Бегониевая лавка

– Тебе придется отмечаться в больнице? – Локтев опасался, что имеет дело с психом.

– Сегодня утром меня вытолкали вон! Сказали, что здоров.

Через минуту он про это забыл, ему предложил сыграть другой парень, вечер начался. Когда он закончил, я перехватил его по пути к барной стойке. Не хватало бы, чтобы он забыл про Альберта

– Что будем делать со швейцаром? – пришлось напомнить.

Локтев сделал вид, что не расслышал вопроса. Он уже с кем-то обсудил предстоящий чемпионата по снукеру и жаждал поделился со мной своими планами. Профессиональные игроки Москвы хорошо известны, среди них есть авторитеты, которые устраивают матчи и чемпионаты. Я в этот бизнес не лезу, слишком много неучтенных факторов. Взять Савву Локтева, который при своих больших доходах едва сводит концы с концами, хотя и владеет успешным игорным заведением в центре Москвы. Кроме того, в бизнесе есть и совершенно безбашенные типы, которые, в большинстве, живут за границей, а в Москве появляются наездами. Особого упоминания требуют шулеры, но те предпочитают играть в регионах с тех пор, как общим решением бильярдного комитета кое-кого из них изгнали из Москвы за нарушение правил.

Про такого незадачливого профессионала мне и говорил Альберт Бережной. Мол хочет вернуться, устал мотаться по турнирам, да и попивает, по слухам. Вот и теперь Савва спросил, не возражаю ли я, если ему пришлют приглашение. Я категорически против.

– Вряд ли он раскошелится на вступительный взнос.

– Ерунда, заплатит спонсор. Вечером появишься? – спросил Локтев.

– Договорились сыграть с Альбертом.

– Ты в курсе, что у него судимость? Статья 159, мошенничество. Сам понимаешь, это секрет.

Теперь понятно, поэтому при всех своих талантах Бережной не может устроиться на приличную работу. Савва обязан швейцару лицензией на бильярдную, у Бережного обширные связи, еще со времен отца.

– Если ты хочешь свой бизнес, Альберт будет тебе полезен. Его надо вытащить, понимаешь?

Я не понимал, почему Савва сохранял спокойствие. Он знал о швейцаре гораздо больше моего. Более того, своей бильярдной бон был обязан покровительству друзей Бережного. Конкуренция очень высока, а подходящих мест в центре города немного. И тут я понял. Всю ответственность он взвалил на меня.

– Ты издеваешься? – можно только поражаться его наглости.

– Я не издеваюсь.

– Кто такой Каплунов? – задал я вопрос.

И что же? Земля не закачалась, небеса не дрогнули. Я остался стоять на своем месте.

– Бизнесмен, денежный туз. Играл у нас несколько вечеров. Альберт к нему присматривался.

Информацию Савва выдавал малыми порциями.

– Он иногородний? Ни для кого не секрет, что ты наводишь справки об игроках. Так как насчет Каплунова?

– Он из Саратова. Хочет приобрести бизнес в Москве. Сам к нему присматривался.

Далее ничего не последовало. С какой стати я задал вопрос про человека, которого не видел, Савву не интересовало. Он направлялся к машине. Темно-бордовый «порш» ждал его у входа. Ему ехать до Дангаэровки.

– Ты запер дверь? – напомнил я.

Савва отличался мнительностью. Через пару часов сюда придут клинеры, но он все равно должен убедиться, все ли в порядке, Он потоптался у двери, дернул за ручку, отпер дверь, снова пошерудил ключом, сделал небольшой круг вокруг себя, затем с укоризной посмотрел на меня.

– Будь ты проклят.

– Ты закрыл на два оборота?

Далее последовала комбинация из непечатных слов, и ключ опять отправился в скважину.

– Или на четыре?

До него дошло, что я потешаюсь над ним. И еще он заметил, что любимая машина сияет свежей царапиной. Выведенный из себя, он принялся бранить охранника. Это был подменщика из охранного агентства. Сам виноват, не надо экономить на кадрах и камерах.

Я воспользовался случаем и ушел по-английски. Во дворе я выкинул в мусорный бак железку, которую подобрал на улице, и обтер о снег руки. Царапина вышла что надо.

