Сердце дьявола

Я вздохнула и беспомощно опустила руки. Нет, не могу. Мне нужно знать наверняка, что в этом парне с белыми волосами и алыми глазами живет зло. Никак иначе.

Инквизитор резко затормозил. Я не успела отреагировать и врезалась ему в спину. Крысенок возмущенно пискнул и соскользнул мне в вырез рубахи, забавно выставив вперед лапки.

– Прости, – сказал Ру. – Забыл, что меня переселили.

– Так мы не туда идем?

– Да нет.

– Так да или нет?

– Мы подошли, – ответил Ру. – Просто нужная дверь у тебя за спиной.

Я оглянулась. В отдельном закутке коридора виднелась массивная обитая железом дверь. Зачем такие меры предосторожности? Там кого-то запирают?

Ру заметил мой вопросительный взгляд и пожал плечами. Он достал из кармана большой железный ключ и принялся отпирать дверь.

– Видишь ли, малышка, я успел достать до самых печенок половину Оплота. Что поделать, скандальный тебе достался напарничек! И чтобы меня никто ненароком не заколол во сне, пришлось принять меры. А то знаешь, как оно бывает? Идет себе человек с ножом ночью, колбаски отрезать захотелось или грибочков со стены собрать, а тут чей-то сапог валяется. Вот так споткнется несчастный и упадет. А в темноте кто знает, чье горло окажется под острием ножа?

Альбинос ухмыльнулся. Он рассказывал подробности своей жизни в Оплоте с таким видом, будто это была всего-навсего развеселая байка для попойки.

Я поежилась. Что-то в его бесшабашном веселье казалось наигранным. Будто за его непробиваемой самоуверенностью и хитрыми ухмылочками скрывалось нечто большее. Хрупкое. Уязвимое.

Ру не дал мне возможности задать вопрос. Он распахнул дверь и жестом предложил мне зайти внутрь. Я набрала в грудь побольше воздуха и нырнула в темное помещение.

Конечно, вряд ли в келье инквизитора воняло, как в камере для ведьмы. Но здесь везде воздух казался густым и неподвижным, слишком тяжелым, чтобы нормально дышать. И если помещением не пользовались какое-то время…

Ру зашел следом и запер дверь, дважды проверив замки. Он чиркнул спичкой и зажег свечу. Стало немного уютнее и спокойнее. Затем инквизитор подошел к одной из стен и дернул за странный рычажок. Кусок стены попросту исчез.

Глава 6

– Что это? – испуганно воскликнула я.

Крысенок, почувствовав неладное, забился поглубже под рубашку. Кажется, он решил сразу устроить подкоп, точнее, прогрызть себе путь под корсет. Тихо ругнувшись, я подхватила его за жопку и вытащила из-под рубашки, пока в той не появились новые дырки для проветривания.

Альбинос, вопреки моим ожиданиям, тактично отвернулся. От него я не услышала ни насмешек, ни ехидных шуточек. Ру прошелся вдоль дыры в стене, огороженной хлипким заборчиком из каменной кладки, и что-то там воткнул.

– М-м, – протянул он. – Это окно. Немного великовато для такой кельи, знаю. Мне нравится, когда много пространства. Сама посмотри. Вид на горы просто роскошен!

Я побоялась подходить к проему с крысом на плече, поэтому усадила его на узкий топчан. Малыш принялся недовольно фыркать и изучать новую территорию. Он дрожал от страха, но упорно двигался вперед, перепрыгивая через складки на покрывале. Убедившись, что с крысенком ничего не случится, я подошла к зияющей в стене дыре.

Вид и правда был ошеломительным. То ли весна вступила в свои права, то ли решетки на окне сильно испортили мне первое впечатление, но из камеры горы казались серой грудой камней на фоне пустого мрачного неба. Сейчас все выглядело немного иначе.

