Вокабула

Долой хандру, я ведь "сильнейшая"! Недолго думая, я вскочила на ноги и пошла за заменой. Парный сай нравился мне больше, чем прямой короткий кинжал, самой обычной, если так можно выразиться, формы.

– Эй, Хина! Ты куда? Обиделась что ли? Так я же не…

– Начнем, брат! – поменяв свое оружие, и приготовивший к тренировочному бою, я нагло перебила Миказу.

– А может Ваёри? – улыбнувшись, занял свою позицию он. – "Непредсказуемость" тоже подойдет.

– Ха! Скоро ты признаешь меня "сильнейшей"! – побахвалиться это святое.

– Правда? – хитро прищурился брат. – Ну, тогда вперед, сестренка! Переубеди меня!

И мы оба слились в танце под названием "сражение". А сай-то тяжелее, чем я думала… Неважно! Удар сверху! Миказу блокирует. Снизу! И снова блок. Пару шагов назад. Он не упускает этого шанса, и наносит режущий удар по диагонали… Ха! Я ждала этого! Принять меч на гарду одного из своих кинжалов, благо их форма трезубца позволяла проворачивать такой фокус без потерь. Вторым же ударить в живот… Однако… Он слегка наклонил меч и надавил так, что у меня запястье заломило и пришлось разжать кисть. А перехватив свободной рукой, мою с кинжалом, Миказу ударил рукоятью меча мне в бок, опустив при этом вторую мою конечность. Как итог я пролетела около метра вправо и грохнулась на землю. В который уже раз… Хорош, гад!

– А это было неплохо! – впервые за весь день похвалил меня брат. – Тебе только скорости не хватило, но в целом задумка была хороша.

– То ли еще будет, – злобно усмехнулась я.

– Ха! Интригуешь, сестренка! – резко выдохнув, Миказу принял стойку для защиты, но… Но азартно махающий из стороны в сторону бордовый хвост и нервно подрагивающие такого же насыщенного цвета звериные уши, выдали его далеко не оборонительные мысли…

– Твои уши и хвост, брат, сдали тебя! – смеясь, ответила я, так приготовившись к атаке.

– Да? – не отводя от меня взгляда, спросил он. – Тебе это все равно не поможет! Беги! – крикнув последнее слово, Миказу все так же улыбаясь, бросился на меня.

– Никогда! – весело ответила я и, сделав шаг назад, приняла более устойчивое положение. Бой с братом! Снова! Ничто так не поднимает мне настроение, как наш с Миказу спарринг! Я не отступлю! Я докажу тебе брат, что я "сильнейшая"!

Резко открыв глаза, я увидела лишь темноту. Сон? Неужели сон? Мрачная обстановка не оставляет повода для сомнений. Воспоминания приходили ко мне только так. Я отвергала их во время бодрствования, чтобы не сыпать соль на и так не заживающую рану, и они нашли обходной путь… Немного привыкнув к отсутствию света, смогла различить некоторые силуэты: например дверь, что-то на потолке и кого-то сидящего у меня в ногах.

– Уже проснулась? – голос был смутно знаком. – Или это я тебя разбудил? Уж прости, не хотел.

– Господин эхисир, что вы тут делаете? – не меняя положения, но закрыв глаза, спросила я.

– Дерзко, – усмехнулся тот. – Впрочем, неважно. Ликту купили.

– Мне все равно. – Больно. Снова. Я каждый раз обещаю себе не привязываться к людям, потому что рано или поздно они исчезнут из моей жизни… И каждый раз я не сдерживаю эту клятву…

– Правда? А я думал, ты заплачешь, – весело говорил Тагальтек. – Знаешь, это не правильно. Мужчины, чтобы облегчить свое горе, обычно дерутся. Ну а девушки со своими хилыми фигурками должны плакать.

Поразительная логика, и не поспоришь даже, хотя…

– А что делаете, вы, господин Тагальтек?

– Хочешь узнать? – интригующе прошептал он.

