Нормально, Григорий! Отлично, Константин!

Женщина. А знаешь, что Куликов с Зиной?

Мужчина. Да ну…

Женщина. Встречаются после работы где-то на квартире.

Мужчина. Вот идиоты.

Женщина. И все об этом знают.

Мужчина. А эта организация производства… Что ты скажешь об этой организации?

Женщина. А что я могу сказать?.. Вот ты встань и скажи… Ты же пятнадцать лет работаешь. Ты мужчина или не мужчина? Ну, я молчу, женщина…

Мужчина. Раздевайся! Мужчина… какая разница…

(Звонок. Оба вскочили. Женщина надела пальто. Шляпу.)

Мужчина. (Гримасничает.) Тсс-с. Тихо… Нас нет… Тсс-с. Здесь никого нет… Тсс-с… Тихо… Здесь пусто… Пустая квартира… Тсс-с… никого…

(Звонок.)

Женщина. А вдруг хозяин… Иди открой…

Мужчина. Тсс-с!.. Разложи чертеж. (Заматывает шею шарфом. Надевает повязку дружинника. Идет к двери.)

Голос мужчины (у двери громко). Я молчу… Да, я пока молчу… А я могу и не молчать… Я могу так врубить – они костей не соберут, но я молчу. (Возвращается, раздевается.)

Женщина. Кто там?

Мужчина. Ошиблись дверью… Если б пошел по этой линии, вы бы все у меня в ногах… А я не могу по этой линии, грудь выпячиваю – живот получается. Вместо баса – альт, вместо шеи – поросячий хвост. И главное, когда обещаю, думаю, как же я это выполню… А думать не надо… Вперед и пораньше… Выше и лучше… Шире и уже. (Пьют.) Ты видела, чтобы у директора кто-то спросил про эти ручки, которые ты сегодня чертила? Кстати, ужасно, что ты не можешь рассчитать.

Женщина. Я считала…

Мужчина. Ничего ты не считала. Магазины в голове.

Женщина. Как вам не стыдно?

Мужчина. Какие интересы дела?.. При чем тут дело?.. Главное – как ты выглядишь, какая у тебя фамилия, кто у тебя родственники. Вот как получается… А я бы так… Ты большой человек, у тебя сегодня великий пост, хорошо… Так сколько ручек на крышку ставить? А? Не знаете? Все! Билет на стол. Квартиру под детсад – и домой по шпалам, по шпалам…

Женщина. Успокойся, Миша… наладится…

Мужчина. «Наладится»! Когда наладится, когда?.. Ну, пошли. Завтра на работу… Э-эх!..

В кулуарах

Видишь – девочка, хочешь познакомлю? 226–15–48. А вот блондинка идет – 245–14–69. Лида. А вот ее рабочий – 227–49–53, с девяти до шести, перерыв с тринадцати до четырнадцати. Жуковского, тридцать восемь, квартира семь, пятый подъезд. Эта вышла замуж недавно, живут хорошо, в новом доме. Ленинский проспект, шестьдесят восемь, корпус три, квартира четыре, но уже пол трескается и плитка в ванной обвалилась. Вот идет Лида Скрябина – аспирантура строительного, сто пять рублей и два месяца каникулы. Рабочий – 246–42–38, домашний – 247–49–25, волосы крашеные, что-то с почками.

А вот муж и жена Островские – Петя и Катя. Одеты просто, а бриллианты зашиты в мешочках с нафталином, что цепляются на ковер от моли. Здравствуйте!.. Основной – в левом верхнем мешочке, восемьдесят четыре карата. Здравствуйте. Как дела? Ничего, спасибо…

А это Женя, симпатичная девочка, подходить не стоит – любит одного актера, тратит все деньги, чтобы он ее заметил. Ну, он ее заметил, теперь там трагедия. Вчера была у гадалки…

Здравствуйте!.. Сидор Иванович. Выпихивают на пенсию, не хочет, насмерть стоит. А его молодежь снизу подпирает. Сегодня всю ночь писал в горком. Написал, в кармане держит, в правом.

Здравствуйте!.. Двадцать девять лет, не мужчина… Мама в отчаянии. По всем курортам – головой об стенку. Завтра везут в Ленинград к знаменитому профессору Зильберману. Но сам Зильберман, как показала его последняя свадьба… Здравствуйте!.. У нее посаженый отец. Артель – розовые очки. Обеды устраивал, по сто человек приглашал, а кому-то обед не понравился – хлоп… Здравствуйте!.. 283–48–19, добавочный 51, с утра до одиннадцати. Могу познакомить. Три комнаты в центре с родителями. Если нажать, папа построит кооператив; внешне хромает, заставляет желать лучшую, но кооператив!.. Здравствуйте!.. Шепелявит, картавит, прихрамывает – умна как бес. Курит и пьет. Но первое время скрывает. Защищает диссертацию.