Я смотрела на бесконечный простор. То тут, то там пробивалась жесткая и суровая зелень, столь типичная для северных краев. До самого горизонта простиралась степь, а на самом ее краю начинались острые снежные пики гор. Хребты Костотрясов походили на причудливо вздыбленные ребра неведомого зверя. Ходили легенды, что так оно и было.

Эти горы будто бы появились после смерти одного из древних богов, о которых мы знали лишь благодаря старинным преданиям и прабабкиным страшным сказкам. Он был одним из тех, кто одолел дьяволов, низвергнув их в глубокую бездну, из которой потом появился Чернобог. Имя его забылось с веками, да только история осталась.

Костотрясы поражали своей величиной. Нечего было и думать, чтобы перебраться по ним на другую сторону озера, где, по легендам, находился замок, полный сокровищ.

Поговаривали, что у основания Костотрясов люди проделали хитрые тоннели, по которым можно было пройти горы насквозь. Если бы не монстры, обитающие в горах, многие смельчаки так и сделали бы. Однако никто из вошедших в тоннель не вернулся обратно.

Мама рассказывала, что Змеиная пасть начиналась у самого оплота и вилась вдоль Костотрясов, а не под ними. Конечно, никто из моей семьи не бывал там. То были всего лишь истории прабабки.

Я облокотилась на парапет, нерешительно выглядывая наружу. За замковой стеной виднелась узкая дорога, ведущая в сторону гор. По сравнению с Костотрясами все казалось маленьким и ничтожным. Белоснежные шапки гор окрасил в багрянец закат.

Завораживающе. Жутко. Еще одно великолепное творение Истле, хранящее в себе извечную гармонию света и тьмы.

Я не заметила, в какой момент инквизитор приблизился ко мне. Его тепло окутывало, притупляло мой страх, убаюкивало. Ру положил руку мне на талию, ненавязчиво удерживая на самом краю.

– Не боишься высоты? – фыркнул мне в волосы он. – А вот твой ведьминский питомец негодует. Я его понимаю. И сам бы не отказался залезть под…

Я без раздумий пихнула его в бок и только потом испугалась. Ведьма бьет инквизитора посреда Оплота? Гореть мне на костре вместе с крысом!

Но красноглазый не разозлился. Он только хмыкнул и отошел на полшага. Так, чтобы в любой момент поймать меня, если вдруг порыв ветра утянет меня вниз.

– Залезть под одеяло, – спокойно продолжил Ру. – А ты о чем подумала?

На его губах появилась лукавая усмешка. Я отвернулась. Щеки горели от смущения.

– Паяц, – пробормотала я, но инквизитор все равно услышал.

– Именно так меня и называют, ведьма. Паяц. Дурак. Инквизитор. Ру, – довольно промурлыкал он. – Выбирай любую кличку своему новому питомцу. Уверен, два фамильяра будут лучше, чем один.

– У меня нет фамильяров.

Мы оба обернулись и посмотрели на крысенка. Тот отважно карабкался вниз по покрывалу. Его маленькие коготки то и дело соскальзывали. Крыс рисковал шлепнуться хвостатой попой на пол, но все равно упорно лез ко мне. Или просто хотел спрятаться под кровать.

– Дурачок, – вздохнула я, подходя к малышу.

– Эй! Не вздумай давать нам одинаковые имена. Путаница в бою нам ни к чему.

– Я и не собиралась давать тебе имя. Просто назови свое. Ру?

– Это самая популярная моя кличка, – улыбнулся он.

– Да будет так, – решила я.

У меня не было желания лезть к нему в душу, вызнавая тайны. Если он скрывал свое имя, значит, так надо. Я погладила крысенка по серой шестке. На загривке у него уже появился маленький колтун. Звереныш агрессивно вылизывался, но никак не мог достать до макушки.

– Надо его помыть, – сказала я.

– Именно. И тебя тоже. И меня, раз уж на то пошло. С кого начнем?

