Игра Хаоса. Выбор Пути. Книга вторая

Главная проблема с поиском жемчуга всегда заключалась в том, что его слишком многие хотят найти. Узнать места, где встречаются раковины, было почти невозможно: местные жители не стремились раскрывать игрокам свои секреты, а прочёсывать море наугад слишком долго и трудно. А вот с опытным охотником за жемчугом эта задача упрощается в разы. Я в предвкушении даже на миг прикрыл глаза, представляя потоки жемчуга, текущие в мой карман. Как странно всё-таки устроена жизнь! Ещё месяц назад я жалел о своей авантюре с поисками поющего жемчуга, и лишь из-за упрямства всё ещё не вернулся назад, и вот уже к концу дня подсчитываю возможные богатства.

Рыбак, услышав мои слова, с сомнением качнул головой.

– Меня за это точно изгонят из деревни и ни на одном из островов не примут, если узнают, что я помогал тебе искать светящийся жемчуг. Это дар богини нашему народу, а вы, чужаки, увозите его отсюда, продаёте в другие миры. А ты знаешь, что для того, чтобы крохотная жемчужина появилась в раковине, нужно не меньше семи лет? Больше двадцати лет требуется, чтобы она стала среднего размера, и больше шестидесяти, чтобы выросла большой. Во времена моего деда мы такие жемчужницы даже не трогали, – и он брезгливо махнул на раковины в моей сетке. – давая время им вырасти. А вы тащите всё без разбору, как глупые мерланы, которые жрут, пока не лопаются от собственного обжорства!

Выслушав его, я обвёл взглядом убогое жилище рыбака, его парализованную дочь, сжимавшую в руках вырезанное из дерева изображение Селедры. Резчик постарался: богиня удалась на славу. Крылья из облаков за спиной. Она идёт, едва касаясь морских волн; богиня воды и ветра. Видимо, к ней обращало свои безмолвные молитвы это дитя. Почему же ты так далека от своего народа? Ведь ты есть! Ты не выдуманная богиня, чьим именем жрецы собирают дары у доверчивай паствы.

– Скажи, как тебя зовут? – спросил я у рыбака после недолгих размышлений.

– Карах, – угрюмо буркнул рыбак, глядя на свою дочь.

– Ты же знаешь, Карах, что не сможешь отказаться от предложенного мной. Я вижу, что ты любишь свою дочь, а я хочу помочь и ей, и тебе. Я понимаю, что тебя волнует. Я чужак, и местные не тронут меня. Я в силах за себя постоять, а вот тебе после того, как я уйду, среди них жить. Это непросто. Люди бывают злы и несправедливы. Они спокойно будут смотреть, как ты с дочерью здесь гибнешь, умирая с голоду, но не простят, если ты поможешь мне искать слёзы Селедры. Они не простят и не забудут это ни тебе, ни ей, – я кивнул в сторону ребёнка, лежащего на руках отца. – Поэтому поступим по-другому. Каждая третья жемчужина из найденных мной в указанных тобой местах будет твоей. Если мы хорошо поработаем, то за сезон ты заработаешь столько, что сможешь навсегда уехать с Разбитого архипелага в Мокрые земли, в Город-на-сваях или куда-нибудь, где никто не сможет тебя ни в чём упрекнуть. Что скажешь теперь?

Карах оторвал свой взгляд от дочери, и я заметил слёзы, текущие из его глаз.

– Я согласен, чужак, – тихо произнёс он. – Не ради себя, а ради дочери я помогу тебе. Главное – исцели её.

– Хорошо, договорились. А теперь посмотрим, что с твоей дочкой.

Я осторожно поднёс руку к ребёнку.

– Тай, приступай! – отдал команду симбионту.

