Там, за поворотом. Как четыре подруги решили отметить свой выход на пенсию, и что из этого вышло

Наталья Книголюбова

Там, за поворотом. Как четыре подруги решили отметить свой выход на пенсию, и что из этого вышло

Там, за поворотом.

Как четыре подруги решили отметить свой выход на пенсию, и что из этого вышло

Опавший лист дрожит от нашего движенья,

Но зелени еще свежа над нами тень,

А что-то говорит средь радости сближенья,

Что этот желтый лист − наш следующий день.

Как ненасытны мы и как несправедливы:

Всю радость явную неверный гонит страх!

Еще так ласковы волос твоих извивы!

Какой живет восторг на блекнущих устах!

Идем. Надолго ли еще не разлучаться,

Надолго ли дышать отрадою? Как знать!

Пора за будущность заране не пугаться,

Пора о счастии учиться вспоминать.

А.А. Фет, 1891 г.

Решение принято

Двадцать пятого января две тысячи двадцать первого года в Москве было ноль градусов, облачно и, как всегда, многолюдно. Впрочем, уже не как всегда, если вспомнить карантин годом ранее.

Об этом говорили четыре подруги, встретившееся в кафе, чтобы отметить день студенчества. Маша, Надя, Рая и Алла познакомились в институте, поэтому особенно чтили студенческий праздник.

С того времени минуло три десятка лет. Подруги уже вышли на пенсию, но до сих пор старались собираться вместе. К тому же, наступило время осуществления их мечты − вырастив детей, накопив денег, выйдя на пенсию, отдохнуть вчетвером в пансионате целый месяц.

− Девочки, нам обязательно надо в этом году поехать, − говорила Алла. − Кто знает, что будет в следующем? Больные, хромые, заплаканные, в полуобморочном состоянии, но надо ехать! Я все устрою. Доверьтесь мне.

− Доверяюсь, − согласилась Рая. − Ты у нас ответственный заводила!

− Мы согласны, − переглянулись Маша и Надя.

− Вот и замечательно!

Алла с мелькнувшей в глазах тоской посмотрела на кусок торта, который принесли для Нади. Да какое еще соблазнительное название − «Три шоколада»! Но нет, надо держать себя в форме, чтобы блеснуть в пансионате. Сейчас достаточно бокала красного сухого вина и отменного стейка.

− У меня на примете есть пансионат под Звенигородом, такой… для нашего возраста. На территории бывшей усадьбы.

− Ах, усадьба! − Рая приложила руку к сердцу.

− Да, да. Ты у нас самая поэтичная. Это для тебя крючок. Тебе мужика не надо, лишь бы было искусство и мир прекрасного.

Рая зарделась, опустив глаза и начав рассматривать чашку с золотистым чаем.

− Вот Аллка! До сих пор мужчины на уме! − засмеялась Надя.

− Продлеваю молодость и тебе советую. Я, конечно, понимаю, у меня один ребенок, самостоятельный и все такое. А у тебя трое, но ведь они уже выросли! И муж есть − вам не помешало бы обоим встряхнуться! А то куда годится − сидишь с нами, а на лице заботы. Маша − вдова, и то не так озабочена, только кряхтит и много со своими болячками возится, мнительна слишком.

− Да разве я кряхчу?

− Я образно. То давление меряешь, то меню крутишь полчаса.

− Что поделать, если давление у меня скачет, а желудок не все воспринимает…

− Да не оправдывайся ты перед ней, − Надя коснулась плеча сидящей рядом на диване Маши. − Все она знает.

− Знаю, но увязнуть не дам!

− Ох, девочки, неужто получится! − сказала Рая. − Правда, я не накопила на пансионат… Аллочка, ведь он недорогой?

− Он недорогой, это правда. Скромный. Я вас в роскошь и не тяну. Но не понимаю тебя. Ведь мечтаем об этом давно, вышли на пенсию три года назад. Сразу не получилось поехать: траур у Маши, рождение внучки у Нади, потом корона. Ладно. Но можно было начать копить?

Рая развела руками, она всю жизнь была непрактична и «летала в облаках». Даже живя на пенсионное пособие, могла потратиться на прекрасный альбом по искусству, а потом подарить его. Дать деньги в долг и забыть, что давала.

