Вера почитает свои стихи, что написала сегодня ночью, а когда мы вернемся, я покажу вам свои рисунки. Согласны?

– Разумеется, – ответил поручик, – Вера, мы вас просим!

– Извольте… – ответила она.

Безлунным вечером в лесу

Букет цветов в руке несу

Но вдруг раздался волчий вой,

Со мною спутник молодой,

Он заслонил меня собой,

Такой надежный и родной.

В лесной безлюдной глубине,

Мы встали с ним спина к спине,

И не страшны отныне мне

Любые беды на земле.

Андрей смотрел на Веру влюбленными глазами, взгляды поручика на Нику были не менее красноречивы. Девушки не проявляли ни малейшего желания демонстрировать свои боевые навыки, понимая, что невольно могут задеть мужскую гордость, а впечатление они уже произвели. Завязалась непринужденная беседа. Офицеры рассказывали армейские байки, а барышни выспрашивали все о светской жизни в Санкт-Петербурге, поскольку в пансионате жизнь была обособлена и перенасыщена учебными занятиями и физическими тренировками. Самим им рассказывать было особо не о чем. Незаметно время подошло к обеду, пора было отправляться в обратный путь.

– Через два дня мы должны вернуться в пансионат, – со вздохом сказала Вера.

– И нам пора возвращаться в полк, – ответил поручик.

– Вы будете нам писать?.. – с надеждой спросила Ника.

– Непременно! – ответил Лискин, – Я приеду за Вами в день вашего совершеннолетия и буду просить Вашей руки…

– И Вы ее получите… – пылко сказала Ника, и подошла к лошади, ожидая помощи поручика, которая тотчас была ей оказана.

Вера с помощью Андрея быстро оказалась в седле, и кавалькада отправилась в обратный путь. Проскакав во двор усадьбы, они обнаружили отца Андрея, который беседовал с незнакомым поручиком. Поручик направился было к офицерам, но увидев рядом амазонок, замер с раскрытым ртом. Девушки быстро кивнули незнакомому офицеру и убежали в дом. Придя в себя, офицер обратился к Лискину, как к старшему по званию.

– Поручик Дорм, прибыл из полка. Объявлена мобилизация, ввиду войны с Германией. Вам надлежит немедленно явиться в полк по месту дислокации.

– Поручик Лискин, – ответил офицер, – сегодня уже поздно, отправимся завтра с утра.

– Подпоручик Финберг, – представился Андрей, – прошу Вас отобедать с нами, сегодня действительно отправляться поздновато.

– Ваш отец уже в курсе событий, он сказал то же самое. Я согласен, но кто эти барышни… хотя барышни не могут так ловко управлять лошадьми… И одежда на них странная… Это не военная форма, и в то же время форма…

– Это амазонки из пансионата, вы, возможно, слышали о них, – прервал его размышления Андрей, – Вы увидите их во время обеда. Только предупреждаю сразу, это наши будущие невесты, не вздумайте флиртовать.

– С ума сойти… Я думал это сказки…

– Считайте, что попали в сказку, – грустно сказал Лискин, – жаль, что она быстро кончится…

Офицеры присоединились к хозяину усадьбы и расположились на террасе, где прислуга начала накрывать стол. Вскоре появились барышни в своих обычных нарядах. Поручик Дорм приосанился и, несмотря на предупреждение, пожирал глазами то одну то другую девицу. Ему представили Нику, крепкую голубоглазую брюнетку, затем Веру, полную противоположность Ники, худощавую, зеленоглазую блондинку. Девушки улыбались, им явно льстило внимание Дорма. За обедом невольно разговор шел о предстоящей войне, впрочем, даже не столько о войне, сколько о завтрашнем расставании. Девушки тоже высказали желание, – завтра отправиться в обратный путь.

– Мы проводим вас прямо до пансионата, – предложил Лискин, – Нам почти по пути.

– Мы непременно должны вас проводить, – неожиданно поддержал его Дорм.

– Нет, – ответила Ника, – я должна проститься с тетушкой, и еще я хочу навестить усадьбу своих родителей, хоть это и не займет много времени, но мы не вправе задерживать вас.