Из запястья показалась тонкая серебристая нить. Она прикоснулась к ребёнку, и по ней перетекли несколько капель крови; затем нить снова исчезла в руке. Всё, теперь осталось ждать. Надеюсь, Тайвари сможет помочь. Всё-таки иной вид. Она ко мне больше года пристраивалась; сможет ли разобраться в чужом организме, я не знал. Самому любопытно, что из этого получится. Для себя я уже давно решил, что буду делать, если Тайвари не справится: зелья регенерации и очищения должны помочь. Зелье очищения выведет токсин, который впрыснула медуза, парализовав ребёнка, а зелье регенерации запустит восстановление организма, если нервные клетки повреждены или разрушены. Конечно, нужно время, чтобы вновь восстановиться и начать ходить, но это всё преодолимо.

Прошло почти полчаса, прежде чем откликнулась Тайвари. За это время мы уже успели поесть и обсуждали с Карахом, что нам необходимо для поиска жемчуга. Перед моими глазами замелькали столбы зеленоватых иероглифов языка Юмари. Некоторые из них были отмечены красным цветом; потом появился силуэт, отдалённо напоминающий тело ребёнка. Возле головы и на позвоночнике горели красные точки, указывающие поражённые места.

– Рекомендации, – зашелестел голос Тайвари. – Обратиться в ближайший медицинский центр и пройти курс восстановления.

«Умница ты моя, а где же я тебе его возьму?» – развеселился я, услышав рекомендации. Ладно, придётся самому. Книга! Призвав её, я извлёк пару пузырьков, один зелёного, а другой – желтоватого цвета. Благодаря карте «Лавка сумасшедшего алхимика» у меня собрался небольшой запас зелий.

– Держи, – протянул Караху. – Пускай она их выпьет по очереди, сначала жёлтый, потом зелёный. А я поговорю с Тихой Водой по поводу твоего долга. Ты пока думай, что нам понадобится для нашего предприятия. Снаряжение, припасы; ты лучше меня знаешь, что нужно…

Найти дом жреца в крохотной деревушке было несложно. Едва выйдя за порог хижины, я сразу пошёл к большому красивому дому в центре поселения и не ошибся. Отпихнув с дороги слугу, попытавшегося загородить проход, я вошёл в дом, где и увидел местного жреца. Пухленький толстячок стучал по молитвенному барабану и нараспев тянул какие-то стихи. У дальней стены стояла статуя Селедры, и я только сейчас сообразил, что это не только дом жреца, но и храм местной богини. Пришлось выйти и терпеливо ждать за порогом, пока закончился ритуал, и жрец, отложив барабан, соизволит обратить на меня взгляд.

– Чего ты хочешь, чужак?

– Карах и его долг перед тобой.

– Что тебе до его долга?

– Мне нужен помощник. Хочу его нанять, чтобы помогал.

– Он мне должен пять закатных солнц, – неспешно произнёс жрец, облизнув толстые губы. Почуял, что здесь может неплохо заработать! Я покачал головой, услышав его слова.

– На всём этом острове нет ничего, включая тебя, что стоило хотя бы одну. За что он тебе их должен?

Жрец недовольно уставился на меня. Привык, что местные рыбаки и слово поперёк сказать боятся. Ну ничего, я и не таких обламывал. Не чета тебе, жирный хорёк!

– Я трижды молил Селедру, чтобы исцелить его дочь, провёл неделю, отказывая себе в еде и вкушая лишь воду, чтобы обратить её милостивый взор на дочь Караха. Но велики его грехи перед нашей Госпожой. Когда они с женой были богаты, слишком редко посещали храмы Хозяйки Волн и Ветров и не подносили должных даров её служителям. За это богиня их и наказала, лишив своего покровительства.

– То есть, ты тут в барабанчик постучал и требуешь пять закатных солнц (так здесь называли большие пурпурные жемчужины размером с маленькое яйцо, одна такая стоила не меньше двух тысяч дайнов)? Не знаю, как у вас, жрец, но в моём мире принято платить за результат. Девочка не ходит, а значит, работу не сделали ни ты, ни Селедра. – оглядев его толстую фигуру, на которой не видно было следов долгого поста, я с сомнением спросил. – А точно ли ты не вкушал еды, довольствуясь лишь водой? Может, это ты у нас нарушил ритуал, и из-за этого Селедра не услышала твои молитвы?