– Нет, – мало ли на чем и как именно он выплескивает свое горе. Жизнь мне конечно уже давно не мила, но умирать вот так не хочется. Парадокс, однако.

– Поздно, – все тот же шепот раздался подозрительно близко.

– Что? – открыв глаза, я обнаружила эхисира нависающего надо мной. Какое компрометирующее положение…

– Ты так думаешь? – облизнувшись, спросил этот нахал, видимо последнюю фразу я произнесла-таки вслух.

– Еще как, – уверила я.

– А так? – мои руки, до сего момента мирно лежащие на груди, были моментально вытянуты влево и зафиксированы в таком виде чрезвычайно мощной лапой Тагальтека. А попытка пошевелить ногами, была тут же пресечена. Страшно, почему-то не было. Видимо длительно проживание в подобном месте, я имею в виду лагерь, способствует полному отмиранию инстинкта самосохранения. И все же, почему здесь такие длинные и широкие кровати?

– Серьезно? – достался мне удивленный взгляд эхисира. Неужели опять вслух сказала?

– Вы читаете мысли?

– А ты следишь за своим языком? – вопросом ответили мне. – Странно, что ты не замечаешь, когда говоришь, а когда думаешь.

– Так все-таки вслух, – пробормотала я.

– Неужели совсем ничего? – как-то обиженно спросил Тиури.

– О чем вы? – не поняла я, погруженная в свои мысли.

– Об этом, – свободная рука эхисира в наглую залезла под рубаху, естественно мою! Убила бы!

– У вас, что других дел нет? – стараясь сдерживать свои эмоции, спросила я.

– А у тебя есть?

– Нет.

– Так в чем же тогда проблема? – весело поинтересовался Тагальтек, придавливая меня всем своим не малым весом. От поцелуя в шею по телу пробежала волна мурашек. Черт! Если сброшу – не дай боги он примет это за заигрывания – мне же тогда достанется больше. А оставаясь так, он может и не остановиться пока до финала не дойдет. Твою ж так! Второй поцелуй и нежное прикосновение к спине, неведомо как оказавшейся там рукой, заставили прикусить губу.

– О! – не понятно чему обрадовался эхисир. – Ты решила меня еще, и возбудить? – добил он меня своим вопросом, подняв голову.

– Не понимаю о чем вы, – прорычала я.

– Об этом, – ответил он. И мимолетным движением укусив меня за нижнюю губу, уткнулся обратно в правую сторону моей шеи, замерев в таком положении. Я же напрочь лишилась дара речи…

– Вам удобно, господин эхисир? – через некоторое время, рискнула я подать голос.

– Весьма. А тебе? – игриво спросил Тагальтек, повернув набок голову. Его взгляд в мой висок к спокойствию вот ну никак не располагал! – И что это еще за "господин эхисир"? – не дав мне ответить, продолжил он. – Сама же прекрасно знаешь, к нам можешь обращаться просто по имени, если рядом никого нет. Это же так просто! Вот скажи: "Тиури".

– Господин эхисир Тиури Тагальтек, пожалуйста…

– Вот значит как, – зло прошипел он, перебив меня.

– Что? – не на шутку испугалась я. – Я же сказала, "Тиури", как вы и просили.

– Да сказала, – впервые он не спорит. – Но при этом еще и кучу всякой гадости наговорила. За это тебя надо наказать.

Укус мочки человеческого уха, заставил дернуться. Хвост начал бешено извиваться. Но так как он находился под моими ногами, а те в свою очередь под эхисирскими, мне подобная оживленность пятой конечности пользы естественно не принесла. К сожалению…

– И все-таки ты не бесчувственная, – спокойно произнес Тагальтек.

– А вы сомневались? – ну интересно же, что о тебе думают другие.

– Я? – удивился он. – Нет. А вот НЕКОТОРЫЕ просто-таки уверены в твоей полной безэмоциональности и абсолютной неприступности.

