И т. д. Неснятое

Да за такие слова тебя расстрелять мало! Караул №8 – секретный спецобъект Вооруженных Сил Амазонии, имеющий исключительное военно-политическое и стратегическое значение. Ты на кого бочку катишь? На Родину бочку катишь?

СУН Ю

Я говорю то, что вижу. Какое «исключительное значение», вы что, смеетесь? Что и от кого мы здесь охраняем? Заброшенную крепость? Груду военного хлама?

ШОНИЛОРД

(захлебываясь от возмущения)

Караул №8 – последний форпост на самых дальних рубежах Великой империи!

ШВЫДТКЕ

Здесь собраны бесценные экспонаты ратного могущества амазонок. Уникальная коллекция старинного оружия! Бриллиантовый пояс Ипполиты! Нетленные мощи императрицы Антиопы! Субмарина «Титания»! Стремадор! Шлем!

СУН Ю

Да кому нужны все эти мумии и побрякушки?..

ШОНИЛОРД

Ты вообще соображаешь, что говоришь?!.

ШВЫДТКЕ

Тихо!

Швыдтке медленно подходит вплотную к Сун Ю.

ШВЫДТКЕ

(продолжает)

Сдается мне, свидетельница, что вы с подсудимой заодно.

ШОНИЛОРД

Точно!

ШВЫДТКЕ

Сдается мне, что здесь пахнет заговором. Ты, Сун Ю, случайно не засланная?

ШОНИЛОРД

Вражеский агент… Шпионка!..

Из бассейна раздается здоровый смех Лампито.

ШВЫДТКЕ

Ладно, Сун Ю. Дойдет и до тебя очередь.

ШОНИЛОРД

У нас еще целый месяц впереди.

ШВЫДТКЕ

Заседание продолжается.

(обращаясь к Цигерман)

Подсудимая, вам предоставляется последнее слово. У вас ровно шестьдесят секунд. Время пошло.

Все смотрят на Цигерман.

ЦИГЕРМАН

(тихо)

Девчонки. Я не виновата. Клянусь мамой. Здесь какая-то ошибка. Мост не мог рухнуть ни с того ни с сего. Вы же знаете, я Стрёму каждое утро там выгуливала… Я любила Стрёму. Я его очень любила. Он был добрый. У него глаза слезились. Я его из соски кормила. Не казните меня, пожалуйста. Я тоже, как и вы, домой хочу. Мне домой очень, очень надо. Хотите, я нырну и не вынырну, пока шлем не найду…

(голос ее дрожит)

ШВЫДТКЕ

Ишь ты чего захотела… Хитренькая! Бульк – и концы в воду? А нам тут без тебя расхлебывать? Нет уж!..

(обращаясь к Шонилорд)

Какие будут предложения, прокурор?

ШОНИЛОРД

Высечь ее розгами. Через строй ее пропустить. Оставить без сладкого!

ШВЫДТКЕ

Скучно, девушки. Я тут кое-что получше придумала… Встать!

Кроме Лампито, которая по-прежнему лежит в бассейне, все встают.

ШВЫДТКЕ

(продолжает)

Именем нерушимого амазонского братства и в воспитательно-карательных целях обвиняемая Цигерман приговаривается… Приговаривается…

ШОНИЛОРД

Ну?!.

ШВЫДТКЕ

…к жертвоприношению во имя богини Гесты, покровительницы целомудрия и бездетности.

Пауза.

СИСИ

Мама…

ШВЫДТКЕ

К священному обряду стерилизации приступить немедленно.

СИСИ

Мамочки!..

ШВЫДТКЕ

Сиси, раздувай огонь пожарче! Марта, гаси факела!

ЛАМПИТО

Не вздумай, Швыдтке…

ШВЫДТКЕ

Не встревай, русалка. Плаваешь в своей стихии – вот и плавай дальше. А другим не мешай.

(к Шонилорд)

Там, на полке – анчаров корень, кидай его в котел! Язык змеи, крысиный хвост, помет летучей мыши!..

Швыдтке руководит испуганными девушками, а сама облачается в странный наряд из банных веников: набедренная повязка, венок на голову, на шею – бусы из мочалки.

