Дитя раздора

Тихо шелестя, поезд заехал на станцию, выпуская из своего чрева поток покрасневших потных пассажиров с сумками и баулами. Какая-то круглая тетка наступила ему на ногу, молодой парень в наушниках задел Парасюка плечом и вежливо извинился. Студент пристроился в тот же вагон, но в соседнею дверь. Ну и пусть! Пусть Никанор знает, что ему можно доверять, что он спешит выполнить его задание и прекрасно знает, где находится то самое дитя невиданной магической силы.

Покружив по нескольким станциям метро, пытаясь проверить, а за ним ли идет слежка, Парасюк вышел на Московском проспекте. Походил по посадочной площадке, искоса наблюдая за студентом, торчащим позади, будто привязанный.

– Послушай, – резко повернулся старший инквизитор к нему, когда людской поток слегка рассосался,– чего тебе надо?– сделав несколько быстрых шагов навстречу, старший инквизитор остановился в шаге от соглядатая.

– Отец Никанор послал присмотреть за тобой!– бесстрастно ответил студент. Только сейчас Парасюк заметил, что обычная одежда сидит на молодом человеке мешковато, а носит он ее, как рясу. Так бывает, когда привыкаешь носить мундир, а потом переодеваешься в домашний халат.

– У меня десять лет оперативного стажа в инквизиции!– проговорил он ему зло прямо в лицо.– Если мне будет нужна помощь, то я попрошу об этом…

Студент пожал плечами и с тем же самым бесстрастным лицом отошел в сторону.

– Черт!– ругнулся Парасюк, видя, что тот не собирается уходить.– Не торчи там столбом! Иди сюда…

Вместе они вышли из метро. Народа на остановке было мало. Маршруток не было. На раскаленном асфальте топтались школьники, праздно проводящие свои летние каникулы и несколько женщин в намокших от пота и жары сарафанов.

– Куда идем?– спросил напряженно студент, оглядываясь по сторонам.

– Недалеко отсюда…– начал объяснять инквизитор, перебегая Московский проспект. Обиженно запищали клаксоны. На скорости сто двадцать с визгом покрышек их обогнула дорогущая серебристая “инфинити”.– Есть дом, в котором живет та, которая нужна епископу.

Вжик! Прямо перед их носом, обдав волной горячего воздуха прошелестел “Туарег”. Студент отдернулся назад, но, поймав насмешливый взгляд Парасюка, остановился.

– А нельзя было обойтись такси?– недовольно заворчал он, перешагивая через рельсы путей, идущих неподалеку от Московского вещевого рынка – сегодня почему-то закрытого, о чем висело объявление на металлических воротах.

– Просто,– кряхтя Парасюк вскарабкался на небольшую насыпь, отрезающую железную дорогу от остального города, – лучше, чтобы нас никто здесь не видел. Ух…– он упер руки в бока, тяжело дыша.

– А вы смотрю за своей спортивной формой совсем не следите…– заметил студент. На его молодом лице не было ни тени усталости. Лишь мальчишеский задор, да обычная для его поколения наглость.

– Годы берут свое…Ух…– покачал головой инквизитор.– Когда-то я как ты мог…Глянь-ка, что там!

Он повелся. Повелся на самый простой, почти детсадовский прием, которому учили еще в семинарии. Обернулся в ту сторону , куда показывал Парасюк, абсолютно уверенный, что сумел наладить с приданным ему объектом положенный контакт, оголив спину.

– Что там та…– глаза его расширились, когда он обернулся на пятках, резко наткнувшись на изысканно украшенный кинжал старшего инквизитора с серебряными насечками. Длинное острие пронзило его живот, заставив заорать от боли.

– Как…Как…За…– он хватал раскрытым ртом воздух и не мог выговорить не слова.

– Все нормально, мой мальчик! Все хорошо!– Парасюк с хриплым вздохом провернул лезвие внутри студента, а потом резко выдернул его из живота. Отскочил, чтобы не замараться кровью.

