Паучиха. Книга II. Надя

Веру позабавил конфуз этого самоуверенного красавца. Но – стоило отдать должное его выдержке – он быстро взял и себя, и Веру в руки. После первых неловких шагов Вяземский освоился с поддержкой и даже завёл дежурный разговор ни о чём. Вера давала короткие ответы, а сама невольно вспоминала рассказ о порке. И изучала свечение гинеколога. Зачем пригласил? Она не увидела и следа симпатии к себе. Впрочем, к Алле он тоже не питал никаких чувств, желал лишь подразнить неприступную даму. Всю сущность нового коллеги составляли амбициозные стремления. И никаких привязанностей! С последними аккордами он проводил Веру к столу, холодно кивнул и тут же забыл о её существовании.

Членство в профкоме Вера воспринимала как формальную необходимость для продвижения и заглядывала только на обязательные заседания. Очередное пришлось на начало февраля. Вера немного опоздала, остановилась в дверях и высматривала в зале Аллу. Тут заметила золотую шевелюру Вяземского. Матецкая сама помахала ей. Вера тихонько прошла и присела на свободный стул рядом с Аллой.

– Давно наш гинеколог в комитете?

– Недавно. Но уже одолел своей активностью. Кирюша рвётся к вершинам и использует любую ступеньку.

По окончании Вера едва не столкнулась с Вяземским у выхода. Он равнодушно кивнул, пропуская её. Кажется, даже не вспомнил.

Вера зачастила в профком. В ней вдруг проснулась необъяснимая тяга к общественной жизни, а вместе с ней и к собственной внешности. В дни заседаний Вера особо тщательно наряжалась и прихорашивалась. Алла заметила перемены в подруге:

– Этот шик для Вяземского?

– При чём тут Вяземский? Я не могу выглядеть лучше для себя? Просто потому, что мне так хочется?

– Можешь. Но ничего просто так не случается. Да не тушуйся! Я рада, что Кирюша оживил тебя, хоть он и не лучший представитель сильной половины.

Вяземский не просто привлекал Веру, ей казалось, что они похожи. Причина его холодности и сосредоточенности на карьере виделась в крушении личной жизни. Ведь Вера сама после расставания с Исгаром нашла спасение в работе. И тоже равнодушно относилась к противоположному полу. Но у Кирилла не было тепла даже к собственному ребёнку. Неужели бывшая семья обошлась с ним настолько жестоко, что стёрла эту любовь? Вера пыталась разобраться в его трагедии, но стоило погрузиться в свечение чуть глубже, как вдруг почувствовала стыд, будто намеренно подслушивала секретные откровения или читала чужие письма.

«Ну его к бесу! Он не просил помогать. И я не на задании. В конце концов, мне хватит сил разобраться на человеческом уровне».

Вяземский по-прежнему не замечал её и продолжал оставаться ледяным ребусом. Однажды Вера столкнулась с ним в узком проходе зала заседаний профкома и сама протянула руку для приветствия. Вяземский едва заметно усмехнулся и слегка коснулся её пальцев, будто боялся испачкаться, даже не пожал.

Вера поняла, что поддерживать знакомство он не собирается. Для сближения придётся искать другой способ. Она уже подумывала симулировать женское недомогание, чтобы стать его пациенткой, как однажды поздним вечером к ней заявилась Матецкая:

– Меня сегодня в гинекологию на консультацию вызывали. Я в ординаторской блокнот забыла. Собирайся, у Вяземского ночное дежурство. Я останусь с девчонками.

Ординаторская оказалась заперта. В тускло освещённом коридоре только из-под двери смотровой виднелась полоска света. Там Вера и нашла Вяземского, занятого заполнением журналов.

– Добрый вечер. Извините, что так поздно, Алла Владимировна оставила блокнот в ординаторской…

Он, не оборачиваясь, протянул ключи. Так же, не глядя на Веру, принял их обратно. Она переминалась в нерешительности. Попрощаться и уйти? И свести этим хитрость Матецкой на нет? А дальше снова ждать удобного случая для разговора?

Вяземский всё-таки оторвался от записей:

– Что-то ещё?

Вера неуверенно кивнула.