ШВЫДТКЕ

(продолжает)

Знаете, кем я до армии была? О, это страшная тайна, но вам скажу… Прах саранчи, зола и тлен, и пепел саламандры! Все бросайте, все сгодится!.. Про подпольный храм Луны слыхали? Так вот я его жрица!..

(Химичит над миской)

На полведра скипидара – столовую ложку дегтя, унцию воска, щепотку пыли и пару капель желчи крокодила! И – соль по вкусу. Тщательно перемешать и варить на медленном огне. И готова колдовская мазь!..

Жидкость в миске начинает бурлить.

ШВЫДТКЕ

(продолжает)

О, великая Геста, темная сестра светлой Артемиды! Услышь меня, дай мне хоть каплю своей зловещей силы, и да свершится древний ритуал!

Тишина. Завороженные девушки в страхе наблюдают над всеми манипуляциями Швыдтке. Та, словно в медитативном трансе, начинает свои шаманские камлания над кипящим чаном.

ШВЫДТКЕ

(твердит заклинание)

Пой Геста, Пей Геста, Геста, Геста По!

Геста Хэй, Геста Хоу – Сан На!

Эй, Гей Си, Гей Си – сохрани и спаси,

только чашу эту мимо не неси!

Сун Ю прыскает в кулак.

ЛАМПИТО

(откровенно потешается)

Гой Еси, Гой Еси, укуси Сиси за си…

Лампито и Сиси хохочут.

ШОНИЛОРД

Заткнитесь, вы!

ШВЫДТКЕ

(«проглатывает» смертельную обиду и, приближаясь к Цигерман, продолжает замогильным голосом)

Рыдай и кайся, Цигерман!.. Как великая Геста и как сестра ее, божественная Артемида, дали вечный обет бездетности и целомудрия… Как бессмертная царица Пенфесилея собственноручно вырвала из своего лона проклятый детородный орган… Как сотни и сотни амазонок и по сей день во имя Родины добровольно отказываются от материнства… Как испокон веков все отбросы амазонского воинства насильно стерилизуются… Так и ты, недостойная, сейчас навсегда избавишься от греха. И ни старинным почкованием, ни суперсовременным клонированием ты больше никогда не будешь размножаться и плодить себе подобных!

ЦИГЕРМАН

(вдруг кричит)

Не-е-ет!!!

Девушки в ужасе вздрагивают.

ШВЫДТКЕ

О, невидимая и карающая десница богини, сверши же, наконец, акт возмездия! Вдруг Сун Ю подскакивает к котлу и одним движением опрокидывает его. Бурлящая жидкость оглушительно шипит на огне.

СУН Ю

Хватит! Слышишь, ты, ведьма? Жрица от слова «жри»! Оставь ее в покое.

Обряд прерывается. Швыдтке опускает руки. Цигерман жмется к Сун Ю.

ШВЫДТКЕ

Так. Надоело. «Внучки» совсем распоясались. Поработать не дадут. Терпение мое лопнуло, и чаша переполнилась.

С этими словами Швыдтке неожиданно швыряет свою миску с отваром в Сун Ю. Та чудом уворачивается.

ШВЫДТКЕ

(кричит)

Убью!..

СУН Ю

Руки коротки!..

Швыдтке коброй прыгает на Сун Ю и валит ее на пол.

ШОНИЛОРД

(отскакивая в сторону)

Ох, держите меня, а то плохо будет!

Сун Ю ловким и эффектным движением перебрасывает Швыдтке назад через голову и вскакивает, заняв боевую позицию.

СИСИ

Мама, мамочка!..

Швыдтке быстро поднимается, готовая броситься снова, но, увидев зловещие пассы Сун Ю из арсенала восточных единоборств, нападать не решается.

ЦИГЕРМАН

Девчонки, не надо!..

Тогда Швыдтке начинает кидать в Сун Ю первые попавшие под руку предметы: ковш, тазик, веник. Сун Ю каждый раз ловко уворачивается, иногда отбивая легкие предметы рукой.

ЛАМПИТО

(из бассейна)

Давай, давай!..