– За…за…– соглядатай епископа месил ногами грязь, зарываясь лицом в липкую траву. Прохрипел нечто невразумительное и затих.

– Ну вот…Уже лучше! А то не в спортивной форме я, не в спортивной,– Парасюк восстановил дыхание и вытер лезвие о траву. В кармане запиликал мобильный.

– Слушаю, Парасюк!

– Да, ваше преосвященство!

– …

– Вопросом Дворкиной я занимаюсь.

– …

– Пока с переменным успехом!– он брезгливо пнул ногой студента, скатывая его с насыпи на железнодорожный путь. Набирая скорость, тело парня скатилось на рельсы. Раздался мерзкий звук, словно лопнул переспелый арбуз.

– …

– Да буду держать вас в курсе!– но едва он отключился от связи с главным инквизитором, Александр набрал, забитый в память номер. Трубку сняли после третьего гудка.

– Это Парасюк, пан епископ! Нет…ничего не случилось. По крайне мере со мной! Запомните, в деле которое вы затеяли без взаимного доверия никак нельзя. Если вы собираетесь следить за мной, то наш разговор можно считать расторгнутым,– офицер оправился, отряхнулся. Начал спускаться по дороге вниз, спокойно разговаривая с отцом Никанором, словно и не совершил минуту назад убийство живого человека.

– Ваш человек мертв! Никакой помощи и пригляда мне не нужно! Я работаю всегда один. Вы меня поняли?!– рявкнул он, обрывая разговор. Мимо него, мерно переваливаясь, шли к роднику три старушки с пятилитровыми канистрами под воду.

– Добрый день!– улыбнулся он им и обогнал.

– Добрый!– хором ответили они. Рассуждая о чем-то своем традиционном, об очередном подорожании коммуналки, о маленьких пенсиях и разваленной медицине.

Парасюк присел на детской площадке, с наслаждением закурив первую за весь день сигарету. Прямо оттуда открывался замечательный вид на огородные угодья семейства Дворкиных.

Несколько клумб с цветами, огороды с помидорами и огурцами, новенькая лавочка со столиком, поставленные официальными властями и грядка с малиной, в которой, ожесточенно борясь с колючками, завязла Эльвира Олеговна. Мимо Парасюка пролетел на велосипеде Мишка – старший сын Дворкина, о чем-то на ходу рассказывающий сам себе. Кажется про какие-то компьютерные игры. Рядом с женщиной в тени сливы, притаилась накрытая тюлью детская прогулочная коляска. Ребенок внутри захныкал, будто почуяв опасность. Эльвира Олеговна что-то пробурчала, но вылезла с неполным лукошком наружу.

– А…аа..аа! А лю-лю-лю-лю-люю! Не ложись, ты на краю!– запела она, покачивая коляску одной рукой, а другой пытаясь поставить собранную корзинку на стол.– Придет серенький волчок…И ухватить за бочок!

– В какую цену малинка будет?– раздался позади увлеченной женщины голос. Дашка неожиданно стихла, смотря куда-то Эльвире Олеговне за спину неожиданно взрослым и серьезным взглядом.

– Ух ты! Чтоб тебя…– воскликнула испуганная бабушка, даже слегка подскочив на месте.– Малинка не продается! Мы для себя ее…– сознание тещи вдруг неожиданно помутнело. Взгляд поплыл. Она почувствовала, как теряет сознание. Оперлась на стол, но мокрая рука предательски соскользнула. С грохотом она загремела на землю.

– Тшшш!– прошептал в зеленые внимательные глаза Дашки Парасюк, вынимая ее из коляски.– Сейчас мы поедем к дяде Саше…

Ребенок что-то хмыкнула по-своему. Завозилась на руках, но старший инквизитор был уже далеко от дома Дворкиных и на руках у него беспокойно ворочалась их родная дочь.