– Вы нездоровы?

– Почему вы так решили? Нет, я в порядке.

– Я рад. Если у вас ничего не болит – до свиданья.

Досадуя на собственную робость, Вера взялась за ручку двери.

«Он специально ведёт себя так, чтобы поставить меня в глупое положение? Или действительно думает, что я решила обратиться к нему с женскими проблемами? Так именно это я и собиралась сделать. Вера, смелее!»

– Простите, доктор, вообще-то меня кое-что беспокоит. – Она лихорадочно соображала, на что пожаловаться. Может, начать с отсутствия месячных в юности?

– Раздевайтесь!

– Раздеваться? – Вера надеялась, что он начнёт со сбора анамнеза, а не с осмотра.

– Вера? Я правильно запомнил? – Она кивнула. – Вера, я не окулист и не ЛОР. Если нужна моя помощь, придётся раздеться.

Она подчинилась. Оставшись в одной блузке, собиралась уже взобраться в гинекологическое кресло, как Вяземский остановил её:

– На кушетку, пожалуйста. Ложитесь на спину. – Он помог ей устроиться, затем слегка развёл бёдра. – Ну? Приступайте!

– К чему?

– Ласкайте себя.

– Как? Зачем?!

– Как обычно это делаете.

– Я так не делаю!

– Значит, начинайте.

«Это какая-то дикая игра? Я ведь могу встать и уйти. И на этом всё закончится. Придётся принять правила. – Вера неловко коснулась лобка. Рука будто занемела. – На что он надеется? Я уже шесть лет не испытываю желания. От его презрительного взгляда чувства не проснутся».

Вопреки её уверенности, тугой узел внизу живота распускался, разливался теплом по бёдрам. Естество просило большего. Она потянулась к Вяземскому. Он грубо оттолкнул её руку:

– Не отвлекайтесь!

От его холодного взгляда делалось нестерпимо стыдно, но вместе со стыдом оживали и обострялись другие чувства. Вера уже не могла остановиться. Подступившее наслаждение заставило выгнуться. Вера зажала рот ладонью, чтобы не закричать.

Вяземский дождался, пока она затихнет:

– Вам легче?

– Да, спасибо, – ответила она, не смея взглянуть на него.

– Замечательно. Теперь вы сможете справиться с недомоганием и без моей помощи.

Вера быстро оделась и выбежала из кабинета.

Ночные улицы были пусты. Мартовский заморозок забирался под распахнутое пальто, но не мог остудить пылающих щёк.

«Куда я бегу? Девочки с Аллой, меня ещё не ждут. Надо успокоиться и во всём разобраться».

Она заставила себя замедлить шаг. Как теперь вести себя с Кириллом? И значило ли для него хоть толику всё произошедшее? Срам-то какой! Но как удивительно проснулась чувственность! Вере казалось, что после Дара и Исгара она не сможет наслаждаться. Так что же произошло?

Вера остановилась, глубоко вдохнула холодный воздух, прислушалась к себе. Сжигавший её стыд вытеснил ставшие привычными терзания по демону. Она рассмеялась, ощутив непривычную лёгкость.

Алла не спала, ждала её возвращения. Вера не раздеваясь прошла в тёмную гостиную, опустилась на диван и сдавила виски пальцами.

– Как прошло? – Матецкая встала в дверях.

– Ой, не спрашивай…

– Да ладно! Ты была с ним на первой же встрече? Не ожидала от тебя такой прыти.

– Я не знаю, что это было. Вообще ничего не понимаю.

– Поделишься?

– Нет! Аллочка, прости, но мне надо побыть одной.

Матецкая пожала плечами, пробормотала: «Как хочешь» и ушла.

Вера терялась в догадках, что будет дальше. Несколько раз она собиралась посмотреть свечение Вяземского, но так и не решилась. К чему лишний раз убеждаться в его презрении? Спустя неделю после ночной встречи они столкнулись в профкоме. Кирилл сухо поздоровался и отвлёкся на текущие дела.

«Не слишком ли большое значение я придаю глупому случаю? Похоже, он и думать обо мне забыл».

