Шато д'Иф и другие повести

Ни один из других фалидов не беспокоил его, никто не задавал вопросов, никто, по-видимому, даже не замечал, что Рэч, в сущности, ничего не делал. У каждого фалида были свои обязанности, и он выполнял их с максимальной эффективностью. Рэч не мог не заметить, что в чрезвычайных ситуациях фалиды могли и умели действовать инициативно и проворно. Тем не менее, их доминирующее врожденное побуждение заключалось в поддержании установленного порядка вещей – «Бза»; вся ответственность за принятие решений возлагалась на черные хитиновые плечи таких руководителей, как Зау-Амуз.

Однажды Рэч, бесцельно прохаживаясь по двигательному отсеку, обратил внимание на необычную бдительность и торопливость окружающих фалидов. Он поспешил в рубку управления, чтобы выглянуть в иллюминатор, и увидел висящую в пространстве под звездолетом громадную серую планету; поодаль сияла тусклая зеленоватая звезда.

Таков был родной мир фалидов, координаты которого хранились в тайне и были все еще неизвестны Теллурийскому военно-космическому флоту. Миссия Рэча заключалась в том, чтобы сообщить людям эти координаты.

Рэч внимательно изучал окружающее звездолет пространство, но никак не мог заметить какие-нибудь знакомые созвездия или космические ориентиры, позволявшие потерпевшим аварию астронавтам прокладывать приблизительный курс «на глаз». Многолетняя зубрежка позволяла любому выпускнику астронавигационной школы сразу распознавать, под любым углом, очертания Плеяд, созвездий Ориона и Короны, Угольного Мешка и двух десятков других характерных галактических объектов.

Поверхность серой планеты приближалась – затянутые туманной дымкой континенты, подернутые чем-то вроде ржавчины моря.

Два пилота слегка повернулись в почти вертикальных лотках, обратив к Рэчу края оптических прорезей – он понял, что его присутствие их удивляло.

«Мы приземляемся, – сказал один из пилотов. – Почему ты не выполняешь обязанности?»

«Моя обязанность – находиться здесь, – без запинки отозвался Рэч, надеясь, что такой ответ был в порядке вещей. – Я наблюдаю за распределением облачного покрова».

«Такова воля Зау-Амуза? – продолжал сомневаться пилот. – Странно, это не предусмотрено Бза. Возникла ошибка. Я спрошу Поименованного». Он взял акустический стержень-передатчик и прижал его к нагрудной диафрагме.

«Поручено ли кому-либо наблюдать за распределением облачного покрова?» – прожужжал пилот.

Вибрирующий язычок над пультом управления прожужжал в ответ: «Таких поручений не было. Это ошибка. Отправьте наблюдателя ко мне».

«По этому проходу, – безразлично указал щупальцем пилот-фалид; теперь, когда вопрос был решен капитаном, он не испытывал ни малейшего интереса или беспокойства. – Зау-Амуз откорректирует полученные тобой указания».

Рэчу оставалось только подчиниться. Уклониться он не мог. Проход вел только в одном направлении – в каюту Зау-Амуза.

Рэч протянул щупальце к «аварийному» футляру, закрепленному на груди под панцирем, и вынул небольшой металлический предмет. «Жаль, что меня разоблачили! – думал он. – Цель была так близко!»

Он зашел в каюту капитана; Зау-Амуз разглядывал его с напряженным любопытством.

«Странные вещи происходят на борту, – прожужжал огромный Поименованный фалид. – Пленники. захваченные на земном звездолете, совершили побег, причем никто не знает, как это им удалось. А один из фалидов ничего не делает и теряет время зря – бродит по коридорам, заглядывает в рубку управления, изучает расположение звезд – тогда как Бза требуют, чтобы он выполнял корабельные обязанности. Другой фалид – впрочем, может быть, тот же самый – заявляет, что ему поручено наблюдать за облачным покровом по мере того, как мы приближаемся к Отчизне, хотя никто не давал ему таких указаний. И все это происходит после того, как наша команда освободила пленника-фалида, найденного на корабле бледных ящериц – на этот раз, вопреки обыкновению, не оказавших яростного сопротивления, но проявивших в высшей степени неожиданную трусость. Все эти обстоятельства, – жужжание Зау-Амуза стало резким, пронзительным, – позволяют сделать только один, неизбежный вывод!»

«Верно, – согласился Рэч, не сознавая театральность своей реплики. – И этот вывод – смерть!»