Но и Маша с Надей не особо накопили, хотя часть суммы, все-таки, была собрана. Алла же позаботилась обо всем заранее, зарабатывая больше всех из них четверых и купив однокомнатную квартиру для сдачи. Еще у нее был вклад в банке, ежегодные проценты которого она как раз выделила для отдыха в пансионате. Раз в год Алла летала к сыну, жившему с девушкой на пмж в Таиланде. В прошлом году ей пришлось пропустить поездку из-за коронавируса и, как всем, засесть дома, что для нее оказалось очень сильным испытанием. К Алле подобралось чувство одиночества, которое она с успехом до этого отгоняла своей активной жизнью после третьего развода. С тоской подоспела и зависть − впервые она позавидовала своим любимым подругам, их семейным хлопотам. Даже Рая была с дочерью. И Алла увлеклась опустошением своего домашнего бара. Если бы не отмена карантина к лету, кто знает, может быть, она бы превратилась в алкоголичку…

− А мы книги возьмем с собой? Будем устраивать обсуждение? − спросила Рая.

− Конечно! Давайте выберем.

− Не очень большую, чтобы не читать все время, − сказала Надя, вспомнив, как прошлой осенью она пыталась за пару недель до встречи с подругами успеть прочитать огромный том «Щегла» Донны Тартт. А Маша честно призналась на обсуждении книги, что некоторые затянутые описательные абзацы она просто пробегала глазами. Конечно, живя тогда с сыном и его женой в одной квартире, помогая растить внука и внучку, изматываясь недомоганиями и шустрыми малышами, сваливаясь вечером в кровать, как только наступала тишина, и моментально засыпая, ей было сложно выкроить время для чтения большой книги в короткий период. Но «Щегла» с его героями, ведущими безобразный образ жизни, Маша пролистывала без зазрения совести еще и потому, что не желала слишком погружаться в детали той жизни.

− И чтобы не была скандальной, − попросила Маша.

− Я бы из новинок выбрала − «Оливию Киттеридж». Хотя Элизабет Страут получила за нее Пулитцеровскую премию еще в две тысячи восьмом году. Но у нас она только-только вышла, − предложила Рая.

− Отличный выбор! Она у меня тоже в списке к прочтению, − согласилась Алла. − Героиня нам ровесница, а не какая-то юная особа.

− О, это интересно! − заметила Надя.

− Итак, подведем итоги. Время на сборы и болезни у нас достаточно до июня. Рая, когда я забронирую номера и мне выставят счет, то я за тебя оплачу, а ты постепенно мне отдашь.

− Да я у дочки попрошу.

− Не надо. Дочка твоя все в поисках себя, работу меняет с такой скоростью, что даже мне не снилось. Знаю я ваше финансовое положение. Она сейчас кто − ассистентка маркетолога?

− Да… Вроде, ей нравится. Через месяц оформление будет.

− Это если она их устроит. Хорошо взваливать рутинную работу на ассистентов и не платить.

− Что ты Раю пугаешь, фирма крупная, известная, туда мечтают попасть, − сказала Надя.

− Предупрежден − вооружен, − Алла выставила ладонь. − В общем, ждите от меня звонков и сообщений в чате. Это будет уже скоро!

Остальные три подруги заулыбались. Неужто получится и мечта сбудется?.. Алла их подбадривала и вдохновляла.

Дальняя

недальняя дорога

Алла не отступала до последнего. Накануне Маша позвонила и сказала, что не может поехать − она сорвала спину, поднимая внука, гостившего у нее, пока его родители уехали по своим делам. Мальчик пододвинул табуретку к раковине в ванной, залез на нее и пытался открыть воду. Но, встав ножкой на край табуретки, опрокинул ее и полетел вниз. Все это случилось за секунду. Маша, отвлекшись на перемешивание рагу, вовремя заметила, что внука нет рядом, и пошла его искать по квартире. Она ринулась подхватить мальчика, чтобы тот не ударился о край ванны. Удачно протянула руки для внука и неудачно для своей поясницы. Всю ночь не могла ни повернуться, ни наклониться, спала на боку, не двигаясь. Но надеялась, что к утру пройдет, и она успеет собраться в дорогу. Утром не полегчало, пришлось звонить Алле и отменять такси.

Алла приехала к Маше, убедилась в том, что не получится помочь ей выйти. Отказалась и от идеи вынести ее с помощью соседских мужчин − Маша все равно не сможет сидеть в такси.