Жрец плотнее запахнул расшитый волнами халат, пряча пухлый животик.

– Значит, так. Девочку ты не исцелил, поэтому жемчуга не получишь. Будешь мешать, и я тобой займусь сам. Что мы можем, думаю, ты догадываешься. А это, чтобы лучше представлял!

Призвав жезл, я ткнул им в сторону какой-то живности, бегавшей по двору жреца. Мелкая пухлая ящерица лопнула, как перезревший фрукт, разбросав по двору внутренности.

– А если тебе что-то не нравится, можешь жаловаться своей милостивой госпоже, Хозяйке волн и ветров, – и я в раздражении плюнул на алтарь Селедры, стоящий перед её статуей.

Гнева богини я не боялся. У Хозяйки Волн и Ветров полно своих проблем, с которыми она не справлялась. Твари Хозяина глубин то и дело устраивали набеги на обжитые острова, вырезая жителей, опустошая деревни, сотнями уводя пленников в глубины, где сила темного бога преобразовывала их, создавая безжалостных тварей, охваченных жаждой убийства и способных подчиняться лишь его воле. Злая воля Хозяина глубин и Тёмных вод преображала не только ал-маруни, но и морские создания, создавая таких монстров, что даже команды игроков, искавшие здесь жемчуг, предпочитали с ними не связываться, отступая подальше. Стражи вод, воины Селедры, не справлялись с ордами тварей, лезущих из глубин: слишком мало было защитников. Так что, богиня вряд ли услышит молитвы этого толстячка и станет отвлекаться на такую мелочь, как я.

Впав в ступор от моей наглости, жрец не нашёлся, что сказать, лишь боязливо взглянул на двор, живописно украшенный кровью и потрохами ящерицы.

– Богиня тебе этого не простит, – это было всё, что он смог произнести.

– Когда она справится с Хозяином глубин, с Изменёнными и прочими тварями, и сделает так, чтобы дети, наступившие на жгучую медузу, вновь смогли ходить, тогда я попрошу у неё прощения. А пока иди и стучи в свой барабанчик, толстяк. Глядишь, хоть немного жира сбросишь.

Оттолкнув его, я отправился назад к хижине рыбака, бросив на прощание взгляд на статую Селедры. На миг мне показалось, что вместо стекляшек, вставленных в глаза статуи, на меня смотрят настоящие живые глаза. Тряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, я вновь взглянул на статую, но не увидел ничего кроме синего стекла. Показалось.

В хижине рыбака было светло. Не пожалев дров, Карах разжёг большой костёр, повесил над ним котёл и вовсю кухарил. Дочка, сидящая возле очага, чистила рыбу, помогая отцу. Молодец!

– Ноги не двигаются, – сказал Карах, протянув ей миску с горячей похлёбкой.

– Не всё сразу, Карах. Нужно время. Но результаты, я думаю, ты скоро сам увидишь, поверь мне. Кстати, я решил вопрос с твоим долгом.

– Хорошо, чужак, я постараюсь поверить тебе. Завтра утром выходим в море. Буду учить тебя искать слёзы Селедры.

Глава 2. Шепчущий

Шепчущий всматривался в сферу душевного покоя и равновесия. Успокаивающее тепло обволакивало его разум, неся радость и гармонию. Разноцветные огоньки вспыхивали и гасли, забирая вместе с собой ярость, боль и ненависть, что переполняли сейчас его душу.

– Насколько всё плохо, Маркал? – прошептал наг, когда действие сферы начало сказываться.

Маркал, главный торговый агент нага, прежде чем ответить, немного прокашлялся и снял потёртые очки.