Он направил оружие на гигантского фалида. С громким треском вырвалась струя пламени – чудовищная голова Поименованного съежилась, превратившись в маленький обугленный сгусток. Помещение наполнилось дымом и смрадом.

Зау-Амуз откинулся на спину, содрогнулся и умер.

По проходу прибежал один из пилотов. При виде распростертого тела капитана этот высокий черный фалид тут же скорчился, испустив настолько отчаянный скрежещущий вопль, что он отозвался в мозгу Рэча многократным звенящим эхом. Никакие из бесчисленных ужасов и надругательств, известных фалидам – убийств, пыток, извращений, даже предательств мирового масштаба – не могли сравниться с потрясающим преступлением Рэча.

Рэч не замедлил прикончить пилота, побежал обратно к рубке управления – и остановился на пороге.

«Смелее, смелее! – говорил он себе. – Отступать некуда!»

Рэч медленно зашел в помещение с бдительностью загнанного в угол хищника наблюдая за пилотом-фалидом, пытаясь прочесть мысли, таившиеся в неподвижной черной голове врага. Рэч придумал фантастическую уловку.

Насколько ему было известно, все фалиды выглядели одинаково. По меньшей мере, человеческий мозг не мог распознать в них никаких внешних отличительных признаков.

Он опустился на опорный лоток, освобожденный погибшим пилотом-фалидом.

Второй пилот, полностью сосредоточенный на приборах управления, успел, однако, обратить внимание на Рэча краем оптической прорези: «Что произошло?»

«Зау-Амуз дал новые указания, – ответил Рэч. – Надлежит приземлиться далеко от космического порта, в дикой местности».

Пилот отозвался резким жужжанием: «Странно! Это противоречит последним указаниям. Он сообщил точные координаты места приземления?»

«Он разрешил нам руководствоваться собственным суждением, – пояснил Рэч, чувствуя, что, с точки зрения фалида, говорил нечто беспрецедентное. – Всего лишь следует выбрать подходящий удаленный от населенных мест участок и приземлиться».

«Странно, странно! – жужжал пилот. – Как много странных вещей произошло за последние несколько периодов! Возможно, следует подтвердить эти указания, обратившись к Зау-Амузу».

«Нет! – повелительно проскрежетал Рэч. – Сейчас он занят и не хочет, чтобы его отвлекали».

Пилот отрегулировал несколько приборов на панели управления. Рэч, не имевший никакого представления о том, в чем заключались его функции, продолжал сидеть, тревожно глядя в иллюминатор.

Пилот внезапно заметил его бездействие. «Внимание! Выполняй обязанности! – гневно прожужжал он. – Компенсируй радиальный момент вращения!»

«Я болен, – пожаловался Рэч, – я плохо вижу. Компенсируй момент вращения сам».

«Что ты придумал? – яростно возмутился пилот. – С каких пор глаза отказываются служить фалиду? Ты забыл о Бза?»

«Тем не менее, таково положение вещей, – возразил Рэч. – Тебе придется посадить корабль в одиночку».

Так как ему не оставалось ничего другого, пилот, приглушенно жужжавший от нервного возбуждения, испуга и замешательства, сосредоточился на решении свой задачи.

Планета увеличивалась, ее поверхность распространилась за пределы иллюминатора. Рэч продолжал неподвижно сидеть – к своему удивлению, он заметил, что его даже забавляли лихорадочные попытки пилота делать работу за двоих.

V

Внизу показался город, прекрасный в фалидских глазах Рэча – многочисленные приземистые купола из темного блестящего материала, несколько пятиугольных площадей, темно-коричневых, украшенных огромными строгими мозаичными орнаментами двух инфракрасных оттенков, одна высокая башня-опора, увенчанная сферой, из которой выступали два противоположных конуса, узких и усеченных – вся эта башня, вместе со сферой и конусами, медленно вращалась на фоне угрюмого оливково-зеленого неба.

Приплюснутые городские купола прижимались к унылой, слегка холмистой равнине. Неподалеку поблескивала сонливая река, за ней начинались болотистые топи – даже теперь, уже привыкнув к оттенкам тринадцати фалидских цветов, Рэч не мог не подивиться причудливому сумрачному ландшафту, озаренному тусклым зеленым солнцем.

Они пролетели над городом, а затем, судя по всему, над промышленным районом. Рэч увидел огромные, пышущие пламенем провалы, высокие и узкие решетчатые фермы и стрелы на фоне неба, отвалы шлака, передвижные подъемные краны, удивительно похожие на земные.