Зажмурив глаза и выдохнув, Алла позвонила Наде и Рае. Сообщила им печальную новость и сказала ехать к Маше. Вызвала заново такси и уже от нее все трое поехали на одной машине в пансионат.

Скрюченная Маша постояла в дверном проеме еще какое-то время после ухода подруг. Ей не верилось, что она не с ними. Да, значит, так надо. Она не сомневалась. Но психике, мозгу все же надо было свыкнуться с таким итогом.

Подруги сначала ехали притихшие. Алла на переднем сиденье смотрела невидящим взглядом в окно, не желая принимать поражение. Случившееся ее обескуражило.

Надя и Рая просто сочувствовали Маше.

Когда же они выехали из Москвы, и пейзаж начал меняться на загородный, Алла пришла в себя.

− Девочки, ничего. Вызовет врача или сходит на прием, не знаю. Может, снимок сделает. Выправят ей или еще что. И она успеет к нам приехать! Будем ее по телефону поддерживать.

− А если свободных номеров потом не окажется? Ведь ее номер теперь займут? − спросила Надя.

− Уладим, лишь бы приехала.

И в доказательство правоты Аллы из-за облаков показалось солнце. Рая улыбнулась солнечному просвету, сделавшему ярче траву на лугах, которые проезжали.

По Москве они ехали час, и теперь мчались столько же времени по подмосковной дороге в сторону Звенигорода. Луга и дачные домики сменились лесом. Алла приоткрыла окно, и кабину машины сразу заполнил воздух, пропитанный молодой листвой. Улыбки подруг стали еще шире.

Но вдруг Надя вздрогнула.

− Ой! − воскликнула она и начала торопливо копаться в своей сумке.

− Что такое? − спросила Рая, а Алла повернулась к подругам.

− О, Слава Богу! Документы на месте. Показалось, что в прихожей оставила…

Надя нашла паспорт и вытащила его с какими-то бумагами.

− Так, подруга. Что это за сумища вместо клатча? − Алла нахмурила брови. − И зачем тебе ворох непонятно чего?

− Да уж не успела в сумке разобрать. Списки, записки, справки… Может, в пансионате будет время, разберу…

− В пансионате будет время, но не на такие дела. Давайте, девочки, там отдыхать. И деньги же за этот отдых отдали. Всю суету и быт оставим позади.

Рая порывисто, что означало восторг, вздохнула и зачем-то посмотрела в заднее окно на дорогу.

Пятнадцать лет назад от нее ушел муж к другой женщине. Сколько раз за эти годы она думала, что оставляет прошлое, где ему и надо быть − в прошлом. Но оно оказывалось рядом через сон или внезапно услужливую память. Вроде бы, давно простила и отпустила, но какие-то невидимые нити никак не могли разорваться. Муж, чтобы оправдать свой уход, обвинил Раю в ее неумении вести дом, ее любви к искусству, которое всегда якобы было у нее на первом месте, его ревности к тому, как увлеченно Рая читала, ходила на выставки, устраивала в библиотеке вечерние лекции и обсуждения.

Чтобы унять боль, Рая согласилась с этим обвинением. И думала, что искусство ей поможет быстро залечить душевную рану. Но время показало, что, все-таки, она любила мужа, воспитала хорошую дочку и даже неплохо готовила, хотя у нее по-прежнему не получалась выпечка.

Странно, сейчас она едет всего лишь в подмосковный пансионат, а дорога позади словно впервые по-настоящему кажется исчезающей тропкой в прошлое. Даже самолет, взметнувшийся в небо, когда Алла уговорила Раю полететь с ней в Италию, не смог оборвать нить, а тут так неожиданно и так ясно она почувствовала долгожданное…

Водитель резко свернул на перекрестке среди ремонтных работ, из-за которых он не сразу сориентировался. Подруг качнуло в сторону, выведя их из задумчивости и созерцательности. И вовремя − машина подъехала к решетчатым воротам пансионата, через которые виднелись вековые деревья вдоль парадной дороги, ведущей к усадебному зданию.

К ним подошел охранник, Алла назвала фамилии. Охранник объяснил, как проехать к зданию пансионата и открыл ворота.

− Экипаж въезжает, − Алла вздернула рукой и улыбнулась подругам.

− Подумать только, всего пара часов, а мы как будто в другом мире и в другом времени! − Надя, наконец, сосредоточилась не на своих мыслях и заботах, а на окружающей ее местности.