Глава 7

Крысенок вылизывался на покрывале, балансируя хвостиком. Я сидела рядом, перебирая в уме подходящие клички. Нельзя же оставлять зверька без имени, пусть даже мне придется его отпустить в каком-нибудь поле.

Ру мылся, отгородившись от меня тонкой ширмой. Когда ванну принимала я, он вышел из комнаты под предлогом важных дел. А вот мне уйти не позволил. Оно и понятно, ведьме в стане инквизиторов никто не рад. Если начну бродить то тут, то там, так и камень на голову поймаю. Или кому-нибудь на нож упаду. Горлом. Раз десять.

– Могла бы хоть представиться, – обиженно протянул Ру.

Я невольно обернулась на голос и тут же опустила взгляд. Сквозь тонкую ткань была заметна поджарая фигура инквизитора. Он еще и умудрился поставить ширму криво, так что часть руки то и дело высовывалась наружу.

Подглядывать было не в моих правилах, поэтому я снова отвернулась. Теперь уже старалась не сводить глаз с вылизывающегося крысенка. Тот наморщил носик, недовольный повышенным вниманием, и перебежал под подушку.

– У тебя же есть имя? – просил инквизитор. – Прозвище? Любимое слово?

– У меня есть имя, – ответила я.

Голос предательски дрогнул. Говорить с дьяволом оказалось чуть сложнее, чем я думала. Быть с ним наедине, знать, что рядом стоит мой худший кошмар – мука. Однако инквизитор будто не замечал напряжения между нами.

– Ну? – поторопил он. – Как же тебя зовут? Не стесняйся, рассказывай. Я же не кусаюсь, в отличие от твоего пушистого дружка.

– Кара.

– Кара, – повторил он, смакуя каждый звук. – Кара… Красиво звучит. И опасно. Тебя всегда так звали, Кара?

Я промолчала. Ему не стоило знать, каким именем меня одарили родители. Истле дала мне силу, а с ней и предназначение. Новое имя шло в комплекте. Оно говорило врагам равновесия, что расплата близка. Иногда богиня сама направляла мою руку, заводя туда, где требовалась ее помощь. Иногда Истле лишь показывала мне видения, давая возможность самой определиться с решением проблемы.

Разбойники. Зверье. Загрязнение Чащи.

Я искореняла нарушителей равновесия по всему материку. Лишь одно, последнее задание мне никак не удавалось выполнить. И сейчас цель стояла у меня прямо за спиной. А я боялась напасть первой…

– Понятно, – хмыкнул инквизитор. – Ты не из болтливых, Кара. Со мной придется тяжело. Я известный балагур и настоящий шут.

– Хорошо, – равнодушно бросила я.

– Нет, правда! Я несколько лет выступал у бродячих циркачей. Могу показать фокус с картами, но тогда тебе придется заглянуть за ширму.

– Воздержусь.

Он рассмеялся. Его хриплый тихий голос звучал у меня в ушах. Ру не умолкал ни на минуту. Он вываливал на меня глупые байки о рыцарях Оплота, описывал вид из окна, шутил на самые разные темы. Ру делал все, лишь бы не слышать собственных мыслей.

Когда я уже была готова броситься на него и исполнить повеление богини здесь и сейчас, в дверь ударили несколько раз.

– Вам пора, – гаркнули визитеры. – Лошади уже оседланы.

Я удивленно обернулась. Ру спешно натягивал сапоги. По его торсу скатывались капли мыльной воды. Инквизитор сверкнул белозубой улыбкой и подмигнул мне:

– Пора так пора. Надеюсь, вам понравилось небольшое представление, леди. В кабаках мне платили за то, как я раздеваюсь.

Я закатила глаза. Спокойствие, только спокойствие, Кара. Если выедем сейчас, быстрее подвернется удачный момент, чтобы убить его. А значит, мне придется меньше слушать его болтовню.

Ру накинул рубашку и подхватил с пола несколько сумок, которые притащил, пока я купалась. Мы вдвоем отыскали крыса и вышли из кельи.