Город скрылся за горизонтом. Внизу простиралась необжитая местность.

«Приземлись у того высокого холма, – указал щупальцем Рэч. – Поближе к краю леса».

«Ты же сказал, что плохо видишь!» – без каких-либо признаков раздражения или подозрительности удивился пилот-фалид; по всей видимости, раздражение и подозрительность просто не относились к числу эмоций, свойственных рядовым фалидам.

«Я хорошо вижу только то, что далеко», – объяснил Рэч.

«Странный, странный рейс!» – прожужжал фалид.

Устойчивое приземление огромного звездолета на неровной поверхности представляло собой сложнейшую задачу, и Рэч вынужден был почувствовать почтительное уважение к навыкам и сообразительности пилота-фалида. «Фалиды умеют прекрасно приспосабливаться к неожиданным условиям, если перед ними поставлена определенная цель. Но в тех случаях, когда порядок действий предусмотрен правилами Бза, они становятся бесхитростными, даже наивными», – подумал Рэч.

Огромный, тяжелый звездолет завис над темной поверхностью мягкого торфа, покачнулся, опустился на торф, слегка осел и замер.

«Зау-Амуз приказал, чтобы ты ожидал его вызова здесь, а я должен идти в другое место», – сообщил пилоту Рэч.

Он поднялся и выпрямился – высокое черное существо, покрытое ороговевшим хитиновым панцирем, с причудливо сочлененными ногами, крапчатыми руками-щупальцами и сложно устроенной головой гигантского насекомого. Но в этой голове пульсировал человеческий мозг, и этот мозг кричал: «Пора! Настало время!»

Подгоняемый возбуждением, он быстро вышел в коридор, пробежал к каземату, открыл засов и подозвал женщину настойчивыми жестами щупалец.

Женщина колебалась – она не узнала его, он чувствовал ее страх. Тем не менее, она повернулась к нему. Он стал подзывать ее еще настойчивее. На общение с помощью записок не было времени. Он указал щупальцем на себя, потом на нее. Она вдруг поняла его и подбежала к двери. Рэч приподнял конец щупальца, призывая к осторожности, и вывел ее в коридор.

Послышались отчаянные вопли: фалиды нашли тело Зау-Амуза. Приходилось торопиться, не скрываясь. Рэч подвел женщину к выходному люку. Весть об ужасном убийстве распространялась быстро – и весть эта, казалось, парализовала фалидов, лишала их разума и воли.

Открыть выходной люк оказалось непросто – он был оснащен неизвестными Рэчу устройствами.

Рэч подошел к двум стоявшим неподалеку фалидам: «Откройте люк! Таков был последний приказ Зау-Амуза!»

Потрясенные фалиды автоматически подчинились.

Рэч и молодая пленница спрыгнули на странный дерн планеты фалидов. Как только они это сделали, по всему звездолету разнеслось громкое жужжание громкоговорителей: «Невероятное предательство! Немыслимое преступление! Схватите двух, покинувших корабль!»

Рэч побежал, спотыкаясь и застревая в торфе; в то же время он нащупывал под панцирем «аварийный» футляр – наступал критический момент всей его эпопеи. В футляре содержалось устройство из трех компонентов – миниатюрный атомный аккумулятор, модулятор особой, защищенной от повреждений конструкции и раскладная решетчатая антенна передатчика. Рэч успел вынуть эти компоненты на бегу, но времени на то, чтобы задержаться и собрать устройство, не оставалось. Фалиды уже высыпали из корабля и с громким жужжанием бежали неуклюжими скачками по темному топкому торфу.

Женщина не задерживала Рэча. Для нее не составляло труда не отставать от быстро перебиравшего членистыми ногами фалида. Рэчу пришло в голову, что его спутница, по всей видимости, была молодой и сильной девушкой – она бежала быстро и уверенно.

Невзирая на обстоятельства, заставлявшие думать о других вещах, он захотел увидеть ее такой, какой она выглядела бы в человеческих глазах. В фалидских глазах она казалась бледной, влажной рептилией.

Слева возвышался обнаженный каменистый холм, а впереди и справа начинался лес, хорошо знакомый, невероятно знакомый его фалидскому центру обработки зрительной информации – хотя с точки зрения человека это была самая странная растительность, какую он когда-либо видел в своей жизни.