Интересно, куда еще задумал втравить меня Савва.

Нет, неинтересно.

Во дворе меня перехватил Веселкин, который выписался сразу после меня. Похоже, в психушке сегодня был день открытых дверей. Он был озабочен, искал, куда я выбросил железяку.

– Отличное железо, в хозяйстве пригодится. – Он сунулся в бак и забрал себе вещь, от которой я избавился.

Довольный находкой, он поделился своими новостями. На то время, что он провел в больнице, он оставлял другу немецкую овчарку, чтобы тот гулял с ней каждые утро и вечер. Этот тип его подвел, он считал пустой тратой времени слоняться по улицам, считая, что Джек уже освоился и мог гулять самостоятельно, не попадаясь на глаза прохожим. Так вот, пес пропал на улице, и теперь Веселкин бродил по дворам в поисках собаки.

Мы немного поискали вместе. Художник искал случая поговорить с кем-нибудь о своем любимце, какой он умный. Заодно он вспомнил, что у дома крутился один тип – типичный браток, с такими лучше не связываться.

– Тебе докучают гости? – спросил я у Веселкина.

Он посмотрел на меня укоризненно и заметил, что от бандитов не видел ничего плохого.

– Люди как люди.

Кого он не любил, это живодеров.

– Джек у меня сообразительный. Даже если согнать сюда фургоны живодеров, он от них уйдет. У него потрясающий нюх. Его кто-то украл. Иван Павлович, ты у нас детектив. Отыщи мне собаку.

Хоть кто-то имел высокое мнение о моих способностях.

От Петроверигского переулка до метро мне пять минут пешком. Отель находился рядом со станцией «Китай-город». Однако мои планы изменились. На Славянской площади я встретил парнишку в кепке, про которого мне рассказывал Альберт. Карманник высматривал свою жертву, делая вид, что ожидает автобуса. В отличие от пассажиров, он никуда не ехал.

Для карманника он выглядел приметно: на нем была розовая рубашка, как у цыгана, а сверху – черная куртка с белым мехом, которую он носил нараспашку, так что открывался крест на груди. Он был не христианской, а с каким-то растительным орнаментом, возможно, без меня они вошли в моду.

– Привет от Альберта, – я обратился к нему. – Ты Лёша?

– Он самый. За предупреждение спасибо. Что нужно?

– Лёша, ты знаешь бизнес-центр «Покровский»?

– На Покровке? Работал там когда-то.

– Почему ушел?

– Резаная рана в живот.

Я не стал расспрашивать, в чем заключалась такая опасная работа, да и вряд ли он ответил бы. Лёша болтал преимущественно попусту и постоянно хвалился, что вызывало у меня омерзение, но я понял, что негативные чувства следует скрывать, иначе снова упекут в больницу. Так что мы болтали с ним, как два приятеля. Собственно, это был монолог, в который я вставлял свои словечки. Да, еще раз я похвалил его крест, потому что больше у него ничего примечательного не было. Куртки у нас были похожи, только я носил шерстяную шапку, а он – бейсболку.

Оказалось, в бизнес-центре у его друга работает брат. Или друг брата. Короче, появилась зацепка.

– Поедем, подброшу, – предложил Лёша.

За углом у него стояла новая «Лада Калина». На мой взгляд, малый мог бы больше заработать таксистом, потому что водил он мастерски. За десять минут мы добрались до улицы Покровка, а оттуда и до бизнес-центра рукой подать. Там мы разделились. Лёша пошел к охраннику узнавать подробности происшествия, а я направился к администратору. Марина приветствовала меня кивком.

– Помню. вы уже заходили днем по поводу аквариума.

– Одна из рыбок больна. Дело в кормовой добавке.

– Кто вас вызвал?

– Сергей Иванович Каплунов.

Мой следующий рассказ не имел отношения к действительности, поэтому я не стану приводить его здесь. Скажу только, что я неоднократно ссылался на Сергея Ивановича благо отрицать наше знакомство тот не торопился. Мне срочно требовались накладные, которые якобы остались у него в апартаментах – этим я объяснял причину своего возвращения. Девушка ответила мне, что все документы изъяты полицией, а дверь опечатана, поскольку это место происшествия. Я не стал уговаривать пропустить меня, бесполезно – Марина действовала как профессионал. Однако она держалась дружелюбно и записала мой телефон, пообещав позвонить, когда можно будет забрать бумаги по рыбкам.