Глава 10

– Значит в библиотеке?!– воскликнул я, меряя шагами книгохранилище Ковена. Агриппина и Красовская стояли рядом и спокойно наблюдали за моими похождениями.– Всего лишь в библиотеке Святой Инквизиции!– воскликнул я, взмахнув руками.– Что может проще?! А где у нас библиотека не подскажете?– ехидно прищурившись, спросил я у Агриппы.

– В Главном Управлении МВД по Харьковской области…– ответила она, небрежно поправив вьющуюся каштановую челку.

– Отлично!– захлопал я в ладоши.– То есть книга, которая нам просто жизненно сейчас необходима находится в здании, где полным полно полицейских, инквизиторов, которые спят и видят, чтобы поймать тебя,– я указал пальцем на ведьму,– а нас с Красовской, мягко говоря, не долюбливают? Я правильно понял?

Усталость и нервное напряжение последних часов навалились на меня как-то разом вместе с разочарованием при виде вырванных страниц книги. Настроение испортилось окончательно, возможно, я слегка истерил, но кто бы поступил по-другому на моем месте? Может быть какой-нибудь супер-герой из американского боевика и спокойно отнесся к этой проблеме? У него, слава Богу, пули в пистолете никогда не заканчиваются, да и попадают в него злодеи только по прихоти сценариста, а вот я не герой, я обычный инженер Турбо атома, хоть и бывший, волею судьбы узнавший изнанку нашего любимого Харькова, где по улицам бродят вампиры и оборотни, а ведьму встретить в метро, все равно, что сходить в ХНАТОБ.

– Что будем делать?– спросила Янка, когда я немного успокоился, взял себя в руки, уперев немигающий взгляд в пол.

– А что есть варианты?– хмыкнул я, собравшись с мыслями.

– Саш, была бы на месте Алаида…– с сожалением проговорила ведьма, вспомнив о главе Ковена.

– Она бы чудесным образом достала бы новый экземпляр книги?– съязвил я.

– Нет…но…

– Вот и чудненько! Пока у нас три проблемы…– начал рассуждать я.– Первая и безусловно главная: загнать обратно в края вечной охоты Шарук Хана, пока он не стер с лица земли город-миллионник. Вторая: добыть книгу из библиотеки Святой инквизиции, которая нам необходима, чтобы решить первую проблему. И наконец третья…– в кармане отчаянно завибрировал телефон, а потом заиграло что-то преувеличенно бодрое и веселое. Я поспешил снять трубку. Светка и так себе места не находит. Поругались, ушел из дома, а еще и на звонки не отвечаю. На экране светилась фотография моей жены.

– Да, Светик!– снял трубку я, приготовившись выслушать много интересного о себе.

– Саш…Саша!– в телефоне слышались только приглушенные рыдания и истерика.– Дворкин!– мое сердце испуганно рухнуло вниз, предчувствуя что-то нехорошее.

– Свет, что случилось?

– Даша…Д…Д…Дашу украли!– сквозь слезы я разобрал самое важное, от которого чуть не потерял сознание. Покачнулся, но сумел удержать равновесие, оперевшись на плечо стоящей рядом Красовской.

– Как украли?– осипшим враз голосом уточнил я.

– Мама собирала малину, я решила, что Дашке на ночь было бы полезно подышать свежим воздухом,. К ним подошел приличный мужчина в черном пиджаке, солидный весь, спросил не продаем ли мы ягоды, а потом маму, как будто выключило. Она ничего не помнит, только туман и зеленые глаза.

– Черт!– ругнулся я.– Как он выглядел? Олеговна сможет его описать?

– Не знаю…– рев в трубке повторился.

– Света, успокойся!– прикрикнул я на жену.– Слезами горю не поможешь! Где Олеговна? Как она себя сейчас чувствует?

– Хо…хо…хорошо!

– Вот и отлично! Дай ей трубку!– повелительным тоном приказал ей я, игнорируя вопросительный взгляд обеих моих подруг.