В это время Шонилорд заходит сзади Сун Ю и, улучив момент, прыгает ей на спину. Но Сун Ю красивым борцовским приемом перебрасывает Шонилорд через себя, и та летит прямо в бассейн к Лампито.

Воспользовавшись этим, Швыдтке подскакивает к Сун Ю с кочергой. Резко бьет наотмашь, но Сун Ю пригибается и с разворота бьет Швытке пяткой. Швыдтке летит в угол, сметая на своем пути горшки и чаши с благовониями.

Тут дверь неожиданно отворяется, и на пороге возникает Сержант. Первой, как всегда, ее замечает малышка Сиси.

СИСИ

Атас!

Но поздно – кувшин с какой-то жидкостью, пущенный меткой рукой Швыдтке, уже в воздухе, и летит он как раз по направлению к двери, где только что стояла Сун Ю. Смачный хлопок – и глиняная посудина разлетается в куски прямо над головой Сержанта, обдав ее сверху до низу чем-то густым и липким.

Пауза. Немая сцена. Швыдтке и Сун Ю тяжело дышат, Лампито и Шонилорд вылезают из бассейна. Сиси и Цигерман выбираются из укрытий. Сержант, обтекая, молча оглядывает побоище.

СЕРЖАНТ

(тихо)

Отделение, становись.

Девушки быстро выстраиваются в одну шеренгу.

СЕРЖАНТ

(продолжает)

Равняйсь. Смирно. Ефрейтор Швыдтке – наряд вне очереди. На своем участке – в кухне. Рядовая Сун Ю – драить сортир. Остальные – идеальный порядок здесь. Вопросы?

Тишина.

СЕРЖАНТ

(снимая испачканную одежду)

А теперь самое важное. Главной ныряльщицей и ответственной за поиск шлема назначается караульный фельдшер, экс-чемпионка полка по синхронному плаванию – ефрейтор Лампито.

(обращаясь к Лампито)

Уговорила. Завтра с утра приступай. Сейчас отдохни, поешь-поспи. Что хочешь делай, только шлем найди. Я тебе доверяю, Гризабелла. Постарайся.

ЛАМПИТО

Есть постараться.

Сержант разделась.

СЕРЖАНТ

Всё! Р-р-разойдись!..

Сержант прыгает в бассейн, все остальные по приказу разбегаются.

FADE OUT

ВЕЧЕР

FADE IN:

INT. ТУАЛЕТ.

Старый солдатский туалет. Несколько кабинок, расположенных в ряд. Мраморные стены и пол, рукомойник из слоновой кости. Очень чисто, почти стерильно. Полумрак.

Сун Ю ставит на пол ведро и кладет швабру. Вздохнув, подходит к зеркалу над умывальником и внимательно его рассматривает. Наконец находит какое-то пятнышко, аккуратно дышит на стекло и начинает тереть белоснежной тряпочкой.

Вдруг в отражении Сун Ю замечает, что на пороге кто-то стоит. Сун Ю замирает и оборачивается. Фигура делает шаг в полосу света. Это Лампито.

СУН Ю

Как ты меня напугала…

ЛАМПИТО

Ты одна?

СУН Ю

Как видишь. Где все?

ЛАМПИТО

Кто где. Сиси с Цигерман баню моют, Швыдтке ужин готовит.

Сун Ю продолжает чистить зеркало.

ЛАМПИТО

(продолжает)

Не обижайся на меня, Ю.

СУН Ю

Что ты? За что?

ЛАМПИТО

За то, что не заступилась за тебя в бане. Ты же знаешь, я в эти игры не играю.

СУН Ю

Да брось ты. Я вовсе не сержусь. Все правильно.

Лампито медленно проходит вдоль закрытых туалетных кабинок и как бы машинально открывает каждую дверь. Двери, мягко распахнувшись, так же мягко и закрываются.