Во дворе я нашел Лёшу, он принес новости от охранника. Об убийстве сообщила горничная, которая пришла убираться. Она увидела лужу крови и закричала. Постояльцу размозжили голову, и произошло это сразу после ухода Бережного. Его фамилию знали на рецепции, а в телефоне убитого значится его номер, так что Альберта готовились задержать по горячим следам.

Стало известно, что Каплунов незадолго принял ванну и смерть встретил в банном халате. Его лицо оказалось изуродовано – его сильно избили. Орудием убийства послужил торшер. Я не поверил, когда это услышал, но потом последовало уточнение: в ножку была вмонтирована свинцовая основа, чтобы не украли. Так что весил торшер изрядно.

У меня сразу возникли вопросы. Если Каплунов назначал встречу Альберту, то почему он не переоделся? Если его пришли убивать, то почему убийца выбрал такой неудобный предмет?

Вопросы, на которые пока нет ответов.

Я поблагодарил парнишку, заверив, что Альберт будет признателен ему за помощь. Он возразил, что старается не ради него, потому что свой долг он отработал. «Старик, конечно, жулик, но он не убийца», – заключил он.

Я сказал, что он мыслит правильно. Человек, убивший Каплунова, должен испачкаться в крови, тогда как Альберт вышел из его номера в чистой одежде.

Отправив Лёшу вынюхивать детали преступления, я пошел к себе в отель.

Портье не двинулась с места, чтобы показать мою комнату, она была слишком занята. Я проходил мимо конторки бегом, глазами вниз. Возможно, она стыдилась меня или я был не в ее вкусе, слишком осторожен, а, по словам других, трусоват. Так что девушка просто положила ключ на конторку и указала на лестницу, второй этаж. Собственно, хвастать особо было нечем. Моя комната не являлась люксом, для этого она была слишком мала – и явно не стоила денег, которых с меня содрали. Для людей, которым нравится размышлять, в самый раз. Я жаждал углубиться в себя и уединиться от всех остальных, но прежде открыл окно, чтобы избавиться от духоты. Это вызвало приступ кашля. Я простудился еще раньше в больнице, угодив под кондиционер. Сказывалось отсутствие иммунитета. Мой организм отказывался жить.

На обратном пути я попробовал пробежать мимо конторки, глаза вниз.

– Куда это ты направился?

Даже забыл, что Мила пригласила на чай. Я не пью чая. Боялся спросить, сколько стоят напитки. За все надо платить. Я купил бы газету, но ее трогали руками другие люди, к тому же все дорожает, и газеты тоже. Так что новости я читаю в интернете, а там сплошное вранье и хвастовство. Прочту ведомости у Саввы.

Людмила смотрела на монитор, где шли торги на интернет-аукционе. Продавалась старинная масленка с фарфоровыми фруктами на крышке.

– Почему бы твоей тете самой не заняться покупкой антиквариата?

– Ты же знаешь, она терпеть не может компьютер. А ты что так поздно? Я ждала тебя к обеду, – произнесла с вызовом, словно какая-то хозяйка салона.

Я простил ей высокомерие, все-таки она отличная девчонка, но иногда дуется. После долгого отсутствия она показалась мне пухлой, и я решил сначала, что она беременна, но нет, сильно завышенные топы нынче вошли в моду и их носили одинаково, что в Калифорнии, что в Москве. Ее красные туфли-шлёпанцы подходили для светского раута, но поскольку туда ее не приглашали, она надевала их на работу.

Мила отличалась аккуратностью во всем, если не считать кое-каких фантазий. Например, она питала пристрастие к кольцам, которые носила не на основной, а на средней и ногтевой фаланге, как героини Ван Эйка. Я предположил, что кольца ей дарили, но кавалер не угадал с размером.