– Привет, зятек!– преувеличенно бодрый голос тещи напомнил мне, что она всегда старается не унывать и держаться до последнего. Уж такая у нее была суровая жизнь, не дающая раскисать ни на минуту. За это я ее и люблю.

– И вам наше Здрасте, Эльвира Олеговна.

– Прости за Дарью, Дворкин…

– Прорвемся! Вы можете описать похитителя? Может какие-то особые приметы. Черты лица, усы, борода, шрамы…– попросил я ее.

– Во что ты опять ввязался, дорогой?– строгим голосом уточнила теща.

– Эльвира Олеговна, сейчас не время читать нотации! Вспоминайте!

– Нос-картошкой, блондин, коротко стриженный, блеклый весь какой-то…Только глаза яркие… зеленые,– начала вспоминать Светкина мама, но мне и этого описания была достаточно. Парасюк сволочь! Как я сразу не догадался…

– Не бросайте Светку! Я попытаюсь во всем разобраться,– коротко бросил я и отключился, начав тут же набирать мобильный номер старшего инквизитора. Агриппа и Янка продолжали вопросительно на меня смотреть, так и не задав не единого вопроса. Автоматический голос оператора, лишенный каких-либо человеческих эмоций, спокойно мне сообщил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа, естественно по-украински. Я ругнулся и отключился.

– Черт! Чёрт! Черт!– со всего маху врезал в стеллаж с книгами, отчего те с грохотом полетели на пол, подняв кучу пыли. Кулак осушило, и я устало плюхнулся на пол, обхватив голову руками. Все случилось один к одному. И мир надо спасать, и Дашку искать! Где теперь моя радость? Где моя девочка? От мысли , что беззащитный ребенок находится в лапах святой инквизиции. Которая во все времена была не особо отягощена моральными принципами, захотелось завыть, что я и сделал под недоуменные взгляды соратницы.

– Дворкин, только не говори, что кто-то умер…– убитым голосом попросила не на шутку испуганная моим необычным поведением Красовская.

– Парасюк украл Дарью…– глядя куда-то в пустое пространство библиотеки прошептал я.– Только что у самого дома.

– А Мишка, а Света?– всполошилась журналистка.

– С ними все нормально…Ему была нужна только дочка.

– Зачем?– не поняла Яна.

– У девочки большие задатки и огромный талант,– пояснила Агриппина. Тогда меня эта фраза в состоянии близком шоковому не насторожило, только потом все неожиданно стало на свои места, я и слушал-то подруг в пол-уха, а ведьма вдруг задумчиво продолжила,– какой путь выберет Даша, так мы и будем жить несколько сотен лет после. Вот инквизиция и подсуетилась…

– Где мне ее искать? Парасюк мог ее увезти в любую точку страны, в любой монастырь, в любую семинарию…

– Даже с возможностями инквизиции – это не так-то просто,– нахмурилась Агриппина,– для нее должны быть готовы “левые” документы, заказан “чартер”, да много чего другого! Все это за один день не делается. Думаю, Дворкин, что твоя дочь пока по прежнему в Харькове.

– Только где ее искать в городе-миллионнике?

– И все же…– начала спокойно ведьма.– Как бы я сильно не переживала по поводу Дашки, надо помнить о том, что в Зеленом Гае с колодцем с живой водой регенерирует Шарук Хан, и он наша главная проблема.

– Ты хочешь, чтобы я бросил дочь в беде!– кинулся я на колдунью, но был остановлен Красовской. Ведьма даже не попыталась выставить защиту, зная, что со способностями Агриды я сомну ее в момент.

– Я хочу, чтобы ты понял, что если мы не загоним половцев обратно в могилу, то и Дарью спасать нет никакого смысла. Мир погрязнет в крови!

– Да пошла ты!– я смахнул со стеллажи книги пошел прочь.