ЛАМПИТО

Швыдтке скоро успокоится. Ее тоже можно понять. Она ведь сама «чистая». Добровольно стерилизацию прошла… Ее же дома ждут со дня на день. Самая последняя вахта, как никак…

СУН Ю

У тебя тоже последняя вахта. Тебе тоже неделю до «дембеля» оставалось. Тебя тоже дома ждут. Но ты же никого не делаешь козой отпущения. Бедная Цигерман…

ЛАМПИТО

(осматривает предпоследнюю кабинку)

Да. Не повезло ей с самого начала. Тем более что она действительно совсем ни при чем.

СУН Ю

Вечно с ней что-нибудь случается. То в строй опоздает, то марширует не в ногу.

ЛАМПИТО

(перед закрытой дверью последней кабинки разворачивается к Сун Ю)

А помнишь, как она караульных кроликов выпустила? «Травку пожевать»! Целую неделю потом этих кроликов всем отрядом по всему острову ловили…

Смеются.

СУН Ю

Стремадора жалко. Такую жизнь прожить, столько войн без единой царапины – и погибнуть так нелепо, случайно…

ЛАМПИТО

(ногтем указательного пальца соскребает несуществующую пылинку с зеркала)

Что ж… Идея требует жертв.

СУН Ю

В смысле? Какая идея?

ЛАМПИТО

Видишь ли, Ю… Стремадор утонул не совсем случайно. Вернее – совсем не случайно.

СУН Ю

Как это? Что ты имеешь в виду?

Лампито подносит указательный палец к губам, смотрит в сторону входной двери. Бесшумно подходит, быстро выглядывает наружу и, плотно закрыв, поворачивается к Сун Ю..

ЛАМПИТО

Последние десятилетия старик страдал от мигрени. Все время на головную боль жаловался. Ничего не помогало. Кроме одного – когда ему виски медицинским жгутом или венцом из бамбука крепко сдавливали, ему почему-то становилось значительно лучше…

СУН Ю

Да, ты рассказывала, помню.

ЛАМПИТО

Так было до нас. Полтора года назад, в одно из своих первых дежурств, я предложила надевать на его голову этот самый Золотой Шлем. Видимо, благородный металл впитывал ноющую боль его тысячелетних мозгов, и Стремадор, помню, просто расцвел на глазах…

СУН Ю

Я слышала, тебя за это даже как-то наградили.

ЛАМПИТО

Да дело не в этом. А в том, что я тогда и не догадывалась, что Провидение подсказывает мне одну прелюбопытнейшую штуку. Как этот золотой «горшок» потом пригодился…

СУН Ю

То есть? Не поняла.

ЛАМПИТО

(понизив голос и глядя Сун Ю в глаза)

Стремадор утонул совсем не случайно. Это я настояла на том, чтобы шлем не снимали с него никогда – ни во время сна, ни во время прогулок. Это я посоветовала Цигерман почаще выгуливать его над Тихой бухтой – чтобы морским воздухом дышал… Это я тайком подпилила доски на мостике.

СУН Ю

Ты?!

ЛАМПИТО

Я.

СУН Ю

Но… Зачем?!

ЛАМПИТО

Во-первых, нас все-таки оставили еще на целый месяц. Помнишь, мы все гадали, что нам грозит за смерть Стремадора? Гневные письма на малую родину, лишение званий, наград, пайка, трибунал по возвращении, анафема старейшин… Я же втайне рассчитывала, что нас накажут именно так. И нас оставили! А во-вторых, именно я буду нырять в Тихую бухту. Больше-то некому!

Сун Ю ошеломленно хлопает ресницами, ничего не понимая. Лампито достает из-за пазухи помятую старую открытку и показывает ее Сун Ю. На открытке – старинное изображение странного подводного аппарата.

ЛАМПИТО

(продолжает)

«Титания!» Много лет назад на вечную стоянку на дно Тихой бухты торжественно опустили легендарную амазонскую субмарину «Титания». Ты это прекрасно знаешь. Так вот. «Титания» до сих пор в превосходном состоянии и готова к любым рейдам! Моя старшая сестра была в составе спецкомиссии по захоронению, и она видела это своими собственными глазами!..

Сун Ю по-прежнему ничего не понимает и смотрит то на открытку, то в глаза Лампито.

ЛАМПИТО

(почти шепотом)

Ю, дорогая. Это – единственный шанс удрать отсюда. Навсегда.