Я пробормотал под нос извинения, сославшись на неотложные дела. Она продолжала в том же духе, упомянув, что мои вещи прибыли, и она перенесла коробку в мой номер. Чтобы избегнуть пристального взгляда, которым славятся старые девы, я принялся рассматривать её руки. Нет, зрение меня не подвело. Манжет ее кофточки был испачкан, и я рассмотрел крошечные бурые пятнышки. Для такой аккуратистки, как Людмила, это было несвойственно. Следы крови остались и на странице журнала, который она читала.

На развороте я увидел фотографию часов Лебедя и сравнил с теми, что подарил мне Альберт. Полное совпадение. Я пробежал глазами статью. Оказалось, известные часы. Журнал захлопнулся. «Вести антиквариата». Номер явно достался ей от тетушки. Волкова предпочитала бумажные книги.

Место рядом с бурыми пятнами истерто из-за того, что от их пытались избавиться. Мила отобрала у меня журнал, сославшись, что это чужая вещь и очень ценная. Я бы предположил, что пятна свежие, они имели характерный запах. Не стоило обращаться так небрежно с антикварным журналом.

Я спросил, как она порезалась, и это была плохая идея, Мил переполошилась, принялась что-то объяснять, не закончила и расплакалась. На самом деле, порезалась её тетушка, когда пыталась вскрыть старые часы. Мое сердце опустилось на самое дно.

– Эти? – я положил перед ней свой подарок.

Людмила вытаращила на меня глаза. На долю этой милой простодушной девушки выпало слишком много сильных эмоций для одного дня, вот она и не выдержала. Заклиная меня выбросить часы, она причитала, что часы приносят несчастья. Мне требовались объяснения, и она ничего не стала скрывать. Из всех худосочных блондинок между тридцати и сорока Мила можно считать самой честной.

Суть состояла вот в чем. Ее тетя Гелена Анатольевна занималась посредническими услугами, и ей принесли на комиссию часы с сомнительной историей, ничем не подтвержденной. Из-за того, клиента привел Альберт Бережной, она согласилась принять часы на комиссию. Речь шла о проигравшемся игроке, который хотел получить деньги в обеспечении залога. Тетя этим не занималась, но ее уговорили. Каково же было ее удивление, когда часы купили. Она даже начала сомневаться, не продешевила ли она.

– От своего имени тётя выставила часы на продажу в онлайн аукцион, и они ушли сразу. Один человек сразу заплатил максимальную сумму, при котором продажа осуществлялась без торга. Он попросил документальное подтверждение, что часы принадлежали генералу Лебедю, и тетя предоставила ему статью из журнала. Клиент не удовлетворился сканированной копией и потребовал оригинал. Гелена согласилась одолжить его на время. Поскольку покупатель не торопился его возвращать, мне пришлось сходить на дом к этому человеку забрать у него журнал.

Наступила пауза. Видимо, приближалась часть истории, вызывавшая у Мил неприятные чувства. И хотя она ни словом не обмолвилась об имени покупатели, ни о месте, где он проживал, я прекрасно понимал, о чем шла речь. Мила не стала объяснять, почему она отправилась со служебного хода, и я попросил остановиться на этом моменте. Оказалось, что когда она попробовала пройти первый раз, то ее не пропустили.

– Администратор позвонила в номер постояльцу, но тот не ответил. Она отказывалась дать мне допуск без разрешения жильца. Тогда я проскользнула через служебный вход, благо там не оказалось дежурного, и прошла по лестнице на второй этаж.

Тут девушка расплакалась. Ее бесцветные ресницы намокли и потемнели, а рыжеватые волосы приобрели серый оттенок, смыкаясь с тенью за спиной.

– Дверь оказалась прикрытой, и когда я нажала посильней, язычок замка соскочил. Когда я вошла, в номере лежал мертвый человек, а из его головы вытекла кровь. Возможно, он неудачно ударился или произошло еще что-то. Тело было теплым, но пульс не прощупывался. Я ничем не могла ему помочь. Поэтому я забрала журнал и ушла тем же путем.

Ее объяснения не прибавили ничего нового к тому, чего бы я не знал. Версии Милы и Лёши совпадали.

– А не видела ли ты чего-нибудь необычного?