– Саш, она права!– раздался позади меня голос Янки – верной подруги и боевого товарища.– Если Шарук останется жив, то и жизнь моего малыша,– она погладила свой располневший живот ладонью,– и твоей Дарьи, все пойдет прахом. Он вгонит нашу цивилизацию обратно в Средневековье! Мир обратится во тьму! Зачем тогда жить?

Эта последняя фраза меня и остановила. Я замер перед закрытой дверью из библиотеки Ковена, так и не распахнув ее, чтобы уйти. Вздохнул, собираясь с мыслями и силами.

– Что вы предлагаете?– обратился я к ним. Потому как сам на волне эмоций ничего дельного предложить не мог.

– Всегда можно разделиться!– пожала плечами Красовская.– Я все-таки журналист, а значит в какой-то мере и детектив! Тем более попадала всегда в переделки наравне с тобой, иммунитет к магии у меня ого-го! Поеду к Светке, опрошу Эльвиру Олеговну, успокою там всех, попытаюсь выйти на след Парасюка в конце концов. Не может же такая яркая личность пропасть бесследно? А вы пока с Агри займетесь книгой и полным текстом. И, если честно, ваша задача кажется, на первый взгляд невыполнимей, чем моя.

– Я обожаю тебя, Яныч!– все стало понятным и ясным. Именно за рассудительную импульсивность я любил свою верную подругу. Подошел поближе, обнял за плечи.– Ты самая лучшая журналистка Харькова и его окрестностей!

– За лесть, Дворкин, конечно, спасибо, но знаешь о чем я жалею все время нашего знакомства?– нахмурилась она, освобождаясь из моих объятий.

– О чем это?

– Что когда-то давно поверила во весь этот бред с Зазеркальем!– мы расхохотались и пошли прочь из библиотеки. Позади нас задумчиво шагала последняя колдунья Ковена.

На улице пахло свежестью и дождем. Позади нас высилась своим древним фасадом “крыша мира”. Мы стояли на ступеньках торгового центра и с наслаждением вдыхали ароматный ночной воздух. Прошел слабый ливень. Кое-где образовались лужицы. На небе медленно гасли звезды, а вокруг была умиротворяющая тишина. Я мельком глянул на часы. Почти три… Город спал. В просвете между домов, далеко впереди занимался рассвет, серело раннее утро.

– Затянулся у меня денек сегодня…– сообщил я подругам, вызывая такси. После удушливой жары сумасшедшего дня, посещения библиотеки, воздух которой был буквально пропитан пылью и вонял мышами, дышалось легко. Мысль о Дашке не давала мне покоя, но я старался не поддаваться панике, понадеявшись на Красовскую. Первой приехала машина Янки. Она сделал нам ручкой и укатила на Автострадную, где места себе не находила вся моя семья, выпив уже, наверное, литры валерьянки и корвалола. Мы остались с Агриппиной одни. Она была все в таком же лирическом настроении, о чем-то сосредоточенно думала, поглаживая спускающиеся на грудь волосы.

– У нас есть какой-то план?– спросила она, когда потрепанная жизнью и временем серая “девятка” подвезла нас к Управлению внутренних дел Харькова.

– План…– задумчиво проговорил я. Рассматривая массивное и огромное здание полиции.– Плана, как всегда нет! Придется действовать по наитию…

– Ох, Дворкин, Дворкин!– покачала ведьма укоризненно головой, осуждая меня за беспечность.– Влипнем мы!

– Другого выхода нет!– решительно кивнул я. В голове мерно щелкал невидимый секундомер, отмеряя каждое мгновение, когда моя доченька была в опасности. Мне некогда было строить планы и придумывать хитроумные комбинации, каждая уходящая в никуда секунда отнимала у Дашки возможность самого дорого, что есть у человека – возможность выбора. И как любой нормальный отец, я был обязан был сделать все, чтобы выбор этот своему ребенку вернуть.

