Сердце ведьмы

Я не стал ждать, когда он обернется, сжал кулаки и бросился на него. Он уклонился от меня, как и ожидалось, и скользнул влево, опасливо покосившись. Я врезал ему кулаком по ребрам, но ощутил только твердые мышцы. Раздался его громкий смех, который издевательским эхом отозвался у меня в ушах.

Я отступил на несколько шагов, но он последовал за мной, нанося удар за ударом по моим плечам и ребрам и попав по щеке, не давая мне ни малейшей передышки. Он гнал меня как хищник вдоль линии круга.

Я уже нечетко видел зрителей, перед глазами была только нарисованная углем граница, а в ушах раздавался звук собственного тяжелого дыхания. Я был босиком и балансировал на грани поражения.

Мне непременно надо придумать другую стратегию, иначе все это закончится до постыдного быстро. Удивительно, что я вообще на что-то надеялся.

– Иди сюда, мальчик, давай покончим с этим, – прорычал Джудан сквозь длинные зубы, и его голос и широкая морда странно исказились. Он поманил меня к себе. – Мне обещали легкую дуэль, но я все равно с тобой справлюсь. Так что вперед!

– Кто обещал? – выдавил я, на мгновение освободившись от своего страха.

– Друг, – лишь со смехом ответил он. – Ну же!

Я не смогу продержаться долго.

Я обвел взглядом толпу, и среди присутствующих зрителей разглядел Дарсию.

Она выглядела напряженной, словно в любой момент ожидала моей смерти. И, вероятно, так оно и было. Ведь она ничего не знала об изменении правил.

– Мальчик, – раздался нетерпеливый голос Джудана, снова возвращая меня к действительности.

Я опять сжал руки в кулаки, напряг все тело и тут обнаружил покалывание проклятия под кожей. Но вопреки ожиданиям, чудовище наружу не вырвалось.

Возможно, круг заклинаний мешал магии, но все же мне удалось почерпнуть силу этого зверя, и я устремился вперед.

Джудан лишь удивленно моргнул, когда я его настиг. Я сделал обманное движение правым кулаком, и когда он отшатнулся, врезал ему локтем поддых, а коленом в пах. Он на мгновение согнулся. Я воспользовался этим и вмазал ему кулаком по носу. Там что-то с громким хрустом сломалось. Из носа ручьем хлынула кровь. Я быстро подался назад, чтобы меня не задел инстинктивный щелчок его зубов.

Из-за этого отступления мне было труднее вернуться в положение атакующего. В очередной раз я осознал, насколько серьезно мне удалось отточить свои навыки. Джудан заметил мою невнимательность и наказал меня за нее, послав мне сильный удар в подбородок. Я навзничь упал на землю, в глазах яростно кружились черные точки.

Я мог бы признать себя нокаутированным. Тогда кошмар закончится, и я вернусь к своей жалкой жизни.

Но что-то удерживало меня. Моя честь? Гордость? Монстр внутри меня?

Стиснув зубы, я выпрямился. Тут же стал терять равновесие, инстинктивно поднял руки… и тотчас получил еще один удар. Который катапультировал меня точно в центр круга. От моего падения песок взметнулся и засыпал мне глаза и рот. Мир перевернулся, и все стало черным.

Глава 10

Дарсия

Я была уверена, что он умрет.

Истекая кровью, он лежал на песке и не шевелился, а Джудан возвышался над ним, словно готовый в следующий момент его растерзать. Я не могла на это смотреть. Я должна была что-то сделать. С колотящимся сердцем я дотронулась до руны сердца на большом пальце левой руки.

Она позволила бы сердцу упыря на короткое мгновение остановиться и дала бы Вэлу шанс подняться. С нарисованным кругом с заклинаниями я смогла бы справиться с помощью другой руны.

Однако прежде, чем я успела коснуться одной из двух рун, ко мне кто-то подошел совсем близко. Я почувствовала на шее чье-то дыхание.

И в недоумении увидела веселую физиономию Аднана Марджури.

– Что тебе нужно? – выдавила я, беспокойно глядя на круг. Чтобы не позволить гневу захлестнуть меня, я сделала глубокий вдох.

Мы с Аднаном не были в хороших отношениях.

Джудан тянул время, как будто ему нравилось видеть Вэла, лежащего у его ног.

– Он погибнет. Я думала, он твой друг! – я выдержала короткую паузу. – Или ты поступишь с ним так же, как со мной?

– С ним этого не случится. – Аднан слегка улыбнулся, отвечая на мой вопрос. – Разве он тебе не сказал? Правила были изменены.

– Что? – в изумлении я уставилась на человека, которого иногда ненавидела, а иногда просто принимала его существование. Взгляд скользнул по серповидному кинжалу на его бедре, и этот предмет вернул меня к действительности. – Сукин сын, – прошипела я, даже не зная точно, кого из двух мужчин имею в виду.