Ого, целый автобус пришел: Оля – 287–48–19, Катя – 211–15–49. Маня – стара. 187–49–34.

Послушай, а когда ты сам, тебе уже пятьдесят?!

Их день

И что смешно – министр мясной и молочной промышленности есть и очень хорошо выглядит.

И что интересно – мясная и молочная промышленность есть, мы ее видим и запах чувствуем.

И что самое интересное – продукции выпускается в пять раз больше, чем в 40-м году.

И что очень важно – действительно расширен ассортимент.

И в общем, в очень удобной упаковке.

Все это действительно существует, что бы там ни говорили.

Просто, чтобы это увидеть, нужно попасть к ним внутрь.

Они внутри, видимо, все это производят и, видимо, там же это и потребляют, благодаря руководство за заботу и ассортимент.

У них объем продукции возрастает, значит, и возрастает потребление – ими же…

И нам всем, стоящим тут же за забором, остается поздравить их во главе с министром, пожелать дальнейших успехов им, их семьям и спросить, не нужны ли им юмористы, буквально три человека.

У них сегодня внутри музыка.

Из-за забора слышны речи и видны флаги.

Там их день.

И мы, конечно, из последних сил можем окружить себя забором и праздновать свой День приятного аппетита.

Давайте-ка объединим наши праздники.

И вы не будете выглядеть так одиноко, пробираясь с работы домой и прижимая к груди сумочку с образцами возросшей продукции и расширенного ассортимента.

Как делается телевидение

Это говорю я, глава семьи, жена. Я жена, глава семьи. Мы с мужем прожили долгую и красивую жизнь и продолжаем жить долго и красиво.

Наша семья – гордость всего района, хотя очень много трудностей выпадало и выпадает на нашу долю, особенно на долю моего мужа. Он уже не может сидеть, только стоит. Я уже не могу стоять, я только лежу. Хотя вам кажется, что мы стоим рядом, но это комбинированная съемка. Меня снимали лежа, а над головой смонтировали облака. Получилось вертикально, хотя, если присмотреться, грудь заваливается за спину.

Несмотря на то что муж намного старше, нас сделали одного возраста. Меня снимали замедленно, а его – убыстренно. Мы все сейчас постарели, съемка была четыре года назад. Я уже и вид потеряла, и мнение изменила. Тогда говорила: «Пьем кофе, едим шоколад», сейчас говорю, что кофе вреден.

Голос мой недавно записывали, а голос мужа – десять лет назад, еще до того, как мы развелись. Публику, которая повалила к нам в гости, снимали на хоккее, поэтому все в зимнем, а мы – в летнем. Хохот записывали в зоопарке. Тот толстый, что очень аплодирует, когда я говорю о воспитании, находится в цирке. Сына нам подмонтировали из другой семьи. Наш меньше похож на отца, чем этот. Там, где я вначале шучу, а потом хохот, – голос не мой, а где сначала хохот, а потом я шучу, – там мой. Хотя руки на коленях не мои, руки мужские. А колени женские, тоже не мои – их взяли из передачи «Здоровье».

Мой младшенький, вы увидите, играл на дудочке, потом вздрогнул и как-то старше стал. И даже в другом костюме. Это потому, что его доснимали через восемь лет. А в конце передачи и лицо не мое – актрису такую нашли под Душанбе. Ну и, конечно, квартира не совсем моя. Дверь моя, остальное дорисовано. Бюджет наш, хотя расходы не наши. И магазин не наш. Его специально выезжали снимать, визу оформляли. Редактор сказал, что даже в нарисованном неважный ассортимент и много народу. Ресторан, где мы с мужем празднуем серебряную свадьбу, снимали в Японии, потому лица за столиками раскосые. А нас снимали здесь и наложили на японцев методом наложения. А трамваи наши, но пустые. И, чтобы было движение, вручную катят пейзаж. Восторженные лица и крики «браво!», когда мы говорим о своей работе на фабрике, записаны на концерте Рихтера в Зале Чайковского. И он играет не специально для нас, а специально для них.

И последнее: отзывы из разных городов на передачу о нас пишем мы сами. Так что не беспокойтесь, ваше мнение нам известно.

Поймите меня правильно…

Для С. Юрского

Он спокойно входит в свою квартиру. Не раздеваясь, садится к телефону. Кладет на стол какой-то пакет. Несколько раз репетирует дыхание – как бы после бега. Телефонный звонок. Смотрит на телефон подозрительно. Берет трубку, молчит. Узнает голос.