– Идем!– я решительно схватил за руку колдунью и потащил к зданию полиции. На ходу зачерпнул из лужи воды вперемешку с грязью и от души вымазал себе и ей лицо, растрепал волосы, а рукав ее дорогого платья одним рывком оторвал так, чтоб он повис на паре ниточек.

– Ты с ума сошел, Дворкин!– заорал она, пытаясь вырваться, но я крепко вцепился в ее тонкую кисть, до боли сжав ее своими пальцами.– Отпусти меня, придурок!– ведьма дернулась в сторону, но силы были явно неравны. Я почти волоком потащил ее по невысоким пологим ступеням к главному входу.

В главном управлении полиции по Харькову горел приглушенный свет. Тусклая оранжевая лампочка слабо мигала возле дежурки, забранной узкой решеткой. На пульту, украшенном яркими разноцветными огоньками, какими-то проводами, заваленном кипой бумаг, поверх которых лежала снятая телефонная трубка дремал, положив голову на руки, старший сержант полиции, вскочивший со своего места при нашем появлении, словно в здании случился пожар, благо я постарался обставить все максимально эффектно, мощным пинком распахнув входные двери.

– Отпусти меня, тварь!– заорала Агриппина, и в ее глазах мелькнул самый настоящий страх. Она верила, что я собираюсь ее сдать инквизиции в обмен на Дарью. Буду честен, на секунду эта мысль приходила мне в голову, но после я ее отмел, предпочтя не менять коней на переправе.

– Дежурный!– закричал я властным голосом.

– Я!– по инерции откликнулся сержант, оправляя форму и с любопытством разглядывая измазанную грязью Агриппину. Он выглядывал из-за решетки, спросонья не понимая, что происходит. Его осоловелые глаза с трудом фокусировались на нас, пытаясь сообразить, что случилось.

– Клофелинщицу что ли привел?– спросил парень первое, что пришло ему в голову. Поставьте себя на его место, вы спокойно дежурите в управлении МВД, никто вас не беспокоит, вы бессовестно дрыхните на работе, а тут к вам в час, когда наступает самый сон, вваливается мужик и тянет за собой молодую и привлекательную особу в изорванном платье. Что бы вы подумали? Что мужчина снял на Московском проспекте эту красавицу, которая его попыталась опоить наркотиком и ограбить.

– Какая к черту клофелинщица!– заорал я, стараясь выглядеть, как моно убедительнее.– Где Парасюк?!

– Какой Парасюк?– разнервничался сержант.

– Я тебе дам, какой Парасюк, ты у меня в АТО поедешь порядок наводить!– рявкнул я, дернув затихшую Агриппину за руку так, что она отчаянно завопила.– Немедленно доложить в отдел инквизиции о моем прибытии! Помоги, чего смотришь?!

Услышав про АТО сержант побледнел. Засуетился. Щелкнул автоматический замок дежурки. Паренек выбежал мне навстречу с наручниками наперевес.

– Ей, это не поможет!– закричал я, кивая на оковы. Агриппина вдруг оскалилась, заставив вздрогнуть полицейского.

– Есть кто в здании из инквизиции?– быстро спросил я.

– Н-нет…

– Вызови Парасюка! Да не смотри ты на меня так!– заревел я.– Киевское управление!– мне пришлось сделать вид, что я лезу в карман за удостоверением, но Агриппина уже поняла мою игру. Она зашипела, заизвивалась в моих руках, словно медуза горгона в дешевом американском триллере. Сержант, на всякий случай, отскочил в сторону, хватанув кобуру, висящую на поясе.

– Сколько Александру Нифонтовичу ехать до управления?! Надо немедленно начать эту гадину обрабатывать!– сообщил я.– Скорее всего тут целая шпионская сеть ведьм, засланных с той… стороны.