Лампито на мгновение замирает, словно ей почудился какой-то шорох в углу. Нет, все тихо.

ЛАМПИТО

(продолжает)

Далеко-далеко, по ту сторону моря, есть сказочная страна. Там солнце и счастье. Там живут удивительные и прекрасные существа, с одной стороны чем-то похожие на нас, а с другой – не похожие совсем. Когда-то давным-давно люди были о двух головах, четырех руках и четырех ногах. В груди каждого билось два сердца, и две пары глаз с любовью смотрели на мир, полный гармонии и света. Но однажды боги за что-то прогневались на людей и разорвали каждого на две половинки. И наступил хаос. Двуногие совсем обезумели, запутались. Стали воевать друг с другом, и вскоре одни половинки полностью истребили других. А те, кто уцелел, убежали прочь из Амазонии. Там, за морем, они уже давно не воюют – они научились находить свои потерянные половинки и живут счастливо.

(голос ее срывается)

Я знаю! Моя мама, она историк, ее чуть не арестовали, когда она все это раскопала. Амазония – проклятое место. Ноги надо делать отсюда, ноги!.. И чем быстрее, тем лучше.

Сун Ю во все глаза смотрит на Лампито.

ЛАМПИТО

(продолжает)

План такой. Ныряем каждый день. Будто шлем ищем. А сами приводим «Титанию» в готовность номер один. Проблема в том, что одной там не справиться, да и сама субмарина предназначена только для управления вдвоем. И самое главное. Я хочу бежать с тобой. И только с тобой.

Сун Ю словно потеряла дар речи.

ЛАМПИТО

Сержанта я уже убедила. Она говорит: «Бери кого хочешь в помощницы, только чтобы шлем был как можно скорее». Я назвала тебя – и только тебя. Как самую выносливую и надежную. Я научу тебя нырять, а ты поможешь мне разобраться с подводными механизмами. Мы тщательно подготовимся – у нас на все про все целый месяц. Уйдем под шумок в последнюю ночь, когда весь отряд, как всегда, перепьется. Плыть под водой самое большее – дня три. Нас, конечно, будут искать. Будет погоня. Но мы неуязвимы – у Амазонии нет подводного флота! Мы как в воду канем! И через трое суток мы уже на том берегу. А там…

СУН Ю

А там?..

ЛАМПИТО

А там нас с тобой встретят эти удивительные существа. Не амазонки, «не-женщины»!

СУН Ю

Не-люди?

ЛАМПИТО

Нет, они люди. Человеки. Только… Как бы тебе это объяснить… Вот в амазонском языке все слова бывают либо женского, либо мужского, либо среднего рода. Ну, например, слово «амазонка» – женского рода, так? «Субмарина», «вода», «тишина»…

СУН Ю

«Радуга»…

ЛАМПИТО

Правильно! Бывают слова среднего рода: «море», «утро», «солнце»…

СУН Ю

«Небо», «добро» и «зло»…

ЛАМПИТО

Молодец! Верно! А бывают слова мужского рода: «унитаз», «кролик», «трибунал»…

СУН Ю

«Стремадор»!

ЛАМПИТО

Да! Кстати, «конь» – это та же «лошадь», только мужского рода! Так вот, там, по ту сторону моря, живут люди мужского рода.

СУН Ю

(обалдело)

Чем же они от нормальных людей отличаются? От женского рода?

ЛАМПИТО

Да я и сама, если честно, пока толком не знаю. В одной из запрещенных книг я видела старинный рисунок такого человека. У него волосы росли на лице, представляешь? Но самое главное – у него не было груди!..

СУН Ю

(ахает)

Как это?

ЛАМПИТО

То есть нет, грудь у него, конечно, была, но совсем не такая, как у нас. Такая широкая, мускулистая.

СУН Ю

Как у Сержанта?

ЛАМПИТО

Да нет, что ты. Лучше. И еще там было что-то нарисовано… Что-то такое, чего у нас точно никогда не бывает. Давно это было, да и картинка была неразборчивая, но это что-то, помню, так сильно на меня подействовало, так врезалось мне в душу…

СУН Ю

Почему? Что это было? Хвост?