– Кстати, ты забыла представить меня своему фамильяру, – напомнил инквизитор.

– Это не фамильяр.

– Да брось, ведьма! Просто познакомь меня со своим питомцем. Зубы сводит, когда приходится путешествовать непонятно с кем. Ближайшие месяцы мы – команда, так что…

– Йорик! – перебила я.

Во мне еще теплилась надежда, что инквизитор хоть ненадолго замолчит.

Глава 8

Если Ру и мог как-то навредить миру, то только заболтав всех до смерти. Всякие глупости из него сыпались, как из дырявого мешка. Почему-то Йорику это понравилось, и теперь крыс восседал у меня на плече, прислушиваясь к голосу инквизитора. Казалось, мой новый питомец вот-вот начнет кивать, подтверждая небылицы инквизитора.

– … и в той деревне мы страху натерпелись. Это ж надо было додуматься: выйти ночью зимой в одной ночнушке и с распущенными волосами! Деда тогда чуть Белобог к рукам не прибрал. Думали, все, призрак. А это баба решила добежать до зятька в одной ночнушке. Мол, чего шубу натягивать, когда там от двери до двери двадцать шагов…

Я едва сдерживалась, чтобы не заткнуть уши. Обижать напарника не хотелось: все же надо было хоть немного втереться к нему в доверие. Вот только бесконечные разговоры порядком достали. Я привыкла путешествовать в одиночестве, пользуясь волшебными тропами Чащи. В лесу всегда было тихо, и каждое магическое создание обитало на своей территории, не посягая на покой меченой ведьмы.

– Ру, – устало произнесла я. – Может, мы немного отдохнем?

– Что такое, малышка? – обеспокоенно сказал альбинос. – Ты… Гм, как бы выразиться? Седло натирает? Давай устроим привал, тут через пару лиг будет ручей. Дотерпишь?

– Да нет. Я про то, что мы так много разговариваем. Может, помолчим?

Альбинос криво усмехнулся. Внимательный взгляд его красных глаз остановился на моем лице. Я невольно отвернулась. Кошмар, следующий за мной не только во снах, но теперь и наяву. К такому сложно привыкнуть. Я уже давно воспринимала алые глаза как источник страшной угрозы всему человечеству, а тут…

В голову закрадывалась подлая мыслишка, что на деле Ру был обычным альбиносом. Бывает же, что люди рождаются такими. На все воля Истле.

Я могла ошибаться насчет него. Может, именно поэтому инквизитора еще не поглотило магическое пламя, хотя мы уже давно выехали из Оплота.

– Отдохнула? – поинтересовался Ру.

– Что?

– Мы немного помолчали. Легче?

Он рассмеялся. Вот только между нами чувствовалось какое-то странное напряжение. Такое бывает, когда один обижает другого, и вроде бы ссора пустячная, а все равно чувствуется осадочек. Я поежилась. Что ни говори, но жизнь ведьмы сделала меня менее чувствительной. В лесу мало кто помнит об этикете. А в деревнях у меня просто забирали товар на продажу и молча клали в руку монетки. Я уже и позабыла, каково это – жить среди людей.

– Да. Я не то хотела сказать. У тебя интересные истории, просто…

– Просто ты выбрала себе худшего напарника из всех возможных, – фыркнул инквизитор. – Со мной только Кресс и уживался. И Радана, само собой.

– Значит, и я справлюсь.

– Кара, зачем ты вообще пришла в Оплот? Судя по всему, ты даже не знала, что инквизиция больше не казнит ведьм. По крайней мере, без веских причин.

Я промолчала. Что ему сказать? Выдать всю историю про богиню Истле, про мои силы, про его глаза? То-то инквизитор обрадуется, узнав, что я пришла его убить.

– Молчание не лучший способ наладить отношения. Может, хотя бы расскажешь о себе? В какие игрушки ты играла в детстве? Что тебе готовила мама на день рождение? Должно быть, вкусный пирог. С вареньем!