– М-минут д-двадцать,– чуть заикаясь от волнения произнес сержант. Все-таки спасибо нашему министру внутренних дел за такую реформу. Со старыми волкодавами, с их хваткой и мастерством распознавать ложь, с их опытом такой номер бы не прокатил, а этот парнишка восемнадцати лет отроду верил всему, что я ему плел. Главное было говорить без запинки, уверенно, не секунды не сомневаясь в своей правоте. Для него Инквизиция была чем-то загадочным, нереальным, книжным, а потому он искренне верил во всю эту галиматью.

– Значит так…– сделав вид, что раздумываю над чем-то, сердито проговорил я.– Помоги мне оттащить ее в отдел Инквизиции, а потом вызывай Парасюка. Пусть поспешит. Барышню надо колоть, пока она с пылу с жару! Понял?

– Так точно!– рявкнул бодро сержант и бросился в дежурку за электронными ключами от входа. Будь в дежурке посветлее он был легко мог заметить ехидную улыбку Агриппины и мои покрасневшие от вранья щеки.– Вот ключи…Сейчас…Сейчас…

Сержант суетливо побежал к лифту, изредка оборачиваясь назад, как я тащу за собой самую настоящую ведьму. В его глазах попеременно мелькало то безмерное удивление, то искренний страх, навеянный прочитанными в детстве и юности фэнтези-романами.

– Вот тут…– лифт вывез нас в подвальный этаж, скупо освещенный лампами дневного света. По длинному извилистому коридору была раскинута мягкая ковровая дорожка, по стенам развешаны портреты сановитых руководителей инквизиции. Я мысленно усмехнулся, вспомнив, что где-то среди них есть и мой дед.

– Где кабинет Парасюка?– рявкнул я довольно громко, что неожиданно соседняя дверь распахнулась и оттуда выглянула заспанная морда младшего инквизитора.

– Что такое? Мишка, это кто?– спросил он, нахмурив тонкие белесые брови, осмотрев нас со всех сторон.

– Киевское управление…– растерянно пробормотал сержантик, виновато пожимая плечами.

– Какое управление?– я увидел, как лицо младшего инквизитора начало бледнеть. Краска спала с лица, а сонливое состояние куда-то испарилось. Черт! Кажется, я сморозил глупость про Киев и тамошнюю инквизицию. И если обычный полицейский таких тонкостей знать не мог, то вот опытный офицер сразу же разобрался, что к чему.

– Браток, мы сами из Киева,– примирительно поднял я вверх руки. Отпустив наконец-то кисть Агриппины,– поймал вот на улице ведьму, говорит, что шпионит в пользу…

Я нес околесицу, в которую адекватный человек не поверил бы никогда в жизни! Тянул время, уходя с директриссы предполагаемого огня, закрывая себя и ведьму сержантиком, который пока еще не понимал, что происходит, нелепо разводил руками и хлопал глазками, словно младенец.

– Ты пойми и нас…Столько ехали…– рука младшего инквизитора метнулась к поясу, где в кобуре покоился револьвер с серебряными пулями. Такой я видел у своего прадеда, такой же был у Михалыча, это их табельное оружие. Промедление было смерти подобно. Наступил такой миг, когда-либо ты, либо тебя. И как бы мне было не жаль сержантика. У которого возможно была еще практически вся жизнь впереди, я не стал миндальничать и играть в благородство. Потянул его на себя, одновременно прикрываясь им, отчаянно крикнув Агриппине:” Бей!”

Серебряная пуля вошла сержанту куда-то в предплечье. Сильный толчок опрокинул его на меня, а мои пальцы вляпались во что-то теплое и липкое. Пройдоха инквизитор все-таки успел сделать выстрел.

– Бей!– заорал я еще громче ведьме, теряя равновесие. И тут она ударила. Лежа под сержантом, я видел все происходящее вокруг, словно в замедленной съемке. Агриппа выставила вперед свои тонкие ладошки и что-то быстро прошептала, еле слышно шевеля губами. В воздухе перед ней возникли прозрачные синие льдинки, которые пронзили тело младшего инквизитора насквозь, отбросив его тело далеко назад!