– В номере находилась собака. Она вертелась в прихожей и, когда я открыла дверь, выскочила в коридор, едва не сбив меня с ног. Потом я видела ее во дворе, она рылась у мусорного бака. Клянусь, это все, что я знаю.

– А журнал?

– Он лежал на тумбочке в пластиковом пакете. Вряд ли клиент его не открывал.

Если Мила не обманулась в ощущениях («у него было теплое тело»), значит, убийца находился рядом. Судя по пятнам, которыми была усеяна обложка журнала и манжет кофточки, крови вылилось порядочно, и убийца вряд ли покинул здание в окровавленной одежде. А это значит, что он отсиживался неподалеку либо воспользовался чужой одеждой.

Мне не хватало деталей. Не время строить предположения на пустом месте. Заверив Людмилу, что я попробую разузнать новости, я приступил к работе. Распаковав свои вещи, я включил ноутбук и забил в поисковике «Саратов» и «Каплунов». Появилась фотография мужчины, чем-то похожего на меня. Светлые волосы, в хорошей физической форме. Черная тенниска с крокодилом. Из-за конфликта с партнером по бизнесу, он вынужден был покинуть город. На него завели уголовное дело, партнер обвинял его в хищении средств со счета фирмы.

Моя очаровательница мало чем могла мне помочь, потому что покупателя часов она никогда не видела, а адрес и номер апартаментов она отказывалась назвать.

Тем временем я погрузился в чтение комментариев внизу поста, чтобы ознакомиться с общественным мнением. Все пользователи выступали единодушно против взбалмошного Каплунова, называя его партнера Сергеева скромным и прилежным парнем. Ладно, им видней.

На поиски у меня ушел час. Я бы мог поделиться сведениями с Саввой, но тут не содержалось ничего, что бы он не мог узнать лично. Значит, Савва предпочитал оставаться в неведении. Пусть будет так. Он туповат от природы и не сразу сообразил, что в лице Каплунова он имел дело с криминалом. Полагаю, у него хватило ума позвонить в Саратов, чтобы навести справки о кредитоспособности игрока. Он всегда так поступает, хотя сам это отрицает.

Как бы то ни было, Людмила сдалась перед моим напором и назвала фамилию покупателя, Каплунов Сергей Иванович. Она, вообще, крайне застенчива, однажды я попробовал приобнять ее по-дружески, и это вызвало такой взрыв негодования, что я больше никогда не решался продемонстрировать свою приязнь. Однако вечер, проведенный вместе за компьютером, придал ей храбрости, и она толково объяснила, как попасть в бизнес-центр, минуя парадный вход. Чтобы не вызывать к себе вопросов, я одолжил у нее синий халат, в котором ходят рабочие коммунальных служб. Воспользовавшись указаниями, я проник в бизнес-центр через служебный ход. Из коридора просматривались шесть дверей от апартаментов, но людей я не заметил, зато нашел маленькую подсобку с раковиной и туалетом, она была закрыта, но в замке торчал ключ. Нельзя было упускать такую возможность, и я сунул нос в коморку. Собственно, смотреть там было нечего – но это на первый взгляд. На фаянсе обнаружились бурые полосы: убийца тщетно пытался пустить воду, но не додумался перевести рукоятку крана, перекрывавшего стояк. Судя по следам, он оставался тут довольно долго и хорошо наследил, о чем свидетельствовали бурые пятна, полосы и даже очертания зада, которые он не позаботился стереть. Видно, устал или очень торопился. Что он успел сделать, это стер тряпкой кровь и бросил ее в угол. Я подобрал ветошь, еще понадобится.

У бизнес-центра меня поджидал Лёша. Вообще-то он ждал друга, а тот не пришел. Я так подумал, что они готовились воровать на улице, обычно карманники работают парами, и сразу сказал, чтобы он на меня не рассчитывал. Тот посмеялся.

– Вряд ли с тобой заработаешь. У Олега нюх на поживу.

Меня всегда интересовало, как они выбирают в топе жертву. На самом деле – совсем об этом не задумывался, но сказал, чтобы сделать ему приятное. Он ответил, что для этого нужна наводка, причем в большинстве случаев люди даже не подозревают, что наводят на своих друзей.