Я продиралась сквозь толпу. Щеки пылали от стыда за то, что я так обнаружила свои чувства. При этом я даже не понимала, почему для меня было так важно видеть Вэла не умершим. Кто он для меня? Несколько дней назад я даже не знала о его существовании, а потом он проник в мою жизнь, как паразит.

Может быть, я так отреагировала только потому, что на самом деле у меня все еще осталась совесть? И мне было не по себе из-за заявления Вэла о том, что на моих плечах действительно лежит часть вины за все это?

Смешно.

Не прислушиваясь к крикам зрителей и не оборачиваясь назад, я покинула кладбище. Надо полностью посвятить себя работе. Вэла я вычеркну из своей жизни.

Очень удачно сложилось, что, когда я вернулась в свой уютный дом, меня уже ждали клиенты.

Тино дал им бланки, которые они должны были заполнить сведениями о своих болезнях и заклятиях.

Поскольку у меня не было комнаты ожидания, а у себя в доме я не хотела видеть столпотворение, мы с Тино поставили несколько стульев в палисаднике. Погода в Новом Орлеане в основном была без сюрпризов, и ожидание в тени большой финиковой пальмы большинству посетителей нравилось. Сейчас на улице сидели четверо. Две женщины среднего возраста, молодой человек с крупными бородавками на лице и домовой, державший газету тонкими длинными пальцами. Все они подняли взоры, когда я прошла мимо них и вошла в свою рабочую комнату. Я не теряла времени на бесполезные любезности и учтивость, которые конечном итоге ничего не значили.

И Вэла я тоже не приглашала сопровождать меня… и этот сукин сын еще имел наглость скрыть от меня, что правила были изменены. Конечно, если то, о чем проговорился упырь, правда. Я ему не особенно доверяла. Тем не менее… наверное, Вэл хихикал про себя, заметив мое волнение.

– Волнение! Это просто смешно, – прошипела я, швыряя свою сумку на кучку листьев посреди стола.

Тино уже разжег огонь, так что в рабочей комнате сделалось жарко. Я коснулась пальцем руны ощущений на внутренней стороне левого запястья. Полукруг, к окружности которого примыкал замкнутый круг с точкой в центре. Эта руна обладала множеством различных функций и применялась в зависимости от обстоятельств. Через несколько секунд она засветилась, и тепло стало уже не душным и жарким, а сдержанным и приятным. Температура комнаты при этом не изменилась, но я стала воспринимать ее иначе.

– Где Менти? – осведомилась я у Тино, пока мыла руки в керамической миске, где тролль несколько раз в день менял воду. Он был идеальным помощником и моим лучшим другом, но он явно скучал со мной. Иначе почему настоял на том, чтобы исцелить вилу?

– Я здесь, – отозвался маленький дух природы и помахал мне рукой с полки.

Я заметила, что все предметы на ней переставлены. Вместо моих книг и свечей там теперь стояла миниатюрная кровать, появился чайный светильник, служивший источником света, и спичечный коробок, исполняющий роль стола. Тино даже приладил занавеску, которую вила теперь отодвинула крохотной рукой.

– Я тут подумала, нельзя ли мне здесь остаться на несколько дней? Только до тех пор, пока я снова не почувствую себя лучше и не буду знать, куда мне уйти?

Нахмурившись, я переводила взгляд с нее на Тино и обратно, а тролль лишь смотрел на меня, опустив плечи. Уже не первый раз он просил меня оставить у нас кого-то бесприютного. Однако на этот раз тот, кого он опекал, смог попросить об этом самостоятельно.

Менти все еще казалась слабой, и дело было не в ее полупрозрачной коже. Белое платье, которое добыл ей явно не кто иной как Тино, было слишком велико для ее узких худых плеч, а из-за беспорядочно остриженных волос она выглядела нездоровой. Слишком нездоровой, чтобы ее выгнать.

Я испустила глубокий вздох.

– Хорошо. Если ты не станешь мне мешать, – уступила я, внутренне ругая себя за слабость. Тино, похоже, испытал облегчение.

Лесной тролль бросился к полке и шлепнул по протянутой руке Менти. Разумеется, лишь кончиком своего мизинца. В конце концов, он не хотел ее в результате пришибить.

– Не будешь ли ты так любезен привести первых в очереди пациентов, Тино? Конечно, когда закончишь ликовать.

– Изменилась, – сказал Тино, дотянулся до моего бока и провел указательным пальцем по ключице. – Не сердитая.

– Пациенты, Тино, – прикрикнула я на него, злясь, что он осмелился так проанализировать мое поведение.

Ничего он не знал.

Злая или добрая, какая разница?