– Это ты, Боб?.. Дома я, дома… Это я для тебя дома, пойми меня правильно… Я в данный момент бегаю по городу, добываю одну штуку… Все… Пока все… (Задыхаясь, набирает номер.) Это Кольцов… Мария Ивановна, как шеф?.. Я в порядке совета, пойми меня правильно, как у него?.. Ну, знаешь, ну, бывает, с утра не с той ноги… Любое дело можно угробить… Я не против него, пойми меня правильно, но момент надо знать… Давай… Петр Матвеевич, вы велели держать вас в курсе дела… Стою на площади у Московского вокзала… Да!.. Тише!.. Здесь очередь из автомата… То есть в автомат… Я в будке… Тише, товарищи! Да куда ты лезешь, какие четыре минуты?.. Извините, Петр Матвеевич, я сейчас одного задушу, и в очереди будет порядок… Сейчас я ему ногой… Убирайся, ты не за мной, ты за бабкой… Вон бабка бегает, ты за ней. Убирайся. Все из будки – моментально. Я по срочному… Петр Матвеевич, автобуса все нет… Разрешите взять такси?.. Я в порядке совета, не в порядке просьбы… Ага… Договорились… Из каждого пункта вам звоню. (Раздевается. Зевает. Просматривает газету. Телефонный звонок. Берет трубку.)

– Его нет… Брат… Не знаю… (Тренирует дыхание. Набирает номер.) Алло, Петр Матвеевич, наконец-то я на заводе… Только приехал… Оформляют пропуск… Подождите вы!.. Тут телефон рвут… Разрешите, я одного прибью… Хамло! Если бы у вас был наш директор, вы бы все в золоте ходили… Извините, Петр Матвеевич, я не знал, что вам слышно, мне неудобно, я вешаю трубку.

Стук в дверь. Подозрительно прислушивается. Смотрит в глазок. Спешно набрасывает на себя пальто. Открывает дверь. Входит сосед.

– Извини, спешу. Только влетел, уже вылетаю. Внизу ждет такси. Ни копейки. Если бы вчера. Беги в сороковую, там дадут. Спешу, прости.

Сосед выходит. Снимает пальто. Ложится на диван. Дремлет. Просыпается. Смотрит на часы. Тяжело дышит. Набирает номер.

– Петр Матвеевич, я на заводе, я в цеху… В общем, тут такое дело… Их все время надо толкать… Без толчков они не работают… Нет… Конечно, еще не сделали… (Поискал. Чем-то стучит.) Здесь шумно… Подождите!.. В конце концов, я – с директором. Да если бы у вас был такой директор… Ваш директор проигрывает нашему во всем. Начнем с организации производства… Извините, Петр Матвеевич, вам слышно… Сюда позвонить нельзя… У этих бездельников только местный… Я вам буду звонить все время. Буду держать в курсе. (Кладет трубку. Звонок по телефону. Настораживается. Берет трубку.)