Я спросил, как выглядит Олег. На самом деле я решил бежать от него подальше, когда встречу на улице, но Лёша понял по-своему.

– У него на груди череп. Брелок такой на шнурке. Правда, что Альберт человека убил?

– Неправда.

– А кто тогда?

Розыскная работа нравилась ему больше, чем шарить по карманам в метро.

– Вот еще что говорят. У Каплунова пропала собака, – доложил он. – Это овчарка, звать Джек. Что будем делать?

– Искать собаку.

– Что, она окажет на убийцу?

– Слишком сложно. Найдем сначала, а потом посмотрим, что можно сделать.

У мусорного контейнера мы не нашли ничего подозрительного, а у охранника узнали, что пса, нарушителя спокойствия, изгнали с элитной территории. Джек не мог уйти далеко, и мы отправились искать его по округе, расспрашивая о потеряшке местных жителей. Собаку видели на Ивановской горке, где улица смыкалась с двором и устремлялась причудливым изгибом, направляемая природным рельефом. Вдоль вытянутой вереницы разнотипных домов и построек я смог различить одиноко стоявший контейнер для строительного мусора – это разбирали старый дом, готовый вот-вот рассыпаться. О нем ходило много легенд, в частности, утверждали, что здесь находилась мастерская Исаака Левитана. Возле этого контейнера и видели в последний раз нашего пса.

– Таджики съели твою собаку, – ворчал Лёша.

– Нет. Они собак не едят, это ты с корейцами спутал.

Не считая этой ошибки, мысль показалась мне здравой, и мы отправились на поиски дворника. Его рабочий день закончился, и его посоветовали искать в мини-отеле «Отдых», располагавшемся на задах Маросейки. В этой ночлежке обитал народ, который обслуживал жителей Солянки – дворники и разносчики еды, все они не могли позволить предпочитали селиться неподалеку от работы. В этой ночлежке как нигде в другом месте отчетливо видно насколько люди неравны. Прям в глаза бросается. Очень дорогое авто у входа, брендовая одежда и бомжи… Оскал капитализма.

Когда я вошел, за столом администратора сидел Аджуба, знакомый мне дворник, которого приходилось встречать на Славянской площади. Он меня тоже узнал и даже был не прочь поболтать. Выслушав точное описание овчарки, которую мы искали, он покачал головой, выражая сожаление, что не может мне помочь.

Леша действовал более успешно. Пока Аджуба занимался разговором, он проник внутрь коридорного лабиринта и бродил до тех пор, пока не услышал тихое поскуливание.

– Эй?

Лай собаки теперь громче раздавался из глубины ночлежки. Джек, сильный и свободолюбивый, его трудно удержать в четырех стенах.

– Здравствуй, дурачок. – Я потрепал его по холке. – Умный парень.

– Старый хозяин не следил за собакой, – смущенно промолвил Аджуба.

– Веселкин лежал в больнице, а сейчас вернулся, – попытался объяснить я.

– Мы не виноваты. Это младший брат Узбек собачку сманил. Мы хотели хозяину вернуть, а его убили. Извиняемся за мальчика.

Они готовы были загладить вину, пригласив нас к столу, но мне было не до угощения. Пообещав, что потом я с радостью воспользуюсь приглашением, я кликнул Джека и дал ему понюхать тряпку с кровью.

– У него хороший нюх, так что попробуем, какая из него выйдет ищейка.

– А зачем кровь?

– На руках убийцы осталось немного, потом на одежде или на обуви. Где-то должно остаться.

Убийца двигался к Яузе, и, не зная пути, искал наугад. Существовало несколько предположений, где он мог находиться, и одно из них я намеревался проверить. Одно, на другие не оставалось времени.

Лёша радовался погоне и не мог говорить ни о чем другом.

– Неужели мы его не схватим? – Его лицо так и лучилось от счастья.

Из Джека вышла отличная ищейка. Он сразу повел нас в низинку, к воде. Среди бегучих пешеходов и дымов собака улавливала только ей видимые метки. На подходе к Устьинскому скверу Джек сбавил ход, и я смог его нагнать. Он зарычал, шерсть на его загривке встопорщилась. Приближалась охота, и он это чувствовал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.