Через несколько секунд Тино вернулся с моей первой клиенткой. Ее черные волосы с седыми прядями были заплетены в толстую косу, перекинутую через правое плечо. У нее были высокие скулы и строгий взгляд темных глаз, который сразу давал понять собеседнику, что она не расположена шутить.

Ее кожа была более темного оттенка, чем у Вэла, поэтому я чуть не проглядела черную татуировку на ее открытом плече. Паук, чьи лапы тянулись через ее ключицу и спускались, скорее всего, до лопаток.

Знак круга септ[6] в Новом Орлеане. —

Нахмурившись, я еще раз внимательно осмотрела ее – от коричневых римских сандалий и желтого платья с широкой юбкой до толстой золотой цепочки и подходящих к ней сережек.

– Что делает септа в моей рабочей комнате? – спросила я, ничего не поняв после изучения ее внешности. Никаких физических признаков проклятия, что было неудивительно. Ведь септы не поддаются колдовству.

Септ еще часто называли детьми теневых городов. Они родились в одном из них и произошли от волшебных семей, но сами не умели работать с магией, производить заклинания, и на них не действовали ни заклятия, ни исцеления от них.

– Ты всегда так неучтива? – фыркнула она и отвернулась от меня, чтобы оглядеть неприбранную комнату. Менти тихонько хихикнула. – Меня зовут Бабет. Я правая рука Евлалии. Я имею в виду ту самую…

– …Главу круга септ, да-да, – прервала я ее и уперлась руками в бока, ожидая, пока она переключит свое внимание от хирургических приборов на столе и снова повернется ко мне. – Что ты здесь делаешь, Бабет? Так получилось, что я работаю исключительно с проклятиями, но поскольку ты септа, я понимаю, что ты здесь не по этой причине.

Она склонила голову набок.

– Как непочтительно, – пробормотала она. – Ты ошибаешься.

– В чем именно? – Я взглянула на Тино, который пожал плечами, и тут Бабет протянула мне бланк, который она заполнила ранее.

Растерянно я поднесла листок к себе и быстро просмотрела его содержимое. Потом перечитала все еще раз. И еще раз.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Бабет, когда ей надоело ждать. – Но поверь мне, это правда.

– Невозможно, – выдавила я, раздраженно помахав листком в разные стороны. – На септу нельзя наложить заклятие. Ты это наверняка сама понимаешь. И что это вообще за ведьмак такой? Дух Тьмы? Это просто смешно! Скорее всего, вам следует меньше курить травку на ваших сборищах, лучше налаживайте нормальную свободную от магии жизнь!

– Слушай меня, соплячка, – Бабет сдвинула брови и наставила на меня палец. – Той ночью две недели назад я спокойно возвращалась домой. Я шла по той же улице, по которой ходила последние пятнадцать лет, и вдруг свет вокруг померк, и стало очень холодно. Я ощущала только собственное дыхание и чувствовала свое громко стучащее сердце, и решила, что я умерла. И не заметила, как оказалась в потустороннем мире. Но тут появился ведьмак. Мне был виден только его черный плащ и очень длинные руки, обхватившие мою голову. Он пробормотал слова, которых я никогда раньше не слышала, и в следующее мгновение темнота и холод исчезли. – Она глубоко вздохнула и опустила дрожащий палец. – Он наложил на меня заклятье. Я знаю.

Я на мгновение сжала губы, чтобы не произнести оскорбительный комментарий:

– Если это так, учти, я не говорю, что верю тебе, в чем выражается проклятие? Ты очень расплывчато описала …какая-то дрожь?

Бабет побледнела, и казалось, все ее тело ослабло. Тино отреагировал быстрее меня и, взяв ее за руку, подвел к одному из деревянных стульев. Ни на одном из них не было мягкой обивки, чтобы не побудить моих пациентов оставаться здесь дольше, чем необходимо.

– Время от времени случается так, что все начинает дрожать. Каждый предмет мебели, каждый стакан и тарелка. – Она приложила пальцы левой руки к губам. – Все дрожит, дрожит и расплывается, и я ничего не могу сделать, падаю все глубже и глубже в темноту. И все дрожит и…

Вздохнув, я потерла глаза.

– Бабет, я прошу прощения, но ты должна пройти обследование у обычного врача.

– Ты думаешь, я уже этого не делала? – прошипела она. – Глупая ты девчонка.

– Если ты продолжишь оскорблять меня, тебе лучше немедленно уйти. – Я вздернула подбородок и подождала, пока она не отведет взгляд.

– Хорошо. – Она погладила крошечный кусочек свободной столешницы, а затем поднялась. – Как хочешь. Если ты мне не веришь, пусть будет так. Тем не менее, я предупреждаю тебя, разрушительница заклятий, это только начало.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду.

Многозначительная улыбка появилась на ее губах, и она указала украшенным кольцами пальцем за стопку книг о травах, где стоял мой забытый стеклянный шар.