– Это катастрофа, мой господин, – говорил он негромко, и было видно, что ему с трудом давались эти слова. – Всё полностью уничтожено: рабочие цеха, здания, оборудование, котлы и склады с готовой продукцией. Персонал, хвала Хаосу, удалость частично спасти: начальник охраны догадался вывести работников с территории завода, когда всё началось, и они успели разбежаться перед ударом Гидры. Кислотное дыхание, конечно, многих зацепило, но всё-таки почти половина работников уцелела, хотя и нуждается в лечении. Я отдал приказ охране ещё раз всё прочесать. Может, удастся ещё кого-то найти. Но всё остальное, мой господин…

Маркал сокрушённо покачал головой. И Шепчущий понимал, что это значит. Он видел снимки с места атаки Тайвериса. Проклятый ублюдок призвал Гидру, спустив эту тварь в Форлейге, нейтральном мире, где трудились сотни тысяч рабов и пленников из захваченных миров. В Форлейге было всё необходимое для Великой игры: мастерские, заводы и плантации, питомники для рабов, где сотни тысяч рук создавали всё необходимое для хаоситов. Оружие, снаряжение, лекарства, еда – почти всё, что продают на Торговой площади, создавалось там. Не надеясь на милость Смеющегося господина, ещё первые игроки тысячи циклов назад попросили его дать им один мир, который не будет исчезать, как прочие миры после Фестиваля, а останется в Игре навсегда. И маленький безлюдный мир, укутанный снегами и пронзаемый холодными ветрами, закружился среди Внутренних миров. Волей игроков и трудами сотен тысяч пленников он постепенно преображался. На поверхности появлялись поселения и здания, развивались плантации и парники, из разных миров доставлялись семена и животные, оборудование и материалы, а руки пленников, вырванных из родных миров, трудились, не жалея сил. Именно здесь создавалось всё то, что ели, пили, носили, и даже то, чем сражались игроки. И теперь всё это погибло!

Шепчущий вглядывался в снимки, но по-прежнему отказывался верить глазам. Разум не хотел воспринимать увиденное. Как это вообще стало возможно? Форлейг был нейтральным миром, в котором запрещены любые конфликты; ни разу за всё существование Игры там не проходили сражения между игроками. Случались, конечно, бунты рабов, вспышки эпидемий, даже налёт каких-то космических оборванцев, случайно наткнувшихся на этот мир и решивших немного его пограбить… И со всем этим игроки справлялись. Бунты усмиряли, эпидемии останавливали, заражённых истребляли. Даже пиратов, или кто там напал на этот мир, успешно уничтожили, сожгли вместе с кораблем, на котором они прилетели. Но с таким Шепчущий столкнулся впервые. Чтобы свой, игрок, владыка, сумев каким-то образом обойти свои клятвы, нанёс удар туда, где его никто не ждал?.. Стремясь как можно скорее возвыситься, Тайверис нанёс по игрокам удар, сравнимый по последствиям лишь с катастрофой на Кейдане. Тогда погибли лучшие из лучших и сильнейшие из игроков, а сейчас уничтожено то, что строилось и собиралось даже не веками, а тысячелетиями! Парники, в которых выращивались овощи и фрукты, не способные расти в холодном климате планеты, фермы с животными и загоны с рабами, мастерские и заводы. Удар Гидры ничего не пощадил. Кислота с одинаковым успехом растворяла в себе всё: и дерево, и камень, и плоть, и металл; а то, что сумело устоять перед кислотой, уничтожала сама тварь. Шепчущий видел, что стало с громадными котлами, в которых вызревал для перегонки эльшат. Весом в несколько тонн, два огромных котла, занимавших целое здание, сначала расплющило, а потом разорвало на куски. Очевидно, что Тайверис стремился отыграться за ту небольшую шутку, что сыграл с ним наг. И эти чувства Шепчущий отлично понимал. Он и сам поступил бы так же.