– Правда? – не поверила я.

– Не веришь? – наигранно весело рыкнул Тиури.

– Сомневаюсь.

– Ну, просто политик! – засмеялся эхисир. – Да, правда. Этот болван вообще уверен, что ты и смеяться-то не умеешь. А тут, наверное, надо просто нужный ключ найти, ну или хотя бы отмычку хорошую подобрать!

– О ком вы? – заинтересованно спросила я, повернув направо голову. И клянусь, он покраснел!!!

– Эээ, – чтобы Тиури Тагальтек и не нашелся с ответом! Ну, просто чудеса, да и только!

– У меня руки затекли, – напомнила ему о своих многострадальных конечностях.

– Ах, да, – вернулся дар речи к эхисиру, но ничего не изменилось. – Теперь понятно, чем ты его так бесишь и при этом увлекаешь.

– Не понимаю, – грустно ответила я.

– Ахах! Ой, не могу! Не понимает она! – веселился, как мальчишка эхисир. – Ты не врешь? – отрицательно покачало головой, ну насколько это было возможно в столь неудобном положении. Внезапный шум, стер улыбку с его лица.

– Все в порядке?

– Так, кроха, – начал Тагальтек, вставая (наконец-то), – Искать ключи и подбирать отмычки будем в другой раз. Там, похоже, проблемы.

– В другой раз тоже не стоит напрягаться, – обрадовано ответила я, вслед идущему к двери мужчине.

– Хотя знаешь, – внезапно остановившись, обернулся тот. – Полагаю там, и без меня справятся. Так, что я в твоем полном распоряжении.

– Это вряд ли! – уже испуганно крикнула я.

– Думаешь, не справлюсь? – рыкнули от двери.

– Справитесь, конечно, – уверила я эхисира. – И со мной. И с проблемой. И с кем угодно!

– Да не дрожи ты так, хотел бы обидеть, уже бы давно это сделал. Не скучай, – сказал и вышел. Слава богам! Три щелчка. Еще и снова запер! Ррр!

Попытавшись встать, я споткнулась непонятно обо что и просто упала на пол. Да что же это такое! Свет здесь вообще предусмотрен был строителями?! Убив с полчаса на поиск, чего-нибудь, что поможет мне осветить данное помещение, я плюнула на это поистине бесполезное занятие. "Коробки" – это шесть подземных небольших – три на три метра – комнат, предназначенных исключительно для наказаний. Конечно, надзиратели называют их не иначе как "место для перевоспитания". Хотя согласна, пара суток в абсолютной темноте и раб будет шелковым еще долгое время. Ну, на меня подобное вряд ли подействует, спасибо брату… Черт! Ночного зрения в человеческой форме я, конечно, лишена, но непробиваемый-то характер всегда при мне. Только почему-то сейчас ощутила, как здесь холодно. Чтобы не заболеть пришлось идти за одеялом. Звук, открывающейся двери, меня отвлек, чем и воспользовалась почти непроглядная темнота, в наглую подставив мне под ноги какое-то препятствие. Как итог – я снова лежу на полу, из плюсов только одеяло, которое я стащила во время падения. Убила бы сердобольных архитекторов, сего сооружения!

– Хина! – гремя посудой, вошла сюда Ликта.

– Я тут, – подала я голос из своего "укрытия".

– Ой, погоди. Я сейчас.

– Да не волнуйся, я никуда не тороплюсь, – проворчала я.

– Вот, – притащила магический фонарь подруга. Поставив его в центре комнате, на какое-то возвышение (видимо это об него я столько раз споткнулась), она снова исчезла за дверью, но тут же вернулась с подносом.

– Ликта, что ты тут делаешь? – спросила я, пока та расставляла посуду на еще один ноголоматель, который стоял ближе к кровати. – Мне просто дятел один настучал, что тебя купили. И вообще откуда ты знаешь, что тут и как работает?!