Деревья походили на огромные грибы с толстыми, расширявшимися снизу стволами и пушистыми кронами из щупалец, формой и текстурой напоминавшими гигантские морские анемоны. Кроны-анемоны сверкали всевозможными оттенками и сочетаниями цветов, известных на Земле, а также шести «запредельных» фалидских цветов, различных степеней насыщенности. Сердцевидное углубление на вершине каждого ствола отливало чудесным калихромом.

Краски не уступали калейдоскопической яркостью и отчетливостью подсвеченному солнцем витражному стеклу – лес был настолько живописен, насколько позволяли бледные лучи зеленой звезды. Его великолепие особенно контрастировало с темными пологими холмами и сырым зеленым торфом болот, покрытых чем-то вроде низкорослого камыша. Несмотря на привлекательно яркую расцветку древесных крон, пухлые мясистые стволы и ветви деревьев – если это были деревья – вызывали тревожное, неприятное ощущение.

На то, чтобы собрать передатчик, Рэчу требовалось не больше трех минут – и лес казался единственным возможным укрытием, позволявшим какое-то время не попадаться на глаза преследователей.

На мгновение Рэч удивился тому, что лес казался ему таким знакомым. Предупреждала ли его о чем-то память, оставшаяся в фалидском организме? Бежавший длинными неуверенными шагами Рэч задержался на секунду. Впереди был лес, сзади догоняли фалиды – так или иначе, лес казался меньшей из двух угроз.

Лихорадочно оглядываясь, Рэч не заметил никакого подходящего укрытия и заставил свое плохо подчиняющееся тело поспешить в лиловую сень между грибообразными стволами. Он неожиданно осознал, что именно его фалидское тело, а не мозг, боялось зайти в этот лес. Всеми фибрами этого большого черного тела он ощущал глубоко затаившийся инстинктивный страх. Пушистые кроны, состоявшие из ярко раскрашенных щупалец, казались карикатурными чудовищами, темные глубины леса отпугивали, излучали смертельную угрозу.

У него над головой просвистел снаряд, выпущенный из фалидского оружия. Рэч больше не колебался. Несмотря на то, что каждый его нерв протестовал, он бросился под защиту леса.

Он бежал и бежал, часто бросаясь то в одну, то в другую сторону, чтобы сбить с толку преследователей. Девушка начинала уставать, она очевидно волочила ноги. Рэч обернулся – и ничего не заметил сзади, кроме пузатых стволов и крон-анемонов, переливавшихся сотнями фантастических оттенков.

Они очутились в лесу смерти. Рэч миновал несколько потускневших панцирей давно погибших фалидов – черных, сухих, похожих на надкрылья, сброшенные гигантскими жуками. Вздрогнув от ужаса, он заметил также человеческий скелет – белый, одинокий, выглядевший невыразимо заброшенным и чуждым в этой неземной чаще.

Вскоре он остановился и прислушался, напрягая каждый чувствительный волосок слухового органа под панцирем.

Тишина. Частое хлюпанье шагов его преследователей прекратилось. Они отказались от погони?

Ужас, испытываемый телом Рэча, начинал проникать в его мозг. Он посмотрел наверх, посмотрел под ноги, но не увидел ничего, кроме толстых стволов и медленно шевелящихся переливающихся крон – красных, зеленых, желтых, оранжевых, синих и семи фалидских цветов, в бесконечных сочетаниях. Тем не менее, Рэч чувствовал, что где-то поблизости скрывался какой-то интеллект – он как будто слышал зловещие голоса, говорящие в голове, угрожающе злорадные, готовые напасть.

Из ствола ближайшего дерева росла гроздь аппетитных «живых ягод», которыми он лакомился на борту звездолета. Рэч устал, ему нужно было подкрепиться. Он почти дотянулся щупальцем до этой грозди, чтобы сорвать ее, но тут же вспомнил, что у него не было времени. Или, может быть, его предостерег какой-то инстинкт? Он отдернул щупальце и отвернулся. Прежде всего нужно было собрать передатчик.

Разложив на сырой земле три компонента, он взялся за работу. Сверху в зеленовато-коричневом небе просвистели три фалидских воздушных катера. Фалиды искали двух беженцев из звездолета. Взглянув наверх, он заметил губчатую шевелящуюся крону. Показалось ли ему, что она опускалась, становилась ближе, чем раньше? Весь его организм словно кричал, подтверждая справедливость такого опасения.

Решительно подавляя инстинктивный страх, Рэч соединял компоненты устройства, от успешного функционирования которого могла зависеть судьба человечества.