Затем молодые люди переместились в беседку, Ника принесла свой альбом и показала свои наброски портретов Андрея Финберга и Александра Лискина, которыми были дарованы портреты обеих девушек. Поручик Дорм все же не устоял перед чарами Ники и, несмотря на явное неудовольствие Лискина, ходил за ними как привязанный. Наконец, Ника набросала на альбомном листе грифелем портрет Дорма и вручила ему. Поручик обрадовался, как мальчишка и стал вымогать портрет самой Ники. Лискин рассвирепел, дело едва не дошло до дуэли. Девушкам, совместными усилиями едва удалось погасить ссору, а чтоб страсти не вспыхнули страсти, девушки предложили показать представление, имитацию рукопашного боя. Они вновь вышли в образе амазонок, черной униформе и в черных косынках. Сначала был синхронный танец, где они наносили удары воображаемому противнику. Офицеры ничего подобного и вообразить себе не могли. Ноги девушки поднимали выше головы и с разворотом наносили удар, причем делали это синхронно. После такого удара у противника не было шансов не то, чтобы остаться на ногах, но и в живых остаться было проблематично. Затем амазонки встали друг против друга и обрушился град ударов, от которых быстро уклонялись или блокировали их руками. Схватка закончилась бросками через голову. Затем амазонки поклонились, словно артистки, и убежали переодеваться, оставив мужчин обмениваться впечатлениями. Вернувшись, они застали мужчин в полушоковом состоянии, в их взглядах, кроме восхищения проглядывалась неловкость.

Девушки заметили это.

– Вы еще не передумали брать нас замуж? – наконец, спросила Вера.

– Ни за что! Финберги никогда не отказываются от своего слова, – тотчас ответил Андрей.

– А я обещаю дома не драться! – улыбаясь сказала Вера.

Неловкость была разрушена, и снова начался непринужденный разговор. Появился Иван Михайлович и посоветовал всем отправляться на отдых и готовиться к завтрашнему отъезду. Барышни откланялись и с явной неохотой отправились в свою комнату, перечить хозяину никто не решился.

На следующее утро офицеры готовились к отъезду, Дорм прибыл верхом, и собираться ему не пришлось, а Андрей с Лискиным готовились отбыть на коляске. Для барышень Савелий тоже готовил коляску. Офицеры вышли к завтраку в тот момент, когда девушки вбегали в калитку после утреннего моциона, снова введя в ступор Дорма.

– Откуда они! – удивленно спросил он. – Барышням в это время положено спать.

– Барышням, да, а у амазонок в это время физические тренировки, – ответил Лискин.

– Откуда они? – снова спросил Дорм.

– На реку бегали, – равнодушно сказал Андрей.

Через несколько минут все собрались за столом. Все были сосредоточены, общего разговора не получалось, наконец, стали прощаться. Планы на будущее обговорили еще вчера.

– Ну что, ж, отправляйтесь с Богом, – сказал напоследок Иван Михайлович, – через год я хочу снова увидеть вас здесь.

Сестра Андрея, подошла к девушкам, она уже не таила обиды на Веру, поскольку еще вчера переключила свое внимание на поручика Дорма.

– Возьмите меня с собой! – вдруг воскликнула она, глядя на девушек полными слез глазами. – Я тоже хочу научиться всему, что умеете вы…

– Увы, Машенька, – ответила Вера, – мы не вправе взять тебя. Да и нужно ли тебе это? У тебя есть отец, ты должна быть опорой ему и помощницей. А мы пока одни одинешеньки, и будущее наше в тумане. Мы сами не знаем, какое применение найдется для наших способностей.

Девушки тепло простились со всеми, погрузились в коляску и отправились в путь. Дорога была недальняя, и через два часа коляска въехала в ворота усадьбы Анны Федоровны. Известия о войне и мобилизации уже достигли окрестных поселений. Тетушка надолго не задержала девушек. Ее не сильно огорчила расстроенная помолвка с Андреем Фингертом.

– Иван Михайлович достойный человек, – сказала она Нике. – Он позаботится о твоем состоянии, не бесплатно, конечно. Хочешь побывать в своем родовом имении? Это правильно. Не забывай, что я тебе сказала давеча.