– Ха, Хина, ну ты как всегда, – улыбнулась мне зеленоглазая шатенка, и, крутя изящной фигуркой, продолжила сервировку стола.

– Ну что? Не была я тут. Меня сразу плетьми. Воспитывать изверги даже не пытались.

– А помогло бы? – села за накрытый ноголом напротив меня девушка.

– Нет, конечно! – бодро ответила я, спускаясь к еде. Стулья я так понимаю, тоже тут не предусмотрены. – Что я им собака, чтобы меня дрессировать.

– А вот я была… – тихо обронила Ликта.

– И все равно ничего не изменилось, – не устыдилась я своих предыдущих слов.

– Почему это? – смешно нахмурилась она.

– Если бы помогло, то ты бы сейчас свои вещи собирала, а не ко мне с едой наведывалась.

– Это был приказ.

– Огируяцу? Вот урод! Чтоб ему… – разозлилась я, но была почти тут же перебита.

– Эхисар.

– Гад!

– Зря ты его так, – пожурила меня подруга. – Он же о тебе заботится.

– Да ладно? – не поверила я.

– Да, – уверенно ответила Ликта.

– Это, каким же образом, позволь узнать? – поинтересовалась я.

– Он меня с торга снять не успел… – прошептала девушка.

– Что? – удивилась! Признаю, слышать такое от нее, было в новинку. Ликта обычно никогда не обсуждала хозяев. И меня постоянно за это ругала. Всего на год старше, а такое ощущение, что на пару сотен лет.

– Он не давал приказа обо мне и Огируяцу…

– Убью! – прорычала я. Значит, решил мне насолить. Лишить единственной подруги, за последние пять лет! Ну-ну, молись теперь жирная скотина!

– Да ладно тебе, – попыталась меня успокоить подруга. – Он уже получил своё.

– О чем ты?

– Ты не слышала? – удивилась Ликта. Я отрицательно покачала головой. – Странно. Даже гости испугались, услышав тот вопль.

– Так вот что это был за шум! – дошло до меня.

– Эхисар сидел в первом ряду вместе с Хэтураном. И когда меня вывели… Знаешь, он так побледнел, я думала, в обморок упадет. Ну, а когда посмотрел на Огируяцу, то… Никогда не видела надзирателя таким испуганным. А потом, когда наступил перерыв, они вдвоем ушли куда-то в эту сторону. Затем были: крик, драка и господин эхисир разнимающий их. А ты говоришь, – насупилась Ликта.

– Кто? – почему-то мне показалось это важным.

– Хэтуран, – опустив голову, тихо ответила она. – Знаешь, – внезапно повеселев начала подруга, – мне кажется, что купи меня, кто-нибудь другой, а не десница Владыки, то господин Хошет, вернул бы меня. Или хотя бы придумал, как снять с торгов.

– Да, возможно, – туманно ответила я.

– Не веришь, – меня тут же раскусили. – Ладно, это твое дело. Ешь, давай, а то герцог скоро отбывает. У меня всего лишь полчаса. Было. Пока бумаги оформляют.

– Одна не буду! Все-таки это последний раз, когда… Ликта, я…

– Приятного аппетита! – перебив меня, она достала свою ложку из кармана в юбке и принялась за постную похлебку.

– Спасибо тебе, – прошептала я, и горячие слезы жгли глаза, а покидая их еще и все лицо.

– Угу, – с набитым ртом, пробормотала подруга, утирая подолом свои мокрые, от слёз, глаза…

Как бы я хотела, чтобы этот нехитрый ужин длился вечно. Но все когда-нибудь заканчивается…

– Хинадор, – впервые обратившись ко мне полным именем, которое знала только она, начала Ликта. – Прошу тебя, не оставайся одной. Одиночество убивает.

– Но…

– Не перебивай. Эхисар, так и сказал: "Ты – это все что ей дорого. Она в коробках. Иди, покорми, пока ты еще принадлежишь мне. У вас будет полчаса. Торопись". Видишь? Это забота, чтобы ты там не говорила.