У Веры почти получилось выбросить Вяземского из головы, но вместо мыслей о нём тут же вернулась боль по Исгару. За короткую передышку тоска будто расширилась, стала острее. Спастись от неё получалось только в воспоминаниях о позоре с Вяземским. А они меркли и стирались от времени. Промаявшись в метаниях между стыдом и тоской, Вера решилась вновь навестить Кирилла.

Как и в прошлую встречу, он оказался в смотровой.

– Что на этот раз забыла Алла Владимировна? – спросил, опустив приветствие.

Вместо ответа Вера сняла блузку и бюстгальтер. Подошла вплотную. Вяземский поднялся со стула, с усмешкой посмотрел в глаза. Затем схватил Веру за волосы и бросил грудью на стол. В кожу больно впились уголки журналов и историй болезней. В спину упёрлась ладонь, не давая подняться. Послышался звон пряжки ремня. Вяземский задрал юбку.

«Что, больше не играешь в неприступность? Всё-таки мужчины слабы перед желанием».

Ремень со свистом рассёк воздух. Ягодицы обожгло болью. Потом ещё и ещё. Вера кусала губы в кровь, чтобы не закричать. Порка прекратилась, когда у Вяземского устала рука.

И тут он овладел ей. Вера заскулила от боли и унижения. Даже Яшка не насиловал таким мерзким способом! Но поразило то, что ей удалось испытать наслаждение.

После всего, когда она застёгивала одежду трясущимися пальцами и пыталась привести себя в порядок, Вяземский наконец заговорил с ней:

– Вера, зачем ты приходишь? Тебе что, нравится всё это?

– Нет. Просто я хочу быть с тобой. Хочу самой обычной близости, как у людей. Это преступление?

Вяземский ухмыльнулся криво и пренебрежительно:

– Обычной близости… Хорошо. Когда ты свободна с утра?

– В четверг.

Он нацарапал адрес на клочке бумаги:

– Приходи в девять. Будет тебе «как у людей».

Вяземский назначил свидание в общежитии для одиноких медработников. Вера долго блуждала по длинным коридорам в поисках нужной комнаты. На стук никто не открыл. Она уже решила, что ошиблась дверью или попалась на очередной розыгрыш, когда наконец защёлкали замки. Прежде чем впустить её, Вяземский огляделся по сторонам. Убедившись, что в коридоре никого нет, позволил ей войти.

– Располагайся. Как видишь, удобствами нашего брата не балуют.

Комната была большой и светлой. Мебель простой, но добротной. Вера вспомнила ленинградскую каморку.

– Почти шикарно. Ты не видел, где приходилось жить мне.

– А сейчас как живёшь? Дослужилась до отдельной комнаты?

– У меня трёшка.

Кирилл присвистнул:

– Ого. Как посмотрю, руководство благосклонно к тебе.

– Так уж сложились обстоятельства.

– У меня они почему-то так резво не складываются. Перспектива на коммуналку маячит где-то в голубой дали. Не поделишься своими методами?

– Нет, это не твоё дело.

– Как скажешь. Тогда приступим к моему делу. Раздевайся.

Вера едва сдержалась, чтобы не ответить грубостью, и сняла платье. Вяземский завязал ей глаза шарфом и подтолкнул к постели.

– Ложись и жди. Я сейчас.

Скрипнула входная дверь. Стало тихо. Через минуту скрип повторился. Щёлкнул замок. Послышалась возня с одеждой и шлепки босых ног к кровати. Лёг рядом. Несмело коснулся груди, живота. Рука скользнула к бёдрам и тут же вернулась на грудь. Вера ожидала чего угодно, но не этих робких ласк. Горячие губы прижались к плечу. Она положила ладонь на затылок любовнику. Под пальцами вместо густой шевелюры оказался короткий ёжик жёстких волос. Сдёрнув повязку, она увидела перед собой испуганное лицо мальчишки, почти подростка.