Он не понимал одного: как Тайверис смог это сделать. Как он смог обойти все те клятвы, что приносит игрок? Почему он до сих пор жив, а не воет, сгорая в чёрном пламени Хаоса, которое сжигает клятвопреступников? Почему он не погиб, едва отдав приказ Гидре? За эти знания Шепчущий не пожалел бы и миллиона дайнов. Хотя после подобных потерь был не уверен, что может себе это позволить.

Каждый из крупных домов игроков имел свою специализацию. Кто-то создавал оружие, кто-то шил одежду, кто-то выращивал еду или приводил рабов на продажу. Дом Змеи, в котором когда-то состоял наг, уже тысячи лет варил спиртное. Больше половины того алкоголя, что продаётся в забегаловках по всей Торговой площади, было сделано им. Каждая вторая бутылка выпивки, продающаяся в торговых рядах, разлита на винокурнях, принадлежащих этому дому, и несла на себе эмблему, давно ставшую знаком качества: змею, обвивающую бокал. После гибели Дома Змей наг, как единственный из уцелевших его представителей, продолжил прибыльное дело. Игроки, потоком хлынувшие в Игру, щедро вливали в себя спиртное, стараясь заглушить свои страхи и остатки совести, а дайны, что они платили, звонким потоком устремлялись в карманы нага, позволяя ему не беспокоиться о расходах и разрабатывать всевозможные проекты, вроде строительства Несокрушимого. Но теперь, глядя на сожжённые кислотой обломки зданий, Шепчущий понимал, что старые добрые времена прошли. Ничто уже не будет так, как прежде, и теперь ему придётся во многом пересмотреть свои планы.

– Что ещё? – прошипел он, отвлекшись от своих мыслей и взглянув на Маркала.

– Господин! Меньше большого цикла осталось до нового Фестиваля и парада планет. В это время собираются все игроки, и цены на алкоголь вырастут до небес. Предлагаю придержать до этого времени остатки того, что мы не успели распродать, чтобы хоть немного компенсировать потери.

– Хорошо. Ступай! – наг устало махнул рукой.

Когда его помощник скрылся, Шепчущий взглянул на свою руку. Чешуя понемногу отрастала, но ещё виднелись следы старых ожогов. Больше года прошло после того злосчастного боя, а наг до сих пор так и не успел до конца оправиться. Сила Света, та невероятная сила, что пробудилась благодаря самопожертвованию Вестника, почти погубила его. Охваченный огнём, он лишь невероятным усилием воли успел активировать Карту бегства, выдернувшую его из полыхающего светом храма и вернувшую в дом; и даже там он чуть не погиб от последствий удара. Чешуя отваливалась, всё тело превратилось огромный ожог, а боль была столь невероятно сильной, что даже предательски мелькнула мысль о смерти, как об избавлении. Заклятия исцеления и эликсиры лишь на время приносили облегчение, а потом боль возвращалась, и так почти полный большой цикл. Слишком силён был последний удар маленького Вестника. Но со временем магия Хаоса смогла преодолеть воздействие Света, и тело Шепчущего восстановило – почти восстановило – былые красоту и силу.

Наг возобновил тренировки и готовился к новым свершениям, когда Тайверис преподнёс сюрприз, о котором теперь вряд ли когда-либо забудут. Трусливый и недалёкий Тайверис, лишь волей случая сумевший подняться столь высоко, умудрился совершить то, о чём веками мечтают Рыцари порядка, фактически уничтожив Форлейг. Теперь потребуются века, чтобы вновь восстановить всё то, что было там создано. И этого наг ему никогда не простит. Пускай этот глупец тешится мыслью, что он всех обманул и сумел избежать последствий своих поступков. О нет! Это всего лишь начало гораздо более захватывающей игры!