– Ликта, я…

– Пообещай мне! Слышишь! – стоя в дверях, сказала она, впервые повысив голос.

– Обещаю, – тихо ответила я. Свет исчез вместе с Ликтой, оставив мне лишь горечь от потери дорого человека и ее последнюю – яркую, как летнее солнце – улыбку…

Огируяцу!!! Жизни тебе теперь не будет, клянусь! Сама умру, но ты отойдешь в мир иной раньше и только от моих рук!

Рыдала я долго, громко и взахлеб. Не один раз, успев поблагодарить мага воздуха, создавшего здесь полную звукоизоляцию. Потом пришла апатия ко всему и полное нежелание, что-либо делать и вообще двигаться. Ну, а затем… Бесновалась я еще дольше, чем страдала! Вспомнила всех кого знала и ненавидела, оказывается из всех доступных, на данный момент, врагов остался только Огируяцу! Вот совпадение, так совпадение! Спорить со звездами я посчитала величайшей глупостью, поэтому тут же начала придумывать смертоубийственные планы по его душу. Обладая невероятно богатой и в той же степени больной фантазией, развлекалась таким способом я до тех пор, пока снова не услышала три щелчка.

– Да что же это такое! – начала злиться я. – Ну просто не пыточная камера, а проходной двор какой-то!

– Любопытно, – охладил меня спокойный голос эхисара.

– Поверите, если скажу, что говорю во сне? – принялась я нести сущий бред.

– Уже не поверю, – весело ответили мне.

– Какой кошмяк…

– Что? – не понял господин Хошет, и наколдовал светящийся шар. – Чем ты занята?

– Полы инспектирую, – ответила я, все еще пытаясь подняться на ноги. При попытке встать, чтобы поприветствовать высшее начальство, как положено, я, в который уже раз, запуталась в одеяле и упала.

– И как? – улыбаясь, поинтересовался он. А шарик-то не огненный. Неужели маг света?

– Три из десяти! – торжественно провозгласила я, умудрившись-таки встать.

– Все так плохо? – притворно ужаснулся эхисар. Ну, в эту игру можно играть и вдвоем.

– Еще бы! Здесь же шагу ступить негде! – начала я, – Сплошные выбоины да колдобины!

– Ну, дыр тут точно нет.

– Еще не хватало, чтоб были! – испугалась я. – Хорошо за отсутствие настолько авангардных деталей интерьера, уже начислен один бал.

– Как щедро! – откровенно смеялся эхисар. – А остальные два за что?

– Еще один за твердость! Проверено собственной ж… жизнью, – было-таки близко.

– И как "жизнь"? Не болит? – направился ко мне Хошет. – Если что могу лекаря позвать.

– Не надо!

– Что так? – по-настоящему удивился он моему крику.

– Ваш слаженный тандем приносит мне сплошные проблемы, – вспомнив недавний удар в живот, ответила я.

– Извини, – спокойно ответил мужчина, усаживаясь на кровать. – Но по-другому ты бы не согласилась.

– Естественно! – все так же стоя перед ним с вызовом сказала я.

– Ну, кто бы сомневался!

– Может быть, меня бы тоже герцог купил, и тогда я осталась вместе с Ликтой, – боль от потери, была уже не такой сильной, но чем-то напоминала больной зуб. Терпеть можно, но не долго.

– И за нее тоже прости, – тихо сказал эхисар.

– Советую обраться к лекарю, – серьезно ответила я.

– С чего бы это?

– Ваши чрезмерная доброта и уступчивость наводят на мысли о смертельной и неизлечимой болезни.

– Иди ко мне, – попросил господин Хошет, спустя некоторое время.

– А. Нет. Отбой лекарю. Всё в порядке, – произнесла я, отступая назад.

– Еще шаг и я буду разговаривать по-другому, – не остался без внимания мой маневр.

– О чем вы? – еще один шаг.

– Хина, – непонятно как, прорычал он имя без рычащих букв.