– Лежи смирно. – Вяземский сидел на стуле и наблюдал. – Можешь не переживать, Василёк студент, здесь на практике, в городе никого не знает, а имён я ему не называл. Вася, смелее, хватит прелюдий, засади ей по-простому, как у людей…

Вера чувствовала себя тряпичной куклой, с которой творили всё что вздумается. После она бежала домой, пряча лицо от прохожих и повторяя бесконечной чередой: «Никогда больше! Больше никогда!» Но прошло несколько дней, отвращение притупилось, а на смену ему с новой силой навалилась тоска. Чем дольше Вера пряталась от воспоминаний об Исгаре, тем мучительнее было их возвращение. Стоило на время забыться, как они обретали свежесть и остроту, будто расставание с демоном случилось вчера, а не несколько лет назад. Спасаясь от терзаний, она вновь искала встречи с Вяземским. И так металась по бесконечному кругу от мерзости к отчаянию.

В августе Вербицкий покинул город и оставил пост зама по лечебной части. Вера заняла его место. После смены коллеги накрыли стол и отмечали назначение. В разгар торжества неожиданно появился Вяземский с огромным букетом.

– Быстро же у нас новости разлетаются. – Вера едва справилась с изумлением. Кирилл тщательно скрывал их отношения, а тут вдруг цветы у всех на глазах. Видимо, новая должность придала ей привлекательности, раз он так осмелел.

– Ты о чём? – Удивление вышло фальшивым. – Я просто решил встретить дорогую мне женщину и неожиданно попал на праздник. Может, хватит нам уже скрываться?

«Что ж с того? Я тоже не влюблена. Он моё спасение от пустоты, ниша, куда бегу от боли».

Девочки ещё не вернулись из лагеря. Вера впервые решилась пригласить Кирилла к себе. Осмотрев квартиру, он проворчал одобрительно:

– Годится. Только спальни я не нашёл.

– В ней не было необходимости.

– Ты меня разыгрываешь? У тебя, должно быть, десятки поклонников. Такая женщина не может не увлечь.

– Врать у тебя получается плохо.

– Вера, я говорю искренне!

Впервые он попытался быть нежным. Вера устала от долгих ласк и чувствовала только раздражение. Тело не откликалось. Кирилл пыхтел, злился, но тоже не мог возбудиться. Отчаявшись добиться готовности от мужского естества, ушёл курить в кухню. Вера отправилась следом. Он хмуро дымил в открытое окно, не заботясь о том, что его могут заметить соседи. Услышав её шаги, буркнул:

– Только не надо меня успокаивать!

Она впилась ногтями ему в спину. Он взвыл. На коже проступили багровые полосы. Обернулся с бешеным оскалом, схватил за горло, повалил на пол и уселся верхом на грудь. Свечение полыхнуло страстью.

Глава 8. Расправа

Вера разглядывала себя в зеркало. После недели жизни с Вяземским чистыми от побоев остались лицо и кисти рук. На груди, животе, бёдрах и ягодицах красочной палитрой растеклись следы укусов: багровые – это свежие, чёрные и фиолетовые – трёхдневные, а жёлтые и зелёные – уже проходящие. Из некоторых ещё сочилась сукровица. Надо бы заклеить их пластырем, чтобы кровавые пятна не выступили на одежде. На лодыжках и запястьях – следы от верёвок. Придётся, несмотря на жару, надеть плотные чулки и тёмную блузку с длинным рукавом.

С того дня, когда Кирилл заявился в поликлинику с цветами, их отношения перестали быть тайной. Больше того, Вяземский будто выставлял их напоказ. На людях был безупречно внимателен и заботлив, но стоило им остаться наедине, как он превращался в зверя. Веру пугало, что это её в нём и привлекало. Прежде они встречались нечасто, раны и синяки успевали сойти к следующему свиданию. Сейчас, рассматривая в зеркале своё истерзанное тело, она думала, что пора расставаться.

Вяземский выбрался из постели, с хрустом потянулся и прошлёпал в кухню.

– Доброе утро, – хмуро пробормотала она ему вслед. – Завтра дочь возвращается. Мне придётся ходить по дому в футляре.

– Кто виноват, если ты не заводишься по-другому.

– Ты тоже. Кстати, собери свои вещи. У меня больше встречаться не будем.

– С чего вдруг? Проблема в дочери? Так давай поженимся.

– Кирилл, ты не понял. Дело не в приличиях. Я не позволю тебе остаться наедине с ребёнком. Ни на миг!