Я пожала плечами. Мое детство мало касалось нашей работы. Вот о ней говорить было куда безопаснее и полезнее.

– Куда мы едем? – спросила я, мысленно готовясь к новому потоку баек.

– В горы. Костотрясы.

И все? Я оглянулась на инквизитора. Тот задумчиво осматривал шапки гор на горизонте. Интересно, почему ему не дали даже толком отдохнуть в цитадели? Нас выпихнули из Оплота буквально через пару минут.

– Что мы там будем делать? – произнесла я.

– Ты? Ничего, Кара. Просто походишь за мной с умным видом. У тебя отлично получается это слегка высокомерное выражение лица. Настоящая всезнайка!

– Неправда, – обиделась я.

Ну не нравится мне молоть языком! Что теперь, обзываться?

Инквизитор рассмеялся и подмигнул мне, намекая, что то было лишь невинное подтрунивание. Око за око. Одна не слишком приятная фраза за другую.

– Засчитано, – кивнула я.

– Значит, у нас соревнование? Зря ты так, малышка. Поверь, во владении языком мне нет равных. Любая девушка подтвердит, что в этих вопросах я настоящий виртуоз.

Я густо покраснела и пришпорила коня. Где там тот ручей?! Только бы нам не пришлось ночевать у тракта. Я же с ума сойду. А в таверне всегда есть надежда найти собеседника для инквизитора и сплавить их куда подальше.

Сейчас я готова была вернуться в ту башню, куда меня в первый день бросили инквизиторы.

Глава 9

Ру смиловался надо мной. Он сказал, что первую ночь лучше провести не в чистом поле, а в таверне. Я не отреагировала на двусмысленность и только спросила, какую деревню мы выберем.

На нашем пути было только две: Рыбьи Ручьи и Красный Сулин. Инквизитор почесал макушку и объявил, что предпочитает те места, в названии которых упоминается еда. Оставалось только вздыхать. В его возрасте уже пора бы уяснить, что в рыбацких деревушках после зимы шаром покати. Хлеб соль нам никто не предложит.

Когда мы подъехали к Рыбьим Ручьям, мои худшие опасения подтвердились. Маленький поселок располагался на берегу скромной речушки, которая на розливе подтопила ближние дома. На холме, в самом центре Рыбьих Ручьев, стояла покосившаяся таверна. Впрочем, то было слишком громкое название для такого места. Кабак, не более.

Однако местные прикрепили над дверью большую табличку с надписью “Трактир Петровича”. Видимо, чтобы не перепутать с одним из хлевов, расположившимся неподалеку.

Ру отвел на конюшню наших лошадей, кинул монетку местному пацаненку, чтобы тот насыпал им овса или хотя бы чего-то съедобного, и подвел меня к двери. Заходить в трактир не хотелось. Я уже собиралась малодушно сбежать к лошадям, где точно лежит свежее сено, но меня остановили.

– Не дрейфь, – подмигнул мне Ру. – Уверен, это очень приятное место!

Мы вошли. Трактир поражал воображение. Если бы не табличка, я бы точно решила, что мы повернули куда-то не туда. Скудное освещение, кое-как сколоченные скамьи, блестящие от жира и пивных пятен столы. Как тут есть? Как тут спать? Мне клопы едва ли на голову не сыпятся. Я повернулась к Ру. Судя по поникшим плечам, до него уже дошло, что где-то в своей жизни он точно повернул не туда.

– Рыбьи Ручьи, значит, – мрачно произнесла я.

– Да. Пойдем, договоримся с хозяином о ночлеге. Все равно деваться некуда.

Я была склонна не согласиться с последним утверждением. Как никак, под холмом был хлев или амбар, а слева от трактира стояла конюшня. Все лучше, чем ничего. Однако возразить мне не дали. Ру подошел к мужику неопределенного возраста, стоящему за стойкой. Сальные волосы цвета серой плесени отлично сочетались с замызганным передничком в красненький цветочек. Мужичок отложил в сторону кружку, по которой размазывал ровным слоем грязь и щербато улыбнулся.