Рая же мысленно начала здороваться с деревьями, птицами, которые еще были видны среди молодой листвы, с маленьким прудом слева и запущенным в аварийном состоянии храмом справа. Усадебное здание отсюда плохо виднелось, зато раскрылось позднесоветское здание пансионата.

Знакомство

Оно выглядело модернистским, замысловатым, из бежевого кирпича с темными окнами. Невысокое, в пять этажей, но длинное и согнутое посередине, где и был главный вход. Рассчитавшись с таксистом, который с любопытством оглядел территорию, подруги с чемоданами на колесиках направились к входу. На стойке администрации заполнили анкеты, вписав паспортные данные, получили ключи от номеров и на древнем лифте поднялись на третий этаж. От лифта номера растекались в две стороны. Табличка с цифрами указывала, что подругам надо повернуть налево. Неслышно везя чемоданы по ковровой дорожке, они дошли до своих номеров.

«Сносно!», − подумала Алла, войдя в свой номер.

«Как уютно и тихо! Неужто я здесь пробуду целый месяц!», − сразу присела на кровать Надя.

«Какая милая комната! Какое огромное окно!» − открыла рот Рая и подошла к балконной двери.

У каждой в номере была заправлена небольшая кровать, рядом с ней размещалась тумбочка с настольной лампой. У окна, занимавшего почти всю стену, стоял круглый столик и два полукресла с деревянными подлокотниками и мягкими сиденьем и спинкой. Деревянный шкаф-купе вмещал в себя и открытую нишу с современным телевизором. Слева от входа висело зеркало, отражавшее дверь в ванную комнату. На полу также был расстелен ковер, но не по всей поверхности пола, поэтому виднелся паркет по периметру. Окно прикрывали белый тюль и темно-желтые занавески. А на светлых обоях виднелся забавный рисунок зебр и жирафов.

Алла заключила, что санаторий был когда-то богат, поскольку деревянная лакированная мебель до сих пор хорошо сохранилась − видно, что добротная. Паркет на полу, ткани, светильники тоже свидетельствовали о зажиточном прошлом. «Наверняка раньше сюда было не попасть посторонним. А сейчас только заплати вполне скромную сумму», − подытожила она, раскрыв массивный шкаф.

Рая тем временем вышла на балкон. Ее слух заполнил один мощный звук − трели птиц. Глаза видели лишь деревья с нежной зеленью и облака над ними. А нос ощущал напоенный началом лета лесной воздух.

Она забыла, что должна помыть руки и сразу пойти обедать, поскольку завтрак, обед и ужин были по расписанию. И опомнилась, когда в номер сильно постучали. Это барабанила Алла, успев уже зайти за Надей и растормошить ее, чуть было не задремавшую на кровати.

В столовую путь показался изощренным: сначала спустились на лифте на второй этаж, потом прошли лестничный пролет и свернули в длинный коридор, полный света из окон вместо стен. Надя и Рая заключили, что без Аллы они бы не справились так быстро и наверняка нашли бы столовую, когда уже закончился обед.

В зале с затейливыми треугольными окнами, тоже большими, их уже поджидал отдельный столик с четырьмя стульями. Усаживаясь, подруги с грустью вздохнули, ведь четвертый стул предназначался для Маши.

Рая вытерла слезу.

− Ты чего плакать собираешься? − строго спросила Алла.

− Ой, нет, глупость подумала.

− Давайте тут делиться и глупостями. Только сейчас суп выберем, и ты все расскажешь, − распорядилась Алла.

Все трое взяли щи из квашеной капусты со сметаной.

− Приятного аппетита, девочки! − пожелала Алла. − Ну, Рая, давай, рассказывай.

− Да уж об этом и говорить не стоит. Но посмотрела на место Маши, и мысли о смерти пришли… Сколько нам еще осталось? И ведь кто-то из нас первым уйдет…

Алла поперхнулась щами, Надя похлопала ее по спине.

− А вот готическое настроение действительно здесь ни к чему, − сказала Алла, откашлявшись.

− Да-да, − согласилась Рая и посмотрела в окно. − Девочки, смотрите, какой кот!

− Большой. Наверное, в столовой его хорошо кормят, − заметила Надя.

И пока они ели щи, а затем принесенные им картофельное пюре и азу из говядины, серо-полосатый кот кого-то высматривал в траве, но не ловил. Наконец, и это занятие ему надоело, и он решил прилечь.

Завершив обед компотом, подруги почувствовали, что их разморило, и они тоже решили прилечь в своих номерах.