– За кого ты меня принимаешь? Меня интересуют не маленькие девочки, а их матери. И вообще-то, я только что сделал тебе предложение.

– Я польщена, но нет.

– Почему?

– Супругов должно связывать нечто большее, чем любовь к извращениям. Мы же чужие друг другу.

Он подошёл сзади, обхватил её за плечи, сунул ладонь в промежность и с силой защемил кожу.

– У меня есть для тебя подарок. Дикари сшивают своим маленьким дочерям половые губы, а в брачную ночь супруг разрезает сросшуюся плоть и берёт жену, пока она истекает кровью. Я хочу проделать это с тобой.

Вера оттолкнула его:

– Ты омерзителен. Убирайся!

Вяземский усмехнулся:

– Ты сама не лучше. А теперь мысль о брачном ритуале засядет в твоей голове. Сколько ты сможешь ей противиться? Не пройдёт и недели, как прибежишь ко мне и будешь умолять зашить свою дырку.

– И не мечтай! Забирай свои пожитки и проваливай!

Напоследок он оставил ей пару новых укусов и ушёл посмеиваясь.

Весь день Вера старалась не думать о Вяземском. На работе отвлечься оказалось несложно.

«Ничего, переживу. Завтра девчонки вернутся, не до страстей станет. Может, пострадаю немного, но время всё лечит. Надо просто перетерпеть. А что до Исгара, так жила же я с этой тоской столько лет. И сейчас справлюсь. Навалится, потом притупится».

Дома Вера затеяла уборку, приготовила обед для девочек, а после присела отдохнуть с книгой. Чтение тоже неплохо отвлекало, пока сюжет не повернул к свадьбе. Жуткий брачный ритуал, о который рассказал Вяземский, завладел мыслями. Веру одновременно и пугало, и манило это изуверство. И то, что она хотела истязания, пугало ещё больше.

«Интересно, он переживает из-за нашей ссоры? Или ему всё равно? Что он сейчас чувствует? Тосковать он, конечно, не будет. Но должен же жалеть или злиться, в конце концов».

Любопытство не давало покоя. Вера отложила книгу, сделала себе чай и вышла на балкон. В доме светилось несколько редких окон.

«Уже так поздно? – она и не заметила, как наступила ночь. – У него сегодня дежурство. Больные в отделении уже уснули. Чем он занят? Как воспринял мой отказ? Может, всё-таки взглянуть? Мельком, не копаясь».

Вера добралась до свечения любовника и ахнула: от него исходили розовые струйки страсти.

«Он скучает, томится, а я сижу тут. Когда мы ещё увидимся? При Надюшке я не смогу бегать к нему когда вздумается».

Вера быстро привела себя в порядок, накинула плащ и вышла в ночную прохладу.

В тихом и тёмном отделении свет горел только в смотровой. Вера прокралась на цыпочках, чтобы не потревожить больных. Остановилась под дверью и прислушалась. Из кабинета доносились скрип кушетки и сдавленные женские стоны. Вера выпустила рецепторы. Вяземский и правда был охвачен страстью, только не к ней, а к молоденькой девчонке, с которой был сейчас. Вскоре Кирилл глухо зарычал. Девушка тихо рассмеялась:

– Я лучше твоей хромой старухи?

Послышался мягкий шлепок.

– Сама знаешь, что лучше. Не такая уж она и старуха, ей тридцать пять.

– Да? Я думала глубоко за сорок. Кирюш, как тебе не противно с ней?

– А что ты предлагаешь? Отказаться от её тёплого крылышка, от трёхкомнатных хором и тесниться у твоих родителей в домишке-засыпушке в надежде, что через год нам выделят комнатёнку в коммуналке?

– Что ж такого? Все так живут.

– Я не все. В нашей жизни удача с неба не падает. За возможности надо хвататься зубами. В сентябре будет решаться, кого из гинекологов отправят на повышение. Думаешь, мне, не проработавшему тут и года, что-то светит без влияния Горюновой? Или ты мне поможешь? В моих планах уехать работать за границу. И счастливый билет вытянет моя дражайшая будущая супруга.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.