Он придерживался известного во многих деревнях принципа: в баню ходят только те, кому чесаться лень. Поэтому естественное напыление мужик хранил, как зеницу ока. Грязь, по сути, служила ему естественной защитой. И от блох, и от лишних клиентов.

– Нам бы комнатку, – неуверенно произнес Ру.

– Допуштим, – прошамкал мужик.

– На двоих, – добавила я. – Мы люди честные, бедокурить не собираемся.

– Ништо так не укрепляет веру в шеловека, – со знанием дела произнес трактирщик, – как предоплата. Шешть медяков.

Ру послушно выложил деньги и только потом сообразил, что в таком месте ночлег никак не мог стоить дороже одной монетки. Однако было уже поздно.

– Шпашибо, милок, – щербато улыбнулся мужик, жестом фокусника заставив все монетки исчезнуть. Случайно брошенный на стойку платок Ру тоже почему-то испарился. – Понимаю, дело молодое. – Я удостоилась подмигивания, больше смахивающего на нервный тик. – В кашдом вожраште швои прелешти. Только в молодошти щупаешь ишшо и чужие.

– Не обращай внимания, – тут же вмешался Ру, ненавязчиво уводя меня в зал.

Пока я обдумывала слова трактирщика о возрастах и прелестях, к нам подошла дородная подавальщица и поставила на стол два блюда.

– Мы не заказывали, – удивилась я.

– Подарок от заведения. Должен же кто-то это сожрать, пока не пропало.

Из горла Ру вырвался нервный смешок. Мы оба заглянули в тарелки и увидели странную субстанцию коричневого цвета. Я поковырялась в миске исключительно из научного интереса: что они положили в рагу? Помимо крупных кусков разваренной картошки обнаружилась темная слизь на ножке.

– Это грибы? – уточнила я у тетки. – Они точно съедобные?

– Все грибы съедобные, – улыбнулся Ру. – Просто некоторые только раз в жизни.

И он отправил в рот первую ложку этого варева. Я начала читать заговор на очищение желудка.

Глава 10

– Силен мужик, – восхитилась подавальщица.

Ру позеленел, потом побледнел, потом перестал косить под хамелеона и проглотил рагу. Заговор не понадобился. Ру потянулся за добавкой.

– Я не голодна, – решила я. – Мне, пожалуй, только водички.

– У нас сегодня баранья ножка, – попыталась соблазнить меня на заказ подавальщица. – И каша с салом!

Вопрос “Чьим?!” так и вертелся у меня на языке. Я предпочла не спрашивать. Даже если сало собирают с фартука трактирщика или его волос, это не мое дело. Главное, как говорится, что клиент доволен и средства сэкономлены.

– Не надо ей водички, – сказал Ру. – Принеси сивуху. И яичницу, со шкварками. Две порции. Зеленый лучок не забудь!

Тетка довольно улыбнулась и ушла выполнять заказ. Видимо, на прислуге здесь экономили. Вполне вероятно, что готовила и принимала заказы жена того мужичка. Семейный бизнес.

– Я не буду сивуху, – сообщила я. – А Йорику надо попить.

– Пусть лизнет стол. Главное, чтоб не окосел. А то тут такой коктейль из пива, сивухи и разбавленного вина, что даже мой желудок не выдержит.

– Удивительно. Я думала, у тебя уже горло луженое, раз ты даже рагу проглотить смог.

– Видишь ли, я побывал в двух худших местах в этом мире, – ответил Ру. – Сначала в цирке, потом в армии. Поверь, эта школа жизни подготовит тебя ко всему. В том числе к поеданию перловки на завтрак, обед и ужин. А сивуху ты будешь, потому что она крепкая.

– Что? – не поняла я.