Сборка была почти закончена. Оставалось затянуть соединение и повернуть переключатель – и мощный импульс гиперпространственного излучения, испускаемого решетчатой антенной передатчика, в течение пяти минут зарегистрировали бы сотни реле, установленных на сотнях кораблей земного космического флота.

Но Рэчу пришлось прерваться. Раздался пронзительный вопль – он увидел, что бежавшая вместе с ним девушка отбивалась от трех или четырех блестящих ростков, вытянувшихся из-под земли. Хрупкие ростки эти отличались фантастической подвижностью – они стремились обвиться вокруг его спутницы.

Рэч почувствовал, как что-то прохладное и гладкое ощупало его спину. Как только он ощутил это прикосновение, его блестящее черное тело обмякло, охваченное расслабляющей волной убаюкивающей безмятежности. Он сливался с вечностью, погружался в блаженство прощания с жизнью.

Земной мозг Рэча возмущался и яростно сопротивлялся происходящему, приказывая подчиняться обезволенным нервам. Он пнул хрупкий росток – тот сразу сломался. К телу Рэча вернулась какая-то часть энергии. Рэч подбежал к девушке и стал отрывать туго обвившиеся вокруг нее корни-ростки. Один из ростков схватил ее за колено. Девушка снова закричала – ее боль, ее отчаяние отозвались многократным эком в его мозгу.

Он топтал вылезающие из-под земли корни, он давил и крошил их – в то же время оттаскивая девушку в сторону. У нее шла кровь из колена. Содрогаясь, она прижалась к Рэчу, и он почувствовал щемящую волну облегчения, исходившую из ее мозга – она рада была освобождению, возможности быть рядом с ним. Странным образом, Рэч вспомнил при этом, какие отвращение и тошнотворный страх он вызывал у медсестры Элдер – способность спутницы испытывать к нему благодарность и привязанность удивила и даже немного смутила его.

За три секунды Рэч превратил в дымящийся пепел всю растительность, находившуюся в радиусе действия его лучевого оружия. Теперь он понимал, почему фалиды прекратили погоню на краю леса и почему его фалидские инстинкты настойчиво предупреждали об опасности при виде стволов, увенчанных разноцветными шевелящимися кронами. По всей видимости, этот лес был местом, которого фалиды старательно избегали. По всей видимости, фалиды считали, что лес казнит беглецов.

Корни-ростки стали появляться снова, но на этот раз проявляли странную неуверенность, как если бы ими управлял гигантский интеллект, травмированный испепелившим растения лучом. Из разноцветных крон-анемонов послышался жужжащий голос, заставивший Рэча вздрогнуть и взять на изготовку лучемет.

«Собрат наш меньший, ты сошел с ума? – удивленно и нежно спрашивал по-фалидски голос сверху. – Ты обжигаешь объятия вечности? Разве не Бза привели тебя к Отцу?»

Оглядываясь по сторонам, Рэч искал говорившего фалида, но никого не заметил.

«Нет, – ответил Рэч. – Я пришел по другой причине. Покажись, кто бы ты ни был – или я сожгу каждое дерево вокруг!»

Наступила пауза. Рэч почувствовал, что находящийся где-то рядом разум, чудовищный нечеловеческий разум, прикоснулся к его мозгу. И отпрянул!

«А! Неудивительно, что ты обжигаешь объятия Отца! У тебя тело, как у детей, но твой мозг ужасен – полон притворства и капризов, Бза для тебя ничего не значат».

«Верно, – согласился Рэч, продолжая держать лучемет наготове. – Я – человек с Земли, с планеты людей, на которых вы нападаете. Кто ты? И где ты?»

«Я везде вокруг тебя, – ответил голос. – Я – лес. Я – Отец фалидов».

Несколько мгновений мозг Рэча затруднялся справиться с этой идеей. Но умственное равновесие быстро восстановилось. «Все это очень любопытно, – думал он, – но время не ждет». Медленно отступая назад, Рэч вернулся туда, где он оставил передатчик.

Передатчик исчез.

VI

Похолодев от тревоги, Рэч взглянул по сторонам и вверх. Высоко над головой он заметил передатчик, крепко схваченный успевшим вырасти у него за спиной белым корнем-ростком.

«Отпусти это устройство! – настойчиво прожужжал Рэч. – Отпусти его, говорю!»

«Тишина и покой, собрат наш меньший! В лесу Отца всегда тишина и покой. Таковы Бза».