– Что? – еще немного, от злых и невменяемых надо держаться подальше.

– За каждый шаг ты получишь по пять плетей сверху тех сорока! – зашел с козырей эхисар.

– Обещаете? – игриво спросила я. Мужчина, не чувствуя подвоха, кивнул. – Отлично! – крикнула я и бросилась бегать по всей комнате из стороны в сторону. Долго моего мельтешения эхисар не выдержал. Встав, он в несколько приемов скрутил меня – просто напросто прижав к своей широкой и твёрдой груди.

– Ну почему ты такая поперечная?! – вопрошал он.

– Не знаю, – честно ответила я. – Отпустите, пожалуйста, мне неудобно.

– Тебе не надоело? – устало спросили сверху.

– Вы о чем?

– Может, прекратишь уже упрямиться, – принялись за новую порцию нравоучений. Вторую за сегодня, между прочим! – Одно твое слово и я увезу тебя отсюда.

– Чтобы похоронить?

– Прекрати! – встряхнули меня. – К себе. У меня большой дом. Он находится в самой чаще восточного леса. В ста милях от Табинтара. Людей там никогда не бывает. Слуг у меня нет.

– Какой экстравагантный способ избавиться от надоевшей игрушки! – искренне восхитилась я. – Отдать волкам на съедение.

– Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? – убито поинтересовался эхисар.

– А вам? – не осталась в долгу я.

– Я никогда не издевался! Когда уже до тебя дойдет, что я по-настоящему серьезен в отношении тебя?!

– Никогда, – тихо ответила я. – Просто не верю

– За столько лет? – поразился он. – Неужели до сих пор я не заслужил и капли твоего доверия? Я ведь не трогал тебя! Никогда! Не принуждал! Не приказывал! – с каждым выкриком, и без того тесные объятия, сжимались еще сильнее, словно бы желая и вовсе уподобиться железным тискам. – Только разговаривал! Только завоевывал! Только защищал!

– Задушите, – просипела я, напрочь лишенная воздуха.

– Что? – не понял он. – Прости. – Наконец дошло! Хватку ослабил, но не отпустил.

– Вам не надоело? – поинтересовалась я.

– Ты о чем? – язвительно спросил эхисар.

– Этот разговор тоже не приведет ни к чему хорошему.

– Глупо.

– Повторяетесь, – улыбнулась я. Ох, чует моя левая почка – будет у меня сегодня день открытий.

– Пошли, – взял меня за локоть Хошет и направился к двери. – Наказание никто не отменял.

– Ну, слава богам! – притворно обрадовалась я с легкой дрожью в коленях и ледяным комком в животе. – Хоть что-то не изменилось. – Мне не ответили. Даже не обернулся, гад.

Покинув комнату, мы прошли по такому же каменному коридору, единственным отличием которого, были факелы, к моему удивлению, совершенно не чадящие. Поднявшись по ступеням на поверхность, у меня голова закружилась от такого обилия свежего воздуха. Не знаю, как проходит воздухообмен в коробках, там не было душно или затхло, но все равно… Воздух помещения не идет ни в какое сравнение с чистым природным. Слегка покачнулась, когда эхисар отпустил лишь приказав следовать за ним. По пути к развязке для наказаний, встретили чем-то недовольного эхисира. Его поначалу удивленный взгляд, быстро сменился расстроенным, он даже губу прикусил!

– Господин! Господин! – тут же послышалось за спиной. – Позвольте мне господин! – лебезил Огируяцу. Увидев его, я не сдержалась… Сознание заволокло красной пеленой ничем не замутненной ярости. Остановить меня не успели или не захотели. Испуганная рожа, кретина из-за которого я лишилась единственной подруги, была самой сладкой наградой на тот момент! Ударила в челюсть, да так, что хруст и брызги крови тотчас же уведомили меня о том, что данная часть его жирного тела была сломана. Это лишь раззадорило меня!