Как ни странно, но будить пришлось именно Аллу, а Надя и Рая быстро проснулись.

− Нужен кофе, − похлопывая по глазам, решила Алла.

И подруги спустились на нулевой этаж, где располагался маленький бар. А еще бассейн, вход в кинозал и танцевальная площадка.

В баре дамы сели на красный полукруглый диван и заказали напитки: Алла, как и хотела, чашечку кофе, а Надя и Рая − чай в заварочном чайнике на двоих.

− Принесите, пожалуйста, еще винную карту, − попросила Алла.

− У нас не продаются спиртные напитки.

− В баре?

− Вообще во всем санатории.

Алла онемела. Она-то рассчитывала на пару бокалов вина вечером в этом баре.

− А почему это бар? − к Алле вернулся дар речи, когда работница бара принесла напитки.

− Есть барная стойка, − улыбнулась та. − Но у нас интеллектуальный бар. Обратите внимание на маленькую книжечку, которую здесь можно приобрести. Она посвящена архитектору Львову, который построил усадебное здание и храм.

− О, как интересно! − воскликнула Рая. − Покупаю!

− А мы у тебя возьмем почитать, − сказала Надя.

Надя была самая экономная и практичная из четверки. В тысяча девятьсот девяностом году, когда в стране большие перемены шли рука об руку с обнищанием населения, она собиралась родить второго ребенка, но родила двойню и превратилась в многодетную мать. Муж ее работал инженером в научно-исследовательском институте, где начали задерживать зарплату. Он заметно растерялся, не вписавшись в требования от мужчин нового времени: бизнес и разборки были не для него. Как однолюб, он не только не смотрел на сторону, то есть на других женщин, но и не помышлял о другой работе, кроме в ставшим родным НИИ. Этот НИИ кое-как держался, держался и муж Нади. Она же ему нашла подработку репетитором для учеников по физике и математике. Кто бы мог подумать, что времена снова изменятся, и ее выросший сын пойдет работать в выживший НИИ, только уже с приличной зарплатой. А мужа пришлось уговаривать уходить на пенсию. Он согласился лишь после того, как упал в обморок в лаборатории.

− Так, что-то мы притихли, − нарушила молчание Алла. − Играет музыка, под нее хорошо вести беседу, а мы погрузились каждая в свое. Ну-ка, возвращаемся сюда. Много вот так ездили, отдыхали, чтобы не ловить момент присутствия здесь и сейчас?

Подруги вздохнули и заулыбались, полностью согласившись с Аллой.

− Мое молчание оправданно. Я размышляла, где бы мне достать вино. Придется завтра вызвать такси и съездить в город.

− Ой, Алла, стоит ли того? Неужто без вина нельзя обойтись? − спросила Надя.

− Нельзя. Вино веселит сердце человека − и это цитата из Библии!

− И бокал вина − очень красиво, − добавила Рая.

− Правильно! Поедете со мной? − предложила Алла, но, не увидев энтузиазма у подруг, сама ответила, − одна съезжу, гуляйте тут.

После бара они прошлись до бассейна и посмотрели в стеклянную стену на голубую воду и медленно плавающих в ней ровесниц. Среди них выделялся пожилой мужчина, плывущий по-спортивному.

− Маловато здесь мужчин, но все же попадаются, − с оптимизмом отметила Алла.

− Ох, Аллка! − Надя засмеялась. А Рая увлеклась наблюдением за пловцом, его четкими, уверенными движениями.

Он уже наплавался и стал подниматься наверх из воды, как вдруг заметил троих женщин, смотрящих на него. Не растерявшись, незнакомец улыбнулся и призывно помахал рукой, мол, присоединяйтесь!

Алла в ответ приветственно помахала рукой, Надя издала смешок и посмотрела на подругу. А Рая засмущалась и зачем-то скрылась за Аллой.

− Пойдемте на улицу, мы же хотели прогуляться до усадьбы, − сказала Рая.

Выйдя из здания, подруги накинули на себя кто кофточку, кто ветровку, поскольку было всего лишь около двадцати градусов, и день склонялся к вечеру. Они прошли по тропинке, слева от которой начинался лес, а справа располагался храм посреди лужаек с клумбами и лавочками.