– (Женским голосом.) Дау… Его нет… Он на заводе… Поздно, дау… Это его сестра… (Мужским голосом.) Есть, есть, всегда была. (Кладет трубку. Задумчиво смотрит на телефон. Уходит. Появляется с кастрюлей и тарелкой. Наливает суп. Ест. Набирает номер.) Алло, Петр Матвеевич!.. Я в отделе промышленности… А на них не надавишь – не поедешь… Они мне – тысячи причин, бумаги какие-то… Срочно, срочно… В общем, я здесь… Посмотрим, кто кого. Нет… Вам вмешиваться не надо… Ни в коем случае. Я сам из них выбью дух… Наше дело правое, Петр Матвеевич… В общем, я записался на прием… Извините, здесь нужен телефон… (Ест, глядя перед собой. Набирает номер.) Алло… Все! Он позвонил на завод… Я даже не знаю его фамилии. То ли Василий Макарович, то ли Фаддей Григорьевич… Но это неважно… Я еду туда. Если успею, постараюсь вернуться… Я без обеда… Я пирожок съем. Ам! Ам!.. Ничего, главное – дело… Буду держать вас… Я веду репортаж. (Положил трубку. Вскочил, отнес кастрюлю. Вернулся, набирает номер.) Алло, Петр Матвеевич, я по дороге на завод… Я возьму такси, да?.. Такси, такси!.. До «Стройдетали» подбросишь?.. Почему – пятерку?! Даю три – срочно!.. Даю четыре!.. Молнией!.. Ну ладно… Даю пятерку. Сейчас же. Все, Петр Матвеевич, бегу. (Долго чистит в зубах. Набирает номер.) Петр Матвеевич (тяжело дышит)… Я опять в цеху… Нет… Все. Я отсюда не выйду… Здесь нехороший разговор… Требуют… Ну… вот эту… Неудобно по телефону… и закусочку… Да здесь один, золотые руки, без этого к верстаку не подходит. Говорит, пока не выпьет, точности в руках нет… Хотя он литейщик… Так откуда же у меня?.. На материальную помощь?.. Хорошо… Я пока тут попробую… У меня дружок один… Игорек… как сотрудник сотруднику… двадцаточку… У тебя только двадцать пять?.. Ну клянусь! Ну поверь… Ну я тебя когда-нибудь подводил?.. Ну прошу, ну на коленях. Ради производства… Ну черт с тобой, ну ради меня, ради шефа, ради мамы своей, ну ради твоей… Двадцать пять… У нас?.. Есть, наверное… Петр Матвеевич, кое-что из сантехники?.. Есть… Все. Получишь, сквалыга… Да уж, если б у вас был такой шеф… Все, Петр Матвеевич, я не знал, что вам слышно, бумаги, так сказать, у меня… Я бегом за угол… Я думаю, три бутылочки, колбаски и голландского сыру… Понимаю… Это вас не касается. Я в порядке совета. Вся ответственность на мне. В случае чего вы в стороне… Значит, заявление я напишу. На тридцатку. А-а, там еще такси… В общем, кругом бегом – на пятьдесят рублей… Сейчас я в магазинчик… Не буду говорить твердо, но думаю, мы сегодня прорвемся… Да, правильно, тьфу-тьфу-тьфу… Я отсюда не уйду… Стою до последнего… Так я в магазин… (Кладет трубку. После паузы набирает номер.) Алло, Петр Матвеевич, я из магазина… Здесь только коньяк… Дать вам директора?.. Все понял… Я в порядке совета… Беру две коньяка, сыр, лимон, колбасу не беру – она к коньяку не идет, шампанское брать?.. Извините… Не знаю, хватит ли… (Кладет трубку.) Черт, даже самому выпить захотелось… Нет, нельзя. Доведем… (Набирает номер.) Алло. Я из цеха… Приняли, Петр Матвеевич… Начали… Уборщица у них окосела окончательно… Мне придется вместо нее стружку отгребать и отливки оттаскивать… От горнила… Нет, нет, отливки не нам, это их отливки, но раз уж взялся, чтоб они освободились… Чтоб нам делали, ради производства, ради нашего дела, я не ради красного словца, поймите меня правильно… (Кладет трубку. Ложится на тахту. Набирает номер.) Петр Матвеевич, мало… Бросили на полдороге… Золотые руки сказал: пока у меня оба глаза не заблестят, не стронусь… Я сказал, блестят, но он говорит, блестит один… Денег нету… Я тут что-то продам… Да им же… Алло, Петр Матвеевич, я продал ему босоножки и брючный пояс… Ничего, он мне дал кирзовые, литейные, знаете, что без носков, и веревку, только чтоб домой дойти… Ну что делать, я же знаю, что мы горим… Да и я же только начал у вас работать, Петр Матвеевич, поймите меня правильно, надо же показать товар, я в порядке шутки, верно?.. В общем, я работаю так всегда. Я не хвалюсь, поймите меня правильно, но я могу рассчитывать там на какое-то движение… так, без обязательств, в порядке трепа?.. Извините, Петр Матвеевич, требуют, требуют, чтобы я опоку перетащил к окну… минуточку… Буду я тебе таскать туда-сюда! Ты на мои руки посмотри! С такой работой… Давай на беленькую перетащу… Ну ладно, давай на красненькую… (Шепотом.) Петр Матвеевич, я же сказал, отсюда не уйду. Мы все остаемся на ночь… Какой – домашний?.. Все… (Кладет трубку. Засыпает. Просыпается. Смотрит на часы. Вскакивает. Набирает номер.) Алло! Извините за столь поздний звонок… Петра Матвеевича, пожалуйста… А вы разбудите… Алло (тяжело дышит…) Петр Матвеевич, есть!.. (Разворачивает пакет, который принес днем.) Есть! Аккуратненький (рассматривает), покрашенный, все размеры выдержаны… Наша! Ура-а-а! Ура-а-а!.. Я сейчас вам привезу его домой… Хорошо, завтра… Я от радости, поймите меня… Да вы не беспокойтесь, я отгуляю… Можно я прямо завтра денек?.. Привезу – и отдыхать… А остальные к отпуску присоединим… А пятьдесят рублей – к отпускным и премию… Все, падаю с ног! Да, насчет квартиры… Все, падаю с ног!.. Да, и вот там сантехника… Все, едва стою… Здесь ночная смена трубку рвет… Спите спокойно… (Кладет трубку.)

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.