Коляска покатила дальше. В своем имении Ника не была почти десять лет. Она никого не узнавала, только расцеловалась со своей старой нянькой. Усадьба показалась ей маленькой и почти заброшенной.

– Вера, подожди меня в доме, я хочу оставить здесь свою форму амазонки. Почему-то мне кажется, что когда-нибудь она мне пригодится.

– Тогда возьми и мою тоже, – ответила Вера.

Ника взяла обе формы и отправилась в чулан, там зажгла керосиновую лампу и спустилась в подвал. По описанию тетки она легко нашла потайной люк, спустилась в подземный ход и спрятала одежду в той же нише, где лежал ларец с драгоценностями.

Амазонки больше не задержались в усадьбе и отправились в пансионат.

1915

К осени второго года войны на юго-западном фронте дела у русской армии, мягко говоря, шли неважно. Армия отступала, не хватало оружия, боеприпасов. На флоте пока сохранялся паритет, но Германия наращивала выпуск подводных лодок, и они оснащались торпедами новой модификации с большей дальностью хода. Точность попадания тоже увеличилась, русский флот нес потери. Для успешной борьбы с субмаринами и их торпедами, надо знать их конструкцию и применяемую взрывчатку. Морская разведка не сидела сложа руки, и удалось обнаружить базу германских подводных лодок на острове Рюген, где они оснащались торпедами. Там же можно было добыть и соответствующую документацию. Однако, для захвата документов и доставки в адмиралтейство нужна боевая группа.

В начале августа в пансионате появился морской офицер, капитан второго ранга Сергей Петрович Бугаев. Он обосновался в преподавательском корпусе, общался с директрисой, с преподавателями, иногда, с разрешения администрации, наблюдал за обучением амазонок. Постепенно к нему привыкли, он со всеми вел себя дружелюбно, но не панибратски. Через две недели наблюдений, а иногда и участий в тренировках, он вошел в кабинет директрисы.

– Добрый день, Татьяна Павловна! – поздоровался он.

– И вам доброго здоровья, Сергей Петрович, – ответила директриса.

– Вы, конечно, знаете, зачем я здесь появился, – продолжил кавторанг.

– Я знаю только, что военморы интересуются моими амазонками.

– То, что я вам сейчас скажу, является государственной тайной и не должно выйти за пределы этого кабинета. Вы можете мне это гарантировать?

– Говорите, господин капитан второго ранга, эти стены знают много тайн, но еще никому ничего не выдали.

– Тогда буду краток. Мне понадобятся для выполнения важного государственного задания все шесть девочек, я имею ввиду амазонок. Срок, ориентировочно, один-два месяца. Задание очень важное и очень опасное. Возможно, вернутся не все. Но успешное выполнение задания поможет сохранить сотни жизней, не говоря уже о ценностях материальных.

– И что вы от меня хотите? Все девочки сироты… Всем семнадцать лет… Я не собираюсь отправлять их на смерть!

– Да не на смерть! Задание опасно, но при их талантах есть шансы уцелеть… Ну, может быть, не всем… Война ведь! В конце концов, дозвольте мне поговорить с ними, они уже взрослые, могут сами решить.

– Ну, хорошо. Сейчас я их вызову, но говорить будете при мне.

– Так. Давайте сделаем иначе. Сегодня я уеду в адмиралтейство, там тоже должны принять решение. А вы предварительно поговорите с девушками. Пусть подумают, посовещаются между собой, но остальные воспитанницы ничего узнать не должны. Я вернусь через четыре, пять дней. Позвольте откланяться, Татьяна Павловна.

– До свидания, Сергей Петрович. Трудную задачу вы мне задали, мои девочки мне очень дороги.

Офицер уехал еще до обеда, а после ужина директриса вызвала амазонок к себе и объяснила, как смогла, предложение капитана второго ранга. Девушки вышли задумчивые, и весь вечер продолжалось бурное обсуждение.

– А мне понравился Сергей Петрович, такой статный мужчина, к тому же морской офицер, – сказала Света.

– Да он же старый! – воскликнула Таня.

– Ничего не старый, в самом расцвете… – ответила Света.

– К тому же он женат… – сказала Аля.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Оля.

– Угадай!