ЛАМПИТО

Да, почти… Я, наверное, не смогу объяснить…

(Переходит на шепот)

Помнишь, ты мне рассказывала про свой сон?

СУН Ю

(тоже шепотом)

Да…

Сун Ю закрывает глаза.

FLASHBACK

Затемненное пространство. Чередование крупных и сверхкрупных планов, частично расфокус и замедленная съемка.

Закрытые глаза Сун Ю, искаженные гримасой то ли боли, то ли страсти. Женские руки обхватывают широкую, явно мужскую спину сзади и впиваются в нее ногтями. Полуоткрытый рот Сун Ю с легкой испариной на верхней губе. В отблесках огня – силуэты двух людей, занимающихся любовью. Сун Ю безмолвно кричит, широко открыв рот.

На протяжение всего куска закадровый диалог Лампито и Сун Ю:

ЛАМПИТО

(голос за кадром)

Тебе снилось, будто ты борешься с каким-то чудовищем…

СУН Ю

(голос за кадром)

С гладкой кожей и сильными руками…

ЛАМПИТО

(голос за кадром)

С пьянящим запахом и горячим дыханием…

СУН Ю

(голос за кадром)

Он так как-то сдержанно рычал – у меня до сих пор мурашки по телу…

ЛАМПИТО

(голос за кадром)

Помнишь, ты сказала, что ты была явно слабее, и что он подминал тебя под себя…

СУН Ю

(голос за кадром)

Он словно обволакивал меня чем-то и в то же время будто бы проникал внутрь, до самой глубины…

ЛАМПИТО

(голос за кадром)

И тебе это почему-то было очень приятно…

FADE OUT

INT. ТУАЛЕТ.

СУН Ю

Да. Это было волшебно.

(Открывает глаза)

Так хорошо, что я даже испугалась.

ЛАМПИТО

Вот. Примерно то же испытываю и я. Когда вспоминаю тот рисунок, и особенно – когда представляю того человека рядом…

Сун Ю встряхивает головой, словно пытаясь отогнать наваждение.

ЛАМПИТО

(продолжает)

Нам нечего терять, Ю. Ты сирота, я одинока. Там, на материке, тебя никто не ждет, и я никому не нужна. Тем более что у меня с «горячо любимой родиной» свои, семейные счеты, и тебе, в общем, тоже благодарить ее особо не за что… А там, на том берегу, мы обязательно встретим свои потерянные половинки. А как же иначе?! Решайся…

Пауза.

СУН Ю

Я согласна.

Лампито порывисто обнимает Сун Ю.

ЛАМПИТО

Сегодня же ночью пойдем «на дело» в первый раз. Надо будет незаметно подобрать ключи к продовольственному складу, а потом потихоньку перетаскать на «Титанию» кое-что из провианта.

СУН Ю

Да. Днем этого делать нельзя. Швыдтке никого к запасам не подпускает.

Слышны далекие звонкие удары поварешкой о рельс. Девушки улыбаются.

ЛАМПИТО

О, легка на помине…

СУН Ю

На ужин пора.

ЛАМПИТО

Компот не пей. Я туда отвар сон-травы подмешала… Пошли?

СУН Ю

Подожди.

(берет Лампито за руку)

Мы ведь теперь как сестры?

ЛАМПИТО

(близко подходит к Ю)

Мы не «как» сестры. Мы просто – сестры.

Девушки обнимаются. И – через мгновение – быстро выходят. Звон затихает.

Какое-то время темный туалет безмолвствует, слышно только, как где-то капает вода. Камера движется вдоль кабинок к самой дальней кабинке от выхода. Дверь этой кабинки неожиданно и медленно отворяется. Темно, и мы не видим, кто оттуда выходит.

Раздаются шаги. Чья-то тень пересекает лежащий на полу квадрат света от окна. Затем размытый силуэт неясно отражается в зеркале.

Слышен звук открываемого водопроводного крана: мы видим, как из крана умывальника начинает литься вода. Раздаются странные «плещущиеся» звуки, словно кто-то едва слышно стонет, закрыв лицо руками. Вода закрывается.