Рэч пнул основание ростка. Он сломался и свалился. В ту же секунду Рэч вырвал из растительной хватки свой передатчик. Другой росток цепко обвился вокруг него сзади и крепко сжал его щупальца – передатчик упал на землю. Из-под земли появился еще один росток; Рэч не мог пошевелить щупальцами. Девушка подбежала и попыталась оторвать схватившее Рэча растение, но оно было покрыто эластичной кожистой корой и оказалось гораздо крепче первого ростка, укравшего передатчик.

Рэч лихорадочно жужжал – девушка не понимала его. Если бы только он мог говорить так, чтобы она его понимала!

Он пнул передатчик, чтобы он оказался на очищенном от растительности участке, после чего пнул девушку – в направлении передатчика.

«Зз – зз – зз-зз!» – повелительно, настойчиво жужжал Рэч. Ну почему, почему она не понимала?

Девушка медленно выпрямилась во весь рост, с сомнением поглядывая на Рэча, обратила внимание на передатчик и подняла его.

«Тебе это нужно?»

«Зз – зз – зз-зз!» – жужжал Рэч.

«Один раз – „нет“, два раза – „да“, – сказала девушка, отскакивая от тянувшегося к ней ползучего белого корня. – Ты хочешь, чтобы я что-то сделала с этим устройством?»

«Зз! Зз!» – Рэч безуспешно пытался кивнуть головой без шеи.

Девушка взялась пальцами за переключатель: «Повернуть вот это?»

«Зз! Зз!»

Девушка включила передатчик. Он загудел, запел, задрожал. Решетка антенны побелела, переливаясь сотнями радужных цветов, и стала испускать мощный гиперпространственный импульс, превратившись в маяк, призывавший боевые корабли людей в лес «Отца фалидов», на родную планету фалидов. Через пять минут каждая сигнальная панель каждого корабля космического флота Земли должна была бешено зазвенеть. Навигаторы должны были тотчас же определить векторы сигнала и, в точке пересечения этих векторов – координаты планеты фалидов, куда тут же должны были устремиться сотни тяжело вооруженных крейсеров.

Райан Рэч успокоился. Теперь фалиды могли его убить – пусть. Задание выполнено. Он не предал память погибших братьев. И лес, «Отец фалидов», намеревался убить его. Рэч это знал, он ощущал неизбежность смерти и почти благожелательное, почти милосердное отношение леса к этой неизбежности. Белые ростки сжимали объятия и начали ветвиться, нащупывая трещины и щели в панцире Рэча.

Рэч взглянул на девушку. Он чувствовал ее страх. Она боялась не за себя! Она боялась за него, она жалела его!

Райан Рэч захотел жить.

«Отпусти меня, – закричал он лесу. – Мне нужно с тобой поговорить!»

«Почему бы ты стремился уклониться от Бза? – нежно спросил голос леса. – У тебя чужеродный мозг. Если я тебя послушаюсь, ты сожжешь еще несколько маленьких белых ростков вечности».

«Не сожгу, если они не схватят меня снова. Отпусти меня! Если ты меня не отпустишь, я прикажу моей спутнице сжечь огромный участок леса».

Корни-ростки внезапно ослабли.

Рэч освободился. Девушка подбежала к нему, но тут же остановилась, не понимая, чтó ей делать. Рэч погладил ее по плечу щупальцем.

Внимательно посмотрев вокруг, он больше не замечал никаких подкрадывающихся корней. Он ощущал бдительную осторожность леса, но немедленная угроза очевидно миновала.

Когда он снова взглянул на девушку, его охватило странное чувство – как будто он обязан был защищать ее во что бы то ни стало.

Он нацарапал ногой на лесном грунте: «Спасибо! Мы победили!»

«Но разве фалиды не убьют нас? Они за нами гнались!»

«Фалиды боятся леса. Может быть, дождемся земных кораблей», – написал Рэч на темной лесной земле. И почувствовал новый исходивший от девушки прилив надежды и теплоты.

«Мы когда-нибудь вернемся на Землю?»

Что-то оцепенело у него внутри. Быстро сменявшиеся мысли словно окатили его холодной водой, погрузив его мозг в уныние и сумрак. Земля? Что его ждало на Земле? Его тело давно умерло. Его мозг, пересаженный в другое тело, был обречен на смерть. Никто не ожидал, что он переживет выполнение задания – это не было предусмотрено планами командования.