Змей кровожадно усмехнулся. Он был уверен, что не он один желает рассчитаться за этот последний подарок Повелителя Гидры. И наверняка найдутся те, кто еще захочет помочь ему предъявить Тайверису счёт за все его опрометчивые поступки. Пускай этот глупец тешит себя надеждами, что все его враги заперты в Игре и нескоро смогут поквитаться с ним. Конечно, необходимо узнать, что же он загадал, какую награду для себя выбрал. Наг искренне надеялся, что это какая-нибудь глупость вроде бессмертия, а не по-настоящему серьёзные вещи. Ну ничего: времени осталось немного, а потом можно узнать и о последнем желании Тайвериса.

Выйдя в сад, Шепчущий внимательно рассматривал росток серебряного дуба, несколько дней назад показавшийся из земли в саду его дома. Призрак садовника подобрал для него хорошее место: почти на краю сада, меньше чем в десяти шагах от бездны. Наг смог оценить красоту замысла садовника, представив на краю своего парящего в пустоте дома огромный дуб, усыпанный тысячами серебристых листьев, в окружении бесконечного сияния звёзд, шёпота ночи и звука падающей в пустоту воды. На эту красоту он сможет любоваться вечно.

– Сколько нужно времени, чтобы дуб полностью вырос и вошёл в силу? – прошипел он парящему рядом призраку садовника.

– Не меньше восьмидесяти больших циклов, господин, – прошептал призрак. – Но процесс роста можно ускорить. Нужна лунная вода, господин, и мифрил для подкормки дерева. Тогда оно вырастет быстрее, и крона будет гуще.

– Насколько быстрее вырастет дерево? – произнёс Шепчущий, размышляя над тем, что сообщил садовник. Лунную воду он сможет достать без труда, а вот с истинным серебром есть сложности. Редкий и весьма дорогой металл стоит почти тысячу дайнов за большую унцию, а на подкормку его надо, если он правильно помнил, почти четыре большие унции в год.

– Примерно шестьдесят четыре больших цикла, господин, и дерево вырастет.

Ещё немного подумав над словами призрака, наг, наконец, принял решение.

– Хорошо. Ты получишь всё необходимое.

Кора и листья серебряного дуба входили в состав трёх очень недешёвых эликсиров и одной мази, и это, не считая других зелий, в которые их можно включить для усиления.

Ещё раз бережно проведя рукой по тоненьким веточкам маленького дуба, наг пополз по дорожке к своему дому, размышляя над насущными делами. Сегодня он проводил большое собрание своих слуг и доверенных агентов. Именно они торговали всем, чем возможно, в Городе Двойной спирали; через их руки проходили зелья, карты, дайны, информация и слухи. Они покупали и продавали оружие, редкие металлы, – всё, что только можно найти в этом невероятном месте. И чтобы быть в курсе событий, раз в малый цикл Шепчущий собирал их всех вместе в своём доме, обсуждал наиболее важные вопросы и определял дальнейшие шаги. Наг хорошо помнил лекции в Академии войны и мира на Беренгаре, которую он закончил почти шестьсот циклов назад: экономика и информация – это основа любой войны. Именно они определяют победителей и проигравших.

Быстро скользнув по пандусу на крыльцо дома, он открыл дверь и услышал приглушённый гул голосов и звон бокалов. Вокруг большого круглого стола, уставленного закусками и бокалами с вином, с комфортом расположились его доверенные слуги и агенты. Справа, откинувшись в кресле и любуясь игрой света в бокале вина, сидел Маркал. Несмотря на полученную из рук Шепчущего свободу, он предпочёл и дальше работать на нага, возглавляя сеть из уличных попрошаек. Ему подчинялись многочисленные слуги, набранные из детей, все эти мальчишки и девчонки, толкавшиеся на нижней площадке среди игроков, выпрашивающие подачки, бегающие на посылках, разносящие спиртное и еду. Именно ему они доносили обрывки разговоров и слухов, подслушанные среди игроков, или наоборот сами распускали слухи, нужные Маркалу. Дайнов это приносило немного, но информация, которую добывал Маркал, порой была бесценна. Из обрывков случайных фраз агент умел выловить то, что действительно полезно, и за это наг его высоко ценил.