– В воде могло плавать что угодно. От нее живот разболится. Пиво и вино наверняка разбавлено водой так, что потом будешь страдать весь день от головной боли. А сивуха крепкая. Даже если в ней что-то сдохло, вся зараза уже перебродила и пошла напитку на пользу. Так что слушайся старших, малышка.

Я поджала губы. Его манера обращаться со мной, как с деревенской девчонкой, неимоверно бесила. Впрочем, чего еще ждать от инквизитора?

Нам принесли еду и целый кувшин сивухи. Ру сообщил подавальщице, что в шесть медяков за ночь явно входила кормежка, на что тетка недовольно заворчала. Я слушала их перебранку вполуха.

– Вы нам еще доплачивать должны, – сказал Ру, – что мы после знакомства с вашим во всех смыслах впечатляющим хозяином решили здесь переночевать.

Подавальщица густо покраснела. Я подумала, что ее вот-вот удар хватит. Нет, он точно ее муж! Надо спасать инквизитора, пока ему скалкой не врезали промеж глаз.

– Такой шустрый мужчина! – воскликнула я. – Раз-раз, и все готово.

– Ага, дело такое. Первый раз к Петровичу зашли? Вот говорят, в сорок пять баба ягодка опять, – усмехнулась подавальщица. – Наш хозяин и в восемьдесят тот еще фрукт!

– Именно, – с облегчением выдохнула я. – Тот еще фрукт.

– Он моей подопечной намеки неприличные делал, – пожаловался Ру. – Психику ребенку портит!

Сам он ребенок. Мне, между прочим, почти двадцать. Я столько всего успела повидать, что поумнее некоторых сорокалетних буду. Инквизитор насмешливо фыркнул в ответ на мой пинок под столом и показал мне язык. И после этого я еще и ребенок?

Подавальщица рассмеялась и махнула на нас рукой. Одна из пуговиц с манжеты приземлилась аккурат в рагу инквизитора. Все дружно сделали вид, что ничего не произошло.

– Ладно, голубки, – проворковала тетка. – Подкрепитесь, наберитесь сил, а уж потом… Только долго не шалите. Кровати скрипят.

Она продефилировала в сторону трактирщика и отвесила ему смачный поцелуй в лоб. Аппетит окончательно пропал. У меня. Инквизитор как ни в чем не бывало достал пуговицу и принялся с аппетитом поглощать рагу, а там уж и до яичницы дошел.

– В этом деле, – серьезно произнес он, – важно глотать, не жуя. Оно быстро проскочит в желудок, ты ничего и не почувствуешь.

– Ясно. И все же я предпочту ограничиться сивухой.

Йорик, выбравшийся из-под рубашки, и Ру осуждающе на меня посмотрели. Они твердо верили, что аппетит приходит во время еды, поэтому усердно подчищали содержимое тарелок.

В чем-то эти двое были правы. Аппетит действительно приходит во время еды. А вот отравление – после. Я между делом достала из сумки небольшую флягу, закинула туда немного зверобоя и мяты и тайком подогрела с помощью магии.

Отвар от тошноты и других проблем с желудком лишним не будет.

Глава 11

Йорик после ужина стал шариком. Я вручила ему парочку веточек заговоренной мяты, чтобы точно не болел живот, на что крыс отреагировал бурным счастливым писком и принялся жевать. И как в него столько помещается?

Мы с Ру поднялись на второй этаж, где Петрович нам выделил комнату. Он заговорщицки подмигнул инквизитору и пояснил:

– Все жанято! У ваш будет две кровати, можем раждвинуть. Но вмеште вшегда теплее…

– Спасибо, мы сами, – отказалась я.

Петрович и подавальщица были очень милыми сердобольными ребятами, но от их заботы и перемигиваний хотелось вздернуться. Я решила, что два взрослых человека вполне смогут разобраться, как им спать. К тому же, между полом и скрипучей койкой разница невелика. И там, и там мне не светило выспаться.