Очнулась уже в руках эхисара и эхисира. Оба крепко держали меня с обеих сторон, а я все никак не могла отдышаться. Тело моего обидчика я видела смутно – только красное пятно. Интересно убила? Хорошо бы…

– Все нормально, – сказала я, нащупав земля под ногами и встав на нее. Меня тут же отпустили. – Я готова к наказанию, – развернувшись, произнесла я и направилась к столбам с веревками. Взгляды, которыми меня при этом одарили Тагальтек и Хошет, поразили до глубины души. Первый смотрел с нескрываемым восхищением и даже признанием. А второй с неверием и сожаление. Ну, еще бы! Может, напади я на Огируяцу не на публике, мне бы это сошло с рук, а вот так при всех, особенно при рабах… Прости Эрэд за подорванную дисциплину! Но он это заслужил!

– Позови Мальтока, – тихо за моей спиной произнес эхисар.

Достигнув своей цели, я деятельно приступила к главному – раскрутила веревки для фиксации рук, сняла рубаху, оставшись в коротком топе с голой спиной. Несмотря на систематические наказания шрамов, не было, Орэн ел свой хлеб не зря. Начала собираться публика – ну так, в отсутствии развлечений, рады были и чему-то подобному. Холодный ветер заставил зябко поежиться, а горячая рука, внезапно прикоснувшаяся к спине, вздрогнуть.

– Зачем? – убитым голосом тихо спросил эхисар.

– Заслужил, – так же тихо ответила я. – Веревки, – уже в голос произнесла я.

– Господин, позвольте я. Негоже вам…

– Сам справлюсь! – рыкнул Хошет и принялся привязывать мои руки к двум столбам расположенных на расстоянии чуть больше полутора метров друг от друга. Я на него даже не смотрела – все пыталась найти ее, мою самую добрую и заботливую подругу. Ту, которую жирная, надеюсь уже не живая, свинья Огируяцу продал. Закончив, господин эхисар удалился на "главную трибуну". Проще говоря, сел, на любезно притащенное рабами кресло, в первом ряду. Эхисир занял свое место справа от него. И взгляды у обоих, как будто любимого дедушку хоронят. Я даже улыбнулась своим мыслям.

– Сколько? – крикнули из-за моей спины. И тишина в ответ. И потом. И через десять минут тоже. Эхисар все молчал и молчал, смотря мне прямо в глаза, взглядом, которым можно сразу убить. Но ненависти в нем не было… Был калейдоскоп самых невероятные эмоций. А её не было!

– Ну, – начал эхисир, потеряв всякую надежду на своего друга, – так как надзиратель жив, – с разных сторон послышался разочарованный ропот, – то это не убийство лагерной собственности. А лишь порча. Потому тридцать плетей, – посмотрев на меня извиняющимся взглядом, Тиури продолжил. – И еще сорок, за систематическое нарушение правил. Итого семьдесят. Орэн, после каждой пятнадцатой плети, приводи в сознание. Умереть она не должна. Привести наказание в исполнение.

– Да господин, – с готовностью откликнулись у меня из-за спины. – И не надоело тебе мужика-то мучить?

– Что?! – первую плеть я даже не заметила, была до глубины души поражена, словами надзирателя.

– А то ты не видишь? Да будь его воля он бы тут не сидел. Да и ты бы не стояла.

– Да с чего вы взяли? – вторую тоже не заметила. Просто что-то свистнуло и… всё!

– А с того!

– Содержательнейший ответ, – третья. И снова, как говориться не в коня овес.

– Мучается эхисар, а и рада веревки вить! – Какой разговорчивый надзиратель.

– Да ничего я не вью! – четвертая. Снова мимо. В том смысле, что я вновь ничего не почувствовала.

– Ага, как же! Ты вон глянь на него! – послушала, посмотрела, ужаснулась. Взгляд маньяка-рецидивиста, у которого любимую забаву отобрали! Пятую, кстати, не почувствовала. – Ну как? Теперь веришь?