Чуть поодаль от Маркала располагался невысокий толстяк с заплывшим жиром лицом и несколькими подбородками. Пододвинув к себе блюдо с мясными закусками, он быстро его опустошал, как будто боясь, что у него скоро заберут еду. Это был Тулсар, несмотря на свой аппетит, он обладал неслабым умом и уже больше двухсот циклов возглавлял принадлежащие Шепчущему лавки, где торговали зельями.

На противоположном краю стола сидел высокий, похожий на высушенную мумию, мужчина с большим моноклем в глазу. Он читал книгу и пощипывал гроздь сумранского винограда. Деменкис, возглавляющий «Карточный дом Деменкиса». Через него осуществлялись сотни сделок по купле и продаже карт, их обмену или аренде. Безупречная репутация дома на протяжении сотен циклов привлекала новых клиентов и выступала гарантией проведения сделок. Деменкис считался лучшим экспертом на Торговой площади по картам, он знал о них всё. Не было такой карты, про которую он не мог бы рассказать, дать оценку, установить стоимость обмена или сообщить количество этих карт в игре. Деменкис возглавлял карточный дом уже больше тысячи циклов. Он подчинялся когда-то владыке Шалратшуру, повелителю Дома Змеи, погибшему в битве на Кейдане.

Наг имел редкую возможность наблюдать, как нервничает обычно хладнокровный эксперт. Деменкис не совсем комфортно ощущал себя на этом собрании. Весь последний цикл помимо привычных и понятных ему карт он вынужден был закупать разнообразные товары для хозяина. Трайг, главный посредник нага с игроками в Двойной Спирали, очень не вовремя решил посетить Форлейг. Наг знал, что у Деменкиса с Трайгом было давнее соперничество за главенство среди слуг, но сейчас первому, похоже, искренне не хватало широколобого упрямца, но он мог только надеяться, что хозяин скоро подыщет ему замену.

Усевшись на своё привычное место во главе стола, Шепчущий кивнул Маркалу, разрешая начать доклад.

– За последние дни интересного происходило мало, господин. Из важного: вернулась наёмная партия из Алмакиса, которую возглавлял Грем Камнемолот. Поход прошёл удачно: своих не потеряли, взяли добычу, но немного, так что цены на паутину алмазных пауков вряд ли упадут. Мои мальчишки смогли подслушать разговор бойцов. Похоже, что они планируют повторить набег на Каменную гряду.

Наг кивнул. Это интересно. Грем Камнемолот, огромный аспараи, был серьёзным бойцом, и хоть в Игре он не так уж и долго, но меньше чем за четыреста циклов сумел подняться на тридцать шесть ступеней. Он возглавлял небольшой клан подобных ему зверолюдов. Но угрозы для себя в нем наг не видел. Конечно, можно попытаться подловить их охотничью партию при вылазке на Каменную гряду. Там обитают колонии алмазных пауков, небольших, размером меньше ногтя. Их паутина густо укутывает склоны гор. Она чудесным образом впитывает в себя свет солнца и звёзд, а насекомые питаются собирающейся в ней чистейшей росой. Они жестоко карают тех, кто пытается нарушить целостность её покрова. Практически инертные к воздействию магии, эти пауки обладают смертоносным ядом, способным за несколько ударов сердца убить любое живое существо. И если бы не свойства их паутины, их бы никто не беспокоил. Но именно из неё можно создавать плащи, делающие своего владельца невидимым для невооружённых глаз. Идеальное снаряжение для разведчиков и убийц, да и другие игроки не отказываются от подобной экипировки. Цена на такую вещицу доходит до десятков тысяч дайнов и оправдывает риск погибнуть от яда пауков. Хотя на взгляд нага, эти плащи слишком переоценивают: обоняние, слух и ментальные способности ещё никто не отменял. К нему незаметно и на две сотни шагов не смогли бы подобраться!