А подойдя к усадьбе с разрушенным парадным крыльцом, решили обойти здание и посмотреть, что находится позади него. Их ждал великолепный сюрприз − позади классического бело-желтого дома раскрывался потрясающий вид. Дом стоял на крутом откосе, покрытым травой и обрамленным деревьями, которые образовали просеку. Над ними расплывалось небо, а внизу виднелся пруд и частные дачи на противоположном берегу этого пруда. С пригорка хорошо просматривались дали звенигородской земли.

«Мы близки от такого поворота,

Где вся окрестность на века видна…».

Рая произнесла строчки их стихотворения Анны Ахматовой. Первое, что пришло ей в голову, поскольку захотелось выразить увиденное только поэзией.

Она, очарованная, еще долго могла стоять, созерцая такую красоту. Но подруги взяли ее под руки и повели обратно к санаторию, чтобы оттуда спуститься через лес к пруду. По пути им встречались отдыхающие из санатория. Кто шел в одиночку, кто парой. И только Алла, Надя и Рая составляли трио. Внизу, у пруда, тоже открывался красивый вид на усадебный дом, теперь возвышающийся над ними.

− Вот так Львов! Гений архитектуры! − заключила Рая. − Сегодня же начну читать эту книгу.

− Ну да, сегодня вечер придется провести без бокала вина, можно и почитать, − процедила Алла.

Надя тем временем подошла к мостику, под которым стекала вода из пруда, превращаясь в ручей. Вода билась о камни, отчего слышалось ее журчание. Вытащить бы сюда мужа. Как он там? Диктатор Аллка следит, чтобы лишний раз не звонили домой, установила вечернее время для звонков…

Так редко Надя с мужем разлучалась, и вот теперь целый месяц он будет без нее, она − без него… Надя не призналась подругам, что не смогла бы поехать, если бы дочери жили отдельно, как и сын. А так они обещали присматривать за отцом, его питанием, приемом таблеток и следить, чтобы он вовремя ложился спать, а не смотрел телевизор. Это даже хорошо, пусть поживут без нее, сами похозяйничают ради отца. А то работают дома за компьютерами, но к домашним делам равнодушны. Может, Надя сама виновата, что не привила любовь к хозяйству девочкам, все взвалив на себя. Но хотелось, чтобы дочки росли разносторонними, хорошо учились, ходили в разные секции и кружки, на курсы. Да и самой все переделать было проще, быстрее, чем ждать, уговаривать, исправлять.

− Медитируешь? − спросила Алла, увидев, как Надя свесила голову и замерла, засмотревшись на воду под мостиком.

− Размышляю.

− Нам пора на ужин, пойдемте наверх.

− Вот так роскошь: спать, кушать, гулять. Что еще надо? Даже не верится, что у нас получилось. Казалось бы, так просто. Но каково решиться, собраться…

− Ну, раз Надя начала размышлять, значит, пребывание здесь уже дает плоды! − заключила Алла. − После ужина позвоним Маше.

Так прошел первый день в санатории. Время замедлилось, превратившись из бурного потока городской суеты в неспешное течение подмосковной реки. И, тем не менее, река двигалась вперед.

Второй день круче первого

Со стороны можно было подумать, что Алла − самая правильная, дисциплинированная, скучная особа из них троих. Она выспалась и чувствовала себя бодро. Рая и Надя выглядели не очень − помятые, вялые, как после ночной вечеринки. Обе действительно плохо спали: Рая уснула перед рассветом, зачитавшись книгой о выдающемся человеке, а Надя ворочалась, непривычная к тишине и одинокой постели.

И со стороны очень бы удивились, узнав, с какой целью Алла поехала на такси после завтрака. Рая же и Надя решили провести время без подруги в санаторной библиотеке на втором этаже. Библиотекой оказалась уютная комната с креслами и несколькими стеллажами. Особый восторг вызвали куклы кошек в человеческий рост, одетые в платья девятнадцатого века. На головах этих кукол были повязаны чепчики. Библиотекарша пояснила, что они − из усадебного дома. Рая попросила Надю сфотографировать ее на смартфон рядом с куклами. И, воспользовавшись отсутствием диктатора Аллы, немедленно отправила несколько фотографий дочери.

− А можно попасть в усадьбу, посмотреть, что внутри? − спросила Рая у библиотекарши.

− С недавнего времени можно, там начали проводить экскурсии. Я вас запишу, и, если санаторная группа наберется хотя бы человек семь, то уже на этой неделе попадете туда. А так − приезжают экскурсионные автобусы.