С латунного крючка кем-то срывается полотенце. И через пару секунд, скомканное, оно летит в корзину.

Входная дверь медленно отворяется, и неопознанный силуэт выскальзывает прочь.

FADE OUT

НОЧЬ

FADE IN:

INT. КАЗАРМА

Спальное помещение караульной казармы. Унылый солдатский уют. Три пары двухъярусных панцирных коек, и еще одна – сержантская – за перегородкой. В окно светит полная луна.

Только что закончилась вечерняя поверка. Караул стоит в строю в полном составе, перед строем – Сержант.

СЕРЖАНТ

Отделение, равняйсь. Смирно! Еще смирнее! Вольно… Отбой, отделение.

Девушки расходятся по своим местам, раздеваясь на ходу, и не спеша укладываются.

ШВЫДТКЕ

(когда все улеглись, громко, на всю казарму).

Дембель стал на день короче!

ВСЕ

(дружно подхватывают)

Спи, солдат, спокойной ночи!

ШВЫДТКЕ

Эх, мать моя мамочка! Еще месяц…

ШОНИЛОРД

Если чего-нибудь не случится.

ШВЫДТКЕ

Не каркай. Типун тебе на язык. Тьфу-тьфу-тьфу, постучим по дереву.

(обращаясь к Лампито)

Слышь, нимфа, а там глубоко?

ЛАМПИТО

Глубоко. Локтей тридцать-сорок.

ШВЫДТКЕ

А дно какое?

ЛАМПИТО

Откуда я знаю? Завтра увидим…

ШВЫДТКЕ

Слушай, там же эта, как ее… «Титания»! Там же «Титания» где-то рядом покоится!

ЛАМПИТО

(через короткую паузу)

И что?

ШВЫДТКЕ

Вот бы на нее посмотреть… Везет вам, водолазам. Только не вздумайте на ней удрать куда-нибудь.

(смеется)

ЛАМПИТО

Швыдтке, ты дура?

ШВЫДТКЕ

Да шучу я, шучу… Я к тому, чтоб вы там особо не отвлекались. На вас вся надежда.

ЛАМПИТО

Не извольте сомневаться. Сделаем все в лучшем виде. Спи.

ШВЫДТКЕ

Да что-то не спится.

Лампито смотрит на Швыдтке.

ЛАМПИТО

Хочешь, я тебе сказочку расскажу?

ШВЫДТКЕ

О, валяй! У тебя это здорово получается. Только не страшную, ладно?

ЛАМПИТО

Все хотят?

СИСИ, СУН Ю и ШОНИЛОРД

Да! Да!

ШВЫДТКЕ

Все!

ЛАМПИТО

Ну, слушайте. Давным-давно, когда Амазония была еще королевством, страшный шторм выбросил на берег странного человека. Его корабль разбился о рифы, а сам он без сознания лежал на прибрежном песке. У него были длинные волосы, как у амазонки, но он был крупнее и шире в плечах, и лицо его казалось грубым и суровым. Чудом уцелевший на нем камзол был какого-то диковинного покроя, и говорил незнакомец на странном и удивительно приятном воркующем языке. Это был зверь из того дикого племени, что обитает по ту сторону моря! Но в отличие от отвратительных монстров, грязных гориллообразных уродов из учебника истории и мерзейших похотливых тварей из бабушкиных сказок, это была бесконечно галантная, очень образованная, не лишенная привлекательности и чрезвычайно чистоплотная особь. Звали его то ли Голивур, то ли Ханнимед… Решено было не уничтожать его немедленно, как того требовала инструкция, а везти во дворец и показать заморское чудо Ее Величеству. И случилось невероятное. Как только увидела Королева оборванного странника, как взглянула в его ясные глаза, как услышала его уставший голос, так тут же полюбила его всем сердцем. И велела пощадить, и оставить при дворце в качестве живого экспоната в королевскую кунсткамеру… И началась история их фантастической, патологической, преступной любви. Любви красавицы и чудовища! По всей стране ходили немыслимые слухи, один другого интимнее и страшнее. Глухо и злобно ворчала свита. А безумным любовникам на все было наплевать…