– Когда ты в последний раз осмеливалась взглянуть в туман? – спросила она, вместо того чтобы прямо ответить на мой вопрос.

– Прошло уже некоторое время, – призналась я. Туман был местом, которое, на мой взгляд, вызывало больше вопросов, чем давало ответов. Оракул ведьм и ведьмаков, если точнее сказать.

– Загляни туда, разрушительница проклятий, и ты узнаешь, что на меня наложили заклятие, и это не игра моего воображения.

Мое терпение стремительно подходило к концу.

– Я была достаточно великодушна, чтобы выслушать тебя, Бабет, и это несмотря на то, что Эулалия обдает меня презрением. Но верить тебе было бы противно всем принципам и законам нашего мира. Да что я говорю! Это перевернуло бы наш мир. Это невозможно.

Бабет опустила глаза:

– До свидания, Дарсия Боннет.

Круг, который наконец замкнется. Такое у меня было внутреннее ощущение, когда я наблюдала за одним из вавилонских шабашей из своего укрытия на дереве. Долгий путь приближался к грандиозной кульминации. Путь, который повторялся с каждым новым сердцем. Но остался только еще один раз…

Я сидела на тяжелой ветке и смотрел вниз на группу, состоящую из тринадцати женщин и мужчин, поклоняющихся Богу Луны. Богу-покровителю Вавилона. У каждого теневого города был один или несколько богов-покровителей, и, хотя большинство колдунов и ведьм были изгнаны из своих городов, они часто не отказывались от своей веры в этих богов. Наоборот, это давало им возможность оправдывать использование черной магии. Так же, как и этот шабаш, из которого будет выбрана моя следующая жертва.

Наступила ночь, и голоса колдунов поднимались в безоблачное небо, смешиваясь с дымом костра и ароматом густых травяных свечей, которые они ставили на надгробиях и склепах.

Дерево, на котором я сидела, я присмотрела для наблюдательного пункта уже некоторое время назад, когда шпионила за этим шабашем по другой причине. Это всегда важно – знать, что делают твои враги.

Сегодня я хотела определить, кто из них самое злобное существо. Монстр, чье сердце будет тринадцатым и, следовательно, последним в моей коллекции.

Я старалась не думать о том, что ради этого мне рано или поздно придется убить. Теперь оставалось только выбрать жертву. Затем последует следующий шаг, и следующий, и…

Пение стихло, и глава шабаша скрестила руки перед собой крест-накрест, уложив ладони на свои плечи. Знак ее высокого положения.

Во мне покоятся сила, знания и сердца моих ведьм, их слова отдаются эхом во мне. Столько раз я уже слышала это от других глав других шабашей, но до сих пор ни разу не осознавала глубинного значения того, что я задумала.

В руководительнице действительно собрана сила всех остальных ведьм шабаша. Поэтому она самая могущественная, а значит, и ее сердце самое сильное, и оно дало бы наилучший результат для моего ритуала превращения в повелительницу Порочных.

Для каждого другого человека такие мои мысли, вероятно, выглядели холодными и расчетливыми, и именно такими они и были. Однако я предавалась им, потому что похоронила свои чувства глубоко внутри, когда пришла на кладбище. Иначе я не смогу помочь ни сестре, ни себе. Слишком далеко я уже зашла. Слишком глубоко опустилась. И слишком высоко взлетела.

– Сестры мои, братья мои, я рада вас видеть под Луной Грешников, – приветствовала членов шабаша руководительница и зажгла магией пламя свечей, будто стремясь доказать свою силу. Однако такая демонстрация, на мой взгляд, была довольно жалкой. Может быть, больший интерес у меня вызвало бы воскрешение из мертвых. Просто как пример.

Но в ту ночь не происходило никаких темных колдовских действий. Мне наскучили рассказы ведьм и ведьмаков о том, как они почитали лунного бога в своей повседневной жизни. Время от времени, когда их речи становились совсем абсурдными, я в раздражении закатывала глаза. Например, кто же встает на колени посреди улицы, чтобы восхвалить одного из богов, потому что увидел луну на упаковке для звезд-аппликаций? Безумие.

Через час группа наконец разошлась, и я смогла слезть с неудобного дерева. В следующий раз мне обязательно нужно помнить, как сильно болела моя задница, и подбирать более удобное укрытие.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Вечнозеленый кустарник семейства Кутровые, произрастающий в тропических лесах Западной Африки. Здесь и далее: прим. переводчика.

2

Доша в философии аюрведы – первичные жизненные силы человека, которые создаются в результате взаимодействия элементов.

3

Сальмиак – кристаллическая форма нашатыря, природный хлорид аммония.

4

Три месяца, франц.

5

Местное название Нового Орлеана.

6

Септа – служительница религиозного культа веры в Семерых в Игре Престолов.