– Девочки, в Санкт-Петербурге много морских офицеров, молодых и неженатых всем хватит, – сказала Ника. – Ведь, насколько я поняла, нам предлагают работу по их ведомству. Если мы согласимся, конечно…

– Я согласна, – сказала Таня. – У вас с Верой женихи уже есть, а нам еще искать…

– Мы должны все согласиться, ведь Татьяна Павловна сказала, что им нужна вся группа, – продолжила Ника.

– Я согласна, – сказала Оля.

– Я тоже, – добавила Аля, – нас готовили для опасной работы.

– Мы согласны, – в один голос сказали Вера и Ника.

– А нас наградят потом, как вы думаете… георгиевским крестом? – спросила Света.

– Или деревянным… – пошутила Аля.

– Да, ну тебя, с твоими шутками… – пробурчала Света.

Амазонки еще долго обсуждали грядущие события, но только между собой, свято соблюдая тайну. Никто из других групп воспитанниц не знал, о чем шепчутся амазонки. Воспитатели и учителя тоже не были посвящены в суть визита морского офицера, хотя все понимали, что он касается боевой группы.

К вечеру четвертого дня во двор пансионата вкатилась коляска, из которой вышли два морских офицера: уже знакомый всем капитан второго ранга, и молодой лейтенант. Они прошли в административный корпус и представились Татьяне Павловне.

– Позвольте представить вам, командира боевой группы морской разведки, лейтенанта Левитина Илью Ивановича, – сказал Сергей Петрович.

– Очень приятно, – ответила директриса, – очевидно, я должна вызвать девушек.

– Не сегодня, – ответил Сергей Петрович, – завтра лейтенант, хотел бы присутствовать на всех занятиях амазонок, а вечером мы встретимся здесь и решим вопрос об их откомандировании в наше ведомство.

– Хорошо, – сказала Татьяна Павловна, – тогда я представлю вас куратору группы, с ней вы определитесь с посещением занятий.

Она отдала соответствующее распоряжение, и через некоторое время в кабинет вошла стройная черноволосая женщина, лет тридцати, весьма привлекательная, с тонкими чертами лица.

– Знакомьтесь, Элла Юрьевна! – представила ее директриса, – господин лейтенант завтра будет присутствовать на занятиях ваших амазонок, объясните ему распорядок дня и расписание занятий.

– Левитин Илья Иванович, – представил лейтенанта кавторанг.

– Очень приятно, – ответила куратор, – завтра подъем в шесть утра, день начинается с утренней пробежки. Будем ждать вас во дворе, об остальных занятиях узнаете на месте.

– Очень вам признателен, – сказал лейтенант.

Офицеры откланялись и отправились в корпус преподавательского состава устраиваться на ночлег.

– Хочешь увидеть в действии свою будущую команду? – спросил капитан второго ранга.

– Для этого я и приехал, Сергей Петрович.

– Как хочешь, думаю, после этого тебе не придется гонять их на полигоне.

Лейтенант хмыкнул, видимо оставаясь при своем мнении.

На другой день в шесть утра лейтенант, одетый в тельняшку и белые парусиновые штаны, вышел во двор, где уже находились шесть девушек также в белых штанах и белых курточках, и Элла Юрьевна. Куратор, увидев офицера, махнула рукой и побежала к воротам, за ней гуськом побежали амазонки. Офицер пристроился последним. Через полтора километра лесная тропа вывела к озеру, весьма немаленькому. Бег был легкий, размеренный и лейтенант с удовлетворением отметил, что никто даже не запыхался. Сам он чувствовал себя превосходно. На берегу озера была построена деревянная вышка высотой около трех метров. Девушки сбросили одежду, оставшись в купальниках под предводительством Эллы Юрьевны гуськом стали взбираться на вышку, откуда прыгали в озеро одна за другой и плыли на другой берег, который был метрах в ста. Лейтенанту пришлось остаться на берегу, поскольку купальные трусы он не захватил. Девушки на другом берегу несколько минут отдыхали, о чем-то оживленно переговариваясь, можно было догадаться о чем. Затем девушки поплыли обратно уже не гуськом, а явно соревнуясь друг с дружкой. Куратор немного опередила их и подошла к лейтенанту, введя его в некоторое смущение.